Пудра и мушка

– По правде говоря, дорогая моя, вы так мало стали напоминать ту маленькую Клеону, какой я вас знал, что уже просто не решаюсь позволять себе какие бы то ни было вольности.

Ее губы неожиданно задрожали, она схватила его за рукав.

– Только вы не говорите мне этого, сэр! Я такая же, как и прежде! Я…

– Что там делает Клеона? – заинтересовалась леди Малмерсток. – Никак с Моррисом опять целуется? Ее слова совсем довели бедную Клеону до слез.

– Вы, тетя Салли!.. У вас сегодня очень странное чувство юмора!

Сэр Моррис осторожно освободился от вцепившейся в него маленькой ручки и повернулся к застывшей в реверансе Дженнифер.

– О, Дженни? Вот это неожиданность! Как твои дела, малышка?

– Благодарю вас, сэр, прекрасно, – ответила она. – Я так счастлива, что, наконец, попала в Лондон.

– В первый раз – это всегда незабываемо! Где же вы остановились?

– В Кенсингтоне, у нашей бабушки. Леди Малмерсток взяла Тома за руку.

– В Кенсингтоне, вот бедняжка! – пробормотала она. – Ради всего святого, вы сядете наконец?! Что вы, Моррис, этот стул для меня слишком низок. Я сяду на диван.

Том пристроился поблизости. Остальные разделились на пары: сэр Моррис подвел Дженнифер к стульям, стоящим вблизи камина, Клеона и Джеймс уселись около окна. Через пять минут колокольчик в третий раз известил о прибытии очередного гостя, приведя бедняжку Дженнифер в полное расстройство чувств. Негритенок сообщил о прибытии мистера Филиппа Жеттана, который не заставил себя долго ждать, тут же появившись на пороге.

Сэр Моррис почувствовал, как Дженнифер от удивления чуть не упала со стула. Она уставилась на него, словно перед ней стоял не живой человек, а по крайней мере, сразу три привидения. Филипп подошел к хозяйке, опустился на одно колено, чтобы поцеловать ей руку. На нем был элегантный красно-коричневый камзол с отделкой цвета червоного золота. Дженнифер подумала, что ничего более роскошного и восхитительного ей никогда раньше не доводилось видеть. Она даже совершенно позабыла, что некогда они играли вместе.

– Я, кажется, немного опоздал, мадам! – сказал Филипп. – Тысяча извинений!

– Прощаю вас, – кокетливо ответила леди Салли. – Вы написали мне оду? И не пытайтесь оправдываться, что второпях забыли ее принести!

– Я позабыл? Никогда! Это – моя лучшая ода! Вот! – он торжественно вручил старушке аккуратно перевязанный свиток, украшенный фиалками.

– Вы прелестный мальчик! – горячо воскликнула та, внимательно изучая свиток. – О, фиалки! Как мило! Как вы догадались, что это мои любимые цветы?

– Я почувствовал это, – торжественно ответил Филипп.

– Я в этом не сомневаюсь, мой мальчик! Но как все же это прелестно! Пока фиалки не завянут, я не решусь его развязывать. Том, посмотрите, как это изумительно! Представляете, Филипп посвятил мне оду!

– Я вижу, – мрачно сказал Том. – Послушай, прохвост, как ты посмел завладеть сердцем моей дамы?

– Милый дядя, это – выше меня! – быстро возразил Филипп.

Леди Малмерсток уже показывала свиток сэру Моррису.

– Вы представляете, он посвятил оду моему парику, он даже написал ее по-французски!

– Оду чему? – переспросил Том.

– Парику, Том! Моему парику! Вас тут не было, когда мы обсуждали с ним мой парик. Клеона сказала, что у меня слишком большой и жуткий парик. Филипп же с ней не согласился. Он много говорил про мой парик и пообещал написать оду! Филипп, я бесконечно рада, но, кажется, забыла поблагодарить вас?

Филипп, склонившийся над рукой Клеоны, обернулся.

– Ваш взгляд, мадам, красноречивее всяких благодарностей! Коих, я, впрочем, недостоин: я счел за честь написать это.

– Подумать только! – воскликнула леди, глядя то на Тома, то на сэра Морриса. – Филипп, подойдите и представьтесь Дженнифер. Или вы уже знакомы?

Филипп выпустил руку Клеоны и повернулся к Дженнифер.

– Дженнифер! Ну конечно, мы знакомы! – он подошел к ней. – Дженни, дорогая, я несказанно рад вас видеть!

Та молча смотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Филипп? Неужели это т… вы? – прошептала девушка в замешательстве.

– Разве вы меня не помните? Дженни, умоляю, не расстраивайте меня! Не мог же я так сильно измениться за это время?

– Вы изменились, – честно призналась она тихим и робким голосом. – Очень!

– Ничуть, я клянусь, что вы заблуждаетесь! Отец, вы мне позволите присесть на ваше место и побеседовать с милой Дженнифер?

Филипп занял освободившееся место.

– Я полагаю, что мне следует называть вас теперь мистер

Жеттан! – сказала Дженнифер.

– Дженни, если вы будете так жестоки, то…

– Что же вы сделаете?

– Посвящу четверостишье вашим прекрасным глазам! – рассмеялся Филипп. – В самом деле? Мне это будет очень приятно, мистер

Жеттан, – улыбнулась Дженни.

– Я напишу стихотворение завтра к полудню, – быстро ответил Филипп, – если вы не прекратите именовать меня столь чопорно!

– Да, но…

– Дженни, перестаньте судить по моему глупому наряду, еще раз клянусь вам, я ничуть не изменился!

– Кло мне ответила точно так же, когда я сказала, что она изменилась…

– Не может быть! – Филипп бросил взгляд в сторону ничего не подозревающей Клеоны. – Она вам действительно так и сказала?

– Да, но ведь она изменилась, вы со мной не согласны?

– С ног до головы, – медленно произнес Филипп по-французски.

– Что вы сказали? – всполошилась Дженнифер.

– Дурацкая привычка, Дженни. Я весь день болтаю по-французски, это многих задевает.

– По-французски? Вы говорите по-французски? Как это прелестно! – воскликнула Дженнифер. – Скажите же скорее что-нибудь еще, я вас очень прошу!

– Свет твоих прелестных очей пронзил мое несчастное сердце, – он с улыбкой поклонился.

– А что это означает?

– Не нужно вам этого знать, – мрачно ответил Филипп.

– Ой! Но мне так хочется! – не отставала она.

– Я сказал что ваши глаза прекраснее всего на свете.

– Вы так сказали? Но это… это же ужасно! А вы не забудете… как вы обещали… вы мне посвятите… помните, вы раньше говорили?

– Четверостишье? Теперь, думаю, уже нет. Это должно быть никак не меньше сонета. И обязательно – цветы. Жаль только, что сейчас не сезон для ваших любимых цветов!

– Разве? А какие мои любимые цветы?

– Незабудки. Она задумалась.

– Нет, пожалуй, я не очень сильно люблю незабудки. А у меня может быть другой любимый цветок?

– Тогда подснежник.

– Ой, мне он страшно нравится! – Дженни счастливо захлопала в ладоши. – Но для подснежников теперь уже поздно?

– Боюсь, что да! – ответил Филипп. – Но если вы согласитесь ждать, то я тотчас отправлюсь за ними хоть на другой конец света!

Дженнифер захихикала.

– Но вы ведь не можете этого сделать, правда? Клеона! Клеона!

Клеона подошла к ней.

– Да, Дженни? Наверное, мистер Жеттан наговорил тебе кучу комплиментов?

– Н-нет, то есть, я хотела сказать, да! Он мне сказал, чтобы я продолжала называть его Филиппом. И что он… собирается написать сонет про мои глаза и скрепить его подснежниками! Мистер Ж… Филипп, а вы знаете, какой любимый цветок у Клеоны?

Филипп встал и предложил свой стул Клеоне.

– Зачем вы спрашиваете, Дженни, ведь это наверняка роза.

Клеона села. На ее губах появилась натянутая улыбка.

– Роза? А вам не кажется, что это слишком напыщенный цветок, сэр?

– Ах, мадемуазель, вам, должно быть, не встречалась роза, которая еще только начала распускаться!

– О-ля-ля, сэр! Я поняла ваш намек! Я забыла поблагодарить вас за букет, что вы прислали мне сегодня утром!

Филипп посмотрел на фиалки, что были приколоты у нее на груди.

– Но я не посылал вам никаких фиалок, – сказал он недоумевающе.

Глаза Клеоны вспыхнули негодованием.

– Я имела в виду не эти. – Она небрежно притронулась к цветам. – Эти мне прислал сэр Дерик Брендерби.

– Ему очень повезло, мадемуазель. Я извиняюсь, что не догадался сделать того же!

– Почему же? Наоборот, вам очень повезло. Госпожа Энн

Натли весь вечер вчера носила ваши гвоздики.

Клеона поймала себя на том, что слишком заинтересованно и явно смотрит ему в глаза. Она поспешила перевести взгляд, в горле у нее немного пересохло. На какое-то мгновение ей почудилось, что перед ней стоит прежний Филипп, угрюмый и бесхитростный, немного смущенный. Если бы…

– Мистер Же… Филипп! Научите меня говорить по-французски!

– Обязательно, дорогая моя.

Комок в горле тут же исчез; минутная теплота в голубых глазах бесследно растворилась. Клеона повернулась к Джеймсу, который не отходил от нее ни на шаг.

Глава XV

ЛЕДИ МАЛМЕРСТОК ВЫБИРАЕТ МУЖА

– Ты представляешь, вчера утром он мне это принес самолично, с подснежниками! Ума не приложу, где он сумел их ради меня достать! Кло! Они ведь уже давно сошли! Но он все же сумел это сделать! А какие стихи! Я милее ничего не слышала, Кло, дорогая! Он сравнивал мои глаза с зеркальной гладью лесных озер-близнецов! Правда, это прекрасно?!

Клеона дернула плечиком.

– Это не слишком оригинально, – сказала она.

– Тебе не нравится? – спросила Дженнифер разочарованно.

Клеона пожалела, что расстроила бедную Дженни.

– На самом деле очень нравится. Так ты говоришь, что мистер Жеттан сам привез стихи?

– Именно! Он оставался у нас почти целый час, говорил со мной и с моим папой. Представляешь? Он просто умолял меня, чтобы я подарила ему хотя бы один танец в среду! Это так мило с его стороны!

– Очень, – без энтузиазма согласилась Клеона.

– Никак не пойму, зачем он сделал это? – продолжала Дженнифер. – Джемми говорил мне, что он без ума от госпожи Натли. Кло, она, действительно, такая красивая?

– Я не знаю. Наверное, да.

– Филипп учит меня говорить по-французски. Это так тяжело, он смеется над моим акцентом. А ты говоришь по-французски, Кло?

– Немного. Но я не сомневаюсь, что мой акцент также развеселил бы его.

– Я так не думаю! Я спросила его, считает ли он тебя красивой, и ты знаешь, что он мне ответил?

– Дженни, но нельзя же спрашивать такие вещи!

– Что ты! Его это ничуть не смутило. Ни капельки! Он просто рассмеялся, он все время смеется. Ты представляешь, Кло! И он ответил, что, наверное, так думают абсолютно все. Разве это не дерзко?

– Очень, – ответила Клеона. Дженнифер придвинулась к подруге.

– Клеона, хочешь я открою тебе один секрет? На лице Клеоны появилась горькая усмешка.

– Секрет? Какой секрет? – поинтересовалась она.

– Кло, у тебя такой напряженный вид! Я наверняка знаю, что Джеймс в тебя влюблен!

Клеона мгновенно расслабилась и с облегчением рассмеялась.

– Не вижу в этом ничего смешного, – обиженно сказала подруга.

– Дорогая, прости меня, но я не это имела в виду. Я, конечно, знала, что Джеймс увлечен мною.

– Неужели? Ой, как интересно! И ты собираешься за него замуж? – голос Дженнифер дрожал от волнения.

– Дженни, ты задаешь ужасные вопросы! Нет, не собираюсь.

– Кло, но он же любит тебя! Разве он тебе не нравится?

– Дело не в этом. Джеймс только думает, что любит меня. Он еще очень молод. Я… Расскажи лучше мне про свой наряд, дорогая!

– Для бала? – Дженнифер снова оживилась. – На мне будет белое шелковое…

– Сэр Дерик Брендерби! Дженнифер запнулась на полуслове. Вошел высокий кривоногий мужчина.

– Милая госпожа Клеона! Рад, что застал вас дома! Целую ручки!

Клеона с улыбкой поспешила убрать руки от слишком назойливого поцелуя своего поклонника.

– Сэр Дерик, познакомьтесь, это госпожа Дженнифер Винтон.

Кажется, Брендерби заметил ее только после этих слов. Он поклонился, в ответ Дженни присела в реверансе и спряталась за спиной подруги.

Сэр Дерик уселся на стул.

– Госпожа Клеона, вы ни за что не догадаетесь о причине, что привела меня к вам.

– Чтобы увидеть меня? – с хитрым видом осведомилась Клеона.

– Эта причина существует всегда! Но сегодня есть еще один повод.

– По-моему, сэр, и первого повода было бы вполне достаточно, – ответила она, опустив глаза.

– Это самый прекрасный повод. Но другой также касается вас.

– О-ля-ля! Сэр, вы меня уже заинтриговали! Не тяните!

– Я готов встать перед вами на колени и просить, чтобы вы подарили мне танец в среду!

– Я, право, затрудняюсь вам что-либо сказать! – Клеона покачала головой. – Боюсь, что все танцы уже обещаны.

– О, не говорите так, моя дорогая! Все, кроме одного!

– Но я, право, сомневаюсь! Ничего не могу вам обещать.

– Но вы оставите мне надежду?

– Не могу лишить вас ее, – сказала Клеона. – Может быть, Дженнифер согласится танцевать с вами.

Сэр Дерик, скрывая огорчение, поклонился Дженнифер.

– Я могу надеяться, что вы меня осчастливите?

– Спасибо, сэр, – заикаясь, ответила она. – Если вам это доставит удовольствие.

Сэр Дерик отвесил поклон и забыл о ее существовании.

– Как вам идут мои розы! – вернулся он к разговору с Клеоной. – Я не смел и надеяться, что буду удостоен такой чести.

Клеона взглянула на бледно-желтые бутоны.

– Так это ваши? Я позабыла, – сказала она достаточно жестко.

– О, Клеона! Клеона подняла глаза.

– Вы забываетесь, сэр!

– Госпожа Клеона! – быстро исправился Брендерби, сглаживая свою промашку глубоким поклоном.

В эту минуту леди Малмерсток вошла в комнату, опираясь на руку мистера Жеттана.

– Филипп, вы нагоняете на себя тоску! Вы же прекрасно понимаете, что в ваших словах нет и доли правды! Ох ты, Господи! Да здесь настоящий прием. Приветствую тебя, Дженни! Дорогой сэр Дерик! Так рано? Надеюсь, вы уже знакомы с мистером Жеттаном?

Мужчины поклонились друг другу.

– Я очень рад вас видеть, леди Малмерсток, – сказал Брендерби. – Жеттан, по-моему, я вас видел вчера. Вы не играли в карты у Грегори?

– Вчера? Вчера… Нет, вчера я был с отцом у Уайтов. Мадемуазель, ваш неизменно покорный слуга! Малышка!

– Бонжур, мсье! – смущенно ответила Дженнифер.

– Мадемуазель делает огромные успехи, – сказал он.

– Успехи? – от счастья у Дженни поплыло перед глазами.

– Вне всякого сомнения! А как дела у мадемуазель?

– Прекрасно, огромное вам спасибо, сэр. Леди Малмерсток опустилась в огромное кресло.

– Я думаю, что не помешаю вам? – спросила она. – Кло, ты не видела, куда я подевала свою вышивку? – она обратилась к гостям. – Я вышиваю без узелков. Это очень утомительно, но поднимает настроение, когда видишь плоды своего творчества, не так ли?

Клеона и Брендерби бросились к столу искать потерянную вышивку. Клеона украдкой поглядывала через плечо на тетю и Филиппа.

– Тетя Салли изумительно вышивает, – сказала она. – Не верьте ей, она делает это с огромным вдохновением. Клеона принесла тете вышивку.

– Спасибо, дорогая. – Тетя тут же отложила вышивку в сторону. – Я вам сейчас расскажу один секрет. Филипп, вы его уже знаете и можете не слушать.

Филипп встал рядом с ней, облокотившись на спинку кресла.

– Благодарю за доверие, тетя!

– Ты выдаешь мой секрет!

– Хорошо! Я нем, как рыба. Но вы не можете мне запретить, чтобы я оставался глух к звучанию вашего мелодичного голоса.

– Когда я стану твоей тетей, я с тобой очень серьезно поговорю о кокетстве с пожилыми женщинами, – сурово сказала она.

Клеона захлопала в ладоши.

– Ой, тетя Салли! Вы собрались замуж за мистера Жеттана?

– По крайней мере, за одного из них. Надеюсь, что этот, – улыбнулась она Филиппу, – женится на другой. Мне он совершенно не нужен.

– Я украду вас прямо на пороге церкви! – воскликнул Филипп.

Холодок пробежал по спине Клеоны. Она механически поздравила тетю. Как сквозь туманную пелену она слышала голоса Дженнифер и Брендерби. Они наперебой интересовались, на ком собрался жениться Филипп: уж не на Энн Натли, ведь она премиленькая. Когда Филипп, наконец, подошел к Клеоне, она уже взяла себя в руки, напропалую любезничая с сэром Дериком. Она едко парировала все колкости Филиппа, смеялась комплиментам сэра Дерика. Тогда Филипп переключился на разговор с Дженнифер. Но за ним следили демонстративно безразличные, рассерженные и ревнивые голубые глаза.

Гости ушли, и Клеона почувствовала, как жар охватил все ее лицо. Леди Малмерсток внимательно посмотрела на нее.

– Любовь моя, тебе жарко, открой окно!

Клеона прижалась щекой к прохладному оконному стеклу.

– Как застенчива эта крошка! – заметила тетя Салли.

– Дженни? О да, конечно. Даже чересчур!

– Я надеялась, что сэр Дерик уделит ей больше внимания.

– Но у него ведь не было такой возможности, не так ли?

По-моему, Дженни была очень занята.

Тетя улыбнулась, впрочем, эту улыбку Клеона не заметила.

– Ладно, любовь моя, оставим эту тему. Так кто же: Филипп или сэр Дерик? Клеона вздрогнула.

– Что вы подразумеваете, тетя?

– Кому ты будешь дарить свою улыбку? Ты даешь надежду обоим. Я не имею в виду Джеймса. Он ведь еще совсем ребенок.

– Но, тетя, я вас очень прошу, пожалуйста…

– Не нравится мне этот сэр Дерик… Да! Абсолютно не нравится. Он невоспитан. Иначе он уделил бы хоть толику внимания мне и Дженни. Так за кого ты пойдешь замуж, дорогая?

– Ни за кого!

– Но, Клеона, душечка! – Тетя Салли удивленно уставилась на девушку. – Зачем тогда морочить голову им обоим? Послушай моего совета! Выбирай Дерика!

Клеона нервно засмеялась.

– Но вы только что говорили, что он вам не нравится.

– Именно. Но это решительно не означает, что он будет тебе плохим мужем. Скорее наоборот. Он не будет тебе ни в чем перечить или все время надоедать своим присутствием.

– Именно поэтому он мне тоже не нравится.

– Тогда остается Филипп?

– Вот уж за кого я точно не пойду!

– Не горячись, дорогая!

Вид у Клеоны был жалобный и безутешный, она расплакалась и выбежала из комнаты.

Леди Малмерсток расслабилась на мягких подушках кресла и закрыла глаза.

– Что ж, Филипп, у тебя, дорогой мой, еще не все потеряно, – пробормотала она себе под нос и собралась отойти ко сну, но не прошло и пяти минут, как в комнате возник сэр Моррис.

Леди встрепенулась и принялась поправлять парик.

– Моррис, вечно вы застаете женщин врасплох! – недовольно пробурчала она. – Члены вашей семьи все утро мелькают в моем доме. Что у вас стряслось?

Моррис для начала поцеловал даме ручку.

– Спешу поздравить вас, Салли! Я только что видел Тома. Если женщины могут скалить зубы, то именно это и произошло с леди Малмерсток.

– Спасибо, Моррис. А каким он вам показался?

– Совершенно спятившим, – ответил сэр Моррис. – Он нес полный бред, словно влюбленный юнец. Вряд ли я видел в своей жизни более расчувствовавшегося мужчину.

– Как это мило, – заметила мимоходом Салли. – Какая же причина привела вас ко мне?

Сэр Моррис подошел к камину и стал у огня.

– Клеона, Салли.

– А в чем дело?

– Если мне кто и может помочь, так это только вы, – начал он.

Леди в ужасе воздела к небу руки.

– Нет, Моррис, никогда! Вы слишком стары для нее!

– Вы невозможная женщина! – он заулыбался. – Я хотел спросить, волнует ли ее Филипп хоть капельку?

– Вот-вот, – женщина подняла палец, – я сама пыталась получить от нее ответ на этот вопрос.

– Что же она говорит?

– Она говорит, что никогда не выйдет за него. Сэр Моррис вопросительно посмотрел на свою мудрую собеседницу.

– Не пойму, что на нее нашло? Я думал… Она больше ничего не говорила?

– Ни единого слова. Разревелась и убежала. Лицо сэра Морриса немного просветлело.

– Но ведь это хороший признак?

– Очень хороший, но…

– Говорите же, Салли! Не томите!

– Вы выглядите очень обеспокоенным.

– Естественно, я очень обеспокоен! Я знаю, что Филипп по уши влюблен в Клеону. А она…

– А она, – завершила начатую им фразу Салли, – видит только доказательства обратного. Известно, что Филипп влюблен в Энн Натли; у него были романы во Франции. Я сама видела, как он любезничал с крошкой Дженнифер. И много чего еще.

– Но ведь это все ровным счетом ничего не значит! И вы сами это прекрасно понимаете!

– Какое имеет значение, что я понимаю, а что нет? Важно, что понимает Клеона. но солнце спряталось за тучки и…

– Но если Филипп сумеет ей доказать…

– Ха! – ответила леди, прищелкнув пальцами. – Ха!

– Вы полагаете, она не поверит ему?

– Может, и поверит. Но ни за что не раскроет своих чувств.

– Но ведь это бессмысленно! Это…

– Конечно, дорогой мой. Все девушки непредсказуемы.

– Салли, надо же что-то предпринять!

– Оставьте их в покое, – отмахнулась она. – Постороннее вмешательство не принесет ничего хорошего. Филипп должен сам доиграть свою игру.

– Он это и собирается сделать, но не уверен, любит она его или нет.

– Можете передать ему от меня, что у него есть шанс, но он должен им воспользоваться очень осторожно. А теперь я собираюсь вздремнуть, Моррис! До свидания!

Глава XVI

В КОТОРОЙ ГОСПОЖА КЛЕОНА ПОНИМАЕТ ЧТО КОЛИЧЕСТВО НЕ ПРИНОСИТ ОСОБОЙ РАДОСТИ В ЛЮБВИ

В среду, когда Филипп появился на пороге бального зала в доме леди Деринг, леди Малмерсток была уже там. Клеона танцевала с сэром Дериком; Дженнифер же сидела рядом с леди. У нее был взгляд затравленного зверька. Филипп, насколько ему позволял этикет, постарался побыстрее подойти к ней.

Леди Малмерсток приветствовала его.

– Добрый вечер, Филипп! Вы не забыли захватить отца?

– Он предпочел отправиться к Уайтам вместе с Томом. Дженни, вы будете со мной танцевать? Помните, вы же обещали!

Дженнифер подняла на него испуганные глаза.

– Я не знаю… Боюсь, что у меня не получится. Я… так мало танцевала, сэр.

– Не говорите мне, что ваши прелестные ножки не могут танцевать, дорогая моя!

Дженнифер посмотрела на свои ножки.

– Вы очень любезны, Филипп, но… вы уверены, что вам доставит удовольствие этот танец?

Филипп галантно предложил ей свою руку.

– Я вижу, что у вас сегодня весьма игривое настроение, Дженни, – заметил он. Дженнифер поднялась.

– Хорошо, я обязательно… но… Ой! Я сильно нервничаю! Вы, верно, так умело танцуете?

– Я бы этого не сказал, по постараюсь быть вам достойным партнером. Давайте же попробуем!

Клеона наблюдала за ними с другой стороны зала, хотя и старалась не смотреть в их сторону. Она видела, как Филипп, наконец, проводил Дженни к стулу и сам присел рядом, чтобы развлекать ее. Потом он остановил проходящего мимо друга и представил того Дженнифер. Затем он подошел к группе мужчин и опять вернулся к Дженнифер, приведя с собой еще нескольких своих друзей. Клеону охватила непонятная обида. Почему Филипп проявлял о Дженни такую заботу? Почему он был с ней так предупредителен и внимателен? Хотя она и осознавала, что ведет себя дурно, но все же была очень рассержена. От Дженнифер Филипп вскоре направился к Энн Натли. Голос сэра Дерика вернул Клеону к реальности.

– Видите, к кому он пошел! Уверяю вас, Филипп Жеттан не упустит ни одной смазливой мордашки на своем пути! Вы только посмотрите на них!

Клеона уже и без того несколько минут непрестанно наблюдала за ними, а от замечания своего кавалера еще сильнее стиснула зубы.

– Мистер Жеттан галантен, – сказала она.

– Он, в самом деле, галантен, как француз. Смотрите, как госпожа Энн довольна. Я думаю, что Жеттан пользуется большой популярностью у парижанок.

Клеона тут же вспомнила о дуэли Филиппа «по поводу доброго имени одной француженки».

– Очень похоже, – сказала она без видимого беспокойства. – Он, безусловно, очень мил.

– Вы в самом деле так думаете? Ах, теперь он, кажется, направляется к нам! Очевидно, что милая Энн не удовлетворила его… К вашим услугам, сэр!

Филипп улыбнулся и поклонился.

– Мадемуазель, я могу надеяться на танец с вами? – спросил он.

Для Клеоны было самым главным не подать вида, что его приглашение имеет для нее какое-либо значение.

– Я бы с радостью, но только что присела, потому что устала.

– Я знаю здесь одну уютную и прохладную комнату, – быстро вмешался Брендерби. – Разрешите же мне проводить вас туда, мое сокровище'

– Я вам признательна, но не пойду. Вот если бы мне сейчас принесли лимонада, – добавила она жалобно и посмотрела на Филиппа.

Тот не успел отреагировать на ее просьбу, как сэр Дерик поклонился.

– Уже лечу!

– Я вам так благодарна, сэр! – получилось все не так, как она хотела. – Итак, мистер Жеттан, вы до сих пор не уехали в Париж?

Филипп занял опустевшее место.

– Пока нет, мадемуазель. Но нынче вечером я непременно решу, уеду или останусь. – Его голос был достаточно серьезен.

– Неужели? Как это романтично!

– Не думаю! Ответьте мне только на один простой вопрос, Клеона: вы выйдете за меня замуж?

Клеона от неожиданности оцепенела. Ее охватила внезапная ярость. Как только посмел Филипп подойти к ней после кокетничанья с Энн! Она в ярости смотрела на него, но он был спокоен. Может, это его очередная насмешка в ее адрес? Она собрала все силы и предельно спокойно ответила.

– Едва ли можно предположить, что вы говорите это серьезно, сэр!

– Я говорю это более серьезно, чем когда-либо, Клеона. Мы уже довольно насолили друг другу.

Его слова пронзили ее насквозь. Перед ней был тот же самый Филипп из Литтл Фитлдина. Но Клеона поспешила уверить себя, что ошибается.

– «Насолили»? Я вас не понимаю, сэр!

– Да? Клеона, когда же, наконец, вы будете со мной искренни?

– А вы когда-нибудь были со мной искренни, мистер Жеттан? – сказала она довольно резким тоном.

– Да. До отъезда я говорил вам правду. Когда вернулся – нет. Я просто хотел убедиться, чего же вы все-таки хотите: меня или мое притворство. Я снова говорю вам правду: я люблю вас и очень хочу, чтобы вы стали моей женой.

– Вы утверждаете, что любите меня, – Клеона теребила веером складки своего платья. – Тогда, может быть, вы будете со мной до конца честным, сэр. Признайтесь, скольким вы говорили эти слова?

– Кроме вас – никому.

Голубые глаза возмущенно вспыхнули.

– А как же ваши дамы в парижском обществе, мистер Жеттан? Вы даже дрались на дуэли с мужем одной из них! Соизвольте объясниться.

Филипп помолчал, насупился.

– Значит слухи об этой глупой выходке достигли и вас, Клеона?

Она рассмеялась, стиснув зубы.

– О, сэр, действительно, какая жалость, что эти слухи не обошли меня стороной, не так ли?

– Мне очень жаль, Клеона, что вы придаете такое значение слухам.

– Значит, это все россказни? – В ее голосе слышалась затаенная надежда.

– Я скажу вам правду: маркиз де Фоли-Мартен счел себя оскорбленным, но у него не было на то оснований.

– Но, вероятно, у него все же были какие-то причины, сэр?

– Вероятно. Если можно считать причиной то, что я просто ухаживал за его женой.

– Да? – Клеона говорила нарочито спокойно и язвительно. – Вы всего лишь ухаживали за мадам. Я не сомневаюсь, что она прелестна.

– Очень, – несколько уязвленно ответил Филипп.

– Как и мадемуазель де Маршеран, о которой я наслышана, или Энн Натли? А может быть, как наша крошка Дженнифер?

Филипп переступил с ноги на ногу.

– Клеона, я надеюсь, что хотя бы к Дженни вы меня не ревнуете? – взмолился он.

Она резко поднялась со стула.

– Я ревную? С какой стати? Вы для меня никто, мистер Жеттан! Признаюсь, я вас когда-то… вы мне когда-то казались симпатичны. Но с тех пор вы изменились. Вы ведь не станете отрицать, что влюблялись во множество красивых женщин с тех пор, как уехали из дома? Я вас в этом не виню. Вы вольны делать все, что вам вздумается. Но я вам не прощу того, что у вас хватило дерзости подойти ко мне с подобным предложением! Хотя за все время вашего пребывания в Англии я сумела понять, что значу для вас ничуть не больше, чем Энн Натли или Жюли де Маршеран. «Для этой жемчужины, что дрожит в ее трепетном ушке»! Очень мило, сэр. Теперь вы снова увлечены мной! Но я не считаю ваше предложение таким уж лестным, мистер Жеттан!

Филипп смертельно побледнел, его не спасала даже пудра.

– Клеона, вы ошибаетесь! Я не могу отрицать, что безобидно флиртовал с названными вами леди. Но ведь это модно… Вы сами меня к этому призывали. У меня никогда не было ничего серьезного ни с одной из этих женщин. Я клянусь вам!

– Наверное, вы клялись в этом и маркизу де Фоли-Мартену?

– После дуэли он умолял меня сказать ему правду.

– Он вам поверил?

– Нет, – Филипп прикусил губу.

– Нет? Тогда будьте любезны сказать мне, сэр, как же вы хотите, чтобы я поверила тому, чему не поверил маркиз де Фоли-Мартен?

Филипп пристально посмотрел в ее глаза.

– Я даю слово, Клеона.

Она хотела верить, но продолжала сопротивляться.

– Вы пытаетесь убедить меня, что у вас ничего не было ни с одной из этих женщин, сэр? Филипп опять замолчал.

– Вы хотите испортить мою репутацию, – голос Клеоны дрожал. – Вы ухаживали за доброй дюжиной женщин! Я не удивлюсь, если узнаю, что вы целовались с ними! А теперь вы того же самого хотите от меня: извините, сэр, но я не настолько испорчена!

Филипп выпрямился и как будто окаменел.

– Мне очень жаль, что мое предложение вы воспринимаете как оскорбление, Клеона.

Она было потянулась к нему, но тут же опомнилась. Неужели он не понимает, что она хотела сейчас только одного: чтобы он сломил ее сопротивление? Неужели он не в состоянии прекратить оправдываться и, невзирая на окружающих, просто прижать ее к своей груди!

– Хорошо, спешу освободить вас от своего назойливого присутствия. Всегда к вашим услугам, мадемуазель.

Филипп низко поклонился, резко повернулся и зашагал прочь, оставив Клеону в состоянии полной прострации.

Веер выскользнул из ее рук на пол.