Романтическая серия (Lion series) (№1) - Львица

Лайон чувствовал себя так, словно его только что окунули с головой в сугроб. Да, она удовлетворила его любопытство. Проблема, однако, была в том, что он не насытился ею, этим вкусом горячего, дикого меда. И пока лорд Бейкер увлеченно расписывал достоинства ячменя, в ушах Лайона вновь зазвучал протяжный стон Кристины, сопровождавший их поцелуй. Конечно, с её стороны все это было лишь игрой, но воспоминание по-прежнему будоражило его кровь.

Тетя Кристины последовала за ней в гостиную. Графиня оставалась все время рядом с племянницей, язвительно перечисляя «отвратительную на вкус еду», которую только что поглотила в огромном количестве. Кристина считала себя в безопасности. Но вот наступил момент, когда графиня направилась наверх, чтобы привести себя в порядок, и Лайон неожиданно вошел в комнату.

Кристина вновь почувствовала себя незащищенной. Лайон решительным шагом направился к ней, и, хотя он улыбался другим гостям, она прекрасно видела гнев в его глазах. Она немедленно подошла к лорду Бейкеру и заговорила с ним, настороженно следя за Лайоном краем глаза.

– У вас такой прекрасный дом! – польстила Кристина хозяину.

– Благодарю вас, моя дорогая. В нем все устроено для моего удобства, – заявил лорд Бейкер, выпятив грудь от ощущения собственной важности. Он начал объяснять, где он раздобыл различные предметы искусства, заполнявшие все полки в комнате. Кристина старалась хотя бы делать вид, что слушает его. Она заметила, как заколебался Лайон, и улыбнулась.

– Вообще-то большая часть этих предметов собрана моей женой. Она прекрасно разбирается в антиквариате, – заметил лорд Бейкер.

– Что? – переспросила Кристина, озадаченная взглядом лорда Бейкера. Похоже, он ожидал от нее какого-то ответа. Это было крайне неудачно, потому что она не имела ни малейшего представления о том, какова была тема их беседы.

Лайон приближался. Кристина, разумеется, в том, что никак не могла сосредоточиться, винила исключительно его. Она понимала, что будет глупо выглядеть в глазах хозяина дома, если не сможет поддерживать беседу. Она повернулась спиной к Лайону и вновь улыбнулась лорду Бейкеру.

– Где вы нашли эту прелестную розовую вазу, что стоит у вас на каминной полке? – поинтересовалась она.

Лорд Бейкер снова переполнился энтузиазмом. Кристина подумала, что он похож на толстого кролика.

– Это самый ценный предмет в моей коллекции, – заявил он. – И единственный, который я выбрал сам. Она стоит больше, чем все драгоценности моей жены, вместе взятые, – прошептал он. – Пришлось быть очень твердым с Мартой. Жена заявила, что ваза никуда не годится.

– О, мне кажется, она просто прекрасна! заявила Кристина.

– Бейкер, я бы хотел поговорить с принцессой Кристиной. Наедине, если вы не возражаете, – произнес голос Лайона прямо за ее спиной. Кристина знала, что если сделает шаг назад, то коснется его груди. Эта мысль настолько смутила ее, что она не нашлась, что сказать.

– Конечно, – сказал лорд Бейкер.

Он задумчиво посмотрел на Лайона. Он не прочь стать сводником, подумал Лайон. Слух о том, что маркиз заинтересовался принцессой Кристиной, несомненно, облетит весь Лондон к завтрашнему дню. Странно, но это не очень беспокоило Лайона. Если ему удастся таким образом отпугнуть от нее всех других кавалеров, тогда этот слух даже сыграет ему на руку.

– Ни в коем случае, – внезапно вырвалось у Кристины. Она улыбнулась лорду Бейкеру, чтобы смягчить свой отказ, и мысленно умоляя, чтобы он пришел ей на помощь.

Однако ее мольбы не были услышаны. Лорд Бейкер выглядел растерянным и сбитым с толку, и Лайон произнес непринужденно:

– Кристина обладает таким замечательным чувством юмора. Когда вы получше узнаете ее, я уверен, вы согласитесь со мной, Бейкер.

Смешок Лайона ввел в заблуждение лорда Бейкера, но только не Кристину. Его цепкие пальцы, завладевшие ее рукой, подтверждали то, что ему вовсе не смешно.

Он нацелился на победу. Кристина подумала, что он даже способен устроить сцену, если она опять отвергнет его. Похоже, его совсем не волнует, что могут о нем подумать окружающие. Такой чертой она просто не могла не восхищаться.

Лайону нет нужды считаться с общественным мнением, напомнила она себе. Титул уже гарантировал ему уважение. А он к тому же был таким же дерзким и самоуверенным, как вождь племени дакота!

Кристина попыталась высвободиться. Лайоы улыбался лорду Бейкеру, а сам в это время все сильнее сжимал ее руку. Таким образом он без слов говорил ей о том, что спорить бесполезно. Затем он повернулся и потянул ее за собой.

Она не сопротивлялась, а лишь распрямила плечи и последовала за маркизом. Все взоры были прикованы к ним, и поэтому она заставила себя улыбаться и делать вид, что это так естественно, когда тебя тянет через весь зал за руку мужчина, с которым ты только что познакомилась. Когда она услышала, как одна дама громким шепотом заметила, что они с маркизом являют собой поразительную пару, она перестала улыбаться. Кристина знала, что Лайон тоже слышал эти слова. Об этом говорила его самодовольная ухмылка.

Лайон остановился только тогда, когда они достигли уже знакомой балконной ниши. Кристина была так рада, что он не вытащил ее на балкон, что даже стала успокаиваться. Они были по-прежнему на виду у всех гостей. И это было благом для Кристины: она знала, что Лайон не станет целовать ее до бесчувствия, когда все следят за каждым его шагом. Нет, нежные объятия и слова любви принадлежат минутам, когда мужчина и женщина остаются наедине.

Кивнув нескольким джентльменам, Лайон вновь повернулся к Кристине. Он стоял так близко, что если бы она сделала всего один шаг вперед, то коснулась бы его. Хотя он отпустил ее руку, Кристина намеренно не поднимала голову, отказываясь посмотреть ему в глаза. Она подумала, что, вероятно, кажется с виду очень покорной.

Именно такое впечатление она и хотела создать у присутствующих, и все же это ее раздражало.

Опять ложь, опять притворство! Как бы смеялся ее брат, Белый Орел, если бы мог видеть ее сейчас! Он знал, как знали абсолютно все там, дома, что в Кристине нет ни капли покорности.

У Лайона, казалось, хватило бы терпения смотреть на нее в упор весь вечер. Кристина решила, что он не станет заговаривать с ней до тех пор, пока не будет уверен в ее абсолютном внимании. Она безмятежно улыбнулась и наконец посмотрела ему в глаза.

Да, он действительно сердился. Сейчас в его глазах не было золотых искорок.

– Ваши глаза стали такими же черными, как у ворона, – выпалила она.

Он даже глазом не моргнул на это очередное странное замечание.

– Только не в этот раз, – прошипел он негодующим шепотом. – Комплименты больше не собьют меня с толку, моя маленькая искусительница. Клянусь Богом, что если ты еще когда-нибудь попробуешь отмахнуться от меня так небрежно, я…

– О, это вовсе не был комплимент! – перебила его Кристина, не скрывая своего раздражения. – Ворон – это наш враг.

Господи, опять она проговорилась! Лайон с такой легкостью заставлял ее выбалтывать лишнее! Кристина боролась с желанием подхватить юбки и кинуться бежать. Но вдруг она поняла, что он не понимает ее слов. Растерянное выражение его лица ясно говорило, что она озадачила его.

– Птицы – твои враги? – спросил он недоверчиво.

Кристина улыбнулась.

– О чем это вы? – Спросила она, изобразив непонимание. – Вы хотели поговорить со мной о птицах?

– Кристина! – Он буквально прорычал ее имя. – Ты даже святого можешь вывести из себя!

Он выглядит так, словно готов броситься, подумала она, сделала осторожный шаг назад и сказала:

– Но вы же не святой, Лайон, правда?

Внезапный крик привлек внимание Лайона. Кристина тоже услышала его, однако, когда она попыталась повернуться, Лайон резко схватил ее и толкнул себе за спину. Его сила поразила ее. Он действовал так стремительно, что Кристина еще даже не успела догадаться о его намерении, а дело уже было сделано.

Его широкие плечи закрывали от нее все происходящее. Но Кристина поняла, что возникла какая-то угроза. Можно было подумать, что он пытается защитить ее.

Ее разбирало любопытство. Она выглянула из-за спины Лайона и увидела у входа вооруженных мужчин. Ее глаза расширились от удивления: вечер, несомненно, получил неожиданное продолжение. Сначала она встретила Льва, а сейчас, судя по всему, их собирались ограбить. Надо же, это становится чрезвычайно интересным!

Кристине захотелось получше рассмотреть грабителей. У Лайона, однако, были другие намерения. Как только она встала рядом, он вновь отодвинул ее обратно к себе за спину.

Он действительно защищал ее! Кристину охватило радостное чувство. Она даже улыбнулась по этому поводу. Она решила не мешать ему, потом встала на цыпочки, положила руки на плечи Лайона и выглянула из-за него, чтобы посмотреть на происходящее.

Налетчиков было пятеро. Четверо из них держали в руках ножи. Взглянув на то, как они это делают, Кристина неодобрительно покачала головой. Пятый грабитель держал в руке пистолет. На всех были маски, закрывающие нижнюю часть лица. Мужчина с пистолетом – явно их вожак, как решила Кристина, – прокричал какие-то команды. Его голос звучал неестественно, и Кристина сразу поняла, что он знаком с некоторыми из гостей и пытается изменить голос. И хотя он был одет так же, как и остальные грабители, – в помятый костюм и нелепую шляпу – сапоги у него были совсем другие. Они тоже были старыми и потертыми, но Кристина сразу оценила высокое качество кожи.

А потом главарь повернулся и окинул взглядом помещение. Его глаза расширились от удивления, Кристина невольно ахнула. Боже праведный, да ведь она видела этого человека не далее как час назад!

Лайон слышал ее возглас. Он еще сильнее скривился, решив, что Кристина испугалась. Он подался назад, толкая ее подальше в тень. Он собирался скрыть ее в нише, а если возникнет серьезная угроза, вытолкнуть за дверь.

Жена лорда Бейкера упала в обморок, когда один из бандитов потребовал ее бриллиантовое колье. Она приземлилась очень удачно – прямо на диванчик. Кристина отчаянно пыталась подавить смех. Обморок был таким замечательным притворством!

Внезапно в самый разгар событий в комнату вошла тетя Патриция. Графиня, судя по всему, не понимала, что происходит. Когда бандит повернулся и направил на нее пистолет, Кристина невольно отреагировала.

Какая бы она ни была, все равно тетя Патриция – ее родственница. Ни один человек не причинит ей вреда!

Все произошло так быстро, что никто ничего не понял. Лайон услышал свист ножа за секунду до того, как один из грабителей взвыл от боли. Боковым зрением он уловил блеск металла у себя над правым плечом и повернулся, пытаясь защитить Кристину от этой новой угрозы, но никого не увидел. Тот, кто метнул нож, вероятно, скрылся на балконе, решил он.

Бедная Кристина! Она пыталась выглядеть достойно. Скромно сложив руки, она только удивленно смотрела на него. Она даже оглянулась вместе с Лайоном и все же, кажется, не понимала, что там, в тени, может таиться опасность.

Лайон быстро толкнул ее в угол, чтобы стена защищала ее. Когда он убедился, что никто не сможет напасть на нее сзади, он повернулся лицом к бандитам, плечами прижимая Кристину к стене.

Она не противилась этому, понимая ход его мыслей. Лайон хотел обезопасить ее со всех сторон. Достойное решение, подумала Кристина.

Конечно, в этом не было никакой необходимости, ведь позади нее никого не было с самого начала. Однако же она не могла сказать об этом Лайону, и его забота доставляла ей просто несказанное удовольствие.

Главарь бандитов уже исчез. Остальные угрожающе размахивали ножами, пятясь к двери.

И пистолет, и нож остались на полу. Лайон повернулся к Кристине.

– С тобой все в порядке? – требовательно спросил он.

Он казался таким встревоженным, что Кристина решила: необходимо изобразить испуг. Она кивнула и, когда Лайон положил руки ей на плечи и притянул к себе, буквально ощутила его ярость.

– Вы сердитесь на меня? – спросила она.

Он удивился.

– Нет. – Его ответ прозвучал слишком резко, и он попытался смягчить его. – Разумеется, я на тебя не сержусь.

Он очень старался придать голосу мягкость, и Кристина улыбнулась.

– Ну, тогда вам незачем с такой силой сжимать мои плечи.

Он немедленно отпустил ее.

– Вы сердитесь, потому что не могли подраться с этими смутьянами, так ведь, Лайон?

– Смутьянами? Дорогая моя, их намерения были гораздо более серьезными, – сказал Лайон.

– Но вы ведь хотели с ними драться, да?

– Да, – признался он усмехнувшись. – Мне просто не терпелось кинуться в самую гущу. Некоторые привычки забываются с большим трудом.

– Вы всегда будете воином, Лайон.

– Что?

О Боже, он опять был озадачен! Кристина поспешно поправилась:

– Здесь так много пожилых людей. Вам было бы небезопасно вмешиваться. Кто-нибудь мог пострадать.

– Тебя волнует только судьба стариков?

– Да.

Услышав ее ответ, Лайон нахмурился, и она вдруг поняла, что он хочет, чтобы она беспокоилась и о его безопасности. Разве он не понимает, что она бы оскорбила его своим беспокойством? Ведь это означало бы, что она недостаточно верит в его умение и силу! Да, но ведь он англичанин, напомнила она себе. А эти англичане такие странные…

– Я бы не стала волноваться за вас, Лайон. Вы бы сумели постоять за себя.

– Ты настолько в меня веришь?

Она улыбнулась горделивости, прозвучавшей в его голосе.

– О да, – прошептала она, награждая его похвалой, в которой он, судя по всему, нуждался. Она собиралась еще кое-что добавить, но в это время раздался громкий вопль.

– Наша хозяйка начинает приходить в себя после обморока, – произнес Лайон. – Стой здесь, Кристина. Я вернусь через минуту.

Она поступила так, как он велел, следуя за ним лишь глазами. Ее сердце сильно забилось, когда Лайон присел и поднял ее нож. Она глубоко вздохнула, затаила дыхание и выдохнула с облегчением, когда он положил нож на стол и занялся пистолетом.

Вокруг поднялся невообразимый шум: все вдруг заговорили одновременно. Может, ей тоже попытаться упасть в обморок, подумала Кристина. Нет, диванчик уже занят, а пол как-то не прельщал ее. Она решила довольствоваться заламыванием рук. Ведь нужно же как-то показать, что она расстроена!

Один из двух джентльменов, целиком поглощенных беседой, знаком подозвал к себе Лайона. Как только Лайон двинулся в сторону столовой, Кристина стала протискиваться к столу. Она убедилась, что никто не обращает на нее внимания, взяла нож, вытерла его и спрятала в чехол.

Потом она поспешила к тете. Графиня в это время давала язвительные советы распростертой на диванчике расстроенной даме.

– Полагаю, с нас хватит волнений на сегодняшний вечер, – сказала Кристина своей опекунше, когда наконец смогла привлечь ее внимание.

– Да, – ответила графиня. – Пора отправляться домой.

Лайон застрял в столовой, слушая нелепые предложения двух дряхлых джентльменов о том, как следует ловить Джека и его шайку.

Прошло минут десять, и он уже был сыт ими по горло. Он вновь и вновь возвращался мыслями к необычному ножу, который несколькими минутами раньше держал в руках. Оружие было довольно грубо сделано, но острое как бритва и с плоской ручкой. Владелец приобрел его явно не в Англии.

Лайон решил взять кинжал с собой. В нем проснулось любопытство, и он решил во что бы то ни стало найти владельца.

– Я оставлю вас, господа, чтобы дать вам возможность в деталях продумать ваш план, – заявил Лайон. – Полагаю, мне следует проводить домой принцессу Кристину и ее опекуншу. Прошу прощения, господа.

Он повернулся и поспешил в гостиную, где велел Кристине ждать его возвращения. Будучи уверенным, что она все еще нуждается в его поддержке, Лайон упрекнул себя за то, что оставил ее одну. Он искренне надеялся, что она взволнована: мысль о том, чтобы утешить ее, очень понравилась ему.

Лайон уже прикидывал, как нейтрализовать опекуншу. Ему нужно лишь несколько минут наедине с Кристиной, чтобы он мог еще раз поцеловать ее.

– Черт! – выругался Лайон, когда понял, что Кристина исчезла. Он взглянул на стол, где оставил нож, и еще раз выругался.

Нож тоже исчез. Настроение Лайона упало. Он, хотел было расспросить гостей, но все. они были заняты своими недавними переживаниями, и он решил не тратить времени даром.

Лайон повернулся, чтобы еще раз взглянуть на нишу, где они с Кристиной стояли во время ограбления. Внезапная мысль поразила его. Нет, сказал он себе, это невозможно.

Потом он направился к нише и остановился лишь тогда, когда подошел вплотную к перилам балкона.

Целых двадцать футов отделяли балкон от покатой террасы внизу. Влезть здесь было невозможно. Перила были слишком шаткими, слишком слабыми, чтобы выдержать человека и веревку.

У него вновь возникло нелепое предположение.

Лайон потряс головой.

– Невозможно, – пробормотал он вслух. Он решил пока отложить разрешение этой загадки и сосредоточить внимание на том, что сейчас беспокоило его больше всего.

Лайон покинул дом Бейкера в мрачном настроении. Он был слишком зол, чтобы общаться с кем бы то ни было, и решил подождать до завтра.

А потом он собирался очень серьезно поговорить с Роном.

Глава 4

"Эдвард всегда одевался во все белое. Иные цвета раздражали его. Он предпочитал, чтобы и я носила длинные струящиеся платья белого цвета в греческом стиле. Стены дворца белили каждый месяц, и во всем его убранстве не было ни одного яркого пятна. Эта странность Эдварда забавляла меня, но я все же подчинилась его желаниям. Ведь он был так добр ко мне. Я могла получить все, что пожелаю, мне не позволяли даже пальцем пошевельнуть. Он только требовал от меня выполнения одного правила. Эдвард заставил меня пообещать, что я никогда не выйду за пределы этого белоснежного дворца. Он объяснил, что это делается ради моей безопасности.

Я была верна своему обещанию почти шесть месяцев. Потом до меня стали доходить вести о жизни за пределами наших владений. Я верила, что враги Эдварда распространяют слухи о его жестокости исключительно для того, чтобы вызвать волнения.

Я взяла одежду моей служанки, и мы отправились пешком в ближайшую деревню. Я рассматривала эту прогулку как приключение.

Боже праведный, я попала прямо в чистилище!"

Запись в дневнике

15 августа 1795 года

Поверенные, занимавшиеся делом о наследовании имений графа Эктона, условились посетить графиню Патрицию Каммингс в десять часов утра во вторник. Господа Хендерсон и Бортон прибыли минута в минуту.

Графиня с трудом сдерживала нетерпение. Она провела двух седовласых джентльменов в свой кабинет, закрыла дверь и уселась в кресло за поцарапанным письменным столом,

– Прошу простить за ветхость обстановки, – сказала она, нервно улыбнувшись. – Я была вынуждена потратить последние средства на гардероб моей племянницы Кристины, ведь впереди у нее целый сезон. Представьте, мне даже пришлось отказать многим желавшим посетить нас: слишком неловко показывать им, как мы живем. Зато Кристина произвела сенсацию. Я уверена, что удачно, выдам ее замуж.

Графиня внезапно поняла, что болтает без умолку. Она слегка кашлянула, чтобы скрыть свое смущение.

– Вы наверняка в курсе того, что этим домом мы сможем пользоваться только еще один месяц. Вы ведь получили уведомление о его покупке?

Хендерсон и Бортон одновременно кивнули. Бортон повернулся к своему коллеге, бросил на него какой-то странный, смущенный взгляд и стал теребить свой галстук. Графиня прищурила глаза от такой невоспитанности.

– Когда я получу свои деньги? – требовательно спросила она. – Я Осталась совсем без средств к существованию.

– Но это не ваши деньги, графиня, – заявил Бортон после того, как его коллега кивнул. – Вы ведь знаете это.

Бортон побледнел при виде ужасной гримасы, исказившей лицо графини. Он больше не мог смотреть на нее.

– Не могли бы вы поподробнее объяснить? – попросил он коллегу, уставившись в пол.

– Разумеется, – сказал Хендерсон. – Графиня, если бы мы смогли поговорить наедине с вашей племянницей, я уверен, что это недоразумение тотчас бы прояснилось.

Хендерсон явно не опасался графини. Его голос звучал исключительно ровно, и он продолжал улыбаться, несмотря на то что графиня бесилась от гнева.

Наконец Патриция стукнула кулаком по столу.

– Какое отношение имеет Кристина к этой встрече? Я ее опекунша, и поэтому я контролирую ее средства. Разве это не так? – взвизгнула она.

– Нет, мадам, не так.

Возмущенный вопль графини донесся даже до Кристины, находившейся наверху. Она тут же вышла из спальни и поспешила вниз – посмотреть, что же так расстроило графиню. Кристина давно научилась различать оттенки тетушкиных криков. Этот напоминал вопль попавшей в сети совы и показал Кристине, что тетя вовсе не испугана, а просто ужасно зла.

Только у дверей библиотеки Кристина заметила, что забыла обуться. Боже, вот это, несомненно, выведет тетю из себя, подумала Кристина и вновь побежала наверх, нашла какие-то туфли и быстро надела их.

Кристина насчитала еще пять воплей, прежде чем вновь оказалась внизу. Она не стала стучать в дверь кабинета, зная, что крики тети все равно заглушат любой звук. Она распахнула дверь и поспешила войти,

– Я могу чем-нибудь помочь, тетя? – спросила она.

– Это ваша племянница? – одновременно спросил Хендерсон, торопливо вставая с кресла.

– Кристина, вернись в свою комнату! Я сама разберусь с этими негодяями!

– Мы не будем обсуждать с вами условия завещания вашего отца, графиня, – сказал Бортон, – Вы должны оставить нас наедине с вашей племянницей. Таково было желание вашегоотца, изложенное в его завещании.

– Как могло появиться такое условие? – прокричала Патриция. – Мой отец даже не знал, что у Джессики будет ребенок! Он не мог знать! Я позаботилась об этом.

– Ваша сестра написала вашему отцу письмо и сообщила ему о ребенке. Я полагаю, она это сделала, когда жила у вас. Кроме того, она оставила еще одно послание. Граф нашел его через год после ее исчезновения.

– Джессика не могла написать ему, – заявила Патриция хмыкнув. – Вы лжете. Я бы знала. Я просматривала все ее бумаги.

– Вы ведь имеете в виду, что уничтожали каждое письмо, так ведь, графиня? – спросил Хендерсон, бросив на нее презрительный взгляд. – Вы ведь не хотели, чтобы ваш отец узнал о своем наследнике, не так ли?

Лицо тети Патриции заполыхало огнем.

– А вот этого вы просто не можете знать, – пробормотала она.

Кристина начала беспокоиться о здоровье тети, которую душил страшный гнев. Она подошла к ней и положила руку на плечо.

– Не важно, как мой дед узнал обо мне. Прошлое позади, господа. Оставим его в покое.

Мужчины поспешно закивали.

– Разумная просьба, моя дорогая, – заметил Хендерсон. – Теперь, в соответствии с условиями завещания, мы должны остаться с вами наедине и объяснить вам состояние ваших финансов.

Кристина, почувствовав, что тетя намерена возразить, сильнее сжала ее плечо.

– Если я попрошу, чтобы графиня осталась, вы согласитесь? – спросила она.

– Разумеется, – ответил Бортон, после того как его партнер кивнул.

– Тогда прошу вас, присаживайтесь и начинайте. – Кристина почувствовала, как напряжение покидает тетю, и медленно отпустила ее плечо.

– Некий капитан Хаммершильд доставил письмо вашей матери графу Эктону, – начал Хендерсон. – Письмо находится у нас, как и то послание, что оставила сама Джессика, если вы сомневаетесь, графиня, – добавил поверенный. – Нет необходимости вдаваться в подробности, потому что, как вы изволили заметить, принцесса Кристина, прошлое позади. Ваш дед сразу составил новое завещание. Он отвернулся от вас, графиня, но при этом был так возмущен поведением своей другой дочери, что решил оставить все состояние своему единственному внуку или внучке. – Бортон подался вперед и добавил:

– Он не знал, кто родился – девочка или мальчик. Разумеется, предусмотрены оба случая, но мы объясним лишь то, что касается рождения внучки.

– Что же такого сделала моя мать? Что могло заставить ее отца перемениться к ней? Мне казалось, они были очень близки, – задумчиво сказала Кристина.

– Да, что же такого совершила моя святоша-сестра, чтобы отец отвернулся от нее? – спросила Патриция с издевкой.

– Когда Джессика оставила мужа, Кристина, ваш дед был чрезвычайно расстроен. Ему нравился зять, и он решил, что дочь действовала… сгоряча, – сказал он, пожав плечами, чтобы скрыть смущение.

– Вы просто боитесь сказать, что мой отец наконец понял: Джессика была сумасшедшей! – заявила графиня.

– Такова печальная истина, – сказал Бортон и с сочувствием посмотрел на Кристину.

– Значит, деньги переходят прямо к Кристине? – спросила графиня.

Хендерсон заметил хитрый блеск, появившийся в ее глазах. И едва не рассмеялся. Граф Эктон не ошибался в отношении своей старшей дочери, признал поверенный. Хендерсон решил поторопиться с объяснениями и поскорее покинуть столь, малоприятное общество.

– Средства были отложены до достижения вами девятнадцати лет, принцесса Кристина. Если вы выйдете замуж до этого дня, средства перейдут к вашему мужу.

– Ей исполнится девятнадцать менее чем через два месяца, – заметила графиня. – Она так скоро не выйдет замуж. И поэтому я как опекунша…

– Прошу выслушать меня до конца, – решительно заявил Хендерсон. – Хотя графу и нравился зять, но он допускал мысль, что в обвинениях дочери в адрес мужа может оказаться доля правды.

– Да, да, – горячо откликнулся Бортон. – Граф был исключительно осмотрительным человеком и поэтому внес дополнительные условия в отношении наследования его огромного состояния.

– Да заканчивайте же наконец! – потребовала графиня. – Излагайте эти проклятые условия, пока я не спятила так же, как Джессика…

Графиня вновь начинала закипать, и Кристина поддержала ее требование, правда, в гораздо более мягкой форме:

– Я бы тоже хотела все узнать поскорее, так что прошу вас, продолжайте.

– Разумеется, – согласился Хендерсон.

Сейчас он намеренно не смотрел на принцессу, боясь, что потеряет мысль из-за ее прекрасных голубых глаз. Его поражало то, что эти две женщины состояли в родстве. Графиня была уродливой вредной старухой с отвратительными манерами, а вот молодая женщина, стоявшая рядом с ней, лицом была прекрасна, как ангел, и характер у нее был, судя по всему, мягкий.

Хендерсон остановил взгляд на крышке письменного стола и продолжил:

– В случае, если вам исполнится девятнадцать лет, а вы еще не будете замужем, ваши средства будет контролировать ваш отец. Он был проинформирован об условиях завещания до того, как покинул Англию и отправился на поиски вашей матери. Он знал, что не будет иметь доступа к деньгам до тех пор, пока…

– Неужели он жив! О нем много лет ничего не слышно, – воскликнула графиня.

– Он жив, – сказал Бортон. – Мы получили от него письмо всего неделю назад. Сейчас он живет на севере Франции и намеревается вернуться сюда в день девятнадцатилетия дочери, чтобы заявить о своих правах на наследство.

– А он знает, что Кристина жива? Что она здесь, в Лондоне? – спросила графиня, и голос ее задрожал от гнева.

– Нет, и мы не сочли нужным проинформировать его, – сказал Хендерсон. – День рождения принцессы Кристины всего через два месяца. Конечно, если вы хотите, принцесса, чтобы мы уведомили вашего отца до…

– Нет, – сдержанно ответила Кристина, которой на самом деле хотелось закричать во весь голос, и она едва могла дышать от возмущения.

– Для него это будет приятный сюрприз, не правда ли, господа? – спросила она с улыбкой. Оба мужчины заулыбались в ответ.

– Господа, мы утомили мою тетю. Насколько я поняла из завещания, я сама никогда не стану полновластной хозяйкой собственных денег. Если я выйду замуж, то ими будет распоряжаться мой муж, а если нет, то они достанутся моему отцу.

– Да, – подтвердил Бортон. – Ваш дед никогда бы не позволил женщине иметь такую власть над его деньгами.

– И все это время я считала, что… – Графиня ссутулилась в кресле. – Мой отец победил.

Кристина подумала, что тетя сейчас зарыдает, и стала прощаться с поверенными. В порыве щедрости Хендерсон сказал ей, что выделит определенную сумму на расходы, пока ее отец не вступит в права наследования.

Кристина кротко поблагодарила его. Она проводила поверенных к выходу и вернулась в библиотеку к тете.

Графиня не понимала, что ее племянница тоже расстроена.

– Я потеряла все, – зарыдала она, как только Кристина вошла в комнату. – Будь проклят мой отец! Чтобы его душа вечно горела в аду! – закричала она.

– Пожалуйста, не нужно расстраиваться, – сказала Кристина. – Это вредно для вашего здоровья.

– Я потеряла все, а ты советуешь мне не волноваться? – завизжала графиня. – Ты будешь умолять отца от моего имени, Кристина. Он даст мне денег, если ты попросишь. Эдвард никогда не любил меня. Наверное, и мне следовало бы относиться к нему получше, но я так завидовала удаче Джессики, что с трудом заставляла себя быть с ним вежливой. Почему он предпочел ее? До сих пор не могу этого понять. Джессика была такой простушкой. Я была значительно интереснее.

Кристина пропустила мимо ушей причитания тети, она сосредоточенно ходила взад-вперед по комнате. Ее мысли были заняты будущим.

– Ты удивилась, узнав, что твой отец все еще жив? – наконец поинтересовалась графиня.

– Нет, – ответила Кристина. – Я никогда не верила, что он умер.

– Ты должна будешь позаботиться обо мне, – заскулила тетка. – Что же я буду делать, если твой отец не поможет мне? Как я буду жить? Я стану посмешищем в обществе! – снова зарыдала она.

– Я же уже обещала позаботиться о вас, тетя, – сказала Кристина. – Помните, как я дала вам слово, прежде чем мы уехали из Бостона? Я выполню свое обещание.

– Отцу могут не понравиться твои благородные намерения. Он станет распоряжаться моими деньгами, мерзавец, и, уверена, откажется дать мне из них хотя бы шиллинг.

Кристина внезапно остановилась перед тетей.