Дюна - Дом Харконненов (Том 1)

      В учебном комплексе кратера они познакомились с младшим тренер-мастером, который представился как Дже-Ву. Это был мускулистый мужчина с курносым носом, а маленький безвольный подбородок делал его похожим на игуану. Длинные темные волосы тренер-мастера были заплетены в неопрятные, похожие на змей косички.
      - Клятву, - сказал он. - Хором, пожалуйста!
      - В память об Оружейных Мастерах, - Дункан вместе с товарищами начал произносить заученные слова, - клянемся сердцем, душой и разумом отдать себя без всяких условий во имя Йоол-Норета. Честь - суть нашего бытия.
      Последовала минута молчания, в течение которой студенты почтили память великого человека, заложившего принципы, на которых был основан Гиназ, чьи священные останки покоились в высоком административном здании на главном острове Школы.
      Студенты стояли по стойке "смирно", а Дже-Ву прохаживался между рядами, осматривая кандидатов. Вот он вскинул голову и остановился перед Дунканом.
      - Покажи свое оружие. - Он говорил по-гиназски, и его слова автоматически переводил на галахский механический переводчик, вмонтированный в воротник мастера.
      Дункан выполнил приказ, протянув мастеру шпагу рукояткой вперед. Брови учителя выгнулись дугой из-под шапки темных волос, которые тучей нависали над его лбом.
      - Отличный клинок. Замечательная металлургия. Чистая дамассталь. - Он привычно согнул клинок, отогнул его назад и отпустил, при этом раздалось звонкое драм-м! - словно ударили по камертону.
      - Каждый вновь откованный клинок из дамасстали надо охладить в теле раба. - Дже-Ву помолчал, змеи волос, казалось, были готовы броситься на Дункана. - Вы не настолько тупоголовы, Айдахо, чтобы верить в этот бред?
      - Все зависит от того, правда это или нет, сэр. Суровый мастер позволил себе едва заметную улыбку, но ничего не ответил Дункану.
      - Я понимаю, что это клинок герцога Пауля Атрейдеса? - Он прищурился, голос его потеплел. - Смотри, ты должен оказаться достойным этого оружия.
      С этими словами мастер сунул шпагу в ножны Дункана.
      - Ты будешь учиться владеть другим оружием до тех пор, пока не будешь готов взять в руки эту славную шпагу. Иди в арсенал и выбери себе тяжелый меч, потом надень полный комплект доспехов - настоящие древние средневековые латы. - Улыбка на игуаньем лице мастера стала лукавой. - Они понадобятся тебе для сегодняшнего урока. Я хочу, чтобы ты послужил моделью для всех остальных.
      ***
      На покрытом пемзой и гравием дне вулканического кратера, окруженного со всех сторон утесами, стоял Дункан Айдахо, сгибаясь под тяжестью полного вооружения средневекового рыцаря. Забрало ограничивало видимость, он мог смотреть только вперед, сквозь узкую щель в шлеме. Металл давил на него весом в несколько сотен фунтов. На кольчужную рубашку были надеты наплечники, латный воротник, нагрудник, на ногах красовались наголенники, на туловище кираса, голову венчал тяжеленный стальной шлем. Кроме того, Айдахо принес из арсенала гигантский двуручный меч.
      - Становись там, - велел мастер, указав рукой на площадку утоптанного гравия. - Подумай, как ты будешь сражаться в таком наряде. Это отнюдь не легкая задача.
      Прошло несколько минут, и беспощадное солнце превратило наряд Айдахо в раскаленную печь. Дункан вспотел только от того, что прошел на указанное ему место. Он едва мог сгибать руки и ноги.
      Ни у кого из других студентов не было подобного оружия, но Дункан не чувствовал себя счастливым.
      - Лучше бы я надел персональное защитное поле, - сказал он вслух, и его голос эхом отдался под глухим шлемом.
      - Подними свое оружие, - приказал мастер. Как скованный наручными цепями узник, Дункан неуклюже поднял широкий меч, прилагая все силы на то, чтобы согнуть пальцы в латной рукавице и надежно обхватить рукоятку оружия.
      - Помни, Дункан Айдахо, что у тебя сейчас самое лучшее вооружение, и можно предположить, что ты имеешь большое преимущество перед остальными. А теперь защищайся.
      Откуда-то раздались крики, и Дункан, ничего не видящий из-за забрала, вдруг понял, что со всех сторон окружен студентами. Они принялись поражать его удобными мечами и шпагами, которые звенели при ударах по стали его доспехов. Звук напоминал грохот града, падающего на железную крышу.
      Дункан развернулся и ударил своим мечом, но движение оказалось слишком медленным. Эфес чьей-то шпаги обрушился на шлем, и уши Айдахо заложило от дикого звона. Он снова нанес удар, но так как он практически не видел нападавших, глядя на них сквозь узкую щель, то они легко уклонялись от его неуклюжих выпадов. Еще один клинок стукнул его по наплечнику. Айдахо упал на колени и попытался встать.
      - Сражайся, Айдахо, не стой, как истукан, - крикнул Дже-Ву, нетерпеливо выгнув бровь.
      Дункан очень боялся поранить товарищей своим огромным мечом, но ни один из его ударов и так не достигал цели. Студенты напали на него с удвоенной силой. Пот заливал Дункану глаза. Под шлемом стало нечем дышать.
      Я могу сражаться лучше!
      Дункан стал отвечать более энергично, и студентам пришлось не на шутку увертываться от его выпадов и ударов, но тяжелая броня сковывала движения. В ушах стоял рев его собственного хриплого дыхания, стук сердца оглушительно отдавался в голове.
      Атака длилась, длилась и длилась до тех пор, пока Дункан не рухнул на кучу гравия. Мастер выступил вперед и сорвал с головы Айдахо тяжелый шлем, при этом Дункан зажмурился от яркого солнечного света, хлынувшего ему в глаза. Он помотал головой, стряхивая с ресниц соленые едкие капли пота. Тяжелый панцирь прижал его к земле, как гигантский сапог.
      Дже-Ву наклонился над ним.
      - Твое оружие было лучше, чем у других, Дункан Айдахо. У тебя был самый большой меч. - Мастер смотрел на беспомощного человека, распростертого у его ног, и ждал, когда тот начнет размышлять. - И тем не менее ты вчистую проиграл схватку. Потрудись объяснить, почему?
      Дункан не проронил ни слова в ответ; он не стал давать себе поблажку, ссылаясь на плохое отношение к себе и на то унижение, которое испытал во время жестокого урока. Ясно, что мужчина должен смотреть в лицо трудностям и учиться преодолевать их. Он примет эту неприятность и использует ее, чтобы стать сильнее. Жизнь не всегда обходится с тобой честно.
      Дже-Ву обернулся к другим студентам.
      - Скажите мне, в чем заключается вывод сегодняшнего урока.
      Низкорослый темнокожий студент с искусственной планеты Аль-Денеб немедленно отчеканил ответ:
      - Совершенная защита - не всегда преимущество. Полная защищенность может явиться препятствием, поскольку ограничивает наши возможности в других отношениях.
      - Хорошо. - Дже-Ву провел пальцем по шраму на подбородке. - Еще?
      - Свобода движений лучше, чем громоздкие доспехи, - сказал Хий Рессер. - Ястреб лучше защищен от нападения, чем черепаха.
      Дункан заставил себя сесть и с отвращением оттолкнул от себя двуручный меч. Голос его был хриплым, когда он заговорил.
      - Самое большое оружие не всегда самое смертоносное. Мастер посмотрел на него, при этом косички свесились на лицо.
      - Превосходно, Айдахо. Ты сможешь здесь кое-чему научиться.
      ***
      Учись распознавать будущее так же, как штурман распознает путеводную звезду и направляет путь своего корабля. Учись на уроках прошлого, но никогда не цепляйся за него, как за якорь.
      Сиган Визе, Первый Головной Инструктор, Школа гильд-навигаторов
      Расположенные глубоко под гротами Икса жаркие душные туннели были освещены красным и оранжевым светом. Много поколений назад иксианские архитекторы высверлили мощными лазерами ходы, ведущие к расплавленной мантии планеты, бездонные шахты, которые, словно жадные пасти, поглощали промышленные отходы. В тяжелом воздухе плавали едкие запахи химикатов и серы.
      Субоиды потели в сменах по двенадцать часов возле автоматических конвейеров, сбрасывавших отходы в горящие пасти. Одетые в форму стражники-тлейлаксы от усталости и скуки теряли всякую бдительность. Рабочие с невыразительными лицами осматривали ленту конвейера, снимая с нее все, что могло представлять какую-либо ценность и не должно было пропасть в недрах Икса, - кусочки драгоценных металлов, проволока и детали машин, случайно выброшенные с промышленных предприятий.
      На этой работе К'тэр воровал все, что только мог.
      Незаметно для охраны молодой человек сумел умыкнуть несколько ценных кристаллов, миниатюрные источники питания и даже микросенсорный чип. После налета сардаукаров на сходку патриотов два месяца назад у К'тэра исчезла сеть, поставлявшая ему необходимое оборудование и запасные части. Он остался одинок в своей борьбе, но отказывался признать свое поражение.
      Два месяца он прожил, мучимый манией преследования. Хотя у него осталось несколько контактов в портах прибытия и в перерабатывающих доках, все мятежники, которых знал К'тэр, все дельцы черного рынка были убиты.
      Он совершенно пригнулся к земле, избегая даже ходить прежними маршрутами, боясь, что кто-нибудь из схваченных товарищей мог дать палачам ключ к разгадке его, К'тэра, личности. Он не встречался даже с Мираль Алехем, он ушел в подполье, буквально спустился под землю, начав работать в шахте для утилизации отходов.
      Работавший рядом человек постоянно оглядывался и вообще очень много суетился. Этот рабочий почувствовал в К'тэре интеллектуала, хотя тот всячески избегал суетливого соседа. К'тэр не встречался с ним взглядом, не заводил разговор, хотя рабочий явно желал вступить с ним в контакт. К'тэр подозревал, что этот человек - беглец, который притворяется менее значительным, чем он был когда-то. Но К'тэр не имел права доверять кому бы то ни было.
      Он вел себя неприметно, побуждая всю смену к работе. Любопытствующий рабочий мог оказаться опасным, даже лицеделом. Может быть, К'тэру придется бежать, прежде чем преследователи успеют схватить его. Тлейлаксы систематически уничтожали иксианский средний класс, так же как и аристократию, и не было заметно, что они успокоятся, прежде чем не просеют пыль под своими ногами.
      Однажды в середине смены к ним приблизился мастер в сопровождении стражников. К'тэр купался в поту, черные волосы сосульками свисали ему на лоб. Его любопытный сосед оцепенел, а потом яростно принялся за работу.
      К'тэр почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Если тлейлаксы пришли за ним, если они узнали его подлинное имя, то схватят его и будут много дней пытать, прежде чем казнят. Он напрягся, готовый драться. Возможно, он успеет бросить несколько тлейлаксов в раскаленную шахту до того, как будет убит.
      Но охранники и мастер подошли к суетливому. Мастер потер ручки, сцепил на животе паучьи пальцы и улыбнулся. У него был длинный нос и узкий подбородок, а кожа отливала таким серым оттенком, словно тлейлакса всю жизнь купали в щелочи.
      - Ты, гражданин субоид.., или кто ты есть. Мы раскрыли твое подлинное имя.
      Человек оглянулся на К'тэра, словно ища поддержки, но К'тэр старательно отвел взгляд.
      - Тебе нет больше нужды прятаться, - продолжал мастер приторным голосом. - Мы нашли регистрационные записи. Мы знаем, что на самом деле ты - бухгалтер, один из тех, кто занимался инвентаризацией предметов, производимых на Иксе.
      Охранник похлопал человека по спине. Рабочий съежился, охваченный паническим ужасом. С него мгновенно слетела всякая маскировка.
      Мастер выступил вперед и подошел ближе к рабочему, вид у тлейлакса был более отеческий, нежели угрожающий.
      - Ты неверно судишь о нас, гражданин. Мы затратили немало усилий, чтобы выследить тебя, только потому, что нам нужна твоя служба. Нам, Бене Тлейлаксу, нужны интеллигентные люди для работы в наших правительственных учреждениях. Мы можем и должны использовать людей с такими математическими способностями, как у тебя.
      Мастер обвел рукой жаркое помещение, в спертом воздухе которого висела нестерпимая вонь. Грохочущий конвейер опрокидывал горы камня и металла в пылающие ярким адским пламенем жерла шахт.
      - Эта работа гораздо ниже твоей квалификации. Идем с нами, и мы обеспечим тебя более квалифицированной и достойной работой.
      На губах человека появилась едва заметная улыбка. Слова мастера пробудили в нем надежду. Он с готовностью кивнул.
      - Я очень хороший бухгалтер. Я могу помочь вам. Я смогу быть очень ценным. Вы можете с моей помощью делать крупные дела, знаете ли.
      К'тэру хотелось выкрикнуть предостережение. Как может мужчина быть таким тупым? Если он сумел выжить двенадцать лет в условиях угнетения, то как может он поддаться на такой дешевый трюк?
      - Так, так, - проговорил мастер тлейлакс. - Мы соберем совет, и ты расскажешь нам о своих идеях.
      Охранник пристально посмотрел на К'тэра, и его иксианское сердце снова сжалось.
      - Тебе что-то не нравится в том, что мы делаем, гражданин?
      К'тэр изо всех сил постарался, чтобы его лицо осталось расслабленным и невыразительным.
      - Теперь мне придется больше работать. - Он растерянно посмотрел на ленту конвейера.
      - Значит, тебе придется постараться.
      Охранники и мастер тлейлакс увели своего пленника. К'тэр вернулся к работе, высматривая, нет ли на ленте транспортера чего-то ценного, что можно было спасти, прежде чем гора мусора исчезнет в глубокой шахте...
      Два дня спустя К'тэра и его смену согнали в главный грот, чтобы они стали свидетелями казни бухгалтера, оказавшегося "шпионом".
      ***
      Случайно столкнувшись с Мираль Алехем во время обычного, ничем не выдающегося рабочего дня, К'тэр хорошо сумел скрыть свое удивление.
      Он снова сменил работу, нервничая из-за ареста несчастного бухгалтера. Одну и ту же идентификационную карточку К'тэр никогда не использовал дольше двух дней кряду. Он менял работу, выдерживая недоуменные взгляды окружающих. Но иксианские рабочие понимали, что не надо ни о чем спрашивать и вообще безопаснее держать язык за зубами. Любой незнакомец мог оказаться лицеделом, которых массами внедряли в рабочие команды в попытке подслушать опасные разговоры или раскрыть попытку саботажа.
      К'тэр выжидал благоприятного времени и строил новые планы. Он часто посещал рабочие столовые, выстаивая длинные очереди, чтобы получить чашку безвкусной баланды.
      Тлейлаксы пустили в ход свою биотехнологию, чтобы готовить неузнаваемую пищу в своих спрятанных неведомо где чанах. Расщепляя клетки, они выращивали овощи и корни так, что растения превращались в какие-то уродливые опухоли, содержавшие съедобный материал. Еда стала процессом, лишенным какого бы то ни было удовольствия, процессом, похожим на выполнение обязанностей на монотонной скучной работе.
      К'тэр вспоминал то время, когда он жил в Гран-Пале вместе с отцом, послом Икса в Кайтэйне, и с матерью, уважаемым представителем Банка Гильдии. Они тогда собирали деликатесы со всего мира - лучшие травы и салаты, импортные вина. Эти воспоминания казались теперь фантазиями. К'тэр при всем желании не смог бы сейчас припомнить вкус тех диковинных блюд.
      К'тэр встал в конец очереди, чтобы на него не напирали другие рабочие. Дойдя до раздачи, он увидел, что у женщины, выдававшей миски с едой, темные глаза, коротко подстриженные волосы и удлиненное, но привлекательное лицо лицо Мираль Алехем.
      Их взгляды встретились, в них вспыхнул огонек узнавания, но оба понимали, что не надо ничего говорить. К'тэр оглянулся на посадочные места, и Мираль подняла поварешку.
      - Рабочий, садись за тот стол, он как раз сейчас освободится.
      Не задавая лишних вопросов, К'тэр направился к указанному столу и принялся за еду. Сосредоточившись на еде, он не спеша пережевывал безвкусное месиво, давая Мираль время для раздумья.
      Прошло совсем немного времени, очередь прошла, время обеда истекало. Наконец появилась Мираль, неся свою порцию баланды. Она села за стол, с отвращением посмотрела в миску и стала есть. К'тэр не стал смотреть на нее, но скоро между ними завязался разговор, причем оба произносили слова, практически не разжимая губ.
      - Я работаю здесь, на линии раздачи пищи, - сказала Мираль. - Боюсь менять место работы, чтобы не привлекать к себе внимания.
      - У меня много идентификационных карточек, - ответил на это К'тэр. Он никогда не называл ей своего подлинного имени и не собирался делать этого.
      - Нас осталось только двое, - сказала Мираль. - Из всей группы.
      - Будут другие. Я уже нашел некоторые контакты. Но сейчас я работаю один.
      - Ты не многого достигнешь в одиночку.
      - Я не достигну вообще ничего, если меня убьют. - Она склонилась над миской и ничего не ответила на это, продолжая есть. Не слыша ответа, он продолжал:
      - Я сражаюсь с ними в одиночку уже двенадцать лет.
      - И при этом ты недоволен своей борьбой.
      - Я буду доволен только тогда, когда тлейлаксы уберутся отсюда и Икс снова станет принадлежать его народу. - Он сжал губы, боясь, что говорит слишком страстно. Он проглотил две ложки баланды. - Ты никогда не говорила мне, над чем работаешь, какие детали тебе были нужны. У тебя есть какой-то определенный план?
      Быстро посмотрев на К'тэра, Мираль сразу же отвела взгляд в сторону.
      - Я собираю поисковое устройство. Мне надо узнать, чем занимаются тлейлаксы в своем исследовательском павильоне, который они так строго охраняют.
      - Он защищен от сканирования специальным полем, - пробормотал К'тэр. Я уже пытался добраться до этой тайны.
      - Именно поэтому мне надо сделать новое устройство. Я думаю... Думаю, что у них есть причины так охранять это учреждение.
      К'тэр удивился:
      - Что ты имеешь в виду?
      - Ты что, не заметил, что эксперименты тлейлаксов вступили в новую фазу? Происходит что-то темное и грязное.
      К'тэр застыл на месте, не донеся ложку до рта, посмотрел на собеседницу, а потом в свою почти пустую миску. Надо есть помедленнее, а то разговор придется прервать, чтобы не возбуждать лишних подозрений.
      - Стали пропадать наши женщины, - сказала Мираль, и в ее голосе прозвучал гнев. - Молодые женщины, способные рожать детей и пышущие здоровьем. Я заметила, что они стали исчезать из рабочих команд.
      К'тэр настолько часто менял места работы, что не мог замечать таких деталей. Он с трудом проглотил слюну, в горле пересохло от волнения.
      - Их что, увозят в тлейлаксианские гаремы? Но почему они вдруг стали брать "нечистых" иксианских женщин?
      Все знали, что ни один чужестранец никогда не видел женщин Тлейлаксу; К'тэр слышал, что Бене Тлейлакс ревниво охраняет своих женщин от разврата и соблазнов империи. А может быть, тлейлаксы прячут своих женщин, потому что они такие же уродливые, как их мужчины?
      Может быть, это совпадение, что все пропавшие женщины были красивы и находились в детородном возрасте? Из таких женщин получаются прекрасные наложницы.., но упертые в своем фанатизме тлейлаксы не производили впечатления людей, падких на экстравагантные сексуальные утехи.
      - Думаю, что ответ надо искать в том, что происходит за стенами павильона, - предположила Мираль.
      К'тэр положил ложку. Баланды в миске осталось на один глоток.
      - Я могу сказать вот что: захватчики пришли сюда с какой-то ужасной целью, не просто для того чтобы захватить наши заводы и покорить нашу планету. У них была другая задача. Если бы они просто хотели захватить Икс в свое владение, то не стали бы демонтировать наши предприятия, не прекратили бы выпуск лайнеров для Гильдии, машин, обучающих рукопашному бою, и других товаров, которые принесли Иксу славу и богатство.
      Мираль кивнула.
      - Согласна. Они хотят достичь чего-то еще - и именно этим они занимаются, прикрывшись защитными полями в своих исследовательских павильонах. Возможно, мне удастся разгадать эту загадку. - Мираль покончила с едой и встала из-за стола. - Если мне это удастся, я тебе сообщу.
      После того как она ушла, К'тэр впервые за много месяцев ощутил всплеск надежды в своей душе. По крайней мере не он один борется с владычеством тлейлаксов. Если еще один человек тоже борется, то это значит, что есть и другие очаги сопротивления, разбросанные по разным местам. Но он не слышал, чтобы что-то реальное происходило, и не слышал уже много месяцев.
      Надежда потускнела. Он не мог вынести саму мысль, что надо ждать благоприятной возможности, ждать неделю за неделей. Может быть, он мало думает? Да, надо сменить тактику и постараться связаться с кем-то за пределами Икса, с тем, кто сможет реально помочь освобождению. Надо связаться с внешним миром, не важно, насколько это может быть рискованно. Надо найти могущественного союзника, который поможет ему сбросить иго ненавистных тлейлаксов.
      И он знает одного человека, который может поставить на кон гораздо больше, чем К'тэр.
      ***
      Неизвестное окружает нас со всех сторон в каждый данный момент. Именно там мы ищем знания.
      Верховная Мать Ракелла Берто-Анирул
      Леди Анирул Коррино вместе с группой придворных Шаддама стояла в роскошно украшенном портике императорского дворца. Люди были одеты очень богато, порой весьма причудливо, ожидая появления высокопоставленного сановника. Впрочем, на этот раз ждали не вполне обычного гостя...
      Граф Хазимир Фенринг всегда был опасен.
      Скосив глаза, Анирул посмотрела на город. Над Кайтэйном, как и всегда, было безоблачное небо, от цветка к цветку в саду перелетали специально обученные пению птички. Висящие над городом метеорологические спутники, управляющие погодой, меняли направление движения холодных и теплых воздушных масс для создания оптимального микроклимата в районе императорского дворца. Ласковый ветерок ласкал щеки, последний штрих, подчеркнувший прелесть этого утра.
      Прелесть эта была, правда, отравлена самим фактом прибытия графа Фенринга. Хотя Хазимир был женат на воспитаннице Бене Гессерит, почти такой же коварной, как и он, его появление каждый раз заставляло Анирул холодеть. Вокруг Фенринга словно светился ореол пролитой им крови. Как мать Квисац Хадераха, Анирул была посвящена во все селекционные программы Бене Гессерит и знала, что Фенринг рассматривался на роль Квисаца, но в конце концов был забракован и его сделали бесплодным.
      Тем не менее Фенринг отличался острым умом и опасными амбициями. Хотя большую часть своего времени граф проводил в Арракине, будучи министром по делам пряности, у него хватало досуга держать под каблуком друга своего детства Шаддама. Анирул возмущалась до глубины души - даже она, супруга императора, не имела на него и доли того влияния, какое оказывал на него Фенринг.
      С помпезным шумом к воротам дворца приблизилась открытая карета, запряженная парой золотых хармонтепских львов. Стража отсалютовала, и карета, описав полукруг, въехала на территорию дворца; по ушам придворных ударили грохот колес и сильный топот огромных подкованных лап львов. Привратник подошел к карете, чтобы открыть дверь. Анирул, стоя во главе свиты, ждала, неподвижная, словно статуя, с улыбкой, застывшей на лице.
      Фенринг ступил под своды портика. По случаю посещения императора он надел черный фрак и шляпу, перепоясался красно-золотым поясом и украсился красочными атрибутами своего титула. Граф охотно подыгрывал слабости императора к регалиям и украшениям.
      Сняв шляпу, граф церемонно поклонился и взглянул на императрицу своими большими блестящими глазами.
      - Очень рад видеть вас, миледи Анирул, хм-м-м.
      - Граф Фенринг, - произнесла она с простым поклоном и приятной улыбкой на устах, - добро пожаловать на Кайтэйн.
      Не говоря больше ни слова и не прибегая к придворным условностям, он взгромоздил шляпу на свою уродливую голову и прошел мимо Анирул прямо в покои императора. Она последовала за ним в некотором отдалении, сопровождаемая придворными щеголями.
      У Фенринга был прямой доступ к императору, и Анирул было ясно, что графа очень мало заботит ее плохое отношение к нему, равно как и причины такого отношения. Он не имел ни малейшего понятия о том, что лишился уникального места в селекционной программе, и о той возможности, которую упустил не по своей, правда, воле.
      Вместе с Сестрой Марго Рашино-Зеа, на которой он позже женился, Фенринг помогал устроить брак воспитанницы Бене Гессерит тайного ранга леди Анирул. В то время император нуждался в скрытых, но могущественных союзниках, время после смерти Эльруда характеризовалось нестабильностью.
      Как это ни глупо, но Шаддам так и не сумел осознать ненадежность своего положения, не понимал он этого и сейчас. Вспышка неповиновения на Груммане была только одним проявлением общей нестабильности в империи, точно так же как и проявления сопротивления, вандализма и обезличивания статуй Коррино. Люди перестали не только уважать, но даже бояться своего императора.
      Анирул очень беспокоило то, что император думал, будто больше не нуждается в союзе с Бене Гессерит, и перестал пользоваться услугами Вещающей Истину старой Сестры Бене Гессерит Лобии. Кроме того, его очень раздражало, что Анирул не рожает ему сына, очевидно, повинуясь тайным инструкциям Общины Сестер.
      Империи возникают и рассыпаются, думала Анирул, а Бене Гессерит остается.
      Идя следом за Фенрингом, Анирул обратила внимание на пружинистую походку, какой тот шел в тронный зал ее мужа. Ни Шаддам, ни Фенринг не понимали сути той закулисной деятельности, которая цементировала целостность империи. Сестры Бене Гессерит преуспели на арене истории, где блеск и пышность церемоний не имели никакого значения. Падишах-император и Хазимир Фенринг в сравнении с матерью Квисац Хадераха Анирул были не выше любителей и сами не догадывались об этом.
      Она мысленно улыбнулась, разделив свое превосходство со своими постоянными спутницами, Сестрами из Другой Памяти - хранилища опыта и знаний тысяч поколений. Тысячелетняя селекционная программа подходит к своей кульминации - рождению мужчины Бене Гессерит, мужчины, которому суждено обрести невиданную власть. Это случится через два поколения.., если, конечно, удастся до конца выполнить грандиозный план.
      Здесь, притворяясь преданной женой императора, Анирул собрала в руках все нити, держа под контролем все силы, приводящие в движение политику. Она отправила Мохиам обратно на Баллах IX работать с дочерью, тайно рожденной от барона Харконнена. Она следила за выполнением хитроумного плана по внедрению Джессики в Дом Атрейдесов...
      Шагавший впереди Фенринг шел с уверенностью человека, который ориентировался во дворце размером с целый город лучше, чем кто бы то ни было, лучше, чем сам император Шаддам IV. Вот Фенринг пересек выложенный драгоценными камнями вестибюль и вошел в императорский аудиенц-зал. Огромное помещение служило хранилищем и выставкой бесчисленных шедевров искусства, собранных с миллиона планет, но Фенринг уже не один раз видел все это. Не оглянувшись, он швырнул шляпу служителю и направился к трону. Это был долгий путь.
      Анирул свернула за массивную колонну, поддерживавшую свод, а придворные рассыпались на мелкие группки, чтобы предаться обычным сплетням. Обойдя бесценные статуи, Анирул поспешила в специальный акустический альков, где она часто слушала переговоры, которые вел Шаддам в своем тронном зале.
      На прозрачном сине-зеленом Троне Золотого Льва восседал падишах-император Шаддам IV, восемьдесят первый правитель из династии Коррино. На императоре был надет роскошный мундир, украшенный медалями, значками и лентами. Шаддам с трудом двигался под тяжестью своих регалий.
      Иссушенная возрастом Вещающая Истину Лобия стояла в алькове возле хрустального трона. Лобия была третьей опорой треножника, двумя другими опорами которого были придворный канцлер Ридондо и Хазимир Фенринг (хотя с тех пор как состоялось широко разрекламированное изгнание Фенринга, император редко консультировался с ним публично).
      Шаддам сделал вид, что не замечает жену. Пятнадцать Сестер Бене Гессерит, жившие во дворце, словно бесплотные тени, сновали по покоям, занимаясь своими никому не ведомыми делами. Они были здесь и одновременно не здесь. Все выглядело так, что Сестры находятся во дворце исключительно по воле императора. Их верность империи даже не ставилась под вопрос, тем более что Шаддам был женат на Анирул - воспитаннице Бене Гессерит. Некоторые из Сестер служили фрейлинами, другие занимались воспитанием императорских дочерей - Ирулан, Шалис и Венсиции, - а в будущем должны были стать их наставницами.
      Похожий на хорька имперский наблюдатель прошел по длинному красному ковру, потом взошел по широким низким ступеням к подножию императорского трона. Шаддам подался вперед, а Фенринг, подойдя, склонился в низком поклоне, потом поднял голову и с подрагивающими в улыбке губами взглянул снизу вверх на императора.
      Даже Анирул не знала, почему граф в такой спешке примчался с Арракиса.
      Но император хмурился и не казался довольным.
      - От тебя, Хазимир, как от моего слуги, я ожидаю исчерпывающих сведений о том, что происходит на доверенной тебе территории. Но твои последние донесения явно не полны.
      - Хм-м-м, я приношу свои извинения и прошу ваше величество простить меня, если я действительно упустил что-то важное в своих отчетах. - Фенринг говорил быстро, но его ум работал еще быстрее - граф лихорадочно просчитывал возможные причины императорского гнева. - Мне не хочется обременять вас мелочами, которые я могу разрешить сам. - Глаза его бегали, Фенринг мучительно думал. - Э.., что вызывает вашу озабоченность, сир?
      - До меня дошли сведения о том, что Харконнены на Арракисе несут большие потери в живой силе и технике от действий партизан. Добыча пряности опять стала падать, и Космическая Гильдия осаждает меня своими жалобами. Насколько все это соответствует действительности?
      - Хм-м, мой император, Харконнены слишком много плачутся. Может быть, это трюк, к которому они прибегли, чтобы взвинтить цену пряности на рынке или для того чтобы выклянчить у вас снижение налога. Как сам барон объясняет свое поведение?
      - Я не могу спросить его, - ответил Шаддам, проглотив предложенную приманку. - Согласно донесениям, переданным с только что прибывшего лайнера Гильдии, барон отправился на Баллах IX на вооруженном фрегате. Что все это значит?