Дело обеспокоенного опекуна (Дело о заботливом опекуне)

      - Вашего сына зовут Фред Хедли?
      - Да, Фред Хедли. Он свободный художник. Бейли не смог сдержать улыбки.
      - Какой вопрос задала мисс Эллис своему поверенному?
      - Она спросила, каково ее материальное положение и на что она может рассчитывать в ближайшем будущем.
      - И что ответил поверенный?
      - Он дал ей понять, что фондов, завещанных ей отцом, хватит на все время действия поручительства, что позволит ему выдавать ей ту ренту, которую она привыкла получать.
      - Возражаю! - прервал ее Мейсон. - Свидетельница должна повторить точные слова поверенного.
      - Его точные слова? - переспросила миссис Хедли.
      - Да, - подтвердил судья, - по мере возможности, конечно. Вы сейчас передаете его ответ своими словами, а не формулируете его так, как он был произнесен.
      - Хорошо, ваша честь, - возобновила свои показания свидетельница. Насколько я помню, он улыбнулся одной из своих масленых улыбочек, которые с такой щедростью расточает, и сказал: "Не беспокойтесь, Дезире, наверняка останется столько денег, что их вполне хватит до истечения срока поручительства".
      - Спасибо. Перекрестный допрос, - объявил Бейли.
      - Что вы понимаете под "масленой улыбкой", миссис Хедли? - спросил Мейсон.
      - О, самодовольная, лицемерная улыбка.
      - Сальная?
      - Нет, масленая, - мотнула головой миссис Хедли.
      - Это ясно показывает ваши чувства к поверенному, не правда ли, миссис Хедли? - прицепился Мейсон.
      - Своими поступками иного отношения он не заслуживает, - кисло возразила дама.
      - Мистер Даттон сказал мисс Эллис, что у него достаточно денег, чтобы продолжить выплату ренты, - не уступал Мейсон, - и так оно и есть на самом деле. Значит, он ее не обманывал?
      - Он вводил ее в заблуждение.
      - Но он ей не лгал?
      - Возражаю! - запротестовал Бейли. - Это чистая софистика!
      - Я снимаю свой вопрос, - сказал Мейсон с улыбкой. - Но полагаю, что присяжные успели составить собственное мнение.
      Следующим свидетелем был эксперт по баллистике. Он подтвердил, что револьвер системы "смит-и-вессон", числящийся в списке вещественных доказательств под первым номером, действительно был именно тем оружием, при помощи которого совершено преступление.
      После этого свидетельское место занял торговец оружием, который заявил, что продал этот револьвер Керри Даттону, и предъявил в качестве доказательства своих слов квитанцию о продаже с подписью обвиняемого.
      Бейли продемонстрировал суду схемы, изображающие место преступления, фотографии загородного "Барклай-клуба", тела и одежды, которая была на убитом в тот вечер. Он призвал присяжных обратить внимание на тот факт, что с пальто и костюма Палмера аккуратно срезаны все метки.
      Коронер, руководивший предварительным следствием, подтвердил, что в карманах убитого не обнаружено ни ключей, ни денег, ни носового платка, ни ножа, ни чего бы то ни было другого.
      Было вызвано еще несколько свидетелей, уточнивших отдельные подробности, а затем Бейли вызвал лейтенанта Трэгга. Тот рассказал, что, узнав об убийстве, немедленно отправился в "Барклай-клуб", обследовал труп и место преступления. А затем проверил все сточные трубы на дорогах, ведущих от клуба...
      - Почему вы это сделали? - спросил Бейли.
      - Это обычная полицейская практика,- ответил Трэгг.
      - И вы что-то обнаружили?
      - В сточной трубе, расположенной на расстоянии одной и трех десятых мили от клуба, был найден револьвер.
      - И что вы с ним сделали?
      - Определил, на чье имя было зарегистрировано это оружие.
      - Сколько времени понадобилось, чтобы установить имя владельца?
      - Несколько минут. Для этого и существует серийный номер.
      - И что вы предприняли после этого?
      - Получив информацию, что обнаруженный револьвер принадлежит Керри Даттону, мы выяснили номер его автомобиля. Затем был отдан приказ о его розыске.
      - Розыск был объявлен и в Мексике?
      - У нас есть соглашение о выдаче особо опасных преступников с властями нескольких мексиканских городов, в том числе Тихуаны и Энсенады, и местные отделения полиции всегда идут нам навстречу, особенно в таких сложных случаях.
      - И что вы узнали?
      - Что обвиняемый зарегистрировался в Энсенаде...
      - Минуточку, - прервал его Мейсон, - свидетель говорит о том, что обнаружил он или полиция Энсенады? В противном случае это слухи.
      - Хорошо, - согласился Бейли, - рассказывайте лишь о том, что видели собственными глазами, лейтенант.
      - В таком случае я не могу давать показания о пребывании обвиняемого в Энсенаде, - улыбнулся Трэгг.
      - Где вы лично встретились с мистером Даттоном?
      - На границе возле города Теката.
      - А как случилось, что это произошло именно там?
      - Мексиканская полиция выслала его из страны как "нежелательного иностранца".
      - И что сделали вы?
      - Взял его под арест.
      - Вы разговаривали с ним?
      - Да.
      - Вы сообщили ему, что он обвиняется в убийстве?
      - Я сказал ему, что он задержан для допроса по поводу убийства Роджера Палмера.
      - Вы спросили его, где он находился во время совершения убийства?
      - Я задавал ему много вопросов, но на все получил один ответ.
      - И какой же?
      - "Я отказываюсь отвечать на какие бы то ни было вопросы до консультации со своим адвокатом".
      - Он ни разу не ответил вам как-нибудь иначе?
      - Нет. Разве что я спросил, почему, если ему действительно нечего скрывать, он зарегистрировался в мотеле под именем Фрэнк Керри, на что обвиняемый ответил, что его полное имя на самом деле Фрэнк Керри Даттон.
      - Благодарю вас, - произнес Бейли, - свидетель переходит в распоряжение защиты.
      - У меня нет вопросов, - заявил Мейсон.
      В голосе Бейли послышалась нотка триумфа, когда он вызвал следующего свидетеля:
      - Томас Денмор Фултон!
      После принятия присяги Фултон уселся на скамью для свидетелей.
      - Ваша профессия? - спросил Бейли.
      - Сотрудник частного детективного агентства Пола Дрейка.
      - Значит, частный сыщик?
      - Да.
      - Какое задание вы выполняли двадцать первого сентября?
      - Я вел наблюдение за Керри Даттоном.
      - Вы следовали за ним повсюду?
      - Да, сэр.
      - И где же вы побывали?
      - Я шел за ним следом до телефонной кабины на станции техобслуживания на пересечении улиц Фигероа и Боливара.
      - И что там произошло?
      - Увидев, что подсудимый вошел в телефонную кабину, я оставил свою машину на противоположной стороне улицы, а сам подошел ближе. Он куда-то звонил, затем повесил трубку и через некоторое время снова набрал номер. Я притворился, будто мне срочно нужно сделать звонок, и знаками попросил его освободить кабину.
      - Что сделал подсудимый?
      - Замахал мне, чтобы я отошел.
      - И что предприняли вы?
      - Прикрепил к стенке кабины портативный магнитофон.
      - А затем?
      - Вернулся к машине.
      - Что произошло потом?
      - Подсудимый выбежал из кабины, прыгнул в свою машину и умчался.
      - А вы?
      - Попытался следовать за ним.
      - Вам это удалось?
      - Нет, сэр.
      - Почему?
      - Он гнал как сумасшедший. Несколько раз проскочил на красный свет, едва не врезался во встречную машину. В конце концов я попал в пробку и упустил его.
      - Что же вы сделали?
      - Вернулся к телефонной кабине, снял магнитофон и прослушал запись в надежде обнаружить какую-нибудь зацепку и узнать, где можно снова пересечься с объектом слежки.
      - Магнитофонная запись у вас с собой?
      - Да.
      - Если суд не возражает, - произнес Бейли, - мы хотели бы продемонстрировать это вещественное доказательство.
      - Возражений нет, - ответил Мейсон. Несколько театральным жестом Бейли извлек магнитофон и включил запись. В тишине послышалось потрескивание, затем раздался мужской голос:
      "Алло, что нового? Вы меня узнали?.. Я звонил по другому номеру, и мне сказали перезвонить сюда... Да, я заплачу пять тысяч долларов, если вы все сделаете честь по чести". Пауза. "Повторите еще раз.... Седьмая лунка на поле для гольфа в загородном "Барклай-клубе"? Почему именно там? Ну ладно, ладно, сейчас выезжаю. Да, ключ у меня есть". Затем щелчок, стук захлопнувшейся двери телефонной кабины.
      Бейли снова повернулся к свидетелю.
      - Что вы предприняли, прослушав разговор?
      - Немедленно отправился к "Барклай-клубу".
      - И что вы там обнаружили?
      - На стоянке был припаркован автомобиль подсудимого.
      - Сколько времени вам потребовалось, чтобы добраться туда?
      - Минут пятнадцать.
      - И что потом?
      - Дверь клуба была заперта, так что мне пришлось дожидаться снаружи.
      - Как долго?
      - Я приехал в десять минут одиннадцатого. Подсудимый вышел в десять двадцать две.
      - Давайте еще раз уточним время. Вы попытались следовать за мистером Даттоном?
      - Да, верно.
      - Но он ехал очень быстро, по вашему собственному выражению, "как сумасшедший". И вы упустили его?
      - Именно так.
      - Вы вернулись на станцию техобслуживания к телефонной кабине и прослушали запись разговора?
      - Да, сэр.
      - Сколько прошло времени после того, как вы попытались ехать следом за мистером Даттоном?
      - Думаю, минут пять.
      - И затем вы сразу же направились к "Барклай-клубу"?
      - Да.
      - И одиннадцать - двенадцать минут ждали, пока выйдет мистер Даттон?
      - Да, сэр.
      - Что же он сделал потом?
      - Сел в свою машину, проехал одну и три десятых мили. Затем резко остановился и немного подал назад.
      - А что делали вы?
      - Я ехал позади на некотором расстоянии, чтобы не вызвать подозрений. Когда он притормозил, я проехал вперед с полмили, остановился на обочине, вышел из машины и сделал вид, будто у меня что-то случилось с мотором.
      - Как же обстояло дело дальше?
      - Через несколько секунд автомобиль подсудимого снова обогнал меня, двигаясь на большой скорости.
      - Что делали вы?
      - Захлопнул крышку капота, сел в машину и продолжил преследование.
      - Вам удалось не потерять его из виду?
      - Да, сэр.
      - И куда направлялся подсудимый?
      - В Энсенаду. Он остановился в мотеле "Сиеста дель Тарде".
      - И что сделали вы?
      - Позвонил своему шефу, Полу Дрейку, и сообщил, что объект зарегистрировался в мотеле под именем Фрэнк Керри.
      - И что потом?
      - Приехали адвокат Перри Мейсон и его секретарь Делла Стрит. Я показал им, где остановился подсудимый, и они пошли к нему.
      - А дальше?
      - Появилась мексиканская полиция.
      Бейли торжествующе улыбнулся и, взглянув на Мейсона, произнес:
      - Перекрестный допрос.
      - В записи мы слышим лишь то, что говорил Даттон, но ничего не знаем о том, что говорил его собеседник, не так ли? - сказал Мейсон.
      - Да.
      - Вам известно, кому звонил поверенный?
      - Нет, сэр.
      - Вы не знаете, что мог ему сказать собеседник?
      - Нет, конечно!
      - У меня все, - объявил Мейсон. После этого взял слово судья Альварадо:
      - На этом мы закончим сегодняшнее заседание. Я благодарю обе стороны за то, что судебное разбирательство идет быстро и плодотворно. Присяжных прошу воздержаться от обсуждения обстоятельств дела, они также не должны ни с кем советоваться, читать отчеты в газетах, слушать информацию об этом деле по радио или телевидению. Им необходимо избегать выражения собственных мнений, пока не придет время вынесения окончательного вердикта. Заседание возобновится завтра в десять часов утра.
      Глава 16
      Мейсон снова находился в тюремной комнате для свиданий, лицом к лицу со своим подзащитным.
      - Это ваш последний шанс, Даттон.
      - Я уже сказал вам правду.
      - Если вы будете путаться на перекрестном допросе, вам никто не поможет.
      Даттон кивнул.
      - И пожалуйста, не стоит недооценивать дара многоуважаемого Гамильтона Бюргера задавать неприятные вопросы.
      - Вы считаете, мне обязательно надо давать показания?
      - Иного выхода нет, - ответил Мейсон. - Присяжные уже все решили, и их решение отнюдь не в вашу пользу. Так что вам придется не просто дать показания, но и попытаться убедить присяжных в том, что вы не врете. И если вас поймают хоть на малейшей лжи -хотя бы даже насчет времени, когда вы встаете утром, или сколько кусков сахара кладете в кофе, - вся защита полетит к чертям.
      - Я сказал вам правду, - повторил Даттон.
      - Вы не пытаетесь покрывать кого-нибудь?
      - Например?
      - Например, Дезире Эллис?
      - Нет! Я уже сказал вам всю правду.
      - Палмер назвал вам номер телефона, по которому вы должны были позвонить ровно без четверти десять?
      - Да.
      - Вы позвонили ему из кабины с магнитофоном: вам назвали другой номер, по которому следует позвонить немедленно. Там чей-то голос сказал вам, чтобы вы встретились с Палмером у седьмой лунки на площадке для игры в гольф?
      - Да.
      - Во второй раз с вами говорил женский голос?
      - Не знаю... Сейчас мне кажется, что это был голос мужчины, старающегося подражать женскому, но утверждать не стану. Все, что я могу сказать, - голос был слишком высоким для мужчины и чересчур хриплым для женщины.
      - Какой номер вы набирали?
      - Не помню. Палмер меня предупредил, что он снимает на определенные часы телефонные кабины, чтобы избежать ловушек и исключить возможность обращения в полицию.
      - И что произошло, когда вы позвонили по этому номеру?
      - Мне сказали: "Возьмите карандаш и запишите номер. Позвоните по нему ровно через десять секунд". Я уверен, что первый голос был мужской. Да, это точно.
      - И вы записали номер?
      - Да.
      - Почему вы так хотели получить сведения, дискредитирующие Фреда Хедли?
      - Вы это знаете. Зачем спрашивать?
      - Я вас спрашиваю, потому что хочу услышать, как вы об этом скажете присяжным.
      - Чтобы защитить Дезире Эллис. Защитить от нее самой, а главное - от домогательств человека, который хотел использовать ее в своих низких целях.
      Мейсон долго, сосредоточенно изучал лицо своего клиента, а затем резко встал.
      - Хорошо, Даттон! Я не собираюсь репетировать ваши показания в суде. Мой совет остается прежним - говорите правду. Всю правду и ничего, кроме правды. Ничто не поможет вам в суде больше, чем искренность.
      - Я понимаю, мистер Мейсон.
      - А сейчас постарайтесь заснуть, так как вас ждут суровые испытания, будьте уверены!
      Глава 17
      - Шеф! У Пола Дрейка есть еще один свидетель!- объявила Делла, когда Мейсон вошел в свою контору. - Он сейчас в агентстве Пола.
      - Кто он?
      - Человек, который живет в сотне метров от "Барклай-клуба". Его дом находится как раз неподалеку от места убийства. Вечером он слышал звук выстрела, но это было раньше того времени, когда, по мнению следствия, произошло убийство.
      Лицо Мейсона озарилось удовлетворенной улыбкой.
      - Я долго ждал, когда появится хоть один шанс выиграть это дело, - и кажется, вот он! Мне необходимо немедленно переговорить с этим человеком.
      Делла позвонила по телефону и сообщила: - Пол уже ведет его сюда.
      - Хорошо. Делла, приготовься записать его показания. Запиши его имя на чистом листе бумаги и приготовь мне документы для представления его суду в качестве первого свидетеля защиты. Ни под каким видом нельзя допустить, чтобы он исчез до того, как даст показания.
      Делла понимающе кивнула и подготовила бланк повестки для вызова на судебное заседание, положив его так, чтобы он не бросался в глаза.
      В дверь конторы постучали. Это был "фирменный" стук Пола Дрейка, которым он всегда оповещал Мейсона о своем визите.
      Дрейк вошел в сопровождении человека высокого роста, на вид лет пятидесяти, с большим носом и проницательными глазами под лохматыми бровями.
      - Знакомьтесь: это мистер Мейсон, - представил Дрейк посетителю хозяина кабинета. - Мейсон, это Джордж Хольбрук. Мистер Хольбрук живет недалеко от "Барклай-клуба".
      - Очень рад, мистер Хольбрук, - сказал Мейсон, пожимая руку новому свидетелю защиты.
      Делла незаметно выскользнула из кабинета, прихватив с собой бланк повестки.
      - Присаживайтесь. Как я понял, у вас есть какие-то новые сведения, относящиеся к делу, которым мы занимаемся?
      - Может быть, новые, а может, и нет... - произнес мужчина, усевшись на предложенный стул и закинув ногу на ногу. - Вот что произошло вечером двадцать первого... Я читал в газетах об этом деле, и вдруг меня словно током прошибло... Я спросил жену, не случилось ли это в тот вечер, когда мы будто бы слышали выстрел.
      - Вы уверены в дате?
      - Подождите, я просто повторяю то, что сказал тогда жене. В дате я уверен потому, что сестра жены прислала нам телеграмму, в которой сообщала, что прилетает в тот день, без десяти одиннадцать. Ну так вот, вышел я на крыльцо воздухом подышать и сигарету выкурить. - Хольбрук усмехнулся. - Моя жена не любит, когда я курю в доме. Она у меня такая... такая чувствительная, а табак и вовсе на дух не переносит. Так что я вышел покурить. Если бы я не вышел, она бы так раскричалась! Так что я обычно всегда на крыльце курю...
      - И что же случилось тогда? - нетерпеливо спросил Мейсон.
      - Я услышал выстрел. Я уверен, что это был выстрел, а не что-нибудь другое: я ведь охотник и могу отличить звук выстрела. Уж с выхлопом двигателя не спутаю. Мне послышалось, что звук донесся с площадки для гольфа "Барклай-клуба".
      - Телеграмма и приезд вашей свояченицы внушают вам уверенность в том, что это происходило вечером двадцать первого?
      - Да. Она приехала двадцать первого.
      - Как случилось, что вы сразу не связали этот выстрел с убийством, о котором писали буквально все газеты уже на следующее утро?
      - А это вот как вышло. Моя свояченица всегда любила долгие путешествия на машине, и жена уговорила меня доставить ей это удовольствие. Я так думаю, эти женщины заранее обо всем договорились. Ты попробуй одну женщину отговорить от чего-либо, коли уж ей что в голову втемяшилось. А тут сразу две. Не зря же они по телефону постоянно - шу-шу-шу... Так что мы втроем отправились в путешествие на следующее утро, в шесть часов, на три недели. Мы поехали на север Калифорнии, с тем чтобы вернуться через Йосемитский парк. Короче, я почти забыл о выстреле и вспомнил только тогда, когда прочитал в газете отчет о начале процесса.
      - Вам не приходилось слышать разговоры или слухи об убийстве?
      - Слышать-то слышал, но я просто не обращал на них внимания. Сперва по радио сказали, мы тогда были где-то между Модесто и Сакраменто. Потом вдруг жена меня толкает в бок и говорит: "А ведь в гольф-то возле нашего дома играют!" Вот тогда я задумался и сказал: "А ведь ты права!"
      Потом мы в Сакраменто на всю ночь останавливались. Оттуда поехали в Реддинг. Там-то я газету наконец прочитал. Газету я купил, потому что в ней комиксы напечатаны. Я, знаете ли, люблю на досуге комиксы почитать. Хольбрук смущенно улыбнулся. - Жена вот моя даже говорит, что я как был мальчишкой, так и остался. Но поделать с собой ничего не могу: люблю я комиксы.
      Мейсон понимающе кивнул.
      - Ну так вот, и было в газете что-то про тело, которое нашли возле седьмой лунки. Сам я в гольф не играю: на пенсию вышел, доходы не позволяют. Так что я и понятия не имел до поры, где эта чертова лунка находится. Да потом газеты напечатали карту площадки.
      - На карте было указано расположение тела убитого?
      - А как же? И седьмая лунка, и тело, и моя улица. - Хольбрук закинул другую ногу за ногу и, подавшись вперед, сцепил пальцы рук на колене. - Мы купили наш дом ровнехонько пятнадцать лет тому назад. Я тогда еще работал. И с тех пор там и живем.
      - А вы когда-нибудь сами играли в гольф? - поинтересовался Мейсон.
      - Вот уж была охота! Что за развлеченьице: ходишь за шариком со связкой клюшек да загоняешь по дыркам. А потом опять все сначала.
      - А вы могли бы точно вспомнить время, когда услышали выстрел?
      - Так о чем я и толкую! Я могу точно сказать, что не было еще десяти часов!
      - А откуда вы знаете?
      - В тот момент, когда я стоял на крыльце, я вспомнил, что могу пропустить телевизионные последние известия в десять часов, а я их всегда смотрю. Когда я вошел в комнату и включил телевизор, передача только что началась...
      - Ваши показания могут оказаться для нас чрезвычайно ценными, мистер Хольбрук, - сказал Мейсон. - Вы слышали только один выстрел?
      - Да, только один. Потому-то я и уверен, что это был именно выстрел. При детонации в двигателе было бы слышно несколько хлопков.
      Мейсон согласно кивнул.
      - Я хочу попросить вас выступить в суде в качестве свидетеля. У вас есть какие-то возражения?
      - Правду говорят: меньше знаешь - лучше спишь. Ну да я не могу, чтоб не по справедливости.
      Мейсон мельком взглянул на Пола Дрейка.
      - Скажите, а вашу жену, случаем, не хватит удар, если она увидит вашу фотографию в газете?
      Хольбрук на мгновение задумался, а затем расплылся в улыбке.
      - Вот уж чего не знаю! Она у меня, конечно, умница, моя Дорис. Красивая, хозяйка хорошая, аккуратная, зря не кричит. Грех жаловаться. И все ж Эдит характером посильнее будет.
      - Эдит - это ее сестра? - спросил Мейсон.
      - Сестра, сестра.
      - Вы ездили в аэропорт встречать ее?
      - Да.
      - Сколько вам нужно времени, чтобы добраться до аэропорта?
      - Минут этак двадцать пять.
      - А она прилетела без десяти одиннадцать?
      - Правильно.
      - Тогда вы вряд ли могли успеть посмотреть десятичасовые новости, сказал Мейсон.
      Хольбрук наморщил лоб.
      - Погодите, погодите, - сказал он. - Ну да, конечно! Самолет ведь опоздал. Я помню, мы звонили в аэропорт, уточняли время. И там сказали, что задержка на пятнадцать минут. Так что я просто уверен, что посмотрел и девяти- и десятичасовые новости.
      - И в девять часов тоже?
      - Ну да, что я вам говорю!
      Между тем вернулась Делла Стрит и положила перед Мейсоном какую-то бумагу. Мейсон повернулся к ней.
      - Думаю, мистер Хольбрук выступит свидетелем защиты.
      Делла кивнула, протягивая шефу заполненную судебную повестку.
      - Маленькая формальность, мистер Хольбрук, - обратился к нему адвокат. - Я вручаю вам повестку. По правилам я должен предъявить суду все ваши данные, чтобы вы могли выступить. Я попрошу вас прийти в суд завтра к десяти часам утра. Мы вас долго не задержим. Повторяю, ваши показания чрезвычайно ценны!
      - Я готов сделать все, что нужно, - спокойно ответил Хольбрук. - Ведь я и обратился к вам именно для этого... Вы были в суде, когда я зашел к вам в первый раз. Но в приемной мне сказали, чтобы я обратился к мистеру Дрейку, так как он в курсе дела, и я отправился к нему и рассказал всю историю. Я правильно сделал?
      - Совершенно правильно, - поспешил уверить его Мейсон.
      - Очень я люблю с новыми людьми встречаться-знакомиться. Простите, леди, не знаю вашего имени?
      - Делла Стрит, - ответила девушка. - Я доверенный секретарь мистера Мейсона.
      - Вы такая молодая, - произнес Хольбрук, протягивая Делле свою узловатую, крепкую ладонь. - Рад с вами познакомиться, мисс Стрит.
      Затем Хольбрук пожал руки Мейсону и Дрейку.
      - Ну, значит, договорились. До завтра!
      Мейсон проводил посетителя до самого выхода. Закрыв дверь, он сделал танцевальное па, подскочил к Делле, схватил ее за талию и прошелся с ней в вальсе, после чего сердечно обнял Дрейка.
      - Ты понимаешь, как он нам поможет?!
      - О да, присяжным будет о чем поразмышлять... А если прокурор найдет другого свидетеля, который поклянется, что слышал выстрел много позднее? выразил сомнение Дрейк.
      - Тогда я скажу, что было два выстрела, - улыбнулся Мейсон. Обвинение окажется в затруднении: каким выстрелом был убит Палмер? Это может привести к оправданию подозреваемого. Ведь никто не сможет доказать, что Даттон лжет, заявляя, что Палмер был мертв, когда он прибыл в назначенное место. Его просто заманили в ловушку, чтобы сделать козлом отпущения.
      - И тем не менее было бы лучше, если бы Даттон не уносил револьвера и не прятал его в трубу, - сказал Дрейк.
      - Кому ты это говоришь?! - воскликнул Мейсон, становясь серьезным. Именно это и затрудняет мою задачу. Но я буду настаивать, что, увидев свое оружие, он, совершенно естественно, подумал, что девушка, которую он любит, может быть замешана в этом деле.
      - Дезире Эллис? Мейсон кивнул.
      - Ты хочешь сказать, что заставишь его в зале суда во всеуслышание признаться, что он влюблен в нее?- спросил Дрейк.
      - О мой Бог, конечно нет. Я не буду заставлять его в этом признаваться, но пусть всем будет видно, как он пытается это скрыть. Во время перекрестного допроса это все равно выйдет наружу, как бы он ни сопротивлялся, и тогда у присяжных возникнет благоприятное для него впечатление, что у него вырвали это признание... Все это создаст крайне драматическую и даже романтическую картину. Такие вещи всегда очень трогают публику, и никто не решится покарать такого самоотверженного влюбленного. Мейсон поднял руку. - Друзья мои! Закрываем контору и идем обедать. Отпразднуем это событие шампанским.
      Глава 18
      На следующий день, когда судья Альварадо занял свое место и обвел зал заседания суда суровым взглядом, ему показалось, что Бейли и Гамильтон Бюргер что-то затеяли - они сидели близко друг к другу, едва не касаясь головами, и продолжали перешептываться, пока судья не ударил своим молоточком.
      - Слушается дело. Народ Соединенных Штатов против Керри Даттона, объявил судья Альварадо. - Обвиняемый присутствует в суде, присяжные на месте в полном составе. Все условия законности нашего заседания соблюдены, не так ли, джентльмены?
      - Да, ваша честь, - откликнулся Мейсон. Гамильтон Бюргер поднялся со своего места.
      - Ваша честь, мы просим минуту, чтобы закончить наше обсуждение.
      Через некоторое время Бюргер кивнул с явной неохотой. В тот же момент Бейли вскочил на ноги.
      - С согласия вашей чести обвинение закончило опрос свидетелей.
      По залу пробежал шепот удивления, судья нахмурился.
      - Было бы честнее заявить об этом в присутствии защиты на вчерашнем заседании, - сказал он.
      - Дело в том, что это решение мы приняли только сейчас.
      - Что ж, я согласен, но считаю необходимым позволить защите пересмотреть свою тактику после такого неожиданного заявления обвинения.
      - С согласия вашей чести, - заявил Мейсон с улыбкой, - защита готова продолжить допросы.
      - В таком случае начинайте, - сказал судья.
      - Нашим первым свидетелем будет мисс Дезире Эллис!
      - Мисс Эллис, - произнес судья, - займите место свидетеля. Вы уже приносили присягу, так что нет необходимости повторять эту процедуру.
      Дезире Эллис вышла вперед. На этот раз она позволила себе бросить благосклонный взгляд в сторону Даттона. Затем она повернулась к Мейсону.
      - Мисс Эллис, - обратился к ней адвокат, - вы давно знаете своего поверенного?
      - Да.
      - Давал ли он вам когда-нибудь револьвер?
      - Да, он дал мне свой револьвер на время.
      - Вот вещественное доказательство номер один, револьвер системы "смит-и-вессон", тридцать восьмого калибра, с коротким стволом. Его номер К-424967. Вы узнаете его?
      - Да. Это его дал мне Керри Даттон.
      - Почему вы попросили у него револьвер?
      - Мне несколько раз звонили по телефону неизвестные лица, это было крайне неприятно и беспокоило меня.
      - Когда мистер Даттон дал вам револьвер, сказал ли он, что оружие принадлежит ему?
      - Возражаю, - подал голос Бейли. - Этот вопрос не имеет отношения к делу и декларативен по своей сути.
      - Я просто спрашиваю, имел ли место разговор, который непосредственно касается рассматриваемого нами дела, - сказал Мейсон. - Он сам по себе является частью всего дела, тем более что состоялся он незадолго до убийства.
      - Тем не менее я настаиваю, что вопрос этот не принципиален и господин адвокат не вправе его задавать.
      - Возражение отклоняется, - произнес судья Альварадо. - В моих правилах, когда идет разбирательство подобного дела, предоставлять адвокату как можно большую свободу действий. Пожалуйста, отвечайте на вопрос.
      - Да, - сказала Дезире Эллис. - Мистер Даттон сказал, что это его револьвер, который он купил некоторое время назад, но еще ни разу не было случая его использовать.
      - Вы знали, что это именно револьвер, я имею в виду - спусковой механизм в нем не автоматический, а с вращающимся барабаном?
      - Да.
      - Ваш поверенный научил вас с ним обращаться? - Да, он вынул патроны из барабана и показал, как целиться и нажимать на спусковой крючок.
      - Что вы сделали с этим револьвером?
      - Положила его в ящик ночного столика, стоящего у изголовья моей кровати.
      - Когда вы видели его в последний раз?
      - Восемнадцатого или девятнадцатого сентября.
      - То есть за несколько дней до убийства?
      - Да.
      - Когда вы снова вспомнили о нем?
      - В тот день, когда вы пришли ко мне и попросили показать его. Я увидела, что револьвер исчез.
      - Перекрестный допрос, - сказал Мейсон, повернувшись к прокурорам.
      На этот раз поднялся Гамильтон Бюргер. Обычно он редко принимал участие в допросе свидетелей Мейсона, поскольку тому, как правило, удавалось выиграть дело еще до того, как прокурор закончит работу со своими свидетелями, и при этом нередко опирался на показания свидетелей обвинения.
      - Какой револьвер дал вам обвиняемый?
      - Что значит - какой?
      - Назовите фирму изготовителя. Это был кольт, "смит-и-вессон", "каррингтон-и-ричардсон"?
      Девушка покачала головой.
      - Я не знаю, мистер Бюргер.
      - Не знаете марки?
      - Нет, сэр.
      - Не знаете серийного номера?
      - Нет, сэр. Я даже не подозревала, что револьверы имеют номера!