Открытие (№2) - Возвращение в рай

— Эльзоро? Плантатор, который живет к югу от вас? Но как…

— Эльзоро не тот, за кого себя выдает, — ответил Риго.

И добавил: — Какой-то Рейнард заплатил пиратам Бриенна за мою жизнь.

— Ты с поразительной скоростью завоевываешь себе врагов, Риго. Но мне наплевать на Рейнарда и Эльзоро, или как там его зовут. Мне надо спасти Рани. Я отправлюсь к этой пещере один.

— Не будь дураком, Бенджамин! — Голос Риго вдруг стал холоден и резок. — Похищение Рани — это часть хорошо обдуманного плана. Они убьют вас обоих. Им нужен я. Поэтому пойдешь не ты, а я. Мне кажется, я знаю, зачем им нужна моя жизнь.

— И ты думаешь, мне будет приятнее, если вместо Бенджамина убьют тебя? — насмешливо спросил Аарон. — Нет, все будет по-другому. Мы попросим наших друзей тайно отправиться к пещере и разведать все об этом корабле. Думаю, Рани в безопасности. Они используют ее как приманку для нас. Но то, что мы знаем о связи Бриенна и Эльзоро, дает нам некоторое преимущество, которое надо использовать.

— Ваш отец, как всегда, прав, — поддержала Аарона Магдалена. — Мы быстрее спасем Рани, если будем точно знать, что они задумали.

— Ну что ж, будем надеяться, что тайно и Бартоломео узнают что-нибудь важное. Но им все равно потребуется на это несколько дней, — согласился Риго.

— Может быть, и нет, — загадочно произнес Аарон.

Мириам положила Диего в колыбель и поцеловала. Сытый и сухой, тот моментально заснул.

— Смотри за ним хорошенько, Таней, — обратилась Мириам к молодой индеанке. — Если он проснется, позови меня.

— Да, госпожа.

Мириам ругала себя за то, что не может вернуться в зал после того, как встретилась с Бенджамином. Она прошла из детской в свою спальню. Риго не спал здесь вместе с ней с того самого дня, как родился Диего. Сегодня у Мириам появилась надежда на возвращение Риго. Но внезапный приезд Бенджамина похоронил эту надежду.

Хотя, какая разница? Если бы Бенджамин приехал неделей или годом позже, разве они с Риго не ощущали бы того же самого, что чувствуют сейчас. Мириам ждала Риго уже несколько часов. Праздник уже давно закончился, все гости разошлись, а она все ждала, что он придет к ней хотя бы для того, чтобы рассказать о причине приезда Бенджамина. Но Риго все не приходил. Он даже не пришел попрощаться с сыном на ночь.

«Я должна забыть свою гордость и пойти поискать его», — уговаривала себя Мириам. Дрожащими руками она накинула мантию на себя. Сейчас не имело значения, как она одета. Весь дом уже угомонился, коридоры были пусты. Она спустилась вниз и вышла на открытую галерею, окружавшую дом. Риго обычно спал в маленькой комнате около кухни и добраться до нее было проще именно по этой галерее.

Ночной воздух был полон цветочными ароматами. В далеком лесу все никак не могли угомониться птицы. Бесшумно Мириам двигалась вдоль стены, завернула за угол и… уткнулась в грудь Бенджамина. Она даже ойкнула от удивления.

Бенджамин тоже был в недоумении.

— Мириам, что ты делаешь здесь в такой поздний час?

— Могу я спросить то же самое у тебя? — ответила Мириам, удивленно разглядывая полуобнаженного и босоногого Бенджамина.

Веро бесшумно вышел из-за Бенджамина и уставился на Мириам. Бенджамин задвинул его ногой за себя, чтобы тот своим видом не смущал Мириам, и указал ей на каменную скамью, стоящую неподалеку.

— Что касается меня, — начал Бенджамин, — то я не мог спать. Наверное, это просто воздух дома. Я не представлял себе, что так соскучился по Эспаньоле. — Первый раз после приезда в Эспаньолу он улыбнулся ей. Эта улыбка убедила Мириам в том, что он прежний Бенджамин, которого она знала и любила в Европе. Но вдруг его глаза опять стали суровыми. — Кроме того, я не могу заснуть из-за Рани. Рани Янос, маленькая цыганка, с которой я познакомился в Италии. Ее похитили в Марселе и отправили сюда, в Эспаньолу.

— И ты пересек океан в поисках этой девушки?

— Надеюсь, я не опоздал. Если с ней что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу. — Выражение лица Бенджамина не оставляло у Мириам сомнений относительно его чувства к этой цыганке. Но вот он снова улыбнулся своей прежней улыбкой. — Кстати, я много думал над твоими словами и только теперь начинаю понимать, как ты была права — мы больше подходим друг другу как брат и сестра, чем как любовники.

— Просто ты влюблен в свою маленькую цыганку, — ласково ответила Мириам.

— Наверное, и здесь ты права. Хотя мне трудно представить, что я люблю маленькую дикую воровку из другого мира.

Мириам грустно улыбнулась.

— То же самое, если не хуже, говорили о Риго, когда ты привел его в дом дяди Исаака. Он тоже оказался вором, Бенджамин, он украл мое сердце. Если вы с Рани любите друг друга, ради Бога, не отказывайся от нее только из-за того, что она воспитана не так, как ты. Любовь встречается слишком редко, чтобы можно было ею разбрасываться.

Он внимательно посмотрел ей прямо в глаза.

— Да, ты опять права. В Эспаньоле намного свободнее, чем в Европе, и я надеюсь. Рани будет здесь хорошо… Если только я смогу вырвать ее из лап Бриенна. — Он опять загрустил и, немного помолчав, продолжал: — Извини меня за то, что я так холодно разговаривал с тобой и Риго при первой нашей встрече, просто во мне заговорило уязвленное самолюбие.

— Это я должна просить прощения за то, что произошло в Марселе. Это было жестоко и эгоистично с нашей стороны. Мы с Риго до сих пор не можем простить себе этого. — Ее глаза наполнились слезами.

Бенджамин взял ее лицо в свои ладони и заглянул в глаза.

— Я отвечу тебе твоими собственными словами, Мириам. Любовь слишком редка, чтобы ею разбрасываться. Если вы любите друг друга — оставайтесь вместе, несмотря ни на что. Тем более у вас есть сын, и в первую очередь вы должны думать о нем. А я должен сейчас думать о Рани.

— Спасибо тебе, Бенджамин, за все. — Мириам прикоснулась губами к его щеке.

Риго стоял в тени колонны, в противоположном конце галереи, и внимательно наблюдал за происходящим. Когда Мириам поцеловала Бенджамин, в его груди что-то глухо заныло. Он вдруг подумал, что не сможет выдержать всего этого. Поэтому он отступил назад и быстрым шагом пошел в стороны деревни тайно, решив, что лучше отправиться туда сейчас, не откладывая до утра.

Утром те гости, которые жили далеко от плантации Торресов и поэтому оставались в их доме на ночь, готовились к отъезду. В их числе были и Эльзоро с Розарио Васкесом. Они уже попрощались с хозяевами и вышли из дома, когда Розарио произнес, указывая в сторону.

— Что делают здесь эти ублюдки?

Он имел в виду четырех вооруженных стрелами воинов тайно, облаченных в церемониальные костюмы из перьев попугая. Они несли в руках большие носилки, украшенные роскошным балдахином. Из них вышел Гуаканагари, тоже в полном облачении, со всеми своими регалиями. Он громко, на чистейшем кастильском диалекте, обратился к собравшимся у дома людям.

— Я хочу говорить с достопочтимым Аароном Торресом. От толпы отделился Бартоломео де Лас Кассас. Он подошел к вождю, почтительно перед ним склонился и спросил:

— Вы оказываете нам большую честь своим личным прибытием. Чем я могу вам служить?

— Ты можешь служить мне тем, что ты и твоя семья перестанут беспокоить прах наших предков, сея семена христианской веры среди моего народа.

— Но, Великий Вождь, раньше ты и твой народ благосклонно принимали христианских пастырей.

— Больше этого не будет, — большие глаза Гуаканагари грозно блеснули. — Вы побеспокоили прах наших предков, и я получил от них послание о том, чтобы запретить вам проповедовать Христа. И не вздумайте ослушаться этого запрета!

Гуаканагари повернулся к Аарону, который в этот момент показался во дворе, и повторил свое предупреждение. Бартоломео беспомощно посмотрел на Аарона, и тот ответил ему сокрушенным кивком головы.

— Боюсь, что ничего не могу поделать, Бартоломео. Прошлой ночью в деревне тайно убили дикого кабана, и индейцы усмотрели в этом грозное предупреждение духов своих предков.

Тяжело вздохнув, доминиканец еще раз поклонился Гуаканагари.

— Я понял тебя. Великий Вождь. — Резко повернувшись, он ушел со двора.

— Как этот грязный индеец смеет так разговаривать со служителем Христа и наносить такую обиду всем верующим христианам? — возмущенно пробормотал Васкес.

Видя, что доминиканец направляется к конюшне, явно собираясь покинуть дом Торресов, Эльзоро сказал:

— Мне следует предложить ему погостить несколько дней в моем доме.

Зная, что Эльзоро ненавидит Бартоломео не меньше, чем индейцев тайно, Розарио удивленно уставился на него. Но Эльзоро уже отправился к конюшне.

— Сожалею, Святой отец, что эти неблагодарные индейцы так обошлись с вами. И притом, мне кажется, что Торрес не сможет вам помочь. Он слишком дорожит дружбой с этими черномазыми. Как я понимаю, вы хотели бы еще некоторое время провести здесь. — Вдруг неожиданно сменил он тему. — Не хотели бы остановиться у меня?

— Я буду вам очень признателен, дон Эстебан, — сдержанно ответил доминиканец.

Пещера Ла Надидад.

Рани услышала, что открывается дверь, и стремительно бросилась от окна на кровать, принимая непринужденную позу. В каюту зашел Пьеро. Глаза Рани наполнились ненавистью.

— Тебе не надоело за мной шпионить, Пьеро? Или на этот раз тебе нужно что-нибудь еще?

Темноволосый парень важно выпятил нижнюю губу и произнес:

— Скоро ты уже будешь кормить акул, маленькая ведьма. Интересно, с ними ты тоже будешь разговаривать таким тоном?

— Так я тебе и поверила, что капитан Бриенн позволит вас скормить меня акулам! — уверенно сказала Рани, но сердце в нее вдруг заныло.

— А зачем ты нужна капитану? Ты не интересуешь его даже как женщина.

— Естественно, зачем ему я, если у него есть ты? — быстро ответила Рани с издевкой в голосе. — Хотя мне кажется, что он несколько раз рассматривал меня совершенно недвусмысленно. А ты не боишься, что если я займусь твоим капитаном, то тебе будет делать нечего?

— Он предпочитает меня, — важно ответил Пьеро, хотя червь сомнения уже закрался в его душу. — Прекрати болтать, маленькая воровка, и одевайся побыстрее!

— Зачем это еще?

— Давай быстро одевайся, и без разговоров, если хочешь еще когда-нибудь стать на твердую землю.

— По-моему, только что ты обещал мне, что я отправляюсь кормить акул, разве не так?

— Твое дело одеваться побыстрее и не задавать лишних вопросов. Сейчас ты сойдешь на берег. Капитан перережет тебе горло и оставит гнить твое никому не нужное тело в джунглях.

С этими словами он повернулся и важно вышел из каюты, плотно закрыв за собой дверь.

Рани поднялась с кровати, опять подошла к окну и продолжила разглядывать джунгли на берегу. Если бы она могла плавать, как Бенджамин, она бы выбралась через иллюминатор и скоро была бы уже свободна. Хотя акулы…

Глубоко вздохнув. Рани принялась одеваться. Какая польза в несбыточных мечтах? Ей оставалось надеяться только на милость капитана Бриенна. Может, он еще не потерял интереса к женщинам, хотя и предпочитает мужчин? Пока что он выполнял свое обещание и полностью ограждал Рани от своих изголодавшихся по женщинам матросов.

Но, если отвлечься от того, что капитан хорошо обращается с ней, то значительно важнее выяснить, с кем связан Бриенн в Марселе, кто хочет убить брата Бенджамина и выгнать всю его семью из Эспаньолы. Теперь они, кажется, собираются использовать ее как приманку. Рани вдруг обожгла мысль о том, что если она будет виновата в смерти Риго, то Бенджамин никогда ее не простит. Она должна бежать во что бы то ни стало! Может быть, для этого можно использовать ревность Пьеро?

Бартоломео де Лас Кассас стоял на коленях перед алтарем в маленькой часовне в доме Эстебана Эльзоро. Такие часовни были в каждом богатом плантаторском доме.

Странно, но в этот момент Бартоломео думал не о Боге. Конечно, Эльзоро приставил к нему соглядатаев. Еще вчера после ужина, отправившись на поиски библиотеки, он заметил чью-то тень, неотступно следующую за ним по длинным пустым коридорам. Вот и теперь кто-то явно стоял за дверью часовни.

Бартоломео поднялся с колен, зажег толстую свечу на алтаре и приготовился к службе. Потом он неожиданно вышел из часовни и, конечно же, столкнулся с одним из слуг Эльзоро.

— Доброе утро, сын мой, — смиренно произнес монах.

— Сейчас полночь. Святой отец, до рассвета еще далеко, — смущенно поправил его слуга.

— Прости меня, я всегда встаю рано для того, чтобы отслужить службу за всех заблудших. Ты не хочешь зайти внутрь и поприсутствовать на ней?

Во время службы монах, держа в руках чашу со святым вином и повернувшись лицом к алтарю так, чтобы его одинокий слушатель ничего не заметил, осторожно всыпал в вино одно из снадобий, готовить которые его научили индейцы тайно. После этого монах повернулся к своему соглядатаю.

— Сын мой, я оказался в некотором затруднении. Дело в том, что я уже не молод, слишком ослаб от долгого путешествия и не могу, к сожалению, употребить все вино в этой чаше. Но поскольку это не простое вино, а воплощенная кровь Господня, я не могу его просто вылить. Подскажи мне пожалуйста, есть ли в этом доме специальный сосуд, куда заезжие священники сливают остатки такого вина?

— Конечно, есть, — быстро ответил слуга, облизывая губы.

— В таком случае, сын мой, не мог бы ты оказать мне любезность и отнести туда это вино?

После того как слуга ушел с полной чашей, Бартоломео молча помолился за то, чтобы этот человек не оказался слишком религиозным. Кажется, Господь услышал его молитвы. Слуга не возвращался.

Выйдя из часовни, Бартоломео получил подтверждение своим надеждам. Слуга мирно спал под деревом прямо за дверями часовни.

Бартоломео отправился в дом. Сейчас ему хотелось только одного — чтобы дверь в библиотеку не была заперта. Он шел по пустым коридорам в полном одиночестве. Подойдя к тяжелым дубовым дверям библиотеки, монах тихо помолился и взялся за ручку. Ручка повернулась, и дверь бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях. Возблагодарив Бога, Бартоломео немедленно принялся за работу.

— Мне это не нравится. Они взяла с собой слишком маленькую охрану. К тому же до Санто-Доминго путь неблизкий, — сказал Бенджамин Мириам; Они только что простились с его родителями, отправившимися в путь с первым лучом солнца.

— Не беспокойся за них, они в большей безопасности, чем твоя Рани. Господи, почему он до сих пор не возвратился от тайно?

Будто прочитав ее мысли, Бенджамин спросил:

— А почему Риго до сих пор нет? Ты можешь послать к нему кого-нибудь и поторопить его с возвращением? Он нам нужен здесь.

— Вряд ли он обратит большое внимание на мое послание.

— Да, тебе с ним, кажется, нелегко. Такое впечатление, что он поставил перед собой цель — ни в чем и некогда никому не уступать.

— Бенджамин, а как ты думаешь, любовь — это уступка? Бенджамин усмехнулся.

— Для Риго — безусловно. Во всяком случае, мне так кажется. — Вдруг неожиданная мысль пришла ему в голову. — Мириам, а ты не думаешь, что Риго не возвращается так долго…

Громкий стук со стороны въездных ворот не дал ему договорить. Мальчик тайно, вырвавшись из рук стражников, подбежал к Бенджамину и упал перед ним на колени.

— Вам послание от Святого отца, дон Бенджамин. — С этими словами он протянул ему сверток.

Мириам приказала слугам позаботиться о посланце, а затем присоединилась к Бенджамину, ушедшему в дом. Они прошли в библиотеку и разложили на столе несколько листов исписанной бумаги, среди которых оказалась небольшая книжка.

— Эта книга похожа на те, в которых ведут свои записи венецианские банкиры, — заметила Мириам.

Бенджамин бегло просмотрел листки и вскрикнул от удивления.

— Это переписка между капитаном Бриенном и Рейнардом, из которой ясно видно, что наш сосед виновен во всех набегах на плантации отца. Его люди воровали наших лошадей и жгли наши посевы. Но почему?

— Может быть, для того, чтобы заставить нас вернуться во Францию? — предположила Мириам. — Ведь если мы уедем отсюда, то Эстебан Эльзоро останется единственным плантатором во всей долине и ему не составит труда прибрать к рукам наши земли.

— Ты только послушай, что пишет этот пират Рейнарду! Он благодарит его за то, что тот сообщил ему дату отплытия каравелл отца, на которые он потом напал и разграбил две из них! Я сейчас же отправлюсь к Эльзоро и буду поджаривать его на медленном огне до тех пор, пока он не скажет мне, что Бриенн сделал с Рани.

В этот момент в комнату вошел Бартоломео Торрес. Услышав последние слова Бенджамина, он горько усмехнулся и протянул ему еще один свиток.

— Совершенно незачем отправляться к Эльзоро, — сказал он старшему брату. — Это послание от пиратов. Они требуют отдать им Риго в обмен на Рани.

Глава 28

— Идиот! Эта девчонка не нужна никому, кроме Бенджамина! А мне нужен не он, а Риго! Какое дело до того, что его брат потеряет свою грязную цыганку?

Эльзоро кричал на Бриенна, который стоял и спокойно улыбался в ответ.

— Успокойтесь, дон Эстебан. Эта девчонка так много значит для Бенджамина, что он уже прибыл в Эспаньолу за ней. И скоро он придет сюда, потому что я послал ему письмо. А там мы уже найдем способ, как добраться до Риго.

— Ты слишком много берешь на себя, Люк.

— Что может быть проще убийства одного полуиндейского ублюдка? Однако ни одна из ваших трех попыток не удалась, дон Эстебан. И теперь, когда я хочу вам помочь, вы заявляете, что я слишком много на себя беру.

— Ты прекрасно знаешь, что убить Риго не так просто, — уже спокойнее сказал Эльзоро. — Так что не слишком переоценивай себя. У Аарона Торреса более сотни вооруженных людей. В прошлый раз, когда они пришли к пещере спасать свою сучку, нам пришлось очень туго. Кстати, ты уверен, что это укрытие безопаснее того?

— Сколько лет мы уже пользуется им, и никто, включая индейцев, не догадывается о его существовании.

— Не недооценивай индейцев. Они знают джунгли как свои пять пальцев, и если нашли ту пещеру, то вполне смогут найти и эту. Ну что ж, мне тут больше делать нечего. Я возвращаюсь домой. Если схватишь Бенджамина Торреса, дай мне знать.

Люк Бриенн подошел к Рани, лежавшей связанной на полу.

— Ведь мы с вами знаем, что Бенджамин непременно придет, верно, мадемуазель Янос? — Он наклонился к ней и провел рукой по ее смуглой щеке.

Она ругала себя за то, что пыталась бежать. Эта попытка не удалась, ее схватили, связали и привезли сюда, в эту темную пещеру. Увидит ли она когда-нибудь снова солнечный свет? — Увидит ли она когда-нибудь Бенджамина?

В этот момент в пещеру зашел Пьеро и, увидев, что капитан гладит Рани по щеке, еле сдержал возмущенный возглас.

— Итак, Рани у Бриенна. Разведчики тайно выследили его корабль и нашли то место, где он ее прячет. Они говорят, что охрана у нее не очень большая, поскольку Бриенн уверен, что никто не знает, где она находится, — Бенджамин сосредоточенно думал.

— Бенджамин, даже не думай о том, чтобы идти туда одному. Меня тоже держали в такой пещере. Это целые подземные лабиринты, запутанные и бесконечные. Давай пошлем за Риго.

— Веро не даст мне заблудиться в лабиринтах. К тому же он очень быстро найдет Рани. Я возьму с собой наших людей и воинов-индейцев. А вот ты пойдешь к Риго, и вы вместе, выясните, чем сейчас занимается Эльзоро. — Бенджамин на секунду задумался. — Разделаться с Эльзоро не так просто. Он имеет слишком большой вес в политических кругах Санто-Доминго, и нам нужны неопровержимые доказательства его вины.

С этими словами Бенджамин отправился собирать людей, а Мириам пошла к тайно. Гуаканагари, предупрежденный о ее приходе, вышел ей навстречу. Его лицо было мрачно.

Мириам почувствовала недоброе.

— Гуаканагари, я пришла к тебе за своим мужем. Он здесь?

— Я рад, что ты пришла, — ответил старый вождь. — Мой племянник в большой печали, которую он не поведал никому. Он пришел сюда два дня назад и попросил меня убрать из нашей деревни церковного человека, что я и сделал. Потом я послал гонца к брату Бартоломео в дом Эльзоро;

тот вернулся назад с посланцем от него. Но Риго совершенно не интересуется тем, что происходит.

— Где он?

Гуаканагари сел на камень рядом со входом в хижину и пригласил Мириам последовать его примеру.

— Твой муж здесь. Но он не желает никого видеть. После этих слов он поднялся и куда-то ушел, предоставляя Мириам делать то, что она считает нужным.

В хижине было сумрачно и сильно пахло какими-то травами. Мириам на мгновение зажмурилась, стараясь привыкнуть к полумраку. Открыв глаза, она сразу увидела Риго, лежащего на циновке в дальнем углу хижины. Он не поднялся ей навстречу, только повернул голову в ее сторону. Даже в темноте Мириам увидела, что его щеки обросли щетиной. Вид мужа не предвещал ничего хорошего.

Риго потянулся за бурдюком с вином, который стоял рядом с его циновкой. Сделав большой глоток, он поставил бурдюк на место, так и не удостоив Мириам ни словом, ни взглядом. Тут Мириам поняла, что с ним.

— Ты пьян, Риго!

— Вряд ли достаточно пьян, хотя осушил уже три или четыре таких бурдюка. Но какое тебе, собственно, до этого дело? Оставь меня, Мириам. — Он повернулся к ней спиной.

Она даже задохнулась от возмущения.

— И ты здесь лежишь, наслаждаешься одиночеством, тогда как твой брат отправился сражаться с пиратами! Риго нехотя поднялся и подошел к жене.

— И ты, конечно же, рада пожертвовать мной ради его спасения?

— Что ты такое говоришь, Риго? Он ведь твой брат!

— И твой любовник.

Мириам даже отступила назад от неожиданности.

— Мой любовник? Что за чушь! Неужели ты еще не понял до сих пор, что я его люблю так же, как и ты, — как брата.

— Не надо громких слов, леди. Я видел собственными глазами вашу милую сцену той ночью, в галерее. Вы там обнимались и целовались. Если это не называется любовью, о тогда я просто не знаю, что такое любовь.

Наконец Мириам поняла, о чем идет речь.

— Ты видел меня с Бенджамином, когда мы разговаривали после праздника в честь Диего. Я тогда пошла искать тебя, мой господин, потому что ты уже в течение нескольких месяцев не оказывал мне чести своим появлением в нашей супружеской постели. Я просто не смогла тебя больше ждать и пошла искать тебя сама, как и сейчас… и оба раза безрезультатно, — она отвернулась, чтобы он не заметил ее слез. — Бенджамин любит свою маленькую цыганку Рани, — прошептала она. — И он уже давно простил нас обоих. Более того, он считает, что я правильно поступила, идя за своей любовью несмотря ни на что. Она опять повернулась к мужу.

— Мы с Бенджамином никогда не сможем любить друг друга, как муж и жена. Может быть, мы с тобой, Риго, тоже никогда не сможем этого.

Она ждала ответа.

Риго пришлось собрать всю свою волю, чтобы не сжать ее в объятиях.

— Я люблю тебя, Мириам. Этого достаточно? — Он не шелохнулся.

«Он не верит, что я люблю его!» — Эта мысль внезапно обожгла Мириам.

— Ты слишком ревнив, Риго. Я не люблю Бенджамина. Я люблю своего мужа. А ты всегда хотел убежать от меня в Мексику, — она положила руки на его грудь, почувствовав, как сильно бьется его сердце.

Он сжал ее в объятиях и зарылся своим небритым лицом в ее волосы.

— Я никогда не оставлю тебя, Мириам. Когда-то давно я действительно хотел сделать это, потому что не был уверен в том, что смогу ужиться со своей семьей, — он внимательно посмотрел ей в глаза. — А откуда ты знаешь про Мексику?

— Когда мы плыли сюда, в Эспаньолу, на корабле, ты расспрашивал боцмана про Мексику.

— Боже, каким же дураком я тогда был! Я никак не мог простить себе, что ты из-за меня бросила Бенджамина. Я никак не мог простить себе, что тебе приходится пересекать океан с моим ребенком в чреве. Но я не хотел уезжать от тебя, поверь мне. Никогда не хотел бросать тебя.

Мириам на этот раз не стала скрывать своих слез.

— Я люблю тебя, Риго. Я люблю тебя с того самого момента, когда увидела тебя впервые входящим в дом Исаака в Марселе.

Упоминание о дяде Исааке вернуло Риго к действительности.

— Так ты говоришь, Бенджамин пошел к пиратам?

— Да. Он взял с собой только Бартоломео, Рудольфов нескольких воинов Аарона и индейцев, — Мириам сбивчиво рассказала Риго все, что произошло.

— Я возьму людей Гуаканагари. Мы должны пойти к Эльзоро и наконец выяснить, кто он такой. Или убить его.

— Бенджамин просил меня предупредить, что с Эльзоро: надо быть осторожнее. Он слишком опасен. К тому же он сам жаждет убить тебя, Риго. (

— Пока Гуаканагари будет готовить своих людей, я провожу тебя домой. Ты должна сидеть там и никуда не высовываться, слышишь, никуда! Пуще глаза береги то, что вам прислал брат Бартоломео. И, конечно, прежде всего береги себя.

На прощание он поцеловал ее. Поцеловал так, как давно уже не целовал — пылко и нежно. Его губы все еще сохраняли вкус вина. Но это даже нравилось Мириам. Она запустила пальцы в его густую шевелюру и так же страстно и пылко ответила на его поцелуй.

— Ведь ты ненавидишь меня и хочешь, чтобы меня здесь не было, Пьеро? — Рани откусила большой кусок хлеба и отхлебнула воды.

Бриенн позволил развязать девушку и приказал своему слуге принести еды. Рани решила полностью использовать такой удобный случай.

— А ты и так скоро нас покинешь. Ты умрешь, — спокойно ответил ей Пьеро.

— А перед смертью твой хозяин решил меня хорошенько накормить, да? И почему, скажи на милость, он не бросил меня акулам еще тогда, на корабле? Нет, капитан имеет на меня виды. Сначала с моей помощью он убьет того, за кем охотится, а потом мы с ним…

— Только не говори, что ты добровольно поможешь капитану убить этого полуиндейского ублюдка, — недоверчиво протянул Пьеро.

— А почему бы и нет? Какое мне до него дело? Мой любимый остался в Марселе. Он далеко и вряд ли мы с ним когда-нибудь еще увидимся. А до этого Риго мне нет никакого дела, — Рани затаила дыхание, увидев, что Пьеро внимательно прислушивается к ее словам.

— Капитан очень рассердится на меня, если ты сбежишь. Рани пожала плечами.

— А при чем здесь ты? Ты просто свяжешь меня не очень крепко. Когда сюда прибудут матросы для моей охраны, я притворюсь связанной, как обычно, и им не придет в голову это проверять. А ночью, когда они порядочно напьются, я убегу.

— И все-таки мне кажется, Люк убьет тебя после того, как расправится с Риго, и ты будешь ему уже не нужна.

— А что, если нет? Я маленькая, худенькая и почти такая же черная, как ты. Так что я не противоречу его вкусам. Но зато я для него — что-то новое. Ты знаешь, как мужчины любят новизну! Ты ведь видел, как он меня ласкал.

Пьеро задумался. Потом он медленно поднял веревку, которой до того были связаны руки Рани, и связал их снова, но на этот раз не так крепко. Кроме того, он ослабил узлы, стягивающие ее ноги. После этого он поднял какую-то тряпку, скомкал ее и начал запихивать ей в рот. Он запихивал ее все глубже и глубже, едва не задушив девушку. Проделав все это, он с удовлетворением посмотрел в ее полные ужаса глаза и ликующе произнес:

— Итак, я даю тебе возможность освободиться от пут и бежать, маленькая ведьма. Если только ты не задохнешься до того. Вот тогда уж я точно избавлюсь от тебя навсегда.

С этими словами он повернулся и вышел из пещеры, оставив Рани медленно задыхаться в одиночестве.

В это время Бенджамин вместе с индейцем Каони, в джунглях, наблюдал за двумя матросами, охранявшими вход в маленькую пещеру, почти полностью скрытую в зарослях. Веро спокойно сидел у ног Бенджамина.

— Именно сюда капитан спрятал твою девушку, — прошептал Каони. Будучи младшим братом Гуаканагари, индеец говорил по-испански почти так же хорошо, как и тот.

— Я возьму Веро и проверю, здесь ли все еще Рани или Бриенн уже отвел ее к тому месту, которое он назначил для обмена. Я думаю, мне не составит труда справиться с этими двумя пьяницами.

— Ты возьмешь с собой кого-нибудь из моих людей?

— Пожалуй, да. Выбери шестерых. И еще я возьму Бартоломео. Кажется, этому парню не терпится отличиться. А ты и Рудольфе с остальными отправляйтесь к месту обмена и ждите меня там.

Каони кивнул.

— Я сделаю так, как ты говоришь.

Бенджамин шепотом скомандовал Веро следовать за ним и подобрался поближе к пещере. Теперь его отделяла от нее только небольшая заросль шелковичных деревьев.

Бартоломео стоял за спиной брата, готовый по первому его сигналу ринуться в бой. Двое индейцев обошли пещеру с двух сторон. Решив, что все готово, Бенджамин вытащил из кармана несколько монет и подбросил их на ладони. Звон раздался в безмолвной тишине, как выстрел.

Оба охранника одновременно вскинули арбалеты и повернулись в сторону одного из них, а другим занялись Бенджамин и Бартоломео. Оба пирата упали с перерезанными глотками почти одновременно.

Бенджамин скомандовал Веро искать хозяйку. Но в этом не было необходимости. Волк уже сам рвался в пещеру, поскуливая от нетерпения.

Пройдя какой-то отрезок пути, Бартоломео спросил Бенджамина:

— Ты уверен, что этот волк знает, куда идти? И найдет ли он путь назад?

— Давай сначала найдем Рани, а потом уже будем беспокоиться о том, как отсюда выбраться, — нетерпеливо отцветил старший брат.

Они обогнули большой сталагмит, и вдруг из его тени; на Бенджамина бросилось какое-то маленькое существо и повалило на пол. Бартоломео выхватил меч, но тут же увидел перед собой оскаленную морду волка, который явно не собирался позволить ему воспользоваться оружием. Из недоумения Бартоломео вывел громкий смех Бенджамина.

— Спрячь свой меч. Кажется, мы наконец нашли мою ненормальную цыганку.

Он поднялся с пола, помогая встать Рани, которая тут же бросилась ему на шею.

— О. Бенджамин! Ты нашел меня! Ты приехал за мной в такую даль!

Она чуть не задушила его, сжимая в объятиях и покрывая его лицо поцелуями.

Он крепко обнял ее, не забыв перед этим внимательно осмотреть девушку и удостовериться, что с ней все в порядке.

— А ты что, хоть на минуту сомневалась, что я последую за тобой, моя маленькая дурочка? Рани, я так боялся, что бандиты что-нибудь с тобой сделают!