Мюрреи и их окружение (№4) - Клятва рыцаря

– О, мужчину. – Торговка достала еще один маленький горшочек, однако, Элспет после некоторых колебаний и его отставила в сторону. – Некоторые дамы считают, что этот запах притягивает мужчин и возбуждает в них страсть.

Элспет снова понюхала горшочек и вздохнула:

– Думаю, этот аромат не подойдет мне, хотя он достаточно приятен – Она снова взяла лаванду. – Пожалуй, я остановлюсь на том, что наилучшим образом сочетается с моим собственным запахом.

– Очень мудро, – согласилась с ней женщина. – Не хотите ли купить еще мыло?

– Да. – Элспет начала тщательно отсчитывать монеты, но, обнаружив, что торговка внимательно наблюдает за ней, беспокойно улыбнулась: – Что-нибудь не так?

– О, я не знаю, могу ли предложить вам, но если вы хотите пробудить в мужчине желание, у меня есть еще кое-что.

– Не бойтесь обидеть меня. Я очень хочу завоевать сердце мужчины и готова использовать любое оружие. – Элспет затаила дыхание, когда женщина достала и развернула чудесную ночную сорочку и положила ее на гладкий деревянный стол. – Какая великолепная вещь!

Глаза Элспет расширились от удивления, когда она провела пальцами по мягкой материи и почувствовала, насколько та тонка. Такая сорочка мало что могла скрыть, но, присмотревшись получше, Элспет обнаружила, что на груди ткань гораздо плотнее. Единственным, что должно было удерживать рубашку на женском теле, были изящные ленточки на каждом плече. Это действительно был очень соблазнительный наряд, но Элспет сомневалась, что осмелится надеть его, да и хватит ли у нее денег на такую покупку.

– Очень грозное оружие, – сказала Элспет, – но, наверное, слишком дорого для меня. – Она поморщилась, когда торговка назвала цену, поскольку после такой покупки у нее едва ли хватило бы денег даже на кружку пива. – Может быть, вы снизите цену в обмен на мои услуги? Есть ли у вас какой-нибудь недуг? Я целцтельница и многому научилась у своей матери, леди Молди Мюррей.

– О, я слышала о ней. Даже Дугласы обращались к вашей матери. А у меня руки, – сказала женщина, показывая их Элспет, – иногда так сильно болят, что работать невозможно.

– Это весьма неприятная вещь. – Элспет поставила свою лекарскую сумку на стол и отыскала нужную мазь. – Это средство не излечивает полностью, но может значительно уменьшить боль. Постарайтесь держать руки в тепле и не оставлять их влажными, особенно на холодном ветру. – Она протянула женщине мазь. – Втирайте ее, когда начинаются боли, но не слишком густым слоем. – Элспет взяла клочок пергамента и заостренным кусочком угля написала на нем рецепт мази. – Это позволит вам приготовить такой же состав, только сразу перепишите все это, иначе уголь быстро сотрется. Вы умеете читать?

Женщина кивнула, застенчиво признавшись, что ее (маний хватает лишь на то, чтобы разобраться в рецептах духов и мыла. Они немного поторговались, и Элспет покинула лавчонку, купив сорочку за полцены и получив к тому же еще и несколько советов по поводу того, что нравится мужчинам. Казалось, как только женщины узнавали о ее стремлении завоевать сердце мужчины, они проникались сочувствием к ней и старались как-то помочь. Видимо, любовная история ни одну женщину не могла оставить равнодушной.

Около гостиницы Элспет повстречала пожилую женщину, торгующую лентами. Уже купив две раньше, она все же остановилась, чтобы посмотреть товар. За юбками женщины пряталась маленькая девочка с большими глазами. Обе были в лохмотьях и, похоже, давно не ели. Немного поговорив с ребенком, Элспет поняла, что непременно расстанется еще с несколькими монетами. Купив пару лент, она продолжила свой путь к гостинице и тут обнаружила, что дорогу ей преграждают трое здоровенных мужчин. Они так смотрели на нее, что она похолодела.

– Прошу прощения, господа, – вежливо сказала Элспет, пытаясь обойти их, но они снова встали на ее пути.

– Ты очень красивая девушка, – сказал один из них.

– Благодарю за комплимент и надеюсь, что теперь вы позволите мне пройти.

– И совсем одна.

– Меня ждет в гостинице мужчина.

– Да? Ни один мужчина не должен позволять своей спутнице, да еще такой красивой, ходить без охраны.

Элспет незаметно поправила свою сумку на плече так, чтобы высвободить руки. Она понимала, что ей не справиться с тремя крепкими мужчинами, но, если они нападут на нее, она сможет сопротивляться некоторое время, пока не подоспеет помощь. Она также намеревалась поднять крик в надежде, что ее кто-нибудь услышит и придет на выручку. Так как Элспет не была уверена, что Кормак все еще в гостинице, трудно было рассчитывать на его защиту.

– Я обязательно передам ему ваш совет, – сказала она. – Сэр Кормак будет очень благодарен вам, – добавила Элспет, делая ударение на слове «сэр», но только самый невысокий из троих обратил внимание на то, что, возможно, им придется иметь дело с рыцарем.

Двое других напали на нее так внезапно, что Элспет не успела вовремя среагировать. Третий же, немного поколебавшись, повернулся и побежал прочь, не обращая внимания на насмешки приятелей. Элспет удалось несколько раз пронзительно крикнуть, прежде чем темноволосый мужчина заткнул ей рот своей грязной ручищей. Она отчаянно сопротивлялась, однако ее все-таки потащили прочь от гостиницы. И вдруг она оказалась свободной. Мужчины не только отпустили ее, но и оттолкнули в сторону с такой силой, что она растянулась посреди улицы. Когда Элспет, пошатываясь, поднялась на ноги, она увидела, что вокруг собрались люди и смотрят на нее. Очевидно, они стали свидетелями того, что произошло, но никто из них не двинулся с места, чтобы помочь ей. Бросив на них взгляд, полный презрения, она повернулась и увидела Кормака, стоявшего между ней и нападавшими, направив свой меч в большой живот темноволосого. Казалось, Кормак был готов убить обидчиков, а их вид говорил о том, что они явно жалели, что не последовали примеру своего приятеля, которого осмеяли за трусость. Элспет напряженно ждала, что будет дальше. Она хотела, чтобы мужчины были наказаны за свою жестокость и намерение надругаться над ней, но в то же время не желала, чтобы Кормак убивал безоружных людей, обливающихся от страха потом.

Кормак пристально смотрел на них. Они были страшно напуганы. Когда он увидел, как они тащат отчаянно сопротивляющуюся Элспет, его охватил неистовый гнев и, выхватив меч, он готов был убить их. Должно быть, они почувствовали грозившую им смертельную опасность, потому что не только немедленно отпустили Элспет, но и отбросили ее в сторону. Однако они не были столь проворны, чтобы убежать, и Кормак прижал их к стене лавки бондаря. Увидев, что Элспет не пострадала, он немного успокоился. К тому же стало ясно, что перед ним два жалких труса. Они даже не попытались вытащить ножи, которые, как он заметил, были заткнуты за голенища их сапог. Хотя Кормак считал, что насильники заслуживают смерти, он не мог убить их, видя, как они трясутся от страха.

– С тобой все в порядке, Элспет? – спросил он.

– Да, – ответила она.

– Забери у них ножи. – Он приставил кончик меча к животу темноволосого. – Только шевельнись – и я мгновенно распорю тебе брюхо.

Голос Кормака был таким зловещим, что даже Элспет содрогнулась, быстро забирая ножи.

– Готово, Кормак.

– Убирайтесь! – приказал он мужчинам. – Я мог бы прирезать вас, как свиней, но не буду убивать жалких трусов, от страха обмочивших свои штаны. Однако советую вам больше не попадаться мне на глаза.

Они исчезли так быстро, что Элспет только подивилась. Она удивленно вскрикнула, когда Кормак грубо схватил ее за руку и потащил в гостиницу. Взглянув на него, она поняла, что теперь его гнев направлен на нее.

– Я думал, что ты не настолько глупа, чтобы разгуливать без сопровождения, – резко сказал он.

– Но ведь еще не темно, и я никуда не отлучалась из деревни, – возразила Элспет.

– И вот сама убедилась, как это небезопасно.

– Я только пошла купить ленты. Это обычное дело, и сотни девушек ходят по лавкам каждый день. Эти три болвана, что встретили меня, говорили всякие глупости, будто бы такая девушка, как я, не должна гулять одна. А что во мне такого особенного? И как ты смеешь ругать меня из-за того, что какие-то идиоты пристали ко мне?

Кормак остановился в таверне и быстро огляделся вокруг, желая убедиться, что здесь Элспет ничто не угрожает и ее можно оставить на минуту одну. Затем пристально посмотрел на нее. Сразу после нападения она была очень бледной, но сейчас раскраснелась от возмущения. Кормак решил, что у нее есть на то все основания, и готов был признать, что обошелся с ней слишком сурово. Элспет не сделала ничего особенного – просто она не понимает, как влияют на мужчин ее красота и чувственный голос, но объяснить ей это очень трудно.

Однако угроза со стороны сэра Колина все еще существовала, и Кормак решил воспользоваться происшедшим, чтобы объяснить Элспет, как опасно ходить куда-либо без сопровождения.

– А что, если это люди сэра Колина?

Элспет закусила нижнюю губу от ужаса, поняв, что совсем забыла о возможной угрозе.

– Не думаю, что это так.

– Да, но в следующий раз такое вполне возможно. Пока я не обнаружил никаких признаков погони, однако думаю, что сэр Колин разыскивает тебя. Он уже убил нескольких человек во время похищения и теперь не остановится ни перед чем, чтобы снова завладеть тобой.

– Если найдет меня, – возразила Элспет. – А это не так-то легко.

– Верно, но все же не исключено, и ты не должна забывать об этом. – Кормак взглянул на посетителей таверны, которые угрюмо посмотрели на него, когда он заметил их взгляды, устремленные на Элспет. – Что бы там ни было, ты не должна оставаться одна. Очевидно, мне суждено и впредь следовать той мучительной дорогой, которая начертана судьбой, – пробормотал он. – Подожди меня здесь. – Кормак бросил многозначительный взгляд на мужчин, как бы предупреждая их, и пошел искать хозяина гостиницы.

Случай с деревенскими обидчиками показал, что нельзя оставлять Элспет одну и Кормак обязан защищать се. Ему нелегко далось решение сообщить хозяину гостиницы, что теперь он хочет поселиться в одной комнате со своей женой. С одной стороны, его привлекала перспектива спать вместе с Элспет и разделять с ней взаимную страсть, но, с другой стороны, он был недоволен тем, что проявил слабость. Получалось так, что Элспет нужна ему только для удовлетворения похоти, в то время как душа его и сердце предназначены другой женщине. Несомненно, Элспет заслуживает гораздо большего, хотя делает вид, что ее вполне устраивают такие отношения.

Только вернувшись в свою комнату и увидев мрачное выражение лица Кормака, погруженного в свои мысли, Элспет поняла, что произошло. Теперь они не будут жить в разных комнатах. Она умылась, готовясь пообедать вместе с ним и с трудом скрывая при этом радость от происшедших перемен. Элспет легко могла понять, чем так расстроен Кормак – ни один мужчина не был бы доволен тем, что его попытки оставаться по-рыцарски преданным даме сердца оказались тщетными. Однако воспоминание о их взаимной страсти позволило ей более спокойно воспринять его мрачное настроение. В конце концов, он не стал бы так расстраиваться, если бы был уверен, что сможет противостоять ей.

За обедом Элспет убедилась, что ее предположения верны. Кормак пресекал все ее попытки завести разговор, и она в конце концов отступила. Теперь, по-видимому, предстоящая ночь не будет такой чудесной, как она надеялась. То ужасное настроение, в каком пребывал Кормак, не сулило ничего хорошего.

Пытаясь убедить себя, что она еще может реализовать свой план, Элспет извинилась и пошла в свою комнату, где теперь они должны будут жить вместе. Там она снова умылась, надела новую вызывающую ночную сорочку и воспользовалась купленными благовониями. Инстинкт подсказал ей, что не стоит встречать Кормака в таком откровенном виде, когда его одолевают мрачные мысли, и она накинула на себя одеяло. Надеясь, что он не пробудет в таверне слишком долго и не напьется до умопомрачения, Элспет устроилась в жестком кресле у небольшого камина и решила ждать.

Когда Кормак наконец явился, он выглядел не пьяным, но и не таким расстроенным, каким был раньше. Однако он был явно разочарован, увидев, что Элспет еще не спит. Рассеянно улыбнувшись ей, он сел на край постели и начал снимать сапоги. Элспет решила, что ничем не рискует, если попытается выяснить, что так его беспокоит.

– У тебя такой вид, как будто умер кто-то из близких, – сказала она, подходя к нему.

Кормак заметил, что она босая, и вздохнул. У Элспет действительно были красивые ножки, однако она не обладала теми достоинствами, которые обычно воспевали поэты и менестрели. Волосы ее не были светлыми, а глаза голубыми, и она не отличалась мягкостью, скромностью и застенчивостью. Тем не менее ее нельзя было назвать непривлекательной, поскольку мужчины не могли оставить без внимания ее стройную фигуру и соблазнительные округлости. Для Кормака же она была самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. Он полагал, что многие мужчины поняли бы, почему он так желал ее, и, вероятно, сочли бы его сумасшедшим за отказ воспользоваться тем, что она так охотно предлагает ему.

– Я убедился, что не являюсь тем порядочным мужчиной, каким считал себя, – сказал Кормак, взглянув наконец в глаза Элспет.

– Почему? Потому что не верен своей клятве? – спросила она.

Это было так, но Кормак не хотел признаться в этом и потому оставил ее вопрос без ответа.

– Позволив своей страсти руководить моими поступками, я лишил девушку невинности и, видит Бог, снова хочу ее, хотя не свободен. Я направляюсь к женщине, с которой связан вот уже десять лет, и на этот раз, вероятно, мог бы спасти ее от семьи, использующей несчастную в своих корыстных целях. После стольких лет я наконец мог бы сдержать свое слово, данное когда-то, и жениться на ней. – Он замолчал и обхватил голову руками.

Элспет молила Бога, чтобы Кормак перестал говорить об Изабель. Ей хотелось накричать на него, заставив в конце концов понять, что собой представляет женщина, на которую он тратит свою жизнь.

– Повторяю, ты напрасно терзаешь себя.

– Ангел мой, я ужасно хочу тебя. Все мое тело изнывает по тебе, а теперь, когда мы уже познали друг друга, это желание стало еще сильнее. Я чувствую себя негодяем, оттого что не могу предложить тебе ничего, кроме своей страсти. Ты же заслуживаешь большего. Если я дам волю своему желанию, это будет несправедливо по отношению к тебе, Элспет, хотя должен, к своему стыду, признаться, что мне ужасно хочется сотворить такую несправедливость.

– О, бедный Кормак, как ты любишь мучить себя! Я же говорила, что тоже хочу тебя, и уверена – мы созданы друг для друга. Ты честно заявил, что не можешь дать мне ничего, кроме страсти, но я предпочитаю думать только о приятных вещах и о радости, которую дает нам наше общение. Если ты считаешь, что при этом просто используешь меня, так используй. – И Элспет медленно откинула одеяло.

Кормак наблюдал, как оно скользит по ее телу, спадая. Затем он поднял глаза, и у него перехватило дыхание так, что он едва не задохнулся. Ее ночная сорочка одновременно скрывала и обнажала. Она была такой тонкой, что он мог видеть контуры стройного тела, хотя искусно расположенные кружева благопристойно прикрывали самые интимные места. Кормак оторвал взгляд от тела Элспет и посмотрел на ее улыбающееся лицо. Это была чувственная улыбка с оттенком озорства, от которой у него взыграла кровь. Элспет прекрасно видела, какое действие оказывает на него.

– Где ты это достала? – спросил Кормак, быстро снимая камзол и рубашку.

– В небольшой лавчонке в деревне. Тебе нравится?

– Это дьявольская вещь, способная ввести в грех любого мужчину.

– Я очень надеялась на это, так как заплатила немалую цену.

– Несносная девчонка, – заканчивая раздеваться, тихо произнес он дрожащим от сдерживаемого смеха голосом.

То, как смотрела на него Элспет, вызвало у Кормака ощущение слабости от непреодолимого желания и некоторое удовлетворение. Она не пыталась скрыть восторга при виде его. Он вспомнил, как на него смотрела Изабель, и нахмурился. В ее взгляде всегда чувствовалась некая оценка, как будто она сравнивала его с кем-то другим. Эта мысль была крайне неприятной, и он постарался поскорее избавиться от нее, сосредоточив все свое внимание на Элспет. Хотя их отношения не имели будущего, Кормак тем не менее решил, что, пока они вместе, он будет принадлежать только ей и телом, и душой.

– Даже в моих девичьих мечтаниях я не могла представить, что ты так красив, – сказала она, протягивая руку и Оси стеснения поглаживая его восставшую плоть.

– Ты мечтала обо мне? – Кормак откровенно наслаждался ее лаской.

– О да. Ты с детства был моим рыцарем. Я нашла тебя и пенным, когда за тобой охотились люди, желавшие убить тебя, и уже тогда ты был очень красивым юношей. Помню, и поцеловал мне руку при расставании. – Элспет сделала шаг к нему, чтобы было удобнее ласкать его, и ей было приятно от того, что он испытывал явное наслаждение. – Сначала это были просто сладостные детские мечтания о герое, но потом, когда я подросла и стала понимать кое-что в отношениях мужчины и женщины, в этих мечтах появилась страсть.

Ее мягкий низкий голос ласкал его почти так же, как и длинные тонкие пальцы. Мысль о том, что кто-то мечтал о нем много лет, пьянила его. Выходит, не только страстное желание толкнуло Элспет в его объятия. Ее чувства были гораздо глубже, чем она признавалась в этом. Это многое объясняет, и, стало быть, с его стороны будет крайне непорядочно поддерживать эту короткую любовную связь, а потом, когда он воссоединится с Изабель, бросить девушку.

Кормак уже готов был спросить Элспет о ее чувствах к нему, когда она вдруг опустилась на колени и коснулась языком его напряженной плоти. Все его тело содрогнулось от этой ласки, и он потянул за ленты на ее ночной рубашке. Та соскользнула вниз, и Кормак положил руки на плечи Элспет, стараясь сдерживаться как можно дольше, пока она доставляла ему наслаждение своим ртом, выполняя все его просьбы.

Наконец, чувствуя, что больше не в силах терпеть, он поднял ее и почти бросил на кровать. Несмотря на острую необходимость как можно скорее овладеть ею, он не торопился, желая убедиться, что она тоже готова. Проведя пальцами по густым волосикам между ее ног и обнаружив, что там уже влажно, он перестал сдерживаться и с тихим стоном вошел в нее.

Прошло довольно много времени, прежде чем Кормак пришел в себя и осторожно приподнялся на локтях, чтобы заглянуть в лицо Элспет. Легкая улыбка на ее раскрасневшемся лице говорила о полной женской удовлетворенности. Кормак не думал, что она догадывается, насколько хороша сейчас.

– Я причинил тебе боль, милая? – спросил он, чувствуя, что должен спросить об этом.

– Нет, – ответила она и улыбнулась. – Правда, спинка кровати довольно сильно колотила меня по голове.

Кормак рассмеялся, ослабив их объятия. После того как он обтер влажной тканью и себя, и Элспет, он снова быстро присоединился к ней и лег на спину, а она распласталась поверх него. Вскоре Элспет почувствовала, как набухает его плоть, прижимаясь к ней, и глаза ее расширились.

– Опять? – удивилась она.

– О, мой ангел, теперь, я думаю, мы будем заниматься любовью до полного изнеможения.

Это вполне устраивало Элспет, так как она надеялась, что, возможно, вместе с неистовой страстью в конце концов возникнет любовь.

Если же нет, если она не сможет достучаться до его сердца, то по крайней мере с ней навсегда останутся эти минуты наслаждения.

Глава 6

Дожидаясь, когда Кормак поставит лошадей в стойло, Элспет подошла к выходу из душной конюшни, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ее немного озадачило то, что он приобрел для нее лошадь, однако она понимала, что глупо беспокоиться по этому поводу. Ясно, что надо двигаться быстрее, так как, возможно, сэр Колин преследует их. Нельзя подвергать опасности свои жизни только потому, что ей хочется быть ближе к Кормаку. Тем более что он уже не марается оттолкнуть ее и у нее теперь нет необходимости использовать любую возможность, чтобы искушать его.

Хотя их любовная близость длилась всего два дня, за это время они познали страсть в избытке, доходя до полного изнеможения. Если они и дальше будут столько времени проводить в постели и так медленно продвигаться к цели своего путешествия, то, пожалуй, доберутся до королевского двора только к концу сентября. Это вполне устраивало Элспет, тем более что она догадывалась – Кормак намеренно не торопится к даме своего сердца.

Внезапно Элспет услышала жуткий вопль, в котором звучали боль и страх. Она вышла из конюшни и огляделась. Когда вопль повторился, она поняла, что его издает кот. Затем послышался смех мальчишек. Элспет не раздумывая пошла на эти звуки, доносившиеся из переулка, в стороне от грязной, изрытой колеями дороги. Она предполагала, что мальчишки мучают несчастное животное, но тем не менее была потрясена, увидев, с какой жестокостью они делали это. Четверо юнцов, загнав кота в угол между лавкой мясника и небольшой свечной лавочкой, тыкали в него заостренными палками и громко смеялись, когда тот завывал и старался защититься. Вся его шерсть уже была в крови, которую не могла скрыть налипшая грязь. Мальчишки явно намеревались замучить животное до смерти и находили смешными его попытки бороться за свою жизнь.

Элспет решительно подошла к ближайшему пареньку и ударила его по уху, а затем перехватила палку, когда тот замахнулся ею. Перед ней предстали четыре рослых нахмурившихся подростка, которые хотя и были моложе ее, однако выглядели весьма внушительно.

– Вы такие здоровенные, а мучаете маленькое беззащитное животное, – презрительно сказала Элспет.

– Это всего лишь кот, – проворчал паренек, которого она ударила. Он смотрел на нее, потирая ухо.

– Но он слабее вас, а вы загнали его в ловушку. К тому же он один, а вас четверо. Вам должно быть стыдно.

– Это наш кот? – спросил самый маленький из четверых, уже отбросив в сторону палку.

– Нет, но это не означает, что я позволю вам продолжать эту отвратительную игру, – ответила Элспет.

– Думаешь, что сможешь помешать нам? – вступил в разговор самый рослый. – Нас четверо, а ты одна, девчонка.

Высокомерие этого мальчишки вызвало у Элспет желание врезать ему как следует. По-видимому, парню было чуть больше четырнадцати, так как на узком лице пробивались первые признаки растительности. Насмешка, с которой он произнес слово «девчонка», и выражение презрения на лице говорили о том, что у него уже сложилось невысокое мнение о женщинах. Элспет подозревала, что его отец, если таковой у него имелся, был грязной скотиной. Судя по тому, как остальные трое подростков смотрели на этого парня, восхищаясь его зрелостью и силой, можно было не сомневаться, что он является лидером в их компании. Элспет еще больше захотелось поставить его на место, поскольку он явно оказывал дурное влияние на остальных.

– У меня семеро братьев и целое полчище кузенов, – строго сказала она, не сводя с него пристального взгляда. – И ты ничуть не испугал меня, юнец. Тот, кто нуждается в поддержке троих товарищей, чтобы загнать в угол и мучить беззащитное животное, на самом деле трусливый червяк, которому доставляет удовольствие издеваться над более слабым, чтобы самому казаться значительным.

– Ах ты, сучка! – прорычал парень и бросился на нее. Элспет ловко отскочила в сторону, парень пролетел мимо, и она вдогонку наградила его тумаком. Мальчишка растянулся на земле, уткнувшись лицом в грязь и выронив палку. Элспет быстро отбросила ее ногой. Когда он, пошатываясь, поднялся на ноги, она встретила его, сжав кулаки и приготовившись к драке. В первый момент парень выглядел несколько озадаченным, но затем усмехнулся, чувствуя свое превосходство. Он явно не обратил никакого внимания на ее слова о братьях и кузенах. Элспет ничуть не боялась его, хотя парень был крупнее, чем она. Вспомнив, как он обозвал ее, она решила его проучить.

– Должно быть, ты сошла с ума, – усмехнулся ее противник, поднимая кулаки. – Что ж, сейчас я немного подпорчу твою красоту.

Его кулаки были гораздо больше, чем ее, но Элспет по-прежнему оставалась невозмутимой. Такой юнец не мог обладать большим опытом в драке, у него просто не было времени приобрести его. К тому же она, несомненно, была проворнее его. Он не думал о защите, уверенный в своем превосходстве, и Элспет улыбнулась. Она хорошо умела уклоняться от ударов и обладала целым арсеналом обманных движений.

Парень замахнулся кулаком, не обращая внимания на робкие протесты своих товарищей, которые считали, что ему не следует драться с женщиной. Элспет сделала нырок и нанесла ему сильный удар в живот. Приятели приумолкли. Мальчишка выругался и снова махнул кулаком. Элспет увернулась и ударила его в лицо. Он взвыл и схватился за нос, из которого потекла кровь. Элспет поймала его руку за мизинец и начала отгибать его назад. В какой-то момент она испугалась, что парень окажется настолько стойким, что ей придется сломать ему палец, однако он все-таки сдался и она заставила его опуститься на колени. Когда он попытался ухватить ее другой рукой, она поймала второй мизинец, однако ей не пришлось отгибать его назад, так как ее противник больше не сопротивлялся. Теперь этот задира был полностью в ее власти. Ей оставалось только найти верные слова, чтобы пробудить в нем хоть искру здравого смысла.

– Тебе помочь, дорогая? – раздался вдруг знакомый голос.

Кормак заметил, что Элспет исчезла из конюшни, и выругался – ему казалось, что он убедил ее, что разгуливать одной опасно. Уладив дела с конюхом, он поспешил за ней и, когда вышел из конюшни, увидел лишь ее юбку мелькнувшую в ближайшем переулке. «Такая прыть не доведет до добра», – сердито подумал Кормак, следуя за ней, и немного задержался на перекрестке, желая убедиться, что поблизости нет никого, кто мог бы устроить им обоим ловушку в переулке.

Он свернул за угол как раз в тот момент, когда Элспет пнула в зад старшего парня. Оставаясь незамеченным, Кормак наблюдал за происходящим, готовый в любой момент прийти на помощь. Он, как и мальчишки, был крайне удивлен, увидев, что она приготовилась к драке с рослым задирой, когда тот обругал ее, Парень был прав – Элспет действительно сошла с ума. Ее противник был моложе, но выше и сильнее, и Кормак раздраженно подумал, что любая благовоспитанная девушка едва ли ввязалась бы в драку.

Когда Кормак подошел поближе, намереваясь прекратить это безобразие, юнец попытался нанести удар. Кормак остановился, пораженный ловкостью Элспет. Несомненно, кто-то хорошо обучил ее разным приемам. Она была слишком миниатюрной и слабой, чтобы открыто противостоять превосходящей силе, но зато могла ловко увертываться и наносить достаточно чувствительные удары, отскакивая прежде, чем противник мог дотянуться до нее. Его поразило также, каким приемом она заставила хулигана опуститьпа колени.

«И вес из-за какого-то кота», – подумал Кормак, сразу поняв, что Элспет застала мальчишек, когда те мучили животное. Только Элспет могла ввязаться в драку по такому поводу. Он вышел из укрытия и едва сдержал улыбку, увидев, с каким ужасом приятели задиры посмотрели ма него. При этом ему показалось очень странным, что кот не убежал, оказавшись на свободе. Он внимательно наблюдал за Элспет своими большими желтыми глазами. Когда же та окончательно победила противника, Кормак готов был поклясться, что кот улыбнулся. Нельзя же быть таким впечатлительным болваном! Это всего лишь обман зрения, вызванный тусклым светом в переулке. Он окликнул Элспет, давая ей понять, что находится рядом.

Элспет едва не выругалась, увидев его, но сделала вид, что нет ничего необычного в том, что благовоспитанная девушка может так легко справиться с молодым человеком.

– Нет, благодарю вас, сэр Кормак. Со мной все в порядке.

– О да, я вижу. Наверное, тебе часто приходилось воевать со своими братьями и кузенами?

Элспет решила, что не стоит отвечать на такую глупость, и снова занялась парнем.

– Ты скверный ребенок, – сказала она ему. – Не знаю, хватит ли у тебя ума понять, что твое поведение не заслуживает уважения. Ты унижаешь себя тем, что издеваешься над более слабыми. Тебе следует помнить старые, но мудрые истины. Старайся завести себе друзей, а не врагов, и тогда проживешь долгую жизнь. Можно поймать больше мух на мед, чем на уксус. Если потеряешь честь, то потеряешь ее навсегда. Обращайся с другими так, как тебе хотелось бы, чтобы обращались с тобой.

– Хватит! – крикнул юнец.

– Оказывается, пословицами тоже можно пытать, – пробормотал Кормак.

Элспет решила, что, как только она разделается с этим мальчишкой, непременно примется за Кормака.

– Послушай, парень, если ты будешь хулиганить и приставать к слабым, то вскоре пожалеешь об этом. Однажды кто-нибудь более сильный отплатит тебе за все твои жестокости еще большей жестокостью. – Элспет отпустила его и наблюдала, как он, шатаясь, поднимается на ноги. – Запомни также; если ты будешь держать в страхе своих приятелей, то в случае необходимости никто из них не придет тебе на помощь, как бы они ни преклонялись перед тобой сейчас. А теперь проваливайте все!

И, больше не удостоив взглядом мальчишек, она повернулась к коту. Кормак стоял рядом, наблюдая за ней. Нашептывая ласковые слова, Элспет приблизилась к раненому животному. Казалось странным, что кот по-прежнему оставался на месте и, по-видимому, не испытывал страха. Элспет надеялась, что такое спокойное отношение кота к ее приближению вызвано его инстинктивным доверием к ней, а не полной потерей сил и неспособностью продолжать борьбу за свою жизнь.

Кормак не спускал глаз с мальчишек, пока не убедился, что они ушли и не намерены мстить. Затем он повернулся к Элспет:

– Не стоит подходить к животному слишком близко. Вполне вероятно, что оно обезумело от боли и может поранить тебя.

– Это всего лишь кот, – сказала она низким, спокойным голосом, вытянув руку ладонью вверх, чтобы животное могло понюхать ее. – Он может только оцарапать меня, по не убить, как бешеная собака.

– Эта тварь почти такая же большая, как собака. Может быть, лучше прикончить этого кота, чтобы прекратить его мучения?