Гетто для ангелов

      - Это совпадает с официальным отходом ангелов от государственной деятельности, с переселением их в леса?
      Дорайс уставился на почтальона.
      - Проклятие... - прошептал он. - Как же так...
      Хинкап вышел прогуляться. Он медленно шел по тротуару вдоль нарядных витых оград, за которыми, в зелени и цветах, стояли особняки. Разговоры, разговоры... Третью неделю они с Лодаром в Столице, и, кроме приема у третьего секретаря, ничего не добились. Петиция отдана в канцелярию президента, и ни ответа, ни привета. А Дорайс и его друзья каждый вечер говорят, говорят... Нельзя сказать, чтобы это были разговоры ни о чем, но в последние дни у Хинкапа создалось впечатление, что ни на что другое, кроме разговоров при закрытых дверях и зашторенных окнах, эти люди не способны. Они даже не способны провести элементарное сопоставление и сделать выводы, обобщив группу фактов. Невольно Хинкап сравнивал их с ангелами. Стервы лишнего не говорят. Они действуют. Неясно, чего они добиваются, но тратить энергию на бессмысленную болтовню - не в их правилах. И совершенно ясно, что просто так они не сделают и шага. Все рассчитано и взвешено. А Дорайс? Он и его компания каждый вечер принимаются заново рассматривать и обсуждать варианты будущего страны - с ангелами и без них; создают проекты уничтожения ангелов - проекты, которые никогда не будут реализованы; рассуждают о том, что для стерв нужно создать особые резервации и принудительным порядком переселить их туда, чтобы стервы жили под постоянным контролем и наблюдением; предлагают поднять шум в печати и заставить, вынудить ученых заняться наконец всерьез проблемой мутантов... и ничего при этом не делают. И некоторая, так сказать, недостаточность аналитических способностей этой компании, отсутствие трезвого взгляда на вещи бросается в глаза даже ему, Хинкапу... а что он такое? Почтальон, всего лишь! Столичные бурлили... но что-то было во всем этом неуловимое... Хинкап сказал бы, пожалуй, что они не бурлят, а булькают. Бесконечная говорильня утомила Хинкапа. Он стал все чаще думать, что пора бы наведаться к катеру - вдруг там уже сидит спасательная группа и ждет его? Он, Сол Хинкап, торчит здесь, в Столице, без всякого смысла. То, что он мог сделать, чтобы помочь в борьбе против ангелов, он уже сделал, - выяснил, что правительство в основном состоит из стерв. А больше он ничего не может. Он вообще не вправе вмешиваться в местные дела. Не пора ли вернуться к катеру?..
      Навстречу Хинкапу, по противоположной стороне улицы, шла женщина. Вечерело, и Хинкап не мог видеть ее лица. Но что-то в ее фигуре, походке заставило Хинкапа насторожиться. Сойта? Или кто-то очень похожий на нее? Хинкап остановился, раздумывая, не перейти ли на другую сторону улицы. Женщина, словно уловив мысли Хинкапа, сошла с тротуара и направилась через мостовую.
      - Сойта... - выдохнул почтальон, когда она подошла.
      - Здравствуйте, Хинкап, - сказала Сойта. - Вот я вас и нашла.
      - Вы... вы искали меня?
      - Да. Я... я хотела поблагодарить вас за то, что вы помогли мне там, на площади.
      - Я? Позвольте, Сойта, но чем я мог вам помочь? Я мог только желать вашего спасения. Что я мог сделать один против толпы?
      - Вы ЖЕЛАЛИ моего спасения, Хинкап. Это главное. Это единственное, что нужно нам. Тогда мы становимся сильны и... - Сойта улыбнулась открыто и весело. - И безопасны, Хинкап!
      Хинкап рассмеялся. Ему хорошо было рядом с Сойтой, и сразу ушли страхи, отступила ненависть к ангелам, нараставшая все эти дни, пока он слушал мрачные разговоры борцов за справедливость. Сойта своим присутствием сделала все это несущественным.
      - Ох, Сойта, - сказал почтальон. - Я тут наслушался такого!.. Право, смотрю на вас - и не верится, что хотя бы половина может быть правдой.
      Сойта наклонила голову немного набок, посмотрела на Хинкапа с непонятным ему выражением, и предложила:
      - Давайте пройдемся, Сол, погуляем немного. Я тоже кое-что вам расскажу. А вы попробуйте рассудить.
      Они направились вдоль зеленых палисадников, шли неторопливо, и Сойта не спешила начинать свой рассказ. Наконец она сказала:
      - Видите ли, Хинкап, то, что вам говорили о нас здесь, - правда. - И, словно не заметив, как вздрогнул и отшатнулся почтальон, продолжила: - Но что мы называем правдой? Эти люди, с которыми вы провели последние дни, безусловно, не лгут. Они говорят с полной убежденностью, они готовы подтвердить свои слова присягой. Но... есть одно маленькое "но". Верно ли они видят события?
      Сойта замолчала надолго, а Хинкап подумал, что многие из фактов, приводимых Лодаром и его товарищами, в общем, говорят сами за себя, и толкование подобного вряд ли может быть многозначным. Интересно, какие доводы приведет Сойта, чтобы оправдать ангелов? Она ведь намерена оправдываться, если Хинкап правильно понял?
      Но вот Сойта заговорила. Голос ее звучал мягко и тихо. Легкий ветер, шелестящий листьями в садах, иногда заглушал ее слова. Вечерние тени сгущались, клубились, окружая гибкую фигуру... Хинкап слушал, как завороженный.
      - Вы знаете теперь все, что можно было узнать. Но как оценить познанное? Вашей способностью видеть нас - с помощью вертаса воспользовались. Но с какой целью? Безусловно, в представлении тех людей цель самая благородная, в этом нет сомнений. Освободить страну от стерв, согнать ангелов в резервации - прекрасно! Ведь стервы - подлые, злые, жестокие существа... Они видят нас такими. Но действительно ли их видение отражает реальность? Хинкап, мы страдаем, нам больно представить нашу родину в будущем, когда мы покинем ее, - и все же мы хотим уйти. Уйти, чтобы сохранить культуру, которая здесь погибнет, - мы унесем ее с собой и возродим... где? Пока неизвестно. Но переселяться просто в другую страну здесь, на Алиголе, нет смысла. Вся эта цивилизация пошла по порочному пути. Вещи, вещи... Там, в особняках, гадают теперь - зачем стервы забрались в правительство? Не иначе, как с подлой целью. Другого они не могут представить. Не могут, потому что их несчастные слабенькие умы улавливают лишь поверхностное, суть явлений непостижима для них. Но скоро мы окончательно покинем города. Наша попытка сохранить духовные ценности не удалась. Мы что-то упустили, что именно и когда - пока неясно. Возможно, со временем нам удастся обнаружить ошибку. Присутствие наше в правительственном аппарате ничего не дало. Все бессмысленно, бесполезно. Нас слишком мало. Мы сдались перед обстоятельствами, мы отказываемся от борьбы. У нас теперь единственная цель - найти возможность покинуть Алитолу...
      - Сойта, - тихо спросил Хинкап, - но я слышал, что там, в городке, вы... ну, эта история с детским приютом...
      - Вот-вот, - так же тихо сказала Сойта. - История с приютом. Кто виноват в гибели детей? Горожане считают, что мы.
      - А на деле?
      - Это трудно рассказать так, чтобы возникла ясность. Ведь вам уже известно мнение противоположной стороны, вы полны предубеждений... и все же я попробую. Но мне придется начать с предыстории, так что вы уж, пожалуйста, наберитесь терпения.
      Хинкап кивнул. Сойта, шагая не спеша, смотрела под ноги, словно собираясь с мыслями, пытаясь найти начало, отправную точку, определить момент, с которого все началось. Хинкап ждал.
      - Вы, конечно, уже знаете, что с некоторых пор среди нас появились новые существа - способные убивать словом или взглядом. Но это не вина наша, это случайность, обусловленная законами генетики. Мы тут ни при чем, надеюсь, это ясно. И до определенного возраста ребенок, не ведающий, что творит, представляет собой опасность. Поэтому такие дети нуждаются в постоянном надзоре и особом воспитании. Они должны быть изолированы от обычных детей. И мы поначалу, когда выявился этот факт, пытались добиться изоляции дипломатическими мерами. Но... чувства матерей не подвластны доводам разума. Начались конфликты. А результат вам известен - мы были вынуждены покинуть города. Но дети-то продолжали появляться дети-ангелы... Когда мы узнаем о рождении такого ребенка - мы спешим забрать его к себе, потому что случалось не однажды, что таких детей убивали... толпа в ярости - страшное явление. Тот случай, последний... Мы пришли в городок, чтобы забрать из приюта двух ребятишек. Нас встретили выстрелами. Нам не страшны пули, мы остались невредимыми... но взбесившиеся обыватели перестреляли собственных детей... Разумеется, вину за это взвалили на нас. Что ж, нам не привыкать. Но поймите, Хинкап, нам больно, что из-за нас пострадали дети. Многие ранены. Их после нашего ухода забрали военные - на предмет выяснения, не осталось ли среди них еще ангелят... ох, идиоты!..
      - Но если ваши в правительстве, - сказал Хинкап, - то почему нельзя договориться и с военными тоже?
      - Военные никому не подчиняются, кроме президента. А президент обычный человек, ненавидящий стерв.
      - А я думал, президент - тоже ваш.
      - Нет, к сожалению. В президентский дворец мы попадаем лишь в качестве второстепенных лиц. Но и этому скоро придет конец - я ведь уже сказала вам, мы отказываемся от попыток спасения культуры, несмотря на то, что эта культура создана нами. И мы по-прежнему надеемся на вас, Хинкап, в том смысле, что вы поможете нам уйти намного скорее, чем это предполагалось ранее. И знаете что, Хинкап? - повернулась к почтальону Сойта. - Вы много рассказывали мне о своем доме, о своем мире. Но я хочу знать еще, знать больше!
      Сойта осторожно положила тонкую руку на плечо Хинкапа, и почтальон остановился. Его захватила волна нежности...
      И Сол Хинкап, глядя в глаза этой мадонны, забыл обо всем на свете.
      VII
      "Поднялся занавес, а я все ждал бесплодно".
      Хинкап вернулся в особняк Дорайса под утро - ошеломленный, счастливый, не помнящий себя... Дорайс ждал его, сидя в гостиной.
      - О, Дорайс... простите, я, кажется, заставил вас...
      - Неважно, - перебил Дорайс. - Дело в том, что мне позвонили и сказали, что вас... э-э... видели с ангелом.
      - Да, - не стал отрицать очевидного Хинкап. - Я говорил с той женщиной, в доме которой провел первое время здесь, на Алитоле. Я вышел пройтись - устал от ваших споров, и случайно встретил ее на улице.
      - Случайно?! - вскинулся Дорайс. - Наивный вы человек! У ангелов не бывает случайностей! И если эта стерва появилась на вашем пути - значит, она искала вас! Зачем?
      - Право, затрудняюсь... - пробормотал Хинкап, ошарашенный нападением. - Она... мы ни о чем особенном не говорили. Так, светская болтовня. Она попросила еще рассказать о моей планете.
      - И вы, конечно, выложили все, что могли?
      - Да, но я и прежде...
      - Она интересовалась обычаями, нравами, даже модами, так?
      - Так.
      Дорайс нервно прошелся по комнате, потом сел в кресло возле камина, жестом пригласив Хинкапа сесть напротив. Хинкап повиновался.
      - Хинкап, вы понимаете, что вы наделали? - тихо спросил Дорайс. - Вы понимаете, зачем она выпытывала у вас подробности вашей жизни?
      - Нет.
      - Ох... - Дорайс вздохнул обреченно. - Милое вы, наивное вы существо! Ну что с вами делать? Мы ведь в какой-то мере отвечаем за вашу безопасность, коль скоро вы очутились у нас. И за безопасность вашей планеты. А вы... вы... нет, честное слово, я не могу подобрать достойного выражения! Скажите, что вы будете делать, если ангелы вздумают захватить вашу Землю?!
      Хинкап громко рассмеялся. Предположение, что кто-то может попытаться захватить Землю, встав тем самым против Системы в целом, показалось ему до дикости нелепым.
      Дорайс заговорил - горячо, отрывисто - рисуя апокалиптические картины гибели мира в том случае, если стервам удастся вырваться в космические просторы... Хинкап, рассеянно слушая, думал о том, что все столичные борцы с ангелами, эти правдолюбы, активные ненавистники несправедливости, производят впечатление людей крайне нервных и неуравновешенных, и если сравнивать их с теми, против кого они борются, - сравнение, пожалуй, будет не в пользу столичных. Другое дело - Гилейта и Лодар. Им Хинкап как-то поневоле верил. Но гораздо больше он доверял словам Сойты... Наверное, даже не столько словам, сколько интонации, манере, - Сойта говорила обо всем спокойно, сожалея, - и признавая правоту другой стороны...
      Но вот слова Дорайса привлекли внимание Хинкапа.
      - Боюсь, что ваша машина... катер, так вы это называете? - уже изучена стервами вдоль и поперек, и не исключено, что, пока мы здесь пытаемся добиться хоть какого-то внимания к проблеме, стервы получили в руки технику, намного превосходящую наше понимание... и невозможно представить, чем это кончится. Тем более, мы недавно узнали: ангелы научились определять, кто из нас, обычных людей, несет в себе генетическую информацию, приводящую рано или поздно к рождению ангела. И намерены уничтожить таких носителей. И уже начали понемногу действовать... Значит, они всерьез решили уйти с Алитолы. Они, похоже, нашли уже способ передвигаться в космическом пространстве, но ваше появление в чем-то изменило их планы.
      - Не понял вас, - сказал Хинкап.
      - Ваш катер можно использовать как оружие? - ответил вопросом Дорайс.
      Хинкап подумал.
      - Вряд ли. Хотя... кто его знает. Мне не приходила в голову такая мысль.
      - Вам не приходила, а этим подлым тварям вполне может прийти. И тогда нам конец.
      - Ну, - усомнился Хинкап, - это вы уж слишком, пожалуй.
      - И все-таки, - настойчиво сказал Дорайс, - я бы вам советовал вернуться. Проверить, как там обстоят дела. И главное, нужно перетащить ваш катер в город. Лодар организует перевозку.
      - В перевозке нет необходимости, - сказал Хинкап. - Планетарный двигатель в порядке. Но Лодар намеревался не возвращаться, пока не получит ответа на петицию.
      - Пока вы... гуляли, мы обсудили это. Лодар вернется с вами. Важно обеспечить безопасность там, на месте. А здесь - здесь останемся мы, и будем добиваться решения.
      - Ну что ж, - сказал Хинкап. - Пусть так и будет.
      - Значит, договорились, - Дорайс встал. - Пойдите к себе, Хинкап, поспите хоть два часа.
      - Ладно.
      Хинкап ушел в свою комнату, но уснуть не смог. Черт-те что, думал он, ворочаясь с боку на бок. Ангелы с одной стороны, все остальные - с другой... В общем-то, конечно, естественнее всего предположить, что правда на стороне большинства, но Хинкапу не хотелось так думать. Почему бы большинству и не ошибиться? Толпа на площади, вспоминал Хинкап... Толпа, устроившая облаву на женщину-ангела. Здоровенные мужчины - с ружьями, в защитных костюмах. Что это? Откуда у них такой страх? Они уверены, что стервы убивают направо и налево... Действительно, они умеют это делать, Сойта не скрывала. Но Хинкап не видел пока, чтобы они применяли свое умение. Зато видел, как возле его катера стреляли в ангела, в ребенка... правда, этот ребенок оказался вдруг стариком, и все же... И все же ангел не убил стрелявшего. Ни словом, ни взглядом. Почему? Может быть, не желал использовать свое умение? Ведь Сойта объяснила, почему лесные жители стремятся изолировать детей-ангелов - чтобы дети в обществе себе подобных научились управлять своей силой, чтобы уничтожить опасность, чтобы маленький ангел случайно не причинил кому-нибудь вреда... а городские встречают ангелов выстрелами. И посылают в леса военных. С пушками. И требуют у правительства, чтобы оно загнало отшельников в резервации, окружило высокой оградой и поставило сторожей... Ох, занесло меня, подумал почтальон, от чужих дел голова трещит. И вдруг сообразил, что в рассказе Сойты есть одна неувязка. Если взрослые ангелы покинут Алитолу - что будет с теми, которые родятся после их ухода? Неужели прав Дорайс - ангелы намерены уничтожить тех, кто способен в будущем, хотя бы и отдаленном, стать предком стервы?.. Хинкап вскочил с дивана. Вот так-так!
      В полдень Хинкап и Лодар отправились в обратный путь. Покинув Столицу, они ехали к маленькому городку, прилепившемуся к огромному лесному массиву, в глубине которого скрывались ангелы. У Хинкапа накопилось много вопросов к спутнику, но почтальон не решался их задать. А Лодар говорил о чем угодно, только не об ангелах. Он рассуждал об истории Алитолы, о принципах воспитания детей, интересовался, есть ли аналогии в земной и алитольской культурах... и так далее.
      Когда на горизонте показалась темная полоска леса, Лодар умолк. На его лице появилось выражение сосредоточенности и ожесточенности, и Хинкап подумал, что лесные жители отличаются от горожан прежде всего тем, что сохраняют постоянное спокойствие, - по крайней мере, внешне, - и никогда не позволяют эмоциям выплескиваться наружу. Но, впрочем, подумал также Хинкап, кто знает, достоинство ли это. А может быть, у ангелов просто нет никаких эмоций? И тут же вспыхнул в памяти образ Сойты, ее голос, ее нежные руки... ох, есть у них эмоции, еще как есть! Хинкап совершенно забыл ужас, испытанный им, когда он случайно подслушал разговор Сойты с ее приятелями там, в доме, во время обстрела лесного поселка, - а ведь тогда речь шла о нем, Хинкапе, и голос Сойты звучал так, словно говорила не женщина, а ледяная глыба... Об этом почтальон не помнил, зато вертелась в голове фраза, невесть когда и где прочитанная: "И нежность, изысканная нежность, как пурпурная полоса на тоге последних патрициев..."
      - Лодар, - попросил почтальон, - давайте прямо сейчас свернем к катеру.
      - Разумеется, - сказал Лодар. - Я как раз собирался предложить вам это. Хотите проверить, все ли в порядке?
      - Да, и заодно выяснить, не попал ли мой сигнал по назначению.
      Небо с утра затянулось низкими тучами, а когда почтальон с Лодаром вышли из автомобиля, заморосил мелкий холодный дождь, - словно затем, чтобы напомнить Хинкапу первый его день на Алитоле. Лодар шел за почтальоном, озираясь вокруг с настороженным видом, - что-то не нравилось ему, что-то он ощущал в воздухе... непривычное и неприятное. Но Хинкап смотрел вперед и не заметил беспокойства Лодара, нет.
      В катере все было так же, как в прошлый раз, и Хинкап подумал, что ангелы больше не приходили сюда, - видимо, убедились в своем бессилии перед чужой техникой. Хинкап проверил аппаратуру - сигнал бедствия уходил в Пространство, но никаких признаков того, что он кем-то принят.
      - Хинкап, - спросил внезапно Лодар, - а как запускаются двигатели?
      Хинкап расстегнул воротник, вытащил висящий на крепкой цепочке ключ.
      - Вот, - сказал он, - без этого взлететь нельзя.
      Он вставил ключ в отверстие на панели - и замер. Он ничего не мог услышать - но ощутил, почувствовал всем существом, кожей, что ли... и взглянул на окошки датчиков.
      - Черт... - прошептал он и сел в кресло перед пультом. Ноги отказались держать его. Хинкап побледнел.
      - Что такое? - Лодар смотрел на почтальона со странным выражением в глазах. - Что случилось, Хинкап?
      - Черт... - только и мог сказать почтальон. Но Лодар уже все понял.
      - Стервы, - пробормотал он, - опять стервы... Послушайте, Хинкап! Немедленно едем в город. Я не могу оставить вас одного здесь - и невозможно оставлять надолго ваш катер... теперь. Вы вернетесь сюда с подкреплением. Нельзя подпускать их близко к вам. Уж теперь они постараются заставить вас стартовать.
      - Зачем?
      - Чтобы вслед за вами очутиться на вашей Земле, болван! - рявкнул Лодар.
      - ...Но как? - говорил Хинкап, в то время как Лодар выжимал из автомобиля все, на что тот бьет способен. - Как они могли разобраться? Ведь это нешуточное дело, здесь совершенно новые для вас принципы, и вообще... Одно дело - та часть, которая не связана с подпространством, она оставалась в полном порядке, потому я и смог сесть на Алитолу. Другое дело - переход. Когда меня сбросило с маршрута, на табло... короче, там была сущая неразбериха. И вдруг - полная готовность к приему программы...
      - Они еще и не то могут, - коротко ответил Лодар. - Вы до сих пор не понимаете, что такое стервы. Вам все шуточки.
      - Вы что-то не то говорите, - возмутился Хинкап. - Какие шуточки?
      - А такие. Вы думаете, эта... ваша знакомая, она случайно разыскала вас в Столице? Нет. Уверяю, они намерены захватить и испоганить ваш мир, точно так же, как испоганили наш. Плевать я хотел на их заслуги, без них прожили бы. Ну, получили бы автомобили и телевидение на двести лет позже, ну и что? А теперь... Ведь они сотни лет держат в руках науку, не допуская к ней простых смертных. Они создали монополию, отрезав для остальных возможность духовного и творческого развития. И презирают этих самых остальных за серость и бездуховность. А кто создал такую ситуацию? Они сами. И бунт вызван как раз тем, что появились люди, не желающие жить так, как предписано стервами. Вот стервы и засели в лесах - дескать, попробуйте без нас обойтись. Представьте, обошлись. Тогда они полезли в правительство. Цель? Я думаю, несложно догадаться. Но и здесь им не удалось быстро добиться своего - а стервы терпеть не могут, если их желания не осуществляются сразу и окончательно. Они не любят затяжных действий. Вот и решили наскоком взять ваш мир.
      - Лодар, наш мир настолько велик и сложен, что...
      - Чем сложнее мир - тем проще их задача. Расчет на то, что вы добродушны и терпимы. А множественность существ, населяющих, как я понял, вашу Систему, даст им возможность проявить вовсю свои таланты. Мимикрия, Хинкап!
      Хинкап внезапно вспомнил разговор в лесу - "Мне кажется, она слишком сдержанна с ним", - говорил один из собеседников. И Сойта утратила сдержанность, пришла к нему...
      - Но если, как вы предполагаете, они хотят улететь с вашей планеты, в чем я все-таки сомневаюсь, потому что на моем катере место лишь для одного человека, а строить корабли, не имея соответствующей промышленности, невозможно, - то что будет с теми, которые родятся после? Неужели вы думаете, что они оставят будущих ангелят вам... на растерзание?
      Лодар повернулся резко к Хинкапу, машина слегка вильнула, и Лодар крепче схватился за руль. Заговорил, глядя на дорогу перед собой:
      - Эх, милый гость... Вы, конечно, попали под влияние этих... Не думайте, что я вас осуждаю, нет. Они чертовски обаятельны, и как раз поэтому мы сами долго не могли разобраться в их истинной сущности. Но. Вы чужой, вы не знаете, какие муки нам пришлось вынести, прежде чем мы дошли до истины. На растерзание... сильно сказано. Только никого они нам не оставят, не беспокойтесь. Эту проблему они решили. Вам ведь говорили уже но вы не обратили внимания, или просто не поверили. Стервы научились отыскивать среди нас тех, кто может родить ангела. И уничтожают таких людей. Сами по себе ангелы бесплодны, это утешает немного. И еще. Взрослые стервы занялись извлечением милых крошек из городов - сбивают свое стадо в кучу. А начался этот сбор после вашего прибытия к нам. Вот и подумайте.
      - А разве раньше они не забирали к себе малышей?
      - Забирали, когда тем исполнялось лет десять-одиннадцать, не раньше.
      - Но... видите ли, Лодар, я хочу понять. Если маленькие ангелы опасны...
      - Кто это вам сказал?
      - Н-ну...
      - Ясно. Нет, Хинкап, вас еще раз надули. Эти твари явно не рассчитывали, что вы сможете выйти из-под их контроля. Маленькие ангелы не опасны. Только самые первые из тех, что умеют убивать, представляли опасность, но лишь потому, что никто не знал еще об их новом свойстве. А так... Хинкап, ребенок есть ребенок, ему несложно внушить, что можно и чего нельзя. Ангелята уже больше ста лет воспитываются не дома, а вместе с другими детьми, в учебных приютах, и ни разу не было случая, чтобы ребенок вышел из-под влияния опытного педагога. А когда малыш подрастает, стервы устраивают налет и забирают его к себе. И начинается новое воспитательное действо. Мы пытались препятствовать этому, потому что большинство из нас убеждены: если ангел вырастет среди людей, он останется человеком и не превратится в стерву. Но, увы...
      У въезда в город маячила фигура полицейского. Он помахал рукой, и Лодар остановил машину. Полицейский подошел, заглянул внутрь.
      - Добрый день, Лодар. Кто это с вами?
      - Это мой гость. Из Толли-Тор. В чем дело?
      - Да, видите ли...
      Полицейский наклонился к самому уху Лодара и что-то быстро зашептал. Хинкап увидел, как вздрогнул Лодар, как он побледнел, даже руки у него слегка задрожали. Но он молчал, стиснув зубы. Полицейский развел руками, отодвинулся от машины и сказал громко:
      - Так что я вам советую проехать домой боковыми улицами, а уж когда будете готовы - тогда поспешите.
      - Хорошо, - сказал Лодар. - Мы поспешим.
      Автомобиль рванулся с места; Хинкап собрался было спросить, что же случилось, но посмотрел на Лодара - и передумал. Через несколько минут машина выбралась на длинную прямую улицу, ведущую к центральной площади городка, - той самой площади, на которой стоял круглый каменный павильон. Хинкап решил, что там снова огромная толпа пытается изловить стерву. Но вот они вышли из машины - и Хинкап услышал отдаленные крики, визг... это совсем не было похоже на молчаливую облаву, свидетелем которой так недавно оказался Хинкап. Что-то совсем иное происходило теперь, но Хинкап по-прежнему не решался задать вопрос. Лодар, не захлопнув дверцу машины, прислушался и сразу побежал вперед. Хинкап рванулся за ним, но через несколько шагов вскрикнул и остановился. Он подвернул ногу. Лодар ничего не заметил, и Хинкап, переждав первый приступ мучительной боли, заковылял, придерживаясь за стены домов, - туда, где случилось что-то ужасное.
      ...Улица казалась бесконечной. Хинкап, скрипя зубами от боли, продвигался вперед, видя быстро удаляющуюся спину Лодара. Но вдруг там, где улица сливалась с площадью, он заметил неподвижные фигуры, перекрывающие проход. Неподвижные, стройные... Хинкап не мог рассмотреть стоящих поперек дороги людей, но понял, ощутил, что это - стервы... и Лодар приближался к ним, а он, Хинкап, как в дурном затянувшемся сне, казалось, не мог сдвинуться ни на метр, и боль в ноге приводила его в бешенство. И как в дурном сне, он не мог побежать к Лодару, когда тот упал; Хинкап видел, как одна из стройных фигур слегка склонила голову, взглянув, видимо, на Лодара, - и больше стервы не оборачивались в его сторону. Потом ангелы продвинулись вперед, ближе к площади, - а Лодар остался лежать на мостовой. Как долго пришлось Хинкапу преодолевать оставшиеся метры пути - он после не мог вспомнить. Наверное, потому, что, когда он наконец добрался до Лодара, он увидел, что тот мертв... И едва почтальон понял это - до его слуха вновь донеслись крики.
      ...На площадь выходило шесть улиц, и по двум из них на огромную тарелку площади вливались люди, - много женщин, детей, иногда в толпе мелькало мужское лицо, такое же испуганное, как остальные. Хинкап остро различал оттенки ужаса на лицах... а на площади людей ждали ангелы. Стервы сгоняли всех к центру, к тому самому павильону, памятному для Хинкапа... а возле каменной беседки стояли спокойно несколько ангелов. И люди, приблизившиеся к этой группе, вдруг начинали корчиться и кричать так, что мороз продирал по коже, - и отбегали в сторону, хватаясь за головы, кружась, шатаясь... а потом падали. Некоторые добирались до боковых улиц, пытаясь уйти, - но на всех выходах с площади неподвижно стояли стервы, и люди, наткнувшись на заслон, поворачивали назад... и в конце концов тоже падали.
      Хинкап плохо соображал; ужас, охвативший его при виде побоища бескровного и оттого еще более страшного - и боль в ноге ("...кажется, сломал... Они уничтожают тех, кто способен родить ангела... или мстят перед уходом?..") не давали ему возможности рассуждать и делать выводы, однако в мозгу вспыхнуло и засело гвоздем: "Катер!.." Хинкап почему-то решил, что если сейчас, сию минуту, увести катер с Алитолы, - все еще может образоваться... главное - катер, чтобы стервы не могли до него добраться... С огромным трудом Хинкап доковылял до машины Лодара и упал на сиденье. Катер!.. Если увести катер, стервы поймут... что они поймут? Хинкап развернулся и на полной скорости помчался по пустынным улицам. На выезде из города он едва не сбил по-прежнему торчавшего на дороге полицейского, но даже не обернулся. Если сейчас увести катер, стервы не смогут уйти с Алитолы, и поймут, что нужно сдаться.. им не под силу самим выйти в Глубокий космос... главное - катер...
      Последним усилием воли Хинкап заставил себя вытащить пусковой ключ. Двигатели в порядке... кто их исправил?.. Сейчас не до того... Маршрут? Какой к черту маршрут, если он не имеет понятия, где находится... в подпространство - и точка.
      VIII
      "Я должен жить, хотя я дважды умер".
      Медленно, очень медленно возвращалось к Хинкапу сознание. Боль в правой ноге - несильная, чуть заметная, словно эхо прежней острой рези, прежде всего привлекла его внимание. И он вспомнил. Хинкап не спешил открывать глаза - страх неведомого неожиданно навалился на него, и почтальон оттягивал знакомство с окружающей реальностью. Но долго это продолжаться не могло, и в конце концов Хинкап осторожно взглянул прямо перед собой, и увидел всего лишь потолок - высокий, гладкий, с непривычной формы светильниками. Хинкап окончательно пришел в себя. Осмотрелся внимательно. Палата. Больница. Это ясно. Неясно только, как он сюда попал и где находится эта больница. Если на Алитоле - значит, побег не удался. А если не на Алитоле - то где же?
      Слева раздвинулась стена, в проеме появилась женская фигура в светло-голубом халате. Хинкап молча следил за женщиной. Она подошла к постели, придвинула стоявший чуть в стороне стул, села. Улыбнулась открыто, ласково.
      - Здравствуйте, Сол Хинкап.
      - Здравствуйте, - пробурчал почтальон. - Где я?
      - На Земле. Я - ваш лечащий врач, Ирэна Тестьен.
      - И что со мной такое?
      - Видите ли, у вас был... э-э... сложный двойной перелом правой лодыжки с серьезным повреждением нерва.
      - Вы что, хотите сказать, что я валяюсь здесь из-за какого-то паршивого перелома лодыжки?
      - Плюс тяжелое нервное потрясение.
      - Чушь. Еще что?
      - Еще... Видите ли, вы некоторое время находились в подпространстве, будучи в бессознательном состоянии. Программа безопасности на вашем катере сработала с запозданием, это результат аварии. Ну, вы должны представлять, чем кончается такая ситуация, вы ведь давно работаете в космосе.
      - Все так... - протянул Хинкап. - А как я сюда-то попал?
      - Вас подобрали довольно далеко от Земли, собственно, вообще за пределами Системы. Случайно. Так что можете считать, что вам повезло.