Брачный ультиматум

— Ну, милый, тебе не угодишь, — притворно вздохнула Дарси. — Придется купить каких-нибудь отвратительно мерзких гамбургеров, гадких эклеров и противных слоек с шоколадным кремом.

Майкл просиял.

Чего Дарси и добивалась. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы ее ребенок был счастлив. Того же при жизни желал и Джон.

Джонни. Каким чудесным человеком он был. думала Дарси, сжимая баранку автомобиля. Все. кто его знал, разделяли это мнение. Только считали, что он свалял дурака, женившись на недостойной девице.

И что только заставило его навестить Дарси тем памятным днем девять лет назад? Тогда минуло уже около семи недель с момента отъезда Алека. Когда Джон постучал в дверь трейлера, ему открыла миссис Уолкер, которая от изумления даже попятилась.

— Господи Иисусе! — ахнула женщина, не привыкшая к столь важным визитерам. — Должно быть, вы?.. Дарси, к нам пришел мистер Бенинг!

Ее дочь в эту минуту находилась на крошечной кухне. При звуках дорогого имени сердце Дарси подскочило к горлу.

— Алек! — сказала она. — Алек…

Но, метнувшись к двери, она увидела Джона. Они знали друг друга в лицо, хотя беседовать им никогда не доводилось. Джон был на несколько лет старше Алека и работал в принадлежавшем их отцу банке. Дарси знала о нем лишь то, что он был полной противоположностью младшему брату.

— Что вам нужно? — спросила она с неоправданной резкостью. Ее разочарование было слишком велико.

Джон улыбнулся с таким видом, будто посещение трейлерного парка было для него самым привычным делом, и сказал, что пришел повидаться с ней. Потом повернулся к сконфуженной миссис Уолкер.

— Мэм, я бы с удовольствием выпил чашечку чаю.

Дарси провела гостя в тесную комнату.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Джон, когда они остались наедине.

— Не понимаю, о чем это вы?

— Послушайте, Дарси, я знаю, что вы с Алеком… что он очень много значит для вас…

— Кто? Алек? Я уже едва его помню.

— Дарси, прошу вас… Ясно, что вы оскорблены.

— Ничего вам не ясно! — Неожиданно для себя Дарси вдруг расплакалась. — Я ненавижу вашего брата. Слышите? Ненавижу!

Взгляд Джона переместился с ее лица на руку, которую она прижимала к пока еще плоскому животу, словно защищая что-то. Дарси увидела, куда смотрит гость, и к ее лицу прилила кровь. Когда она подняла голову, их глаза встретились.

— Вы беременны, — мягко констатировал Джон.

— Нет! — Дарси вмиг побледнела. — Ничего подобного! — Она отвернулась к окну и бросила через плечо: — Отправляйтесь домой, слышите? Просто уйдите, и все…

— Не нужно меня обманывать. Вы носите дитя моего брата.

Дарси вдруг обмякла, словно проколотый воздушный шарик. Она опустилась на замызганный диван. Джон сел рядом, не сводя с нее глаз.

— Что вы намерены делать?

— Пожалуйста, говорите тише!

— Дарси. — Джон взял ее руку. — Вы должны сказать мне, что собираетесь предпринять.

— Я не стану избавляться от ребенка, — заявила она, выдергивая пальцы из его ладони. — Если вы подумали об этом!

— В данную минуту мне вообще трудно думать, — честно признался Джон. — Ведь вы еще учитесь?

— И что с того?

— Как же вы собираетесь растить ребенка?

— Да уж как-нибудь…

— Иными словами, вы бросите учебу, устроитесь куда-нибудь официанткой, потом родите малыша и принесете его сюда.

Дарси вспыхнула.

— Разумеется! Здесь мой дом.

Джон вздохнул.

— Да, конечно. И именно такой жизни вы желаете для своего ребенка, верно? А также для себя самой.

Дарси обвела глазами свое убогое жилище. Из-за перегородки доносился крап ее пьяного отца. Алек обещал забрать Дарси отсюда, но он лгал. И вот сейчас его брат сидит здесь и объясняет, что она никогда не избавится от подобного существования. И ее будущему ребенку уготована та же участь.

— Позволь мне помочь тебе, Дарси, — произнес Джон, отбрасывая условности.

— Я не нуждаюсь в благотворительности Бенингов!

— Об этом никто и не говорит. Я всего лишь хочу поступить правильно по отношению к ребенку Алека. Что ты скажешь людям, когда живот станет заметен?

— Я ни перед кем не обязана отчитываться! — Говоря это, Дарси прекрасно понимала, что в ее словах не содержится ничего кроме бравады. Мэнсвилл не тот город, где любопытным можно запросто посоветовать не совать нос в чужие дела.

— То есть ты будешь ходить с гордо поднятой головой, а за твоей спиной люди будут перешептываться и гадать, кто же тебя обрюхатил?

— Они в любом случае станут это обсуждать.

— Верно, — кивнул Джон. — Поэтому я и не предлагаю тебе деньги.

— И не нужно.

— Я хочу жениться на тебе, Дарси.

Она взглянула на него как на сумасшедшего.

— Вы в своем уме? Я не хочу выходить за вас! Хотя бы потому, что не люблю… и вообще… едва знаю.

— О себе могу сказать то же самое: не люблю, не знаю и не хочу.

— Тогда почему…

— Ради ребенка. Ты обязана обеспечить ему достойную жизнь. — Джон обвел взглядом скудное убранство трейлера. — Разумеется, если только не предпочитаешь это.

— До сих пор я нормально себя чувствовала без ваших хором и капиталов! — сердито буркнула Дарси.

— Возможно. Но разве тебе не хочется дать ребенку нечто большее? Неужели тебя устраивает, что он окажется в положении незаконно рожденного? — Джон вновь завладел ее рукой. — Прислушайся к голосу своего сердца и скажи, что достаточно любишь будущее дитя, чтобы позволить мне сделать для вас обоих правильную вещь.

— Вы полагаете, что так будет справедливо? — прошептала Дарси, вновь попытавшись убрать свою руку, на этот раз безуспешно. — Я скорее выйду замуж за самого черта, чем за человека, носящего фамилию Бенинг. — Она изо всех сил старалась сохранить достоинство, но голос ее дрожал.

— Алек просил меня позаботиться о тебе, — произнес Джон.

Дарси по сей день ненавидела себя за то, как сладко сжалось тогда ее сердце при этом известии.

— Правда? — едва слышно шепнула она. Но потом опомнилась. — Нет, не может быть. Алеку безразлично, что со мной будет. Он уехал, даже не попрощавшись со мной. И за все время ни единой весточки не прислал.

Джон встал.

— Мой брат сделал то, к чему вынуждали его обстоятельства.

— Ну да! — Дарси тоже поднялась с дивана. — Разумеется!

— То же самое предстоит сделать тебе, если только ты в самом деле являешься той, кем я тебя считаю. Выйдешь за меня замуж, возьмешь фамилию Бенинг и вырастишь ребенка под этой фамилией.

— А как же вы? — взглянула она на Джона. — Предположим, я соглашусь с этим безумным предложением, но что станет с вами? Ведь я никогда не смогу… общаться с вами, как положено настоящей жене. Вы меня понимаете?

— Вполне. Признаться, иного я и не жду. — Джон прокашлялся с некоторым смущением. — Мне придется доверить вам… гм… в общем, вы вправе кое-что знать. — Он помедлил секунду, потом быстро произнес: — Меня никогда не интересовали женщины. Мне они безразличны.

Дарси потребовалось некоторое время, чтобы понять, куда он клонит. Когда она наконец сообразила, то удивленно уставилась на Джона.

— Об этом никто не знает, — вздохнул тот. — Даже Алек. И моя личная жизнь для всех останется тайной, во всяком случае в Мэнсвилле. Я буду образцовым супругом, обещаю. И окружу вашего с Алеком ребенка такой любовью, будто он мой собственный. Не нужно переносить на малыша то, что ты испытываешь по отношению к моему брату.

— Я его ненавижу, — повторила Дарси, хотя это была явная ложь.

— Его, но не дитя, — улыбнулся Джон. Эту мягкую деликатную улыбку Дарси видела очень часто в течение последовавших девяти лет. — Ты доставишь мне большое удовольствие, позволив общаться с ребенком, которого я сам не могу иметь. Постой, не отвечай пока ничего! Просто пообещай подумать, ладно?

Дарси некоторое время размышляла, стараясь следовать житейской логике и оставить в стороне свое кровоточащее сердце, пока в один прекрасный день мать не застала ее согнувшейся над унитазом. Миссис Уолкер шепотом задала дочери вопрос, которого та больше всего опасалась. Дарси молча кивнула.

— Отец ничего не должен знать. — сказала мать, вздрагивая и оглядываясь через плечо. — Тебе придется избавиться от этого. Только не здесь, не в городе.

На следующий день Дарси позвонила Джону и сообщила, что принимает его предложение.

Они поженились в мэрии в присутствии поминутно подносившей к глазам платочек миссис Уолкер. Джон надел на палец Дарси тоненькое платиновое кольцо, поцеловал в щеку и отвез в свой дом. Гленн Бенинг тогда был еще жив, хоть и очень болен. До самой своей смерти он не обмолвился с невесткой ни единым словом. После похорон отца Джон отправил Алеку письмо, содержащее последние новости, но ответа не дождался.

Выходя на улицу, Дарси замечала вокруг себя понимающие улыбки. Позже они стали еще более откровенными. Люди явно подсчитывали месяцы, не сомневаясь, что Дарси подцепила Джона Бенинга старым, всем известным способом. Муж советовал ей поменьше обращать на окружающих внимания.

Так она и делала. А потом родился Майкл, и жизнь Дарси наполнилась новым смыслом. В ее сердце навсегда вошла нежность к ребенку. Но в одном она неизменно сохраняла твердость. Когда Джон предложил найти Алека и сообщить о рождении сына, Дарси сказала «нет». Алек не пожелал ее, так зачем ему знать, что он стал отцом?

Дарси думала об этом, сворачивая на центральную улицу. Спустя пару минут она подъехала к адвокатской-конторе, где размещался офис Эстер Флинн. Здесь ей сразу бросился в глаза красный «феррари», оставленный в тени деревьев. Дарси поморщилась. Ей припомнилось, как Алек мечтал, что однажды сменит свой мотоцикл на такой вот роскошный автомобиль.

Она заглушила двигатель. Что толку вспоминать об Алеке? Прошлое мертво, и думать следует о будущем.

Жара усилилась. Направляясь к конторе, Дар-си чувствовала, как вязнут каблуки в размягчившемся на солнцепеке асфальте. В здании царила благословенная прохлада. Повсюду работали бесшумные кондиционеры. Остановившись перед нужной дверью, она нервно пригладила волосы, одернула юбку.

Немедленно прекрати волноваться! — приказала она самой себе и вошла в офис, где было гораздо более душно, чем в коридоре. Странно, но неприступной секретарши, сидевшей обычно за столом в приемной, сегодня не было видно. Дарси посмотрела на часы. Ровно десять. Интересно, куда все подевались?

— Есть здесь кто-нибудь? — громко позвала она спустя пару минут.

Тишина. Дарси пожала плечами и присела на кожаный диван. Через некоторое время из смежной комнаты донесся женский смех. Похоже, он принадлежал секретарше. Во всяком случае, это была не Эстер Флинн. Но там также находился какой-то мужчина, чей голос показался ей удивительно знакомым.

Пара в глубине офиса вновь засмеялась, и Дарси почему-то задрожала. Но вот зазвучали приближающиеся шаги, и она, вскочив с дивана, поспешно направилась к двери.

— Миссис Бенинг?

Дарси замерла. Она тяжело дышала, чувствуя. что сердце едва не выскакивает из груди. Как все это глупо! Что на нее нашло?

— Миссис Бенинг!

— Да? — произнесла Дарси, медленно оборачиваясь. Во взгляде секретарши явственно читалось удивление. — Простите, я вас побеспокоила, зашла не вовремя… Просто вдруг вспомнила, что… что… — Дарси осеклась. Дверь кабинета за спиной секретарши осталась открытой. Там, засунув руки в карманы брюк и глядя в окно, стоял высокий человек со светло-каштановыми вьющимися волосами. Он был одет в серый, стального оттенка костюм, идеально подчеркивавший ширину плеч и узость талии. Дарси впилась пальцами в сумочку. — Лучше я загляну позже. Скажем, часов в одиннадцать. Видите ли, мисс Флинн назначила встречу на десять, но… — Да-да, она прибудет с минуты на минуту. А пока Эстер просила вас подождать в кабинете.

— Нет! Я и здесь посижу… — Однако секретарша взяла ее под локоть и провела через порог. — Не нужно… — пискнула Дарси, но было уже поздно.

Стоявший у окна человек обернулся и взглянул на нее.

— Здравствуй, дорогая.

Дарси услыхала голос Алека, у нее потемнело в глазах, после чего она перестала воспринимать окружающее.

3

Направляясь в Мэнсвилл, Бенинг не раз представлял себе, как встретит его Дарси. Кто знает, какую линию поведения изберет эта интриганка?

Возможно, Дарси сдержанно улыбнется и спокойно протянет руку, словно между ними ничего и не было той тихой летней ночью.

Или вспомнит былое амплуа инженю, которое оказалось столь действенным девять лет назад. Причем по отношению к обоим братьям — и к Алеку, и к Джону. Нежная, невинная Дарси! Разве можно перед ней устоять?

Еще она способна сыграть роль безутешной вдовы. Будет смотреть на Алека скорбным взглядом, рыдать, словно ее сердце от горя разрывается на части, и тому подобное. Впрочем, Бе-нинг считал, что Дарси не настолько глупа, чтобы прибегать к подобным штучкам. Ведь она знает, что уж ему-то отлично известно об отсутствии у нее упомянутого органа.

Обморок был последним, чего можно было ожидать, но именно его Дарси и избрала. Взглянула на Алека, закатила глаза и бухнулась на пол. Вернее, бухнулась бы, если бы Алек не успел ее подхватить.

— Принесите холодной воды, — бросил он секретарше.

Та побежала выполнять просьбу, а Бенинг тем временем перенес Дарси в смежный конференц-зал и там бесцеремонно бросил на диван. Затем взглянул на нее сверху вниз без всякого сожаления. На девушке, которую он привык видеть в шортах и майке, сейчас был надет дорогой шелковый костюм. Она была неподходящей женой для Джона и стала еще более скверной его вдовой. Но ей не удастся завладеть состоянием покойного супруга. Алек об этом позаботится. Он отсудит все, а потом отдаст вырученные средства на благотворительные нужды. Лишь бы Дарси ничего не досталось!

Секретарша вернулась с водой и мокрым полотенцем.

— Еще что-нибудь, мистер Бенинг?

Алек покачал головой.

— Просто даме стало дурно. Не стоит делать из этого трагедию.

— Разве ей не пора бы уже прийти в себя?

Алек с сомнением взглянул на Дарси. Ее лицо было подозрительно бледно. Может, она не притворяется?

Где-то в недрах офиса зазвонил телефон, и секретарша поспешила туда.

— Дарси! — позвал Алек. — Слышишь меня?

Открой глаза.

Казалось, на ее лицо начали возвращаться краски. Немного подумав, Алек присел на край дивана и принялся расстегивать на ней жакет, а потом и блузку. Затем он приподнял Дарси и стянул с нее жакет. При этом ее голова упала ему на плечо.

Алек почувствовал тепло дыхания на своей шее и вдруг вспомнил, когда в последний раз испытал нечто подобное. Это случилось той ночью, когда они с Дарси занимались любовью. Потом она лежала в его объятиях, согревая шею дыханием.

Вздрогнув, он отпустил Дарси, и та упала на диван.

— Эй! — резко произнес он. — Бросай свои штучки! Если ты стараешься ради меня, то…

Алек умолк, не договорив. Дьявол, зачем надо было снимать с нее жакет? Влажная блузка прилипла к телу Дарси, и под шелком проступили очертания кружев бюстгальтера. Раньше она носила дешевые хлопчатобумажные лифчики без всяких украшений. Дарси сама была лучшим украшением чего бы то ни было. Когда Алек впервые расстегнул на ней эту сугубо женскую деталь туалета, округлость упругой девичьей груди, нежность розовых сосков вскружили ему голову.

Прошло столько лет, и вот сейчас он вдруг вспомнил ощущение, возникшее, когда он скользил ладонями по телу Дарси, и вкус ее кожи на своем языке…

Чертовщина какая-то!

Алек вскочил на ноги. Что он делает? Ведь ненависть к этой женщине намного превышает силу его желания. Она обманула, соблазнила и обвела вокруг пальца Джона. Из-за нее брат погиб на трассе, и тем не менее Алек сидит здесь и вспоминает то, что на самом деле оказалось ложью… Но что хуже всего, от этих мыслей в нем с каждой секундой нарастает желание.

Стоит ли удивляться тому, как быстро Джон попался в расставленные этой аферисткой силки? Он был очень добрым, мягкосердечным человеком и к тому же обладал несколько наивными представлениями о женщинах. У него не было ни малейшего шанса устоять перед чарами девушки с ангельским лицом и абсолютно холодным рассудком.

— Дарси! — вновь громко позвал Алек, и в этот миг она наконец открыла глаза. Поначалу ее взгляд был туманен, но вскоре он сосредоточился на мужском лице. И тогда в васильковых глазах появился страх. Правильно, так и должно быть, подумал Алек, с усмешкой поглядывая на Дарси. Малышке есть чего бояться. — Рад снова видеть тебя, детка! Но вовсе не нужно было устраивать мне столь грандиозный прием.

Дарси попыталась сесть. Но так как сделала она это чересчур быстро, комната сразу поплыла у нее перед глазами. Увидев, что подруга юности вновь побледнела, Алек поспешил уложить ее обратно на диван. Как сможет он сполна насладиться дальнейшим, если основная участница спектакля самоустранится из него подобно слабонервной героине викторианской мелодрамы?

— Эй-эй! Только не падай снова в обморок!

— Я? — Голос Дарси был слабеньким и дрожащим. Еще минута, и Алек, того и гляди, начнет жалеть ее!

— Да. На вот, хлебни немного.

— Что это?

— Вода, — саркастически усмехнулся Бенинг. — Мышьяк слишком легко распознается.

Глаза Дарси сердито блеснули, но лишь на мгновение. Она взяла стакан и выпила добрую половину его содержимого.

— Благодарю.

— Спасибо скажешь секретарше. Может, вызвать врача?

Дарси покачала головой, что было ошибкой, так как кабинет вновь пошел по кругу перед ее взором. Но несмотря слабость, она все-таки села на диване, опустила ноги на пол и поставила стакан на столик. Ей хотелось поскорее встать во весь рост. Разумеется, Алек и тогда будет возвышаться над ней, но так он хотя бы лишится части своего преимущества.

Почему она вообще разволновалась, увидев Алека? Ее муж погиб. Брат Джона не соизволил приехать на похороны, но разумеется, не мог не явиться, когда дело коснулось раздела имущества.

По спине Дарси пробежал холодок. Неужели Алек намерен затеять спор из-за денег? Джон был убежден, что брат не пожелает взять их. Дарси они тоже не были нужны. Она так и заявила Джону, однако тот ответил, что средства понадобятся Майклу. Ее сыну.

Ее и Алека…

Боже ты мой!

Дарси давно уже перестала мысленно связывать Майкла с настоящим отцом, но сейчас пред ее глазами предстало живое напоминание об истине. Она смотрела на Алека и понимала, что в доме на холме сейчас сидит его маленькая копия. Даже челки Алека и Майкла одинаково ниспадали на лоб, и голову сын держал точь-в-точь как его папа…

— Ну как ты? — резко спросил Бенинг.

— Ничего… Нормально. — Дарси откинулась на спинку дивана. — Что ты здесь делаешь?

Алек тонко усмехнулся.

— Ввергаю дамочек в обморочное состояние.

— Если ты подразумеваешь меня, то это все из-за жары.

— Еще бы! Странно было бы ожидать иного. Если в такое пекло ты вырядилась в черное. Ах да! Я и забыл… Ведь тебе приходится носить траур по моему брату, верно? — Бенинг скрипнул зубами. — Впрочем, ходят слухи, что на похоронах ты была в розовом.

— Тебе-то что об этом знать? Ты даже не удосужился приехать домой!

— О том, что случилось с Джоном, я узнал лишь спустя пару недель. Все это время его адвокат разыскивала меня. — Дьявол, зачем я оправдываюсь? — мелькнуло в голове Алека. Можно подумать, что я ей чем-то обязан!

— Ладно, все это не имеет значения, — махнула Дарси рукой.

— Напротив! Разве ты забыла? Сегодня день расплаты!

— Расплаты?

— Или выплаты. Возможно, я неправильно выражаюсь, но сегодня нам предстоит узнать, что Джон оставил после кончины. — Бенинг сверкнул белозубой улыбкой. — А ведь это чертовски интересно. Правда, детка?

— И из-за этого ты объявился здесь?

— Именно! Хочу заявить права на наследство. — Бенинг неспешно оглядел Дарси с головы до ног. — Кстати, перед встречей с адвокатом ты могла бы накинуть жакет!

Она посмотрела на себя, потом на Алека. Тот увидел, как на ее щеках проступили розовые пятна, и. понимающе усмехнулся.

— Мне пришлось слегка раздеть тебя, когда ты потеряла сознание. — Он намеренно понизил голос до вкрадчивого шепота. — Знаешь, твое тело было таким теплым, влажным… Ты всегда отлично с этим справлялась, крошка. Была теплой и влажной для меня.

Дарси стиснула кулаки. Больше всего ей сейчас хотелось накинуться на этого нахала, но она прекрасно понимала, что не может позволить себе подобной роскоши. Поэтому Дарси как можно спокойнее надела жакет и застегнула пуговицы. А когда заговорила, ее голос звучал ровно:

— Трудно поверить, что вы с Джоном братья.

В отличие от тебя, он был джентльменом.

— Что позволило тебе обманом женить его на себе.

— Ошибаешься. Я никогда не лгала Джону. — Дарси направилась мимо Бенинга к двери, но он схватил ее за руку.

— Только не считай меня дураком! Со мной этот номер не пройдет…

— Пусти!

— Ты вела с Джоном старую как мир игру. Сказала, что беременна, а после того, как он женился на тебе, сделала невинные глазки и заявила, что просто неправильно посчитала дни своего цикла!

— Да пусти же! Все было совсем не так!

— Брось изворачиваться! Джон был добряком.

Ему даже в голову не пришло закончить эту шутку достойным образом и разорвать фальшивый брак.

Дарси на миг замерла, она не верила собственным ушам. В свое время она запретила сообщать Алеку о рождении сына, но неужели он до сих пор ничего не знает?

Тем временем Бенинг продолжал:

— Любой другой на месте Джона сказал бы: «Ах ты беременна, золотце, так покажи результаты анализов!» Но нет, мой брат не таков. Тебе нетрудно было затащить его в постель, а потом уверить, что ты ждешь ребенка, правда?

— О, ты все знаешь! — гневно воскликнула Дарси. — Кроме одного: Джон сам предложил мне стать его женой.

Произнеся эти слова, она вдруг умолкла. Зачем рассказывать Алеку ту давнюю историю'? Зачем посвящать в детали, которые не имеют к нему никакого отношения?

— Верю. С одной поправкой: он сделал это с твоей ловкой подачи. Признайся, ты надеялась, что старик Бенинг изменит о тебе мнение, если вы с Джоном подарите ему внука?

— Отпусти меня!

— Нет, детка, сбежать тебе не удастся, — сверкнул глазами Алек. — Да и рановато ты собралась уходить. Сегодня день расплаты, помнишь? Официальное чтение завещания. Неужели тебе не хочется узнать, что ты получишь?

Дарси вновь попыталась выдернуть руку, и на этот раз Бенинг отпустил ее.

— Жаль тебя разочаровывать, но я и так все знаю.

Джон рассказал мне, — тихо произнесла она. — Кстати, мне никогда не нужны были ваши деньги.

— Ну да, — прищурился Алек. — Ведь ты вовсе не из-за них женила на себе моего брата.

Это он женился на мне, потому что я носила твоего ребенка!

Фраза вертелась на кончике ее языка, но так и осталась непроизнесенной. Алеку вообще не следует знать о существовании Майкла. А ей следует взять себя в руки и с честью выдержать следующий час, по истечении которого Алек покинет Мэнсвилл и она больше никогда его не увидит.

— Думай что хочешь, — вздохнула она. — Мне все равно. Ты мне вообще безразличен. Я пришла сюда, чтобы встретиться с Эстер Флинн, а не для того, чтобы выслушивать твои оскорбления.

Гнев Бенинга усилился. Крошка изображает из себя леди! Внешне она так и выглядит и даже разговаривает похоже, но Алеку ли не знать, кто перед ним находится на самом деле!

— Мерзавка! — зарычал он, хватая Дарси за плечи и прижимая к стене. — И как только мы с Джоном могли оказаться такими идиотами!

— Убери руки!

— Да? А помнишь времена, когда тебе нравилось ощущать мои прикосновения?

— Прекрати.

— В чем дело, крошка? Не желаешь вспоминать наше прошлое?

— Ты… ублюдок!

Бенинг рассмеялся.

— Вижу, правда тебе не по вкусу!

— Пусти, слышишь? Или я…

— Что? Что ты сделаешь?

Алек убрал руки с ее плеч, но только для того, чтобы схватить за запястья. Дарси поморщилась от боли, однако он проигнорировал это. В свое время она причинила ему гораздо большую боль. Разумеется, прежние чувства уже быльем поросли, но все же он долго не мог освободиться от воспоминаний о Дарси. Обнимая других женщин, Алек думал о ней. Чего он совершенно не мог ей простить, так это того, что она заставила его возненавидеть собственного брата. И за что? Ведь в действительности Джон тоже стал жертвой обмана.

— На что ты рассчитывала, Дарси? Что тебе повезет и я никогда не вернусь? Тогда ты получила бы все: имя, деньги…

Теперь она плакала. Алек понимал, что слезы призваны растопить лед, сковывавший его сердце, а его самого превратить в подобие мягкой глины. В ночь их любви по щекам Дарси тоже катились слезы.

— Не плачь, солнышко, — прошептал тогда Алек, чувствуя себя очень неуютно при мысли, что причинил ей боль.

Но Дарси ответила, что плачет от счастья, ведь они наконец-то принадлежат друг другу.

— Повторяю: мне нет дела до того, что ты себе вообразил, — сухо произнесла она сейчас.

— Скажи, ты сразу отдалась Джону? Или сначала долго дразнила его… как меня? — Алек хохотнул. — Ах, какая ты замечательная актриса!

Тебе удалось заставить меня поверить, что идея подождать с близостью принадлежит мне самому.

Каким же кретином я был, что связался с тобой! А ведь меня не раз предупреждали: из этого ничего путного не выйдет. Мне следовало бы прислушаться к словам умных людей… Впрочем, я и сам тогда был изрядным разгильдяем. Вот почему мы так хорошо поладили: два сапога пара!

— Я тебя ненавижу, Алек Бенинг! Хорошо, что ты вернулся. Я столько лет ждала, чтобы сказать — я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу…

Алек крепко взял ее за волосы.

— Той ночью ты говорила совсем иное!

— Ой! Пусти, ты…

— Я все помню. Прикоснись ко мне, шептала ты, поцелуй, возьми меня…

— Я была молода и глупа! — Дарси яростно изворачивалась, упираясь руками в грудь Бенинга и невольно ощущая его силу, запахи, жар тела… — Ты казался мне особенным, не таким, как остальные…

— Скорее, я был для тебя счастливым лотерейным билетом. Кстати, давно хотел спросить… Ты в самом деле была девственна или только прикидывалась? Краснела, когда я тебя раздевал, дрожала в моих объятиях…

— Лучше бы я тебя никогда не знала!

— Вынужден признать, ты была хороша. — Он обнял ее и крепко прижал к себе, чтобы она физически ощутила, как воздействует на него даже сейчас, в эту минуту. Ведь именно Дарси была виновата в том, что одно лишь воспоминание об их единственной ночи заставляет твердеть его плоть. — Как нам было хорошо! Ты лежала на спине, я был в тебе… — Взгляд Алека переместился с ее приоткрытых губ на глаза. — Помнишь, Дарси? Ты не забыла, какое чудесное чувство возникало, когда я двигался внутри тебя? Как ты целовала меня?

Рыдания спазмом стиснули ее горло.

— Надеюсь, в преисподней приготовлено отдельное местечко специально для тебя!

— О, наверняка! И готов спорить, что мы очутимся там вместе. — Алек обеими руками поднял ее голову и сдавленно прошептал: — Дарси…

Внезапно все прежнее вернулось, и Алек будто перенесся в ту ночь: желание тяжело шевельнулось в нем, кровь вскипела от страсти.

Дьявол! Что я делаю?

Он резко оттолкнул Дарси, шагнул к двери… и едва не сбил с ног Эстер Флинн.

— А, вы здесь! — сказала та. — Все уладилось? Моя секретарша говорит, что… — Голос мисс Флинн увял, и она быстро перевела взгляд с Алека на Дарси, потом обратно. — Э-э… может прежде чем заняться делами, минут пять пере дохнем?

— Нет! — одновременно произнесли оба клиента.

— Давайте поскорее покончим с этим, — добавила Дарси. Взглянув на Эстер, она с усилием изобразила на лице вежливую улыбку. — Вам бы следовало предупредить меня, что наша встреча подразумевает присутствие третьего лица.

— В завещании упомянуты оба родственника, миссис Бенинг. Я подумала, что стоит сэкономить время и обсудить документ вместе.

— Поступайте как знаете. На самом деле это всего лишь формальность, потому что мне известны условия завещания.

— Вот как? — Адвокат взглянула на Дарси. — Все условия?

— Разумеется.

— Что ж, тем лучше. — Мисс Флинн вздохнула. — Но существуют некоторые обстоятельства…

— О чем это вы? — Дарси сейчас больше всего волновало, что дома ее ждет Майкл. — Мне еще предстоят кое-какие дела…

— Миссис Бенинг желает поскорее узнать, какая конкретно сумма ей причитается, — язвительно уточнил Алек. — Я угадал?

— Так, с меня довольно! — Дарси повернулась и решительно направилась к двери. Она понимала, что совершает ошибку, позволяя эмоциям брать верх над рассудком, но на нынешний день пришлось чересчур много событий. По трясение после неожиданной встречи с Алеком. Гнев, который он пробудил в ней, его уверенность в том, что она все еще способна испытывать к нему чувства… и ужас при мысли, что возможно, это соображение недалеко от истины. — Понимаю, вам удобнее было бы провести совместную встречу, мисс Флини, но лично я не намерена принимать в ней участия. Позвони те мне, когда у вас появится свободное время.

— Еще минуту назад ты изображала безутешную вдову и вдруг превратилась в требовательную клиентку. Какая метаморфоза!

Дарси яростно повернулась к нему.

— Послушай, ты, выродок…

— Миссис Бенинг! Мистер Бенинг! — воздела руки Эстер Флинн. — Прошу вас, успокойтесь.

— Леди спешит. — Алек взглянул на адвоката. — Так что нам лучше сразу перейти к существу вопроса. Миссис Бенинг не терпится пересчитать денежки.

— Тебе доставляет удовольствие оскорблять меня?

— Просто я знаю, что ты ничего не получишь. Ни гроша. — Алек сложил руки на груди Покачиваясь на каблуках, он смотрел на Дарси сверху вниз.

Она тоже не сводила глаз с человека, которого некогда любила — как ей в то время казалось. — а сейчас ненавидела всеми фибрами души. Подавись ты своими деньгами! — хотелось сказать Дарен, однако ей следовало учитывать интересы Майкла, которому она пообещала новую жизнь.

— Мисс Флинн, он в самом деле может отобрать у меня деньги? — повернулась она к адвокату.