Она обернулась к нему и скрестила руки на груди. На ее распущенные волосы падали блики света сквозь листву, зажигая в них каштановые искорки. Губы девушки были плотно сжаты, вся она казалась воплощением своей страстной, гордой и прекрасной страны, которая так привлекала Ролана. Обе – Жанна и ее страна – одинаково сильно волновали его.
Внезапно он понял, что не может подобрать слов. Сейчас Ролан был не более красноречив, чем, например, Арно. Такое воздействие на него оказывала близость Жанны.
Он прочистил горло и начал издалека:
– Мне очень нравится ваш пикник. Люди такие дружелюбные, кажется, всем и в самом деле весело.
– Так и есть.
– Они отнеслись ко мне как к принцу, хотя и не знают кто я такой. А ваша семья приняла меня с родственной теплотой, хотя на то не было ни малейшей причины.
– Это южное гостеприимство. Нечто вроде военной хитрости: сначала мы усыпляем бдительность врага показным дружелюбием, а потом травим его до смерти ужасными соусами.
Ролан тихо рассмеялся.
– Да, этот городок оказался совсем не таким, как я ожидал… И ваша семья тоже. Когда я сказал, что Анри никогда не был таким, как Арно, я думал, что произношу это мысленно… А может, и не так. Может, я хотел сказать это вслух. Потому что давно об этом думаю. Анри был на два года меня старше, и я никогда не знал его в столь нежном возрасте… Однако иногда я вижу своего брата в его сыне. Особенно похож взгляд. Только у Анри всегда были взрослые глаза, даже когда он был ребенком. Он все время чувствовал свою ответственность.
– Вот чего бы я не хотела для моего сына! Пусть он лучше остается маленьким мальчиком как можно дольше. Скажите, было ли у вас с Анри детство? Вы когда-нибудь смеялись, играли друг с другом?
Ролан прислонился к старому дереву с другой стороны, глядя на тихую, искрящуюся в лучах солнца воду. Проще было говорить, не встречаясь взглядом с всезнающими карими глазами.
– Конечно, мы много играли. У нас для этого были специально отведенные часы. Кроме того, многие уроки проходили в форме игры. Наверное, другим детям живется веселее, но мы радовались тому, что имели, потому что ничего другого не знали. Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь.
– Но вы же сожалеете, что у вас не было нормальной семьи.
Ролан не знал, как ответить, и промолчал. Цикада неподалеку в траве завела свою звонкую песню. Где-то совсем рядом, на поляне, смеялись и переговаривались люди.
– Анри говорил Франсуаз, – продолжила Жанна, – что у вас все время менялись няни, и поэтому вы могли только держаться друг за друга… А больше вам некого было любить. И старший брат все время старался о вас заботиться.
– Он и заботился. Когда было грустно, мы с Изабель прибегали в его комнату и усаживались на его кровати, а Анри рассказывал нам разные истории.
Ролан словно бы увидел их вновь – троих детишек в огромном холодном дворце, жавшихся друг к другу. Искавших друг у друга тепла… В жаркий летний день на юге Франции на него словно пахнуло холодком былого.
– Вы сожалеете о смерти Анри?
– Это была большая трагедия для всей страны. Все мы пережили потерю.
– Я не спрашиваю вас обо всей стране. Мне не нужен некролог. Я просто хотела знать, скорбите ли вы о смерти брата. Вы не у себя во дворце. Вы во Франции. Здесь вы просто Ролан, мой кузен из Парижа. А простой парижанин имеет право на чувства.
Он чуть помедлил, прикидывая как ответить, не поступившись принципами. Но эта женщина желала знать только правду и ничего кроме правды, и Ролан не мог ей отказать.
– Я ужасно сожалею о гибели Анри. Мне его очень не хватает.
– Я тоже сожалею… Я имею в виду смерть Франсуаз. У них было очень много общего – у вашего брата и у моей подруги. Оба не имели нормальной любящей семьи. На короткое время они обрели семью друг в друге, но и здесь у них не было шансов.
– Никаких. Анри поступил неразумно, позволив себе влюбиться. Он же знал, в чем состоит его долг. Его с колыбели учили, что обязанности превыше всего. На короля рассчитывает вся страна. Если хотите знать, править – это тяжелая работа, но кто-то же должен ее делать.
– И вы не хотите этой работы, не так ли? Анри вот не хотел.
– Здесь не идет речь о желании. – Ролан взъерошил свои густые каштановые волосы. Эта прекрасная, несгибаемая, проницательная девушка приводила его в отчаяние. – Я уверен, что Франсуаз не собиралась заводить ребенка, это было ей ни к чему. Но если бы осталась жива, она бы любила его и заботилась о нем, невзирая на то, что ребенок спутал все ее планы. Вот и вы поступили так же. В память о подруге и из-за любви к ней усыновили ее ребенка и поступились своей карьерой.
– Ничего подобного. Арно вошел в мои планы, вот и все. Я уже знала, что вернусь из Тулузы к своей семье. Арно только дал мне дополнительный повод сделать то, что я хотела. Как будто воспитав его в любви и покое, я отдам долг памяти Франсуаз… И памяти Анри. Хотя я и винила его во всем случившемся, мне жаль, что судьба обошлась с ним так жестоко.
– Расскажите мне… – начал Ролан, и тут голос его едва не сорвался. Такое происходило с ним впервые. Открытое выражение эмоций, похоже, оказалось заразным.
– О чем рассказать?
– О них. О Франсуаз и о моем брате.
– Зачем? – удивилась Жанна.
– Мне… мне нужно это знать.
– Зачем нужно? – не сдавалась девушка. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и Ролан понял, что солгать Жанне невозможно. Она сразу определит, где правда, где ложь.
– Анри был моим братом. Я любил его и люблю до сих пор. Мне кажется, я имею право знать об этой стороне его жизни.
Ролан не сказал, как сильно, отчаянно ему не хватает именно этой частички брата… Но, кажется, Жанна сама это поняла и кивнула, отводя глаза.
– Они повстречались на занятиях живописью… Оба были художниками, но Франсуаз писала в более сдержанной манере, предпочитала пастельные тона. А Анри увлекался импрессионизмом. Сначала он мне очень понравился. Он сделал Франсуаз счастливой.
– А она сделала счастливым его, да?
– Да, они очень подходили друг другу. Хотела бы я, чтобы вы их видели, когда они были вместе… Они все время смеялись, подкалывали друг друга, ну, просто как детишки на деревенской ярмарке. Я думаю, Анри сразу сказал Франсуаз правду о себе, но она мне сначала ничего не говорила. Она много рассказывала о его семье, о брате и сестренке – умалчивала только о происхождении. Они были вместе целый год, и весь этот год были очень счастливы. А потом Анри уехал…
– В парижский университет, – отозвался Ролан. – Так захотел король, чтобы Анри изучил и северную, и южную культуру Франции.
– Так вот, он уехал в Париж, как велел король. А Франсуаз осталась одна, и я возненавидела Анри. Я не понимала, как он мог бросить ее, если в самом деле любил. Через несколько месяцев я узнала, что Франсуаз беременна.
– Анри мог бы жениться на ней, – сказал Ролан. – Король пришел бы в ярость, возникло бы очень много проблем, но Анри мог это сделать. Почему же он не женился, если так ее любил?
Еще задавая вопрос, Ролан внезапно понял, что именно это он хочет знать более всего. Знать, насколько он знал своего брата, с которым вместе вырос. Для Анри не было ничего превыше чести. Он должен был ощущать ответственность перед будущим сыном и его матерью, а вместо того бросил обоих. Почему?
– Потому что Франсуаз любила его и не хотела создавать ему лишних проблем. Кроме того, она не желала, чтобы ребенок вырос в таких же условиях, как его отец. Поэтому она ничего не сказала Анри о своей беременности.
– Не сказала о беременности? – Ролан выглядел ошеломленным.
– Ни единого слова. Так сильно ей не хотелось, чтобы ее сын стал принцем. Она даже и мне ничего не говорила, пока я сама не заметила и не спросила напрямую. Я страшно разозлилась на Анри, но Франсуаз мне все объяснила. Она просто боялась, что если Анри узнает о ребенке, то поведет себя в высшей степени благородно, а это создаст кучу проблем… Для него и для малыша.
Жанна опустила голову, подавленная воспоминаниями. Затем продолжила, собравшись с духом:
– Франсуаз обратилась к родителям, попросила у них помощи. Они поставили ее перед выбором: либо она делает аборт, либо ее лишают денежного содержания. Ведь Лестарды всегда боялись опозориться в глазах соседей… Но Франсуаз предпочла второе. Когда она рассказала мне все, то заставила поклясться, что это останется тайной. Родители больше не посылали ей денег, и она работала на двух работах.
Я помогала ей, чем могла. Но денег на предродовые курсы ей все-таки не хватило, кроме того, у нее совсем не оставалось на них времени. Я на свои деньги пригласила врача, и он сказал, что дела плохи. Тогда я нарушила обещание – однажды, когда Франсуаз ушла на работу, нашла в ее записной книжке телефон Анри и позвонила ему. А еще я позвонила ее родителям. Анри приехал немедленно… А Лестарды прибыли только в тот день, как Франсуаз легла в больницу…
Жанна прижалась лбом к стволу дерева и стояла так несколько минут, закусив губу. Воспоминания о смерти подруги причиняли ей боль.
– А что было дальше, вы знаете. Когда Франсуаз поняла, что не выживет, они с Анри решили отдать ребенка мне и сохранить его инкогнито навсегда. И эти подлые Лестарды согласились – им было все равно, лишь бы сплавить с глаз долой маленького бастарда. Я забирала Арно, а его отец возвращался домой, исполнять свой долг.
Последнее слово Жанна произнесла с таким отвращением, будто оно имело мерзкий вкус.
Некоторое время оба молчали, глядя на воду. Ролан с горечью в сердце осознал, как же мало он знал о собственном брате.
– Анри понимал, на что шел, – сказал он, до конца не уяснив, говорит он о брате или о самом себе. – И понимал, что за это придется платить.
Ролан обернулся к Жанне и встретился с ней глазами. Она смотрела на него, будто догадываясь, что он говорит не о брате, а о себе. Словно предупреждала взглядом, что у них нет совместного будущего… Как бы им этого ни хотелось.
– Как думаете, он сожалел о случившемся? – мягко спросила она. – Мечтал ли повернуть время вспять, чтобы не было того, что произошло? Как бы мне хотелось вернуться назад, в то время, когда я еще не уезжала из дому!.. Тогда бы я никогда не совершила многих ошибок. Я отговорила бы Франсуаз учиться в университете, и мы кончили бы какой-нибудь колледж в Фуа и жили бы здесь, в нашем маленьком городке. Когда-то я мечтала иметь красивые вещи, как у подруги, и решила зарабатывать деньги, делать карьеру, жить самостоятельно… Но пока я занималась этой ерундой, умер дедушка, и меня не было с ним в его последние минуты. С ним умерла частичка мира, который был для меня дороже всяких денег. Если бы я могла изобрести машину времени, то вернулась бы назад и никогда не уезжала бы из дому! Как думаете, если бы такая машина была у Анри, согласился бы он вернуться в прошлое и никогда не знать Франсуаз?
Ролан долго думал над ответом.
– Не знаю… Может быть. Он любил свою страну. Я думаю, из Анри получился бы хороший правитель. Если бы можно было вернуться, позабыть навсегда тот год сильной страсти и столь же сильного горя, чтобы сейчас и он, и Франсуаз были бы живы… Да, пожалуй, Анри согласился бы на это.
«Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь», – как-то сказал Ролан самому себе. Если бы Анри не встретил Франсуаз, он бы ее и не потерял. А если бы не автокатастрофа, он, Ролан, не лишился бы брата. И не должен был бы сейчас охотиться за его сыном, что с каждым днем становилось все трудней…
С другой стороны, тогда бы он никогда не познакомился с Жанной Деган, не узнал бы ее приветливой, гостеприимной семьи… И не испытал бы сладкой боли внезапного поцелуя, мимолетного, как касание ветра, но незабываемо-страстного… Не узнал бы тепла ее мягких губ.
«Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь…» «Не запоминайте имен нянюшек. Не привязывайтесь к ним. Потом, когда они тоже уйдут, вам будет легче, если вы не запомните, как их зовут…»
– Но у нас нет машины времени, – сказал Ролан вслух, – так что не о чем и говорить. Надо решать, как сделать правильный выбор в нынешней ситуации.
Правильный выбор… Тот, который причинит менее всего боли.
– А, вот вы где! – послышался сзади пронзительный голос Констанс Мишо. Она раздвинула кусты, с любопытством переводя взгляд с Жанны на Ролана. – Надеюсь, я не помешала?
– Нет-нет, – уверила ее Жанна. – Ничего подобного. Мы уже поговорили. Обсуждали семейные проблемы.
– Там начинаются состязания. Вы не должны их пропустить! – Констанс подошла ближе и доверительно положила руку на локоть Ролана. – Послушайте, у вас уже есть партнер для парного бега в мешках? А то могу предложить мою кандидатуру. В прошлом году мы с Жорданом Дюнуа заняли первое место! А на этот раз он не будет участвовать – потянул связки на ноге.
Ролан бросил панический взгляд через плечо, ища у Жанны поддержки. Скорее всего, он не очень представлял себе бег в мешках, но был совершенно уверен, что не хочет в нем участвовать в паре с Констанс.
– У меня, в общем-то, тоже недавно было растяжение, – запротестовал он.
– Ах, какой у нас забавный акцент! Скажите что-нибудь еще, пожалуйста!
Жанна шагнула вперед и протянула «кузену» руку помощи. Вернее, положила свою ладонь на другой его локоть.
– Извини, Констанс, но Ролан обещал бегать в мешках в паре с Режин. Это старая семейная традиция.
Принц Сан-Валле наградил спасительницу благодарным взглядом.
«Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь…»
Однако было поздно – Ролан уже узнал, как тепла легкая рука Жанны, чуть придерживающая его за локоть. И потому сожалел, когда она убрала ладонь и поспешила вверх по тропинке.
7
Жанна растянула губы в улыбке, выходя на поляну. Неужели было сказано недостаточно, чтобы перестать тянуться к этому человеку?
Однако даже это не помогло.
Ее влекло к Ролану все больше и больше. Его взгляд, его прикосновение заставляли девушку пламенеть изнутри. А кроме того Жанна начала к нему привыкать. Взять хотя бы их ежеутренние встречи в саду, на рассвете, которые успели стать частью ее жизни. И очень приятной частью.
Жанна знала, что этот человек – принц, богатый и властный, выше всего ставящий долг. Он обладал всеми недостатками Анри, и даже в преувеличенной степени. Анри хотя бы угнетал его долг; Ролана же – ни в малейшей степени. В Сан-Валле ему было хорошо. Для него было естественно вести себя холодно и сдержанно. Чтобы вынудить Ролана хоть как-то проявить чувства, Жанне пришлось бередить его раны, говоря с ним о смерти брата.
Она хорошо усвоила, что богатство и власть приносят несчастья. Именно богатство и власть убили ее лучшую подругу. А Ролан воплощал собой и то, и другое.
Лучше бы он продолжал носить свой черный костюм и галстук! Тогда Жанне было бы легче помнить, кто он такой. А теперь, в облегающих белых джинсах и в легкомысленной футболке, Ролан выглядел как обыкновенный парень. Ну, очень красивый и привлекательный парень, который смеялся и шутил, как мальчишка, возился с ее ребенком… И который пришел в ужас от предложения настырной Констанс пробежаться с ней на пару в мешке.
На поляне уже началось первое состязание. Настроение Жанны мало подходило для спортивных игр, но делать было нечего. Все лучше, чем начать жалеть себя, а она сейчас была к этому очень склонна. Чтобы отвлечься, она встала в круг вместе с Роланом и с Констанс, приготовившись к игре.
– Эй, сестренка!
Она обернулась. Неподалеку стояла Режин и махала ей рукой, подзывая к себе. У ног ее вертелись Арно и Принц.
– Прости, Констанс… Меня зовет сестра. Девушка направилась к Режин. Ролан пошел за ней, не желая, должно быть, делить общество мадмуазель Мишо.
Малыш радостно кинулся к матери. Только сейчас Жанна заметила, что Режин была не одна – рядом стоял симпатичный светловолосый подросток с рожком мороженого и руке.
– Ален, познакомься, это моя сестра, мама этого карапуза. А это наш… ммм… кузен. Он… ммм… из Парижа.
Режин слегка покраснела, произнося эту тираду. Слава Богу, сестренка была не приучена врать.
Однако зарумянилась она не только из-за этой невинной лжи. Жанна догадалась, что причиной ее смущения является, скорее всего, юный Ален – тот самый, ради внимания которого Режин была готова носить бумажную одежду, растворяющуюся под дождем…
У сестры всегда было много друзей, несколько раз она даже ходила на свидания с парнями.
Но сейчас, кажется, был совсем особенный случай. Смущенное лицо Режин не казалось детским, это была молодая девушка. А то, как она поглядывала на своего кавалера… Да, малышка Режин, похоже, уже выросла.
Жанне очень хотелось предостеречь сестру, сказать ей, чтобы та ни за что на свете не пускала никого в свое сердце… Но конечно же она сдержалась и приветливо поздоровалась с Аленом.
Ролан подал подростку руку, и тот важно ответил на его рукопожатие. Жанна, взяв Арно на руки, направилась обратно к играющим, по дороге объясняя Ролану правила состязания.
– Мы будем перебрасываться воздушными шарами, в которые налита вода. Вы должны поймать шар так, чтобы он не лопнул.
– Это жутко весело! – подбодрила его Режин.
– Ммм… Да? А что будет, если шар лопнет?
– Ну, вы проиграете, – хихикнула Режин. – И весь обольетесь водой.
– А если не лопнет?
– Тогда останетесь сухим.
– Ну, вроде бы опасность не велика.
Сестры с улыбкой переглянулись.
– Ша-лик! – воскликнул Арно, указывая пальцем на красный, налитый водою шар, который уже пошел по кругу.
Когда его ловили, шар растягивался в воздухе, провисая в руках, и наконец, взорвался в ладонях у пятого по счету игрока, обдав его брызгами. И зрители, и состязающиеся засмеялись и зааплодировали.
– Ну, – сказал Ролан с видимым облегчением, – вот он и лопнул. Игра кончилась, да?
– О, не так быстро, – коварно протянула Жанна. – Сейчас принесут новый шарик. Выиграют те, кто останутся сухими шариков через десять… И таких будет немного, поверьте мне!
– Понятно.
Ролан выглядел немного обескураженным, но не покинул круга, только пошире расставил ноги, готовясь к худшему. Жанна улыбнулась, представив, как некогда его воинственные предки стояли на поле сражения, не зная, доживут ли до следующего утра, но мужественно глядя в лицо опасности…
Третий по счету шарик, ярко-голубой, полетел в их сторону.
– Готовься, маленький, – успела сказать Жанна Арно, стоящему впереди нее. – Подыми ручки… Р-раз!
Она довольно удачно поймала шарик и бросила его дальше по кругу. Шарик отбили в сторону Ролана. И тот не сплоховал. Весь подавшись вперед, он поймал опасный снаряд одной рукой, не дав ему лопнуть, но на беду к игре решил подключиться Принц. Пес подпрыгнул, очевидно желая помочь, и хватанул шарик зубами. Тот шумно лопнул, окатив всех трех принцев водой.
Жанна наклонилась к Арно, проверяя в порядке ли он. Мальчик весь мокрый наморщил носик, готовясь разреветься… Но зрители встретили выходку пса столь бурными аплодисментами и смехом, что Арно раздумал плакать и тоже засмеялся. Это вызвало еще одну бурю оваций.
– Пожалуй, мы выбываем из игры, – сказала девушка. – Конечно, это не мы виноваты, что шарик лопнул, но наша команда в лице Принца и Арно, кажется, намерена продолжать в том же духе… А мы с Роланом уже и так достаточно мокрые.
Они отошли в сторонку, наблюдая, как продолжается игра.
– Это в самом деле очень весело, – слегка неуверенно подытожил Ролан.
– В самом деле? – Жанна с трудом сдерживала смех.
– Ну да. Наконец-то я освежился.
У него была прекрасная, открытая улыбка. Таким Жанна его увидела впервые – у Ролана полностью изменилось выражение лица. Теперь оно не было ни замкнутым, ни холодным, глаза обрели слегка ребячливое выражение. Мокрая футболка облепила Ролану грудь и плечи, так что стала видна его мускулатура. Менее всего на свете этот парень сейчас походил на принца, и Жанне пришлось очень постараться, чтобы вспомнить, что он все-таки принц. А не просто веселый, приветливый молодой человек с такими удивительными серыми глазами.
Игра в шарики тем временем кончилась. Участники в мокрых шортах и рубашках разошлись, очищая место для следующего соревнования.
– А сейчас что будет? Эти самые… бега в мешках? – спросил Ролан с легкой тревогой. Видно, Констанс его здорово напугала.
– Нет, сейчас – семейные гонки. Отцы или старшие братья, или еще кто-нибудь из родственников посадят на плечи малышей и побегут наперегонки. Побеждает тот, кто окажется быстрее.
– И что же он выиграет?
– Первое место.
– Понятно…
Жанна легко хлопнула его по плечу.
– Выигрывают все участники, потому что они получают свою порцию веселья!
– А! Еще немного веселья для тех, кому не хватило воды из шариков!
К ним приблизилась пара – Франсуа Рено с маленьким сыном Блезом. Малыши, Арно и Блез, были хорошо знакомы и теперь заулыбались друг другу, пока их родители здоровались.
– Здравствуйте, Франсуа. А где же ваша супруга?
– О, там, среди зрителей, готовится за нас болеть. Пьет прохладительные напитки, пока мы с Блезом собираемся париться на солнцепеке.
Жанна хорошо знала семью Рено, они с Франсуа вместе учились в школе, а Блез и Арно часто играли вдвоем. Естественно, что Франсуа решил с ними поздороваться. Жанне было совершенно незачем подогревать свою манию преследования, но она ничего не могла с собой поделать. А вдруг Франсуа подошел только затем, чтобы получше рассмотреть Ролана? Кажется, все вокруг только и пытаются разнюхать, кто же он такой.
– Франсуа, познакомься, это Ролан, мой двоюродный кузен. Он остановился у нас ненадолго.
Девушка терпеть не могла лгать друзьям, но сейчас у нее не было выбора.
– Очень приятно, Ролан. – Без малейшего подозрения в голосе Франсуа пожал протянутую руку. – Вы собираетесь участвовать в гонках?
– Пожалуй, нет.
– А мы вот решили попробовать. Ну, пожелайте нам удачи!
Он подхватил сына и посадил себе на плечи. Блез весело замолотил ножками по отцовской груди. Участники гонок уже выстраивались в одну линию на старте.
Позавидовав своему другу Блезу, Арно захныкал и тоже запросился на ручки. Он что-то умоляюще залопотал, но Жанна разобрала только последние слова: «Хочу, как Блез… Пожалуйста!»
– Нет, нельзя, солнышко! Дядя Франсуа не поднимет вас обоих. Ты же такой большой мальчик!
Но Арно был безутешен. Он смотрел на мать просящим взглядом и, кажется, собирался заплакать.
– Нет, сынок, я же говорю – нельзя. Это гонки для малышей, и… – Жанна осеклась. Она-то чуть было не сказала, что это для тех детишек, у которых есть папы. Проблема отцовства впервые встала перед ней. Наконец она нашлась: – Это для малышей и больших дяденек! А твоя мама – тетенька, ее туда не пустят, понимаешь?
И тут, к ее удивлению, Ролан наклонился и одним движением посадил племянника на плечи.
– Вы сказали, что могут участвовать любые родственники. Значит, можно и мне, я же его дядя и ваш кузен.
Жанна провожала их взглядом, пока они шли к линии старта. Этот человек принесет нам обоим только несчастье, внушала она себе, но почему-то сейчас все это не имело значения. Напротив, Жанна чувствовала себя на редкость счастливой, глядя, как радуется ее сын.
Состязание началось. Судья взмахнул ярким флажком, и Ролан с Арно на плечах сразу вырвался вперед. Пожалуй, он мог бы бежать еще быстрее, если бы малыш не верещал от радости и не бил его ножками по груди. Однако Ролан не унывал и даже, пробегая мимо Жанны, умудрился обернуться и подмигнуть ей.
Принц Сан-Валле подмигнул ей!..
– До чего же они похожи! – послышался рядом притворно-удивленный голос Констанс. – Ах, прости, Жанна, кажется, Арно – приемный ребенок, ведь так?
– Именно так.
Вот и пришел час расплаты за невинные радости! Если уж Констанс Мишо взялась кого-то в чем-то подозревать, то можно быть уверенным, она не успокоится, пока не выяснит, что к чему. Есть люди, которым доставляет огромное удовольствие совать нос в чужие дела.
Впервые с тех пор, как Жанна вернулась домой, она испытала страх при мысли о будущем. Неважно, что решит Ролан относительно малыша, все равно покоя ей теперь не видать. Поползут слухи о происхождении Арно, и рано или поздно выяснится, кто он такой на самом деле… А как только тайна выйдет наружу, все изменится. Арно больше не сможет оставаться беззаботным маленьким мальчиком, который любит есть мороженое и играть со своей собакой. Он превратится в члена королевской династии, и общество вынудит его иначе себя вести. Да и сами люди будут относиться совсем по-другому…
Зрители вопили, топали ногами и свистели, бурно переживая за состязающихся. Вперед вырвались несколько участников. И среди них Ролан. Арно на его плечах смеялся и размахивал ручками. Жанна кричала и прыгала вместе с остальными болельщиками – разумеется, она болела только за Арно!
И когда Ролан первым пересек финишную черту, она завизжала от восторга и бросилась через толпу.
Ролан хохотал, весь потный от бега, и мальчуган тоже хохотал, сидя у него на плечах. Их поздравляли, пожимали победителю руку, хлопали по плечу… И Жанна поняла, что лгала себе, думая, что волнуется только за сына. Нет, она действительно хотела, чтобы Ролан победил. И теперь была необычайно рада видеть его счастливым – может быть, он был счастлив впервые в своей жизни!..
Взгляды их встретились, и Жанна бросилась ему в объятия, смеясь и поздравляя с победой. Неясная тень слегка омрачала ее радость, но девушке не хотелось думать, что же это за тень.
Солнце уже клонилось к закату, но Жанне казалось, что стало куда светлее. Пикник продолжался, одни состязания сменялись другими. Молодежь веселилась, как могла, а старики попивали прохладительные напитки, сидя в тени деревьев, и наслаждались беседой. Бабушка Анжелика тоже отошла от шумного общества и сейчас удобно устроилась в шезлонге у самого берега, глядя, как солнце окрашивает в золото озерную воду. Принц с высунутым языком лежал у ее ног.
Ролан, Жанна и Арно какое-то время находились в центре событий. Все поздравляли их, смеялись, предлагали выпить еще светлого вина. Казалось, Ролан полностью влился в общество, стал его частью – так естественно и беззаботно он себя вел. Он даже не заметил, как пролил немного вина на свои белые джинсы, уже слегка запачканные зеленью травы.
В следующий раз, мелькнула у Жанны мысль, надо будет сказать ему, что для пикника больше подходят зеленые или черные штаны… Впрочем, что за ерунда. Скорее всего, это первый и последний пикник в его жизни. А у себя в Сан-Валле его высочество принц будет ходить в сшитом на заказ костюме и обязательно при галстуке.
Подошло время бега в мешках. Ролан с интересом следил за приготовлениями, слегка щурясь на солнце.
– Вы сказали Констанс, что я побегу в паре с вашей сестрой, – заметил он. – Но я вижу, что Режин уже нашла себе другого партнера.
Жанна посмотрела туда, куда он указывал. Выражения лиц Алена Лорана и Режин, стоящих по пояс в широком мешке, ясно указывали, что им все равно, кому достанется победа, – лишь бы подольше прыгать, обнявшись, по размеченной флажками дорожке… Режин выглядела совершенно счастливой, как и ее белокурый напарник. Шестнадцать лет – самое время для первой любви… Однако у Жанны болезненно сжалось сердце, когда она посмотрела на юную парочку. Мир вокруг стремительно менялся, и она не могла это контролировать.
– Придется нам с вами составить пару, – услышала Жанна голос Ролана и не поверила своим ушам.
Залезть с ним в один мешок? Покрепче обняться и прыгать по дорожке, то и дело норовя свалиться в траву? Тело Жанны с восторгом отозвалось на предложение… Но разум был решительно против.
– Мне надо присматривать за Арно. Кроме того, когда я говорила Констанс, что вы побежите в паре с Режин, я просто хотела, чтобы она от вас отстала. Вы вообще не обязаны участвовать в этой ерунде.
– Я понимаю, что вы хотели отвадить Констанс… Кажется, это она сюда направляется? Придется попробовать ее убедить, что я растянул ногу, как ее прошлогодний напарник Жордан. Но что, если мне не удастся?
Жанна представила себе, как Ролан забирается в один мешок с хорошенькой рыжей Констанс, обнимает рукой ее за талию, чтобы не упасть… Ну, уж нет! Ролан – ее гость. Нельзя же вынуждать его лезть в мешок с кем-то, кто ему вовсе не нравится! И потом, что он подумает о знаменитом лангедокском гостеприимстве?
– Ну, хорошо… Вы пока берите мешок, а я отведу Арно к бабушке.
– Хорошо… кузина, – шутливо отозвался Ролан. – И еще, давайте называть друг друга на «ты», хотя бы когда побежим в мешке. Иначе окружающие могут заподозрить, что никакие мы не родственники…
Бабушка была только рада посидеть с малышом. Арно уже порядком устал и потому сразу прикорнул у нее на коленях, свернувшись как котенок. Жанна пошла обратно – туда, где ее уже ждал Ролан с большим холщовым мешком в руках. Подходя ближе, она заметила странное выражение его глаз. Голова у девушки чуть закружилась, она замедлила шаги… Мир слегка расплылся у нее перед глазами, четкость очертаний сохраняло только лицо Ролана.
Как это его глаза могли показаться ей серо-стальными? Они даже не были серыми – в них проглядывала небесная голубизна. Жаркое летнее небо Лангедока, не замутненное ни единым облачком…
– Все-таки это нелепая идея, – заставила она себя сказать, давая ему шанс одуматься… и понимая, что умрет, если он одумается.
– А, по-моему, нет, – отозвался он и первым натянул мешок на ноги, жестом приглашая ее присоединяться.
Она шагнула, едва не запутавшись в мешке, и Ролан поддержал ее за плечи, не давая упасть. Пальцы его были горячими и ласковыми, и он был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить случайному объятию продлиться дольше, чем то было необходимо.
Ролан натянул мешок им обоим до подмышек, и теперь Жанна оказалась с ним в одном тесном холщовом коконе. Ноги их соприкасались, бедра были крепко прижаты друг к другу. Жанна увидела, что щеки ее напарника пылают, как от жары, а на лбу выступили капельки пота. Да и ей было жарко, будто температура воздуха резко поднялась.
