Дюна - Дом Харконненов (Том 1)

      ***
      Богатство и разнообразие форм жизни сами по себе умножают количество экологических ниш обитания. В результате возникает система, представляющая собой сеть деятелей и потребителей, едоков и поедаемых, сотрудников и конкурентов.
      Пардот Кинес. Доклад императору Шаддаму IV
      Невзирая на все свои пороки и интриги, невзирая даже на всю кровь, в которой были по локоть руки Хазимира Фенринга, он был для нее настоящим чудом. Леди Марго скучала в его отсутствие. На этот раз Хазимир уехал с бароном Харконненом в глубинные районы пустыни в инспекционную поездку по местам добычи пряности, чтобы подготовить ответ на гневное послание императора, в котором тот требовал объяснений по поводу сокращения поступления меланжи.
      Будучи холодным и расчетливым в достижении своих четко поставленных целей, ее муж был причастен ко многим мерзостям, совершенным им во имя императора; похоже, что он приложил руку и к загадочной смерти Эльруда IX. Но воспитание, полученное в Ордене Бене Гессерит, научило Марго ценить результаты и следствия. Хазимир Фенринг знал, как добиться желаемого, и за это она обожала своего мужа.
      Она вздыхала всякий раз, как входила в заполненное буйной растительностью помещение оранжереи, которую супруг устроил специально для нее. Одетая в удобное, но тем не менее умопомрачительно красивое домашнее платье из шелка, меняющего цвет в зависимости от времени суток, Марго приложила ладонь к идентификатору замка влагонепроницаемой двери. Пройдя под украшенной цветной мозаикой аркой, она вошла в зеленеющий оазис и глубоко вдохнула напоенный ароматами воздух. В тот же момент зазвучала запись умиротворяющей музыки, исполняемой на балисете и фортепьяно.
      Стены излучали желтоватый дневной свет - светофильтры отсеивали белый свет знойного солнца Арракиса, превращая его в желтоватое сияние, к которому Марго привыкла на Кайтэйне. Массивные листья развевались на искусственном ветру, как флаги в руках восторженных горожан. За прошедшие четыре года растения, превзойдя все ожидания Марго, разрослись с небывалой пышностью.
      В мире, где каждая капля влаги стоила дороже всего золота мира, где нищие выпрашивали выжимки воды, где пестро одетые торговцы предлагали глоток воды за баснословную цену, частная оранжерея Марго представлялась недопустимой роскошью. Каждая капля воды здесь была оплачена. Как говорил Фенринг, имперский министр по пряности мог себе это позволить.
      Из далекого прошлого, из эха прошлой памяти, которая была еще жива в ней, Марго помнила закутанную в паранджу женщину, воспитанную в строгой исламской морали, жившую в мусульманском доме. Женщину звали Фатима - в честь единственной дочери пророка Мухаммеда. Муж Фатимы был человеком достаточно состоятельным для того, чтобы содержать трех жен, предоставив каждой отдельный дом с двором. После церемонии бракосочетания Фатима, как и другие жены, ни разу не покинула свой дом. Весь ее мир был ограничен пышными растениями двора и синим небом над головой. Вода, льющаяся в фонтанах, добавляла мелодичности постоянно звучащим струнным инструментам. Иногда к цветкам в поисках нектара слетались бабочки и мелкие птички...
      И вот теперь, много поколений спустя, на планете, солнце которой было так далеко от Земли, что та древняя женщина не могла представить себе такого гигантского расстояния, она, Марго, живет в таком же укрытии, в окружении растений, воды и музыки.
      Механическая система трубок и шлангов увлажняла воздух, опрыскивая ухоженные деревья, папоротники и цветы. Рассеянная в воздухе влага холодила кожу Марго, она с наслаждением вдыхала сырой туман оранжереи. Какая роскошь после стольких лет лишений! Она приподняла мясистый широкий лист одного из растений и погрузила руку в мягкую почву. Куст утратил черты того буквально обезвоживающего почву мутанта, каким его привезли из тропических лесов Гиназа.
      Марго пощупала корни и услышала тихий голос Другой Памяти - заговорила Преподобная Мать Биана, давно умершая Сестра, которая занималась агрономией в Школе Сестер более двухсот лет назад. Сейчас она делилась с Марго древними секретами садоводства. Звучала любимая мелодия Бианы трубадурская мелодия, исполняемая Жонглером. Но даже и без помощи Бианы Марго умела разводить растения и ухаживать за ними, чем немало гордилась. В оранжерее пышно росли растения со всей империи; она относилась к ним, как к детям, которых не могла иметь от своего евнуха-мужа. Марго наслаждалась от созерцания того, как эти кусты и деревья растут и созревают во враждебном всему живому мире Арракиса.
      Ее муж тоже был великий мастер выживать в любых условиях.
      Марго погладила большой шелковистый лист. Я защищу тебя.
      Она потеряла всякое представление о времени, забыв даже спуститься к обеду. Сестры Бене Гессерит могли без всякого ущерба для здоровья голодать неделями, если того требовали обстоятельства. Марго вкушала радость от пребывания наедине с растениями и голосами Другой Памяти давно умерших Сестер.
      Умиротворенная, она села у фонтана в центре помещения. Рядом с собой Марго поставила филарозу со спутанными корнями и, закрыв глаза, принялась медитировать...
      Когда она пришла в себя, солнце склонилось к пылающему горизонту, отбрасывая длинные тени зубчатых скал, расположенных к западу от Резиденции. В оранжерее автоматически включился свет. Прекрасно отдохнувшая, Марго взяла филарозу и, подойдя к полке, уставленной горшками, вынула цветок из старой емкости, ставшей слишком маленькой для разросшегося растения. Напевая полюбившуюся жонглерскую мелодию, она начала не спеша засыпать почвой корни филарозы.
      Обернувшись, Марго была поражена до глубины души. На расстоянии двух метров от нее стоял жилистый худощавый мужчина и смотрел на нее ярко-синими глазами. Человек этот показался Марго знакомым... Где-то она уже видела его. На мужчине была надета накидка - джубба - с откинутым капюшоном. Фримен!
      Как этот человек сумел проникнуть в оранжерею, снабженную следящими приборами, тщательно охраняемую, с дверью, которая открывалась, только узнав ладонь Марго, приложенную к специальному считывающему устройству?
      Несмотря на полученную в Бене Гессерит подготовку, она не заметила появления незваного гостя.
      Горшок с филарозой выпал из рук Марго и грохнулся на пол, а сама она немедленно приняла боевую стойку Бене Гессерит, готовая ударом ноги выпустить кишки из любого противника.
      - Мы наслышаны о вашем таинственном боевом искусстве, - не двинувшись с места, произнес мужчина. - Но вас учили не пользоваться им без раздумий.
      Встревоженная Марго медленно перевела дух. Откуда он может это знать?
      - Мы получили ваше послание. Вы хотели говорить с фрименами.
      В этот момент Марго узнала мужчину. Она видела его в Рутии, в отдаленной деревне, во время одного из посещений провинции. Это был самодеятельный священник пустыни, который отправлял религиозные ритуалы среди местных жителей. Марго вспомнила, что этот человек явно почувствовал себя неуютно, заметив, что она внимательно наблюдает за ним, и немедленно ретировался...
      В зарослях послышался шорох, и из-за куста вышла женщина с морщинистым лицом, тоже знакомая Марго. То была Шадур Мапес, домоправительница, преждевременно поседевшая и сморщившаяся от солнца и ветра пустыни. Мапес тоже была одета не в обычную форму слуг, а в накидку, предназначенную для выхода в пустыню.
      Мапес заговорила своим гортанным голосом:
      - Здесь слишком много воды расходуется зря, миледи. Вы выставляете напоказ богатства чужих миров. Фримены не любят этого.
      - Я не фримен, - резко отпарировала Марго, не готовая, однако, применить командный Голос Бене Гессерит. Эти дикари даже вообразить не могут, какое смертельное оружие есть в ее арсенале. - Чего вы от меня хотите?
      - Вы уже видели меня, - заговорил мужчина.
      - Вы - священник.
      - Я - послушник, один из помощников Сайаддины, - ответил он, по-прежнему не двигаясь с места.
      Сайаддина, подумала Марго, и сердце ее учащенно забилось. Она уже слышала этот титул, титул женщины, странным образом напоминающей Преподобную Мать. Это имя Марго усвоила уже давно, когда работала в Защитной Миссии.
      Ей вдруг все стало ясно. Однако она обращалась к фрименам с тайной просьбой настолько давно, что потеряла всякую надежду получить от них ответ.
      - Вы услышали мое послание, мое высказанное шепотом пожелание.
      Священник наклонил голову.
      - Вы утверждали, что знаете нечто о Лисан аль-Гаиб. - это имя было произнесено с почтением и трепетом.
      - И я продолжаю это утверждать. Я должна говорить с вашей Преподобной Матерью.
      Неторопливо, чтобы выиграть время и обдумать свои действия, Марго наклонилась и подобрала с пола цветок. Оставив на месте осколки горшка, она поместила цветок в другую емкость, надеясь, что он выживет.
      - Сайаддина другого мира, вы должны пойти с нами, - сказала Мапес.
      Марго отряхнула землю с рук. На лице ее не отразились никакие чувства, но сердце бешено колотилось от захватывающего дух предвкушения. Возможно, что наконец ей удастся получить надежные сведения, которые она передаст Верховной Матери Харишке. Вероятно, она узнает, какая судьба постигла Сестер, исчезнувших столетие назад в пустынях Арракиса.
      Она последовала за двумя фрименами во тьму ночи.
      ***
      Знание того, что следует делать, не достаточно для достижения цели.
      Принц Ромбур Верниус
      Волны моря медленно качали рыбацкую лодку, как мать качает колыбель ребенка, навевая обманчивое спокойствие, заглушавшее тревожные мысли.
      Герцог Лето перегнулся через борт и, протянув руку, ухватился за шарообразное сплетение листьев, плывших рядом с лодкой. Он извлек из золотых ножен украшенный драгоценными камнями нож и срезал спелую параданскую дыню с подводного побега.
      - Ромбур, попробуй-ка эту дыню. Принц удивленно поморгал глазами.
      - Что это за нож.., э.., не подарок ли императора? Не его ли подарил тебе Шаддам после конфискационного суда? Лето пожал плечами.
      - Предпочитаю целесообразность показухе. Уверен, что кузен не стал бы возражать против такого употребления его царского подарка.
      Ромбур взял сочный плод и принялся вертеть его в руках, рассматривая освещенную затянутым дымкой солнцем шероховатую кожуру дыни.
      - Знаешь, Кайлея пришла бы от этого в ужас. Она бы предпочла, чтобы ты поместил нож под стеклянный колпак и изредка любовался им.
      - Ну, она не слишком часто выходит со мной в море. Видя, что Ромбур не спешит вскрыть ароматный плод, Лето взял у друга дыню, кончиком роскошного ножа счистил кожуру, потом с треском разломил корку.
      - По крайней мере знаешь, что эта штука не взорвется огнем, если положить ее на солнце, - произнес Лето, вспомнив давнее происшествие, уничтожившее его любимую лодку и выбросившее друзей на пустынный риф.
      - Это не смешно, - отозвался Ромбур, принявший слова друга как упрек.
      Лето подержал нож перед глазами, любуясь сверкающим на солнце лезвием.
      - Знаешь, я пристегивал этот нож к поясу во время визита к виконту Моритани. Думаю, это привлекало его внимание.
      - На виконта трудно произвести впечатление, - сказал Ромбур. - В конце концов, император отозвал с Груммана своих сардаукаров, тихо спустив все дело на тормозах. Кстати, как ты думаешь, утихла ли усобица Моритани и Эказа?
      - Нет, я так не думаю. Все время, пока я был на Груммане, что-то не давало мне покоя. Обстановка там очень нервозная, и мне кажется, что Моритани просто хочет выиграть время.
      - А ты решил добровольно сунуться в самое пекло. - Ромбур своим ножом вскрыл корку и откусил кусок дыни. Скривившись, он выплюнул откушенную мякоть за борт. - Она еще кисловата.
      Гримаса Ромбура позабавила Лето. Герцог усмехнулся, взял полотенце, вытер руки и клинок, потом встал и направился в рубку заводить двигатель.
      - В конце концов, не все мои обязанности столь тягостны. Давай-ка лучше отправимся в дельту. Я же обещал тебе, что мы посмотрим, как в грузовом порту принимают партию риса пунди.
      - Ага, я понял, демонстрация пренебрежения опасностями и тяжкое бремя власти, - сказал Ромбур, идя в рубку вслед за Лето. - Загляни в холодильник, я приготовил для тебя сюрприз. То самое темное пиво, которое ты больше всего любишь.
      - Надеюсь, ты говоришь не об эле Харконненов?
      - Тебе придется пить именно его и именно здесь, где нас никто не видит. Я получил пиво от контрабандистов. Естественно, твое имя не было упомянуто.
      - Ромбур Верниус с Икса, я шокирован вашими связями с контрабандистами и дельцами черного рынка.
      - Как ты думаешь, смог бы я иначе отправлять на Икс деньги и припасы? Возможно, это было не слишком эффективно, но даже ради этого мне пришлось пойти на контакты с не слишком приятными людьми. - Он открыл холодильник и начал перебирать бутылки без этикеток. - И знаешь, некоторые из этих людей действительно располагают большими возможностями.
      Герцог тем временем направил судно по течению вдоль извилистой береговой линии. Туфир Гават, конечно, выругал бы герцога за столь опрометчивое поведение - он ушел слишком далеко в море без охраны.
      - Думаю, я мог бы выпить одну-две бутылки, если, конечно, это не принесет никакой выгоды Харконненам.
      Ромбур извлек две емкости, снял крышки и вытянул пропитанные пряностью соломинки.
      - Об этом можешь не беспокоиться. Как я понимаю, эти бутылки были похищены во время налета на пивоваренный завод. Произошло кратковременное отключение энергии, и, о ужас, на территорию проникла пара бычков, которые устроили там небольшой погром. Трагическое недоразумение. Было побито так много бутылок, что подсчитать ущерб в бутылках было просто невозможно.
      Стоя возле панели управления, Лето понюхал напиток. Герцог явно не спешил его пробовать.
      - Откуда мы можем знать, не подмешана ли в пиво отрава? У меня нет обычая брать с собой в лодку индикатор ядов.
      - Эта партия предназначалась для самого барона. Стоит только посмотреть на этого жирного борова, как сразу понимаешь, что он жить не может без пива.
      - Ну что ж, если это пойло годится для барона Харконнена, тогда салют! - Лето сделал глоток горького портера, который стал еще более ароматным от кристалликов пряности.
      Усевшись на скамью позади Лето, Ромбур задумчиво смотрел, как его друг обогнул скалистый мыс и направил лодку к широкой дельте, где находились грузовые пристани, на которых происходила разгрузка барж с рисом. Иксианский принц пока не притронулся к пиву.
      - Это была взятка, - признался он. - Мне нужна услуга. Или нет. Как насчет двух услуг? Герцог усмехнулся.
      - Всего за одну бутылку пива?
      - В холодильнике его еще много. Слушай, я хочу потягаться с тобой. Лето, я считаю тебя своим самым близким другом. Даже если ты мне откажешь, то я тебя пойму и не обижусь.
      - Ты останешься моим другом, даже если я откажу тебе в обеих твоих просьбах?
      Ромбур переложил бутылку пива из одной руки в другую.
      - Я хочу сделать для Икса нечто более значительное, что-то более серьезное.
      - Тебе нужны деньги? Как еще могу я тебе помочь?
      - Нет, мне нужны не деньги. Скажем, не столько деньги. Я уже посылал их К'тэру Пилру с тех пор, как он обратился ко мне четыре года назад. - Он нахмурился и посмотрел на Лето. - До нас дошли слухи о том, что подполье на Иксе было практически уничтожено, уцелело всего несколько человек. Думаю, что все гораздо хуже, чем можно судить по его донесениям. Мне пора перестать уклоняться от прямого участия в деле. - Взгляд Ромбура стал жестким. Сейчас принц напомнил Лето графа Верниуса, каким он видел его во время мятежа на Иксе. - Давай обеспечим повстанцев оружием, чтобы уравнять шансы.
      Лето сделал еще один глоток.
      - Я сделаю все мыслимое, чтобы помочь тебе вернуть твое прирожденное право, я всегда ясно говорил об этом. Говори, что ты задумал.
      - Я хочу послать на Икс плазовые пакеты мощной взрывчатки из твоего арсенала. Эти пакеты малы и их легко доставить по назначению.
      - Сколько пакетов тебе нужно? Ромбур отвечал без колебаний:
      - Тысяча.
      Лето присвистнул от удивления.
      - Этого вполне хватит, чтобы разнести половину планеты.
      - Для этого и нужна взрывчатка.
      Лето между тем продолжал вести судно вдоль берега, борясь с встречными течениями и направляя лодку к широкому устью реки. Впереди уже виднелись лоцманские суда и разноцветные вымпелы.
      - Но как ты намереваешься передать взрывчатку на Икс? Смогут ли твои контрабандисты доставить груз туда, где его заберет К'тэр?
      - Тлейлаксы оккупировали Икс шестнадцать лет назад. Сейчас на Икс снова, как и раньше, регулярно поступают грузы. Тлейлаксы используют для этого собственный транспорт и специальные корабли Гильдии. Оккупантам пришлось несколько ослабить строгий режим проверок, поскольку им нужны гигантские поставки сырья и уникального оборудования. Все корабли приземляются на скалистых шельфах вдоль каньонов. Там же расположены гроты, способные вместить грузовые фрегаты, эти гроты сообщаются с туннелями, ведущими в подземные города. Некоторые капитаны фрегатов служили еще при моем отце, и они сами.., э.., предложили мне свою помощь.
      Лето подумал о неистовом лысом иксианском графе, о том, что он сражался бок о бок с Паулем Атрейдесом во время мятежа на Эказе. У отца Ромбура была репутация героя, и принц, пожалуй, даже сам не подозревал, сколько у него тайных союзников.
      - Мы можем послать туда особо помеченные контейнеры и дать знать об этом К'тэру. Думаю.., думаю, что мы сможем миновать все посты контроля. Ромбур, внезапно придя в ярость, изо всех сил ударил кулаком по деревянной скамье. - Ад Вермилиона, Лето, я же должен хоть что-то делать! Я не был на родной планете больше половины моей жизни.
      - Если бы меня попросил об этом кто-то другой... - Лето осекся, потом снова заговорил:
      - Возможно, я соглашусь на это, при условии, что мое участие в этом деле останется в тайне. - Он вздохнул. - Но до того, как я приму окончательное решение, я хочу узнать, в чем заключается моя вторая услуга.
      На этот раз принц непритворно занервничал.
      - Я очень долго думал, как мне просить тебя об этом, но так и не нашел подходящих слов. Все кажутся мне фальшивыми и отдают шантажом.., но я так или иначе должен сказать тебе об этом. Речь пойдет о моей сестре. - Ромбур тяжко вздохнул.
      Лето, который как раз собирался открыть вторую бутылку, потемнел лицом и замер.
      - Есть вещи, которыми я не хочу делиться даже с тобой, Ромбур.
      Принц улыбнулся скорбной, все понимающей улыбкой. Он стал мудрее с тех пор, как у него появилась наложница и подруга - воспитанница Бене Гессерит.
      - Вы сбились с пути, и в этом нет ничьей вины. Просто так сложились обстоятельства. Я знаю, что ты все еще очень сердечно относишься к Кайлее, и не пытайся это отрицать. Она многое сделала для Дома Атрейдесов, помогая тебе решать коммерческие и финансовые вопросы. Отец всегда говорил, что в нашей семье Кайлея самый талантливый бизнесмен.
      Лето грустно покачал головой и сказал:
      - Она действительно была полна хороших советов. Но с тех пор как здесь появилась Кьяра, она стала требовать все больше развлечений и безделушек. Но сколько бы я ни давал ей, она все равно выглядит недовольной. Она.., она перестала быть той женщиной, которую я когда-то полюбил.
      Ромбур отхлебнул из своей бутылки, потом слизнул с губ горькие капли.
      - Может быть, это произошло оттого, что ты лишил ее шансов применять ее деловые способности. Поставь ее во главе какой-либо отрасли производство параданских дынь, риса пунди, коралловых гемм - и ты увидишь, как оно начнет развиваться. Я не могу себе представить, как далеко она продвинулась бы, не случись на Иксе тот злополучный мятеж.
      Лето отодвинул в строну бутылку.
      - Это она попросила тебя поговорить со мной?
      - Лето, моя сестра - редкостная женщина. Я прошу тебя об этом и как твой друг, и как ее брат. - Ромбур нервно провел рукой по своим буйным волосам. - Дай Кайлее возможность стать чем-то большим, чем просто наложницей.
      Лето смотрел на принца в изгнании, став холодным и неподвижным, как статуя.
      - Итак, ты хочешь, чтобы я на ней женился? - Ромбур никогда не пользовался дружбой, чтобы принуждать Лето к каким-то решениям, и герцог до сих пор думал, что никогда не откажет другу ни в какой его просьбе. Однако это уже выходило за любые мыслимые рамки...
      Прикусив губу, Ромбур кивнул.
      - Да, это именно то, о чем я прошу.
      Они оба надолго замолчали. Лодка, покачиваясь, плыла к устью. Было видно, как к доку направляется громадная, тяжело груженная баржа с рисом.
      Мысли Лето смешались, но наконец он принял трудное решение. Он глубоко вздохнул и раздул ноздри.
      - Я скажу "да" и выполню только одну твою просьбу, но только одну, и ты сам решишь какую.
      Ромбур с трудом сглотнул слюну, заметив выражение душевного страдания на лице друга, и отвернулся. Когда Ромбур, расправив плечи, заговорил, Лето с беспокойством ждал, какой выбор сделает его друг. Все точки над "i" были расставлены.
      Наконец иксианский принц дал ответ срывающимся от волнения голосом:
      - В таком случае я выбираю будущее моего народа. Ты научил меня тому, насколько это важно. Мне нужна взрывчатка. Надеюсь, что Пилру найдет ей достойное применение.
      Он взял бутылку и отпил глоток пива, похищенного у Харконненов, потом сжал запястье Лето.
      - Самое главное, чему я научился у Атрейдесов, - это тому, что интересы народа надо ставить выше своих собственных. Кайлее еще предстоит это понять.
      Герцог направил судно мимо песчаного мола в устье реки, где сгрудились баржи, груз которых был покрыт зелеными тентами, трепетавшими на свежем морском ветру. Люди, собравшиеся в доках, наполняли мешок за мешком драгоценным зерном - главной статьей каладанского экспорта. По берегу катились фургоны, а со стороны залитых водой полей продолжали прибывать все новые груженные рисом плоскодонные суда. Кто-то, заметив лодку герцога, выпустил в воздух самодельные ракеты, которые с шипением взорвались разноцветными огнями в затянутом облаками небе.
      Лето направил лодку к главному доку, от которого готова была отчалить груженая баржа. На доке для герцога был уже приготовлен помост, украшенный бело-зелеными вымпелами.
      Забыв на время о своем трудном разговоре с Ромбуром, Лето придал своему лицу благородное выражение и постарался проникнуться атмосферой празднества. Такова была одна из многочисленных обязанностей герцога Атрейдеса.
      ***
      Факты ничего не значат, если их вытесняет видимость. Не следует недооценивать превосходство впечатления над реальностью.
      Принц Рафаэль Коррино. "Рудименты власти"
      Барон Владимир Харконнен с трудом доковылял до балкона самой высокой башни семейного Убежища и взглянул на беспорядочное скопище домов Харко-Сити, опираясь на ненавистную клюку с изображением головы червя.
      Однако без этого костыля он просто не в состоянии передвигаться.
      Будь прокляты ведьмы и то, что они со мной сделали! Он не переставал думать о мести, но с тех пор как Община Сестер и Дом Харконненов получили возможность взаимного шантажа, они не могли открыто выступить друг против друга.
      Надо найти более тонкий способ.
      - Питер де Фриз! - рявкнул барон, зная, что кто-нибудь услышит его. Пришлите ко мне ментата!
      Де Фриз все время вертелся рядом, хитрил, шпионил и интриговал. Стоило только крикнуть, как Питер появлялся, словно черт из табакерки. Если бы все были так же послушны - Раббан, Верховная Мать и этот высокомерный доктор Сук Юэх...
      Как и ожидал барон, похожий на зверька человечек тотчас на цыпочках впорхнул на балкон, ловко передвигаясь на своих гуттаперчевых ногах. Он пришел как раз вовремя, неся в руках опечатанный пакет. Инженеры барона обещали потрясающий результат, зная, что если подведут, то барон заживо сдерет с них кожу.
      - Ваши новые подвески, мой барон. - Де Фриз поклонился и вручил пакет своему разжиревшему хозяину. - Если вы наденете их на пояс, то они уменьшат ваш вес и позволят вам передвигаться с большей свободой.
      Протянув толстую руку, барон схватил пакет и разорвал упаковку.
      - Свободой, от которой я давно отвык.
      Внутри лежали укрепленные на цепочке шарики подвесок, каждая из которых была снабжена своим источником энергии. Барон понимал, что не сможет никого одурачить, но ему по крайней мере удастся скрыть степень своей инвалидности. И пусть враги ломают голову...
      - Для того чтобы научиться пользоваться подвесками, нужно немного попрактиковаться...
      - Они снова помогут мне почувствовать себя сильным и здоровым. - Барон широко улыбнулся, рассматривая подвески. Потом он надел пояс на свой гротескно-толстый живот - интересно, когда же успело вырасти такое громадное брюхо? Он одну за другой включил все подвески. Вместе с тихим жужжанием барон ощутил, как его вес все меньше и меньше давит на ступни, как более раскованными становятся его суставы.
      - Ах!
      Барон сделал длинный шаг и взлетел над полом, как космонавт, прыгающий по поверхности планеты со слабым гравитационным полем.
      - Питер, смотри! Ха-ха!
      Приземлившись на одну ногу, он снова подпрыгнул, взлетев почти до потолка. Рассмеявшись, он сделал колесо и, как акробат, изящно приземлился на левую ногу.
      - Так-то лучше!
      Извращенный ментат стоял у двери, самодовольно ухмыляясь.
      Барон, приземлившись, принялся, как фехтовальщик, со свистом размахивать тяжелой тростью.
      - Именно на это я и рассчитывал! - Он изо всех сил грохнул тяжелой тростью по ни в чем не повинной столешнице.
      - Надо поменять параметры настройки, чтобы приспособиться. Не стоит слишком усердствовать, мой барон, - предостерегающе произнес де Фриз, зная, что Харконнен поступит диаметрально противоположным образом.
      Поступью великого балетного танцовщика барон пересек помещение, отечески потрепал Питера по щеке и выпорхнул на балкон.
      Глядя, как толстяк самоуверенно летает на своих подвесках, де Фриз вдруг вообразил, что будет, если барон не рассчитает усилия и рухнет с края балкона. Об этом можно только мечтать.
      Подвески, конечно, замедлят падение, но они могут только уменьшить вес, но не настолько, чтобы барон, грохнувшись на мостовую с такой высоты, не превратился в лепешку. Это был бы неожиданный, но очень приятный подарок.
      Де Фриз отвечал за многое, включая размещение тайных запасов пряности. Он знал о хранилище на Ланкивейле и в других местах, так что в случае безвременной кончины барона он мог завладеть всем наследством, и этот тупица Раббан даже не понял бы, что происходит.
      Может быть, легкий толчок в нужном направлении...
      Однако толстяк ухватился за перила балкона и застыл в позе восторженного зеваки, попавшего на площадку обозрения и смотрящего на дымные улицы и плоские крыши домов. Столица выглядела черной и мрачной заводские корпуса и башни административных зданий пустили глубокие корни в землю Гьеди Первой. За городской чертой были видны еще более грязные и неряшливые деревни и шахтерские поселки, которые находились в таком плачевном состоянии, что не стоило тратить денег и сил на приведение их хотя бы в мало-мальский порядок. Потоки рабочих, похожие сверху на череду снующих муравьев, шли к промышленным предприятиям, чтобы отстоять еще одну смену за своими станками.
      Барон сжал трость.
      - Это мне больше не понадобится.
      Он бросил прощальный взгляд на дорогую вещь, украшенную серебряной инкрустацией, провел толстыми, как сардельки, пальцами по гладкой деревянной поверхности и швырнул трость с балкона.
      Перегнувшись через перила, он, как ребенок, стал следить за полетом тяжелой трости, надеясь, что она упадет кому-нибудь на голову.
      Несомый подвесками барон вернулся в комнату, где Питер де Фриз стоял, с тоской глядя на край балкона. Чуда не произошло. Ментат знал, что всякая его интрига против барона закончится разоблачением и казнью. Барон всегда сможет заказать у тлейлаксов нового ментата - может быть, это будет гхола самого де Фриза, выращенный из его мертвых клеток. Вся надежда на нелепую случайность.., или на быстрое прогрессирование болезни, которую барон подцепил от ведьмы Бене Гессерит.
      - Теперь ничто не может меня остановить, - восторженным голосом объявил барон. - Империи придется во все глаза следить за бароном Владимиром Харконненом.
      - Да, я тоже так думаю, - поддакнул ментат.
      ***
      Если ты сдался, то, значит, ты проиграл все. Однако если ты отказываешься сдаться, хотя все обстоятельства ополчились против тебя, то ты выиграл, потому что не оставил попыток.
      Герцог Пауль Атрейдес
      Гурни Халлек понимал, что если он хочет спасти сестру, то должен действовать в одиночку.
      Он тщательно продумывал план спасения Бхет в течение двух месяцев, болея от бездействия и осознавая, что сестра страдает каждый момент, каждую ночь. Но Гурни понимал, что неминуемо потерпит неудачу, если не учтет каждую мелочь. Он раздобыл крупномасштабную карту Гьеди Первой и спланировал маршрут к Эбонитовой горе. Она оказалась очень далеко от его родных мест. Такое дальнее путешествие он не предпринимал еще ни разу в жизни.
      Нервы Гурни были напряжены до предела, он боялся, что земляки заметят его странную деятельность, но они брели по жизни с опущенными головами, не замечая ничего вокруг себя. Даже родители ничего не говорили, не замечая изменения в настроении сына. Они вели себя так, словно их сын пропал вместе с дочерью.
      Наконец, как следует подготовившись, Гурни дождался темноты и просто.., ушел из дома.
      Закинув за плечо мешок с клубнями и овощами и заткнув за пояс нож, он отправился в путь по неровно нарезанным полям. Он избегал дорог и патрулей, спал днем и шел по ночам при неверном свете луны. Сомнительно, чтобы за ним послали ищеек. Жители деревни решат, что парня ночью схватили заплечных дел мастера Харконненов; как бы то ни было, сельчане скорее всего побоятся доложить начальству об исчезновении Халлека.
      Несколько раз Гурни забирался в кузова грузовых машин и всю ночь ехал в нужном направлении. Несущиеся по воздуху грузовики ночами двигались без остановок. Эти транспорты позволили ему без особого труда преодолеть сотни километров, оставив время для размышлений, надежд и отдыха, так нужного ему, чтобы добраться до военного гарнизона.