Зулусы наступают

Начальником экспедиции назначили Крага, который однажды уже совершил со своим отцом паломничество к дальним копям. Ему старейшина деревни дал ряд советов и наставлений. Путешественникам приказано было избегать ссор, не приближаться к краалям, не убивать коров и быков, принадлежащих кафирам. «Если вы отнимете у них скот, будет война», — сказал старик. Раньше чем войти в тоннель, где находились залежи «тто», бушмены должны были швырять туда камни, чтобы прогнать волшебников, охраняющих копи. Когда волшебники уйдут, Краг и его спутники могут войти в тоннель. Пусть не пугаются они летучих мышей, которые будут кружиться над их головами. В тоннеле очень много летучих мышей. Есть там и кистехвосты 19, мясо их очень вкусно, но этих животных нелегко поймать, потому что они хитры и ускользают от человека. У входа в тоннель Краг должен внимательно осмотреть землю, — не видно ли следов леопарда. Быть может, пятнистый зверь избрал тоннель своим логовищем. Поэтому путешественники должны быть очень осторожны.

Они отправились в путь на рассвете, шли весь день, а в сумерках остановились на берегу пруда и собрали хворосту для костра. Но костер они разложили, лишь когда совсем стемнело, и со всех сторон заслонили пламя циновками. Потом они выкупались и намазали тело глиной, предохраняющей от укусов мух. Утром они смыли засохшую глину и обмазались свежей, чтобы защитить кожу от палящих лучей солнца.

К вечеру следующего дня они вошли в лес и увидели на земле следы льва. Эту ночь они провели на дереве, а на третий день почуяли запах кафиров, скота и горящего коровьего навоза. Широкая тропа, проложенная босыми ногами, вела к краалю. Они свернули с этой тропы, потому что старик запретил им подходить к краалям. Они шли по следам носорога, шли крадучись, так как носорог был опасным противником.

Поднявшись на вершину холма, они увидели поросшую лесом долину, прорезанную широкой рекой, которая катила свои воды в ущелье. Указав пальцем на скалистые стены ущелья, Краг заявил, что там находятся копи. В этот момент муха цеце больно укусила его в руку. Краг убил ее и показал своим спутникам, говоря, что эта муха истребляет стада кафиров. Он высосал кровь из ранки и потер ужаленное место мокрой луковицей, которую дал ему старый вождь.

По словам Крага, они могли безбоязненно спуститься к реке и поохотиться, так как там, где летает муха цеце, нет ни кафиров, ни скота. Они осмотрели свои луки, натянули тетиву и вошли в лес. На просеках паслись антилопы, но чуткие животные не подпустили к себе охотников и обратились в бегство. Вдруг Дакуин поднял руку и заставил своих спутников остановиться. В густой тени, прислонившись головой к стволу дерева, стоял жирный водяной козел. Казалось, он дремал.

Охотники спрятались в траве и поползли к своей добыче. Раздался свист, и козел рванулся вперед, когда первая стрела вонзилась ему в бок. Еще две стрелы попали в цель, пока животное мчалось к реке. Четверо охотников, задыхаясь, бежали по его следам. Трава была запятнана кровью и пеной, так как одна из стрел ранила козла в легкие.

У самого края воды животное споткнулось и упало. Охотники, войдя по колено в воду, добили его ассегаями, но у них не хватило сил вытащить тушу на берег. Они разрезали ее тут же, в воде, а кровь привлекла крокодилов. Краг ударял ассегаем по воде, чтобы прогнать рептилий, а Дакуин и два других бушмена распороли козлу брюхо, выпотрошили его и выбросили внутренности в реку. Затем вчетвером они выволокли тушу на берег, содрали с козла шкуру, разрубили мясо на куски и развесили их на ветвях деревьев. В то время как двое караулили, другие двое пошли за хворостом. К ночи нужно было развести несколько костров, так как запах мяса мог привлечь хищников.

Поужинали они, когда уже стемнело и запылали костры. Но против обыкновения они ели сравнительно мало — каждый съел всего около килограмма мяса.

Ночью к стоянке подошли львы, подняли рев и похитили все оставшееся мясо, а под утро явились гиены и доели объедки. Но тем не менее бушмены не были огорчены. Одному из львов они опалили усы и чувствовали себя победителями. Гордились они и тем, что водяной козел был убит ими на территории кафиров.

Утром они пошли вдоль реки, придерживаясь тропинки, проложенной бегемотами. Река была прозрачная, чистая, на ветвях деревьев щебетали птицы, и бушменам, прожившим много месяцев в бесплодной стране, казалось, что они попали в благословенный край.

Вдруг Дакуин, проходя мимо высокого дерева «мопали», услышал шорох и вздрогнул, увидев мамбу — самую страшную из всех ядовитых змей. Бушмены посмотрели на нее с благоговейным ужасом и хотели пройти мимо, но странное поведение змеи привлекло их внимание. Можно было подумать, что мамба занимается акробатическими упражнениями или же пробует свою силу. Обвив хвостом сук, она старалась дотянуться то до верхней, то до нижней ветки, потом раскачивалась и вдруг вытягивалась вперед и замирала, неподвижная, как железный прут. В длину она имела около четырех метров, спина у нее была блестящая, черная, живот — сероватый.

Бушмены молча продолжали путь. Долго оглядывались они через плечо и с опаской посматривали на змею. Но неожиданная встреча заставила их забыть о мамбе: на тропинку вышел лев. Желтые глаза его широко раскрылись, когда он увидел охотников. Льва бушмены не боялись и встретили его громкими криками. Встревоженный голосом человека, лев рысцой бежал в заросли.

Они запомнили все приметы хищника: черную кисточку на кончике хвоста, шрамы на теле, круглые черные уши, морщины между глаз. Потолковав о нем, они решили, что львы, как и люди, не похожи один на другого. Бывают львы сытые и ленивые, которые привыкли убивать коров и быков; им не хватает хитрости и проворства, чтобы охотиться за антилопами. Львы, отведавшие человеческого мяса, становятся людоедами и считают человека легкой добычей. Но лев, повстречавшийся бушменам, худой, гибкий и сильный, был, по-видимому, охотником за антилопами. Во всяком случае, они порадовались, когда он ушел, так как знали по опыту, что встреча со львом не сулит добра.

Тропинка у берега реки привела их к горному ущелью. Бушмены вступили в ущелье, а затем свернули направо и через узкую расщелину пробрались в зеленую долину, со всех сторон окруженную горами. В центре долины виднелись нагроможденные одна на другую черные скалы. Здесь-то и находились копи.

Тихая долина лежала в стороне от реки и защищена была от ветра горами, сомкнувшими вокруг нее огромное каменное кольцо.

Путешественники остановились в тени деревьев и осмотрелись по сторонам. По всей вероятности, никакая опасность им не угрожала. Громко пели птицы, на горных склонах мирно паслись антилопы, в воздухе не чувствовалось запаха дыма.

С пением птиц сливалось жужжание мух цеце — врагов человека и скота.

Они подошли к подножию черного холма и долго искали волшебников, охраняющих копи. Но поиски их оказались тщетными. Вместо волшебников они нашли плавильные печи, в которых некогда здесь жившие люди плавили железную руду. Эти печи были сделаны из глины, зарыты в землю и по форме напоминали верхнюю часть туловища женщины. Шея служила вместилищем для руды, в отверстие, сделанное в животе, бросали топливо, в груди металл очищался. Но старые глиняные бюсты потрескались, дожди смыли золу, и в течение многих лет никто не пользовался этими печами.

Бушмены подошли ко входу в тоннель, прорытый в холме, и заглянули в черный проем. Раздалось хлопание крыльев. Бушмены в испуге отскочили и натянули тетиву луков, потом захохотали, увидев горных голубей. Вспомнив советы старика, они внимательно осмотрели землю у входа и увидели следы крыс, мышей, ящериц, змей и кистехвостов.

Дакуин погладил себя по животу и заявил, что мясо кистехвоста очень вкусно.

— Верно! — отозвался Кассо, младший из четырех бушменов.

— Мы разведем костер, — сказал Краг. — Двое из нас возьмут горящие палки и войдут в черную дыру, а двое останутся у входа.

Они принесли хворосту и у самого входа разложили костер. Краг взял горящую палку и вошел в тоннель; Дакуин, держа наготове лук, следовал за ним по пятам. Летучие мыши закружились над их головами и подняли такой шум, что заглушили голоса бушменов. Краг остановился и дал им успокоиться, потом медленно пошел вперед. Под низким сводом светились огненные точки — глаза летучих мышей. Такие же точки блеснули на земляном полу.

— Иниоко! — прошептал Дакуин.

Краг быстро опустил факел и осветил свернувшуюся кольцами ядовитую змею. Она выгнула шею, готовясь к атаке; бушмены, не трогаясь с места, заговорили с ней шепотом, и глаза змеи потускнели, широкая голова припала к земле.

Осторожно переступили они через нее, но, сделав несколько шагов, снова остановились. Они услышали какой-то стук.

— Это гаузакен (кистехвост), — прошептал Дакуин. — Гаузакен стучит иглами.

Крагу не приходилось охотиться на кистехвостов.

— Мы его не поймаем, — проворчал он. — Гаузакен пуглив, он убежит от нас в темноту.

Но кистехвост попытался пробраться к выходу и, скользнув между ног Крага, свалил его. Дакуин ткнул животному в морду пылающий факел и нанес ему удар по носу. Взяв кистехвоста за передние лапы, они потащили его к выходу, где их радостно встретили караульные, обеспокоенные долгим отсутствием товарищей.

Мясо убитого животного понравилось бушменам. Они съели все, до последнего куска, а иглы спрятали.

Долго сидели они у костра и говорили о древних людях, проложивших этот тоннель в холме, а Краг прислушивался, не идут ли волшебники.

О том, кто такие эти «волшебники» и что они тут делают, бушмены не имели ни малейшего представления и верили на слово старикам, говорившим, что волшебники охраняют холм.

Они достали гадальные кости, желая знать, что скажут они о волшебниках. Но кости не могли сказать ничего нужного; бушмены привыкли гадать на костях перед тем, как отправиться на охоту, спрашивали они их также о том, какая будет погода, но волшебниками кости, по-видимому, не интересовались, и Краг спрятал их в мешок.

Взяв факелы, бушмены снова вошли в тоннель искать черный минерал «тто».

Они нашли пласт белого кварца с желтыми крапинками, а в конце тоннеля увидели скелет человека с расколотым черепом; тут же, на земле, лежали синие бусы. Должно быть, они были завезены сюда из Тира; много веков назад такие бусы играли важную роль в меновой торговле с туземцами западного побережья. Бушмены, захватив свою находку, продолжали исследовать тоннель, и наконец свет факелов упал на блестящий черный пласт в стене подземелья. Это был «тто». Они наполнили мешки обломками «тто» и, спотыкаясь, побрели к выходу.

На площадке перед тоннелем увидели они волшебников, сидевших на корточках, и в ужасе завопили. Волшебники немедленно обратились в бегство, бежали они на четвереньках.

— Обезьяны! — воскликнул Дакуин и стал прыгать и гримасничать, передразнивая павианов.

— Никаких волшебников здесь нет, — заявил он. — Мы видели летучих мышей, иниоко и гаузакена в пещере, которую вырыли древние люди. Летучие мыши, иниоко и гаузакен не боятся волшебников. Я тоже их не боюсь. Мы останемся здесь и будем сушить мясо.

На склоне горы паслись черные антилопы.

Дакуин взял свой лук и спустился в ложбину. Краг сощурил глаза.

— Кто привел вас сюда — он или я? Сейчас волшебников здесь нет, но они скоро вернутся. Так говорят кости. Мы отсюда уйдем.

Он отправился в путь, и один из бушменов последовал за ним, но другой остался у входа в тоннель.

Когда Дакуин вернулся, сгибаясь под тяжестью добычи, его встретил один Кассо. Дакуин бросил мясо на землю, стер со лба пот, стекавший ему в глаза, и понял, что Краг и другой бушмен ушли, захватив свои циновки, мешки и оружие.

— Они указали место, где мы встретимся? — спросил он.

— Они ушли, потому что боялись волшебников. Так сказал Краг.

— Больше ничего он не сказал?

— Краг привел нас сюда. Он рассердился, потому что Дакуин ушел на охоту. И он боялся волшебников.

— Краг — хороший вождь. Он возьмет камень, плюнет на него и бросит на землю вместе со своими дурными мыслями. Мы поедим, потом пойдем туда, где я убил черную антилопу, взвалим тушу на плечи и догоним Крага.

К вечеру они догнали Крага и его спутника, которые сидели под деревом на берегу реки. Дакуин сбросил с плеч ношу и помог разложить костер.

Все четверо сытно поели, а на следующий день Дакуин спросил Крага, не хочет ли он остаться у реки и поохотиться.

Видя, что Дакуин подчиняется авторитету вождя, Краг сменил гнев на милость. Три дня провели они у реки, охотились и сушили мясо. Однажды подошли они к кафирской деревне, покинутой жителями. Тропы, проложенные к водоему, к огородам и к соседней деревушке, поросли травой.

Бушмены вошли в крааль и увидели, что он полуразрушен слонами: тростниковые крыши были сорваны, огромные корзины, сплетенные из высокой травы «тамбуки», растоптаны, а хранившийся в них маис съеден.

Птицы закончили разграбление, начатое слонами, и во всем краале не осталось ни единого зернышка.

Вид этого разграбленного крааля окончательно убедил бушменов в том, что никакого смысла не имеет возделывать землю. Правда, слоны не часто уничтожают посевы, но саранча и другие насекомые каждый год взимают дань с земледельцев. Долго рассуждали они о преимуществах кочевого образа жизни, но в конце концов Дакуин стал защищать уклад жизни кафиров.

— Земля, — сказал он, — принадлежит людям, которые живут все вместе и защищают свое имущество, а бушменов загнали в пустыню.

— Бушмен свободен, над ним нет господина, — гордо заявил Краг.

— Если бы бушмены подчинились одному вождю, они победили бы всех врагов.

— Видишь этот разрушенный крааль? Племя не помогло людям, которые здесь жили.

— Но у кафиров есть земля, вода, дичь, а мы приходили сюда тайком.

— Мы — хозяева. И на этой земле мы охотились.

Дакуин, смотревший вдаль, указал на юг.

— Видишь столб дыма? Разведчики напали на наш след и подают сигналы своему племени.

Краг увидел столбы дыма не только на юге, но и на севере, и на востоке. Он посмотрел на своих спутников.

Двое дали ему совет.

— Наша тропа ведет туда, где заходит солнце. И путь свободен: там нет дыма.

Краг посмотрел на Дакуина, но тот ждал, что скажет вождь.

— Мы пойдем на юг, — решил Краг. — Мы пойдем туда, где дым поднимается к небу. Кафиры хотят заманить нас в ловушку. Так же поступаем и мы, когда охотимся на газелей. Они устроили засаду в той стороне, где нет дыма.

Решение Крага было одобрено всеми, не исключая и Дакуина. Они покинули крааль и пошли на юг, избегая проложенных троп. Шли они гуськом, а Кассо, замыкавший шествие, сглаживал отпечатки ног на песке. Нужно было подвигаться с величайшей осторожностью, чтобы не спугнуть антилоп, которые паслись на лугу. Если животные обратятся в бегство, кафиры догадаются, что кто-то их спугнул.

Однако кафиров не было видно, пока беглецы не поднялись на холм, возвышавшийся в конце долины, где раскинулась кафирская деревушка. С любопытством смотрели они на хижины, маисовые поля, огороды, на женщин, доивших коров. Вдруг женщины подняли крик.

Дакуин подумал было, что кафиры заметили пришельцев, но вскоре он убедился в ошибочности своего предположения.

Из густых зарослей в противоположном конце долины вышло стадо слонов. Впереди выступал огромный слон-вожак, за ним шли молодые слоны и наконец слонихи со слонятами. Стадо двигалось прямо на крааль. Подстрекаемые воплями женщин, мужчины бросились ему навстречу. Они размахивали ассегаями и кричали: «Умтагати!»

Вожак поднял хобот и оглушительно затрубил. Все стадо остановилось, слоны мотали головой, слонихи хлопали ушами. Снова затрубил вожак, и стадо рванулось вперед, а воины побежали назад, к женщинам, которые спешили вытащить из хижин домашнюю утварь. Нагруженные скарбом, кафиры покинули крааль и, поднявшись на пригорок, развели костры.

Слоны не разрушили хижин. Они двинулись в ту сторону, где находились поля и огороды, растоптали изгороди, уничтожили тыквы, маис и запас зерна в житнице. Когда все было съедено, вожак дал сигнал к отступлению. Сам он замыкал шествие.

Воины бежали за стадом, кричали: «Умтагати!» — и швыряли камни.

Если какой-нибудь из камней попадал в цель, слон-вожак круто поворачивался и начинал трубить. Рев его немедленно обращал в бегство преследователей.

Когда стадо скрылось в лесу, кафиры вернулись в свою деревушку.

Бушмены, бывшие свидетелями набега, посмотрели друг на друга, и Краг сказал:

— Пусть другие племена возделывают землю, а мы, бушмены, будем охотиться.

Воспользовавшись смятением в кафирском поселке, они покинули долину и благополучно вернулись домой.

Они принесли много сушеного мяса и мешки, наполненные «тто».

Вечером у костра они рассказывали друзьям об удивительных своих приключениях, а зачарованные слушатели ловили каждое их слово.

Глава XX

ПРУД ЗЕБР

В бесплодной стране, где поселились бушмены, дичи было мало. Антилопы-канны и газели перебрались на другие пастбища, а бушменам приходилось довольствоваться мясом зебр. Охота на зебр сопряжена была с большими трудностями и требовала выносливости, ловкости и терпения. Каждый охотник-бушмен, несмотря на свой маленький рост, был атлетом. Подстрелив зебру, пришедшую на водопой, он гнался за раненым животным, добивал его ассегаем, а затем, сгибаясь под тяжестью ноши, плелся назад в поселок. И часто случалось ему проходить большие расстояния по песку под палящими лучами солнца.

Каждый водоем в окрестностях поселка был хорошо известен бушмену, потому что только у пруда мог он подстрелить дичь.

Был он также и неплохим ботаником. От старика, возглавлявшего маленькую общину, Дакуин узнал новый способ убивать дичь.

Когда газели покинули бесплодную страну, а озерца и лужи начали высыхать, старик открыл ему свою тайну. От «древних людей» — своих предков — знал он о существовании сильного растительного яда, убивающего животных.

Вместе со своей женой он провел много дней в степи, отыскивая редкое растение, а затем призвал Кару и еще четырех бушменов. Их он спросил, знают ли они водоем, который находится на расстоянии трех дней поселка, в русле высохшей реки? Водоем этот расположен у подножия каменной гряды.

Да, это место хорошо они знали. Называется оно Крагга-камма, и там водятся львы.

— Ступайте к этому пруду, — сказал старик, — и обнесите его стеной из кольев. Оставьте в частоколе отверстие для квагг, приходящих на водопой. Когда солнце пройдет по небу столько раз, сколько пальцев на руке, я приду к вам и принесу яд. Но сначала мы спросим совета у гадальных костей.

Бушмены столпились вокруг старика, который присел на корточки и бросил кости сначала справа налево, потом слева направо. Так как оба раза кости предсказали удачную охоту, то на следующее утро пятеро охотников отправились в путь.

А на пятое утро старик покинул поселок. Сопровождал его Дакуин, который нес страусиные яйца, наполненные водой. Вышли они задолго до рассвета, самые жаркие часы провели в тени, а на четвертый день увидели костры, разложенные Кару и его спутниками, поджаривавшими мясо зебры. Частокол был построен, и Кару сказал, что в первый же вечер зебры пришли на водопой. Они остановились около частокола, но не посмели войти в ворота. Всю ночь стояли они, поглядывая на странную стену, а утром ушли, так и не утолив жажды.

На следующий вечер в ворота вошла антилопа-канна, а квагги последовали за ней. Они протиснулись в узкий проход, и одна из зебр погибла под копытами своих товарищей. Мясо ее поджаривается сейчас на углях.

— Мы им дадим еще один день, — сказал старик. — Когда они привыкнут к частоколу, я приготовлю яд. Сейчас мы будем есть.

Они поели и улеглись спать в ложбине между двух песчаных дюн, а утром собрали по приказанию старика хворосту и больших листьев.

Вечером квагги пришли на водопой, и на следующий день бушмены отнесли ветки к пруду, устроили из них что-то вроде настила на воде и положили на него большие листья. Когда вдали показались зебры, шедшие на водопой, старик достал из мешка какой-то коричневый порошок и густо посыпал им листья.

Потом бушмены крадучись ушли и спрятались за песчаный холмик. Зебры подошли к пруду и в нерешительности остановились. Крупный жеребец вытянул шею, фыркнул и смело вошел в проход. Остальные последовали за ним.

Долго прислушивались бушмены к плеску воды; наконец животные, напившиеся первыми, вышли из-за частокола.

Пройдя шагов сто, пять зебр покачнулись и упали.

Остальные метнулись в сторону, покосились на неподвижные тела и умчались галопом.

— Почему они издохли? — спросил бушмен старика.

— Коричневый порошок очень ядовит, — ответил тот. — Он убивает быстро. Я посыпал им листья, лежавшие на ветках. Квагги, вошедшие первыми, наступили на ветки, и листья упали в воду. Первые квагги проглотили яд вместе с водой. Но потом яд опустился на дно, и остальные квагги напились и остались живы. Мы тоже можем пить эту воду, она нам не повредит. А теперь мы сдерем шкуры с мертвых квагг. Пусть двое из нас вернутся домой и приведут сюда всех оставшихся в поселке.

Два охотника, взяв на дорогу несколько кусков мяса, отправились в путь, а остальные принялись за работу. Содрав шкуры, они растянули их на земле, волосами вниз, и прибили колышками. Затем они разрезали мясо на длинные полосы, построили помост из веток и разложили полосы сушиться на этом помосте.

Поев, они легли спать.

Когда пришли женщины и дети, усталые и очень голодные, старик снова посыпал листья порошком, но на этот раз издохли только три квагги, потому что ядовитого порошка осталось очень мало — одна щепотка.

Бушмены устроили пиршество и наелись до отвала, а оставшееся мясо было разрезано на полосы и высушено.

Здесь у пруда прожили они довольно долго. Все были сыты и веселы. А затем пришли львы. Они двигались с запада на восток, в плодородную страну, где росли леса и струились реки. Шли они ночью, когда спадала жара. Но вечерам бушмены слышали, как они рычали у пруда. В полночь они уходили, зная, быть может, что пруд высыхает.

Старик, возглавлявший общину, решил последовать примеру львов.

— Квагг становится все меньше и меньше, — сказал он. — Они тоже ищут воду. Но от жажды квагги страдают меньше, чем львы. А бушмен похож на льва: он должен пить после еды. Мы отсюда уйдем. Но сначала мы наполним водой все наши горшки, тыквы и страусиные яйца.

Рано утром пошли они по следам львов. Женщины, нагруженные поклажей, замыкали шествие. Но Суолла обогнала их и, подбежав к Дакуину, сказала ему, что девушка, которая спала с ней на одной циновке, пошла на рассвете к пруду; ее мучила жажда, и она хотела напиться, но назад она не вернулась. В суматохе о ней забыли, но сейчас она, Суолла, вспомнила о своей подруге. Не вернется ли Дакуин к пруду узнать, что сталось с девушкой?

Дакуин побрел назад, а старику сказали, что одна из девушек пропала.

Однако вождь велел продолжать путь.

— Гадальные кости говорят, что нужно спешить. Солнце раскаляет пески, пруды высыхают.

Они отдыхали в тени до вчера, а когда зашло солнце, продолжали путь. Суолла часто оглядывалась, но Дакуина не было видно. Они вернулись к своему старому становищу, а Дакуин так и не пришел. Пруды высыхали, и бушмены пошли дальше. Но Суолла осталась: она ждала Дакуина.

Дакуин, узнав об исчезновении девушки, рысью побежал к пруду. Но у пруда ее не было. Он вышел за частокол, стал звать ее. Никакого ответа. Вдруг увидел он следы на песке: отпечатки лап льва, волочившего по земле какое-то тело.

«Значит, один из львов остался у пруда, — подумал Дакуин. — Он хотел подстеречь добычу. И девушка попала в западню».

Дакуин посмотрел на каменную гряду, за которой скрылось его племя. Нужно догнать ушедших. Но желание отыскать пропавшую девушку одержало верх. После недолгих колебаний он достал стрелу из колчана и, крадучись, пошел по следам льва. Они привели его к песчаному холму, и, поднявшись на вершину, он услышал громкое мурлыканье. Заглянув в ложбину, увидел он львицу, сидевшую близ распростертой на земле девушки.

Вдруг рука девушки шевельнулась. Львица заметила это движение, повернула круглую голову и увидела Дакуина. Черная губа ее приподнялась, обнажив клыки, когти впились в грудь девушки. Потом она встала, и Дакуин заметил, что кожа у нее на брюхе обвисла. Должно быть, ее львята недавно погибли. Она посмотрела на мертвую девушку, обнюхала ее и вдруг зарычала и, задрав хвост, бросилась на Дакуина.

Он пустил две стрелы, одну за другой, потом положил лук на землю, набрал две пригоршни песку и, швырнув их в морду львицы, покатился вниз, по крутому склону холма. Скатившись в ложбину, он вскочил. Глаза его были запорошены песком, он ничего не видел и все-таки бежал, спотыкаясь и громко крича. За его спиной слышалось рычание разъяренной львицы.

Наконец он увяз в глубоком песке и, измученный, упал.

Он лежал, прислушиваясь к страшному рычанию, и не было у него сил подняться. Солнце жгло ему затылок; обеими руками он заслонился от солнечных стрел.

Когда он, собравшись с силами, встал, его поразила странная тишина. Львица больше не рычала.

У Дакуина стучало в висках, пересохло в горле. Он знал, что смерть караулит его у пруда, но жажда томила его, и он побрел по песку туда, где был пруд. Когда он вошел в узкий проход, первое, что он увидел, была морда львицы, ее оскаленные клыки и желтые глаза. И все-таки он наклонился и жадно начал пить. Потом он растянулся в грязи у самой воды и покорно ждал смерти. Но почему-то львица его не трогала. Тишину нарушило жужжание мух. Вдруг он заметил, что мухи кружатся над львицей. Он сел и, всмотревшись в страшную морду, увидел, что желтые глаза остекленели. Когда яд проник в кровь, львица побежала к пруду и здесь издохла. Дакуин воспрял духом и пошел искать свои вещи, которые он бросил, когда спасался бегством. Он нашел свой ассегай, лук, колчан и страусиные яйца. Яйца он снова наполнил водой, затем вырезал из спины львицы длинную полосу мяса, потому что спускались сумерки и ему захотелось есть. Где-то завыла гиена, и Дакуин развел костер.

Тогда только вспомнил он о мертвой девушке. Нужно было ее похоронить. Взяв ассегай, он направился к песчаной дюне и там, в ложбине, нашел девушку.

Когда он увидел ее, слезы заструились из его глаз. Она показалась ему очень маленькой. И лежала она неподвижно среди безжизненных песчаных дюн. Он вырыл яму в холме, посадил туда девушку, а к ногам ее положил каменный нож и одно из страусиных яиц, наполненное водой.

Засыпав яму, он утоптал песок и вернулся к своему костру.

Всю ночь сидел он у костра. Вой гиен, терзавших мертвую львицу, не давал ему заснуть. Он прислушивался к голосам ночных птиц, смотрел на звезды и сожалел о том, что не успел содрать шкуру со львицы. На рассвете он вернулся к пруду и взял уцелевшие зубы и когти.

Уходя, он воткнул ветку в землю и подумал:

«Когда девушка проснется, она обрадуется этой ветке. Она будет знать, что здесь проходило племя».

Долго шел он по следам своего народа. Когда песок стал обжигать ему ноги, он сел у подножия холма, свесил голову между колен и задремал.

Глава XXI

ЖУРЧАНИЕ ВОДЫ

Дакуин и Суолла сидели у входа в свою маленькую хижину.

Обоим было тяжело. Газели ушли искать воду, пруды высохли, листья на деревьях съежились.

Бушмены ушли по следам дичи. В старом поселке остались только Дакуин и Суолла. Они не хотели идти на запад. Обетованная земля лежала на востоке, там, где их отцы покрывали рисунками стены пещер. И эта земля была навеки для них потеряна.

Дакуин пристально смотрел на мерцающие звезды и время от времени подбрасывал палки в костер.

— Рука, сжимающая лук, ослабела, — сказал Дакуин. -Мои стрелы не попадают в цель.

— Слушай, — прошептала Суолла, — я сделаю твою руку сильной. Когда ты ходил к пруду квагг, я сидела у костра и ждала тебя. И вдруг я услышала журчание воды. Но воды не было видно. Тогда я припала ухом к земле и узнала, что вода струится под землей. Подле меня лежал большой плоский камень. Я приподняла его палкой и увидела темную дыру. Оттуда повеяло холодом; шум воды стал громче. Я положила камень на место и сплела веревку из коры. Мы привяжем веревку к горшку и опустим его в дыру.

Она взяла Дакуина за руку, и вдвоем они подошли к плоскому камню. Дакуин поднял камень, а Суолла опустила на веревке горшок в дыру, потом осторожно вытащила его. Он был до краев наполнен водой, прозрачной и холодной.

В течение многих дней они пили вонючую теплую воду, и эта вода показалась им очень вкусной.

— Мясная похлебка вкуснее, чем вода, — сказал Дакуин, а Суолла засмеялась.

— Вода есть, и мы не умрем. И голодать мы не будем! — воскликнула она.

— Я сделаю водоем, — сказал Дакуин. — Животные придут сюда на водопой.

— Твоя рука стала сильнее, когда ты услышал журчание воды. Здесь мы останемся жить.

Дакуин задумчиво посмотрел на камень.

— Давно-давно бушмены вырыли здесь яму и закрыли ее этим камнем. Я слыхал о таких источниках. Нужно сказать Кару о нашей находке.

— Нет! Видишь, — листья на этом дереве зеленые. Корни его впитывают воду. Кару это знает: он видел дерево. Но источника он не искал. Воду будем пить мы и наши дети.

Примечания

1

Новейшая этнология дает общее название байту всем народам, живущим в Южной Африке до экватора. Банту означает «народ» (aba-ntu).

2

Антилопа-канна — парнокопытное животное семейства полорогих, длина тела до 3, 5 м, вес до 900 кг.

3

Кафиры, или кафры (от арабск. кафир — неверный) — именование, данное бурами в XVIII веке народам банту, главным образом народу коса, а также зулусам, суази и некоторым другим племенам.

4

Ассегай — ударное копье.

5