Жажда смерти (№1) - Жажда смерти

Весь день Пол усердно старался справиться с задачей, но выходя из офиса, с ужасом понял насколько мало осело в мозгу. Его голова была чересчур перегружена, чтобы воспринимать цифры и десятичные дроби – они больше ничего не значили.

Нет уж, милый мой, возьми-ка себя в руки. Ты рискуешь своей работой.

В кафе Сквайра он съел гамбургер, но не насытился, подумал и все-таки не стал заказывать десерт, вспоминая комплименты Данди. Придя домой Пол взвесился и увидел, что впервые за десять лет похудел до ста семидесяти пяти фунтов. Кожа на лице и животе малость отвисла, но зато прощупывались ребра. Пол решил ходить в гимнастический зал и делать ежедневную подкачку: один приличный зальчик находился в отеле “Шелтон” в нескольких кварталах от конторы – туда ежедневно хаживали трое-четверо бухгалтеров. Ты должен быть в форме.

В форме, но для чего?

Проглядев “Пост” он обнаружил объявление о принятии в школу карате, и на этом все благополучно завершилось: он сказал себе вслух:

– Ты спятил, – и швырнул газету на пол. Но через десять минут он стал подумывать о том, чтобы снова пойти в тот самый бар на Бродвее и даже понял почему ему этого хочется: его привлекал не бар, а обратная дорога домой.

Он выпрямился в кресле: ему хотелось, чтобы на него снова напал тот молодчик.

Пол вскочил на ноги и принялся бродить туда-сюда по квартире.

– Слушай, давай – давай спокойнее... Ради Бога не позволяй себе увлекаться черт знает чем!..

Сам с собой он начал говорить недели две назад; он решил следить за этим потому что вполне мог заговорить вслух на улице. Но теперь он стал понимать людей, которые разговаривали сами с собой, махали руками, возражая невидимому собеседнику, и отвечали в полный голос на вопросы, которых никто не задавал. Мимо подобных личностей проходишь по десять раз на дню, отшатываясь и не решаясь взглянуть им в глаза. А вот теперь Пол стал их понимать.

– Спокойнее, – снова пробормотал он. Он понимал, что в нем говорит разгорающаяся бравада, как в том парне, который на него вчера напал. Одна случайная победа и он превратился в самодовольного болвана, похожего на вооруженного до зубов охранника в тюрьме для слепых.

Тебе просто повезло. Тот молодчик испугался. Но большинство этих ребят – ничего не боятся. Потому что все они – убийцы. И ему припомнилась ярость переполнившая его существо ставшая второй сущностью: если бы он таким образом напал на ветерана уличных боев, то лежал бы сейчас мертвым, или врачи безуспешно пытались бы сшить шестнадцать оставшихся от него кровоточащих кусков.

Прошли двадцать четыре часа эйфории, настало время посмотреть на вещи трезво. Его спасла не храбрость, и даже не смешное его оружие – монетный кастет, а просто подоспела удача – паренек испугался. Вполне возможно, что у мальчишки это была первая попытка ограбления.

А что если бы он напоролся на матерого уголовника, или на компанию какихнибудь ублюдков?

Ногой Пол задел за валяющуюся на полу газету и он наклонился, чтобы подобрать и выкинуть ее в мусоропровод. На ум снова пришла мысль о том, чтобы посещать школу карате и делать ежедневные упражнения в атлетическом клубе. Но это не выход, подумалось. Пройдут годы прежде чем я научусь сражаться голыми руками; я достаточно наслушался разговоров об этом за коктейлями. Два-три года и может быть твои успехи заставят твоих учителей присвоить тебе черный пояс или как там что называется. Но что тебе с этого пояса, когда из тени выступит убийца с пистолетом или шестеро молодчиков с ножичками?

Пол включил телевизор и сел на диван. Включился один из местных каналов: передавали какой-то старинный вестерн-сериал, которые телекомпания закончила несколько лет назад. Ковбои, сражающиеся с земледельцами и кочующий геройчик, принимающий сторону фермеров, и становящийся против наемных убийц. Пол примерно с час смотрел эту ерунду. Было легко понять, почему же все-таки в народе так популярны вестерны, и теперь он удивлялся как это ему раньше не пришло в голову. Человеческая история. Как бы далеко в прошлое вы не забирались, всегда находились люди, обрабатывающие землю и всадники, желавшие их эксплуатировать и отнимать все нажитое, а героем каждого мифа был человек, заступавшийся за фермеров, против всадников, и главным логическим несоответствием каждой истории было то, что героем всегда был всадник. Плохими парнями могли быть римляне, гунны, монголы или ковбои – пастухи, а все всегда оставалось тем же; хорошим же парнем оказывался перевоспитавшийся римлянин, гунн или монгол, или же ковбой-пастух, а еще лучше – фермер, обучившийся сражаться как гунн. Он организовывал фермеров в боевые порядки гуннов и побивал гуннов их же оружием.

На телевидении не могло быть показано хорошего, завоевавшего зрительскую аудиторию сериала о Ганди; сплошь ковбои и частные сыщики. Робин Гудом был пистальерос в белой шляпе, а шерифом Ноттинтемским – пистальерос в черной шляпе и неважно каким оружием они дрались, главное – кто лучший. И сколько бы времени ни прошло, основное правило оставалось неизменным – ты должен встать на собственную защиту, или же ребята с пистолетами у тебя все поотнимают.

Ты должен себя защищать, И хотеть себя защищать. Вот чему обучал фермеров герой.

Тысячи лет подряд мы стараемся вызубрить один-единственный урок, и мы все еще его не вызубрили.

Пол начинал это постепенно понимать. Именно это соображение заставило его жаждать возвращения на ту темную улицу с тем, чтобы снова встретиться с перепуганным парнем с ножом в руке.

Мне нужен бой. Помоги же получить то, чего я жажду – помоги мне ввязаться в драку.

Но надо и головой думать. Сила воли говорит одно, мозги – совершенно другое, а выигрывает сила воли; и все-таки нужно думать головой и голова должна подсказать, что не дело поддаваться слепой ярости – потому что в следующий раз на месте перепуганного мальчишки окажется сволочь с пистолетом, а против пули с одной голой яростью не попрешь. Против лома нет приема... если нет второго лома... или пистолета.

Глава 12

Джек подал Полу стакан:

– Прозит.

Он взял его в руку и сел на диван.

– Ты действительно думаешь, что ей лучше?

– Доктор Мец воодушевлен.

– И ей не будут вкалывать инсулин?

– Это пока отставят и посмотрят, не выберется ли она сама из этой дыры, – Джек выдвинул стул и сел, положив локти на обеденный стол. Перед ним, на углу лежала колода новых карт: судя по всему, он играл сам с собой или раскладывал пасьянсы. Выглядел он неважно. – Делать похоже больше нечего. Только остается, что ждать и наблюдать. Боже, па, все равно легче не остановится.

– Я знаю.

– Смотреть как она сидит на краю постели, и собирает пушинки...

– Мне бы хотелось ее увидеть.

– Поверь, от этого тебе не станет легче.

– Они исключили меня из общего течения вещей, эти врачи. Не вижу в этом смысла.

– Па, у Кэрол сейчас вообще нет смысла. Но, раз гак, я спрошу Меца. Посмотрим, что можно сделать.

Пол проглотил злобное замечание. Он понимал, что если наглотавшись подобных фразочек, взорвется и потребует свидания, им придется его разрешить, но была ли в подобном требовании рациональная сторона? Правильно, пока к нему относились как к десятой воде на киселе, заразному каким-нибудь жутким заболеванием. Его это коробило. Он не хотел сдаваться. Но Джек похоже был слишком раним в последнее время: его глаза умоляли Пола не задавать больше вопросов, на которые у него нет ответов.

Он поставил на стол пустой стакан. В последнее время он пил чересчур поспешно. Но ведь это было так понятно: об этом по крайней мере нечего было беспокоиться; для этого существовали другие причины.

Пол знал, о чем ему хочется поговорить с Джеком, но не представлял как к этому подвести. Наконец он изрек:

– На меня напали недавно. Вечером. Поздним вечером.

– На тебя что?

– Парень на улице. С ножом. Похоже, хотел отнять у меня деньги.

– Похоже? Так ты не знал?

– Я напугал его и он убежал. – В его голосе прозвучала гордость.

Джек задохнулся.

– Ты напугал... – Подсознательно комичная реакция. Пол с трудом удержался от улыбки. – Боже ты мой, па...

– Похоже, мне повезло. Негритенок лет двенадцати, тринадцати максимум. У него был нож, но видимо он не знал, что с ним делать. Я заорал и хотел его ударить – ты понимаешь, я был безумно зол. Времени на раздумья не было. Мне кажется, если бы он знал, что именно следует делать, он бы разрезал меня на куски.

– Боже, – прошептал Джек, Он смотрел на Пола, не мигая.

– В общем, все, что я увидел – это как он улепетывал.

– Но – где это произошло.

– За углом от нашего дома. На Семьдесят четвертой между Вест-Эндом и Амстердам.

– Полезно?

– Нет, не слишком. Где-то в районе одиннадцати.

– Что же сделала полиция?

– Ничего. Я ее не вызывал.

– Черт побери, па, ты был должен...

– Слушай, к черту, я же его даже не рассмотрел. Что бы они смогли сделать? Да к тому времени как бы я добрался до ближайшего телефона, парень убежал бы на шесть кварталов.

– Наркоман?

– Понятия не имею. Но вероятно.

– Да, их сейчас трудно остановить.

– Сказать по правде я был в ярости. Чуть не спятил от злости. Никогда в жизни не чувствовал себя таким.

– Так значит, ты начал было наносить парню удар? Черт, это вообще-то крутенько...

– Понимаешь, я не могу ни о чем нормально думать. Мой удар не достиг цели: он отпрянул и принялся делать ноги в тот момент, когда я начал замахиваться. У меня в руке был сверточек четвертаков; видимо он принял его за что-то более весомое. – Чтобы подчеркнуть свои слова, Пол наклонился вперед, – но предположим, что на его месте был бы настоящий убийца? Какой-нибудь уголовник?

– К чему ты клонишь?

– Джек, ведь они попадаются повсюду, на каждой улице. Нападают на людей в пять часов дня у всех на виду. Грабят поезда метра, будто это дилижансы. Ладно, происходит, так происходит, но что же нам делать? Что мне прикажешь делать? Вскинуть руки над головой и звать на помощь?

– Вообще-то, па, если ты ведешь себя тихо и отдаешь им деньги, они как правило, не причиняют тебе зла. Все, что им нужно – деньги. Таких, как те, которые убили ма, не очень много на самом деле.

– То есть мы должны подставлять другую щеку, так значит? – Он быстро встал. Джеку пришлось запрокинуть голову. Пол сказал: – Знаешь, что с меня, черт побери, хватит. Я сыт по горло. В следующий раз, когда кто-нибудь из сволочей попытается остановить меня на улице, мне нужно, чтобы в кармане у меня лежал пистолет.

– Подожди, подожди секундочку...

– Чего ждать? Пока следующий грабитель захочет проковырять во мне ножом дырочку? – Он стоял и чувствовал нелепость и театральность положения; чтобы сгладить впечатление он взял свой стакан и отнес его к бару. И готовя выпивку, стал говорить: – Джек, тебе прекрасно известны все ходы и выходы. Наверняка ты знаешь людей из конторы окружного прокурора. Мне необходимо разрешение на ношения пистолета.

– Это не так просто, па.

– Где-то я читал, что полмиллиона ньюйоркцев носит личное оружие.

– Не носят они их, но практически все это – охотничьи дробовики. У остальных же – ружья и военные трофеи. Определенная часть, разумеется, не имеет разрешения на ношение оружия, но это чревато – закон Салливана гласит, что за подобное преступление можно отсидеть лет двадцать.

– А как же владельцы магазинов, у которых всегда под прилавком находится револьвер? А?

– Па, это совершенно иная категория. Учти, Бюро Лицензий выдает два вида разрешений: хранение и ношение оружия. Ты быть может, сможешь получить разрешение на хранение в квартире древнего немецкого “люгера”, оставшегося с войны, но совсем другое – получить разрешение на ношение оружия в людных местах, на улице.

– А как лее всякие гангстеры, которые совершенно легально носят пистолеты?

– Па, мы все прекрасно знаем, что в нашем городе правит коррупция. Если у тебя имеются десять-двенадцать лишних тысяч долларов, которыми ты можешь“подмаслить” кого-нибудь в определенном департаменте, ты вполне можешь получить разрешение на ношение пистолета. Это неправильно, но так оно есть и так останется. Это конечно непомерная сумма, но мафия может себе такое позволить, чтобы никто не мог упрятать их за решетку за ношение незарегистрированного оружия. Но я в жизни не слышал, чтобы обыкновенный добропорядочный гражданин отдавал такие деньги за получение разрешения. Даже если ты на это пойдешь, тебя станут подозревать в том, что ты наверное хочешь совершить преступление. Твой телефон начнут прослушивать, а квартиру обыскивать время от времени, и всю свою жизнь ты проживешь под наблюдением. Неужели тебе этого так хочется?

– Мне нужна только машина для самозащиты.

– Может быть тебе просто пожить за городом?

– А может тебе? – перекинул вопрос Пол.

– Я-то уж точно перееду, черт возьми. Как только Кэрол поправится, мы уедем из этого ада. Я уже начал просматривать объявления о продаже пригородных домов. И тебе, па, следует об этом подумать.

– Нет. Я уже думал. Мне такое не по душе.

– Что не по душе? Почему?

– Я здесь родился. Провел здесь всю свою жизнь. Пытался было перебраться в пригород. Не вышло. Слишком стар я, чтобы что-либо менять.

– Но теперь все не так как раньше. Тогда здесь еще можно было жить, а сейчас...

Подобной желчности Пол еще не слыхивал от своего зятя; он покачал головой:

– Не могу убегать. Просто не могу.

– Почему нет, черт побери! Что тебя здесь держит?

Объяснить было трудно. Просто Пол не мог позволить шайке засранцев, недостойных стряхивать пыль с его туфлей, выживать его из собственного дома. Но каким образом можно объяснить это ощущение, чтобы оно не напоминало высокопарные речи персонажей из ковбойских фильмов?

Поэтому он только и произнес:

– В общем, ты не станешь помогать мне получать разрешение на ношение оружия?

– Не могу я, па. Нет у меня своей “лапы”.

– А у меня появилось такое ощущение, что даже в том случае, если бы она появилась, ты бы не стал ею пользоваться. Потому что тебе не нравится сама идея.

– Не нравится. Мне кажется, увеличение арсенала боевого оружия не разрядит обстановку на улицах.

– Слишком поздно разряжать, пора вооружаться, – сказал Пол. – Тебе не кажется, что пора вновь обрести самоуважение? Нельзя, чтобы люди бродили по улицам парализованные ужасом, а на них из подворотен выскакивали всякие заразы с выкидными ножами. Нельзя позволять людям жить в таком свинстве.

– Ну, конечно же, заряженный пистолет прибавит тебе веса и могущества. Так что ли?

Чья очередь отправляться к черту за дрянные диалоги из старых фильмов? Но Пол даже не засмеялся. У Джека не было ни фантазии, ни чувства юмора, чтобы оценить подобную фразу.

Он сказал:

– Ты стараешься сам себя перехитрить, па. Ты вообще-то хоть раз в жизни держал в руках пистолет?

– Я служил в армии.

– Ладно. Служил. Клерком – писарчуком. Но никак не боевым офицером. Или даже солдатом.

– Все равно нам приходилось упражняться. Так что пистолеты я в руках держал.

– Не пистолеты, а ружья. А это не одно и то лее. Пистолет – довольно тонкая игрушка, па. Справиться с ним не так-то просто. Люди, которые не знают, как с ним обращаться, постоянно делают себе дырки в коленках. А что если ты напорешься на другого человека с пистолетом? Что будет, когда он увидит оружие. Да он, черт побери, просто разнесет тебя на куски. – Джек развел руками и опустил подбородок на грудь. – Знаешь, мне кажется, лучше всего было бы похоронить эту идею. Пистолет не панацея. Пули никогда не отвечали на поставленные вопросы.

– Мне наплевать на вопросы. Я хочу защитить свою жизнь, почему это простейшее желание вызывает столько пересудов и кривотолков, что в нем противозаконного?

Он прекратил разговор, потому что Джек не сдавался, и продолжать в том же духе не хотелось. Пол прекрасно знал все аргументы, к которым станет прибегать его зять: он сам в прошлом пользовался ими. А нажимать не хотелось, чтобы Джек не заподозрил, что окромя самозащиты, в голове у Пола вертятся совсем другие мыслишки.

Идя домой, он спросил сам себя, что именно он задумал.

Месть, подумал Пол. Она лежала в самом уголке сознания, как ядовитая змея, свернувшись кольцами.

Но это была всего лишь никчемушная фантазия, действительно. Полиция зашла в тупик; на самом же деле она в нем стояла с самого начала. Убийцы Эстер находились на свободе, и никогда в жизни ни у кого не будет шанса их отыскать. Рано или поздно их арестуют, но вряд ли им когда-нибудь “пришьют” дело об убийстве. Никому они не были известны, и отыскать их подноготную не было возможностей. Поэтому не имеет значения, как ты ходишь по улицам: вооруженным или нет: у тебя никогда в жизни не появится шанса выстрелить им в голову. Далее, повстречав их, ты не узнаешь, кто они на самом деле такие.

И все-таки ему был нужен пистолет. Можно было бы с легкостью отмести возражения Джека, но он говорил дело: очень трудно в нашем городе добыть лицензию на ношение оружия. Когда Пол выбрался из подземки, на улице уже стемнело. И снова в кишках забурлил страх, когда он шел несколько кварталов до авеню Вест-Энд. Никто к нему не пристал, Пол дошел до квартиры в целости и сохранности, но при этом обливаясь липким потом.

Я не хочу больше так себя чувствовать, подумал он. Неужели я прошу так много?

Глава 13

Телефон зазвонил ближе, чем обычно. Пол заморгал. Обстановка была незнакомой и не понимая где находится, он перекатился на живот и снова услышал звонок. Протянулась рука, взяла трубку, и на другом конце провода усталый женский голос произнес:

– Половина восьмого, сэр. Вы просиди разбудить вас.

Мотель. За шепотом кондиционера стояла аризонская жара.

Он быстро перекусил в кафе и перешел по диагонали улицу, где находился прокат автомобилей; солнце болезненно било в глаза отражаясь от хромированных поверхностей машин и сухая жара предвещала удушающий полдень. Пол залез в машину и завел мотор. Руль нагрелся до такой степени, что его невозможно было держать. Пол врубил кондиционер, но тут мотор заглох и, чихнув, замер. Выругавшись, Пол провозился некоторое время, пока тот снова не завелся.

Водительское удостоверение он всегда таскал с собой, хотя последняя машина сдохла еще двадцать лет назад, а последний раз, когда он сидел за рулем был в позапрошлом году. Далее проведя на бульварах и шоссе около недели, Пол все-таки чувствовал себя за рулем очень скованно. Водить здесь приходилось по-другому, совсем не так, как обычно в большом городе – ныряя в образовывающиеся промежутки и увертываясь от лихачей – все было наоборот. Агрессоров здесь было ничуть не меньше, но скорости оказались иными. Машины слепо летели в твою сторону из далеких далей и не было возможности вычислить кто откуда появится. В Таксоне главный бульвар, пересекающий город назывался Скоростной Трассой: по центру шла зеленая аллея – пальмы и газоны – и с каждой стороны несколько полос – сама лее улица шириной была в нью-йоркский квартал в центре города и водители похоже только и делали, что побивали собственные скорости, соревнуясь с ветром. Мили дороги были усеяны магазинами спортивных автомобилей и запчастей, машиномойками и заправочными станциями – все это сверкало на солнце и переливалось всеми цветами радуги; солнечные очки не помогали, приходилось щуриться.

Виллиамсон рассказал Полу о серии страшных убийств. Здесь люди тоже дрожали от страха. Как-то не вязалось все эти солнечные бульвары и автострады с темными, жуткими историями, происходящими обычно в глухих закоулках огромных мегаполисов – будто бы двухэтажные дома, за которыми виднелась медного цвета пустыня не хранили никаких тайн. Но и в этих местах кривая роста преступлений неуклонно ползла вверх, поэтому Виллиамсон в бардачке своего “кадиллака” держал заряженный револьвер.

Пол ему завидовал, Два дня назад он спросил как тот получил пистолет, вернее на его ношение.

– Чтобы купить пистолет, лицензия не нужна. Разумеется, его следует зарегистрировать – в обязательном порядке – но если вы можете доказать, что не привлекались к суду и не имеете приводов, вам не могут отказаться продать пистолет. Технически, конечно, подразумевается, что вы не должны таскать с собой заряженное оружие и копы могут отнять пистолет, если застукают вас с ним в кармане, но не слыхал, чтобы кого-нибудь арестовали за то, что оружие держат в машине или дома. Конечно, если вам необходимо разрешение на ношение оружия, местная полиция всегда его выдаст. Это здесь просто, не так, слава Богу, как у вас на Востоке.

Все здесь было просто – благословенная страна, Пол позабыл свое презрение к людям, живущим в таких условиях. Здесь поддерживали свободное предпринимательство бедняков и социальные субсидии для богачей. Здесь поддерживали ваше право на смерть, если у вас не имелось достаточной суммы, чтобы заплатить за нормальное медицинское обслуживание. Коммунисты виделись здешнему народу за каждым кусочком и все хотели забросать бомбами Москву и Пекин. Нормальным средством передвижения здесь считались только “кадиллаки” – общественного транспорта в Таксоне не признавали.

Но по поводу криминогенной ситуации все выступали единым блоком, и Пол признавал, что это самое верное.

Здание компании “Джейнчилл” находилось возле самых подножий опоясывающих город гор. Пластик и стекло – приветливы, как экран компьютера. Пол поставил машину на свободное место в парковочном ограждении и вошел в здание, почувствовав как холодный воздух пахнул на него Арктикой, после удушающей жары на улице. Он нажал кнопку вызова лифта и увидел, что она зажглась.

Для него выделили конференц-зал. Длиннющие столы были завалены гроссбухами и документами. Утро Пол провел, изучая колонки цифр; в полдень поехал в ресторан, чтобы позавтракать с Джорджем Эном. По пути Пол попал в небольшой затор: какой-то придурок вывернул из ниоткуда – видимо недавно получил права и еще не умел водить как следует – и когда зажегся зеленый свет начал возиться с зажиганием, вызывая озлобленные гудки, стоящих сзади. Наконец, когда он уехал на светофор, загорелся желтый предупреждающий, и Полу пришлось остаться на месте. Он взглянул на часы и выругался.

На углу возле его окна находился крошечный магазинчик с рыболовными снаряжением, велосипедами и оружием; охотничьи винтовки, дробовики и огромное количество пистолетов – Пол и не предполагал, что на свете существует столько разновидностей. Он уставился в витрину.

Сзади рявкнул клаксон. Зажегся зеленый. Пол проехал перекресток, не замечая знаков: он выворачивал шею, но не видел ни одного. Ему хотелось узнать, что это за улица, но кретин сзади снова загудел и пришлось Полу наддать газу. Так и не узнал он, что это был за перекресток. Только, что этот магазинчик стоит на Четвертой Авеню – ничего как-нибудь отыщет. Его машина нырнула под железнодорожный мост, вынырнула на безжалостный свет и Пол принялся отыскивать место для парковки.

* * *

– Креветки здесь хороши. Их привозят свеженькими из Гуайями.

– Преклоняюсь перед мудростью Востока, – сказал Пол и закрыл меню.

Джордж Эн улыбнулся этой шуточке и отдал заказ официанту. Когда согбенной половой удалился, и джентльмены остались наедине со своей выпивкой, он спросил у Пола:

– Ну, как дела?

– Ровно и утомительно. Пока ничего заслуживающего пристального изучения не нашел.

– Надеюсь, что и не найдете. Лицо Джорджа. Эна было мясистым, и движения несколько медлительны, но его нельзя было назвать полным. Пол встретился и ним впервые в прошлом году; видимо за последнее время Джордж здорово постился, но это не принесло особой пользы. На макушке у него перились жиденькие волосики, а узенькая полоска усиков а-ля “фу манчу” придавала его азиатским чертам довольно своеобразный вид. Родился он на Гавайях в состоятельной семье; акцент в его устах был практически незаметен. Одевался Джордж с консервативной тщательностью и потакал своим изысканным вкусам – он был хорошим бизнесменом и принимал всегда верные и быстрые решения по любому возникшему вопросу. Пол встречался с ним только по делам и на встречах, совместимых с делами – коктейлях, завтраках... Вне делового контекста Пол ничего не знал об этом человеке: Эн был замкнут и не любил раскрываться понапрасну. С момента их первой встречи прошло несколько полновесных месяцев прежде чем Пол решился выдать несколько “соленых” восточных шуточек, и то лишь потому, что, похоже, Эн ждал их от него и они ему нравились. С неутомимой сосредоточенностью Эн разыгрывал из себя таинственного восточного человека.

Ресторан, в котором сидели Пол и Джордж самым горячим временем суток почитал полдень, когда состоятельная клиентура, не скупящаяся на дорогую выпивку и закуску, приходила сюда на ленч, обсуждать свои не менее состоятельные дела. Выпивка была здесь обильной, еда – незамысловатой, но отлично приготовленной и поданной с отменной изысканностью, а столики стояли друг от друга на приличном расстоянии и отделялись колоннами и зелеными насаждениями. Освещение было мягким и ненавязчивым, но, для того, чтобы прочитать выражение глаз собеседника вам не приходилось напрягать зрение.

– Хорошо, – сказал Эн. – Ближе к делу. Вы находитесь здесь уже целую неделю. Что можно сказать об этой компании?

– Все примерно так, как и предполагалось. Ничего тревожного, никаких неясностей. Разумеется, они сделали все, что в их силах, чтобы представить компанию в наиболее выгодном свете – готовились к вашему приезду не одну неделю.

– Мы специально дали им время подготовиться. Хотели увидеть как нас попытается надуть здешнее руководство. Как вам кажется, была у них возможность показать все в истинном свете?

– Я сказал бы, что да.

– И каковы же настоящие цветы?

– Какие-то они серые, – откровенно признался Пол. – Вы провели обыкновенную ревизию – все это было сделано с помощью компьютера еще в Нью-Йорке. Мы прекрасно знали, что эта компания немного мухлюет с цифрами по перепроизводству, основным рабочим капиталом и тому подобными вещами.

– То есть вы хотите сказать, что я должен подготовиться к тому, что подобная политика проводится и по отношению к остальной деятельности компании...

Пол кивнул.

– Не думаю, чтобы это вас так уж сильно удивило.

– А специфические моменты?

– Мне кажется, есть полдюжины точек, которые можно использовать, так сказать для применения системы рычагов. Например, они пытаются показать резкое возрастание актива, рапортуя о вспомогательных средствах рыночной стоимости, а не реальной закупочной.

Эн скривился.

– Это как-то уж совсем дешево, Джейнчилл меня разочаровывает.

– Его нельзя винить в попытке сделать хотя бы что-то для усиления впечатления.

– Я лелеял тайную мечту, что его увертки будут несколько более изящными. Еще что?

– Еще они начали тормозить ресурсы выделенные на исследования в пятилетнем промежутке. Это они начали практиковать с прошлого года – раньше они каждый финансовый год поглощали эти деньги. В этом нет никакой нечестности, но согласитесь – портрет становится все более отчетливым. Последнее, что мне удалось обнаружить – резкое возрастание в последние восемнадцать месяцев биржевого опциона сотрудников компании.

– Вместо денежных премий, хотите сказать?

– Да. Денежные премии – величайшая редкость.

– И каков же опцион?

– Сейчас я как раз работаю над этими цифрами. Но высказывая предварительное мнение... в районе четырехсот тысяч долларов.

Эн вставил в короткий серебряный мундштук сигарету и прикурил от зажигалки, украшенной драгоценными каменьями.

– И разумеется биржевой опцион не приписан к доходам?

– Разумеется.

– Биржевой аукцион, – пробормотал Эн. – Все это может служить долгосрочной утечкой долевых дивидендов. Если все будет продолжаться такими темпами, то они могут закончить разбавлением нового капитала.

– Я думаю, что у них нет подобных намерений. Просто они понимают, что раз вы вынюхиваете, что и как у них, то необходимо попытаться всячески набить себе цену – на их месте вы поступили бы точно также.

– Короче говоря, они выплачивают премии в виде биржевых опционов, надеюсь, что в скором времени это будет опцион и акции “Амеркопа”?

– Видимо так.

– Это несколько вульгарно, – вздохнул Эн. – Но если это самый страшный их проступок – я не стану особенно горевать и глотать на ночь успокаивающее. Меня больше волновали варианты, когда их ведение отчетности не соответствовало действительному положению вещей или еще что-нибудь в этом духе. Я на такое несколько раз в своей практике натыкался. – Его глаза быстро обшарили лицо Пола. – Но ведь вы ничего в таком роде не обнаружили, не правда ли?

– Нет. Хотя нельзя сказать, что этого на самом деле нет. Простоя не отыскал никаких следов подобной деятельности. Это станет понятно, когда мы просмотрим все вспомогательные документы.

– И как долго будет продолжаться ваша инспекция?

– Это зависит от того насколько детально вы захотите узнать о состоянии дел “Джейнчилла”. У него пять вспомогательных фирм. За последние четыре года он ликвидировал три из них – слил вместе, разумеется во время слияний были проведены финансовые инспекции. Теперь: мы можем либо довериться цифрам, обозначенным в этих отчетах, либо самим все проверить.

– И что вы порекомендуете, Пол?

– Я бы сказал, что мы можем довериться их проверкам. На эти дела у нас уйдет от трех до четырех месяцев, и они будут стоить вам денег, чтобы поднимать все архивы и тщательнейшим образом их раскапывать. И не забывайте, что ко времени тех слияний у Джейнчилла не было и намека на покупателя его собственной компании. Он сам нанимал ответственных бухгалтеров, и они проводили тщательнейшие расследования по всем финансовым вопросам. Ему это было необходимо самому – ведь не стал бы Джейнчилл покупать кота в мешке. Тогда он находился точно в таком же положении как сейчас вы.

Эн наколол на вилку устрицу и приподняв руку над тарелкой застыл в таком положении.

– Предположим, что мы доверимся этим цифрам. Сколько вам еще потребуется времени, чтобы завершить ревизию?