Паника

      Он не пытался сопротивляться. Бессмысленно. Будь что будет!
      Сэллери не стали расчленять на куски. Он почувствовал прикосновение холодного металла к бедру: с него срезали одежду.
      На Дейне были только шорты, поэтому процесс не отнял много времени.
      Пальцы одной из женщин впились в его курчавые волосы и оттянули голову назад. Клинок Меча лег плашмя на горло Сэллери. Достаточно легкого движения кисти — и конец.
      Поэтому Дейн не шевелился, пока вторая козоногая занималась его телом.
      Спустя некоторое время меч был убран и та, что держала Сэллери за волосы, заняла место своей подруги.
      Сэллери Дейн не стал бы утверждать, что происходящее ему неприятно. Хотя он предпочел бы несколько большее разнообразие, но не мог отрицать, что взявшие его в плен знают толк в сексе.
      Они снова поменялись. И еще раз. Сэллери, и прежде полагавший себя темпераментным мужчиной, в эту ночь дважды превзошел себя. Несмотря на маловозбуждающий меч у горла и несмотря на то, что его прекрасные насильницы совершенно не пользовались обычными приемами, чтобы привести его в форму. Они просто время от времени садились рядом и выжидали. Зато все остальное у них было великолепно. И Сэллери вновь и вновь чувствовал свою готовность. Он не мог этого объяснить. Может быть, причина была в запахе? Или в их нечеловеческой природе? Но так или иначе, забавы их продолжались, пока клок неба в разрыве крон там, где были прежде ветви упавшего дерева, не начал сереть.
      И все это время раненная Дейном девушка была жива и неотрывно смотрела на него огромными блестящими глазами. И она была жива, когда две ее соплеменницы, ничуть не утомленные любовными играми, с легкостью подняли двухсотфунтовое тело Сэллери и потрусили вниз по тропе, неся его как некий предмет, не способный к самостоятельному движению.
      «Должно быть, теперь они меня съедят», — мысленно сострил Сэллери, глядя на белую большую грудь, мерно подрагивающую у самого его носа.
      Дейн нисколько не удивился, когда женщины принесли его к обрыву над пещерой, которую он обнаружил днем. Одна из козоногих спрыгнула вниз, а вторая бросила ей Сэллери. Как мешок с мукой. Дейн не пытался им мешать. И только раз вспомнил о мече, оставленном рядом с умирающей. «Жаль, если пропадет такое чудо!» Мысль эта равно относилась и к мечу, и к девушке.
      Сэллери не испытывал никакого страха. И никакого побуждения противиться будущему. Он наблюдал за происходящим, как наблюдал прежде за героями своих романов. Дейн давно знал это чувство. Когда-то с тем же ощущением Сэллери глядел на развороченную осколками грудь своего армейского друга Ввели. Кровь никогда не пугала Дейна. Наоборот, словно напоминала о чем-то забытом. Даже своя собственная кровь…
      Сэллери чувствовал еще легкость и возбуждение, словно распирающее его изнутри. Хотя мышцы дрожали от перенапряжения. Да, Сэллери Дейн готов к любому будущему!
      Женщины вновь подхватили его и внесли в горло пещеры. Спустя несколько секунд Сэллери Дейна окутала полная темнота.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

      Тьма окружала Дейна. Она была полна звуков, запахов, ощущений. Большинство ощущений приносили руки. Ловкие руки вкладывали ему в рот пищу, отводили к ручью (вскоре Сэллери сам научился находить его — по звуку), укладывали на мягкое ложе из свежей травы, которую меняли каждый день. Эти же руки натирали его пахучими маслами и разминали мускулы. Временами Сэллери ощущал себя новорожденным. Довольно активным новорожденным: сексуальные игры его «хозяек» занимали немало времени. Странно, но Сэллери не чувствовал себя изнуренным. Поразительный факт: мужественность его возросла под стать требованиям соложниц. Их было две.
      Но в самой пещере, где теперь жил Дейн, было, как он полагал, не меньше дюжины обитателей. Со временем Сэллери научился различать «своих», хотя фигуры, лица и привычки обеих были очень похожи.
      Нет, жилось Дейну не так уж плохо. Все его потребности были с лихвой удовлетворены. Кормили его вкусно, разнообразно и много. Причем такой пищей, которую он никогда прежде не пробовал. Кое-что Дейн узнавал: фрукты в сладком молоке, шарики из тертых орехов с медом, сырую рыбу с побегами папоротника… Но это были только компоненты сложных блюд, которые подносили Сэллери женские руки.
      Поначалу в пещере было холодновато. Но едва Сэллери начинал дрожать от холода, рядом оказывалось горячее тело козоногой. Но прошло время, и Дейн перестал мерзнуть. И научился по запаху находить свое место в пещере. Слух его обострился, а темнота перестала пугать. Он с восторгом воспринимал и запоминал каждое свое ощущение (привычка писателя), а его решительность и свободолюбие выразились в том, что он стал бродить по пещере, обследуя ее.
      Он больше не опасался за свою жизнь. Если бы его собирались убить, то вряд ли обслуживали бы так тщательно. Правда, Дейн помнил и о читанных прежде описаниях ритуалов жертвоприношений, где пленников, перед тем как отправить в лучший мир, жаловали по-царски. Утешало Дейна то, что «хозяйки» удовлетворяли скорее не его, а собственные потребности. В любую минуту та или другая могли увлечь Сэллери к ложу. И, как ни странно, он всегда был способен на то, что требовалось. Гордость пополам с удивлением — вот что испытывал Дейн, анализируя свою возросшую мощь.
      А что было особенно прекрасно — в пещере совсем не было насекомых!
      Судя по отросшей щетине, Сэллери провел в заточении уже больше недели. Он уже знал, что обитательницы подземелья приходят и уходят, но, сколько он не искал, выхода найти не мог. Много раз обходил он пещеру по периметру. Единственным обнаруженным отростком был ход к отхожему месту, который Дейну показали в первый же день. Но ход оканчивался ничем: узкой щелью, куда сбегала вода ручья.
      Бродя во тьме по пещере, казавшейся огромной, Дейн натыкался на ее обитателей, вернее, обитательниц. К его изумлению, здесь были одни только женщины. Молодые, чуть постарше, как его «хозяйки», и совсем девочки. Стоило Дейну прикоснуться к одной из них, как козоногая замирала и ждала, пока он не отойдет от нее. Сэллери выяснил, что может ощупывать их без всякого стеснения, и по ряду признаков определил: многие были бы не прочь познакомиться с ним поближе. Но ни одна не тронула его и пальцем, а стоило его собственным движениям стать слишком вольными, откуда-то появлялась одна из соложниц Дейна и уводила «собственность» подальше от соблазна. Сэллери был почти уверен: «хозяйки» по очереди караулят его.
      Дейн долго и безуспешно размышлял о том, куда делись их мужчины. Может, они в другой пещере? Партеногенез, судя по поведению его соложниц, не был популярен среди обитательниц пещеры.
      Вскоре Дейн по запаху не только узнавал своих «владелиц», но, более того, мог сказать, зачем они приближаются к нему: покормить, поухаживать или порезвиться. Огорчало, что они не желают с ним разговаривать. Но от отсутствия собеседников Сэллери не очень страдал. Он и прежде подолгу находился лишь в обществе самого себя и не испытывал от этого неудобств. Но Дейн был бы совсем не прочь узнать, о чем говорят вокруг. Увы, язык козоногих не был похож ни на один из известных Сэллери.
      А вот интонации говоривших он научился различать очень хорошо. И убедился, что, несмотря на ангельскую красоту, нрав у обитательниц пещеры далеко не ангельский. По крайней мере четыре раза за время пребывания в пещере Дейн слышал звуки, в которых можно было безошибочно признать шум драки. И два раза это происходило совсем рядом. Возможно, из-за него? Получить ответ на этот вопрос было не от кого.
      Стены пещеры были сухими и гладкими. Пол каменный, но повсюду валялись охапки свежей и уже подсохшей травы. Дейн был единственным, кому готовили особое ложе. В центре пещеры высилось несколько колонн неправильной формы. Они наталкивали Сэллери на предположение, что пещера — искусственная. Вот только стены были слишком гладкими: никаких следов инструмента.
      В первые дни Сэллери очень много спал. Просыпался, лишь когда «владелицы» будили его. Позже сонливость прошла, и все свободное время Сэллери мог предаваться собственным мыслям. А времени было вдоволь. Понемногу Дейна начало раздражать собственное положение. Восставать было бессмысленно: он слеп, а обитательницы пещеры каким-то образом неплохо видели в темноте. Впрочем, он пытался бороться: отказал в близости своим соложницам!
      Те, однако, не стали применять силу. Просто оставили Дейна в покое. На некоторое время. И «крепость» Дейна пала. Вернее, наоборот. Собственная плоть Сэллери потребовала прекращения бунта.
      Дейн уже вовсю ломал голову над тем, как вырваться на свободу, когда произошло чудо. Он прозрел!
      Сначала в окружавшей тьме появились тени, потом — смутные движущиеся фигуры, и наконец однажды, проснувшись, Дейн убедился, что отчетливо видит все вокруг. Правда, в то время глаз Сэллери не различал красок, они появились позже.
      Теперь, когда вся внутренность пещеры открылась Дейну, он понял, отчего не смог найти выхода. Отверстия в стенах были. Даже несколько. Но располагались на семифутовой высоте. Сама же пещера, хотя и была достаточно велика, вовсе не была такой грандиозно-огромной, как казалось слепому Сэллери. Впрочем, многие вещи он представлял правильно. Родник, бивший из расселины в стене в круглую чашу, колонны, даже число обитательниц он почти угадал: немногим больше двадцати. Половину времени козоногие проводили под землей, спали, ели, общались, занимались приготовлением пищи. С наступлением же ночи большинство уходило наверх. Взрослые и дети без помощи рук, кузнечиками вспрыгивали в один из проходов и исчезали в тоннеле. Сэллери тоже мог бы взобраться наверх. Но решил повременить. Его бы догнали и вернули: козоногие двигались куда быстрее. Чем он сам.
      У Дейна хватило ума скрыть свое прозрение. Ему нужно было вырваться на свободу. Этим оружием должно было стать знание. Потому что другого орудия у Сэллери не было.
      Вскоре после прозрения Дейна одна из соложниц потеряла к нему интерес. Сэллери попробовал выяснить причину охлаждения у второй, но ответа не удостоился. Ничего. Со временем он узнает.
      Зрячему, ему было куда легче изучать обитательниц пещеры. Теперь Дейн знал наверняка: к нему проявляют интерес. А сдерживает этот интерес, судя по всему, сила двух его хозяек. Кое-кто из козоногих вел себя наиболее вольно. Например, сознательно оказывался на пути Сэллери, когда тот, изображая слепого, бродил по пещере. Но это происходило лишь, когда одна «хозяек» отсутствовала. Небезынтересным было и то, что союз его соложниц был единственным союзом в пещере. Среди остальных Дейн не заметил постоянных симпатий. Кроме двух матерей, чьи девочки были относительно малы и требовали заботы. Еда, которую приносили козоногие, принадлежала той, кто ее принес. Сэллери ни разу не видел,чтобы пищей делились. А его самого кормили исключительно «хозяйки».
      При детальном рассмотрении Дейн обнаружил немало различий между обитательницами пещеры. Любая из них украсила бы обложку мужского журнала, но у каждой был свой «имидж». И не было двух, чья мимика была бы одинакова. Кроме того, более старшие были крупнее: больше груди, шире бедра, рельефнее мышцы. Именно к таким, старшим, относились «хозяйки» Дейна.
      Слово «старшие», впрочем, было достаточно условно. Встреть их Дейн в Лос-Анджелесе — не дал бы больше тридцати-тридцати двух.
      Время шло. Сэллери осваивался. Наконец он решил, что пора действовать.
      Выбор Сэллери пал на одну из «тайных почитательниц», чье сложение, возраст и внешность примерно соответствовали тому же у соложниц Дейна. Расчет! Впрочем, была одна деталь, которая волновала самого Сэллери и определила его предпочтение. От пупка к лону козоногой тянулась полоска мягкого пуха. Особенность, приятно возбуждающая Дейна.
      Выбрав время, когда из «хозяек» в пещере осталась лишь одна, та, которую он больше не интересовал как мужчина, Сэллери приступил к делу.
      «Наткнуться» на свою избранницу было совсем нетрудно. Тем более что это происходило уже не раз и не вызвало особенного беспокойства у «хозяйки» Дейна. Она лишь бросила на женщину предупреждающий взгляд, когда та застыла на месте, подставляя себя рукам Сэллери.
      Сэллери Дейн был нежен. Он прикасался к ней бережно и умело: лицо, шея, спина, грудь. Никогда руки Сэллери не были так чутки. Когда его указательный палец нажал на твердый сосок, женщина закрыла глаза и вздохнула. Ладони Сэплери прошлись по горячему животу, и он ощутил дрожь.
      Краем глаза Сэллери заметил: его «караульщица» пристально следит за разворачивающейся сценой.
      Пальцы Сэллери двигались по гладкой коже живота, пока не коснулись полоски мягкого пуха. Он провел, едва касаясь, пальцем по вожделенному пушку, сначала вверх, потом — от пупка к лону. Женщина содрогнулась, глаза ее открылись, обратились вниз, и она увидела возбуждение самого Дейна. Миг — и руки ее обвились вокруг Сэллери.
      И в следующий миг Дейн был буквально выдран из объятий разъяренной фурией. Его «хозяйка» отшвырнула свою «собственность» прочь и отвесила нарушительнице такую оплеуху, что эхо ее достигло самых дальних уголков пещеры. Та не осталась в долгу. Издали Дейн наблюдал, как они вертятся на месте под сухой цокот раздвоенных копыт и резкие хлесты ударов. Драка была стремительной и жестокой, но, к удивлению Сэллери, ни та ни другая не пользовались ногами. А ведь удары острых копыт были бы сокрушительны.
      Пятеро оставшихся в пещере козоногих с явным интересом наблюдали за схваткой. А вот шестая смотрела на Сэллери. Очень внимательно смотрела. Внешне она была так похожа на ту, что умерла от удара меча Дейна, что Сэллери стало не по себе.
      Девушка, скрытая от дерущихся спинами своих сестер, приблизилась к Сэллери, улыбнулась совсем по-человечески и протянула ему руку. Дейн с трудом удержался от ответного жеста. Он ведь слеп! Но рука по-прежнему висела в воздухе, и Сэллери ничего не оставалось, как принять ее и улыбнуться в ответ. Девушка раскусила его. Теперь все зависело от того, сохранит ли козоногая тайну. Они обменялись взглядами, и Дейн понял: не выдаст!
      Сэллери закрепил их союз, сжав тонкие пальчики. Наклонясь и прикоснувшись губами к маленькой ушной раковине, он шепнул:
      — Меня зовут — Сэллери!
      — Я знаю! — Голос был как дуновение лесного ветра.
      — А тебя?
      — Шествующая-По-Ночной-Тропе!
      Первое из имен Древних, которое услышал Сэллери Дейн.
      — Шествующая! — прошептал Дейн, и в груди у него разлилось тепло.
      Драка окончилась победой «хозяйки». Торжествуя, она взяла Сэллери за руку. Лицо победительницы украшал здоровенный кровоподтек, лоб пересекли две длинные царапины.
      Побежденная выглядела похуже, но взгляд, который она искоса бросила на Сэллери, говорил: от своих притязаний козоногая не отказалась.
      Победительница отвела Дейна к ложу, потом окунула лицо в холодную воду источника. Ее соперница сделала то же самое. Дейн знал: все их раны заживут буквально через несколько часов.
      «Сколько же времени я здесь?» — думал Дейн на следующий день, вернее, в следующую ночь, растянувшись на колкой соломе.
      Он потрогал отросшую бороду. Вполне приличных размеров! И куда гуще, чем три года назад, когда Сэллери по прихоти Джоан перестал бриться. Слегка озадаченный, Сэллери ощупал голову и обнаружил настоящую львиную гриву. Такая же была у Дейна, когда он, юношей, не стригся больше двух лет. Но Дейн не мог провести здесь больше двух месяцев!
      Сэллери уселся на своей постилке и задумался.
      Определенно с его телом что-то произошло! Это видение в темноте… А сексуальная неистощимость? Да не было дня, чтобы он не трахнулся меньше четырех раз!
      Дейн ощупал гениталии. Яички определенно увеличились! Сэллери глубоко вздохнул и обнаружил, что не испытывает потребности дышать. Желание выпустить воздух возникло только через сто двадцать ударов пульса. Очень редких ударов, черт возьми!
      Дюйм за дюймом Сэллери обследовал свое тело, удивляясь, почему он не сделал этого раньше. Все мышцы увеличились и стали твердыми, как самшит. Дейн должен был потерять форму без обычных тренировок, а произошло обратное. Грудь его покрылась курчавой шерстью (прежде это были реденькие волоски), и похоже, что живот скоро станет таким же волосатым. Дейн постучал по нему кулаком. Пресс просто каменный. Даже перед армией у Сэллери не было такого крепкого брюха. А тогда он спокойно принимал любой удар. Правда, оказалось, что на войне куда важнее успеть вовремя зарыться в землю: пуля — не палка, никакие мышцы ее не остановят. И все-таки Сэллери испытал некоторое удовольствие. Но тут же ужасная мысль пришла ему в голову…
      Но — слава Богу!
      Ноги его остались прежними. Никаких пугающих изменений, если не считать огрубевших подошв.
      Что еще? Со времени его заточения ни разу не напомнил о себе чертов желудок. И Дейн больше не страдал от холода. Даже мытье родниковой водой превратилось в удовольствие.
      Сэллери поднялся и сделал несколько осторожных движений ката. До сих пор он старался не демонстрировать свои навыки. Тело работало, как морской хронометр. «Пора!» — решил Дейн.
      В эту ночь с ним опять оставалась козоногая, не претендующая на близость. Вторая отсутствовала. Зато в пещере были та, которую Сэллери спровоцировал на драку, и Шествующая. Последняя уже собиралась уходить, и Сэллери сделал ей незаметный знак: останься.
      Он не особенно надеялся, что девушка послушается (Дейн начал разбираться в психологии обитательниц пещеры), но Шествующая-По-Ночной-Тропе осталась.
      Улучив момент, когда сторожившая его направилась в боковой коридор (там было отхожее место), Дейн поманил Шествующую.
      — Ты останешься со мной! — сказал ей Сэллери, когда девушка подошла.
      — Земноликая! — Девушка бросила взгляд туда, куда ушла «хозяйка» Сэллери.
      — Ну и что?
      — Земноликая не позволит мне быть рядом с тобой! — тихо возразила девушка. — Она — сильней меня! Сильней всех, кроме Дающей Плод!
      — Дающая Плод — это вторая? — сообразил Дейн.
      — Да! Она ушла в мир Светлой Луны. Ей нужно много пищи!
      — Ты боишься? — Рука Сэллери обвилась вокруг талии Шествующей.
      — Я не могу сделать тебя моим! — Шествующая-По-Ночной-Тропе с опаской посмотрела туда, куда ушла Земноликая. —Они могут убить меня так же, как убили Жертвующую Ветру! И ОНА не отомстила им!
      — Шествующая! — Сэллери обнял ее покрепче. — Это я убил ту девушку! Случайно!
      Козоногая рассмеялась. Сэллери впервые слышал, как она смеется. Это было чудесно.
      —Ты из Детей Дыма! — проговорила она. — Как ты мог убить Древнюю?
      — Мечом, — ответил Сэллери. — Случайно! — повторил он. — И девушка выжила бы (тут Дейн слегка покривил душой), если бы твои соплеменницы позволили мне ей помочь!
      — Тебя обманули! — убежденно проговорила Шествующая-По-Ночной-Тропе. — Дитя Дыма может убить Древнюю только огнем. Тебя обманули, Дающая Плод и Земноликая! Даже меча у тебя не могло быть! Тот, кто приводит к нам Дающих Семя, знает: у вас не должно быть оружия. Даже больших ножей. Чтобы вы не убивали сами себя от страха.
      — Ваш слуга недоглядел! — сказал Сэллери. — Увы, это сделал я! И сожалею! Почему она подстерегала меня?
      — Жребий! — В голосе Шествующей послышалась зависть. — Нерожавшие бросили жребий, и он указал на Жертвующую Ветру! И она пошла, чтобы взять тебя.
      Так решила ОНА.
      Второй раз Шествующая-По-Ночной-Тропе упомянула это имя (выделив более низким тембром голоса). Но Сэллери пока решил не уточнять, кто это — ОНА. Есть более неотложные вопросы.
      — Послушай, — сказал он. — А если бы жребий указал на тебя?
      Шествующая погладила его плечо.
      — Ты был бы моим! — сказала она с нежностью. — Ты — странный. И приятный. И по-прежнему крепок, хотя живешь здесь так долго! Хотела бы, чтоб ты принадлежал мне, а не им!
      — У тебя есть шанс! — сказал Дейн. — Возможно, я буду принадлежать тебе, а ты — мне!
      Шествующая снова засмеялась.
      — Я — тебе? Какой ты веселый, ты…
      — Она идет! — оборвал девушку Сэллери.
      — Ох! — выдохнула Шествующая и невольно отстранилась.
      Но Земноликая уже увидела их. И выражение ее лица не сулило доброго. Сэллери заметил: следы царапин больше не видны на белой коже Земноликой.
      Сэллери встал слева от Шествующей. Земноликая не обращала на него внимания: он был вещью.
      Шествующая-По-Ночной-Тропе оскалила зубы. Она боялась, но готова была принять бой. Даже гримаса вызова не могла испортить ее красоты.
      Дейн ждал, подобравшись для атаки. Он знал: ему удастся только один удар. Его тело, боевая выучка дают шанс. Но только один. Его физические данные — ничто в сравнении с быстротой и силой козоногих.
      Земноликая ударила без предупреждения. Будь удар направлен на него, Сэллери уже валялся бы на земле. Но Шествующая отпрянула назад.
      Вот он, шанс Сэллери Дейна!
      Он толкнулся правой ногой и вогнал ребро левой стопы в солнечное сплетение Земноликой. Удар прошел полностью. В самую масть. Земноликая, отброшенная на несколько шагов, жадно ловила ртом воздух.
      Шествующая снова оказалась рядом с Дейном и с изумлением смотрела на соплеменницу, прижимавшую руки к животу.
      Земноликая с трудом выдавила пару слов. Шествующая отрицательно качнула головой.
      Одна из обитательниц пещеры что-то сказала.
      — О чем они? — спросил Сэллери Шествующую.
      — Земноликая говорит: я ударила ее ногой! — оскорбленным тоном заявила девушка. — А Ранняя Зрелость говорит: т ыударил ее! — Теперь в голосе козоногой было искреннее удивление. — Она не лжет?
      — Нет, — признал Сэллери, хотя и опасался, что табу на удары ногами может распространяться и на него.
      Земноликая отняла руки от живота и убедилась, что кожа не повреждена. Она перевела взгляд на Шествующую, потом — на Дейна. Казалось, она не верит своим глазам.
      — Ты — удивителен, — проговорила Шествующая. — Может, ты — не Дитя Дыма?
      Подобная мысль явно появилась не у нее одной.
      Обитательницы пещеры обступили Сэллери, оттеснив Шествующую-По-Ночной-Тропе в сторону. Дейн испытал что-то вроде облегчения, когда понял, что с ним не собираются расправиться. И он больше не был — табу.
      Козоногие трогали его голову, грудь, плечи. Дейн не знал, как реагировать, но прикосновения этих пальцев возбуждали…
      И вдруг словно вихрь разметал обступивших его.
      Вернулась вторая «хозяйка». Дающая Плод. Обитательницы пещеры подались назад. Вокруг Дейна мгновенно образовалось пустое пространство.
      Дающая Плод обменялась несколькими быстрыми репликами с Земноликой, бросила взгляд на Сэллери (оценивающий) и, отыскав в толпе Шествующую, сделала ей знак.
      Девушка вышла в пустое пространство. Она нервничала, но явно решила не уступать. Дающая Плод что-то сказала ей с явной угрозой. «Теперь или никогда!» — подумал Дейн и, шагнув вперед, оказался между Шествующей и ее противницей.
      — Я, — заявил он твердо. — Выбрал ее! — кивнув в сторону Шествующей. — Ты, убирайся!
      Если бы стена пещеры вдруг заговорила, наверняка это меньше удивило бы Дающую Плод. За то время, что Сэллери был с ними, и она, и Земноликая привыкли к его покорности.
      Это было на руку Дейну. Теперь, зная, что удары его кое-что значат для обитательниц пещеры, Сэллери чувствовал себя более уверенно.
      Дающая Плод, даже не посмотрев на него (ее глаза были обращены на Шествующую), протянула руку, чтобы отбросить Дейна в сторону.
      Сэллери отбил руку жестким блоком и ответил мощным свингом в челюсть. Такой удар оглушил бы быка, но голова козоногой лишь отдернулась назад. Удар произвел на нее впечатление, но не привел в замешательство.
      Она рассердилась не на шутку. Дейн понял: сейчас ему достанется!
      Но тут выступила Шествующая.
      — Он — мой! — заявила девушка по-английски, чтобы Сэллери тоже понял.
      Дающая Плод поглядела на соперницу. Похоже, ей пришелся по вкусу новый вариант.
      И еще Дейн увидел Земноликую, которая встала позади Дающей Плод и, похоже, не собиралась остаться в стороне.
      Дейн и его «подружка» явно уступали по гандикапу.
      Сэллери огляделся в поисках подходящего орудия. Хорошая дубина могла уравнять шансы. Но на каменном полу пещеры не было ничего, кроме разбросанных пучков высохшей травы. И вдруг у Дейна явился неожиданный союзник!
      Из толпы козоногих выпрыгнула женщина и не долго думая вцепилась в волосы Земноликой. Миг — и та уже на земле, а напавшая упирается коленом ей в спину.
      Земноликая вскрикнула, и Дающая Плод оглянулась. Дейн никогда не был джентльменом в подобных ситуациях. Он тут же врезал козоногой по затылку.
      Кисть у него онемела, а Дающая Плод вместо того, чтобы упасть, взвилась в воздух на добрых шесть футов, развернулась и обрушилась бы сверху на Сэллери Дейна, если б Шествующая не совершила такой же великолепный прыжок.
      Они столкнулись в воздухе и упали на поп пещеры.
      Копыта их ударили в камень одновременно, с оглушительностью выстрела. Шествующая схватила противницу за руки. Вряд ли она сумела бы удержать Дающую Плод больше секунды. Но секунда — достаточно длинный промежуток времени. Дейн провел серию из трех ударов: в живот, горло и переносицу.
      Черт возьми! Дающая Плод выдержала! И отшвырнула свою соперницу с такой силой, что та упала на спину.
      Дружный крик вырвался из уст окруживших дерущихся женщин. Дейн приготовился к худшему…
      Но прошла секунда, еще одна… Дающая Плод не нападала, она пятилась от него. На лице козоногой была растерянность.
      Дейн кинул взгляд на лежавшую на полу Шествующую и понял!
      Бедро девушки рассекала глубокая, обильно кровоточащая рана. След раздвоенного копыта!
      Вокруг медленно нарастал ропот.
      Дающая Плод все еще пятилась. Между нею и Дейном было уже больше двенадцати футов. Он боковым зрением увидел, как напавшая на Земноликую женщина отпустила ее, обе они поднялись и глядят на Дающую Плод.
      Козоногие разом двинулись вперед. Дейн испытал мгновенный страх: сомкнутая стена козоногих надвигалась на Дающую Плод, а он оказался посредине.
      На лице Дающей Плод, прекрасном лице античной Геры, была Смерть.
      И Смерть была на божественных лицах движущихся мимо него женщин. Каждая из них была чудом, и Сэллери осознал: он должен их остановить!
      — Нет! — закричал он, вскидывая руки.
      Но как брошенный камень может остановить волну?
      Слитный звук накатился на Сэллери, и, хотя удар был направлен не на Дейна, нервы его превратились в стебли замерзшей травы. Разъяренная толпа пронеслась мимо него, не задев.
      Боковым зрением Сэллери видел, как скорчилась Дающая Плод.
      Козоногие окружили ее. Сколько их было? Двенадцать? Двадцать? Эти создания чужды жалости. И жалость чужда им. Дейн понял это, но разве из жалости встал он на защиту Дающей Плод?
      А — зачем? Вот именно: зачем?
      «Слишком красива, чтобы умереть!»
      «Эй, Сэллери Дейн! Почему ты так уверен, что не тронут тебя?» — поинтересовался кто-то внутри.
      Звук поднимался, как океанская волна. Он пронизывал плоть Сэллери тысячей ледяных пружин, сокращающихся, стягивающих, разрывающих внутренности…
      — Нет! — взревел он в ярости. И ринулся в свалку.
      Но его собственный голос был как удар кулака в мокрую шерсть. Он угас, не оставив даже эха.
      Стена отбросила Двина.
      Его подхватило, закрутило, перевернуло и вышвырнуло наружу, ударив головой о каменный пол.
      Последнее, что отпечаталось в гаснущем сознании Сэллери: тугой комок голых тел и отвратительные звуки, похожие на те, что издает трясина, когда у нее отнимают пойманную добычу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

      Когда Сэллери пришел в себя, то по каким-то неуловимым приметам понял: снаружи уже вечер. То есть он провел в беспамятстве больше десяти часов.
      Он сел, застонав от вспыхнувшей в затылке боли. Но боль быстро ушла.
      Гибкая грациозная фигура тут же оказалась рядом с Сэллери.
      Шествующая-По-Ночной-Тропе. Ее руки обняли Дейна, горячее бедро прижалось к его бедру.
      Сэллери посмотрел вниз и увидел на гладкой коже розовый затянувшийся рубец.
      Маленькие руки обежали все тело Сэллери, обследовали его бережно и дотошно, а потом с ласковой настойчивостью уперлись в грудь, опрокидывая навзничь.
      Сэллери помотал головой. Тело его освобождалось от сонной немощи с поразительной быстротой.
      Маленькая богиня нажала сильнее и Сэллери пришлось опереться на руку, чтобы не оказаться лежащим на спине.
      — Ну-ка полегче, детка! — сказал он, снимая руки Шествующей со своей груди.
      — О! — удивилась она. — Но я хочу…
      Сэллери притянул ее к себе и закрыл рот поцелуем. Ее губы были неумелыми, но Дейн был уверен: она быстро научится.
      — Принеси мне воды! — велел он, отпустив ее.
      — Воды? Тебе? — Ее изумление возросло. — Но если ты хочешь пить, то…
      — Шэ! — произнес Сэллери очень серьезно. — Ты будешь делать то, что я прошу!
      Дейну потребовалось сделать усилие, чтобы не добавить привычное: «моя крошка».
      — Шэ? — Бровки девушки поднялись.
      — Я буду звать тебя так! — пояснил Сэллери.
      — Тебе не нравится мое имя?
      — Мне нравится звать тебя: Шэ! Не возражай! — добавил он мягко.
      Не следовало забывать, что эта сногсшибательная красавица вдвое сильнее его.
      — А теперь принеси мне воды!
      Она все еще колебалась.
      — Ты не должен отказывать мне! — проговорила Шествующая. — Мы, Древние, говорили о тебе, пока ты странствовал в мире Туманной Луны! И мы решили: ты будешь принадлежать мне и Той-Что-Пляшет. Раз уж ты показал, что можешь принадлежать сразу двоим. Но сначала — мне! К чему говорить пустые слова, когда я вижу: ты готов соединиться со мной?
      Насчет готовности Шествующая была права.
      — Принеси мне воды! — спокойно сказал Дейн. — И забудь о том, что вы решили! Иначе я пойду развлекаться вон к той женщине!
      Он кивнул в сторону ближайшей козоногой. В конце концов, все они были достаточно красивы, а Сэллери мог быть уверенным: ни одна ему не откажет. Черт возьми! Он обзавелся гаремом! И каким!
      — К Рожденной-В-Ручье? — Шествующая была ошеломлена. — Но она трижды имела Дающего Семя, и ее дочь, Стерегущая Воды, уже имела Дающего Семя. Разве она лучше меня? — В вопросе не было и тени кокетства.