Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дракон (№2) - Мечта Дракона

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Гилганнон Мэри / Мечта Дракона - Чтение (стр. 25)
Автор: Гилганнон Мэри
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Дракон

 

 


– Силой жизни? – Рианнон наматывала локон волос на палец и глядела на своего красноречивого супруга с истинно королевской надменностью. – Если ты сейчас же не принесешь мне поесть, то боюсь, моя жизненная сила очень тебя разочарует. Клянусь, я так голодна, что могу устроить сцену, достойную твоей собственной огненной ярости.

Мэлгона вдруг будто кто-то ударил. Он заторопился к двери, бранясь и размахивая руками на ходу.

– Черт бы меня побрал! Совсем старый дурень спятил! Вот так заботливая служанка из меня получилась! Едва не заморил тебя и ребенка голодом!

При виде метнувшегося во двор мужа Рианнон лениво, уютно улыбнулась. Не прошло еще и года, как она вышла замуж за грозного короля кимров. Просто удивительно, как он изменился с тех пор.

Еще более удивляли ее собственная зрелость и уверенность в себе. Всего лишь год назад она бы стояла где-нибудь в темном уголке, наблюдая за беседой Мэлгона с Гавраном. Сегодня же бригантский король нарочно пришел сам, чтобы, преклонив колени, искать ее милости. «И ведь дело не только во всесильной Богине», – подумала Рианнон. Она королева по праву. Несмотря на все грехи и падения Эсилт, мать сумела увидеть будущее своей дочери. Пока есть дыхание в этом хрупком теле, Рианнон всеми силами будет помогать Мэлгону нести нелегкое бремя королевской власти.

Глава 34

Ей необходимо видеть Мэлгона! Мысль эта внезапно посетила Рианнон в крепостном дворике. И, не теряя времени, она быстро пошла к воротам.

Выйдя из стен Диганви, Рианнон ненадолго остановилась, чтобы отдышаться. Для нее, прежде хрупкой и стройной, первый ребенок оказался довольно тяжелой ношей. Но в беременности была и своя выгода: ни разу за всю зиму Рианнон не замерзла. Вот и сегодня она не боялась пуститься в путь до самой тренировочной площадки в одной только легкой накидке. Ребенок, казалось, согревал изнутри тело будущей матери – так же как думы о нем согревали ее сердце.

Дорога к заснеженному лугу, где махали мечами и метали копья Мэлгон и его воины, сегодня показалась ей особенно длинной. При каждом шаге кости таза и спины болели и ныли. Рианнон даже подумалось, стоило ли так мучиться ради того, чтобы удовлетворить мимолетную прихоть немедленно найти мужа?

Но, приблизившись к цели своего путешествия, она распрощалась с последними сомнениями. Стояла не по-зимнему теплая погода, и многие воины сбросили рубахи. При виде такого количества мускулистых и блестящих торсов Рианнон охватило смутное беспокойство. Если она верно предвидела будущее, то скоро и ее мальчик, который сейчас еще дремлет в животе, примет участие в тренировках на этом самом поле; и его темные волосы и стройный стан заблестят от пота, когда он возьмет в руки меч.

Улыбаясь, Рианнон бросила взгляд на тот край луга, где мудрый Гарет объяснял юношам, как правильно держаться в седле, чтобы не свалиться во время атаки. Мэлгон был среди наблюдателей; он стоял, облокотившись на меч, и его широкая голая спина поблескивала под лучами бледного зимнего солнца.

Королева зашагала по краю ристалища. Никогда она не устанет любоваться той мягкой, животной грацией, с которой он двигался. Красота его фигуры вновь пробудила в ней желание.

Король повернулся к своему собеседнику, и Рианнон залюбовалась своим мужем. Мэлгон отрастил на зиму бороду, подчеркивающую благородство его профиля и синеву пронзительных глаз. Она подошла ближе и во все глаза смотрела на красавца мужа. Хотя на поле было довольно много людей, но ей казалось, что их только двое: она и Мэлгон. Вдруг он запрокинул голову и расхохотался. У Рианнон перехватило дух. Мэлгон прожил на свете уже тридцать четыре зимы, но годы не стерли его красоты.

Снова боль в животе потрясла королеву. Она заставила себя дышать медленно и ровно, покуда спазм не прошел. И все же беспокойство не оставляло ее. А может, и впрямь дитя засобиралось на свет на две недели раньше срока? Младенец действительно был нетерпелив, судя по тому, как он вертелся и кувыркался в животе, едва научившись шевелиться. «Должно быть, все-таки мальчик, – с кривой от боли улыбкой подумала Рианнон. – Только непоседливому мужчине захочется поскорее покинуть мирную колыбель и вступить в этот яркий, холодный, негостеприимный мир».

Мэлгон внезапно обернулся и перехватил ее взгляд. Рианнон почувствовала, что меж ними образовалась какая-то невидимая связь. Она в восторге смотрела на мужа. Вот ее половина. Она будет любить его, пока звезды в небе не сгорят дотла и море не пересохнет.

Король улыбнулся и пошел к ней, а она смотрела, словно видела его впервые, смотрела и удивлялась, что этот красавец принадлежит ей. И тут ее снова пронзила боль, она скрипнула зубами. Мэлгон заметил это и вмиг оказался рядом.

– Рианнон, что?

– Я не уверена...

Глаза его округлились.

– Уже? Началось?

Рианнон замялась. Потом кивнула.

– Ты для этого меня искала?

Королева кивнула. Интересно, что бы Мэлгон сказал, узнай он, что она пришла просто полюбоваться на него? Мэлгон подхватил ее на руки и зашагал к крепости.

– Нужна лошадь, – предложила Рианнон, испугавшись, что он собирается тащить ее на руках до самой Диганви, – Я уже не такая легкая, как прежде. Ты обязательно надорвешься.

Но Мэлгон поглядел на нее так, что стало понятно: протестовать бессмысленно. Потом его спина и плечи будут болеть, а ведь она даже не сможет поухаживать за ним, потому что будет занята с ребенком. Он еще пожалеет об этой глупости. Но сейчас упрямца не переубедить.

Новая схватка. Рианнон забыла обо всем, кроме этих настойчивых предупреждений о наставшем часе. Она закрыла глаза и сосредоточилась. Путь для младенца из материнской утробы в земную жизнь начинал открываться. Женщина заставила себя расслабиться и приготовилась к тому, что сейчас произойдет.

Когда Мэлгон наконец вошел в крепостной двор, неся Рианнон на руках, по лбу его струями стекал пот. Но не из-за тяжелой ноши сердце так бешено билось в груди. Король месяцами избегал дум о предстоящем событии. А теперь дитя уже в пути и больше невозможно отворачиваться от этого пронизывающего ужаса.

Во время родов бывает столько случайностей... Если плод слишком велик или неправильно повернут, то в результате целых суток мучений может появиться мертвый ребенок. Но даже если он выживет, то сама мать рискует истечь кровью или впасть в родовую горячку.

Входя в спальню и укладывая Рианнон на кровать, Мэлгон заставил себя изгнать мрачные думы. Он склонился над женой и пристально вгляделся в бледное лицо. Глаза ее были закрыты, а черты неподвижны и умиротворенны. Он решил, что она дремлет; Но вдруг Рианнон закусила губы – новая схватка сжала ее внутренности.

Ужас петлей сдавил его горло. Рианнон такая маленькая и хрупкая. Казалось, она просто не сумеет вынести всей этой боли и напряжения. О боги, и как же он только осмелился зачать ребенка!

– Мэлгон. – Глаза ее распахнулись, и в них было какое-то непонятное, почти удивленное выражение. – Ты отправил за Арианрод?

– Еще нет. Бэйлин побежал за Гвеназет и Бледдрином. Но если ты хочешь, я могу послать еще кого-нибудь.

Рианнон слабо улыбнулась:

– Ну конечно, хочу. Сейчас она нужна мне здесь. Арианрод не просто замечательная повитуха, ведь это она вдохнула в меня силы для новой жизни. Если бы не Арианрод, я бы умерла и никогда не вернулась к тебе.

Мэлгон склонился ниже и поцеловал жену в лоб.

– Ты боишься, cariad?

Она решительно помотала головой из стороны в сторону.

– Боли – немножко, но я уверена, что вытерплю. «А смерти?» – молча подумал Мэлгон. Неужели вера в могущество Богини способна придать достаточно мужества, чтобы хрупкое существо, подобное его Рианнон, без колебаний подступило к такому решительному рубежу? Он подавил дрожь и подумал, а почему, собственно, его вера настолько не крепка?

Рианнон резко вдохнула, потому что началась новая схватка, и у Мэлгона чуть сердце не выскочило через горло. Жена, наверное, ощутила его напряжение, потому что поглядела на него и спросила:

– Ты боишься?

Теперь уже король покачал головой. Он не хотел, чтобы Рианнон поняла, какой дикий, всеобъемлющий ужас овладел им.

– О нет, просто волнуюсь от сознания того, что происходит. Я так долго ждал этого дня.

– Не надо быть столь нетерпеливым. Первые роды бывают долгими. Наверное, я буду трудиться до самого утра.

Мысль о том, что этот кошмар продлится почти целые сутки, почему-то оказалась неожиданной и как обухом ударила Мэлгона. Он взял себя в руки и поскорее отвернулся от кровати, поскольку был уверен, что не сумеет спрятать свой страх от внимательных глаз жены.

– Я пойду распоряжусь, чтобы послали за Арианрод, – сказал он.

Когда король был уже у самой двери, навстречу ему прыгнула Таффи. Ее побледневшее личико излучало тревогу.

– О миледи, неужели это правда? – спросила она, бесцеремонно не заметив короля и пробегая прямо к постели роженицы. – А воды уже отошли? Схватки частые?

От ее щебета Мэлгон сморщился. Не дожидаясь, пока Рианнон ответит, он поспешно вышел и в темных сенях чуть не расшибся о бегущую в спальню Гвеназет. Пока Таффи сыпала вопросами возле Рианнон, домоправительница нетерпеливо дергала за рукав самого Мэлгона и в конце концов так досадила ему, что он резко высвободился из плена и помчался к воротам. Послав Мабона за жрицей, король замер на месте, подставляя голый торс блеклому зимнему солнцу и дувшему с моря ветерку. Что же еще следует сделать? Вернувшись с учений, он так и не успел еще ни одеться, ни смыть пот и потому побрел к колодцу. Возле него стояло забытое кем-то полное ведро воды. Мэлгон нагнулся и окатил спину. Леденящая влага вернула ему силы, однако не изгнала ужаса, сковавшего внутренности.

Хотя и с опозданием, он подумал, что надо было самому ехать за Арианрод. Но нет, теперь это ни к чему, да он и не решится оставить Рианнон. Вдруг она пошлет за ним, а ей ответят, что он уехал?

Мэлгон уже тысячу раз поглядел в сторону спальни и вздохнул. Он ненавидел эту свою беспомощность и никчемность. Ведь действительно, совсем ничего нельзя сделать: роды – чисто женский удел. Но если все прочие роженицы могут вызывать лишь сочувствие и уважение, то Рианнон... Все в руках Божьих, хотя, скорее, все-таки в руках Богини. Трижды избавив его жену от смерти, она, конечно, не заберет ее теперь.

Эти размышления немного утешили Мэлгона. Он вспомнил спокойное лицо Рианнон и понял, что обязан взять себя в руки. Может быть, снова видя ее перед собой, ему легче будет совладать со своим смятением?

Мэлгон сделал несколько шагов к опочивальне, но потом остановился. Вынесет ли он вид страдающей жены и сознание того, что ничем не способен помочь ей? Тело короля окостенело, и когда его окликнул Бэйлин, он повернулся резко, словно уворачиваясь от удара.

– Господи, Мэлгон, да ты шарахаешься, точно битый пес. Что такое? Ты переживаешь за Рианнон?

Король кивнул. Видя встревоженность друга, Бэйлин широко улыбнулся.

– Сэван заверила, что все в порядке, роды протекают нормально. Если верить ей, то еще до наступления сумерек у тебя будет второй наследник.

– Первенцы трудно появляются на свет, – проворчал Мэлгон, – так сказала Рианнон, и я думаю, она права.

– Послушай-ка, моя Сэван родила пятерых и уж наверняка что-то в этом смыслит. Так вот, она говорит, что этот парень решил удивить нас всех своим проворством.

Мэлгон снова взглянул на двери спальни. Давящий страх вернулся к нему. Ведь если ребенок пойдет чересчур быстро, то у Рианнон могут быть внутренние разрывы, и она истечет кровью. Значит, несколько ближайших часов могут оказаться последними в ее жизни. Он не имеет права из-за своей трусости потерять их. И Мэлгон бросился к опочивальне, продираясь сквозь группку женщин, толпящихся перед входом в сени.

Толкнув дверь в слабо освещенную комнату, он усилием воли заставил себя подавить страх. Он обязан хранить спокойствие.

Вокруг кровати, склонившись, стояли Гвеназет, Бледдерин и Таффи. Из-за них король не видел Рианнон. В углу тихо переговаривались Сэван и Мелангел. Поначалу никто не заметил его появления, но вдруг супруга Бэйлина, прервав беседу, воскликнула:

– О милорд, не пристало вам сюда входить!

При этих словах Гвеназет повернулась и, увидев вошедшего короля, сурово нахмурилась.

– Подожди за дверью, Мэлгон, – приказала она. – Мы пошлем за тобой, когда ребенок выйдет.

Король упрямо покачал головой. Его переполнял страх за Рианнон. Все эти женщины и Бледдрин, окружившие кровать, – это напоминало прощание с умирающей. А вдруг уже поздно? Может, Рианнон уходит?

Прорываясь к ложу, он оттолкнул легкую Таффи. Королева полусидела, опираясь на скатанные валиком шкуры. Глаза ее были прикрыты, а лицо напряглось и сосредоточилось. Мокрые пряди волос вились вкруг ее лица, а грудь быстро поднималась и опускалась. На ней была только рубашка, обтянувшая как-то неестественно высившийся над хрупким телом живот. Маленькая худая рука так крепко вцепилась в простыни, что пальцы побелели.

Глаза Мэлгона остановились на алых потеках, окрасивших рубашку между раздвинутыми ногами Рианнон. Пораженный и напуганный, он рухнул перед ней на колени и прижался лицом к ее руке.

– Милая, Риан, что я могу для тебя сделать? – прошептал он.

Она не отвечала, – ее тело потрясла новая схватка.

Мэлгон хватил воздуха, словно всхлипнул. Он почувствовал, что кто-то пытается оттащить его от кровати. В ушах зазвучал хрипловатый голос Гвеназет:

– Ты безумец! Хочешь, чтобы она утратила власть над болью? Убирайся отсюда. Ребенок уже идет.

Мэлгон поднялся на ноги.

– Нет, я не покину ее. – Он обвел взглядом присутствующих, а потом указал на дверь: – Все, кроме Бледдрина, уходите!

Таффи возмущенно ахнула и схватила короля за руку:

– Да вы в своем уме, милорд? Мужчины не помощники в родах. – И она непримиримо поглядела на лекаря, а потом снова обратилась к Мэлгону: – Ступайте и заодно заберите с собой этого коновала. Миледи в нем не нуждается. Все равно никакого проку.

Бледдрин запротестовал, и тогда одна из женщин двинулась к нему. Они начали спорить. Что-то взорвалось у Мэлгона внутри. Он схватился за меч и погрозил шумной толпе:

– Вы будете повиноваться мне, или я вас проучу! Все вон отсюда!

Голос его дрожал от страдания, но все же был достаточно яростен, чтобы испугать и женщин, и Бледдрина. Все заторопились к дверям. Гвеназет шла последней. На пороге она взмолилась:

– Прошу тебя, Мэлгон. Позволь хотя бы мне остаться. Как раз сейчас такой момент, когда женщине требуется помощь женщины.

Мэлгон поглядел в сторону постели. Рианнон дышала очень странно, лицо ее превратилось в маску страдания. Жуткая паника охватила короля. Он, конечно, хотел быть с супругой, но на самом деле не знал, что и как нужно делать, чем ей помочь.

– Да, останься, – ответил он, не сводя глаз с жены. – Но только ты одна и только если не потребуешь, чтобы я покинул ее.

Гвеназет заторопилась к кровати. Она подняла подол рубашки и внимательно осмотрела госпожу. Мэлгон судорожно сглотнул при виде окровавленной простыни и того, что было между ног у Рианнон. Воспоминание о том, что и Аврора вот так же кровоточила, заполнило его. Он вздрогнул:

– Кровь... Это что, конец?

– Да, уже недолго ждать. Я вижу головку ребенка.

Мэлгон подскочил на месте, горло стиснула горькая судорога. Как может Гвеназет говорить столь спокойно? Рианнон умирает, а она только и думает, что о младенце! Нет, он не перенесет этого. Как он будет жить без нее? Ведь она не просто его любимая, его жена; она часть его души!

Он снова встал на колени у кровати. Лицо его было совсем близко к лицу Рианнон. Он погладил мокрый лоб жены, и Рианнон открыла глаза.

– Пора, – произнесла она тихо. – Я готова к последней потуге. – Легкая улыбка тронула ее губы. – Твой сын рождается.

Мэлгон хотел кивнуть. Глаза наполнились слезами. Какая же она храбрая. Как и Гвеназет, она думает лишь о ребенке. Но он... О, он просто настоящий эгоист! Если дитя будет стоить жизни Рианнон, он никогда не сможет полюбить его.

Черты ее лица снова исказились от боли. Она крикнула. Мэлгон стремительно вскочил с колен. Оторвав ее руку от простыни, он сжал се в своих ладонях.

– Держись, держись за меня, – прошептал он. – Я не отпущу.

Рианнон снова вскрикнула – раз, потом еще раз. Потом тяжко и глубоко задышала. С другого конца кровати донеслись подбадривающие возгласы Гвеназет. Прошло еще несколько мгновений. Мэлгон услышал, как колотится его сердце, потом ощутил пульс на запястье Рианнон. Их ритм, казалось, слился воедино. Мэлгон сосредоточился на жене, желая передать ей не только свои силы, но даже всю свою кровь вместо той, что была потеряна в родах. А ее сотрясла новая схватка. Мэлгон сам вдруг ощутил и сильное давление в животе, и эту боль. Он даже задышал в такт с Рианнон.

Пять, шесть раз – волна за волной подкатывали непрерывно. Новый стон, почти вскрик, сорвался с милых губ. Мэлгон благоговейно смотрел на нее. Сейчас перед ним лежала женщина, совсем не похожая на его нежную, хрупкую жену. Черты лица стали серьезны и сосредоточенны, почти суровы, глаза от напряжения сузились в щелочки, мышцы шеи и плеч натянулись как канаты, а волосы отчаянно, словно яркое пламя, полыхали вокруг лица. Рианнон казалась свирепой и властной. Она набрала полную грудь воздуха и испустила леденящий душу крик.

Этот звук едва не остановил его сердце, и все потемнело в глазах. Мэлгон судорожно пытался овладеть собой. Он сжал ее руку еще крепче и склонился над нею, произнося дорогое имя. Жена откинулась на овечьи шкуры, глаза ее закрылись, а лицо побледнело от изнеможения.

– Рианнон, – умолял король, – Рианнон, не оставляй меня.

Его отчаянная мольба была прервана резким, пронзительным визгом, донесшимся с того конца кровати. Мэлгон оглянулся на странный чужой звук и увидел в руках у Гвеназет что-то красное и сжатое в комочек, совсем не похожее на человека; но это существо потрясало тоненькими ручонками и ножками с бурной энергией и даже некоторой злостью – визг яростного нетерпения принадлежал именно ему.

– Мальчик, – провозгласила Гвеназет. – У вас сын!

Мэлгон встряхнул головой. Все, что имеет значение, – это Рианнон. Он обернулся, испугавшись, что забыл о ней даже на краткий миг.

К его удивлению, глаза жены были открыты, лицо, хотя и измучено, но уже не выглядело таким болезненным. Она смотрела на повитуху и на дитя с удивлением и нежностью. Сухие губы раздвинулись;

– Сын, Мэлгон. У нас сын.

Его тело почти растеклось, растаяло в кресле. Вид новорожденного сына, сосущего грудь жены, заставлял каждый дюйм тела Мэлгона отзываться блаженной дрожью. Ну можно ли представить себе зрелище прекраснее этого? Рианнон еще никогда не была так изумительно прекрасна. Глаза ее в рассветных лучах казались туманно-лиловыми, а бледная кожа словно светилась изнутри... как женское молоко.

Младенец отвернулся от соска и сладко, устало вздохнул. Мэлгон замер и ощутил, что в глазах у него заблестели слезы. Гордый король тряхнул головой. «Похоже, поздние дети делают родителей сентиментальными старыми дураками», – подумал он и охотно сдался, уступив Первенство в этой попытке помериться силами. И что, в самом деле, на него нашло?! С чего он взял, что Рианнон умирает? В своей никчемной панике принял напряжение родильницы за наступающую смерть, а нормальные выделения – за опасное для жизни кровотечение. Спасибо еще всем святым, что Гвеназет, поглощенная заботами о Рианнон, не заметила его кошмарного испуга. Ведь догадайся она, что творилось в голове короля, и первый кимрский муж, отважившийся своими глазами увидеть роды, был бы с позором изгнан из комнаты, заслужив к тому же для всех мужчин репутацию паникеров и безнадежных трусов.

Дрова затрещали и присвистнули в очаге у него за спиной. Арианрод медленно подошла и поправила их. Она вернулась вскоре после того, как младенец впервые закричал. В отличие от других женщин жрица не обнаружила ни малейшего удивления, увидев короля в спальне. «Очень даже хорошо, – сказала она, – что ты своими глазами видел все это. Теперь ты никогда больше не усомнишься в том, что сила и отвага женщин не уступают мужским». «Разумеется, – молча ответил ей Мэлгон, – в этом сомневаться невозможно».

Голос Рианнон прервал думы короля:

– Бридей спит. Подходящий момент, чтобы познакомить Рина с братом, пока малыш не орет во все горло. – Улыбка тронула ее губы.

– Да уж, довольно шумный малый получился. – Мэлгон поднялся и направился к двери. – Несмотря на пока еще очень скромный рост, с легкими у моего сына все в порядке.

Почти весь Диганви собрался в зале, когда туда вышел король. По рядам пронесся радостный ропот, и все в нетерпении окружили властелина. Мэлгон жестом призвал к тишине.

– Королева счастливо разрешилась здоровым сыном, – возвестил он. – Мы назвали его Бридей.

Снова раздались радостные восклицания. Мэлгон недолго выслушивал поздравления, он уже искал глазами в толпе золотистую шевелюру Рина. Мальчик нашелся между Бэйлином и Сэван. На миг взгляды короля и его друга встретились, и между мужчинами прошла теплая волна былой приязни и доверия, ничем не замутненного прежнего чувства.

Мэлгон поманил рукой Рина. Лицо мальчугана и так было празднично, а когда он приблизился к отцу, оно просто сияло от удовольствия. Положив руку на плечо сыну, король снова призвал всех замолчать.

– Теперь у Рина есть брат, но это не вытеснит его из моего сердца. – Он ласково поглядел на мальчика и продолжал: – Я хочу воспитать сыновей в дружбе и чувствах взаимопомощи. И когда-нибудь, когда меня не станет, я клянусь, что они будут совместно править страной.

Снова прокатился рокот здравиц, и мужчины в знак одобрения застучали кулаками по тяжелым дубовым столешницам. Мэлгон повернулся и повел Рина из зала, радостно улыбаясь ему. Переполненный впечатлениями ребенок затараторил:

– Леди Гвеназет рассказывала мне, что поначалу он будет все время только есть и спать. Но, отец, я не стану огорчаться из-за того, что он со мной не играет. Я буду вести себя тихо и нежно. А держать его на руках надо, как будто это крошечный беспомощный щеночек. И если я буду терпелив, сказала Гвеназет, то он скоро вырастет и станет играть со мной, и смотреть на меня как на старшего брата. Вот бы поскорее! Мне всегда хотелось братика. Конечно, собаки – это прекрасно, но ведь они не станут с тобой говорить. А брат будет разговаривать, а может быть, когда-нибудь сможет даже спать вместе со мной в комнате...

Рин продолжал болтать без умолку, и от этого щебетания Мэлгон улыбался так широко, что у него заболела челюсть. Грудь ныла, не переставая, с того самого момента, когда он впервые взял Бридея на руки.

– Теперь потише, – сказал он Рину, переступая порог спальни. – Мы ведь не хотим разбудить братишку. Должен предупредить тебя, что он умеет страшно орать.

Рин смолк и сжал губы.

В комнате было совсем тихо, когда они вошли. Глянув на кровать, Мэлгон увидел, что Рианнон молча взирает на спящего на ее руках младенца. Рин замялся. Тогда отец взял его за плечи и повел за собой.

Рианнон смотрела на приближающихся к кровати мужа и пасынка. Она страшно устала, у нее все ныло, но по сравнению с тем торжеством, которое переполняло ее, всякие физические неудобства казались сущими пустяками. Радость ее парила где-то высоко в небе, вместе с орлами, с поднебесья взирающими на Диганви.

– Иди сюда, Рин, – позвала она. – Поздоровайся с братом.

Мальчик шагнул вперед и прикусил нижнюю губу с выражением неуверенности и сомнения. Он протянул тоненькую ладошку, шершавую и исцарапанную в детских приключениях и играх, и, немного осмелев, аккуратно взял пальчики младенца в свои ладони.

– Гвеназет была права, – серьезно молвил Рин. – Он очень маленький. Я думаю, что даже щенки у Белги родились крупнее.

Мальчик поднял свои голубые, наполненные любопытством глаза на Рианнон, и она сразу узнала в них глаза мужа. Королева рассмеялась и поймала взгляд Мэлгона, окутывающий ее ласковой синевой.

– Мечта сбылась, – сказал король, придвигаясь ближе. – Я ведь всю жизнь ждал этого.

Рианнон покачала головой, и взор ее затуманился от слез:

– Ах, Мэлгон, мечта лишь начала сбываться.

Примечания

1

любовь моя (валл.).


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25