Охота на Барсука

— Меня не было, — объяснил Чи. — Семейные дела.

Он протянул руку и нажал на кнопку, довольный, что у него достало мозгов не стереть сообщение капитана. Автоответчик воспроизвел ворчливый голос Ларго: «Давай двигай сюда. Федералы нашли самолет, мы снова будем гончими в их охоте на лис».

— Конечно, я должен был прослушать. Но я вернулся около девяти утра совсем вымотанный.

Он рассказал Ларго, как вместе с Берни Мануэлито привез из больницы Хостина Накая, как старик не подпускал к себе смерть, пока не увидел луч солнца на вершине горы, как Берни сходила за сестрами Голубой Женщины, чтобы они помогли прибрать тело к погребению.

Капитан Ларго и в полицейском мундире оставался истинным навахо, сыном народа Неприступной Скалы. Он выразил Чи свои соболезнования.

— Если бы мог, я дал бы тебе отгулы, — заметил он, словно забыв о том, что Чи еще не отгулял положенный отпуск, — но сам понимаешь. Мы всех задействовали, и я хочу, чтобы ты был там и навел какой-никакой порядок.

— Хорошо, — согласился Чи.

— Жду тебя ровно через полчаса у себя в кабинете. Минут через тридцать Чи сидел напротив капитана.

— Добро, — сказал капитан. — Вот как обстоят дела.

Он дал описание оставшихся в живых подозреваемых. По месту жительства никого из них не обнаружили. Версия федералов о побеге на самолете лопнула, и они начинают облаву.

— Опять сплошной цирк — братья Ринглинг, Барнум и Бейли, — прокомментировал капитан. — Три команды от полиции штата, три — от полиции округов, агенты Бюро по делам индейцев, ютские копы и кордебалет из федералов. Тебя я направляю в каньон Монтезума-Крик. Будешь докладывать специальному агенту, — Ларго сверился с блокнотиком, — Деймону Кэботу. Я его не знаю.

— Слышал я о нем, — сказал Чи. — Помните старое стихотворение: «Лоджи беседуют с Кзботами, а Кэботы — только с Богом»?

— Нет, не помню, — ответил Ларго. — И надеюсь, что ты не будешь вот так умничать с федералами.

Чи посмотрел на часы:

— Вы хотите, чтобы я был там сегодня?

— Я хотел, чтобы ты был там вчера. Соблюдай осторожность и держи связь.

— Хорошо.

Чи направился к двери.

— Чи, — окликнул его Ларго. — Не лезь на рожон. Прояви к Бюро уважение.

Сборный пункт облавы находился в зале заседаний Дома племени в Монтезума-Крик. Стоянка была забита полицейскими автомобилями. В тени единственного дерева Джим Чи заметил патрульную машину Ковбоя Дэши с эмблемой полиции округа Апачи.

Вокруг стола собралось с десяток мужчин. Чи направился к Дэши, который устроился на раскладном стуле.

— Эй! Это ты тут старший спецагент? — спросил он.

— Не шуми, — ответил Ковбой. — Федералам вовсе не обязательно знать, что я с тобой общаюсь. Хотя бы пока все не закончится. А тебе нужен вон тот верзила в черной бейсболке с надписью «ФБР». Только не подумай, что сокращение расшифровывается как Федеральное Братство Резерваций.

— Молодо выглядит. Думаешь, он понимает, что к чему?

Дэши расхохотался:

— Ну, меня он спросил, как ловится форель в реке Сан-Хуан. Кто-то ему говорил, что косяком прет.

— Ты не отрицал?

— Да ладно, Чи, расслабься. Я сказал, что классная рыбалка в трехстах километрах вверх по течению, там, где в реку еще не попадают воды с полей. Он вроде бы вполне нормальный мужик.

Вблизи Деймон Кэбот выглядел еще моложе, чем из другого конца комнаты. Он пожал Чи руку, объяснил, что их группа отвечает за сбор вещественных доказательств на месте, где был брошен пикап.

— Здесь ваш пост. — Он показал на разложенной на столе карте красный крестик посредине месы Каса-дель-Эко. — Знаете эту местность?

— В общих чертах. Я работал в основном в районе Шипрока и Туба-Сити. Это западнее.

— Все равно вы здесь ориентируетесь много лучше меня, — признался Кэбот. — Меня всего как неделю перевели в Солт-Лейк-Сити из Филадельфии.

Чи отметил, что специальный агент Кэбот старается проявить дружелюбие. От этого ему стало немного стыдно. Когда они ехали на патрульной машине Дэши к сборному пункту на месе Каса-дель-Эко, Чи поделился с ним своим наблюдением.

— А я тебе о чем говорил? — заметил Ковбой. — Ты вечно набрасываешься на федералов. Думаю, это у тебя от неизжитого комплекса неполноценности с небольшой примесью зависти. Как же — здоровые, видные, большое жалованье, пенсии, летают на вертолетах… — Ковбой покосился на Чи. — По долгу службы общаются с хорошенькими адвокатессами из Министерства юстиции.

Таким образом Ковбой попытался выйти на разговор о Джэнет Пит. В свое время Чи попросил его быть шафером. Он так и не объяснил Ковбою, почему они с ней расстались, и не собирался делать этого сейчас.

— А сам-то ты, Ковбой? Тебя уж никак нельзя было заподозрить в любви к федералам. Как-то ты мне говорил, что самый популярный курс в академии ФБР — беспредельное высокомерие.

— Я много чего говорил. Но и среди федералов много хороших ребят.

Один из таких поджидал их на месте — сидел в фургоне и, сверяясь со справочником, настраивал связь. Он объяснил, что им следует дожидаться инструкций, и, показав на желтую полицейскую ленту, сказал:

— За нее не заходите. Здесь преступники бросили машину. Нам нельзя допускать туда посторонних, пока криминалисты не сделают свою работу.

— Ладно. Мы подождем, — согласился Ковбой. Они привалились к патрульной машине Ковбоя.

— Почему ты не сказал, что именно ты и огородил участок лентой? — спросил Чи.

— Из вежливости, — ответил Ковбой. — Попробуй как-нибудь сам. Федералы хорошо реагируют на доброе к себе отношение.

Чи не стал комментировать эту его мысль, выдержал долгую паузу и поинтересовался:

— Ты не знаешь, как Бюро вычислило преступников?

— Я слышал, это сделал твой бывший начальник.

— Бывший начальник?

— Легендарный Лейтенант — Джо Липхорн. Он вроде бы позвонил копам из дома Джори и сообщил, что тот покончил с собой.

— Черт возьми! — воскликнул Чи, но на самом деле он не слишком удивился.

— Ты сколько с ним проработал? Года три-четыре?

— Кажется, дольше.

— Значит, знаешь, какой он умный. Зрит в корень.

— Да уж, — сварливо заметил Чи. — У него все выстраивается в схему. Я ведь рассказывал про его карту? Вся утыкана разноцветными булавками, обозначающими самые разные вещи: время в пути, слияния рек и так далее. Ищет схему. — Чи запнулся, пораженный неожиданной мыслью. — Или то, что в нее не укладывается.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что у нас кое-что не срастается. Ты говорил, что машина, которую бросили, — пикап с большим кузовом, так? И что обнаружил вокруг него следы двух типов. А казино ведь брали трое.

— Верно, — согласился Ковбой. — И что из этого следует?

— А как Джори добрался отсюда домой в Юту?

Ковбой молча переваривал услышанное и наконец безнадежно вздохнул:

— Даже не знаю. Может, они его забросили домой, перед тем как сюда приехать? Или он вылез из машины здесь, но ступал осторожно, чтоб не оставить следов?

— Думаешь, такое возможно?

— Нет. На самом деле, нет. Я неплохо отыскиваю следы. Дверца фургона открылась, и из нее высунулся связист.

— Звонил Кэбот, — крикнул он. — Сказал, что вы свободны, завтра должны быть здесь с утра. Как только рассветет.

Дэши помахал ему на прощание.

— Тебе это не напоминает великую облаву девяносто восьмого? — спросил Чи.

Дэши задним ходом выехал на тропу и развернулся в сторону извилистой дороги, которая должна была вывести их обратно на шоссе.

— Подожди минутку, — попросил Чи. — Давай посидим — отсюда хороший обзор — и все обдумаем.

— Обдумаем? Ты больше не исполняешь обязанности начальника участка. Думать тебе не положено — доведет до неприятностей, — предупредил Дэши, однако съехал с тропы и заглушил двигатель. — Я вот думаю, в какую рань придется завтра вскочить, чтобы быть здесь с рассветом.

— А я думаю о том, что ограбление с самого начала выглядело как хорошо продуманная операция. Все было рассчитано по минутам. — Чи посмотрел на Дэши и свел вместе кончики пальцев. — Абсолютная точность. Парень перерезает на крыше нужные провода, они используют ворованный пикап, меняют номерные знаки, выводят из строя обоих охранников. Организуют бардак, чтобы успеть отъехать подальше от казино, до того как на дорогах выставят кордоны. Все распланировано, согласен?

Дэши кивнул:

— И что?

— А то, почему они сюда приехали? — Чи показал на дюны и чахлый можжевельник, а затем махнул рукой на запад, в сторону каньонов.

— Скажи почему, а потом вернемся в Монтезума-Крик и пообедаем, — предложил Дэши.

— На первый взгляд кажется, что они запаниковали. Решили, что на шоссе упрутся в заграждение, свернули здесь, нашли эту старую дорогу и поехали. Но такой вариант не тянет: все трое — местные, а Айронхенд еще и ют. Он-то знает тут каждую тропку. Они не просто так сюда приехали.

— Ну, ладно. Они приехали, чтобы угнать самолет Тиммза и убраться за пределы нашей юрисдикции. Мне такое объяснение нравилось. Оно всем нравилось, пока ты все не испортил.

— Назови это причиной номер два и пометь: не сходится. А вот причина номер три, пока самая вероятная: они выбрали это место, чтобы спуститься в каньоны и исчезнуть.

Дэши завел машину:

— Чудной выбор, на мой взгляд. Обдумаем его за обедом.

— Мне кажется, что по этому руслу можно выйти к ручью Готик-Крик, а по нему — к каньону реки Сан-Хуан. Если перебраться на ту сторону реки, можно через Батлер-Уош выйти куда угодно. А можно спуститься несколько миль по течению и свернуть на юг в каньон Чинли. Там множество мест, где можно укрыться, но отсюда отправляться в такой путь очень неудобно.

Дэши включил вторую передачу, и они съехали со склона к месту, где тропа вливалась в необустроенную, если верить карте, дорогу.

— Если они намеревались пересидеть в каньонах, готов спорить, они знали, на что идут, — заметил он.

— Еще бы. Но как быть с тем, что Джори вышел здесь из машины и прямым ходом добрался к себе домой в Юту? Путь-то неблизкий.

— Все, пока хватит, — попросил Дэши. — Вот поем, ублажу желудок, тогда и объясню тебе все.

— А еще я хочу разузнать, как лейтенант Липхорн раздобыл имена преступников, — заметил Чи. — Я это обязательно выясню.

Чи дважды окинул взглядом столики ресторана гостиницы «Анасази». Но сначала его взгляд не задержался на угловом столике, за которым сидели коренастый нескладный пожилой мужчина и пухлая женщина средних лет. Только со второй попытки Чи узнал Джо Липхорна, а когда узнал, глазам своим не поверил. Он и раньше видел Легендарного Лейтенанта в гражданском, но в памяти запечатлелся иной образ: Липхорн в мундире, Липхорн, погруженный в размышления. А этот мужчина смеялся в ответ на реплику собеседницы.

Чи не ожидал увидеть женщину, хотя должен был предвидеть ее появление. Когда он позвонил Липхорну домой, автоответчик сообщил:

— Буду в ресторане гостиницы «Анасази» в восемь.

Ни тебе «здрасьте», ни «до свидания». Легендарный Лейтенант в лучшем виде — ждал звонка, не дождался, изменил сообщение и отправился улаживать сердечные дела, если речь шла о них, в той же манере, в которой провел бы встречу с окружным прокурором. Чи узнал женщину — Луиза Буребонетт, профессор Университета Северной Аризоны. Между ней и Липхорном, кажется, что-то было. Чи не привык ни думать о лейтенанте в роли романтического героя, ни видеть его смеющимся. Такое с Липхорном случалось редко.

Но воздействие, которое Легендарный Лейтенант оказывал на Чи, было, напротив, в порядке вещей. Размышляя об этом по пути в Фармингтон, Чи решил, что, возможно, теперь все позади. В присутствии Липхорна он испытывал то же чувство, что и в детстве, когда Хостин Накай начинал объяснять ему взаимоотношения народа навахо с миром. Чи попробовал описать свои ощущения Дэши.

— Как у новичка, попавшего на баскетбольную тренировку к самому Майклу Джордану? — уточнил тот.

Да, сказано довольно точно. Нет, он так до конца и не избавился от влияния Липхорна. Липхорн заметил его, встал и жестом пригласил за столик.

— Ты ведь помнишь Луизу, — заметил он и спросил, не хочет ли Чи чего-нибудь выпить.

Чи ответил, что его устроит чай со льдом.

— Я понял, как ты меня вычислил. Позвонил мне домой и прослушал запись на автоответчике, которую я оставил для Луизы, — произнес Липхорн.

— Верно. Это позволило мне не делать крюк в сто пятьдесят километров. А то и в три сотни, потому что утром мне нужно вернуться к Монтезума-Крик.

— Мы поедем в этом же направлении. Профессор Буребонетт использует меня в качестве переводчика. Завтра у нее встреча с одной старой женщиной в школе Белкабито.

Они поговорили на эту тему, пока не пришло время заказывать ужин.

— Вам передали мою записку? — спросил Чи.

— Хочешь знать, что я могу рассказать об ограблении казино? Забыл, что я теперь штатский?

— Нет, — улыбнулся Чи. — Но не забыл и того, как в свое время вы использовали старые знакомства и связи. И я слышал, что именно вы сообщили ФБР имена грабителей.

— От кого же ты это слышал?

— От помощника шерифа округа Апачи.

По выражению лица Липхорна стало ясно: он понял, от какого именно.

— Мне рассказали так: вы приехали домой к Джори, нашли его мертвым, сообщили по телефону, что он покончил с собой, и назвали федералам имена его сообщников. Так?

— Похоже, ты над этим делом работаешь, — заметил Липхорн. — Много еще тебе рассказали?

— Немного, — признался Чи и выложил все, что знал.

— Тебе говорили о предсмертной записке?

— Нет, не говорили. В ней есть что-то, о чем мне следует знать?

— Может, да, а может, и нет. Но как ты это поймешь, если тебе не сказали, что в ней?

— У меня вопрос по поводу Джори. Хотел бы понять, как он добрался до дома от места, где они с дружками бросили пикап.

Липхорн задумался.

— То есть в машине, когда ее бросили, были двое? Ты нашел следы?

— Не я, а Ковбой Дэши. Вы его знаете.

— Конечно. И Ковбой сказал, что вокруг машины наследили двое?

— Он нашел следы только двоих. Сфотографировал. Отпечатки ковбойских сапог и ботинок с рифленой подошвой.

— Что еще обнаружил Ковбой?

— Пикап угнали с какой-то бензоколонки. В нем валялось обычное барахло — гаечные ключи, ветошь и всякое такое.

Ожидавший большего, Липхорн состроил гримасу, словно просил прощения:

— Помнишь, как бывало? Я всегда выпытывал у тебя детали. Даже если они на первый взгляд ничего не значили.

Чи ухмыльнулся:

— Помню. И помню, как меня это задевало. Можно было подумать, что я не способен сам ворочать мозгами. До сих пор обидно.

— Все совсем не так, — возразил Липхорн. Лицо у него вспыхнуло. — Просто много раз у меня был доступ к информации, которой ты не располагал.

— Ну, в таком случае я еще не упомянул журнал для мужчин в дверном кармашке, чеки за бензин и сломанный радиоприемник.

Липхорн подумал. Затем попросил:

— Расскажи-ка про радио.

— Дэши сказал, что на вид это был дорогой приемник. Но он не работал. Дэши посчитал, что села батарейка.

Липхорн снова задумался.

— Как-то странно, что они его оставили. Ведь брали его, должно быть, с какой-то целью. Вероятно, хотели с его помощью следить за тем, что предпринимает полиция. В приемнике имеется сканер? С ним они могли бы перехватывать переговоры полицейских.

— Черт! — ругнулся Чи. — Дэши не сказал, а я не подумал спросить.

Липхорн виновато взглянул на Луизу.

— Продолжайте, — сказала она. — Меня всегда интересовало, как вы, ребята, работаете.

— Обычно не в ресторане, — заметил Липхорн. — Мне хотелось бы взглянуть на карту.

— Лейтенант, — спросил Чи, доставая из кармана куртки карту, — как вы могли подумать, что я приехал без карты?

Липхорн разложил карту на скатерти.

— Что ж, — произнес он, ставя маленький аккуратный крестик. — Здесь дом Джори. Где бандиты выбрались из пикапа?

— По-моему, здесь. — Чи обозначил точку зубцом вилки. Липхорн поставил другой крестик:

— Прямо у этой необустроенной дороги?

— В нескольких сотнях метров ниже по склону в направлении Готик-Крик.

Перед ними лежала карта под названием «Путеводитель по Индейскому краю». Ее составил много лет назад Автомобильный клуб Южной Калифорнии и педантично дорабатывал из года в год, по мере того как грунтовые дороги заливались покрытием, а необустроенные из-за внезапных наводнений превращались в непроходимые. Липхорн что-то подсчитал на уголке бумажной салфетки и измерил расстояние между крестиками.

— Напрямик — километров тридцать, а пешим ходом — так все сорок пять, поскольку придется обходить каньоны, — заключил он.

— Без особой нужды в такую прогулку не отправишься, — заметил Чи. — Есть и еще вопросы. Если Джори пошел домой, он, очевидно, был уверен — его не опознали. Так как же его вычислили? И как он об этом узнал? И почему двое других не разошлись по домам?

Липхорн извлек из кармана пиджака сложенную бумажку.

— Предсмертная записка Джори кое-что объясняет.

Чи давал зарок впредь не удивляться поступкам Липхорна, но удивился. Неужели Легендарный Лейтенант вот так взял и унес предсмертную записку? ФБР, ясное дело, не снабдило бы его копией. Но листок, который протянул ему Липхорн, действительно был предсмертной запиской, внизу которой стояло имя Джори.

— Подписи нет, — обратил внимание Чи.

— Записка была набрана в компьютере Джори. Это распечатка.

Чи прочитал текст с начала до конца.

— Вот это да! — воскликнул он. — Надо подумать над этим еще раз.

Чи взглянул на профессора Буребонетт, которая не сводила с него глаз. Следит за моей реакцией, догадался Чи. Тоже читала записку.

— Кое-что меня смущает, — сказал Липхорн. — Судя по тому, что Дэши обнаружил следы только двух человек, Джори, похоже, распрощался с дружками где-то в другом месте. Достаточно близко от дома, чтобы добраться пешком? Но если посмотреть на карту, видно, что их маршрут не пролегал поблизости от тех мест. В записке Джори пишет, что они собирались его убить, но он ускользнул. Значит, они останавливались где-то еще. Где? И зачем?

Вернулась официантка. Липхорн отодвинул карту, освобождая место для тарелок.

— Вы много знаете об Айронхенде? — поинтересовался Чи, когда официантка ушла.

— Очень мало.

— Рассказывают, что лет девяносто назад ют с таким же именем водил шайку разбойников через реку Сан-Хуан на наши земли, — сообщил Чи. — Они угоняли лошадей, овец, убивали людей и всячески бесчинствовали. Навахо их преследовали, но они исчезали в каньонах. Так возникла легенда, что Айронхенд — ютский ведьмак, умеющий летать. Как бы там ни было, поймать его не удалось.

Липхорн с задумчивым видом откусил кусочек гамбургера.

— Луиза, — спросил он, — в вашем собрании легенд есть что-нибудь похожее?

— Я читала о чем-то подобном. Человек по имени Добби примерно тогда же производил налеты с другого берега реки Сан-Хуан. Навахо, которого звали Невысокий Мужчина, в конце концов подстерег его в каньоне Сан-Хуан и убил. Но Добби был пайютом, и случилось все это раньше, думаю, году в тысяча восемьсот девяностом.

Липхорн положил вилку.

— Завтра мы встречаемся в Таваоке со старой женщиной из племени юта. Может, спросим ее, что она помнит о легендарном Айронхенде?

— Почему бы и нет, — согласилась Буребонетт. — Это полностью отвечает моим научным интересам. Мужчина, которого вы ищите, скорее всего, Айронхенд-младший. Или Айронхенд Третий. — Она улыбнулась. — Ничего не меняется. Век спустя у вас все те же проблемы в тех же самых каньонах.

Чи кивнул, но про себя подумал: есть тут одна большая разница. В 1890-х, или когда там все это было, городские мальчики из ФБР не учили местных полицейских или охотников-добровольцев устраивать облавы.

Со своего места Джо Липхорн мог видеть в одном окне причудливый силуэт горы Спящий Индеец, а в другом, примерно в полутора километрах ниже по склону, — казино «Юта». Если же он смотрел прямо перед собой, его взгляд упирался в Луизу и ее переводчика Конрада Бисенти, которые сидели за карточным столиком, меняя ленту в магнитофоне. За ними, у стены, на диване, обитом ярко-синим дерматином, расположилась старуха-юта по прозвищу Сказительница со своей средних лет внучкой. Сам Липхорн, устроившись на кухонном стуле с прямой спинкой, давно уже пребывал в этом положении, а конца не было видно.

Только Луиза и Сказительница, казалось, получали удовольствие от происходящего. Старухе явно льстило внимание, а Луиза с восторгом записывала ее истории. Липхорн изо всех сил старался не клевать носом, а у внучки был такой вид, словно все это она много раз слышала.

Сказительница была родом из могче, ветви южных юта, но вышла за мужчину из ветви кейпот. С час или около того она посвящала Луизу в происхождение обеих ветвей. Липхорн извернулся, так чтобы сидеть на деревянном стуле стало чуть легче, и тут повествование старухи вызвало у него интерес.

— Потом она сказала, что в те дни, когда Кровавые Ножи приходили ночью и днем, грабили и убивали, жил среди могче молодой воин по имени Урай-Над, но люди прозывали его Айронхендом — Железной Рукой и еще Барсуком. Много убивал он Кровавых Ножей. Он водил наших воинов за реку Сан-Хуан, и они возвращались со скотом, что Кровавые Ножи у нас угоняли.

Кровавыми Ножами юты прозвали ненавистных навахо. Поначалу это не задевало Липхорна. В конце концов, и юты в целительных ритуалах навахо символизировали врагов племени, а хопи называли навахо Сокрушающие Черепа, имея в виду, что его, Липхорна, предки убивали противников камнями. Но Липхорн вот уже битых два часа слушал, как переводчик скороговоркой излагает поношения его народа, и это начинало его возмущать.

Бисенти еще не закончил переводить, когда Липхорн его оборвал:

— Спроси ее, были ли у этого Айронхенда потомки, носившие то же имя.

Бисенти взглянул на Луизу. Луиза посмотрела на Липхорна и нахмурилась.

— Потом, — сказала она, — не хочу прерывать ход ее мысли. — И, обращаясь к Бисенти: — Спросите, не был ли этот герой Айронхенд наделен сверхъестественными способностями. Он был колдуном? Владел магией?

Бисенти задал вопрос, Сказительница ухмыльнулась, потом разразилась кудахчущим смехом и наконец заговорила.

— Она говорит, Айронхенд так часто обводил навахо вокруг пальца, что те начали верить, будто он вроде одного из их колдунов, вроде Многоликого, который мог превращаться в сову и муху. Она говорит, что среди навахо ходили истории — юты их слышали, — как он взлетал со дна каньона на верхний край, а потом снова прыгал на дно. Но она говорит, люди могче знали, что он обычный человек, но только куда хитрее навахо. Примерно в это время его и стали называть Барсуком. Из-за того, что он умело дурачил навахо.

— Спроси ее, был ли у этого парня сын, — сказал Липхорн, подавшись вперед.

— Спросите, были ли у Айронхенда дети, — обратилась Луиза кБисенти.

Несколько, ответила Сказительница. У него было две жены, одна из кейпот-ютов, другая — из племени пайютов. Пока Бисенти переводил, она снова увлеченно заговорила.

— На этой второй, — перевел Бисенти, — он женился уже в старости, после смерти первой жены, и отцом ее был пайют, которого звали Добби. А Добби и сам был как Айронхенд, убил много навахо. А когда Айронхенд сделался совсем-совсем старый, эта женщина родила ему сына, и сын тоже стал героем.

Луиза снова посмотрела на Липхорна, перевела взгляд на Бисенти и сказала:

— Спросите, как ему удалось стать героем. Сказительница заговорила, Бисенти послушал, вставил короткий вопрос, снова послушал.

— Он был на войне. Был из солдат, что носили зеленые шапки. Он убил много воинов, в него тоже стреляли, и вот ему дали медали, — перевел Бисенти. — Я спросил, на какой войне. Она не знает, но помнит, что он вернулся домой, когда «Энет филд» бурила новые нефтяные скважины. Должно быть, он воевал во Вьетнаме.

Рассказ Сказительницы заставил внучку очнуться. Она напряженно послушала, затем подалась вперед:

— Он служил в армии. В частях специального назначения. Его послали в горы на границу с Камбоджей. А потом перебросили через границу.

Внучка, несомненно, многое знала о молодом Айронхенде. Липхорн махнул рукой на приличия и встрял в разговор:

— Чем он в армии занимался? У него имелась военная специальность?

— Он был снайпером. Его наградили «Серебряной звездой» за то, что он убил пятьдесят три вражеских солдата. Потом его ранили, и за это он получил «Пурпурное сердце».

— Пятьдесят три, — повторил Липхорн, подумав, что это, должно быть, Джордж Айронхенд, один из ограбивших казино, и что ему до смерти не хотелось бы выслеживать этого типа в каньонах. — Вы не знаете, где он живет?

По выражению лица внучки было ясно, что вопрос пришелся ей не по вкусу. Она смерила Липхорна взглядом и отрицательно покачала головой.

Бисенти оглянулся на Липхорна и обратился к Сказительнице. В ответ она произнесла несколько слов, сопроводив их парой жестов. Коротко говоря, она сообщила, что Айронхенд разводит скот где-то северней Монтезума-Крик — примерно там, где указал в своей предсмертной записке Джори.

Липхорн опять вмешался:

— Луиза, не могли бы вы ее спросить, известно ли кому-нибудь, каким образом первый Айронхенд скрывался от навахо?

В Бисенти тоже пробудилось любопытство, Не дожидаясь подтверждения от Луизы, он перевел вопрос. Сказительница рассмеялась и ответила.

— Она говорит, навахо думали, что он улетал, как птица, но он удирал, как барсук.

В эту минуту внучка что-то быстро сказала ей на юта, и та сперва разозлилась, потом смутилась, а затем заявила, что больше решительно ничего про Айронхенда не знает.

На обратном пути в Шипрок Луиза сказала Липхорну:

— Она оказалась хорошим источником. Ее рассказ, например, свидетельствует о том, что враждебность к вам, Кровавым Ножам, еще жива среди ютов.

— Разве что и мы и они достаточно цивилизовались, чтобы больше не убивать друг друга. Вступаем в межплеменные браки, покупаем друг у друга подержанные автомобили, а если и вторгаемся на их земли, так лишь затем, чтобы потягаться с их игровыми автоматами.

— Ладно, сдаюсь.

Однако Липхорн все еще был немного зол из-за того, что целый день его вынуждали слушать, как его народ представляют племенем жестоких убийц и грабителей.

— Вам, профессор, прекрасно известно, что нападающей стороной всегда выступали юты. Они относятся к шошонской группе племен. Завоеватели Великих Равнин, они теснили нас, мирных атапасков, — земледельцев и скотоводов.

— А у кого эти мирные скотоводы угоняли овец? — вопросила Луиза. — Впрочем, я сейчас пытаюсь разобраться в хронологии. Не слишком ли стар этот второй Айронхенд для. преступника, за которым нынче ведется охота?

— Может, и не слишком, — возразил Липхорн. — Первый Айронхенд хозяйничал тут еще в десятых годах, когда в здешних местах начали наводить порядок. Она говорила, что нынешний Айронхенд — его поздний ребенок. Скажем, Айрон-хенд-младший появился на свет в начале сороковых, значит, по возрасту вполне мог попасть во Вьетнам.

Он раздумывал о словах Сказительницы: старый Айронхенд не улетал от навахо, как птица, но, ускользал, как барсук. Барсуки спасают шкуру, скрываясь в разветвленных норах с запасными выходами. Интересная мысль — ведь за младшим Айронхендом охотились в краю каньонов и угольных шахт.

Глава седьмая

На картах это место обозначено как плато Колорадо — пятьдесят миллионов гектаров, раскинувшихся на просторах штатов Аризона, Колорадо, Нью-Мексико и Юта. В основном это возвышенный иссушенный район, прорезанный тысячами и тысячами каньонов — результат эрозии, начавшейся миллиарды лет тому назад, когда таяли ледники, а дожди лили непрерывно много тысячелетий подряд. Малочисленные обитатели плато именуют его Фор-Корнерс — территорией Четырех Углов, Высокой Сушью, Каньонлендом, Страной Гладких Скал, Великой Пустошью.

В этот жаркий день Джим Чи называл его совсем другими, отнюдь не лестными именами. С самого утра он и полицейский Джексон Нез обследовали дно одного из таких каньонов. Чи обливался потом под выданным ФБР бронежилетом, да еще и тащил на себе спутниковый пеленгатор, инфракрасный детектор и винтовку с оптическим прицелом. Но тяжелее, чем вся эта выкладка, на Чи давила твердая уверенность в том, что они с Незом тратят время впустую.

— Не совсем уж впустую, — заметил Нез, — потому как федералам одно нужно: пометить галочкой «обследовано» ровно столько каньонов, чтобы объявить этих типов погибшими и свернуть поиск.

— Даже и не надейся, — возразил Чи.

— А то еще преступники увидят нас и пристрелят. Тут-то федералы засекут, куда слетаются стервятники, найдут наши тела, пришлют криминалистов, те проведут баллистическую экспертизу, и злодеев повяжут.

— От твоих слов на душе полегчало, — ответил Чи. — Хорошо работать на пару с оптимистом.

Остановившись в сухом песчаном русле Готик-Крик, Чи принялся химичить с пеленгатором. По идее, на таком расстоянии от скал пеленгатору положено было выйти на прямую связь со спутником, после чего на экране должны были появиться показатели широты и долготы его точного местонахождения. Порой они и появлялись — как в этот раз. Чи нажал кнопку «Передача», назвал в микрофон цифры, отключил прибор и бросил взгляд на часы.

— Потопаем домой, — предложил он, — если тебе не нравится вкалывать сверхурочно.

— Лишние деньги не помешают, — ответил Нез.

— Точно. Может, их прибавят к твоему выходному пособию, — рассмеялся Чи. — Мы до сих пор пытаемся выбить сверхурочные за Великую облаву девяносто восьмого года. Надо убраться отсюда до темноты.

До темноты они убрались, но к тому времени, когда Чи, усталый и грязный, добрался до своей комнаты в мотеле «Рикап-черский приют», на небе уже высыпали звезды. Он снял ботинки, носки, штаны и рубашку, повалился на кровать и содрал упаковку с сандвича с сыром и ветчиной, который купил на автозаправке. Чуть отдохнет, примет душ, завалится на боковую и будет спать, спать, спать. Забудет об облаве, о Берни Мануэлито и обо всем остальном. Поставит будильник на шесть утра и будет спать.