Вернись, бэби!

Пэт теребила в руках салфетку.

– Насколько я могла судить, кроме тебя, этим вообще никто не занимался, – уточнила она едким тоном. – Я полагала, ты поставила на этом крест.

– Нет, – продолжала Молли как можно более мягко, – не поставила. Я продолжала поиски. Дело в том, Пэт… – Она замялась, уже жалея о том, что приехала. Неплохо было бы удрать, но поздно.

– Дело в чем? – В голосе Пэт слышалось раздражение.

– Мы ее нашли.

– Ясно. – Пэт словно закрыла ставни где-то в глубине души, чтобы не дать вырваться урагану эмоций и не опрокинуть чай на любимую салфетку. – И она согласилась с ним встретиться?

Молли чуть не вывалила все как есть – что Стелла не только согласилась познакомиться с Джо, но и совершенно им очарована и начала выводить его в лондонский свет.

– Все не так просто, – тихо произнесла она. – Понимаете, вторая мать Джо оказалась очень знаменитой женщиной.

– Ах вот оно что. – Пэт напряглась, словно ожидая удара. – И кто же это?

Молли призвала на помощь все свое мужество.

– Это Стелла Милтон.

Пэт словно ударило молнией.

– Та самая Стелла Милтон? Актриса? У него же в комнате ее плакат висел!

– Как и у многих других. Это кажется невероятным, но она действительно его мать.

– Стелла Милтон… – тихо повторила Пэт. И вдруг ее лоб прорезала горестная морщина, глубокая, как борозда. – Подумать только! Мы во всем себе отказывали, только и знали, что экономили и скребли по крохам. Годами не позволяли себе отпуска, все покупали в комиссионках, чтобы только дать ему образование! И все это время его Матерью была Стелла Милтон! – Она замолчала, Уперлась взглядом в Молли, а затем задала вопрос, На который Молли и сама не могла найти ответ: – Но зачем такой женщине, как Стелла Милтон, отдавать ребенка в чужие руки?

– Мне кажется, она была очень молодая. Наверное, еще никому не известная. А может, ее не хотели содержать родители, а у самой еще тогда денег не было.

Молли говорила, а сама терзалась сомнениями. Неужели Би выставила бы дочь за дверь без гроша, запретив появляться на порог, как какая-нибудь викторианская матрона? Молли вспоминала добрую, приветливую, пусть и несколько эксцентричную Беатрис Мэннерз, и это как-то не укладывалось в ее сознании.

– Сказать по правде, Пэт, я и сама не пойму. Послушайте, мне все это ужасно неприятно. Но тут появился один репортер из «Дейли пост», Рори Хоторн, он разнюхал эту новость и может попытаться добраться и до вас. Лучше бы вам с ним не общаться.

– Лучше для кого? А может быть, мне как раз захочется с ним поговорить? Рассказать ему, каково это было – приносить столько жертв ради Джо, в то время как его настоящая мамочка распивала шампанское. Ее это явно не украсит, правда?

Молли была поражена. По лицу Пэт пробежала злорадная улыбка. Она просто упивалась мгновением своей власти.

– Так, стало быть, тебя уже закружило пятизвездочной роскошью и щедростью твоей новой свекрови?

– Она не проявляет большого интереса к нам с Эдди, – призналась Молли. – Только к Джо. У меня такое впечатление, что ей приглянулась мысль восполнить пустоты своей жизни красивым взрослым сыном.

– Бедняжка Молли. – В голосе Пэт слышалось легкое торжество. – Ты говоришь так, словно она его у тебя украла. Все вышло совсем не так, как ты ожидала?

– Пожалуй, мы поедем. – Молли собрала детские вещи и стала снаряжать малыша в обратный путь.

Эдди, наслаждавшийся свободой без подгузников, запротестовал. Ему очень не хотелось возвращаться в тюрьму под названием «памперсы». Стараясь его угомонить, Молли впихнула малыша в детское сиденье и тут же мысленно обругала себя за то, что оставила машину на солнце. Раскаленные поручни сиденья обожгли ему кожицу, и Эдди завопил от боли.

Молли, сама чуть не плача, села за руль и умчалась.

Пэт стояла в прохладной гостиной и смотрела на них в окно. Если быть честной с самой собой, то она всегда знала, что Джо не такой, как они с Эндрю: беспокойный, ранимый, исподволь сопротивляющийся патриархальному семейному укладу их жизни, который она пыталась ему навязать. Ее боль от невозможности иметь собственного ребенка всегда была такой острой, что она сразу сказала себе: Джо будет ей как родной сын. Но по-настоящему он им так и не стал. А теперь он и вовсе может перестать с ними знаться.

Она сняла с каминной полки его выпускную фотографию, стоявшую там в самом центре. На глаза навернулись слезы, и в горле встал такой ком, что Пэт чуть не задохнулась. Она не глядя поставила фотографию на место, попав мимо полки. Фотография упала. Стекло разлетелось вдребезги.

Изменив на этот раз своей любви к порядку, Пэт оставила все как есть и прошла на кухню. На столе лежала пачка сухариков и пакетик сока, которые она специально приготовила Эдди на обратную дорогу.

Внезапно ее пронзила еще одна мысль, такая ужасная, что у нее зашлось сердце. Что, если и внука ей придется отдать Стелле Милтон?

Обида, которой требовалась мишень, целиком сконцентрировалась на Молли. Если бы не она, ничего бы не было!

Когда Молли добралась до дому, на автоответчике ее ждали три сообщения – одно от Джо и еще два от Рори Хоторна, в которых интонация вежливой тревоги сменилась открытым нетерпением.

И тут Молли наконец осознала всю чудовищность ситуации: страх, что их частная жизнь будет выставлена на всеобщее обозрение, ужас оттого, что обнаженные ею самой глубочайшие пропасти могут поглотить их всех, и она сломалась. Молли упала на ярко-красный ковер, который с такой любовью выбирала, уткнулась носом в его мягкий ворс и зарыдала.

Но Молли Мередит была не из тех, кто способен долго биться в отчаянии. Ее религией было смотреть на вещи с положительной стороны. И если бы господь наслал на нее саранчу, она бы подумала, что он избавляет ее от тли.

Итак, она взяла себя в руки и пришла к выводу, что единственным полезным делом в данной ситуации может быть минимизация ущерба. В записной книжке оказался мобильный номер Клэр, и Молли немедленно взялась за телефон.

– Клэр, ты себе представить не можешь, как я перед тобой виновата. Я просто с ума сошла, что тебя заподозрила. Все из-за того, что я сама заварила эту кашу.

Клэр, задрав на стол усталые ноги в неудобных туфлях на высоченных каблуках, слушала.

– И сколько, интересно, раз тебе звонил Рори Хоторн, что ты вдруг решила сменить гнев на милость?

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказала Молли, вытирая последние следы слез. – Вообще-то три, если не считать, что он еще станет звонить моей свекрови в Эссекс. И наверняка бессчетное число раз звонил Стелле Милтон. Ты можешь его как-нибудь остановить?

– Я тебе уже говорила, что для этого вы все должны согласиться на эксклюзивное интервью мне. Тогда я смогу попробовать оттащить этого хищника от куска свежего мяса. Раз он почуял запах крови, унять его будет нелегко. И он почему-то имеет зуб на Стеллу Милтон. Может, в молодости ему не удалось получить у нее автограф на члене.

На самом деле, Клэр и сама не знала, хочется ли ей делать этот материал. Она отлично понимала, что он может стать палкой о двух концах. И тогда она окажется виноватой во всех смертных грехах. Если же за дело возьмется Рори, все друг с другом разругаются вконец. И это совершенно точно.

– Спасибо, Клэр. Не волнуйся, я уговорю Джо. – Молли отнюдь не была в этом уверена.

– Тогда до скорого. Позвони мне, когда все уладишь.

Клэр с блокнотом в руках направилась в кабинет Тони. Нужно было любым способом убедить его, что материалу следует придать сочувственный оттенок, вместо того чтобы тащить знаменитую актрису к позорному столбу. Это будет непросто, но от успеха предприятия сейчас зависела ее дружба с Молли.

Она уселась напротив Тони, стараясь придать себе как можно больше уверенности, и заговорила быстро и по возможности убедительно:

– Ну так вот. Есть два ракурса, под которыми мы можем подать историю Стеллы Милтон. Один – это изобразить ее бессердечной стервой, которая бросила собственное дитя. Но мне кажется, более выигрышным будет второй: Стелла Милтон и ее давно потерянный сын воссоединяются в сладостном союзе, о коем и поведали эксклюзивно «Дейли пост». И картинки дадим. Мне это так представляется, – продолжала она напирать, не давая ему возможности возразить. – Это – настоящая история нашего времени. На ней мы можем показать, как переменились взгляды после пятидесятых годов. В то время это был просто позор. А сегодня – хеппи-энд.

– И такая подача ровным счетом никак не связана с твоей давней дружбой с главными героями этой истории? – недоверчиво спросил Тони.

– Ровным счетом никак, – не моргнув глазом соврала Клэр. – Есть только одно условие с их стороны – что ты снимешь с этого задания Рори Хоторна.

– Это не в моих силах. Это может сделать только главный.

– Тогда ты пойдешь и его убедишь.

Она молилась, чтобы Молли удалось то, что она обещала.

– И запомни, Клэр, – добавил Тони, когда она уже стояла в дверях. – Это сенсация. Может быть, самая большая во всей твоей карьере. И это твой единственный спасательный круг. Без него ты пойдешь ко дну. Не подведи!

– Спасибо, Тони, – пробурчала она себе под нос. – Спасибо, что напомнил.

Молли наконец отыскала Джо у Стеллы. Хозяйка сняла трубку и, ответив самым безмятежным тоном, подозвала к телефону Джо.

– Молли! Слава богу! – Джо был не на шутку встревожен. – Я тебе весь день звоню! Тебе может позвонить один журналист.

– Я знаю. Рори Хоторн. Уже звонил. Три раза. Но я с ним еще не говорила, у меня автоответчик был включен. Джо, я так беспокоилась, что он доберется до Пэт, а тебя нигде не было. Надеюсь, я Правильно поступила. Я съездила в Эссекс и все ей рассказала.

– О господи, бедная мама! И как она восприняла!

– Была в шоке, сам понимаешь. И очень разозлилась на Стеллу. Думаю, и многие бы на ее месте не поняли, зачем такой женщине, как Стелла Милтон, понадобилось отдавать ребенка в чужие руки.

– Прости, что тебе пришлось взять это на себя. Мне надо было самому ей рассказать. Попробую сейчас ей позвонить. Спасибо. Послушай, тебе ведь разговоры с прессой тоже будут не в радость. Ну ничего, я уверен, этот тип скоро отстанет.

– Клэр тоже звонила. Говорит, единственный способ отвязаться от этого Рори – согласиться дать интервью ей одной. Ты и Стелла. Он полное дерьмо, умеет только ломать и крушить. Клэр ты, по крайней мере, можешь доверять.

– И ей очень кстати, да?

– Хорошо, Джо, валяй, работай с Рори Хоторном. Только молись, чтобы он не нагрянул к Пэт. Она мне как раз поведала слезливую историю о том, как они копили каждый грош, чтобы дать тебе образование, пока Стелла наслаждалась шампанским и раздевалась перед камерой. Это будет прекрасный материал!

Она бросила трубку, начисто забыв о том, что и сама еще недавно подозревала подругу в вероломстве.

– Думаю, тебе надо дать это интервью, – посоветовал Боб Крамер. В случаях замешательства и сомнений Стелла всегда обращалась к нему. – Не такая уж катастрофа. Напротив, я бы сказал – это шанс!

– Тебя послушаешь, так и Третья мировая война была бы шансом, – едко заметила Стелла, закинув ногу на ногу в манере, которая всегда вызывала у Боба беспокойство. Одному богу известно, что бы она с ним сделала, если бы узнала, что наводку фотокорреспонденту дал именно он.

– Всегда лучше быть тем, кто проявляет инициативу. Тогда тебе не приходится обороняться, и ты можешь придать материалу нужный тебе настрой. Когда же он станет достоянием всей прессы, ты уже над ним не хозяйка. Тогда ты будешь вынуждена полагаться на их милость. Послушай-ка, у тебя есть выбор, – как ни в чем не бывало продолжал он. – Отдайся на милость Хоторну, и он сделает тебе потрясающую рекламу. Но, конечно, он не из тех, кто переводит бабушек через дорогу. Может быть, девчонка будет и лучшим вариантом, учитывая, что она с ними дружит. Она сумеет изобразить некую смесь альтруизма с собственным интересом – беспроигрышная комбинация. Кроме того, – он лукаво глянул на Стеллу, зная ее ахиллесову пяту – гордость новообретенным сыном, – это шанс не для тебя одной. Джозеф необычайно хорош собой, и в нем есть шарм. Может, ему тоже поступят предложения, и ты сможешь каким-то образом компенсировать то, что обрекла его на столько лет прозябания в захолустье.

Стелла задумалась. Боб был прав.

– Хорошо. Мы это сделаем. – Она заискивающе взглянула на него. – Ты правда так думаешь? Про Джозефа?

– Сто процентов. Хочешь, я переговорю с газетой?

Стелла засомневалась:

– Боб, дело не в деньгах. Я не хочу от них денег. Мне будет достаточно рассказать, что это было за чудо, когда Джозеф вдруг вернулся в мою жизнь, и как я хочу искупить свою вину перед ним, если это возможно. Такую вот историю – и все.

– И очень правильно. Всегда лучше оставлять себе возможность сказать, что интервью было дано бесплатно. Те, кто за деньги трясут своим грязным бельем типа разводов и детских болезней, всегда воспринимаются как полное дерьмо. – В представлении Боба это, однако, не исключало комиссионных для него самого, хотя Стелле он говорить об этом не собирался.

– Тогда я позвоню и договорюсь. Надо сделать это как можно быстрее.

– Отлично.

– Стелла… – Боб слегка колебался, не уверенный, способна ли она на полную правду. Она столько лет вживается в чужие образы и создает собственную версию действительности, что он сомневается, отличает ли она еще реальную жизнь от иллюзий. – Больше тайн у тебя под кроватью нет? Поскольку, как ты знаешь, моя дорогая, я терпеть не могу сюрпризов. Кроме того, журналюги могут откопать их тогда, когда тебе они совсем не кстати.

– Больше нет! – твердо произнесла Стелла, отводя взор, чтобы он не мог видеть ее глаз. – Тебе что, мало столь удачно найденного сына, да еще такого красавца?

Была вторая половина дня, когда Стелла вышла из конторы своего агента. Она вспомнила про обещание присутствовать на прослушивании в своем старом училище. Это был одновременно захватывающий и невыносимо скучный процесс, но крайне необходимый с точки зрения будущего всего британского театра. К тому же это позволит ей провести несколько часов там, где ее ни один журналист не достанет.

Среди экзаменаторов была Сюзанна Морган – у нее училась сама Стелла. Она принадлежала к тем непредсказуемым, вспыльчивым, но добрым и сердечным натурам, которые считают театр на порядок важнее религии и куда более эффективным лекарством для души.

Стелла вспомнила слова Боба о том, что публикация в газете открывает новые возможности не только ей, но и Джозефу. Не может же он быть доволен своей скучной работой! Неожиданная мысль, пришедшая ей в голову, показалась настолько правильной, что она немедленно приготовилась ее реализовать. Стелла взяла такси и отправилась в Сазернское театральное училище.

Старушка Сюзанна уже прослушала половину дневной нормы абитуриентов, когда Стелла незаметно проскользнула в репетиционную.

Сюзанна обняла свою самую знаменитую ученицу.

– А я тебя жду только послезавтра!

– Я знаю. Мне нужно кое-что у вас спросить. Я вижу, прослушивание уже идет?

– Идет, – устало отозвалась Сюзанна. – Сегодня еще тридцать человек. Но от этого никуда не денешься.

– Тогда идемте. – Стелла сняла жакет и темные очки и водрузила на переносицу очки для чтения, сразу превратившись в преподавателя. Поймав взгляд Сюзанны, она сморщила нос по поводу своего ухудшившегося зрения.

– Если это может вас утешить, – шепнул другой педагог, – Тина Тернер забыла свои очки на церемонии вручения «Грэмми», и результаты конкурса за нее зачитывал кто-то другой.

Стелла от души рассмеялась.

– Мне действительно стало намного легче, – сказала она.

Некоторое раздражение коллег, вызванное ее незапланированным появлением, моментально рассеялось.

Следующие три часа Стелла провела за столом экзаменационной комиссии. Все юноши читали один и тот же отрывок. Порой опасно прорывался северный акцент.

Всякий раз, когда в зале появлялся кто-то подающий надежды, Стелла задавала себе один вопрос: мог бы так читать Джозеф, хватило ли бы у него обаяния и подачи? Той не поддающейся определению манеры себя держать, которая дается от природы и присуща только настоящим актерам.

В конце прослушивания, выявившего всего нескольких обладателей некоторой искры таланта в сочетании с решимостью пополнить ряды профессии, в которой девяносто процентов постоянно сидят без работы, Стелла перехватила Сюзанну.

– Обычно я вас ни о чем не прошу… – начала она.

– Тогда и не проси, – ответила старушка с характерной для нее иронией. – Избавь себя от отказа и разочарования.

– Откуда вы знаете, что не упускаете своей главной удачи? Я подумала, может, вы бы для меня кое-кого посмотрели. Не в качестве прослушивания, а так, поговорили бы с ним, может, дали бы ему что-то прочесть вслух. А потом скажете мне, какое ваше впечатление.

– Этот «кто-то» собирается сюда поступать?

– Не исключено, хотя он по возрасту старше ваших студентов. – Стелла старалась не думать о последствиях. – Сейчас достаточно будет просто посмотреть, что он собой представляет.

– Это он? Стелла, надо полагать, это не какой-нибудь твой юный любовник, которого ты пытаешься удержать в своей постели?

Стелла расхохоталась:

– Искренне надеюсь, что нет.

– Тогда я, конечно, его посмотрю, но только не очень скоро. Где-нибудь на той недельке.

– Спасибо вам. Вы настоящий друг!

– Или полная идиотка. Не могу отделаться от ощущения, что ты что-то затеваешь.

– Я? – Стелла улыбнулась кошачьей улыбкой. – О чем это вы, Сюзанна?

Глава 16

Интервью с Джо и Стеллой было назначено на следующий день.

– Почему бы тебе не пойти с нами? – спросил Джо. – Моральная поддержка мне бы не помешала. Ты могла бы подавать мне всякие знаки, если я начну нести откровенную чушь.

Молли вынуждена была признать, что сгорает от любопытства. Ужасно интересно, что будет говорить на интервью Стелла Милтон. Сидеть дома и чувствовать себя за бортом событий не имело никакого смысла. Кроме того, очень привлекательна мысль о том, что ее присутствие вряд ли понравится Стелле. Но она не собиралась покорно смотреть, как знаменитая актриса пытается отодвинуть ее на задворки жизни своего сынка. Отныне она будет добиваться своего постоянного присутствия на авансцене вместе с Джо. Кроме того, как уже говорилось, ей было интересно послушать историю из уст ее главной героини.

– Пойду с удовольствием.

Стелла, по обыкновению не доверяя журналистам, потребовала, чтобы интервью проходило в безликой атмосфере гостиницы. Ко всеобщему удивлению, ее выбор пал не на роскошный «Ритц» или какой-нибудь экзотический «Блейкс», где обыкновенно делали свои откровения люди шоу-бизнеса. Она назначила встречу в минималистском и залитом галогеновыми огнями интерьере отеля «Смитс».

Клэр это вполне устроило. Место не располагало к игре в прятки, что, по ее разумению, должно было способствовать откровенности ответов. Можно же, в конце концов, допустить, что Стелла решилась обнажить небольшой кусочек своей позолоченной души.

Войдя в отель, Клэр обнаружила там Молли. Подруга сидела в баре и потягивала минералку.

– А где все? Надеюсь, не пошли на попятную?

– Наверху. Агент Стеллы привез для Джо какие-то шмотки.

– О господи! – вздохнула Клэр. – Это же не показ мод, а бесстрастный поиск правды.

– Как ты сказала? – засмеялась Молли. – Я-то думала, это интервью для газеты.

– Пошли наверх, – Клэр потянула подругу за руку, – пока этот агент не навел лоск и на саму историю – заодно с твоим красавчиком.

Молли постучала в дверь номера люкс. Открыл Боб Крамер. Изобразив противную улыбочку, он пропустил их внутрь.

– Через минуту они будут готовы. Я кое-что заказал Джо от Пола Смита. Мы ведь хотим, чтобы он хорошо выглядел?

В этот момент из спальни показалась Стелла. Судя по ее одежде, она приготовилась играть роль мамаши, воссоединившейся со своим дитятей: на ней был строгий, но шикарно сшитый черный брючный костюм. Но поскольку это была Стелла Милтон, то строгость наряда сводилась на нет отсутствием чего бы то ни было под ним.

Открылась дверь ванной, и оттуда вышел Джо, ослепительно красивый в узком серо-коричневом костюме из мягкой ткани, которую так и хотелось потрогать. Молли поразила происшедшая в нем перемена: обычно стеснительный на людях, сейчас Джо явно нравился самому себе.

– Так, – Клэр быстро взяла дело в свои руки, – давайте-ка начнем, пока сюда не нагрянули конкуренты, а то все это окажется пустой тратой времени.

Стелла, с легкой гримасой неудовольствия, расположилась в причудливом белом кресле-шезлонге.

– Куда мне лучше сесть? – спросил Джо.

– Пожалуйста, рядом со Стеллой.

Джо устроился на указанном месте. Теперь он был несколько смущен, что необычайно порадовало Молли. Ей было невыносимо думать, что Джо может у нее на глазах превратиться в нарядную пустоголовую модель, из тех мальчиков, что расхаживают по подиуму.

Сейчас, когда Джо и Стелла сидели рядом, сходство было разительным.

– Итак, – Клэр взяла с места в карьер, – никто не возражает против этой штуковины? – Она включила диктофон величиной не больше спичечного коробка и поставила его между Джо и Стеллой.

– Скажите, Стелла, должно быть, для вас было большой неожиданностью, когда взрослый сын вдруг возник из небытия? Ведь вы его не видели, по-моему, двадцать пять лет!

Стелла радостно рассмеялась с выражением именинницы. Клэр уловила в этом грудном смехе оттенок собственнического чувства.

– Это было совершенно потрясающе! – согласилась Стелла. – Что-то необыкновенное! В один самый обычный выходной я пришла домой с ощущением, что в жизни чего-то не хватает, и включила автоответчик. А там – этот голос! – Стелла бросила взгляд на Джо и улыбнулась, как если бы они были в комнате одни. – Это оказался Джозеф, именно как гром среди ясного неба. Он говорил, что мы, возможно, родственники, и сообщал дату своего рождения. Это было как разорвавшаяся бомба.

– Интересный образ. Вы говорите так, словно для вас в этом было больше опасности, чем радости.

– Да, – согласилась Стелла, – я почувствовала опасность. Уж не знаю, отдавал ли себе Джозеф в этом отчет. Мне нелегко далось то, чего я добилась в жизни. И я совсем не была уверена, что хочу каких-то перемен, особенно таких непредвиденных. Мне спустя столько лет напоминали о прошлом – не могу сказать, что мне это понравилось.

– А вы не рассердились, что он посмел вас побеспокоить? Вторгся в вашу частную жизнь?

Молли перевела глаза со Стеллы на Джо. Тот внимательно вслушивался в каждое слово, будто этим фразам предстояло быть высеченными в камне. Клэр удивительно здорово вела интервью.

– Да. Но ровно до того момента, как мы встретились. Разве можно сердиться на Джозефа? Как только я его увидела, мне стало ясно, что это он должен на меня сердиться, а не наоборот.

Молли опять бросила взгляд на Джо, но Клэр пока интересовала только Стелла.

– А не жалко вам, что вы лишили себя сына на столько лет? – спросила она. – Ведь все эти годы он у вас мог бы быть!

Молли затаила дыхание. По лицу Стеллы можно было заключить, что такая мысль не приходила ей в голову и только сейчас, в этот самый момент, доходит до ее сознания.

– Да… – Стелла тщательно взвесила свой ответ. – Думаю, что это была ужасная потеря.

– А за эти годы, – мягко нажимала Клэр, – вы никогда не задумывались над тем, что означало для него остаться без родной матери? Я имею в виду, что вы ведь не были нищей школьницей, вы осознанно от него отказались.

В ответ Стелла всхлипнула. Рыдание повисло в воздухе, неуместное в этих шикарных интерьерах, как пятно на свадебном платье.

– Да, – наконец сумела она вымолвить. – Конечно, задумывалась.

– Именно поэтому она писала мне письма, – вставил Джо, стараясь защитить мать.

– А что это были за письма? – не унималась Клэр.

Джо опередил Стеллу с ответом:

– Каждый год в день моего рождения она писала мне письмо. И сохранила их, на случай если я вдруг объявлюсь, чтобы я знал – она всегда обо мне помнила.

Джо не заметил, что при этих словах Стелла неловко поерзала в кресле. Зато это не укрылось от Молли.

Стелла закусила губу, пораженная звучавшей в голосе сына любовью, которую она явно не заслужила. Конечно, эти письма она написала из лучших побуждений, но поймет ли это Джо, если когда-нибудь узнает о подлоге?

– Думаю, пора задать действительно трудный вопрос. Вы, по всей видимости, рады тому, что Джо вернулся в вашу жизнь, это все заметили. – Мать с сыном обменялись взглядами, которые заставили бы устыдиться самого отъявленного скептика. – Тогда почему вы от него отказались?

Стелла погрузилась в молчание. Было видно, что ее терзают внутренние сомнения. Глаза метались по комнате, как птица в клетке.

– Тогда жизнь была совсем другой… Вы даже представить себе не можете насколько.

– Неужели и в семидесятые годы?

– Да, и в семидесятые тоже. Для большинства людей понятия сексуальной свободы не существовало. Мы все были невинны. Я была не готова к материнству. Душой я была еще дитя. Даже родители меня бы не поддержали. К тому же я рвалась на сцену. – Она повернулась к Джо, словно других собеседников рядом не было. – Джозеф, ты должен понять. Я не могла тебя оставить, это было исключено. Но это не значит, что я тебя не любила.

Молли смахнула слезу. Неподдельная боль, которая слышалась в словах Стеллы Милтон, превратила их из избитой фразы в реальность, наполненную переживаниями. Если двадцать пять лет назад она и совершила эгоистический поступок, то сполна за него расплатилась.

Все это время Молли так злилась на Стеллу за своего Джо, что винила ее во всех его бедах и не задумывалась над тем, каково было самой Стелле столько лет помнить, что у нее есть сын, и ничего о нем не знать. И страшно, и одиноко. Один безрассудный поступок – и вся твоя жизнь перевернута безвозвратно. Сегодня другое дело: и матери-одиночки, и дети, растущие без отца, стали обычным явлением.

Клэр двигалась дальше.

– Можно ли это считать историей со счастливым концом?

– Абсолютно, – промурлыкала Стелла. – Раньше я была одна. Теперь у меня есть взрослый сын, и очень красивый. – Она взглянула на Джо, как питон на свою жертву. – Взрослый красивый сын, который скоро пойдет на прослушивание в Сазернское театральное училище.

Джо вспыхнул:

– Ты хочешь сказать, они согласились меня прослушать?

Молли словно получила пощечину. Джо ей даже словом не обмолвился, что питает интерес к сцене, не говоря уже ни о каких прослушиваниях. Они все это обсудили вдвоем со Стеллой!

Не успела Клэр задать свой последний вопрос, как прибыл фотограф. Он был чуть старше Джо, норвежец по национальности. Боб Крамер говорил, что он звезда прошлого месяца и за ним гоняются все газеты и журналы, но парень пришел в ужас, когда узнал, кого ему предстоит снимать.

– Она же была моим кумиром! – повторял он всем без разбору. – Мальчишкой я на нее молился!

Стелла упивалась славой.

Пока он хлопотал над снимками, Клэр с Молли отошли в дальний конец номера.

– И как тебе ее слезливая история в каноническом духе? – тихонько спросила Клэр.

– Я ей поверила, – созналась Молли. – Никогда она мне не нравилась, но теперь я думаю, что тогда порядки были не сахар. Нам намного легче. А твое впечатление?

– Эгоистичная телка! – шепнула Клэр. – Ей до других ровно столько же дела, сколько какому-нибудь забулдыге в субботу вечером. А вы с Эдди для нее вообще не существуете!

Клэр сняла с ее души огромный камень. Молли вдруг снова вздохнула полной грудью.

– Знаешь что? – Она налила себе и подруге белого вина из мини-бара. – Ты чертовски права! Придется его от нее отваживать.

– Угу. – Клэр чокнулась. – Но она глубоко запустила свои коготки. Он придал ее жизни новый, неожиданный и очень приятный вкус. И как раз тогда, когда карьера пошла на спад. До вас-то ей дела никакого! – Она собрала свои бумажки и диктофон и с профессиональной улыбкой повернулась к героям дня: – Спасибо вам за интересный рассказ. Поеду изображать его на бумаге. Кого-нибудь подвезти?

– Я пойду пообедаю, – объявил Боб Крамер. – А ты, Стелла?

– И я. Если Джо с нами.

– Прошу прощения, – Джо взял Молли за руку, – но мне надо поехать к Пэт и объясниться. – Он взглянул на Молли. – Поедешь со мной?

Молли готова была его расцеловать, особенно при виде гримасы на лице Стеллы.

– Прости, что не сказал тебе про это прослушивание. Надо было с тобой посоветоваться! Но я и сам не верил, что они согласятся. Решил, что это ее очередная блажь.

Возле станции метро был цветочный киоск.

– Смотри-ка, душистый горошек! Любимые цветы Пэт. – Он выбрал букетик разноцветных цветов.

– Джозеф Мередит, – Молли обняла его, радуясь, что события последних дней не заставили его забыть о своих прямых обязанностях, – я говорила, что люблю тебя? – На глазах у смеющихся прохожих она притянула его к себе и поцеловала в губы.

Приехав к родителям Джо, они поразились тишине в доме. Обычно Пэт находила себе какое-нибудь нарочито трудное дело типа ручной стирки одеял или чистки плинтусов зубной щеткой. Сегодня она сидела перед телевизором. В таком деятельном человеке, как Пэт, это уже само по себе казалось не менее странным, чем если бы она голышом танцевала на дорожке перед домом.

Ни их появление, ни букет в руках у Джо не вызвали ни малейших эмоций на ее застывшем лице.

– Добрый день, Пэт, – осторожно произнесла Молли, помня о последней встрече.

Свекровь кивнула. Уже прогресс. Джо протянул букет, Пэт вскочила и делано захлопотала над цветами.

– Я принесу вазу, – тактично вызвалась Молли.

Джо ласково подтолкнул Пэт обратно к дивану: