Сын Человеческий

      Римский легион (legio - букв. набор) подразделялся на 10 когорт (cohors). Первая когорта включала в себя 1110 пехотинцев и 132 всадника, остальные девять - по 555 пехотинцев и 66 всадников. Когортой командовал трибун или старший центурион (кентурион). Первая когорта имела 10 штатных центурионов (centuriones), остальные девять - по 5. Кроме легионов, римская пехота состояла также из вспомогательных войск (auxilia), которые посылались племенами, находившимися в союзных или договорных отношениях с Римом. По своем вооружению, обучению и дисциплине эти отряды мало чем отличались от легионов. Наряду с ними имелись и так называемые нумери (numeri) - части, комплектовавшиеся из малороманизированных племен и народов и сохранявшие свое вооружение, организацию и технику. Однако нумери широко распространились лишь к III веку н.э. (Vegetius.Epitoma rei militaris.II.1,2,6,8).
      Прокураторы Иудеи в мирное время имели в своем подчинение только вспомогательные войска529, ибо римские легионы находились в Сирии - в подчинении имперского легата.
      У
      же в первые годы своего правления Пилат, отправляясь из Кесарии Приморской в Иерусалим на зимовку, внес во дворец Ирода позолоченные щиты (signa) - символ Римской империи. Иосиф Флавий утверждает (Jos.AJ.XVIII.3:1), что на них были изображения императора. Филон Александрийский, напротив, говорит, что "не было на них никаких изображений, ни чего-либо другого кощунственного, за исключением краткой надписи: мол, посвятил такой-то в честь такого-то" (Philo.Leg. ad Gaium.38).
      Как бы то ни было, иудеи стали требовать, чтобы Пилат снял римские щиты и не осквернял заповедей Торы. По версии Филона, иудеями по этому поводу даже было послано письмо императору Тиберию. Пилат же, однако, приказал бунтовщикам разойтись по домам, пригрозив, что в противном случае применит оружие. Но тут случилось непредвиденное: евреи не дали запугать себя и все как один, обнажая спины, бросились на землю в знак того, что предпочитают погибнуть, нежели отступить (Jos.BJ.II.9:2-3).
      То ли фанатизм евреев (Jos.AJ.XVIII.3:1), то ли приказ Тиберия (Philo.Leg. ad Gaium.38), - что-то заставило Пилата вернуть императорские знаки обратно в Кесарию (ср. Jos.BJ.II.9:2-3).
      Впоследствии Пилат соорудил в Иерусалиме водопровод. На это он употребил деньги святилища Храма - так называемый Корб(н (((((((( - букв. жертва). Водопровод питался ключами местности Эль-Аррув, находившимися на расстоянии двухсот стадий530 от города. Однако население воспротивилось этому, и множество иудеев собралось около рабочих, занятых сооружением водопровода, и стало требовать, чтобы прокуратор оставил свой план. Пилат же распорядился переодеть значительное число воинов в еврейскую одежду, дал им дубины и бичи, которые они должны были спрятать под хитоном, и велел им окружить толпу со всех сторон. Толпа, в свою очередь, получила приказание разойтись. Но так как она продолжала поносить Пилата, то он подал воинам условный знак, и солдаты принялись за дело гораздо более рьяно, чем то было желательно самому Пилату. Работая дубинами и кнутами, они одинаково поражали как мятежников, так и совершенно невинных людей. Иудеи, однако, продолжали держаться стойко; но так как они были безоружны, а противники их вооружены, то многие из них тут же были убиты, а многие ушли, покрытые ранами. Таким образом было подавлено возмущение (Jos.AJ.XVIII.3:2; BJ.II.9:4).
      Такие кровопролития Пилат производил не единожды. Он был первым из прокураторов, который начал посягать на неприкосновенность еврейской религии. По свидетельству Филона Александрийского (Philo.Leg. ad Gaium.38), Ирод Агриппа I в письме к императору Калигуле обвинял Пилата в продажности и хищничестве, в разорении целых фамилий, в казни множества людей, не подвергнутых даже никакому суду, во всех низостях и ужасах, затейщиком которых был Пилат и которые превосходили все пределы.
      А волнения происходили не только в Иудее, но и в Самарии531. Так, некий человек побудил самаритян собраться к нему на гору Гаризим ((((((((() и стал уверять их, что покажет им зарытые здесь священные сосуды Моисея (ср. 2 Макк.2:4-8). Самаритяне вооружились, поверив этой басне, и расположились в деревушке Тирафане. Тут же к ним примкнули новые пришельцы, чтобы возможно большей толпой подняться на гору. Однако Пилат предупредил это действие, выслав вперед воинские отряды, которые, неожиданно напав на собравшихся в деревушке, часть из них перебили, а часть обратили в бегство. При этом они также захватили многих в плен, и Пилат распорядился казнить самых влиятельных из них (Jos.AJ.XVIII.4:1).
      После этого самаритянские старейшины явились к бывшему консулу Вителлию, который теперь был имперским легатом Сирии, и стали обвинять Пилата в казни их единоплеменником, говоря, что последние пошли в Тирафану вовсе не с целью отделиться от Рима, а для того, чтобы уйти от насилий Пилата. Тогда Вителлий послал Марцелла (Marcellus), одного из своих приближенных, в Иудею, чтобы принять там бразды правления, Пилату же велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Понтий Пилат отправился в Рим, ибо не смел ослушаться приказания Вителлия, но прежде, чем низложенный прокуратор успел прибыть в столицу Империи, Тиберий умер (Jos.AJ.XVIII.4:2).
      По-видимому, после своей отставки Пилат получил от Гая Калигулы новое назначение. Впрочем, Евсевий, ссылаясь на неких греческих писателей, утверждает: "Следует обратить внимание, что тот самый Пилат, живший во времена Спасителя, впал, по преданию, при императоре Гае в такие беды, что вынужден был покончить с собой и собственной рукой наказать себя: суд Божий, видимо, не замедлил настигнуть его" (Eus.HE.II.7). Однако у нас нет оснований доверять этой христианской легенде.
      `O basileYj tin 'Iouda...wn
      П
      рокуратор, вероятно, периодически прибывал из Кесарии в Иерусалим перед иудейскими праздниками, чтобы предотвращать мятежи зелотов. Эти волнения особенно часто вспыхивали во время праздников, когда в столице скапливалось множество паломников.
      Издавна считалось, что в день распятия Христа был хамсин ((((((((()532 - сухой и жаркий юго-восточный ветер, несший с собой много песка и пыли. Вероятно, именно хамсином пытались объяснить "наступление тьмы" (Мф.27:45; Мк.15:33; Лк.23:44; ЕП.15), однако оно, по-видимому, приурочено к словам пророка Амоса: "И будет в тот день, говорит Господь Бог: произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня" (Ам.8:9).
      7
      апреля 30 года, рано утром, поддерживающая римлян иудейская знать привела Иисуса в преторий533 - в бывший дворец Ирода (Philo.Leg. ad Gaium.38; Jos.BJ.II.14:8) - и обвинила Основателя перед Пилатом в заговоре против римского владычества (Лк.23:1-2). Хотя Иисус и не называл себя царем Иудеи, но, называя себя Мессией, Он автоматически присваивал себе титул царя. В Книге пророка Михея прямо сказано: "И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными! из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле" (Мих.5:2).
      Яхве - Бог, созданный израильским народом. И хотя переименовали в Синодальном переводе Ветхого завета Яхве на Господь, Он не изменил своей сути. Иисус называл Отцом Небесным не кого-нибудь, а иудейского Бога Яхве. Поскольку Яхве создали израильтяне, то, разумеется, себя они поставили "избранным" народом перед тем же Яхве. В Танахе Иегова объявляет Аврааму: "Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое" (Быт.12:2). Далее Он говорит Израилю: "Народ святой ты у Яхве, Бога твоего: тебя избрал Яхве, Бог твой, чтобы ты был Ему народом, избранным (((((((() из всех народов, которые на лице земли" (Втор.7:6, РХ). Всюду в Танахе подчеркивается монопольный характер избранности израильтян: "И истребишь ты все народы, которые Яхве, Бог твой, дает тебе: да не сжалится глаз твой над ними" (Втор.7:16, РХ). "Ты распространишься направо и налево, и потомство твое завладеет народами и населит опустошенные города" (Ис.54:3).
      В период постоянного угнетения со стороны иноземцев израильтяне ждали от своего Бога спасения, и спасения именно для "избранного" народа; поэтому Ветхий завет, который писался израильтянами, пронизан обещаниями дать "избранному" народу привилегированное положение и послать ему своего Помазанника, то есть Мессию. В Танахе нет обещаний благ после смерти в раю (до этого додумались позже, и прежде всего под влиянием греческой философии), все блага обещались в миру, в земной жизни. Поэтому Яхве "обещает" послать Помазанника на землю именно в качестве царя Израиля, при котором "избранный" народ будет процветать и жить счастливо, как он жил во времена помазанного царя Давида или даже лучше. Значит, называя себя Мессией, Иисус называл себя царем (Мф.25:34). И несмотря на то, что Иисус, вероятно, не стремился занять престол (Ин.6:15), иудейская знать не лжесвидетельствовала, указывая Пилату, что Иисус называет себя царем Иудеи (ср. Деян.17:7).
      Очевидно, что для Пилата дело было вполне ясно. С точки зрения римской юстиции, здесь налицо было crimen laesas majestatis. Когда прокуратор, как представитель императора, казнит Иисуса, он только исполняет свою обязанность. Масса иудейства, наоборот, не имела никакого основания негодовать на человека, который восстал против римского владычества и призывал к тому, чтобы не платить кесарю податей. Если Иисус действительно делал это, то Он поступал в духе зелотизма, преобладающего тогда в Иерусалиме. Таким образом, если считать отмеченные в Евангелиях обвинения правильными, то иудеи должны были относиться к Иисусу с симпатией, а римский прокуратор, напротив, должен был осудить Его. Именно такие отношения иудеев и римлян можно проследить к другим людям, назвавшим себя Мессией или близким к этому титулу, - к Иуде Галилеянину (Jos.AJ.XVIII.1:1,6; XX.5:2; ср. Деян.5:37), Февде (Jos.AJ.XX.5:1; ср. Деян.5:36), Симону Бар-Кохбе (((((((((((() (Eus.HE.IV.6) и др.
      Но Пилат не находит никакой вины за Иисусом, хотя Основатель не отрицает ее. И это уже довольно странно. Но еще более странным является другое обстоятельство: несмотря на то, что Пилат не признает вины Иисуса, он не запрещает казни.
      Иногда случалось, что прокуратор находил данное политическое дело весьма запутанным, чтобы самому принять решение. Но возможно ли, чтобы представитель Рима, желая выпутаться из затруднительного положения, спрашивал собравшуюся около дворца толпу, чт( делать ему с обвиняемым? Если он не хотел сам осудить к смерти бунтовщика, то должен был отослать его на суд в Рим. Так поступил, например, прокуратор Антоний Феликс (52 - 60 гг.) с вождем иерусалимских зелотов Елеазаром (Jos.AJ.XX.8:5).
      Так и Пилат мог отправить Иисуса в Рим. Зато роль, которую заставляет прокуратора играть первый евангелист, просто смешна: представитель императора Тиберия, господин над жизнью и смертью, просит случайно собравшуюся перед преторием толпу, чтобы она разрешила ему оправдать и освободить Обвиняемого, и в ответ на отказ заявляет: "Ну, убивайте Его, я не виновен в этом", - такой прокуратор действительно вызывает удивление. Кроме того, Пилат заходит так далеко, что по еврейскому обычаю (Втор.21:1-9; Пс.25:6 = Т'hиллим.26:6) умывает руки перед народом и говорит: "Невиновен я в крови Праведника Сего; смотр(те вы" (Мф.27:24). Роль, которую играет Пилат в первом Евангелии, очень мало подходит историческому Пилату. В письме к императору Калигуле Ирод Агриппа I, по свидетельству Филона, называет Пилата человеком "от природы жестоким, самоуверенным и неумолимым" и упрекает его в "лихоимстве, бесчинствах, злобе, беспрерывных казнях без суда (выделено мною. - Р.Х.), ужасной и бессмысленной жестокости" (Philo.Leg. ad Gaium.38).
      Варавва
      Е
      вангелисты, видимо, чувствовали, что приписывают римскому прокуратору слишком странную роль, и поэтому они искали какой-нибудь предлог, чтобы сделать ее более достоверной. Так, Примус рассказывает, что, дескать, жена Пилата "послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него" (Мф.27:19). В апокрифе Acta Pilati она уже обретает имя - Клавдия Прокула (Claudia Procula); и мы сразу же вспоминаем о Кальпурнии (Calpurnia), жене Юлия Цезаря, которая, вследствие виденного ею накануне сна, тоже просила и предостерегала мужа не выходить из дома в тот день, в который он был убит (Suet.Julius.18).
      Терциус предлагает другую легенду: Пилат, якобы не желая судить Иисуса, отсылает Его к Ироду Антипе, а тетрарх, насмеявшись над Основателем, не выносит, однако, обвинительного приговора и отсылает Иисуса назад к Пилату (Лк.23:7-12,15; ср. ЕП.1-5). Этим рассказом Терциус защищает и Пилата, и Иисуса, ибо невиновность Основателя в этом случае удостоверяют два верховных чиновника светской власти, тем самым подтверждая поговорку: testis unus, testis nullus.
      О
      днако самой известной историей из этой серии является рассказ о разбойнике Варавве (Мф.27:15-18,20-21,26; Мк.15:6-15; Лк.23:16-19; Ин.18:39-40). В Евангелиях появляется версия, будто бы иудеи ожидали, что Пилат отпустит в честь Пасхи одного из осужденных. Но обычая отпускать преступника в праздники никогда не было. Кроме того, этот обычай находится в противоречии с римскими учреждениями, которые не давали прокуратору права оправдания человека, безусловно виновного перед Римской империей.
      На этом Варавве следует заострить наше внимание. Само прозвище Варавва является чем-то вроде отчества, а имя этого человека в большинстве изданий Нового завета вообще не упоминается. Однако из некоторых рукописей мы с удивлением узнаем, что Варавву звали Иисусом. Так, имя Иисус применительно к Варавве мы находим в Тбилисском кодексе Koridethi (IX в.), в Армянской версии534 и в ряде минускульных рукописей X - XV веков535. Хотя это чтение встречается только в Евангелии от Матфея, нельзя сомневаться, что словосочетание Иисус Варавва восходит ad traditionem antiquam, потому что, согласно древней, чудом сохранившейся, греческой рукописи, еще Ориген восклицал: "Имя Иисус, вероятно, еретиками прибавлено, ибо оно неприлично злодею" (Orig.Matth.131).
      Слово Варавва некогда я возводил к арамейскому ((((((((( (Бар-Рабб( букв. сын учителя) или даже к ((((((((( (Бар-Рабб(н - букв. сын учителя нашего), как оно читается в Евангелии Евреев (ЕЕ. - Hier.Matth.27:16), а не к ((((((((( (Бар-Абб( - букв. сын отца), как следует из канонического греческого написания Barabb(c)j (Барабб(с) (Мк.15:7). Однако, спрашивается, может быть, канон прав: правильное чтение - Бар-Абба, которое следует перевести не просто как сын отца, а как Сын Отца (Небесного)?.. Таким образом, Иисус Варавва превращается в Иисуса Сына Божия, в Иисуса Христа!
      Тут, действительно, есть над чем задуматься. Что же получается? Если Варавву, то есть Иисуса Христа, Пилат освободил (Мф.27:26), то тогда кого же распяли? Уж не "благоразумного" ли разбойника?.. Прямо целый детектив получается: кого-то распяли, а думали, что распяли Иисуса; а сам Иисус на третий день является своим ученикам, живой и невредимый, как будто воскресший...
      Я не буду развивать эту идею, ибо не ставил перед собой задачи написать бестселлер. Возможно, некоторые "исследователи" ухватятся за эту версию "Воскресения", им и флаг в руки.
      Я же считаю, что в данном случае произошло какое-то раздвоение личности Основателя. Иисус, вероятно, объяснял Пилату направленность своей деятельности, при этом называя, как обычно, Бога Отцом. Пилат, ничего не поняв из идеализма Иисуса, но, однако, отметив, что Тот постоянно говорит о каком-то великом Отце, иронически окрестил Иисуса сыном отца.
      Вполне возможно, что Пилат, усмотрев в Иисусе полного идеалиста-фантазера, не опасного для римской государственности, действительно предложил иудейским старейшинам отпустить этого сына отца на все четыре стороны. Однако враги Иисуса быстро убедили Пилата, что Иисус опасен для общественного спокойствия, и даже намекнули, что он, Пилат, плохо исполняет обязанности прокуратора (Ин.19:12). Иисус был осужден на смерть. А прозвище сын отца (Варавва) осталось в умах людей и передавалось из уст в уста по правилу испорченного телефона, приобретая человеческие черты и характерные качества. Результатом такой вольной устной передачи информации явилось то, что безличное прозвище обрело себе человека разбойника Варавву. Короче, как в Библии: и слово стало плотию. Именно таким образом я разрешаю все трудности, связанные с этим пресловутым Вараввой.
      Суд
      О
      днако вернемся к суду Пилата. Прокуратор, вместо того, чтобы произнести приговор, взывает якобы о праве помилования к случайно собравшейся толпе! Только теологи могут верить в возможность таких юридических отношений. Однако тут же встает новая несообразность: иудеи, которые якобы имели право помилования, не довольствуются освобождением Вараввы, они требуют распятия Иисуса (Мф.27:21-23; Мк.15:8-14; Лк.23:16-23; Ин.18:39-40; 19:15). Евангелисты, очевидно, думали, что из права помилования кого-либо вытекает право осудить другого. Но иудейская толпа не имела ни права помилования, ни тем более права осуждения.
      После этого дается такое изображение толпы, которая до такой степени ненавидит Иисуса, что она охотнее готова помиловать убийцу, нежели кроткого Мессию (Лк.23:23). Надо вспомнить, что это та самая толпа, которая, согласно Евангелиям, еще несколько дней назад кричала Ему "hошана!" как царю, которая устилала путь Его своими одеждами (Мф.21:8-9; Мк.11:8-10; Ин.12:12-13,19). Именно эта привязанность к Нему народной массы была, как утверждают евангелисты, главной причиной, почему аристократы искали смерти Иисуса, почему они боялись схватить Его днем и выбрали для этого ночь (Мф.21:46; Мк.11:18; 12:12; 14:1-2; Лк.19:47-48; 20:19; 22:6).
      И вот эта же самая толпа так же единодушно охвачена теперь чувством дикой ненависти к Иисуса, к Человеку, обвиняемому в преступлении, которое в глазах всякого иудейского патриота делала Его объектом самого высокого уважения, то есть в попытке освободить Иудею от иноземного ига. Что же могло вызвать такую внезапную перемену настроения? Евангелия не сообщают на этот счет ничего, кроме трех незначительных слов. Терциус и Квартус не дают никакой мотивировки. Примус и Секундус говорят, что "первосвященники возбудили народ" (Мф.27:20; Мк.15:11). Эти замечания только показывают, в какой степени раннехристианские писатели утратили понимание всяческих отношений в народе. Но положение получается еще более бессмысленным, если принять во внимание политические условия того времени. В противоположность всем остальным частям Римской империи, Иудея представляла тогда картину необыкновенно интенсивной политической жизни. Политико-религиозные партии были хорошо организованы и меньше всего напоминали плохо связанную массу, которую можно легко увлечь. Низшими слоями Иерусалима безраздельно владел зелотизм, который находился в резкой оппозиции к саддукеям и был охвачен фанатической ненавистью к римлянам (Jos.AJ.XVIII.1:1). Если бы "первосвященникам" даже удалось "возбудить" некоторые элементы из народа против Иисуса, то они не могли бы добиться такого единодушия и в лучшем случае вызвали бы ожесточенную уличную борьбу (ср. Ин.7:43).
      Однако после того, как евангелисты умудрились представить бесчеловечного Пилата в образе невинной жертвы, а иудеев - главными виновниками распятия Иисуса, начинаются новые несообразности: Иисуса подвергают истязаниям и осыпают насмешками, но это, согласно Евангелиям, делают уже не иудеи, а солдаты того самого Пилата, который только что объявил Его невиновным. Римский прокуратор теперь не только приказывает своим солдатам распять Иисуса, но и разрешает надругаться над Ним. И тут отчетливо проступает другой - возможно, первоначальный - характер всей катастрофы. Ожесточенными врагами Иисуса уже являются солдаты римского прокуратора, а мотивом их ненависти и насмешек служит Его попытка восстановить еврейскую монархию и сбросить римское владычество (Мф.27:27-31; Мк.15:16-20). Создается впечатление, что версию суда Пилата описал фанатичный антииудей, а версию бичевания - фанатичный иудейский патриот.
      Итак, противоречий больше чем достаточно. Но из всего вышесказанного ясно, что евангельскую версию суда Пилата нельзя считать исторической536.
      Via dolorosa
      П
      осле того, как воины Пилата надругались над Иисусом, они повели Его к месту казни. По римскому закону, сам распинаемый должен был нести орудие своего распятия. Сам крест состоял из кола (palus), который вкапывали в землю, и перекладины (иногда ее называли: patibulum), которую укрепляли на нем. Так как сам кол обычно вкапывали на месте казни еще до прихода туда распинаемого (Jos.BJ.VII.6:4), осужденный должен был нести только перекладину, что и следует из оригинального греческого текста Евангелий, в котором вместо русского слова крест значится staurOj [ста(р(с] - кол, столб (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26; Ин.19:17)537.
      Centurio supplicio praepositus (казнью заведующий сотник) нес впереди шествия на Голгофу крестную дощечку (titulus crucis) с надписью, означающей "вину" Иисуса. Надпись была выполнена на трех языках - на арамейском538, греческом и латинском (Ин.19:20)539. В Евангелиях мы находим разночтения по поводу самой надписи. Обратимся к самым древним спискам. Примус пишет: OatOj (tm)stin 'Ihsoaj ? basileaj tin 'Iouda...wn (Мф.27:37). Секундус приводит другой вариант: `O basileYj tin 'Iouda...wn (Мк.15:26). Терциус утверждает другое: `O basileYj tin 'Iouda...wn oatoj (Лк.23:38). А у Квартуса мы находим следующее: 'Ihsoaj ? Nazwra       В Танахе мы обычно встречаем выражение царь Иудеи (((((((( ((((( = арам. ((((( ((( (((((((), а не царь иудеев ((((((((( ((((( = арам. ((((((((( ((( (((((((), однако в период, когда Иудея потеряла политическую самостоятельность, второе выражение, вероятно, стало более распространенным, как это и следует из греческого текста Евангелий.
      Таким образом, крестная надпись имела, по всей вероятности, следующий вид:
      В
      Средние века возникла легенда о том, якобы некий еврей на пути страдания Иисуса не дал Ему отдохнуть (а по многим версиям, даже ударил Его) и за это был осужден Богом на вечную жизнь. Так появился ((((((((( (((((((((, Вечный Жид, Ahasverus.
      51. Q?natoj 'Ihsoa
      К
      рестная казнь имеет древнее родословие. Рим перенял ее у Карфагена. Распятию подвергались рабы, разбойники, убийцы, политические преступники, все те, которых римляне не считали достойными почетной смерти от меча (Jos.AJ.XVII.10:10; XX.6:2; BJ.V.11:1; Suet.Galba.9; Apuleius.Metamorphoses.III.9). В данную эпоху у римлян обязанности палачей выполняли воины (Tac.Ann.III.14), и Иисус был отдан в руки отряда вспомогательных войск под главенством центуриона (Мф.27:54; Мк.15:39,44-45; Лк.23:47), который в поздних апокрифах получил имя Longinus или Petronius.
      Приговоренный к распятию должен был сам нести к месту казни орудие своего умерщвления540. У римлян был обычай одевать на голову осужденных к крестной казни терновый венок, поэтому Иисус на пути к Голгофе истекал кровавым потом и, наконец, не смог вынести тяжести перекладины. Тогда центурия встретила некоего Симона, возвращающегося с полевых работ (Мф.27:32; Лк.23:26), который был родом из города Киринеи (Деян.2:10; 6:9; 11:20; 13:1) - столицы североафриканской колонии Киренаики (совр. Барка), и отряд принудил его нести крестную перекладину к месту казни. Впоследствии Симон, кажется, вступил в христианскую экклесию, а двое его сыновей Александр ('Alsxandroj) и Руф (`Roafoj = лат. Rufus) (Мк.15:21) - вероятно, были в ней достаточно известными членами (ср. Рим.16:31). Кажется, для наших Евангелий именно Симон Киринеянин (S...mwn Kurhna       Наконец, шествие достигло места казни - холма, называемого Голгофой. Слово Голгофа (Golgoq(c)), или, точнее, Гольгольт( ((((((((((((), происходит от слова гульг(лет (((((((((() - череп, лысая голова. Сейчас неизвестно точно, где именно был расположен этот курган, но есть основания полагать, что он находился к северо-западу от Иерусалима - "вне врат" (Евр.13:12), "недалеко от города" (Ин.19:20). Указание, что Иисуса поносили проходящие (paraporeuOmenoi) (Мф.27:39; Мк.15:29), дает нам повод утверждать, что Голгофа находилась у дороги; действительно, римляне имели обычай распинать осужденных вблизи больших дорог541.
      И
      так, центурия вместе с Осужденным и толпой зевак пришла на возвышенность, находящуюся между городскими стенами и двумя долинами Кедроном и hинномом. По иудейскому обычаю приговоренным к смерти предлагали выпить вина: "Знатные женщины Й'рушалайима предлагали идущим на смертную казнь кубок вина с разведенным в нем зернышком ладана, дабы помрачить их сознание" (Вав Талм.Санhедрин.43а). К ладану (или смирне) обычно прибавлялась маковая вытяжка, называемая по-еврейски рош ((((). Итак, это вино давали осужденным из сострадания (ср. Прит.31:6-7), чтобы облегчить их мучения, но Примус искажает эту подробность (Мф.27:34; ср. Пс.68:22)542. Иисус, однако, едва пригубив, отказался пить этот дурман, предпочитая расстаться с жизнью в полном сознании (Мк.15:23).
      Крест, называемый по-еврейски ц'лаб ((((((), или ц'лоб ((((((), был не очень высок. Этот следует из слова Usswpoj (Ин.19:29), ибо посредством ветки иссопа нельзя достать слишком высоко543.
      Римляне использовали для распятия разные виды орудий: crux simplex (столб без перекладины), crux patibulata (крест в форме буквы "Т"), crux capitata (крест в форме знака "("), crux decussata (крест в форме буквы "Х") и другие.
      Грекоязычные христиане переводили латинское слово crux словами staurOj [ста(р(с] (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26; Ин.19:17) и xUlon [ксюлон] (Деян.5:30; 10:39; 1 Петр.2:24). В древности первое слово означало кол, а второе столб, отрубленное дерево, полено. Однако позднее, когда Эллада была завоевана Римом и греки познакомились с крестной казнью, слова стаурос и ксюлон стали означать также крест (любой формы), так что эти слова не могут нам указать на форму орудия распятия.
      В апокрифическом Послании Варнавы, которое включено в Синайский кодекс и которое было написано около 117 года, когда еще сохранилось живое воспоминание, утверждается, что орудие распятия Иисуса символизирует греческую букву taa, аналогичную русской Т (Варн.9). Однако тот факт, что "над головою" Иисуса была прибита дощечка с надписью (Мф.27:37; Лк.23:38), заставляет нас предполагать, что орудием умерщвления Основателя был crux capitata - тот, на который указывает Церковь.
      Римляне обычно перед распятием раздевали осужденных донага, однако в Иудее, идя навстречу религиозным убеждением евреев (Быт.9:22-23; Лев.18:6-19; 20:17; Ос.2:3), они оставляли осужденным набедренную повязку (Мишна.Санhедрин.6:3; Тосефта.Санhедрин.9:6). При распятии осужденного клали на спину (ЕП.10), и несколько палачей держали его за ноги и за руки, а другой вбивал гвозди в запястья или между лучевой и локтевой костями рук. Затем с помощью особого рода вил (furcilla) поднимали перекладину вместе с пригвожденным к ней человеком на заранее вкопанный в землю столб (Cicero.In Verrem.5:66; Jos.BJ.VII.6:4; ЕП.11) и привязывали ее веревками (или прибивали гвоздями) к выемке на столбе.
      Круг с вписанными в него буквами ХР
      "Альфа и Омега"
      Римские катакомбы, сер III века
      Чтобы руки не разорвались от гвоздей и тело не свисло, распятого или сажали на прибитый к середине столба колок (sedile), так что это седалище проходило между ногами осужденного, или упирали ногами в прибитую внизу столба дощечку (pedale). Ноги осужденного бывали иногда пригвождены, иногда же только привязаны к столбу. Таким образом, распятый скорее не висел на кресте, а сидел или стоял, пригвожденный к нему.
      Церковная иконография, указывая на дощечку для ног, приняла вариант pedale, но сделала она это, вероятно, лишь из нравственных побуждений, ибо колка (sedile) между ног Иисуса не только изобразить, но и представить было нельзя благочестивому христианину. Однако Квартус (Ин.19:31-32) рассказывает нам об экзекуции crurifragium (перебитие голеней), которая имела смысл только в том случае, когда распятый опирался ногами в pedale (при перебитии голеней тело человека свисало, и он вскоре умирал от тетании: набрав воздуха в легкие, он уже не мог его выдохнуть). Впрочем, хотя римляне в некоторых случаях действительно практиковали при распятии crurifragium, здесь Квартус говорит о перебитии голеней, по всей вероятности, лишь из догматических соображений, дабы приурочить эту экзекуцию к изречению из Танаха, касающемуся пасхальной жертвы: "И кость да не сокрушат его" (Чис.9:12, РХ; ср. Ин.19:36). Таким образом, нам, скорее, следует предложить, что Иисус не стоял, упираясь в дощечку-pedale, а сидел на колке-sedile. На это есть указание Юстина, который, сравнивая образы рогов единорога, которыми "избодет он народы все до пределов земли" (Втор.33:17), и креста, сообщает: "Никто не скажет и не докажет, чтобы рога единорога находились в какой-нибудь другой вещи или фигуре, кроме образа, выражающего крест. Ибо здесь одно дерево прямое (здесь и далее выделено мною. - Р.Х.), которого самая верхняя часть возвышается наподобие рога, когда к нему поперек прилагается другое дерево, и концы последнего по обеим сторонам кажутся как рога, присоединенные к одному рогу; в середине утверждено дерево, на которое возводятся распинаемые (то есть само седалище-sedile. - Р.Х.), также выдается наподобие рога и представляет вид рога, когда оно слажено и утверждено с другими рогами" (Just.Dial.91). Ириней говорит еще более конкретно: "Вид креста имеет пять концов: два по длине, два по ширине и один в середине, на который опирается пригвожденный" (Iren.Haer.II.24:4).
      Часто задаются вопросом, был ли пригвожден Иисус или только привязан к кресту, были ли пригвождены только руки или также и ноги Основателя? Слова апостола Павла, что он носит "язвы (st...gmata) Господа Иисуса на теле" (Гал.6:17), убедительно говорят за то, что, во всяком случае, руки Иисуса были пригвождены. Это же подтверждает Квартус и автор Евангелия от Петра (Ин.20:25-27; ЕП.21). Кроме того, согласно Терциусу, Воскресший, для доказательства того, что Он действительно Иисус, а не бесплотный призрак (pneama), предлагает ученикам осмотреть и осязать свои руки и ноги (Лк.24:39; ср. Orig.CC.II.55); в этом случае невольно начинаешь думать, что раны от гвоздей имелись у Иисуса не только на руках, но и на ногах.