Клинок Болотника

      Схватив старичка под руки, Тори и Фолк потащили Телефакста по скрюченным улочкам Аминаса, вытирая хронистом все встречаемые лужицы и навозные кучи. Вскоре, изрядно промокший и вонявший Телефакст был доставлен и сложен при входе.
      - Вы проходите, располагайтесь, - проговорил старый хронист, закрываясь в стиральной машине.
      Пока Телефакст переползал в сушилку, Фолк рассматривал богатую библиотеку хрониста. Это было самое полное собрание старинных манускриптов, поваренных книг, детективов и сальных романов. Даже обои библиотеки были разрисованы книжками. На противоположной стене висел огромный портрет старика в белом костюме на фоне столов для игры в покер и рулетку. В руке тот держал пять тузов. С седой бороды свисали остатки елочной мишуры.
      - Это Гудгалф Серозуб, великий маг Нижней Средней Земли, - сказал Телефакст, глядя на озадаченного Фолка. - Художник запечатлел Гудгалфа в казино Нью-Хэйлена. Он гостил у Кардана-Вездеход, прежде чем отплыть с эльфами к землям запада.
      - Да, конечно, я помню. С ним еще отправились Дилдо и Фрито. Я читал об этом в книге профессора Т.
      - Как? Ты видел этот великий труд? Это чудо всей Нижней Средней Земли? Сколько бы я отдал за возможность сделать с него копию...
      В глазах Фолка заплясали эмблемы доллара. Ибо не таков был болотник, чтобы упускать такую возможность наживы.
      - Ну, - проговорил он, - у меня он есть. Фолк извлек желтую книгу профессора Т.
      - Но мы очень спешим. Не знаю, сможем ли мы дать Вам ее на долго...
      - О благороднейший Фолк! - взмолился Телефакст. Вы ведь не можете не дать мне сделать копию. После того, как я узнал о ее существовании...
      - Можем, - пробубнил себе под нос Тори.
      - ...только это и поддерживает меня. Ведь книга эта может приоткрыть многие тайны Нижней Средней Земли. Я Вам хорошо заплачу. И вдобавок, я поделюсь с Вами своим знанием. Легенды, новости из далеких земель, а может и подземелий, дорогой Тори.
      - Ну... - проговорил гном, всегда готовый оттянуть свой Великий Поход.
      - Решено, - хлопнул в ладоши Телефакст.
      Тут же вбежали помощники, схватили книгу и помчались в соседние помещения. Раздался скрип гусиных перьев, гул ксероксов и треск матричных принтеров. Телефакст был явно доволен собой. Он начал рассказ:
      - Вы, наверное, видели много странного, проходя мимо кладбища Аминаса? Там были похоронены злые воины. После исчезновения кольца власти у них не осталось больше правителя. И имеют они теперь вид фантомов. Но что они знает только Кардан-Вездеход, да и то вряд ли. Помню, спрашивал меня о них Ольмерус, грабитель могил из Чип-н- Дейла. Я его знаю уже, наверное, лет сто, а он все еще занимается своим делом и клянется Великим Лифтом.
      - А это что такое? - спросил удивленный Тори.
      - Это очень древняя и непонятная легенда. Когда-то у перворожденных была легенда, что землю нашу пронзает шахта лифта, почти бесконечная, берущая свое начало в чертогах зла глубоко под землей и доходящая до небес. Где-то там, наверху она заканчивается смотровой площадкой из стекла и бетона небесной красоты. Вся шахта была выложена митриловыми плитами. Из митрила же были сделаны тросы, кабина и противовес. Но механизм ее был железным. Смотрителем ее был Сорхед. Тогда еще он прикидывался хорошим, изучал демонологию и воспитывал своих сыновей-духов. И вот, однажды, подъемник сломался. Тут то и проявились темные наклонности Сорхеда- Больноголового. Вместо того, чтобы отремонтировать и запустить механизм, он спустился на землю и разобрал серединную часть шахты, наделал из митрила столовых приборов, и теперь, Эахрендил с имплантантом Сильмарилла во лбу не может спуститься на землю. У эльфов клятва верхней частью лифта считалась твердой и нерушимой. Служители же зла обычно клялись нижней частью. Хотел бы я знать, откуда об этом мог узнать Ольмерус?
      - А какие народы заселяют приграничные земли Двудора и Рой- Тана?
      - На западе, между Двудором и землями Запада, куда уходят эльфы, живет морской народ. Они питаются водорослями и отбросами Двудорцев, но несмотря на это они являются большой силой. Они плавают далеко на юг, иногда проходя за день аж до двух ферлонгов. Но морской народ не только сплошь нищие и попрошайки. Еще среди них встречаются и корсары. Вообще, корсары являются главными конкурентами Кардана-Вездехода, повелителя Нью-Хэйлена. Они грабят, убивают и насилуют. И тем самым лишают Кардана его законной доли. Ибо не кому становится оставлять свои сбережения в казино Кардана. Часто они пытались преодолеть море на пути к землям Запада, и каждый раз после прощального банкета им мешало похмелье. Есть легенда, что путь на запад преграждает магическая занавеса. И откинуть ее могут только эльфы.
      Телефакст кратко рассказал им о каком то королевстве и вскоре рассказ его плавно перешел на описание земель востока и Зловонья, ограниченного пространства, прилегающего к внутреннему Зловонному морю - месту сброса токсичных промышленных отходов. То, что жители этого района - истерики, запускали в море новую рыбу своих рыбохозяйств, еще больше ухудшало экологическую обстановку Зловонья - рыба дохла и тухла на корню. Запах с этих земель доставлял немало неприятностей Королевству Юга.
      - По словам Ольмеруса, Зловонье - богатый край. Его владения простираются на целый месяц пути на юго-север. Попав под власть Сорхеда, они так и не смогли выкорчевать корень зла из своих душ. В бою они всегда держатся семейными кланами, оставаясь непревзойденными мастерами нападения шайками, и идут в бой, вооружившись огромными топорами и мясницкими ножами. Хорошо еще, что они воюют с Южным Королевством - иначе пришлось бы нам туго.
      Многое поведал им за этот день старый хроник. И под конец он рассказал им о нарках:
      - Многие нарки погибли после уничтожения Кольца Власти, но не все. Самые лучшие из них выжили. Но не это беспокоит меня. Меня беспокоят странные существа, появившиеся в окрестностях Рыбьего Клея. Это, видимо, и есть Серутановы нарки. Существа, не боящиеся ни солнца, ни проповедников. В летописях Рой-Тана, пущенных овцеводами на растопку сказано, что нарки, похищая детей, стремились слить обе расы. Мне даже страшно подумать, что бы могло случиться, если бы кто-нибудь склонил бы их на свою сторону. Если встретите их - пишите мне в Аминас, до востребования. Почтовый сбор оплачен.
      НЕТ НИЧЕГО ХУЖЕ ПЛОХОГО ИЛИ АУДИЕНЦИЯ У СТЮАРТА АМИНАСА
      После встречи со старым хронистом Фолк ходил по скрюченным улицам Аминаса, проталкиваясь мимо бочков с мусором, грабил случайных прохожих и много думал над словами Телефакста. Зло воспряло у границ. Зловещие дела творятся во всей Нижней Средней Земле. Даже в Аминасе неспокойно. По совершенно непонятным причинам Стюарт запретил гномам рубить граждан Аминаса и просто приезжих. Но где это видано! Где это видано! Где это видано, чтобы гномы, просто так, рубили всех подряд? Разве что из-за денег. Да еще и вой какой-то!
      Тут болотник навострил ушки. Вновь раздался какой-то страшный голодный вой и, тут же, перешел в удовлетворенный блёв. Перепуганный богги бросился бежать. Несколько одурев от ужаса, Фолк бросился, видимо, в противоположную сторону. И вскоре он был уже на окраине. Бросившись к одинокому сараю он остановился - оттуда доносились какие-то звуки.
      Из-за неплотно закрытой двери слышалось утробное рычание, звон тарелок и бормотание. Служители данного культа, видимо, полагали, что они поют. Наконец, выйдя из состояния транса, храбрый болотник помчался за подмогой. Он ворвался в пивную, облюбованную более чем десятком гномов как место вечной стоянки. Разъяснив ситуацию при помощи уговоров, угроз, нежных пинков и магических слов, самым приличным из которых был предлог "на", Фолк, наконец, заставил Тори действовать.
      Вскоре гномы, с завядшими от напутствий Тори ушами и боевым духом, поднятым дешевым самогоном окружили сарай - по крайней мере с одной из сторон. Выпив для храбрости еще немного, валящиеся от избытка мужества воины вломились в обветшалое строение. Внутри никого не было.
      Тори был первым, кто увидел след от костра. Поковырявшись в еще не остывших углях, он отыскал маленький ножик и битую посуду. На ножике неизвестный чеканщик сделал клеймо - от недр земли, из самого ее центра чертога зла шла шахта, пронизывающая землю. Она прерывалась где то на половине, и затем уходила ввысь. Наверху было что то вроде кабинки лифта. В небе сияло солнце, а на земле стояли люди. Они пели.
      - Великий Лифт! - сказал Тори, разглядев грубую чеканку на столовом клинке. - Опять эти тарелки и соус - все как и в тот раз, на могилах. И сюда проникло зло - в самый центр Двудора.
      - Мы возьмем его с собой, - проговорил Фолк. - Уничтожим его во пламени, когда пойдем в Дорию. И я знаю, кто его понесет!
      - Ты, - воскликнули гномы и Фолк, указывая на обалдевшего Тори.
      - Постойте! Нельзя терять времени, - вскричал Тори, явно нашедший способ как то отмазаться от данного поручения. - Они все еще могут быть здесь! Пойдемте!
      Смельчаки помчались к ближайшему домику и начали барабанить в дверь. Между вторым и третьим стуком она приоткрылась:
      - Вам кого, - проговорил чей-то голос. Он говорил ну очень противным голосом, этот голос.
      - Нам нудны те, кто был в этом сарае! - проревел Тори, впихивая носок сапога в проем.
      - Они ушли.
      - Когда?!
      - Вчера. Извините, что не могу помочь. Помните, меня зовут Весельчак У.
      Дверь захлопнулась, превратив ногу Тори в большую ласту. Пока гномы, болотники и ластоногие возвращались в пивную, Въёрд - мастер закалки причитал:
      - Эх, каленого железа бы сюда... Я бы ему показал наклеп с отпуском! Я бы его так легировал, что он бы у меня живо все рассказал! Противоточная декантация... Прости меня, святой Герундий.
      К тому времени, как Фолк, Тори и Табуретка провозгласили часть "Рогатого Эрроурширта" независимым и отсудили добрую его половину, Ръёгвольд договорился со Стюартом Аминаса об аудиенции. Сдавший вязанку карликов и получивший из казначейства причитающуюся ему сумму, Тори с радостью последовал за Фолком и Старым Ловчим. Вскоре, они уже вступили в катакомбы дворца Стюарта. Отовсюду слышались стоны, мольбы умирающих узников и крики безнадежно заблудившихся просителей. Через полчаса блужданий, Ръёгвольд уже перестал узнавать окружающие его коридоры, но, сделав над собой усилие, довел своих путников до приемной Стюарта почти миновав сумасшествие.
      Глава Аминаса, как и предполагал Фолк, был древним стариком. Рядом стоял его личный секретарь - писарь - по виду полный маразматик. Фолк боялся, что он может просто забыть алфавит, и, таким образом, не донести важные решения Стюарта до непосредственных исполнителей.
      Начавший говорить Тори, постоянно перебиваемый Ръёгвольдом, начали свой сбивчивый рассказ. Происходящее абсолютно не интересовало правителя и вскоре наступила абсолютная тишина, нарушаемая только гулом находящегося по соседству тоннеля метро и стонами из камер смертников. Последнее, видимо, и навело Стюарта Аминаса на мысль - первую за этот финансовый год.
      - О, дорогой... как тебя так зовут... ну в общем... как это... секретарь... Дай-ка мне список недовольных и разгильдяев Двудорской армии. Как это... а, вот... спасибо. Вот мое решение: до Шахт Дории вас будет сопровождать отряд из Аминаса. Вот список. Наконец то я избавлюсь... то есть, я хотел сказать, наконец то наши союзники - -гномы увидят наше войско в деле.
      Стюарт передал замызганную бумажку Ръёгвольду.
      - Дверь там, - указал на выход городской глава.
      Польщенные такой заботой Фолк и Тори удалились. Взгляд Ръёгвольда упал на листок бумаги. Он возглавлял список добровольцев.
      МАЙЯРСКИЕ ШТУЧКИ ИЛИ НОЧНЫЕ КОШМАРЫ ОТ ГУДГАЛФА INC.
      Последним штрихом, завершающим пребывание Фолка в Аминасе должен был стать праздничный банкет в честь отбытия. Управляющий "Рогатого Эрроуршита" давал его в честь Фолка и всех гномов. Прощальная речь хозяина была более, чем теплой. Она была горячей, как напалм. То есть настолько, что сам собой вспыхнул пропановый камин. Когда виновники торжества попадали из-за стола, жизнь внесла в завершающий аккорд свои коррективы. Фолку приснился сон.
      Болотнику приснился Гудгалф. Он был точь-в-точь как на картине у Телефакста, только костюмчик выглядел более застиранным, а в бороде волшебника проступило чуть больше елочной мишуры. Гудгалф пялился в Малломар - Волшебный Шар Желаний, использовавшийся сейчас в качестве видеотелефона.
      - Гудгалф, - ахнул Фолк.
      - Это все, что ты хочешь мне сказать?
      - Нет, конечно же нет, - зачастил Фолк. - Но Гудгалф, как нужна нам твоя помощь. Что же нам делать без тебя. Зло воспряло у границ...
      - Я все знаю. Но теперь это уже выше дело. Вам придется разбираться во всем самим. Я вытянул свой счастливый билет. Кстати, мне на него едва хватило! На мое счастье, появился какой то художник. Он то и подкинул мне деньжат за эксклюзивное право сделать прощальную картину.
      Волшебник был явно доволен собой.
      - Но Гудгалф! Как нам нужен твой совет...
      - Увы. Я поставил на Ольмеруса. Здесь клёвый тотализатор. Дать тебе совет - остаться без выиграша. Кстати, хочешь увидеть своих родственничков болотничков? Смотри!
      Тут взору Фолка предстали луга и поля. Прекрасные дворцы и церкви. А кругом - эльфы, эльфы, эльфы... У входа в покрытую замысловатой резьбой и драгоценными камнями церквушку сидели Дилдо, Фрито и Спэм. Они играли в "балду" и унижено просили милостыню. А кругом были эльфы - высокие, надменные, смотревшие на болотников с доброй улыбкой на устах.
      Тут опять появился Гудгалф.
      - Передача заканчивается, Фолк. Выбери карту, - произнес он, протягивая колоду. - Любую карту.
      Тут передача прервалась, и глазам изумленного болотника предстал Рогодаст. Он поднял свой взор и богги уставился в его единственный глаз. Он казался бездонным темным колесом судьбы, на дне которого, подобно тусклому огоньку, билась мысль. Чем он, собственно, и был.
      - Это тебе только что звонил Гудгалф? Ладно, я знаю.
      - Но как...
      - Я Рогодаст Коричневый, - проговорил одноглазый в рясе. - По крайней мере, когда то был им. Но сейчас власть моя уже не та.
      Тут из темноты появилась какая-то ужасная птица. Она, шумно захлопав крыльями, опустилась Рогодасту на плечо, изогнула лысую шею и уставилась в глаза богги.
      - Не бойся, это Глип, мой стервятник. Ты ведь помнишь, я - покровитель животных и птиц. Для особо тупых болотников поясняю: Рогодаст Коричневый, один из Пяти. Последний волшебник, оставшийся в Нижней Средней Земле. Гудгалф с остальными ушел, Серутана, возможно, убили. Я отался. Помню, приходит ко мне Гудгалф, и говорит:
      "Рогодаст, скоро отплывает корабль Кардана-Вездехода на запад. Пошли со мной в Нью-Хэйлен. Подзаработаем там деньжат на проезд, воспользовавшись твоими жуками как жучками в казино, и билет в шляпе".
      Фолк начал понимать значение фразы Гудгалфа о счастливом билете.
      "Нет, - говорю я. Нет, о красноречивый Гудгалф. Ибо один остаюсь я во всей Нижней Средней Земле. Теперь я монополист, да и за народами этих земель присмотреть надо".
      Обрадовался тут Гудгалф и говорит, злорадно так:
      "Недаром называют тебя Рогодаст - Простак. Неужели думаешь ты, что сохранишь все, чем владеешь?"
      Ну, друг мой, денежки то свои я закапывал в разных местах. И не видел абсолютно никаких причин для беспокойства.
      "С чем бы не остался я, - начал было я блефовать, - не променяю я власти над фауной Нижней Средней Земли на жизнь на Западе".
      "Дурак ты, - сказал тогда Гудгалф. - Не существует больше Ордена Цветных и Белых (волшебников, разумеется), и теперь потеряешь ты свою силу, и сломается твой посох".
      - Так оно, видать, и случилось. Не знаю. Это, - Рогодаст показал две деревяшки, каждая размером по паре футов, изъеденные жучком, - посох Гудгалфа. Этот проходимец увел мой экземпляр!
      Фолк открыл было рот для того, чтобы задать волшебнику хотя бы один единственный вопрос, но Рогодаст поднял руку:
      - Всему свое время, Фолк, сын Хама. Мы еще встретимся.
      Изображение исчезло, но уже через несколько мгновений снова появилось. Это был опять Рогодаст. Он протягивал несколько листков бумаги. Озадаченный Фолк протянул руку и тут же вновь погрузился во тьму.
      Утро Фолк встретил с тяжелой от похмелья головой, изжогой и болью, сковавшей все его члены, и даже в самых неожиданных местах. Тут взгляд болотника упал на какие то бумажки, зажатые в его правой руке. Онемевшими пальцами он расправил столь красноречивые улики, и обалдело уставился на них. Это были счета за переговоры. Значит все, что было ночью, было не сон. Губы его сами собой прошептали:
      - О Эльбаредт! Этиленгликоль!
      И слова эти принесли Фолку долгожданное облегчение.
      - Только не здесь! - раздался чей то ослабевший голос. Это был Тори.
      ДО ДОРИИ В ОДИН КОНЕЦ ИЛИ ОСТАНОВИТЕ ПОЕЗД, ТО БЫЛА МОЯ ОСТАНОВКА
      Утром, все еще страдавших от похмелья гномов выволокли на улицу, сложили в фургоны и вытолкали за городские ворота. Указ Стюарта Аминаса исполнялся неукоснительно - гномов сопровождали самые темные личности двудорской армии. Во главе этого бело-голубого цвета вооруженных сил королевства стоял Ръёгвольд, получивший обратно свою лицензию на убийство старый ловчий вновь исполнял обязанности палача.
      Вскоре небольшой отряд двинулся в путь. По брезенту повозок застучали капли дождя и наконечники редких стрел. Через несколько дней Фолк узнал о гномах больше, чем за всю свою недолгую жизнь, и все благодаря анекдотам Ски-Дольфа, сына Лундгрена. Приложил свою руку (ногу, да еще и длинный язык) и Въёрд. Он рассказал богги следующую историю, являвшуюся скопищем небылиц и лжи:
      - Произошло это еще в далеких днях Эры Электричества и Воздухоплавания. Мир тогда был юн, и эльфы Лорнадуна помогали Великому Дурину совершенствовать свое искусство металлообработки и резьбы, в том числе и по кости, - начал рассказ Въёрд, не забывая и про свои излюбленные темы. Тогда, гном по имени Тюр немало перенял у них. Он был поражен красотой владычицы эльфов Этиленгликоль. Желая переспать с прекрасной эльфиней, он начал копить золото и митрил - на взятку. Но работа его продвигалась медленно, и построил он обогатительную фабрику. Венцом его творения стал волшебный пылесос - он всасывал в себя издробленный и измельченный концентрат и выплевывал драгоценные металлы. Вскоре, гномы-несуны, работающие на фабрике, стали богатеть и вызывать зависть у своих менее удачливых соплеменников. А Тюр, скопивший достаточно металла, наделал гору секс-игрушек и забыл о чудо-пылесосе. Но другие не забыли. Дорийцы загадили Нижнюю Среднюю Землю. В Лунные Норы, спасаясь от удушливого дыма и кислотных дождей, ринулись стада бешенных нарков. И предстал Тюр перед Великим Дурином. Дурин повелел разобрать чудо-пылесос на запчасти, но высокомерный Тюр заявил, что он скорее покинет владения гномов и отправится писать законы народам Скандинавии, чем сломает свое творение. Распутная Этиленгликоль, не желавшая терять такого любовничка, уговорила гнома остаться, и он прятал пылесос.
      И тысячилетия спустя, доверчивые гномы, надеющиеся найти чудо-пылесос, прорыли туннели в горах. Так появилось подземное царство Дории. Следующие поколения вскрыли множество стен и полов туннелей, но чудо-пылесос так и не был найден.
      Вскоре отряд добрался до постоялого двора. Хозяина звали Фрумпелем, и он казался на редкость скользким типом даже для хозяина. В глазах у него сверкал дьявольский огонь. Фолку это чего-то напоминало, но он отмахнулся от своих мыслей.
      Утром воины собрались на совет. Постучав по бутылке с каким то местным пойлом, проедавшем столы и внутренности, Ръёгвольд прочистил горло, нос и желудок. Закусив, он начал:
      - Люди, гномы и недомерки. Вскоре здесь появится обоз, и мы должны решить - ждать их, или пойти одним. Что скажите?
      - Самое главное - выяснить, есть ли у здешних разбойников луки, - начал было Глюкин. - Если нет, или их мало, то я полагаю...
      - Нечего и обсуждать! - вскричал Глюкин. - Нужно решить только одно идти вперед, или нет!
      Глюкин посмотрел на Глюкина с нескрываемой неприязнью.
      - Нет! - дружно сказали Гранит, Гимлет и Тор. - Если мы еще немного здесь задержимся, то сможем взять и обоз.
      - Подождать, - упрямо хмурясь проговорил Хьюз.
      - Я считаю позорным укрываться о этой нечисти - бросил Гробнир. Обождем!
      - А что же ты молчишь, а, Табуретка? - сверкнул глазами Стронг. Фолку очень нравилось ожерелье из частей тел врагов Стронга.
      - А я что? Я как все! - воскликнул маленький гном, пробуждаясь от спячки.
      - Лучше сидеть здесь, чем лежать... в могиле, - возразил Игого - он когда-то работал букмекером на базаре.
      - Все там будем, рано или поздно... - начал было Ръёгвольд.
      - Лучше поздно, чем рано, - упрямо проговорил Баран.
      - Ну что же, - подвел черту Тори, после продолжительной дискуссии. - Ты один остался, Фолк.
      - Я? Так что я? - разволновался богги. - Нет, я как все. Нет.
      - Прекрасно. Мы решили единогласно, - проговорил Тори. - Идем.
      Фрумпель провожал гномов трубя в трубы, разжигая сигнальные костры и выпуская в воздух почтовых летучих мышей. Не хватало только гигантской стрелки, указывающей на уходящий отряд. Фолк был крайне польщен такой заботой со стороны хозяина.
      Вскоре они увидели большую кучу мусора и сизую полосу на горизонте. Сквозь пение птиц доносился далекий цокот копыт и злые крики.
      - Это Противный Кряж, - сказал Орлон, указывая на кучу. Он бывал здесь раньше, и теперь служил чем-то вроде кондуктора. - А вон там - Сизая Трясина.
      - Надевайте броню, почтенные, - проговорил старый ловчий, напяливая на себя кольчугу из пустых пивных банок. - Нужны добровольцы-разведчики.
      - Пойдут только люди, - сказал Тори, кладя руку на рукоять топора. Гномы совсем не умеют ходить по лесу.
      - Ладно, - нехотя согласился Ръёгвольд - он не был самоубийцей. - Ты, ты и ты.
      Тори толкнул Фолка.
      - И я? - удивился Фолк.
      - И ты, - сказал Ръёгвольд. - Если к вечеру не вернетесь - мы займемся обозом.
      Разведчики, толкая вперед упирающегося болотника, медленно продвигались вперед. Все вместе они производили столько шуму, что создавалось впечатление продвижения небольшой такой армии. Не хватало только барабанной дроби. То, что их не заметила пара разбойников, было просто слепым везением. Под гигантским дубом, овитым хмелем и роняющим желуди с ликером, сидели двое старик и молодой разбойник, начищающий свой меч чьим-то пыльным скальпом.
      - Не нравится мне все это, - произнес старик. - Лучше бы Фрумпель и не присылал своего сообщения. А теперь вот придется лезть под гномьи топоры. Они ведь ими не грязь из-под ногтей выковыривают!
      - Молчи, Красный Нос, - произнес молодой. - Вот услышат тебя Херр со своими мечниками, и живо ампутируют тебе все выпирающие части тела.
      - Подумаешь, - храбрился красноносый старик. - Ну отрубят мне, скажем, нос. И что? Гласность, демократия...
      - Отрубят? Ха! Нет, я сказал Ампути-и-и-ируют, проговорил молодой, медленно проводя пальцем по носу. - И вообще, чем ты, собственно, недоволен? Сапожки-то, небось, их шкуры лучшего рой-танского всадника!
      Разведчики отошли на приличное расстояние и начали держать совет:
      - Ну, - проговорил один, - мы узнали, что хотели. Разбойники здесь есть, и вообще, нас ждет скальп Фрумпеля и обоз. Развлечемся, а заодно и пополним счета.
      - Надо узнать, сколько их, - проговорил второй. - Мы можем еще прорваться. Вокруг тракта лес порублен на дрова, и разбойники не смогут подобраться к нам незамеченными.
      - И то верно, - отозвался третий. - Нужно послать кого-то на вылазку, в самое сердце вражьего лагеря.
      Взгляд людей упал на Фолка. Бежать было поздно. Так храбрый болотник стал самым добровольным добровольцем.
      Фолк медленно подползал к вражескому лагерю. Бормоча под нос ругательства, он занял позицию и начал пялиться в оптический прицел своего эльфийского лука. Он насчитал около сотни разбойников и еще пару десятков людей в зеленом. Видимо, это и были люди Херра. Луков и арбалетов у них было очень мало, только вот стояли какие то трубы на треногах и ракеты с крылышками, со смешными утолщениями наверху. Фолк вспомнил описание прощальной вечеринки Дилдо: Гудгалф-волшебник использовал эти приспособления для фейерверка. Там, помнится, были еще "лимонки", напоминавшие ананасы с колечком. Разбойники что, хотят устроить фейерверк для путников? Вряд ли. Фолк пополз обратно.
      Отряд вновь держал совет. После единогласного, как и в прошлый раз, голосования было вновь решено идти. Отряд разделился - большая часть должна была зайти с тыла, тогда как самые смелые, такие как Фолк, остались в качестве приманки. Повозки медленно продвигались вперед. Табуретка, проспавший предыдущие события в пьяном угаре, внезапно протрезвел и занял позицию. Он держал в руках смертоносные столовые приборы.
      Внезапно из лесу, с обеих сторон выскочили разбойники и бросились к фургонам. Фолку показалось, что он ошибся в своих предыдущих подсчетах так, примерно на пару тысяч. За ними виднелись редкие гномьи и бело-голубые фигурки солдат двудорской армии. Наводящий когда-то на врагов ужас, звук бубенцов их шапок был практически не слышен за криками нападавших. Фолк открыл огонь, вскоре переключившись на стрельбы очередями. Табуретка замахал вилками. Видящие его разбойники от ужаса подали замертво. Визжащие от страха Гранит, Гимлет и Тор поражали неприятеля ультразвуком. Добежавшие и пробежавшие повозки разбойники, встретив столь ожесточенное сопротивление, бросились дальше. Вскоре обе их группы укрылись в противоположных частях леса, уносы на себе раненых и убитых - на ужин. Через пару минут до фургонов добежали запыхавшиеся гномы и люди. Обратив врага в паническое бегство, герои так и не смогли за ним угнаться.
      - Дорога до Дории свободна, - прохрипел Ръёгвольд, делая себе искусственное дыхание.
      И тут то он как раз и ошибался!
      Пройдя последние деревни и пополнив запасы продовольствия ворованной домашней птицей, герои вступили в Пустые Земли. От обычных пустынь эти места отличались главным образом обилием мест для возможного устройства засады. Не умеющие обращаться даже с арбалетами двудорцы и медлительные гномы, не способные догнать даже дерево, абсолютно не могли пополнять запасы продовольствия. Эта обязанность была взвалена на плечи Фолка, попадавшего из лука в трех случаях из двух. Молодой болотник, также, был поваром (помните ядологию?) и следопытом. Именно он-то и сообщил Ръёгвольду о слежке. За ними следили, и при этом очень профессионально - только утром можно было обнаружить примятую траву, следы подкованных бараньих копыт и противотанковые мины вокруг лагеря. Старый ловчий, страдавший паранойей, был практически уверен, что за ними следит тайная полиция Аминаса. Наши герои вновь и вновь высылали разведчиков-наблюдателей и копали братские могилы впрок, но все было тщетно. Вскоре стало ясно, что неизвестные злоумышленники носят зеленые бронежилеты, луки с примкнутыми к ним штыками и таскают за собой собак. Тори определил, что это были карликовые пудели, хотя, по его мнению, похлебка немного отдавала псиной.
      - Это не Двудорцы, да и не разбойники тоже, - сообщил отряду Ръёгвольд. Эти парни - настоящие профессионалы. Следят за нами с собаками. С этого момента надо быть крайне осторожными.
      Теперь, узнав о существовании скрытого врага, отправляющиеся на ночлег воины выставляли дозорных и заготавливали белые флаги.
      И вот однажды, когда жребий идти в разведку вновь пал на Фолка, произошло неожиданное. Болотник, проклинавший Судьбу и прочих членов отряда (видимо за то, что жребий выпадал либо на него, либо и на него тоже), пробирался в чащобу. Время от времени, поворачиваясь в сторону исчезнувшего за деревьями отряда, он делал неприличные жесты и снова шел дальше. Ничего не видящий и не слышащий богги буквально налетел на две одиноко стоящие посреди поляны размером с футбольное поле фигуры. Узнавание появилось в его глазах подобно урагану ненависти и разрушения - это был Горбоносый. Рядом стоял Ольмерус из Чип-н-Дейла. Готового было уже наброситься на горбоносого, Фолка остановил спокойный и мягкий голос русобородого:
      - Не бойся, Фолк, сын Хама. Подойди ближе, мы не сделаем тебе ничего плохого.
      Офонаревший от предположения, что они вообще способны ему что то сделать, Фолк приблизился.
      - Ну, о храбрый болотник, вот и хорошо. Мне бы хотелось извиниться за происшедшее в Крохотуле. Мы просим у тебя прощения. Так ведь, Сандалло? Ольмерус пихнул зазевавшегося горбоноса.
      - Да, конечно, и, наверняка, еще больше, - закивал Сандалло.
      - Что ты на это скажешь? - поинтересовался русобородый.
      "Лучше деньгами", - привычно подумал болотник. Вслух же он мечтательно произнес:
      - Такое просто так сразу не забывается, почтенный Ольмерус.
      - А, понял! - хлопнул себя по лбу русобородый. - Сандалло, принеси-ка мне клинок. Ну тот, который отдал мне тот вчерашний идиот... Вот он!
      Ольмерус взял в руки старинное оружие, отлепил от рукояти чью-то отрезанную кисть и запустил ею в ближайшие кусты. Фолк смотрел на клинок и пускал слюни. Никогда еще он не видел ничего подобного. Ножны и рукоять были вулканизированы черной резиной от старых покрышек. Материал был черней, чем черная кошка в черной комнате. На рукояти был укреплен большой прозрачный шар. В нем была запаяна деревенька. По улицам бегали люди, в стойлах мычали коровы. Ольмерус встряхнул шар, и из ниоткуда посыпались снежинки. Люди деревни, также как и Фолк, зачаровано смотрели на это чудо.
      - Что же, Фолк, сын Хама. Этот клинок сделан как будто для тебя, произнес Ольмерус, опоясывая богги мечом. - А может так оно и есть?
      Рука Фолка любовно обхватила рукоять. Сразу улетучились все мысли о возможной продаже чудо-оружия. Болотник уже готов было простить Сандалло и Ольмеруса сам того не зная за что - и это несмотря на желание испробовать баланс клинка! Но тут произошло неожиданное:
      - Убийца! А ну, попробуй-ка со мной! - это был Тори. Сказав свою историческую реплику, он надеялся не только привлечь внимание, но и напомнить о своей роли в этом деле.
      Но подарки у Ольмеруса явно закончились. Спасая свою жизнь, он схватился за рукоять гномьего топора, уже начавшего свое движение к его драгоценной шее. Но вдруг рукоять сломалась. Лезвие отвалилось и отдавило русобородому левую заднюю ногу.