Запрещенная реальность

      - Конечно, по одному из городов иммунных, лучше всего для поддержки одного из подвергнутых проекции городов. Большинству и без того плохо. Иммунные за это время собрались с силами. Если население восстанет, они немедленно отреагируют. Мы не можем рисковать и посылать друг другу проекции, пока в состоянии их поддержать. У кого-нибудь есть предложения?
      - Да. - Поднялся испанский полковник. - Мадрид - один из занятых иммунными городов. Если мы сможем изгнать их оттуда, это облегчило бы восстание в Гибралтаре и обеспечило бы нам контроль над всем полуостровом и над большей частью Средиземного моря: - Он успокаивающе улыбнулся. - Я вынужден говорить откровенно, господа. У меня политическая проблема. Мы очень гордый народ. Моим сородичам невыносима мысль о том, что чужие оккупанты заняли нашу столицу. Нам стоило большого труда удержать наших освобожденных сограждан от нападения. Такого рода атака, как мы все знаем, была бы обречена на провал и, возможно, совершенно бы погубила мой народ.
      - Я думаю, это важный аргумент, полковник, но для начала нам нужна другая цель.
      - Тогда я предлагаю Бостон, - свирепо сказал американский ученый. Это не только оплот иммунных, но как раз оттуда, как подтвердил доктор Кейслер, и посылаются проекции.
      - Мадрид и Бостон для начала и как можно скорее. Теперь об оружии и оснащении.
      - Мы вам сейчас это покажем.
      - Мне кажется, у меня здесь что-то есть. - Поднялся низкий темноволосый мужчина. - Тут у меня прибор, который я хотел бы вам показать... Это не займет много времени. - Он что-то вынул из кармана. Можно вас, сэр?
      - Хм, я...- Остерли удивленно посмотрел на него.
      - Спасибо. И вам спасибо, доктор Кейслер, если вы ничего не имеете против. Просто повесьте эти медальоны на шею, господа... Спасибо.
      - И что мы должны делать? - Остерли с сомнением рассматривал маленький предмет на груди. Он казался, довольно толстой персональной карточкой.
      - В данный момент ничего, мистер Остерли. Не будет ли ктонибудь любезен написать на листке бумаги короткую фразу и передать этот листок доктору Кейслеру, не раскрывая содержания.
      Это сделал молодой майор.
      - Так, доктор Кейслер, разверните, пожалуйста, листок и прочтите про себя написанное, а вы, мистер Остерли, повторите, пожалуйста, слова, которые вы должны слышать в своем сознании.
      - Как? - спросил Остерли, посмотрел на него и объявил: - Какая яркая зелень, когда в Испании цветут цветы.
      - Черт побери, именно это я и написал,- сказал майор.
      Кейслер улыбнулся: - А я это прочел.
      Остерли порылся в поисках трубки.
      - Что это за аппарат? Я услышал голос Кейслера у себя в голове.
      - Это одно из видоизменений Машины Мечты, но уменьшенное с помощью микротехники до необходимых размеров. Эти Машины, в противоположность их предшественницам, специализированы, то есть, они возбуждают только строго ограниченную область мозга. Возбужденная область одного мозга вступает в связь с мозгом другого человека, находящимся под таким же воздействием.
      У Остерли отвисла челюсть. "Должно быть, это шутка?" -подумал он.
      "Нет, все на самом деле", - услышал он веселый голос Кейслера в своей голове.
      "Убирайтесь к черту", - подумал Остерли и быстро снял с шеи эту штуку.
      Кто-то сухо и с сомнением сказал: - Телепатический прибор?
      - Можно назвать итак, сэр. При регулярном использовании и постоянной тренировке вообще исчезнет необходимость пользоваться словами. Можно думать картинами или понятиями; прибор передает даже чувства. - Мужчина сделал паузу и закурил. - Если прибор со временем будет использоваться всеми, человечество окажется на пороге новой эры. Появится взаимопонимание между расами и народами. Обман станет невозможным. - Он замолчал и слабо улыбнулся. - Но это в будущем. Сейчас можно было бы рекомендовать использовать определенное число этих приборов в качестве средства сообщения между Центром и всеми группами.
      Пять часов спустя конференция закончилась после того, как было достигнуто согласие по основным пунктам плана нападения. Дата уже была установлена. Прошло бы много недель, прежде чем иммунные изготовили бы свое супер-оружие и смогли бы его применить.
      Джиллиад покинул конференц-зал таким задумчивым, что едва заметил фигуру в фойе.
      - Привет, Дэйв, - сказал нежный голос.
      Он вздрогнул и заставил себя улыбнуться.
      - Привет! Вас снова вернули сюда из лаборатории?
      - Да, сегодня. Я участвовала в работе над телепатическим прибором, который вам только что продемонстрировали.
      - Очень интересно. Я с удовольствием побеседовал бы с вами об этом, но попозже. У меня другая проблема, и если у вас есть для меня время, мы могли бы где-нибудь поговорить вдвоем.
      - Я сейчас живу в "Гудзоне" на Вест-стрит. Там мы можем поговорить, но меня постоянно охраняют.
      Он улыбнулся.
      - К этому я, должно быть, уже привык. "Тетушка" Миллер тоже там?
      Она улыбнулась в ответ.
      - Понятия не имею. Я спрашивала охранников, но никто не признается.
      Он расхохотался.
      - Я бы на его месте поступил так же.
      Десять минут .спустя они удобно расположились в креслах и пили кофе.
      - Ну? - спросила она.
      - Что? Ах да, простите. Когда я приземлился в Онтарио, меня доставили в Торонто на каком-то "субджо", как его назвал Остерли. Что это такое?
      Она надула губы.
      - Ох, Дэйв, я так и думала, что вы рано или поздно спросите об этом. Дело в том, что мы и сами этого не знаем. Есть только два субджо, и оба были построены одержимым третьей степени, который уже умер. Мы полагаем, что сначала они были созданы субъективно, а потом он взял на себя труд между контактами с Машиной построить их по-настоящему. До своей одержимости это был выдающийся ученый, поэтому мы полагаем, что он с помощью проекции наткнулся на новую идею.
      - Что вы можете еще рассказать об этом?
      - Очень мало. Двигатели машины опечатаны какой-то субстанцией, которую ничто не берет, поэтому никто не знает, как она работает.
      - А как ими управляют?
      - Просто думаешь о цели назначения и попадаешь туда. Больше мы ничего не знаем. У иммунных это не действует, но в свете новых знаний мы должны предположить, что исходящая от встроенной в их мозг аппаратуры экранировка как-то блокирует двигатель.
      Он, наморщив лоб, кивнул.
      - Я никудышный техник, но предполагаю, что мы могли бы покорять звезды, если откроем источник энергии этой машины. У меня такое чувство, что изобретатель случайно наткнулся на какойто гиперпространственный механизм, но я слишком мало знаю, чтобы с уверенностью утверждать это.
      - Вас это как-то непосредственно касается?
      - Непосредственно? Вы имеете в виду, лично? Я, право, не знаю, но подобное мгновенное перемещение в пространстве меня привлекает. Помимо того, у меня уже давно странное чувство, что должны произойти какие-то перемены.
      - Разве они уже не произошли?
      Он вздохнул.
      - Возможно. Но сейчас война.
      ГЛАВА 23
      Она прошла через комнату и присела на подлокотник его кресла.
      - Вы сегодня такой серьезный. Кроме того, вы мне так и не сказали, что думаете о нашем телепатическом приборе.
      Он покачал головой.
      - У меня в голове только превосходные степени... но... удачи вам в вашем большом вкладе в будущее человечества.
      - Спасибо. - Она что-то вынула из сумочки. - Вы еще не пробовали этого.
      Он выпрямился.
      - Попозже, не сейчас.
      - Но я думала, что вы и я... - Она нахмурила брови. - Вы не хотите?
      - Нет!
      - Но я думала, что теперь, когда мы стали хорошими друзьями...
      Он резко поднялся, избегая касаться ее.
      - Как вам пришла эта идея? - Он сердито отмахнулся. - Если бы я хотел, чтобы кто-то читал мои мысли, то на более прочном основании, чем нежная дружба, понимаете? Если хотите знать, что я чувствую по отношению к вам, то я могу дать намек, но я не хочу обнажать свою душу, чтобы вы могли с наслаждением разобрать ее на части.
      Она подняла на него взгляд. Лицо ее побледнело.
      - Вы меня ненавидите... Почему? Что я сделала?
      Он хрипло рассмеялся.
      - Боже милостивый. Все говорят о женской интуиции. Это сказки! Если хотите знать без обиняков: я люблю вас. Я полюбил вас с первой встречи. Он повернулся на каблуках и пошел к двери.
      - Дэвид, пожалуйста, не...
      - Избавьте меня от сожаления и сочувствий. Именно этого я не могу терпеть больше всего. - И дверь за ним захлопнулась с щелчком замка.
      В лагере иммунных Вельт думал над стоящими проблемами
      - Но откуда задержка, Хубер? Все комплектующие детали готовы, и можно вести сборку.
      Красное от природы лицо Хубера покраснело еще сильнее.
      - Детали - да, но эти проклятые схемы должны быть обсчитаны и изготовлены. Одна ошибка, маленькое отклонение - и это проклятое оружие станет опаснее для нас, чем для противника. - Он схватил чертеж. - Вот, взгляните на это, но будьте внимательны, чтобы вас не перекосило. Это только спусковой механизм. Если бы мы все еще вынуждены были применять обычные схемы, то прибор с трудом уместился бы в трехэтажном здании. Даже теперь, с использованием микросхем, он все еще размером в рост человека.
      - Но, конечно...
      Лицо Хубера стало багровым.
      - Мистер Вельт, если сможете найти кого-то, кто сделает это быстрее, сделайте это. Если нет - лучше оставьте меня в покое.
      Кровь бросилась Вельту в лицо, руки сжались в кулаки, плечи вздернулись вверх, и он стал еще более горбатым, чем обычно. Но прежде чем он успел ответить, зазвенел аварийный сигнал, и на приборном блоке замерцали красные лампочки. На гигантском экране возникло испуганное лицо.
      - Мадрид - Центру. Срочно!
      Нажатием кнопки были извещены все оборонительные системы.
      - Все системы готовы. Пожалуйста, входите.
      - Посмотрите на это, - сказал человек с испуганным лицом, совсем не по-военному, и исчез. Вместо него на экране возникло серое безбрежное море. Вельт непонимающе глядел на него, пока не перевел взгляд к горизонту.
      У резкой разделительной линяй между серым морем и бледноголубым небом показались бесчисленные черные точки.
      Телеобъективы были найдены на резкость, и точки уже больше не были точками. Пальцы Вельта задрожали. Корабли! Бесчисленные корабли! Кожа на скулах, казалось, невыносимо натянулась, а в желудке он почувствовал холодный тяжелый ком. Боевой флот, морская атака; сомнений не было. Он вспомнил о подобных нападениях в истории - о высадке в Нормандии! Тогда ему было шестнадцать лет, но он отчетливо помнил кинохронику.
      Здесь, конечно, есть разница. Он заставил себя поподробнее изучить корабли. Наскоро собранное боевое соединение. Четыре атомных крейсера, построенных, вероятно, в пятом году, семь эсминцев того же времени, двадцать или тридцать боевых дизельных катеров и...
      Вельту показалось, что его сердце останавливается. Дело было не в кораблях, а в том, что они тащили - ряды военных транспортов.
      Он смотрел на них и ощущал почти уважение к этой вторгающейся силе. Это были простые, но огромные пластиковые плоты с прозрачными чехлами. Видимо, их можно было - а так, скорее всего, и было - тысячами изготавливать на конвейере. Самым плохим в этом было то, что они были до отказа набиты войсками и оружием. Лондон, Париж и, возможно, Брюссель и Амстердам должны были стянуть все свои резервы, чтобы собрать такую армию.
      Он отчаянно подумал, что весь этот флот, несмотря на свои размеры, представляет собой мишень, в которую невозможно промахнуться. Одна-единственная эскадра древних бомбардировщиков "ланкастеров" или летающих крепостей могла бы уничтожить весь флот. Только... только у него не было "ланкастеров", у него не было ни одного боевого самолета, военного корабля или даже хоть одного ветерана со старым дальнобойным орудием для охраны побережья.
      Приборы наблюдения внезапно изменили направление, качнулись назад и вниз, и он увидел окраинный район города, который он называл Испанским Бастионом. Барселону.
      Он увидел, как проворные темноволосые люди копали траншеи, устанавливали на крышах старое, но пригодное оружие, строили на улицах баррикады. Женщины и дети строили бункера.
      Вот место вторжения! Мысль поразила его с почти оглушающей силой. Эти люди были готовы и способны оборонять город от нападения с суши, в то время как их освободители позади них беспрепятственно устраивали предмостное укрепление.
      Боже мой, что он может применить против них?
      Проекторы ближнего действия, которые из Мадрида не могли облучать город, и его собственные мощные устройства, направленные на Торонто, которые теперь нужно переориентировать на Испанию, установить и отъюстировать, причем можно опасаться, что на таком расстоянии мощность может оказаться недостаточной.
      Обычное оружие? Он в отчаянии терзал свое сознание. Было лишь несколько музейных экспонатов, большей частью без важнейших деталей. Один-два древних арсенала с таким же старым и, может быть, ржавым оружием. Несколько старых казарм кое с каким оружием, с которым уже никто не умел обращаться.
      Проблемы Вельта только начинались. Несколько часов спустя возбужденный голос сообщил, что канадскую границу перелетели четыре больших воздушных армады.
      Менее пяти минут спустя появились проекции в шести американских городах, приведшие к немедленным восстаниям.
      Хотя находящиеся там иммунные были подготовлены к мятежу, но им скоро пришлось перейти в оборону. Невозможно было не видеть, что их боевой дух разложился. Они постоянно косились на него, ожидая, не поддержат ли восставших эти воздушные армады.
      В Центре иммунных у людей не выдерживали нервы. Потные люди в мундирах орали в микрофоны приказы, которые их начальники тут же отменяли.
      Адъютанты, генералы и командиры возбужденно сновали взадвперед, пока Кол, начальник штаба, не ударил адъютанта и не прорычал тихо, но твердо: Тихо, вы, мерзавцы!
      Шум понемногу улегся, и он злобно огляделся.
      - Если вы будете носиться, как истерические девицы, мы можем сдаваться прямо сейчас. Или перерезать себе горло ржавым ножом. Хотя это намного более приятно, чем то, как они будут с нами обращаться, если мы из-за паники немедленно капитулируем без единого выстрела.
      Все смолкли, внимательно слушая. В это мгновение они почти любили его. Он был тем, кто взял на себя командование, принял на себя ответственность и сказал им, что они должны делать.
      Кол стал офицером еще в мирное время и поэтому имел коекакой опыт. Его опыт, конечно, не простирался до должности начальника штаба, но до изобретения Машины он был майором.
      Каким-то образом, почти чудом, ему удалось создать в этом хаосе порядок.
      Только спустя часы ему стало ясно какими бесполезными были его старания. У него не было никакого оружия, которым он мог бы отразить массированный воздушный налет, у него были только гигантские проекторы, направленные на неподвижные цели, и их нельзя было использовать в данной ситуации. У него было множество переносных проекторов, но и они были бесполезны, поскольку не опускались на высоту ниже тридцати метров, что не было предусмотрено.
      Он послал несколько сотен человек осмотреть и обыскать музеи, старые арсеналы и заброшенные казармы в поисках обычного оружия.
      Пока поисковые группы были в пути, он рассматривал на экранах воздушные армады. Как и морское нападение, это тоже были наспех сколоченные соединения: древние реактивные машины тащили качающиеся, опасно выглядевшие ряды антигравитационных плотов из пластика. Грузовые самолеты и транспортные машины неопределенного возраста грозили рухнуть в любое мгновение. Многие машины выглядели едва заштопанными. Он обнаружил четыре бомбардировщика постройки пятидесятых годов двадцатого века - три американских и один английский - и какую-то архаичную штуку с пропеллерами, которую вообще не смог идентифици ровать. Что же касается технического качества, то все наступательное соединение было похоже на сборище летающих кроватей, на летающую кучу металлолома, но по количеству - Кол почувствовал выступивший на лбу пот - по количеству оно было непобедимо.
      Несмотря на свой ужас, он вдруг подумал о Вельте - куда, черт побери, он скрылся? Кол посылал, уже десяток человек, чтобы найти его, наложил арест на многие совершенно необходимые системы, чтобы вызвать его, но все без успеха. Вельта нигде не могли найти.
      Кол остановился посреди командного пункта и попытался подавить дрожь, охватившую все его тело. Вельт сбежал! Вельт, который мог бы спросить Наивысшего и вернуться с подходящим оружием, если даже не с оружием неограниченно массового поражения.
      Их предводитель исчез! Он сбежал и переложил ответственность на своего начальника штаба. Кола охватила жалость к себе, и от этого он почти успокоился. Итак, вот что он получил вместо благодарности! Это была плата за двести лет верной службы. О, Боже, это несправедливо. Чем он заслужил такое?
      Приходящие сообщения беспокоили его все больше. Поиски обычного оружия принесли множество бесполезных находок. Двадцать шесть ракет "земля-воздух", все без горючего; восемнадцать без боеголовок, пять без двигателей; семьсот единиц ручного оружия без патронов; спаренное зенитное орудие с четырнадцатью снарядами, но без замка.
      Кол уже хотел закрыть лицо ладонями, как вдруг испуганный голос закричал: - Они уже почти здесь!
      В это мгновение до его сознания донесся далекий громовой рев, и когда он повернулся к экрану, было уже почти поздно.
      Гравитационные плоты отделились от самолетов и спускались на землю на окраинах города. Старые бомбардировщики с ревом кружили в небе - это, несомненно, был конец.
      Кол вынул свой револьвер, посмотрел на него и опять спрятал. Патронов все равно не было. Нож? Его передернуло. Может быть, есть какой-нибудь быстродействующий яд, чтобы не чувствовать боли? Такой, чтобы тихо и приятно заснуть. Но внутренне Кол знал, что ему не хватит мужества выбрать такой выход.
      ГЛАВА 24
      Он снова растерянно посмотрел на экран. Войска, снаряжение, оружие и даже бронированные машины стекали с только что приземлившихся плотов. Бронированных машин было даже очень много; броня состояла большей частью из пластика, но так как у него все равно не было оружия для обороны, она не уступала стали. В любом случае брони было достаточно, чтобы противостоять выстрелам из старого оружия, которое он приготовил для последней битвы. Последняя битва! Город был окружен по меньшей мере четырьмя дивизиями горящих местью агрессоров, которые, несомненно, используют решительную попытку обороны как повод для резни.
      Среди войск перед городом взметнулся огненный фонтан, и чтото черное взлетело в небо, оставляя за собой огненный след.
      - Ракеты! - воскликнул Кол и бросился на пол.
      Разразилась паника; люди бросались в укрытия или в отчаянии бегали из комнаты в комнату.
      Вдруг пол под ними покачнулся. Раздался оглушительный взрыв, одно из окон влетело внутрь. По стенам здания застучали тяжелые осколки, на подоконнике разлетелась цветочная ваза.
      После взрыва наступила пугающая тишина, затем издалека с поразительной отчетливостью до них донесся гулкий голос:
      - Внимание! Это предупреждение! Единственное предупреждение! Говорит командующий союзнической освободительной армией! Вы окружены, ваше положение безнадежно. У нас достаточно оружия, чтобы полностью разрушить город, и мы сделаем это, если вы не сдадитесь. Вывесьте белые платки из каждого окна в знак безоговорочной капитуляции. Спокойно и мирно выходите на улицу, руки над головой. Сложите свое оружие и проекторы на перекрестках. Наши войска займут все улицы, дома и общественные здания. У вас на размышление 30 минут. Вывешенные белые платки будут считаться знаком, что вы приняли наше требование. Никаких других условий мы не примем.
      Стало тихо.
      Кол смиренно пожал плечами. Даже если и была альтернатива, он все равно ничего не смог бы сделать. Начали выходить люди. Из каждого окна затрепетало белым: платки, рубахи, простыни.
      Кол опустился в кресло и уставился на экран.
      Охваченный отчаянием, он смотрел на марширующие войска победителей войска! Сброд свиней! Большая часть в гражданском, увешанные всевозможным оружием. Он наблюдал, как они занимали перекрестки и устанавливали посты. Он видел, как примитивные броневики, грохоча, катили по главным улицам - и вдруг заметил движение позади себя.
      Он встал и повернулся.
      Перед ним стояли трое мужчин - один в военной форме, двое в гражданском. Позади них появились еще двое в гражданском.
      - Вы командующий? - спросил военный.
      - Я командовал. - Плечи Кола опустились.
      - Где Вельт?
      - Не знаю. Он сбежал.
      - Вы капитулируете?
      - У меня нет ничего, чем я мог бы бороться. Да, я капитулирую. Против такого превосходства войск и оружия ничего не поделаешь.
      Один из гражданских закурил трубку.
      - Для человека, который прожил двести лет, вы не слишком сообразительны, не так ли?
      Кол свирепо посмотрел на него.
      - Я вас не понимаю.
      - Неужели? - Гражданский вынул из кармана маленький прибор и щелкнул переключателем. - Выгляните в окно.
      Кол повиновался. Внутри него что-то сжалось. На улице, испуганные и возбужденные, стояли люди, подняв руки над головой. В окнах трепетали белые платки или обрывки одежды, на всех углах улиц лежали штабеля оружия, но нигде не было видно никаких солдат - вообще не было никаких войск.
      Над ними не кружили бомбардировщики, не было никаких броневиков, нигде никаких маневров.
      Куривший трубку выпустил в воздух облако дыма.
      - Вы думали, что мы слишком глупы, чтобы учиться у вас?
      Переключатель на приборе вернулся в прежнее положение, и войска и броневики появились снова.
      - Этого не может быть! - сдавленно сказал Кол. - Я иммунный!
      - Иммунный против ваших машин - да. У наших ученых есть другие, с другими длинами волн, и против них вы не иммунны. - Он улыбнулся. - Только без глупых мыслей, дружище. Мы все равно можем подавить нашими проекциями любое восстание. Хотя войск в действительности нет, вам не удастся убедить в этом население, и если мы начнем стрелять, наши воображаемые снаряды все равно будут их убивать.
      Кол опустился в кресло. Он слишком хорошо знал Машины, чтобы не впадать в заблуждение.
      Гражданский снова улыбнулся.
      - Если вам интересно, мы завоевали Бостон впятером. Два американских проекционных техника, американский командующий, мистер Джиллиад и я.
      - О, Боже! - отчаянно выпалил Кол, но гражданский, казалось, решил не оставлять его в покое.
      - Мадрид мы одолели втроем. Испанский полковник и два техника. Возможно, вы совсем не в настроении признавать, сколько работы скрыто в этих заметках, но я все же расскажу вам. Подумайте, как напряженно нам пришлось вести исследования, чтобы передать вам картины бомбардировщика или дизельного военного корабля. Ни того, ни другого у нас в действительности нет. Потом основательная работа над деталями, создание гигантских, но примитивных морского и воздушного флотов, которые мы, если бы вы подумали как следует, никогда в действительности не смогли бы поставить на ноги за такое короткое время. Короче говоря, мой друг, мы победили вас грандиозным блефом. Наши армии выглядели собранными наспех и как попало, а флоты такими примитивными, что вы даже не усомнились в их реальности. И вы поверили, что нам, возможно, удалось создать это в столь короткое время. Вы понастоящему не задумывались над этим, верно? - Он вынул трубку изо рта и сунул ее в карман. - Я даже не представлял себе. - Он прошелся немного вперед и посмотрел на Кола сверху вниз. - Меня зовут Остерли, я представляю секретную службу Онтарио. - Он улыбнулся и опять сунул трубку в зубы. Мне нужны ответы на многие вопросы.
      - Идите вы к черту! - срывающимся голосом выкрикнул Кол.
      - Ну, ну... Я уже думал, что вы для начала скажете что-нибудь подобное, но на вашем месте я все-таки подумал бы. Я немного разбираюсь в делах, знаете ли, и притащил с собой всяческие приборы. Мои друзья, кроме того, настаивали на том, чтобы я лично для вас захватил некоторые особые проекции. Это значит, что трус умирает много раз. Для вас я могу устроить примерно двадцать пять смертей, и все чрезвычайно неприятные. - Он прошелся по комнате, наполнил стакан виски и вернулся назад. - Выпейте это, старина. Выпейте и подумайте. Я не хочу причинять вам неприятности. Мирное сотрудничество нравится мне больше. Подумайте! Что вы теряете? Неужели вы верите, что кого-то волнует, будете ли вы разыгрывать отважного героя? Вы уже пропащий человек. Никто не захлодает в ладоши, а мученик, которого не уважают, похож скорее на клоуна, вы не находите? - Он снова наполнил стакан. - А для вас лично это может много значить. Кол. Слово "сотрудничество" в процессе над военными преступниками может составить разницу между смертной казнью и несколькими годами заключения.
      Кол побледнел. Он поднял голову и облизал губы.
      - Что вы хотите знать? - спросил он.
      - Ну вот, это приятнее слышать. - Остерли подтащил стул и вынул из кармана магнитофон. - Теперь без шуток. Мы становимся очень неприветливыми, если нам дают неверную информацию. Что вы знаете о Наивысшем?
      - Ничего, клянусь! Знает только Вельт и больше никто. Он уходит, добывает информацию и возвращается назад.
      - Куда он уходит?
      - Я не знаю. Никто не знает. Многие пытались его выследить, но они никогда не возвращались.
      - Где он теперь?
      - Бог его знает. Этот мерзавец сбежал.
      - У вас есть предположения - куда?
      - О, да, это я могу вам сказать. - Он устало поднялся, взял с письменного стопа свой блокнот и начал рисовать. - Нужно идти по этой дороге около ста пятидесяти километров. Она заросла, но все еще заметна. Вот здесь маленький холм, а за ним лесок. Больше мы ничего не знаем. Кто-то однажды посылал за ним низколетящий самолет, но он через тридцать километров взорвался. А высоколетящие машины ничего не могут разглядеть, даже с помощью приборов.
      Остерли вынул трубку изо рта и посмотрел на Джиллиада.
      - Пойдем? По пути поговорим со специалистом.
      ГЛАВА 25
      Специалистом был худой, ученого вида мужчина с подходящей фамилией Гримм. Он притащил с собой столько карманных приборов, что с ними можно было открыть лавку.
      У маленького леска, обозначенного на рисунке, он начал вынимать их один за другим и, наморщив лоб, проверять.
      - Вы знаете, что искать? - с сомнением спросил Остерли.
      - Нет, но буду знать, если увижу. - Он слабо улыбнулся. - Это не так глупо, как кажется поначалу. Я был в Нью-Йорке специалистом по электронике, в первую очередь, по робототехнике, но это широкая область. Невозможно ничего поделать, если не найдешь слабое место. Даже с преломляющим полем.
      - С преломляющим полем?
      - Отражение света. Что бы там ни было, он должен это прягать. И вряд ли это естественное укрытие.
      - Вы считаете, что он сделал это невидимым?
      - Можно выразиться и так. - Он вынул другой прибор, посмотрел на него и опять спрятал. - Отрицательно. Возьмем другой... - После короткой паузы он обрадовано сказал: - Ну, вот! - Он осторожно положил прибор на землю и вынул другой. - Ах, там у нас... преломляющее поле!
      - Где?
      - От тридцати до сорока километров. Если мы нацелимся на го дерево на горизонте, то это будет почти верное направление.
      Они забрались в расхлябанный, почти столетнего возраста турбо-джип, который все же был отремонтирован и снабжен новыми пластиковыми шинами. Машина стонала, скрипела. и издавала почти человеческие протестующие звуки, когда они затряслись по неровной дороге.
      - Нам нужно будет останавливаться каждые два километра, чтобы я мог провести измерения, - сказал Гримм,
      - Это необходимо?
      - Дело вкуса. Как вы сами говорили, уже многие люди ходили за Вельтом, и никто не вернулся. У меня нет большого желания разделить их судьбу. Здесь можно думать двояко: или этот странный "Наивысший" очень неприветлив, когда к нему подходят слишком близко, или наш друг Вельт понастроил препятствий. Я надеюсь, что все-таки последнее. Препятствия можно выследить. Остерли положил ему руку на плечо.
      - С этой минуты командуете вы. - Ему этот худой колючий человек казался симпатичным. Очевидно, его нельзя было вывести из равновесия.
      Через два километра они остановились, и Гримм снова проверил свои приборы.
      - Немного усложняется. Внутри преломляющего поля находится второй источник энергии: Бог его знает, что это, но у него такая мощность, что ее хватило бы расплавить земную кору. Мне бы очень не хотелось заниматься этим слишком вплотную. - Он посмотрел на другой прибор. - А теперь поосторожнее, будем останавливаться через каждый километр. Я ощущаю повсюду самые необычные реакции.
      Они поехали дальше, но отрезки пути становились все короче, а остановки - длительнее. Наконец, Гримм достал большой блокнот и начал рисовать.
      Закончив, он насупил брови и сказал: - Это мне не очень нравится. Он показал им рисунок. - Круг в центре - это, предположительно, то, что мы ищем. Оно скрыто преломляющим полем, так что мы можем только гадать. Как видите, оно окружено равнинной местностью. Маленькие точки, что я нарисовал, исходят примерно от пятой части сигналов, что я поймал.
      - Сигналов?
      - Судя по тому, что принимают мои приборы, речь идет, вероятно, об электронном оружии.
      - Но как же проходил Вельт?
      - Если это электронное оружие, то он настроил его на себя, то есть, оружие узнает его и не срабатывает при его появлении.
      Джиллиад посмотрел через плечо Остерли.
      - А что это за штриховка на рисунке?
      Гримм пожал плечами.
      - Минные поля,- сказал он недовольно.
      - И никакой возможности пройти?
      - Ну, если бы мы могли подождать несколько лет. Если я не слишком ошибаюсь, поля структурированы и инициированы. Это значит, что сквозь них наощупь не пройти. Даже если, предположим, обезвредить шесть мин, то еще две могут взорваться поблизости, как только возьмешься за седьмую. Чтобы очистить это поле, нужно не просто вынуть все мины, но вынуть в строго определенной последовательности. Это было бы примерно так же, как наощупь определить комбинацию сейфа - с дополнительной опасностью взлететь на воздух, если при первой попытке числа окажутся неверными.