Заметки забияки (№1) - Заметки забияки или На пути из физиков в маги

В избушке стало совсем тихо. Берендей тихо мерил комнату шагами по периметру. Оба поверженных врага не подавали признаков жизни, но что-то мешало мне окончательно расслабиться. Наконец я вспомнила:

– А где человек?

– Какой человек? – немедленно отозвался хозяин дома.

– Ну, кроме мага и вот этой вот, – я указала в сторону поверженной металлистом суккубихи, – был еще и человек.

– Точно? – тут же подобрался Берендей.

– Угу, – кивнула я. – Был. Да сплыл.

Берендей помрачнел, опменял траекторию движения, принялся ходить из угла в угол. Споткнулся о мага, вопросительно взглянул на металлиста. Вдвоем они вытащили во двор тело кудесника, потом и суккуба. Я позволила себе не участвовать в этом малоприятном мероприятии. Да и недолго парни отсутствовали, справились за какие-то пять минут. Пришли, стряхивая с помытых рук капли воды, плюхнулись на лавки.

– Уф-ф-ф! – шумно вздохнул металлист. – Лиса, ты нам чайку не нальешь?

– Пожалуйста, – вежливо отозвалась я, берясь за заварочный чайник – Налью. Ой!

В комнату, гонимый ковриком, вбежал человек. Запутался в длинном балахоне, рухнул на колени, руки протянул:

– Смилуйся, государь-батюшка! Не вели казнить, – что есть мочи вопил он. – Вели слово молвить!

– Ой! – повторила я. – Что это еще за… комедия?

Заварка лилась мимо чашки. На столе образовалась лужица.

А с безобидным нашим Берендеем и вовсе произошла метаморфоза. Я никогда прежде не видела, чтобы человек за какие-то доли секунды из тщедушного интеллигента превращался в горделивого правителя.

– Ты почто руку на меня поднял, червь? – нахмурив брови, сурово вопросил Берендей в полном соответствии со своей новой ролью.

Бряк! Упала на стол крышка от заварочного чайника.

Упала, и покатилась по столешнице.

Глава 12.

Кто же он? Царь? Князь? Монарх? Король? И как себя с ним теперь вести прикажешь? Я торопливо вспоминала, не сболтнула ли чего лишнего. Вроде бы, нет… И вообще, откуда он тут взялся? Это у него такая загородная вилла, где он отдыхать от дворцовой суеты изволит, что ли? И где охрана? Уж не нее ли, должны мы были встретить в лесу, как он, помнится, спрашивал в самом начале знакомства?

Как всегда, вопросов было море, а ответов – ноль. Я покосилась на металлиста – тот следил за ходом допроса так, как будто от этого зависела его жизнь.

Монарх тем временем закончил низводить преступника до уровня амебы (ничего путного от преступника узнать так и не удалось), повернулся к нам.

– Друзья мои, – величаво молвил он. – Будьте так добры, веревки не подадите?

– Зачем же веревки? – отозвался металлист. – У нас кое-что и получше сыщется! Лиса, опутай его, пожалуйста, чем-нибудь колючим!

– Не смогу, – покачала головой я. – Кактусы у меня имеются исключительно для друзей, да и то в моменты аффекта. Так что придется лианами обойтись.

Монарх с любопытством смотрел, как растения ползут по преступнику, связывая его почище веревок. Вскоре преступник скрылся под толстым слоем дерева. Задохнется – не жалко!

– Э-э-э – проявила я красноречие. – Ваше ве…

– Оставь, Лиса, – устало отмахнулся Берендей. – Это я при народе царь. А сейчас я на отдыхе. Обращайся ко мне, как раньше.

– Ну, хорошо, – неуверенно протянула я. – Если получится…

– А ты постарайся, – подмигнул мне власть имущий. Выбрался из-за стола, прошелся мимо нас, притихших. Потом обратно. Видимо, думал о чем-то о своем, монаршем.

Мы ему не мешали. Я отправилась посмотреть друида, металлист – за мной. Состояние товарища стабилизировалось – ни туда, ни сюда. То ли он был в коме, то ли просто без сознания. Не врач я, чтобы в болячках разбираться.

На магическом уровне друид выглядел и того хуже – весь в какой-то липкой паутине. Я попробовала было ее тронуть, так та не далась, словно была из титана сплетена. Металлист ее трогать не стал – «мужик я, рисковать не буду». Я осмотрела друида еще раз, уже безо всякой магии. Воспаление от колючек зажило, и то хорошо. И, вернувшись на лавку, пригорюнилась. Запал боя прошел, на меня начало наваливаться чувство вины: если бы не мое ротозейство…

– Друзья мои, – остановился посреди избы монарх Берендея. – Вы закончили с осмотром?

– Да, в общем-то, – вздохнула я – Вы что-то хотели?

– Давайте, что ли, поговорим начистоту, – предложил монарх. – Начнем, пожалуй, с меня, – предложил он, видя наши сомнения.

Мы сидели молча, как завороженные глядя на сложную гамму чувств, отразившуюся на царском лице. Хозяин избушки и земель вокруг нее продолжил:

– …А там уж посмотрим, сможете ли вы мне доверять настолько, чтобы стать откровенными… с особой царских кровей, – горько добавил он. – Принуждать же я вас не хочу.

Так мы все снова оказались за одним столом. Но теперь уже напротив нас сидел не какой-то там интеллигент, но монарх. Так уж вышло, что оказались мы по разные стороны стола. Видать, дистанцировались чисто подсознательно, как и бывает всегда, когда откровенный разговор начинается принудительным образом.

– Вы, наверное, захотите узнать, почему я вас на ночлег пустил? – начал беседу монарх.

– Да, хотелось бы. И… где в это время была ваша охрана?

– Все время, пока мы вчера разговор вели, вас держали на мушке, – доверительно поведал нам монарх. – Меня лишь удивило то, что вас не завернули раньше. И, поскольку вы до избушки добрались, опасения мне не внушили, то я решил, что вам можно остаться…

Что же… Спасибо за откровенность, как говорится. А мы чего хотели?

Но…

– Это же опасно! – с удивлением воззрилась я на царя. – Нельзя монархам пускать в дом первых встречных.

– Я тоже немного разбираюсь в людях, – усмехнулся монарх. – И, кроме того, я увешан охранными амулетами, как елка новогодняя игрушками.

– Но вас же усыпили, – возразил ему металлист.

– На каждого зверя найдется свой охотник, – философски пожал плечами Берендей. – Но, признаюсь, для меня это покушение – тоже из ряда вон выходящее событие.

По словам монарха, в его стране до сих пор все было тихо, мирно и цивилизованно. Все мало-мальски значимые указы согласовывалось с многочисленными советниками и министрами. Налоги на дороги, всякую торговлю и земельные наделы он снизил, но самую малость, достаточную для любви народа, но недостаточную для роптания чиновников. И поэтому сейчас Берендей пребывал в недоумении относительно случившегося.

В конце своего выступления он пообещал нам оказать посильную помощь с лечением друида. А к его услугам были лучшие придворные маги, мистики и просто лекари. Все это обнадеживало. Но потом началась не самая приятная часть разговора.

– Вы уж простите меня, друзья мои, – сказал он сибирский монарх. – Но на моих подданных вы не тянете. Говор у вас не местный, да и не подпадаете вы ни под одну категорию населения.

– Ясно… Архетип у нас не тот, – мрачно подытожила я.

– Смысла не уловил, но в целом понятно, – отозвался монарх. – А что такое, этот архетип?

– А, это центральное понятие аналитической психологии, – ляпнула, как всегда, не подумав.

– Чего? – не понял меня даже металлист.

Бедолага Берендей был с ним весьма солидарен.

– Ну… это… некий универсальный образ, мотив или сюжет, который наделен свойством «вездесущности» и пронизывает всю культуру человечества с древнейших времен до современности.

Аудитория безмолвно, и, увы, бессмысленно внимала. А ведь я еще не дошла до «образов коллективного бессознательного»…

– В университете заучила. Ничего.

– Ладно, проехали, – посмотрел на меня снисходительно Илья. – По-моему, ц… Берендею и так ясно, что мы не отсюда, и не обязательно для этого терминами, не характерными для этого мира.

– Да, мне ясно, – согласился с ним монарх. – Давайте скажем прямо: вы с изнанки?

– Ну… да. Да, с изнанки. А что? Нельзя? – уставилась я на Берендея.

– Да нет, можно, вообще-то, – смутился монарх. – Особенно, если вы по поручению. Да и с учетом всех обстоятельств… Вот только мне не вполне ясно, как же вы тут оказались?

Слово взял металлист. Все же из нас двоих он был гораздо лучшим дипломатом, нежели я. Всех событий, он, понятное дело, излагать не стал. Лишь краткую версию. Но говорил настолько складно, что даже я, знавшая наши похождения на все сто процентов, чуть было не повелась на разводку.

Монарх внимательно слушал, иногда что-то уточнял. Я, внимательно за ним наблюдавшая, заметила, как он сделал стойку при упоминании нами Тихония. А также помрачнел, когда мы описали наши пребывание у Хозяйки Медной Горы.

– У вас плохие отношения с Уральской Владычицей? – рискнула спросить я, когда металлист благополучно добрался до конца повествования.

– Да, – вздохнул он. – С Катериной у меня не очень ладится.

– Территориальные разногласия? – поиграла я в «угадайку».

Попала в точку. Берендей невесело кивнул:

– Передаются по наследству от царя к царю… Вот и мне достались… Хотя, конечно, земли у нее богатейшие, – чуть не облизнулся он.

Металлист незаметно пихнул меня локтем в бок. Я поспешила увести разговор в сторону. А именно: спросила, не знаком ли Берендей случайно с Тихонием. И получила в ответ что-то типа: «ну, крутится у меня при дворе кто-то похожий по описанию, но точно я сказать не могу».

На том и закончились обсуждения. Темень за окном постепенно уступила место сумеркам, пришел новый день, а с ним и новые заботы. Было решено отправляться в путь (без пленника, пущай с ним челядь возится, ибо не царское это дело!). Берендей предложил посильную помощь – сопровождать нас до своей летней резиденции, в которой должны были быть искусные лекари.

***

Только в процессе пристегивания друида кожаными ремешками я осознала, что у нас случилась беда. До этого я была занята, да и множество загадок, отвлекающих от грустных дум, заполняло мой ум. А теперь… А теперь я боролась с подступающими к глазам слезами. Вот еще! Для полного комплекта неприятностей не хватало нам только рева бабского у ложа умирающего. В конце концов я не выдержала, и пошла орошать лесную растительность слезами. Села на пенек, пригорюнилась. Все как положено. И вдруг ка-ак подскочу!

– Ни здрасьте тебе, ни поклона, – скрипуче донеслось откуда-то снизу. – Я к ней на помощь, со всей душой! А она задницей – плюх! Чуть не раздавила!

Леший!

– Ой! Извини меня, пожалуйста. Не признала с горя…

– Да ладно, что уж там, – отвел глаза довольный чистосердечным признанием пень. – Ну докладывай, в чем помощь требуется?

– Да не знаю, – почесала озадаченно макушку я. – Вроде как сами управились… О! Ты случаем, не знаешь, – с надеждой уставилась я на мелкую нечисть, что это могло с моим другом приключиться?

Леший скосил было на меня хитрый глаз, но потом опомнился, и не стал торговаться с убитым горем недоделанным, а от того еще более опасным магом. Да и желудь, опять же у меня висел на шее, к порядочности взывал.

– А попутчики твои меня не забоятся? – с сомнением произнес он.

– Один – так точно нет. Да и второй не из пугливых, вроде как…

– Ну пошли тогда, а то тебя уж обыскались, – поторопил меня пенек.

И точно. По поляне перед домом наматывал круги металлист. Увидев меня, он прекратил заниматься спортивной ходьбой. Встал, как лист перед травой, и ледяным тоном осведомился, где это я пропадала. Мол, в лесу могут толпы недругов ошиваться, и лишний труп ему совсем ни к чему. Эгоист!

Я от него только отмахнулась – спорить не было никакого желания.

– Вот, смотри лучше, кого привела, – показала я на пенек. – А ты только и знаешь, как… беспокоиться по пустякам, – дипломатично не стала я употреблять не способствующие миру в команде выражения типа «мужских истерик».

– Да ладно, вижу, – пробурчал металлист. – Извини, нервы ни к черту.

– Проехали, – махнула я рукой, безмерно довольная от того, что меня не стали изводить занудством.

Монарх, если и удивился, то мешать нам своим недоумением не собирался. Леший, удостоверившись, что его не пугаются, важно подошел к коврику. Мне даже показалось, что они поздоровались с летуном. Почему бы и нет, одного поля ягодки-то…

Едва взглянув на друида, леший как-то сразу сник.

– Хоть и наш это человек, но вылечить я его не возьмусь, – уверенно и грустно проскрипел он.

– Отчего же? – спросил заинтересовавшийся происходящим Берендей.

– Вам, человече, кто надобен, – строго взглянул на монарха этот тоже, в некотором, роде монарх, – человек, али… он замялся

– Леший? – подсказала я.

– Так, середка на половинку, – от души поморщился лесовик, его аж по диагонали перекосило. – Не пойми что. Не возьмусь, в общем, и не просите!

– Да… «Собачьего сердца» нам не надобно, – погрустнел металлист. – Но, может быть, хоть что-то присоветуешь?

Мог бы и не просить – леший и так усиленно думал, морщинами аж от натуги весь изошел. Потом велел подождать, исчез, явился через пару минут, мы и заскучать не успели.

– Возьмите вот, – явно неохотно протянул он какой-то кривой корешок. – На шею приладьте, и проследите, чтобы не потерялся до тех пор, пока в себя не придет.

– Это еще зачем? – насторожилась я.

Корешок пришлось чуть ли не силой выдирать из веток лешего. Не хотел тот с ним расставаться.

– Есть опасность, – грустно вздохнул леший, провожая взглядом дорогой его сердцу кусок деревяшки. – Что в нем поселится какая-нибудь аморфа. Или несколько.

– А это что за погань такая? – удивилась я.

– Вполне безобидный паразит, – перекосился в верхней части пенек. – Довольствуется обычно малым, нападает на все ослабленные растительные формы жизни. Да вон на березе грибы видите? – махнул он веткой в сторону сухостоя с десятком наростов правильной формы.

– Это что, аморфы? – искренне удивилась я. – А я думала…

– Что это твои двоюродные тетки по отцовской линии? – блеснул остроумием леший. – Аморфы и есть!

Я не стала продолжать бесполезную дискуссию, вспомнив бабок, как-то умудряющихся заговаривать те же бородавки там, где, казалось, медицина уж бессильна. Аморфы – так аморфы. В конце концов, не в первый раз традиционная наука имеет расхождения с нетрадиционной.

– Корешок-то надень, – посоветовал леший. – Эх! Опять по болотам лазить!

Я поспешила исполнить совет, пока щедрый леший не передумал.

– Где кончаются твои владения? – спросил Берендей, внимательно наблюдавший за нашей беседой.

Леший описал. Монарх кивнул, не стал ничего вслух говорить. Но мне почему-то подумалось, что он издаст указ прекратить все лесозаготовки в указанном районе.

Напоследок леший нам присоветовал не обращаться к человеческим знахарям, дабы не терять времени даром.

– Снадобья тут не помогут, – скривился пенек по диагонали в верхней чести. – У него жизненная сила ушла, тут не лекарства надобны.

Та-а-к…

– А волхвы помогут?

– Эти могут, – пенек аж передернуло. – Да не все. Они тоже разные бывают. Вы там с ними осторожнее, – принялся стращать он нас.

– Не пугай меня, я сама испугаюсь, – мрачно ответила я. Сравнение друида с сухостоем веселью не способствовало. – Ладно, друг… Спасибо, за помощь, отдарила бы тебя, да нечем.

– Да, чего уж там, – махнул веткой леший. – Чую я, что не в накладе останусь, – прищурился он на Берендея.

Монарх с достоинством наклонил голову.

– Эх! – приосанился пенек. – Была – не была, сотворю-ка еще одно благое дело! Держитесь мшистой стороны! Пойти, что ли, грибника заморочить?

И, махнув веткой на прощание, исчез, как будто его и не было.

***

Не сразу, но разобрались мы в напутствии лешего, не поехали напрямик, но по северной тропке. Монарх восседал на немыслимой стати белом коне (видно, пасся где-нибудь неподалеку, на свист выбежал). Звали красавца Белым Ветром.

Я же летела, и все думала, женат ли Берендей. Мечталось мне, чтобы на пути попалась какая-нибудь девушка, испытывающая острую нужду во спасении… А то как же, такой типаж пропадает! Домечталась, чуть было в засаду не угодили, в последний момент отвернули от подозрительно шевельнувшихся кустов. И помчались, не разбирая дороги. Вдогонку засвистели стрелы. Повернувшись лицом назад, я начала отстреливаться фаерболами. Получалось не ахти – коврик постоянно менял направление. Зато и в нас ни разу не попали. Металлист держал меня одной рукой, второй цеплялся за пристегнутый рюкзак, ногой придавливал друида. Если бы не он, я бы свалилась.

Конечно, мы могли бы и взлететь, но тогда Берендея уж точно пристрелили бы. А так мы существенную часть стрел, приняв их на себя, отвели в сторону.

А вскоре стало понятно, что нам опять повезло. Мы оторвались от преследователей, когда мои силы, не восстановленные толком после ночных передряг, практически истощились. Металлист ни слова не говоря, поделился той малой толикой огня, что в нем присутствовала. Я благодарно шмыгнула носом. Все же хорошо, когда рядом есть друг.

Не доезжая полукилометра до резиденции, мы остановились. Пока еще в лесу, но впереди были уже видны просветы

– Скорее всего, на опушке мы снова угодим в засаду, – молвил Берендей. – Ваш коврик нас выдержит?

Летун изобразил испуг, шарахнулся в сторону. Монарх слегка приуныл. Еще бы, мне тоже не хотелось бы выступить в очередной раз в роли загоняемого зайца.

– А только Берендея? – догадалась спросить я.

На этот раз испуга не было, но монарху не хотелось бросать жеребца. Я вызвалась попробовать поговорить с красавцем-конем, вдруг что-нибудь, да выйдет? Как ни странно, мне это удалось без особого труда. Стоило только закрыть глаза, и приникнуть лбом ко лбу животного, как я то ли почувствовала, то ли услышала лошадиное мнение. Бессловесная скотинка оказалась куда умнее (и благороднее) нас всех вместе взятых). Конь и сам бил копытом, прося забрать своего седока, и, как я поняла, утверждал, что не пропадет. Берендей со вздохом согласился. Чувства – чувствами, а наследника у него, как я поняла, не было. Монарх пересел к нам, а Белый Ветер помчался куда-то в сторону от намеченного ранее пути.

Мы же поднялись выше деревьев, и двинулись в сторону резиденции. Берендей отнесся к новому способу передвижения совершенно спокойно – то ли полет был для него не в диковинку, то ли воспитание царское показывать неосведомленность не позволяло. Коврик вполне оправился после травмы, по крайней мере я не смогла заметить изменений ни в стиле полета, ни в магии, хранящей нас от встречного ветра.

А засада действительно имела место быть. И не только засада, но и осада. Крепостной стены, окружавший монаршую резиденцию.

– Да-а-а, – покачала я головой. – А у вас тут, оказывается, все серьезно и не по-детски.

– Правду глаголешь, – ошарашено произнес монарх.

Выглядел он по меньшей мере растерянным.

– Позвольте полюбопытствовать, – смущенно сказала я, – а давно ли вы правите?

– Да уж год как, – почесал голову Берендей. – До того покойный родитель правил. Нет, вы только подумайте! Стоило только отлучиться от престола на пару дней, и нате вам! Сюрприз! – возмутился он.

– А где ваша гвардия? – спросил металлист.

– За стенами только человек тридцать-сорок, не больше, – уже куда собраннее сказал монарх. – Личная охрана. Все остальные – в городе. Если мне только удастся выбраться подземным ходом…

Тем временем мы пересекли крепостную стену и плавно спустились на землю. Кругом царило оживление. Немногочисленные женщины кипятили в кухонных чанах смолу, оружейники в спешном порядке изготавливали новые стрелы и лестницы, гвардейцы с исступлением кромсали соломенные чучела. Даже мальчишки с девчонками деловито собирали камни. Но все равно защитников было ничтожно мало. Тем паче, что крепость была немаленькая. По площади где-то равная Троице-Сергиевой Лавре, как я на глазок определила для себя ее размер, и для того, чтобы ее оборонять, народу требовалось больше. На порядок, как минимум.

Сама резиденция, видневшаяся чуть поодаль, состояла из небольшого дворца китайского вида, и еще пяти – шести построек в том же стиле, сокрытых в тени деревьев. Двор был вымощен булыжником, там и сям стояли лавочки, обрамленные цветущими кустами. Вероятно, дальше было еще что-то из построек, но мне не было видно.

На первый взгляд начинка крепости была очень даже мила. Но было видно, что стены изначально носили именно оборонный характер, и что все красоты тут появились много позднее.

А дальше зевать по сторонам мне не дали.

При виде монарха челядь обрадовалась, побросала дела, окружила нас плотным кольцом.

Вся эта толпа народу гудела, словно исполинский пчелиный улей, каждый кричал что-то свое. Наконец вперед протиснулся сухопарый человек с военной выправкой, поднял руку вверх, что-то громко выкрикнул. Все разом замолкли, точно кто на кнопку какую заветную надавил.

«Командующий», – догадалась я.

Вояка сделал еще один повелительный жест рукой, и челядь рассосалась. Вот он окинул нас с металлистом цепким взглядом. Ни один мускул не дрогнул на лице военного. Повернулся к Берендею.

– Приветствую, мой повелитель, – склонил он голову.

– Ой, Градомир, давай без формальностей, – поморщился монарх. – И так времени в обрез.

Я на несколько мгновений выпала из реальности – прощупала «командующего», уж больно мне его имя показалось подозрительным. Точно, несостоявшийся некромант, и амулет имеется. Как и говорил Терентий, «вшитый» наглухо.

«Неплохой вышел бы маг, сильный и властный, судя по всему», – вынырнула я в реальность.

– … в таком составе вы не продержитесь и дня, – констатировал тем временем факт металлист. – Сколько у вас магов?

Магов было немного. Целитель, один волхв и трое оборонников. У неприятеля, однозначно, побольше было.

– …гонца уже выслали подземным ходом, так и не вернулся. Да и неизвестно, вернется ли…

– Что за гонец-то? – полюбопытствовала я: что-то странное промелькнуло на лишенном всяких эмоций лице вояки.

– Мой сын, – по-военному четко ответил Градомир.

И, склонив пред монархом голову, отошел в сторону.

Берендей проследил за ним долгим взглядом. Потом встряхнулся, точно ото сна:

– Что же… Время еще есть. Заняться все равно нечем, кроме переживаний. Давайте лучше с товарищем вашим разберемся, – кивнул он в сторону коврика, на котором лежал пристегнутый друид.

По словам сибирского монарха, нам неимоверно повезло. Его личный целитель Арсений позавчера прибыл в резиденцию, поближе к месту монаршего лесного уединения. И, уж если кто и был в силах поставить квалифицированный диагноз, так только он.

Мы заторопились в лазарет. Осторожно отвязали друида от коврика, положили на кушетку. Монарх, приветственно кивнув целителю, немедленно удалился. Наверняка, совещаться с Градомиром.

Лекарь Арсений, этакий доктор Айболит, деловито пожал металлисту руку, сказал мне, что рад меня лицезреть – познакомился, в общем. Я по-быстрому ввела его в курс дела. По мере моего рассказа доброе лицо целителя становилось все более озабоченным. Видя такое дело, я решила рассказать еще и про лешего, с его заветным корешком, якобы помогающим от каких-то там аморф. На этом месте лекарь начал подпрыгивать от нетерпения, и косить глазом в сторону друида. Не выдержал, подбежал, откинул ворот, вцепился в лесной амулет. Потом аккуратно заправил обратно, извинился, дослушал про то, как леший отказался сам лечить больного.

– Понятно, – сказал Арсений по окончании рассказа. – Ну что же… Гляну я сейчас вашего друга. А вы отвара целебного, силы восстанавливающего испейте. Что?! Спорить надумали? А то я не вижу, что вы сами истощились… То-то же…

Так мы с металлистом оказались на кушетке, пьющими горький, и, судя по всему, невероятно полезный напиток. Лекарь же, не теряя больше времени, приступил к осмотру. Для начала отключился от реальности минут на пятнадцать. Сидел, подобно истукану, вперив взор в пространство. Когда он вернулся обратно, выражение лица его было весьма далеким от радостного. Я думала, что целитель на этой безрадостной ноте закончит осмотр, но тот принялся водить руками над туловищем друида, подолгу замирая напротив тех мест, где находились сердце, печень, и прочие жизненно важные органы. Голову он тоже просмотрел, но не так тщательно – убедился лишь в отсутствии механических повреждений. Вздохнул, собрался с духом, к нам поворотился:

– К сожалению, ничем не могу помочь, – развел лучший царский лекарь руками. – Да и не припомню сейчас никого, кому этот случай будет по силам. – Вы, конечно, у волхва Егора счастья попытайте, когда он освободится. Но почему-то мне кажется, что он тоже должен отказаться.

У меня упало сердце.

– Но вы хотя бы представляете, что с ним случилось? – жалобно спросила я.

К счастью (или несчастью?), целитель представлял. На самом деле, ему было все ясно с самого начала, когда друида только вносили в приемную. Просто честный доктор хотел еще раз убедиться в том, что это не его пациент. По словам Арсения выходило, что обычно такие больные уже не выживали, потому как мерзкая тварь успела сломать что-то жизненно важное в области солнечного сплетения (я не поняла, что именно). Произошло это в тот момент, когда у друида лопнула защита, и он двинулся вперед. Потом он еще какое-то время держался по инерции – уж больно был молодой и здоровый. А затем отключился… Что же, все совпадало…

Вот тут-то я и начала себя клясть на чем свет стоит – ведь могла же активнее врага уничтожать, а не любопытствовать, почем зря. Глядишь, уцелел бы товарищ-то. Металлист потом сказал, что ему было жалко на меня смотреть – так я вся сникла.

– Кончай ты это дело, – веско сказал он. – Не твоя это вина, что с Антоном такая история приключилась. Давай лучше подумаем, как ему помочь можно.

В этот момент я и подумала про Хозяйку, сказала про нее целителю. Тот оживился, молвил, что не знает, поможет ли Владычица, но обратиться к ней стоит. Напоследок добавил, что, хоть состояние друида и устойчивое, но с лечением все же стоит поспешить – кто его знает, сколько оно продлится. Может, неделю. А, может, и дня три.

***

В таком вот настроении оставили мы друга в лазарете, а сами кинулись искать Берендея. По пути нам попался Градомир, поинтересовался, сможем ли мы, в крайнем случае, перевезти людей из крепости в безопасное место.

– Конечно, – не задумываясь, ответила я.

– А с земли нас не обстреляют? – осведомился более дальновидный металлист.

– Нет, – ответил военачальник. – Мы маскировать летунов умеем.

– Так чего же мы ждем?

– Подкрепления, – ответствовал командующий. – Если сын доберется до войска, то мы, считай, победили.

Почему-то мне показалось, что военачальнику очень не хотелось вывозить людей ковром-самолетом…

Еще полчаса прошло в напряженном ожидании. За это время мы успели узнать о том, что царское войско, судя по всему, бездействует, потому как ему командиры не знают точно, где монарх находится. Хороши они будет, если покинут столицу, а в этот момент Берендей явится за помощью, и попадет прямиком в руки к недругам. Подобные рассуждения показались мне спорными – можно ведь и разделить армию. Однако докучать своими соображениями я не сочла нужным. Отошла в сторонку, села наблюдать за кипучей деятельностью немногочисленных защитников. Не сказать, что они были шибко радостными. Скорее уж, приготовившимися. К смерти.

Но в тот день судьба оказалась милостивой к нам. Не прошло и получаса, как открылся огромный портал, и из него один за другим начали выходить министры и генералы, затем потянулись нескончаемым потоком воины. За первым порталом последовал второй, третий, четвертый… Но были они уже куда меньше размером. Они открывались один за другим, из них выныривали маги – целители, волхвы, боевые, эмпаты. Двор быстро заполнялся народом, общее настроение, которое до этого можно было классифицировать как «упадочное», взлетело до небес.

Отбыть немедленно нам не дал его величество Берендей.

– Друзья мои, – подошел к нам сибирский монарх.

Я торопливо обернулась – не видал ли кто?

Но все были заняты своими делами – готовились к обороне на новый, вселяющий надежду, лад.

– Я хотел поблагодарить вас, как полагается. – Наклонил голову он.

А полагалось нам по украшенному брильянтами кресту «За преданность короне», и один земельный надел с еще не построенным замком. На всех троих. У меня от изумления глаза на лоб полезли, но монарх резонно заметил, что в жизни всякое может случиться, а свой дом еще не мешал никому. Надо признать, в его словах была доля истины…

Мы пообещали заходить в гости, если нам случится еще бывать в этих краях, сердечно попрощались, обнялись, похлопали друг друга по спине. Прямо на глазах у соизволившей обратить внимание на подобное непотребство челяди.

Расстались.

Отправлял нас волхв Егор. Как и предполагал лекарь Арсений, он не взялся за лечение друида.

– Не смыслю я ничего в этом деле, – вертя пуговицу на рясе, молвил он. – Я больше в разрушениях понимаю.

Как ни было мне грустно, я улыбнулась: настолько не вязалось добродушное лицо волхва (и глаза сиреневого цвета) с его словами. Тот, увидев мою улыбку, и вовсе расцвел:

– Желаю вам удачи, ребята. И знаете? – оглянулся он по сторонам. – Мне почему-то кажется, что в лечении вашего товарища должна участвовать женщина. Только никому не говорите, что это я вам сказал. Нечего людям знать, что я еще и в медицине кое-что понимаю…

Вот и поди, пойми их, волхвов-то…

Более нас ничего не задерживало, и вскоре мы уже сидели на ковре. Волхв Егор наложил на нас хитрую защиту – полету она не мешала, но неприятель нас заметить не мог, даже если бы очень старался. Невидимые, мы взмыли в небо. В крепости вовсю кипела работа – готовились катапульты, приставлялись лестницы к стенам, наставлялись защитники.

В проигрыш не верилось абсолютно.

***

Несмотря на наши опасения задержаться в столице Сибири, посещение оной прошло без сучка и без задоринки. Я, признаться, ожидала какой-нибудь засады, но, видимо, судьба решила, что нам пора отдохнуть от нервотрепки.