В своем отчаянии Сэйт забыл о том гневе, который он видел на лице старейшины племени. «Если он твердо поверил в то, что Рос обесчестил своим поведением его дочь, он будет мстить. И мстить жестоко», – размышлял охотник и в задумчивости нахмурился. «Мои планы уйти из племени в конце недели отпадают, по крайней мере, на какое-то время. Ради Джулианы и ее будущего ребенка я должен смотреть и слушать, зная наверняка о действиях вождя против своего бывшего зятя».
Докси спала раздетая на оленьих шкурах. Сэйт мрачно взглянул на нее и вытащил пару шкур для себя. Она проснулась и стала наблюдать, как он расстелил их по другую сторону от нее. Затем подползла и легла рядом. Некоторое время она молчала, потом провела пальцем по животу, спускаясь все ниже. Сэйт лежал неподвижно.
– Мой мужчина очень устал и не хочет, чтобы я доставила ему удовольствие?
Реакции, которой она ожидала, не последовало. Охотник просто отбросил ее руку в сторону, скривившись от отвращения. Затем сел и схватил ее за волосы.
– Ты так или иначе хочешь заставить меня спать с тобой? – его рука крепко зажала пучок волос, так что кожа на лбу Докси натянулась, – это никогда не будет. Меня не интересует, что ты насплетничала вождю и какие гадости придумаешь еще. Я никогда больше не лягу с тобой.
Ее черные глаза выражали ненависть и желание одновременно. Сэйт с силой отшвырнул индианку от себя.
– Но запомни следующее. Как только ядовитый язык выболтает что-либо, это будет твой последний день.
Докси отползла снова на свое место. И они еще долго не могли уснуть.
ГЛАВА 17
Позднее июльское солнце ничего не щадило. Походка Джулианы была тяжелой, она все время вытирала со лба пот. «Нет, август, наверное, никогда не наступит, также как и роды, когда она, наконец, снова сможет стать самой собой», – думала женщина.
Невдалеке стоял Рос и молча наблюдал, как подходила жена, желая в душе скорейшего появления ребенка, чтобы снова прижать к себе стройное, нежное тело Джулианы.
Мужчина вздохнул. Уже прошло две недели, как они спали вместе в последний раз. Он слышал, как одна индианка объясняла, что муж должен держать себя в руках шесть недель до родов и шесть после. Рос хорошенько прикинул и суеверно решил соблюдать это правило. Ничто не должно повредить Джулиане. Он улыбнулся, вспоминая, как дразнил ее по поводу вынужденного воздержания, сказав, что ему, наверное, придется искать индианку на эти двенадцать тяжелых недель. Тогда она теснее прижалась к его плечу и сонно пробормотала:
– Ни в коем случае. Ты должен страдать вместе со мной.
Мужчина улыбнулся и покачал головой. Его жена уже изучила его. Она знала, что другие женщины ему не нужны. «Отвечала ли Джулиана мне такой же преданностью?» – думал он. Иногда, по вечерам, когда они сидели на крыльце и их обдувал свежий горный ветер, он чувствовал, что она где-то далеко от него. О чем и о ком она думала? Ревнуя Джулиану к воспоминаниям, он окликал ее. Женщина смотрела на него своими красивыми глазами и улыбалась. Где-то далеко, в их глубине, он заметил затаенную тоску, но в очередной раз убеждал себя в том, что ему только кажется.
– Рос, ты так быстро идешь, – она улыбнулась, – я совсем запыхалась.
Он озабоченно нахмурился.
– Я говорил, что в такую жару тебе надо сидеть дома, – и повел ее в тень большого клена, помогая опуститься на траву, – давай отдохнем.
– Нет, это хорошо, что я пошла с тобой, – Джулиана прислонилась спиной к дереву, – мне так надоело в четырех стенах, можно сойти с ума.
Рос отодвинул упавшие на ее лоб пряди волос и сочувственно сказал:
– Я понимаю, что тебе тяжело. Эта жара… и невозможность прогулок… Но скоро все закончится. Индейский вождь ведет себя так, как я и предполагал. Его гнев против меня немного прошел, и ты скоро сможешь вполне спокойно гулять, где только захочешь.
– Рада это слышать, – прошептала Джулиана, с дрожью вспоминая угрозы в глазах и голосе Докси.
Некоторое время они отдыхали, затем Рос встал и помог подняться Джулиане.
– Поднимайтесь, миссис, – поддразнил он ее, – рыбка проголодалась. Давай пройдем вдоль реки. Здесь всегда дует прохладный ветерок, и ты можешь полежать, пока я буду ловить ее.
Спустя час, когда они возвратились домой, Рос почистил пойманную рыбу. Джулиана обкатала ее в муке и положила ее на сковороду в разогретый жир. Вдруг он крикнул ей с крыльца:
– Дорогая, посмотри, кажется, к нам идет твой друг Немас.
У нее радостно заблестели глаза:
– Весточка от брата.
Она сняла сковородку с огня и поспешила к Росу. Закрыв от солнца глаза, она стала всматриваться в приближающиеся к дому фигуры.
– Да, это Немас! – она весело заулыбалась, – и один из его воинов. Рос, он никогда раньше не брал с собой никого из своих людей.
Мужчина в ответ пожал плечами.
– Значит, ты будешь удостоена сегодня этой чести.
– Да, действительно.
Двое людей подошли ближе. Спутником Немаса оказалась женщина. Джулиане так хотелось броситься им навстречу и засыпать вопросами, но она заставила себя остаться на месте. Гордому и сдержанному индейцу не понравится такое проявление чувств.
Когда гости подошли к крыльцу, Джулиана медленно спустилась к ним навстречу и горячо пожала худую руку индейца.
– Прошу в дом, Немас. Я очень рада тебя видеть.
Старый индеец был тоже доволен встрече, однако не проявлял своих чувств, поздоровался с Росом и повернулся к своей спутнице.
– Это Снежная Птица. Она из моего племени. Помогает при родах. Женщина Джона сказала, что тебе она скоро понадобится.
Индианка была низенькой, полноватой старушкой с плавными движениями и спокойной манерой держаться. Джулиана не смогла определить ее возраст и протянула обе руки для приветствия. Строгие черты на лице индианки смягчились.
– Как хорошо, что ты пришла, Снежная Птица. Признаюсь, я немного нервничала и не уверена, что муж смог бы помочь мне.
– Когда будешь рожать? – спросила женщина, внимательно изучая фигуру Джулианы.
– В августе.
Индианка пытливо посмотрела на нее, затем покачала головой.
– Неправда, ребенок родится в середине сентября.
– О, нет, Снежная Птица, ты ошибаешься. Это будет в августе, – опять заверила ее Джулиана.
Старая женщина снова посмотрела на ее живот и пожала плечами.
– Посмотрим.
Хозяйка повела гостей в дом.
– Заходите. Я как раз жарю рыбу. Сейчас будет готово. Думаю, вы оба проголодались.
Рос шел следом за ними. Он поставил для гостей стулья. Джулиана подошла к печке, чтобы проверить готовность хлеба. Она поставила на стол еще две тарелки, положила вилки, затем выгребла из золы картошку.
Джулиана двигалась по комнате и не видела, как индианка наблюдает за ней. Она старалась, чтобы все было хорошо приготовлено. Если что-либо окажется сырым, Немас обязательно отзовет ее в сторону и сделает замечание. Молодая женщина улыбнулась. С тех самых пор, как старый воин спас ее в таверне, она была всегда ему рада.
Все хорошенько проверив, Джулиана перевела дыхание и объявила, что ужин готов.
Она села напротив Немаса и с трепетом стала наблюдать за ним. В одно мгновение его строгие глаза посмотрели на нее и одобрительно закрылись. Для женщины этого было достаточно: она расцвела в улыбке.
Ужинали молча. Для индейцев прием пищи был святым делом. Ничто не должно нарушать трапезу. После еды, когда они раскурят трубки, то поговорят обо всем.
Джулиана же привыкла непринужденно болтать и сейчас ей не хватало этого. Смеясь и поддразнивая друг друга, они обычно находились за столом не меньше часа. Ее тяготило молчание. Не успела она проглотить последний кусок, как мужчины поднялись. Джулиана встала за ними, начав убирать посуду. Старая индианка подошла к ней и положила руку на плечо:
– Снежная Птица сделает это, – сказала она. – Ты можешь идти к мужчинам. Поговори с Немасом. Расспроси о брате и его женщине. Он уйдет рано утром.
Она удивленно посмотрела на индианку. Откуда та знает о тайном желании? Она благодарно улыбнулась:
– Если не возражаешь, Снежная Птица, так и сделаю. Мне очень хочется поговорить с ним.
Джулиана вышла на крыльцо. Рос закрыл за ней дверь.
– Садись, дорогая, послушай новости. Наш гость как раз рассказывает мне такое, что тебя заинтересует.
– О? В самом деле?
Она поудобней устроилась между мужчинами. Немас достал длинную трубку и стал набивать ее табаком.
– Умерла женщина Джона в Трентоне, – сказал он ничего не выражающим голосом.
В напряженной тишине слышалось только попыхивание трубки.
– Две недели назад она сошла с ума.
Джулиана с трудом поборола радостную улыбку. Она понимала, что не по-христиански радоваться чьей-либо смерти. Про себя она думала о том, что послужило вспышкой ее необузданного гнева. «Скорее всего, служанка разбила какую-либо чашку или съела крем». На этот раз она не захотела подавлять свою радость: наконец-то Джон и Молли смогут пожениться. Она повернулась к Росу, чтобы обменяться с ним впечатлением об услышанном, но Немас снова заговорил.
– Джон сейчас в Трентоне. Продает дом и оформляет бумаги, – индеец многозначительно посмотрел на живот Джулианы, – после рождения ребенка они поищут священника. Джон и Молли приглашают вас вместе с ребенком в гости.
Джулиана схватила Роса за руку так, что почти от волнения впилась в его кожу.
– Рос, как чудесно. Они столько ждали, чтобы пожениться.
Он погладил ее по руке и согласился.
– Ты знаешь, не удивляюсь, что Айва умерла таким образом. Ее всегда выводили из себя пустяки. Мне всегда было жаль Джона. Слава богу, что он проявил характер и ушел от нее. Она просто уничтожила бы его.
Джулиана замолчала, вспоминая все зло, которое принесла ей эта женщина. «Если бы Айва не обманула тогда Сэйта, она была бы его женой». Но Джулиана устыдилась своих мыслей. У нее чудесный муж, который так ее любит. А Сэйт? Она подумала, согласился ли бы он принять ребенка Роса, случись такое наоборот?
Джулиана постаралась откинуть все мысли и спросила Нем аса, слегка дотронувшись до его рукава.
– А есть еще какие-нибудь новости? Молли по-прежнему печет пироги?
Немас отрицательно покачал головой.
– Джон запретил печь пироги, пока он не вернется, потому что не доверяет мужчинам, когда самого нет дома. Женщина, наверное, вообще не будет этим больше заниматься. Может быть, у него появится много денег.
Джулиана согласно кивнула.
– У Айвы были деньги. Она очень цеплялась за них и экономила даже на своем питании. Много раз мне приходилось ложиться спать голодной. А бедные слуги… Я не представляю, как им хватало этих объедков, которые она оставляла.
Джулиана отчетливо помнила всю жадность Айвы.
– Ирония судьбы, – сказала она. – Айва не хотела дать Джону развод. А теперь все ее состояние перейдет к нему.
– Божья справедливость, – заметил Рос. – Можно только удивляться, насколько некоторые могут быть жадными.
Немас усмехнулся.
– В деревне есть такая женщина. Она тоже печет пироги, но плохие, очень тонкие и жесткие. Молли объясняет, что она много экономит.
Джулиана улыбнулась. Ее маленький подбородок поднялся вверх.
– Кто она такая, что так рассердила Молли?
– Служанка Сэйта Магрудера, ~ ответил индеец.
Сердце Джулианы сжалось. Она вспомнила, как та подходила к Росу на их свадьбе. Жаркий блеск в ее маленьких глазах говорил о страстной натуре, ради своего удовольствия готовой на многое. Почему Сэйт ушел к Докси и оставил такую любовницу? Или он из тех, кому требуется разнообразие? Когда устанет от индианки, снова вернется к белой женщине?
– Еще много разных слухов. Говорят, англичане в Канаде предлагают индейцам деньги за скальпы. Они очень хотят стравить индейцев с белыми. Солдаты в красных плащах доказывают индейцам, что на белолицых ополченцев нельзя надеяться, что их легко будет победить. После нескольких хороших ударов все мысли белолицых будут о своих домах и семьях, и что они покажут спины в сражении.
Рос мрачно кивнул.
– Вообще-то, это действительно так. Но многие из них меткие стрелки и обычно стоят до конца, если приходится защищать свои дома.
Немас покачал головой.
– Британцы плохо думают об американцах, заявляя, что те действуют не по правилам и им нельзя верить.
Кровь ударила в лицо Роса.
– И они очень ошибаются, эти ублюдки, – горячо воскликнул он, – если думают, что нас легко победить. Мы их опять разобьем. Пусть только сунутся. Снова натравливать индейцев против нас – это подло.
Немас выбил трубку. Спрятал ее в карман, посмотрел на Роса и тихо произнес:
– Ты знаешь, что твой друг Магрудер в плену у вождя Красное Перо?
– Черт возьми, неужели? – удивился он.
У Джулианы вырвался слабый возглас.
«Когда это произошло? Его пытали?» – сразу подумала женщина. Она слышала много жутких рассказов о том, как жестоко обращаются с пленными индейцы.
– В тот день, когда была ваша свадьба, его схватили шесть воинов.
Рос удивленно поднял брови.
– И он все еще там? Я хорошо знаю Магрудера. Думаю, он бы давно выбрался оттуда, если бы захотел.
Глаза индейца остановились на белом, как снег, лице Джулианы. Затем он посмотрел в сторону леса и сказал:
– У Магрудера есть причина находиться там. Он внимательно смотрит и все слушает. Если индейский вождь задумает что-либо плохое, он будет знать, скажет своему другу и его женщине.
Она испытующе посмотрела на Немаса. Как точно он сказал «его женщине». Относилось ли это к Росу или к Сэйту? Она снова почувствовала на себе взгляд индейца, смутилась и отвернулась. Его проницательные глаза могли увидеть и понять то, чего не замечали другие.
Джулиана убила на ноге комара. Рос поднялся.
– Иди лучше в дом, пока эти маленькие дьяволы не съели тебя.
– Не знаю, что хуже, – раздраженно пробурчала она, поднимаясь, – комары ночью или мухи днем. Все они могут свести с ума.
На худом лице Немаса появилось подобие улыбки.
– Кожа Юли нежная, не то, что у любой индианки, тело которой смазано медвежьим жиром, отпугивающим всех насекомых. Старик устал, – сказал Немас, тоже вставая и направляясь за молодой женщиной. – Мы были в пути на день дольше, старая индианка не могла быстро идти. Но когда придет время рожать, ее возраст будет тебе на пользу. Она приняла много родов.
Он взял свою постель, лежавшую у двери, и протянул руку Росу.
– Я уйду рано утром. Буду спать в лесу, не хочу будить вас так рано.
Хозяин поблагодарил индейца за повитуху и пригласил его снова в гости. Немас кивнул и повернулся к Джулиане.
– Пусть твой белый бог поможет тебе при родах, пусть уменьшит твою боль. Пусть твой сын будет сильным и здоровым.
Она тепло улыбнулась в ответ на его слова:
– Большое спасибо за Снежную Птицу. Передай Молли и Джону, что я их люблю и очень по ним скучаю. Скажи, что мы собираемся к ним в гости в конце ноября, прежде чем выпадет первый снег.
Немас взглянул на Джулиану, он подумал, что та вряд ли сможет выбраться раньше декабря. Она подошла к огню, чтобы посмотреть на него, но индеец уже растаял в темноте. Ее охватила тоска. Казалось, Немас унес с собой остатки цивилизации. Он был для нее словно частицей ее дома, ее семьи. С гор раздался протяжный волчий вой, который навел на нее ужас. Она никак не могла привыкнуть к месту, где жила. Рос – чудесный человек, но…
Женщина так и продолжала стоять, уставившись в темноту, пока Рос не позвал ее. Джулиана долго не могла уснуть в ту ночь. Никак не шли из головы мысли о Сэйте.
«Страдает ли он в индейском лагере? Или его хорошо утешает Докси? Может быть, охотник находится там из-за молодой индианки? Рос сказал, что он не останется надолго в том месте, где не захочет жить».
Когда, наконец, Джулиана задремала, она увидела те же сны, которые преследовали ее раньше. Снова Сэйт держал ее в своих объятиях. Слабый стон слетел с ее губ, и снова все затихло.
ГЛАВА 18
Солнце жгло, в воздухе стоял густой аромат кедровой хвои. Джулиана молча сидела на крыльце. Иногда она слегка покачивалась в качалке, но чаще замирала на месте, глядя на осенний лес. Время от времени вытирала платочком мокрое от пота лицо.
Она еще не родила и сейчас пыталась найти удобное положение, тихо моля о том, чтобы откуда-либо подул ветерок. Она вздохнула.
– Когда-нибудь закончится эта жара?
Этот сентябрь выдался необычайно жарким. Старая индианка припомнила, что подобная сухая погода была лет пятьдесят назад.
Джулиана взглянула на свои руки, лежавшие на животе. Ребенок должен был появиться на свет месяц назад, и она беспокоилась, почему такая задержка, и нервничал муж. По нескольку раз в день она ловила на себе его взгляды. Каждый раз он заботливо спрашивал о ее состоянии. Сильные толчки дитя изнутри доставляли ей только радость. Ребенок жил и просился на волю. Джулиана никак не могла понять, почему просчиталась. Она снова и снова вспоминала, когда умер Том, и каждый раз у нее выходила новая дата рождения ребенка. «Почему?!»
Она в задумчивости поглаживала живот, утешая себя тем, что с ребенком все в порядке, раз он так резво стучится. Только старая индианка не проявляла никаких признаков беспокойства и только каждый раз резко отвечала:
– Родится тогда, когда должен.
Джулиана протяжно вздохнула, откинув голову назад. Она надеялась, что скоро придет эта долгожданная минута. Ей надоело едва передвигать ноги, переваливаясь с боку на бок, как утка. Хотя Рос и пытался ее уверить, что выглядит она хорошо, но она только снисходительно улыбалась в ответ, очень сомневаясь в этом. «Как можно хорошо выглядеть с таким огромным животом и отекшими ногами? Милый Рос, такой добрый и нежный».
Из дома доносились разные звуки: стук ковша о деревянную бадью, звон сковородки. Молодая женщина улыбнулась. Чем больше она узнавала старую индианку, тем больше к ней привыкала.
Каждый вечер они вместе сидели на крыльце в тени. Джулиана шила распашонки для малыша, а Снежная Птица жевала кусочек оленьей шкуры, которая должна стать очень мягкой для детских мокасин. С годами зубы женщины стерлись от такой постоянной работы, и она часто останавливалась отдохнуть. Она рассказывала о травах, корнях и коре, о способах их заготовки и пользе в лечении.
Пожилая индианка обладала бесценными знаниями: Джулиана жила в глуши. До ближайшего соседа было не менее тридцати миль. Ей не с кем общаться. К тому же Снежная Птица помогла избавиться от страха, жившего в ней постоянно с того дня, как она уехала из Трентона, страха смерти во время бури, которая могла похоронить ее. Вспоминая снежную бурю, она каждый раз начинала думать о Сэйте. «Находится ли он сейчас в индейском лагере? Сможет ли предупредить об опасности, если она возникнет?» Ее глаза теплели. «Нет, Сэйт такой человек, который найдет способ позаботиться о друге».
Вера в то, что охотник где-то недалеко, успокаивала Джулиану в течение двух последних месяцев. А насчет зимы у нее был свой тайный план. Когда они приедут на свадьбу Джона, она настоит на том, чтобы остаться у них. Джон и Молли поддержат ее, а Рос не устоит и согласится.
Успокоив себя тем, что с одиночеством скоро будет покончено, женщина закрыла глаза и стала медленно покачиваться в качалке, стараясь не обращать внимания на жару.
Она уже засыпала, как вдруг дыхание перехватило, и ей пришлось ухватиться за ручки кресла. Низ ее тела пронзила такая резкая боль, которой она никогда не испытывала раньше. Джулиана резко выпрямилась в качалке, лицо ее побелело. Боль постепенно отпустила, и она смогла перевести дыхание. Джулиана поднялась и позвала индианку. Она поняла, что это схватки, и вот-вот родится ребенок. К своему удивлению сейчас она не хотела, чтобы это произошло. Ее охватил страх.
Индианка пришла быстро и тут же увела ее в дом.
– Вот сейчас и время родить, – усмехнулась она.
Когда Джулиана направилась к кровати, Снежная Птица стала советовать:
– Не надо ложиться. Лучше больше двигайся, схватки прекратятся. Первый ребенок рождается трудно и долго.
Прошло полчаса. Молодая женщина все ходила и ходила по небольшой комнате. Новых схваток не было. Она чувствовала себя гораздо лучше, решив, что индианка права. Только немного болела поясница. Джулиана осмотрелась в поисках занятия, чтобы скоротать время. Стояло замешанное тесто. Она взглянула на часы. Хватит ли времени, чтобы испечь хлеб? Пожилая индианка снисходительно улыбнулась:
– У тебя много времени.
Второй приступ боли настиг ее, когда она держала в руках тесто. Джулиана так и застыла на месте. Снежная Птица посмотрела на нее с удивлением.
– Дело идет быстрее, чем я предполагала.
Следующая схватка началась тогда, когда буханки хлеба в печи были почти готовы. Но Джулиана уже немного привыкла к боли, и страх не так давил ее. «Через минуту пройдет», – подумала она. Когда боль отпустила в очередной раз, она убрала со лба волосы, подошла к двери и посмотрела на запад.
На небе собирались темные облака, постепенно заслоняя солнце, которое медленно опускалось за горы.
– Скорее бы вернулся Рос.
Ей не хватало его присутствия. Она услышала за своей спиной мягкие шаги Снежной Птицы.
– Когда твой муж придет домой, сразу ему ничего не говори. Мужчины очень нервничают от этого. Пусть сначала поест и покурит.
Джулиана обернулась. «О чем она говорит? Она разве не знает, что Джулиане просто необходимо его присутствие и помощь? Это хорошо успокоит».
На женщину молча смотрели черные глаза индианки. Она понимала, что Снежная Птица недовольна сейчас ее поведением, и будет потом осуждать, если Джули станет кричать и звать на помощь Роса. Она гордо выпрямилась:
– Я ничего ему не скажу.
Пожилая женщина удовлетворенно кивнула, повернулась спиной к огню и нежно сказала:
– Из тебя бы получилась хорошая индианка, Юли.
Когда появился Рос, ее тело в очередной раз охватила резкая боль. С мужчины градом стекал пот. Он торопливо погладил Джулиану по плечу, взял чистую одежду, полотенце и кусок мыла.
– Я пойду обмоюсь в речке. От меня пахнет, как от поросенка.
Вскоре все трое ужинали. Небо было черным. Собиралась гроза. Джулиана и Рос не успевали отмахиваться от комаров.
– Похоже, будет настоящий ураган, – усмехнулся Рос. Вытирая мокрое лицо, он добавил:
– Я не удивлюсь, если пойдет снег.
– Лучше не надо, – жена посмотрела на него с удивлением, – откуда ему быть?
– Бывает и такое, – согласилась с мужчиной индианка, – сначала жара до одури, а потом сразу снег.
Рос допил кофе и встал из-за стола. Джулиана поднялась вслед за ним и начала убирать посуду. Внезапная боль снова напомнила о себе. Рос тут же подскочил к ней.
– Дорогая, что с тобой? – он взял ее на руки.
– Ребенок скоро родится, – объяснила Снежная Птица, подходя к кровати, – ложись Джулиана, я посмотрю тебя.
Когда Рос уложил женщину на кровать, индианка махнула рукой.
– Иди, покури трубку.
Мужчина растерянно продолжал стоять, глядя на Джулиану, затем, видя ее ободряющую улыбку, вышел из комнаты. Он завернул за угол дома и достал кисет с табаком, не заметив, что небо освещали яркие молнии и вдалеке раздавались глухие раскаты грома.
Прошло два часа, за это время Рос выкурил три трубки. В жарком густом воздухе внезапно раздался младенческий крик, мужчина облегченно вздохнул.
– Слава богу, кажется все.
Джулиана лежала, блаженствуя от того, что боль наконец отпустила ее. Она на секунду закрыла глаза, затем увидела, как Снежная Птица гордо улыбается и держит на руках сверток.
– Твой сын, Юли.
Женщине казалось, что сердце не вынесет радости, ее переполняющей, когда она смотрела на маленькую головку, покоившуюся на руках индианки. Она пробежала пальцами по мягким волосикам.
– Боже мой, ребенок, откуда у тебя эти черные волосы?
Джулиана посмотрела на индианку и нахмурилась. Та наблюдала за ней странным взглядом, как будто что-то знала. Она посмотрела на сморщенное лицо старушки, пытаясь догадаться, о чем та думает. Ребенок забеспокоился, его розовый ротик что-то искал.
Лицо Снежной Птицы приняло свое обычное беспристрастное выражение.
– Он голоден. Покорми его, – сказала она и развязала ленточки на ее рубашке.
На время Джулиана забыла о загадочном взгляде индианки, полностью войдя в свою новую роль. Она поднесла маленькое тело ребенка к розовому соску так, как будто делала это сотни раз. Нежно смотрела на ребенка, все еще удивлялась, что у него такие темные волосы, решив про себя, что причиной тому запоздалые роды.
Снежная Птица отрицательно покачала седой головой.
– Ребенок не поздний. Все вовремя.
– Бог мой. Я устала это слышать. Я не могла ошибиться и считала уже тысячу раз, – Джулиана сердито поджала губы. – Это невозможно. В конце концов, мне видней, – раздраженно сказала она.
Индианка снова упрямо покачала головой и пробурчала:
– Ребенок родился в срок.
Она опять попробовала возразить, но потом пожала плечами и промолчала.
– Старуха ничего не понимает, – пробормотала она сама себе и повернулась к сыну, – что она может знать, правда?
Знакомый звук шагов заставил ее оторваться от своего занятия. Она протянула мужу руку. Он сел на край кровати, посмотрел на ее усталое лицо и провел рукой по волосам:
– Как ты себя чувствуешь, дорогая?
Джулиана погладила его по щеке.
– Немного устала, но очень счастлива. – Она снова посмотрела на ребенка. – Как тебе нравится твой сын?
Рос смотрел на него какое-то мгновение, затем провел пальцем по маленьким губкам, жадно сосущим грудь.
– Какой он маленький. Он вырастет когда-нибудь?
Женщина нахмурилась. Она крепко прижала к себе сына и твердо ответила:
– Конечно.
– Какое мы дадим имя такому большому мальчику? – поддразнил он.
– Я бы хотела назвать его Натаном, в честь моего отца. Конечно, – она посмотрела на мужа, – если ты не возражаешь.
– Это очень большое имя для такого пострела, – снова пошутил Рос.
Джулиана поцеловала ребенка в голову.
– Он дорастет до своего имени, мой мальчик.
Рос продолжал смотреть на жену. Он поиграл краями ее халата, затем медленно развел их в сторону, обнажив грудь. Глядя в глаза, нежно погладил ее и слегка улыбнулся.
– Я тебя ревную к этому парню. Он занял здесь мое место.
Джулиана увидела в его глазах страстное желание.
– О, дорогой, – прошептала она. – Я знаю, что тебе тяжело, но потерпи еще немного.
– Я постараюсь, милая. Но, черт возьми, это совсем нелегко.
– Я уж вижу, – засмеялась женщина, посмотрев вниз на его брюки.
Рос поднял голову и шутливо пообещал:
– Я отыграюсь на вас, леди, при первой возможности. Не выпущу тебя из постели целую неделю.
– Всего лишь неделю? – Джулиана изобразила разочарование.
– Нет, мне лучше уйти отсюда, – простонал он, поцеловал ее в щеку и встал.
Рос поправил за собой одеяло и снова поцеловал ее, на этот раз в губы.
– Спокойной ночи, дорогая. И ты тоже, Натан, – он слегка дотронулся до щеки мальчика и потушил свечу на маленьком столике возле кровати.
Мужчина достал из-под кровати постель, которой они редко пользовались, и лег у двери. Здесь будет прохладней. Его мучила жажда. Рос осторожно прошел к бадье с водой, зачерпнул и поднес ковш к губам. В это время сверкнула молния, от окна сразу отскочила фигура. Мужчина быстро толкнул дверь и в то же мгновение смутно увидел скрывающуюся в темноте фигуру индианки.
В густой темноте был слышен топот убегающих ног. Звук быстро удалялся в сторону реки. Рос выругался. Вокруг ничего не было видно. Его попытка догнать не увенчалась бы успехом. Рос вернулся в дом. Сомнений насчет того, что шпионила молодая индианка – а только молодая могла бежать так быстро – у него не было. «Индейский вождь послал ее разузнать, не родился ли ребенок. Интересно, сколько уже времени они наблюдают за домом?»
Его била дрожь. «Как беспечно я себя вел! Насколько легко было воину пробраться в дом, пока они спали». Наконец, Рос улегся, приняв на этот раз все меры предосторожности: хорошо закрыл окна и дверь. И в самое ближайшее время он должен поговорить с вождем о том, чтобы его воины не бродили вокруг его дома.
Ночью Джулиана время от времени слышала раскаты грома и шум дождя за окном. Стало прохладно, и она натянула на себя легкое одеяло и прикрыла малыша, спавшего рядом с ней.
ГЛАВА 19
По привычке Сэйт поднялся на рассвете. В ранние утренние часы, когда было еще прохладно, он охотился вместе с индейцами. И все эти часы он был настороже.
С одной стороны он снова получил возможность совершать прогулки в лес, с другой стороны эта относительная свобода имела свой недостаток. Много раз у него возникало желание не вернуться в лагерь. Только угроза реальной опасности, нависшая над Джулианой, удерживали его от этого.
Сэйт вытянул длинные ноги, лежа под кедром на грубом шерстяном одеяле.
«Почему вождь не предпринимает никаких действий против Роса? – размышлял он. – За то время, пока я живу в лагере, я понял, что Красное Перо не любит поспешных решений, но и никогда не забудет обиды. Рано или поздно он отомстит своему бывшему зятю». Он направился к вигваму. Вдруг охотнику в голову пришла мысль, испугавшая его. «Это хитрая уловка, тактика старого дьявола: дождаться рождения ребенка, дать Росу возможность насладиться и полюбить его, а потом уничтожить дитя одним ударом».
– Нет! Никогда! – Докси громко вскрикнула во сне и заскрежетала зубами.
Сэйт почти шепотом приказал себе:
– Мне сейчас нужно быть вдвойне бдительным, ничего не должно ускользнуть от моих глаз и ушей.
Он посмотрел на отверстие в крыше вигвама, через которое выходил дым, и прищурился.
