Рокки Маунтин - Виконт из Техаса

— Я опаздываю на важную деловую встречу!

Сабрина не хотела позорно бежать от Джошуа. Но другого выхода не видела. Ибо не сомневалась, что в следующую минуту снова окажется в объятиях этого человека. Кроме того, она действительно торопилась на встречу с миссис Коллингвуд. Поэтому резко повернулась и бросилась прочь, бессознательно сжимая в кулаке неоплаченный носовой платок из магазина.

— Мисс, мисс! — крикнул ей вслед Джошуа. — А платок? Вы же не заплатили за него! Остановитесь, или я позову полицию!

Но Сабрина его не слышала и продолжала бежать, пока до ее ушей не донеслись настойчивые свистки полицейского. Поначалу она подумала, что они относятся еще к кому-то. Но когда страж порядка перекрыл ей дорогу, то поняла, что ошиблась. А взглянув на зажатый в кулаке платок, догадалась обо всем.

Полицейский схватил Сабрину за руку.

— Это та самая женщина, мистер Дарби? — спросил он подоспевшего хозяина магазина.

Тот утвердительно кивнул. Сабрина перевела взгляд с бородатого лица полицейского — огромного, загорелого, украшенного пышными усами — на Дарби, который молчаливо смотрел на нее и как бы чего-то ожидал. Платок! — догадалась она, все еще сжимая якобы украденную вещь в кулаке.

— Господа! — воскликнула Сабрина, слегка покраснев. — Ради Бога, простите! Произошло недоразумение! Я обязательно оплачу эту вещь!

— Конечно, вы заплатите сполна, мисс, — ухмыльнулся полицейский. — А для начала соблаговолите пройти с этим джентльменом к нему в магазин!

И он кивком указал на Дарби. Тот же, улучив момент, вырвал из руки Сабрины злополучный платок.

— Но ради Бога, — умоляла Сабрина, — вы должны поверить мне, что я сделала это машинально!

В этот момент она увидела спешившую к ним миссис Коллингвуд, изумление на лице которой быстро сменилось негодованием. У Сабрины сжалось сердце. Ведь вся эта история могла легко окончиться полной катастрофой в ее педагогической деятельности, коль скоро миссис Коллингвуд вполне резонно могла бы отказаться отдать свое чадо на воспитание особе, замешанной в воровстве. И виной тому стал все тот же человек, вновь возникший рядом с ней и дружески положивший руку на плечо полицейского.

— Может быть, я могу помочь? — спросил Джошуа.

— А собственно, вы кто такой? — спросил тот, оглядев Кантрелла с головы до ног.

— Вы спрашиваете, кто я такой? Через несколько дней палата лордов займется мной. И я стану именоваться виконтом Уэсли.

Полицейский вновь очень внимательно посмотрел на Джошуа. На этот раз он отметил дорогой костюм, в который тот был облачен. Но прежде чем полицейский успел что-нибудь сказать, в разговор вмешался мистер Дарби:

— Этот господин — наследник графа Хамблтона. Молодую же даму я раньше никогда не встречал.

И он посмотрел на Сабрину как на прокаженную. Однако Джошуа тут же внес полную ясность:

— Ее знаю я! Она работает у нас с дядей. Разве не так, мисс Эджуотер?

Цвет глаз Сабрины стал похож на вздыбленный бурей Атлантический океан. Но она утвердительно кивнула. А он улыбнулся одними губами и проговорил бесцветным голосом:

— Я буду счастлив заплатить за столь досадное недоразумение!

Резким движением он вырвал ладонь Сабрины из руки полицейского. При этом Сабрина успела ущипнуть его за палец. Хотя, возможно, это был палец стража порядка.

Джошуа пошарил у себя в кармане и, выудив несколько монет, отдал Дарби. Сабрина покраснела от негодования, заметив, что несчастный платок стоил гораздо дешевле. Она хотела было протестовать, но Джошуа остановил ее, саркастически улыбнувшись:

— Полноте, мисс Эджуотер! Давайте лучше поскорее забудем об этом досадном случае!

«Как же отвратительны все эти мужчины с туго набитыми кошельками! — бушевала в душе Сабрина. — Они всегда уверены, что за деньги могут приобрести все, что захотят! Им невдомек, что не все на свете продается и покупается! Вот и сейчас, переплатив хозяину магазина, Джошуа даже не подумал, что тем самым признал меня воровкой. Ведь он просто откупился от полиции! Хотя, верно, и не понимал этого. А что до чести женщины, то ему не пришло в голову, как унизителен этот далеко не очень щедрый жест!»

Между тем полицейский и лавочник ушли, не забыв при этом низко поклониться Джошуа. Это окончательно взбесило Сабрину. Обождав, пока страж порядка и Дарби скрылись за вершиной холма, Сабрина набросилась на молодого Хамблтона, как разъяренная оса:

— Вы понимаете, что заплатили за этот дрянной платок вдвое больше, чем он стоит? Зачем? Имейте в виду, что я верну вам только те деньги, которые указаны в прейскуранте! И ни шиллингом больше! Причем сделаю это только тогда, когда найду себе нового клиента. Так как миссис Коллингвуд, ставшая свидетельницей этой позорной сцены, теперь уже никогда не доверит мне воспитание своей дочери!

— Вы говорите о даме, которая смотрела на вас так, будто открыла тайну великого бандита Джека Потрошителя, оказавшегося на самом деле женщиной?

— Можете потешаться и издеваться надо мной сколько угодно. Но я лично не нахожу в этом ничего смешного!

— Так кто же станет обладателем столь редкого и ценного подарка? — спросил Джошуа, с ухмылкой протягивая платок Сабрине.

— Оставьте себе! Ведь вы за него даже переплатили!

— Но вы же намерены вернуть мне деньги? Разве не так?

— Да. И сделаю это, как только хоть немного поправлю свои финансовые дела! Пусть это вас не беспокоит!

— Вы можете расплатиться со мной, когда пожелаете. Я вовсе не настаиваю на немедленном возвращении долга!

— А до тех пор будете шантажировать меня, чтобы заставить согласиться стать вашей воспитательницей? Благодарю покорно! Этот номер не пройдет!

— Ха! А я так надеялся получить серию новых поцелуев!

— Я скорее поцелуюсь с коброй! Джошуа чуть слышно выругался…

— Не знаю, но эта шустрая бабенка взбудоражила в моей душе все самое худшее! — сказал Джошуа дяде за чаем.

Дядя тем временем с крайним удовольствием поедал сандвичи и наливал себе чай стакан за стаканом. Он очень любил этот напиток. Его племянник же откупорил бутылку бургундского, затем вдруг вскочил и принялся нервно ходить из угла в угол по комнате. Дядюшка смотрел на него с иронической улыбкой.

— Мисс Эджуотер — никакая не бабенка, а необыкновенная женщина! — отозвался он. — Именно поэтому я очень бы хотел видеть ее вашей наставницей.

При этом граф многозначительно посмотрел на бутылку виски «Кто убил Джона». Кантрелл заметил это. И опустился в мягкое кресло напротив дядюшки.

— Интересно, каким образом вы намерены наблюдать за моим воспитанием этой дамой? Ведь и я, и она представляем собой мешки с дикими кошками, чье поведение предсказать невозможно.

— Для этого надо просто тщательно понаблюдать, скажем, за мисс Эджуотер и заглянуть в ее внутренний мир. Я уверен, что она живет тайной мечтой, осуществлению которой и посвятила свою жизнь.

— Разве можно вечно мечтать, а каждого мужчину в Англии считать кастратом?

— Ничего из ряда вон выходящего в этом нет! Мисс Эджуотер просто хочет основать школу для нуждающихся девушек и дать им образование, при котором каждая не будет чувствовать себя обездоленной неудачницей.

— Возможно… Но как она собирается воспитывать меня?! — воскликнул Джошуа. — Не думаю, что в ее глазах я выгляжу так же, как ее будущие несчастные ученицы! Кроме того, сама затея основания подобной школы нереальна. Не далее как сегодня утром она призналась мне, что потеряла последнюю клиентку, обещавшую отдать свою дочь ей в обучение!

— О, это вас пусть не волнует! Мисс Эджуотер сполна получит всю сумму для основания своей школы, если… если примет мое предложение!

«Белый шелк» в качестве заменителя джина, как показалось Джошуа, оказался куда хуже водки. От него отдавало дешевой парфюмерией.

Все посетители клуба того же названия были в основном русскими. Перед визитом в этот клуб Джошуа перечел все, что сумел отыскать в местных библиотеках, касающееся династии Романовых. И теперь мог вполне поддерживать любой разговор с бывшими гражданами Российской империи.

Войдя в клуб, он тут же почувствовал пряный запах гашиша. Этот одурманивающий аромат прямо-таки висел в воздухе. В первый момент у Джошуа даже закружилась голова. Но он очень скоро привык к запаху и огляделся.

На сцене в глубине зала сидел небольшой оркестр балалаечников, не без фальши бренчавший попурри на темы русских народных песен. Публика же, не обращая никакого внимания на музыку, толпилась около игральных столов. Меньшая ее часть разместилась за уставленными бутылками и закусками столиками. Некоторые женщины уютно устроились на коленях своих кавалеров, чувствуя себя при этом вполне комфортно.

В дальнем углу Джошуа увидел Алекса, сидевшего за столиком вместе с тремя какими-то мужчинами. Перед ними выстроилась целая батарея пустых бутылок из-под водки. Джошуа стал медленно пробираться к этой компании. Алекс тут же поднялся и пошел ему навстречу. Пожав Джошуа руку, он подвел его к своим друзьям.

— Позвольте вам представить мистера Джошуа Кантрелла — моего друга из Техаса, наследника лорда Хамблтона! — сказал он, дружески положив руку на плечо Джошуа.

Сидевшие за этим и соседними столами рассмеялись. Но смех некоторых из них показался Джошуа фальшивым. И он понял, что надо быть предельно острожным, ибо не всем понравилось появление постороннего человека в их привычной компании. Один из сидевших за столом Алекса особенно недовольно посмотрел на Джошуа и презрительно скривил губы. Это был Николай Заренко, представлявший в Англии интересы российской Транссибирской железнодорожной компании. Внимательно посмотрев на Джошуа, он с усмешкой проговорил по-французски несколько слов о том, что американцы появились в Европе бог знает откуда и скорее всего — из каких-то очень диких краев. Джошуа бросил на него удивленный взгляд, но ничего не ответил, решив, что не стоит обращать внимания на бестактность русского чиновника, почему-то оказавшегося в Европе и не умеющего себя вести. Тем более что сидевшие за этим и соседними столами определенно считали, что Кантрелл не понимает по-французски, а потому будут говорить обо всем, не стесняясь его присутствия. Им было невдомек, что Кантрелл еще в Дакоте дружил с неким маркизом Моне, который и обучил его своему языку. Уже не говоря о том, что испанский он действительно знал в совершенстве.

Поэтому Джошуа охотно присоединился к общему смеху, однако всем своим видом показывая, что не понимает причин веселья. После этого русская компания снова основательно погрузилась в пьянство. Джошуа сделал вид, что тоже намерен последовать их примеру. Однако отпивал из стакана мелкими глотками, стараясь не пропустить ни слова из того, о чем шла речь за столом. Между тем пьяные языки все более развязывались.

Прошел час с небольшим, когда дверь клуба открылась, пропустив в зал женщину в сером плаще с капюшоном. Поскольку погода на улице в этот день ранней осени стояла сухая и солнечная, ее наряд выглядел странновато, если не смешно. Но дама, видимо, не обращала на это никакого внимания. И стала пробираться к столу, где сидел Джошуа.

Алекс наклонился к его уху и прошептал:

— Это сестра Николая Заренко. Известная балерина. Ее зовут Наташей.

Поскольку Алекс ни разу не упомянул имени мужа вошедшей дамы, Джошуа справедливо заключил, что последний не пользуется здесь каким-либо авторитетом и, уж конечно, не посвящен в планы готовящегося заговора.

С первого взгляда Джошуа понял, что никогда не стал бы флиртовать с этой женщиной, несмотря на ее внешнюю привлекательность. Тем не менее он встал и галантно наклонился над ее рукой в перчатке, проговорив довольно сухо:

— Очень рад познакомиться, мадам!

— Потом, милорд, потом! — пробурчала балерина по-английски с сильным акцентом и, повернувшись к брату, что-то сказала ему по-французски.

Оба выразительно посмотрели друг на друга и сели за столик в дальнем темном углу зала. Там они еще раз orлянулись по сторонам и, склонившись так, что едва не столкнулись лбами, принялись что-то энергично обсуждать. Джошуа дорого бы заплатил, чтобы узнать, о чем шла речь. Но из угла до него долетали лишь обрывки слов. К тому же брат и сестра говорили по-французски — на языке, который Джошуа хотя и изучал в Дакоте, но все же на расстоянии улавливал с трудом.

— И часто она здесь бывает? — спросил он у Алекса.

— Только когда знает, что увидится с братом. Они вечно что-то здесь обсуждают, стараясь, чтобы их никто не мог подслушать! Обычно эти встречи происходят у них по вторникам после окончания спектакля Наташи.

— Понятно, — отрешенно проговорил Джошуа. Алекс еще немного посидел молча. Потом поднялся и протянул Джошуа руку.

— Я, пожалуй, пойду домой! — вздохнул он.

— Мне тоже пора! — кивнул Джошуа, снова посмотрев в темный угол, где уединилась странная парочка.

Они поднялись и пошли к двери. При этом Джошуа чувствовал на своей спине устремленный ему вслед пристальный взгляд Наташи…

Глава 6

Судебные повестки, как Сабрина и предвидела, последовали тремя днями позже. Первым ее желанием было порвать в клочки эти бумажки и вернуть обрывки графу. Но природная практичность взяла верх. Сабрина тщательно обдумала возможности выхода из создавшегося положения. А для начала сложила повестки в сумочку и убрала ее в стол. Недавняя оплата аренды жилья сильно подкосила ее домашний бюджет. Но какие-то деньги все же остались. К тому же буфет ее был буквально набит продуктами. Так что ближайшие несколько дней Сабрина могла прожить спокойно.

Но перспективы на будущее были крайне мрачными. У Сабрины не осталось ни одного клиента, который согласился бы платить ей за воспитание своей дочери… И все из-за этого хитреца графа Хамблтона и его зловредного племянника! Она все не могла забыть, как этот молодой повеса подловил ее в магазинчике Дарби и фактически стал виновником якобы совершенной кражи, свидетельницей разбора которой невольно оказалась миссис Коллингвуд. Правда, Сабрина отлично понимала, что ее прихода в лавку Джошуа никак не мог предвидеть. И тем более он не ожидал, что его появление приведет Сабрину в такое состояние, что она бросится бежать прочь с платком в руке, забыв за него заплатить… Сабрина и сама еще не могла толком понять, почему она реагирует на этого человека столь бурно и с такой яростью.

Истратив свои последние гроши на подарок Эдмунду, Сабрина оказалась в унизительнейшем положении. Ей, по сути, не оставалось другого выхода, кроме возвращения в Беркшир к своим родителям. Но и там пришлось бы жить на мизерный доход отца. Конечно, она могла бы принять предложение графа и заняться воспитанием его непутевого племянника. Но Сабрине очень этого не хотелось.

Кусая от досады губы, Сабрина принялась ходить взад-вперед по мягкому ковру. Ее мучило сознание, что за семь лет она ни на шаг не приблизилась к осуществлению своего заветного желания — основать школу для бедных девушек. Какой же наивной она была все эти годы, теша себя надеждой, будто усердным преподавательским трудом сумеет скопить нужную сумму!..

Из окна гостиной на втором этаже Джошуа следил за Сабриной, гордо и независимо шедшей по направлению к его дому. Подойдя к железной калитке, она остановилась.

На Сабрине был тот же желтый костюм, в котором она накануне выбирала злополучный платок для Эдмунда. На голове красовалась соломенная шляпка с искусственными цветами на полях.

Постояв немного, она отодвинула засов и открыла калитку, сделав это с решительностью архангела Михаила, готовящегося сокрушить врата ада.

В этот момент сама Сабрина была похожа скорее на воинственную Афину, чем на богиню любви Афродиту.

Джошуа же в мыслях перебрал едва ли не всех греческих богинь, неизменно находя в каждой из них то или иное сходство со своей будущей воспитательницей. Кстати, Сабрине в самом деле нельзя было отказать в красоте и обаянии. И молодой Кантрелл был очарован этой женщиной, как никакой другой.

Конечно, Сабрину, при всей ее внешней привлекательности, нельзя было назвать красавицей. Русская балерина Наташа с ее более правильными чертами лица, пожалуй, была ближе к эталону красоты. Но от мягких линий облика Сабрины исходило нечто очень теплое, домашнее, что, как правило, привлекает мужчин куда сильнее, чем безупречные классические образцы, вылепленные рукой самого выдающегося скульптора. В этом Джошуа в очередной раз убедился, невзначай кашлянув и заставив Сабрину поднять голову и взглянуть в его открытое окошко на втором этаже.

Поняв, что через несколько секунд дверной звонок задребезжит, требуя впустить очаровательную гостью, Джошуа сбежал по ступенькам в холл, где наткнулся на графа. Тот, поняв причину спешки племянника, иронически усмехнулся и, несколько опередив его, устремился к входной двери и открыл ее еще до того, как Сабрина дернула за шнурок звонка.

— Прошу вас, войдите, дорогая мисс Эджуотер! — с поклоном приветствовал он гостью. — Не окажете ли мне с племянником честь разделить наше утреннее чаепитие? Сейчас я попрошу повара приготовить пирожные и сдобные булочки с маком. Уверяю вас, это у него великолепно получается!

— Спасибо, ваше сиятельство, за любезное приглашение, — отрицательно покачала головой Сабрина, — но я уже предупредила вас запиской, что целью моего визита будет не столько почетное утреннее застолье с вами обоими, сколько очень серьезный разговор. Так что я предлагаю пренебречь обязательным светским этикетом, а прямо приступить к делу.

Что за ерунда! Никакого серьезного разговора не может получиться, пока мы стоим голодные посреди холла! Не лучше ли сесть за стол и совместить деловую беседу с прелестями отличного восточного чая и великолепной выпечки искуснейшего повара? Прошу вас, мисс Эджуотер!

— Боюсь, милорд, что этот разговор несовместим с чаепитием! — сухо ответствовала Сабрина. — Дело в том, что я хочу еще раз, и очень твердо, отказаться от вашего почетного для меня предложения, которое, насколько я понимаю, сейчас снова последует!

— Но ведь вы даже не знаете, что я намерен предложить на этот раз, а уже отказываетесь! — подняв брови, воскликнул граф.

Он взял Сабрину под руку, проводил в гостиную и почти насильно усадил за стол.

— Предпочитаете чай с лимоном или со сливками? — спросил он.

— С лимоном, — ответил за гостью выросший в дверях Джошуа. — Мне известно, что у себя дома мисс Эджуотер выращивает эти плоды, и не без успеха!

Сабрина вздрогнула и, обернувшись, бросила на Джошуа уничтожающий взгляд.

— Право, не ожидала вас здесь встретить! — фыркнула она.

Граф посмотрел сначала на нее, потом на племянника и громко рассмеялся:

— Я подумал, что этот молодой повеса поможет мне в осуществлении кое-каких планов. — И граф кивком указал Джошуа на свободный стул рядом с собой.

На столе тут же появились три фарфоровые чашки с превосходным чаем и всякого рода выпечка и сладости.

Как только слуга вышел, граф посмотрел на Сабрину и с некоторой торжественностью произнес:

— Итак, мисс Эджуотер, вы пришли в этот дом для серьезного разговора. Что ж, не будем откладывать и начнем.

У Сабрины екнуло сердце. Украдкой она бросила взгляд на графа. Да, это был очень умный и опасный человек. Разговаривая с ним, надо быть крайне осмотрительной. Случайно оброненное неловкое слово может сделать его врагом. А этого Сабрина сейчас опасалась едва ли не больше всего. Но и слепо повиноваться тоже не считала для себя приемлемым.

— Да, не будем откладывать! — согласилась она, стараясь говорить как можно мягче и деликатнее. — И прошу сразу же правильно меня понять. Не могу же я одновременно заниматься воспитанием молодых джентльменов и совсем еще юных девушек!

— Я вижу здесь две проблемы, — сухо изрек Джошуа. — Во-первых, я никакой не джентльмен! И мисс Эджуотер это отлично знает. Во-вторых, я слышал, что мисс Эджуотер не занимается более молодыми девушками, поскольку лишилась всех своих учениц. Я тоже не считаю возможным пользоваться ее уроками, как бы мне ни хотелось их получать.

— И кому конкретно я обязана потерей работы? — Не дожидаясь ответа Джошуа, Сабрина обернулась к графу: — Милорд, будучи уже почти старой девой, я не вижу способов выжить, растеряв всех учениц, а к этому, видимо, дело и идет!

— Извините, мисс Эджуотер, но мое предложение не касается дочек состоятельных родителей.

Сабрина осторожно поставила свою чашку на блюдце и отодвинула от себя вазочку с кремовым пирожным.

— Что вы имеете в виду, милорд? — спросила она графа, стараясь не выдать волнения.

— Только ваше желание возглавить школу для юных бедных девушек, и ничего больше! — улыбнулся Хамблтон.

— Бедных?! — удивленно переспросил Джошуа. — Вы имеете в виду тех несчастных, родители которых не имеют средств, чтобы заплатить за обучение дочерей? Тогда на какие средства будет существовать эта школа? Согласитесь, что это какой-то странный вид бизнеса!

— Я вовсе не считаю это предприятие безнадежным или убыточным, милорд! Во всех случаях основание благотворительной школы никак не может быть отнесено к категории бизнеса. Вы, видимо, забываете, что далеко не все в этом мире посвящают свою жизнь погоне за деньгами!

Отчитав таким образом племянника, Сабрина повернулась к дяде:

— Сотни, даже тысячи молодых женщин работают на ткацких фабриках за нищенскую плату. Другие вообще остаются на улице и голодают, ибо не получили образования, которое позволило бы им где-то устроиться на работу. Если же я смогу хоть немного помочь несчастным, то почту это своим святым долгом и буду считать жизнь прожитой не напрасно!

— Именно так вы и должны поступить! — воскликнул граф, взволнованный благородным порывом Сабрины.

— Но для этого нужны деньги! И немалые, — заметила Сабрина.

— Я буду финансировать строительство школы и ее дальнейшую работу. Более того, я привлеку к этому и кое-кого из своих состоятельных друзей. Особенно тех, кто заседает сейчас в палате лордов. Они могут многое для вас сделать. Например, помочь набрать штат, который должен состоять не менее чем из дюжины воспитателей и учителей. Я договорюсь о том, что эти мои друзья будут и в дальнейшем оплачивать работу каждого воспитателя и учителя. А также и всего персонала. Ведь в школе должна быть прислуга, пара клерков и обязательно — кучер с экипажем. Согласитесь, что вам неприлично будет ходить пешком. Тем более что транспорт может пригодиться и для каких-то учебных поездок, включая всякого рода экскурсии.

У Сабрины перехватило дыхание. Ничего подобного она просто не ожидала!

И все же…

И все же надо было остановить графа! Ведь совершенно очевидно, что ее просто пытаются купить! Нет, такого она не может позволить!

Джошуа понял ее состояние. Гордость Сабрины была ему уже известна. А предложение дяди не могло не ущемить ее. Граф явно перегибал палку!

— Видите ли, дядя, — начал Джошуа, — мисс Эджуотер спокойно может ходить пешком до школы и назад.

Но при этом существует кое-кто, кого она очень даже боится!

— Кто же это? — Лорд удивленно выгнул дугой бровь.

— Я.

— Вы?! — оторопел граф.

— Да, именно я! Ваш непутевый племянник. Сабрина даже подскочила на стуле. Лицо ее из пурпурного сделалось белее снега.

— Что?! Я боюсь вас? Да с чего вы взяли?! Просто я считаю саму идею работать с мужчиной вроде вас абсолютно неинтересной для себя, а потому — неприемлемой!

— Почему? Я отлично понимаю свою беспомощность, когда надо выбрать нужную вилку за столом или поддержать светскую беседу. Но это не означает, что я совсем безнадежен и неисправим с точки зрения воспитания, чем и рекомендует вам заняться мой дядя. Напротив, я считаю эту задачу вполне для вас посильной. И даже не слишком трудной!

— Подозреваю, милорд, что природа обделила вас не только умением вести себя прилично в обществе, но и интеллектом!

— Думайте обо мне что хотите, мадам! Я не виноват, что вырос в очень бедной семье. Мне удалось сколотить неплохое состояние, но на светские манеры и правила поведения сил и времени просто не хватило. Теперь же я намерен с вашей помощью восполнить этот пробел. Если, конечно, у вас хватит выдержки!

Сабрина сжала кулаки и прикусила нижнюю губу. Джошуа смотрел на нее глазами ленивого породистого кота. Что же касалось графа, то он все это время спокойно сидел и с иронией наблюдал за обоими. Лицо его было непроницаемо.

— Не говорите ерунды! — вознегодовала Сабрина. — У меня хватит выдержки, и не только на вас!

— Ну, сказать по правде, я в этом очень сомневаюсь! — усмехнулся Джошуа. — Скорее, вы действительно не слишком уверены в себе. Отсюда и это раздражение. Так что не лучше ли нам сменить тему разговора?

Лицо Сабрины снова сделалось пурпурным от возмущения. Итак, этот грубиян позволяет себе издеваться над ней! И еще в присутствии своего дядюшки! Она была готова разорвать Джошуа на части, но все же сумела совладать с собой и лишь подчеркнуто холодно сказала, обращаясь к графу:

— Милорд, поскольку другого выхода у меня нет, то я принимаю ваше любезное предложение и займусь воспитанием мистера Джошуа, дабы он мог комфортно чувствовать себя в светском обществе. Но для этого вы должны финансировать создание моей школы и хотя бы на первых порах — ее содержание.

Хамблтон утвердительно кивнул:

— Я уже дал вам слово.

Сабрина благодарно посмотрела на графа и пожала ему руку. Но ответного пожатия почувствовать не успела. Ибо в тот же момент техасский варвар перегнулся через стол, вырвал ее руку из ладони дяди и прижал к своим губам.

Сабрина решительно освободила руку, заметив, что графа тоже шокировал этот неожиданный поступок племянника.

— Вы сами видите, ваше сиятельство, сколько мне придется приложить сил, чтобы хоть как-то научить этого молодого человека прилично себя вести! Я начну уроки завтра ровно в девять утра. И попросила бы вас к этому времени настроить племянника на серьезный лад! Главное — охладить его пыл, который вовсе не к месту в наших с ним новых отношениях!

Сабрина поднялась из-за стола и вышла. Джошуа долго смотрел ей вслед, размышляя о том, сколько неприятных минут готовит ему жизнь в этом доме. Ведь то, что произошло сейчас, — всего лишь начало.

— Теперь перейдем к элементарным правилам поведения за столом, — сказала Сабрина, когда на следующее утро они с Джошуа вошли в столовую.

Чуть раньше она подробно объясняла своему неотесанному ученику порядок, в котором надлежит обращаться к титулованным особам, собравшимся по какому-либо поводу в доме. Например, в первую очередь следует заговорить с герцогом, а уже потом — с маркизом. После чего можно поприветствовать и графа. Ни в коем случае нельзя назвать герцогиню графиней или наоборот. Подобные ошибки в светском этикете не прощаются.

Джошуа честно слушал свою наставницу, время от времени кивая. Когда довольно нудные слова Сабрины начинали навевать скуку, Джошуа устремлял взгляд вдаль и о чем-то думал. Причем делал это настолько искусно, что воспитательница ничего не замечала. Впрочем, отличная природная память позволяла Джошуа накрепко запоминать даже те слова собеседницы, которые, как могло показаться, пролетают мимо его ушей…

А Сабрина между тем продолжала увлеченно объяснять ему, в каком порядке, исходя из знатности гостей, они должны проходить в столовую и как рассаживаться за столом.

— Скажите, мисс Эджуотер, вы почерпнули все термины, которыми пересыпаете чуть ли не каждую фразу своей лекции, в словаре Уэбстера? — неожиданно перебил Джошуа свою наставницу.

Та на секунду замолчала и оторопело посмотрела на него. Потом раздраженно поджала губы и презрительно фыркнула:

— К вашему сведению, мне вовсе не требуется заглядывать в словарь, чтобы выудить оттуда термины, которые должен знать каждый культурный джентльмен!

— Скажите лучше, что тщательно пережевали каждый словарь и справочник от корки до корки! — ухмыльнулся в ответ Джошуа.

— Почему вам, милорд, не приходит в голову, что это результат всестороннего образования, о котором вовремя позаботились мои родители?

Сабрина кивком предложила своему воспитаннику войти в столовую. Но тот сделал всего один шаг и остановился на пороге:

— Как я считал до сих пор, уже в дверях столовой любой входящий туда джентльмен должен быть представлен собравшимся гостям, чтобы иметь возможность сразу же непринужденно подключиться к их беседам. Разве не так?

— Наглядный пример чисто американской практичности! — усмехнулась Сабрина. — Еще раз прошу вас вспомнить, что сейчас вы не в Америке, а в Англии. Не забывайте также, что теперь вы — виконт и должны хорошо разбираться во всех деталях светского этикета. Имейте в виду, что сразу подключаться к светской беседе — это все равно что бросаться в омут вниз головой. Тем более если вы в совершенстве не владеете английским языком. А в вас каждое слово выдает уроженца Техаса! Это неприемлемо в здешнем светском обществе. Как, впрочем, и просторечие… И еще: абсолютно недопустимым считается обсуждать на великосветских раутах денежные и банковские проблемы. Говорю это потому, что уже знаю вашу склонность к таким темам.

— Но если мне крайне нужно вложить во что-нибудь деньги и я вижу среди гостей того самого человека, к которому и следует обратиться с подобным предложением?!

— Выберите другой случай или нанесите визит этому лицу.

— Хорошо. Но о чем тогда можно говорить на светском рауте?

— Все зависит от того, кто присутствует на нем, от социальных событий, происходящих параллельно, наконец — даже от погоды! Но во всех случаях вполне невинным и приемлемым для всех присутствующих мог бы стать разговор, скажем, о литературе.

— А именно? У вас есть список авторов?

— Ну, скажем, Шекспир. Вполне можно обсудить его «Венецианского купца». Кстати, это должно быть вам близко, учитывая ваш повышенный интерес к деньгам.

В зеленых глазах Сабрины горел вопрос: «Что вы на самом деле за человек, мистер Джошуа Кантрелл?»

Впервые со дня их первой встречи Сабрина почувствовала в нем сильный интеллект и повышенную ранимость, чего ранее никогда не замечала.