Перри Мейсон (№51) - Дело о нервном соучастнике

— Как вы это объясните?

— Либо он напал на убийцу, либо убийца напал на него, — сказал Мейсон. — В первый раз нападавший не промахнулся бы с двадцати дюймов. Поэтому после первого выстрела и перед вторым дистанция между ними сократилась.

— Логично, — согласилась Делла Стрит.

— Итак, либо Латтс нападал на убийцу, либо убийца нападал на него. Теперь, на расстоянии восемнадцати-двадцати дюймов, Латтс должен был попытаться каким-то образом защитить себя.

Мейсон достал из кармана рулетку.

— Делла, отойди. Попробуем поставить опыт. Вот, держи пистолет.

— Он разряжен?

— Да. Вначале там было несколько холостых патронов.

Делла Стрит взяла пистолет.

— Направь его на меня. Она подчинилась.

— Теперь вытяни руку, насколько можешь.

Она выпрямила руку с пистолетом. Мейсон достал металлическую рулетку и отмерил двадцать дюймов.

— Видишь, что я имею в виду? — показал он. — На таком расстоянии я бы мог выбить пистолет из твоей руки.

— Если я не отдерну руку.

— С пистолетом это сделать довольно трудно. Теперь держи пистолет к себе поближе.

Она слегка согнула локоть.

— Ближе, — сказал Мейсон. — Держи пистолет прямо рядом с собой, ниже, на уровне бедра.

Она опустила пистолет к бедру. Мейсон отмерил двадцать дюймов от пистолета к своей груди.

— А на такой дистанции я могу разбить тебе челюсть раньше, чем ты нажмешь на курок.

— Вы можете разбить мне челюсть, но одновременно я могу нажать на курок.

— Именно эту мысль я и пытаюсь развить, — сказал Мейсон.

— Итак, что мы теперь делаем?

Теперь мы едем на встречу с миссис Докси. Но вначале я позвоню Полу Дрейку, чтобы он узнал, кто из возможных подозреваемых не умеет стрелять из пистолета. Наш убийца, кто бы он ни был, промахнулся при первом выстреле с расстояния не более десяти футов.

Глава 12

Мейсон остановил свою машину перед входом в бунгало калифорнийского типа и открыл дверцу.

— Подержите ее, — попросила Делла Стрит. — Я вылезу с вашей стороны. — Она проскользнула с правой стороны машины, мимо руля, соблазнительно сверкнула красивыми ногами и стала на тротуар. Оправив юбку, она сунула сумочку под мышку и вместе с Мейсоном направилась к дверям дома.

Мейсон нажал на звонок.

Им открыла рыжеволосая и голубоглазая женщина примерно тридцатилетнего возраста с продолговатым лицом и ртом, который, несмотря на все попытки исправить его форму помадой, напоминал тонкую прямую линию.

— Добрый день.

— Миссис Докси?

— Да.

— Я Перри Мейсон.

— Я так и подумала. Я видела вашу фотографию. Это мисс Стрит, моя секретарша. Можно зайти ненадолго?

— Герберта нет дома.

— Я хотел поговорить с вами.

— Я сейчас выбита из колеи, мистер Мейсон…

— Не хочу вторгаться в ваше горе, — сказал Мейсон, — но я считаю этот вопрос довольно важным.

— Дело не только в моем горе, но и в делах по дому. Я все забросила. Входите.

Она провела их в просторную и удобную гостиную. Мейсон оценивающе оглядел со вкусом обставленную комнату.

— Здесь просторно, — сказала она. — Слишком просторно для нас двоих теперь, когда нет больше Дэдди. Не знаю, что мы будем делать. Он жил с нами, вы знаете?

— Да, знаю, — ответил Мейсон.

— Садитесь, пожалуйста.

Когда они уселись, Мейсон спросил:

— Я сразу перейду к делу, миссис Докси.

— Люблю таких людей.

— Вы были очень близки с вашим отцом?

— В определенной степени. Мы понимали и уважали друг друга. Но отец ни с кем слишком не откровенничал.

— Вы знали, что он продал свои акции «Силван Глэйд девелопмент компани»?

— Теперь знаю.

— А вы знали об этом третьего числа, в день убийства мистера Латтса?

Она немного замялась, потом сказала:

— Да, я узнала об этом третьего числа.

— Днем третьего числа?

— Вечером. — Когда?

— Когда он не появился к ужину. Ведь обычно он был очень пунктуален. Он ужинал всегда в определенное время, это была одна из его особенностей. Об акциях все время звонили разные люди.

— У вас есть слуги?

— Есть, помогают с домашней работой — неполный день.

— Как правило, ужин был в одно время?

— Минута в минуту.

Значит, когда он не пришел, это показалось странным?

— Очень. Могу сказать, что это был уникальный случай. Обычно он либо появлялся здесь, либо давал нам подробные указания по телефону.

— Вы обсуждали со своим мужем, что могло задержать вашего отца, когда он не появился третьего вечером?

— Да.

— И тогда ваш муж рассказал вам о продаже акций?

— Да.

— И сказал вам, что это я купил акции?

— Да.

— И тогда же ваш муж сказал вам, что я представляю кого-то?

— Он так думал.

— И он назвал вам имя моего клиента?

— Нет, он его не знал.

— Не знал? — переспросил Мейсон. Она покачала головой.

— Вы его спрашивали об этом?

— Конечно. Мы размышляли, кто бы это мог быть. Герберт думал, что это Клив Ректор или Эзекил Элкинс. Он не мог вспомнить, чтобы кто-либо из них устраивал подобные махинации, поэтому можно было ждать неприятностей.

— Понимаю, — сказал Мейсон. — Кстати, вы в конце концов узнали, кто мой клиент?

— Нет, я до сих пор не знаю, кто он. Я не думаю, что это оглашалось, не так ли?

— Но в неофициальном порядке вам муж сказал, кто мой клиент?

Она сжала губы и покачала головой.

— Вы знаете миссис Клаффин?

— Я встречалась с ней.

— Больше, чем один раз?

— Да. Три или четыре раза.

— Вы просто знакомы или вы близкие друзья?

— Просто знакомы.

Мейсон замялся.

— Почему вы меня спрашиваете об этом, мистер Мейсон?

— Я пытаюсь прояснить один вопрос, который может оказаться важным.

Она промолчала.

— Вы когда-либо говорили с миссис Клаффин о том, кто может быть моим клиентом?

— Нет.

— Вы обсуждали с миссис Клаффин тот факт, что я купил акции компании?

— Нет, я ее после этого не видела. Мейсон переглянулся с Деллой Стрит.

— Ладно. Спасибо, — сказал он. — Я просто пытался выяснить позицию миссис Клаффин.

— Боюсь, что не смогу вам в этом помочь, мистер Мейсон.

Очевидно, она ожидала, когда они уйдут. Внезапно открылась входная дверь, и веселый голос пропел:

— Привет, милая!

Миссис Докси поднялась с места:

— У нас гости, Герберт.

— Я увидел припаркованную машину снаружи, но не знал, что это к нам… О, привет, мистер Мейсон. Что вы здесь делаете? И мисс Стрит? Очень приятно.

— Я пытался выяснить кое-что о том, что же произошло после встречи директоров третьего числа.

Приветливость Докси заметно поубавилась.

— Моя жена ничего не знает о бизнесе.

— Так она мне и говорила. Но мистер Латтс, очевидно, подозревал о том, кто был мой клиент, когда я занялся этой сделкой с акциями.

— Да. Он знал, кто это был, но не сказал мне. Я это уже объяснял вам.

— Когда вы его видели в последний раз?

— В тот день, после встречи директоров. Мы пошли в ресторан и съели там по паре гамбургеров. Вы все это знаете, мистер Мейсон. Я вам рассказывал.

— Он обсуждал с вами мою покупку акций?

— Ни о чем другом мы больше не говорили. О чем же нам еще было говорить?

— И тогда он высказал какие-то предположения о том, кто был моим клиентом?

— Конечно. Нас это интересовало. Это был вопрос номер один, но ответа мы не находили. Я склонялся к тому, что это Элкинс. Дэдди Латтс думал, что это кто-то со стороны. Потом ему в голову пришла какая-то идея, и Дэдди Латтс пошел звонить. Он узнал что-то, но мне рассказывать не захотел.

— Вы знаете миссис Клаффин?

— Конечно.

— Вы встречались с ней несколько раз?

— Что это за чертовщина? Перекрестный допрос? Да, я ее знаю. Но зачем вам это?

— Вы когда-нибудь говорили с ней о том, что я купил акции?

— Я ее не видел уже… Энни Харлан ее деловой агент, и почти все дела я имел с ним.

— А как насчет телефонных разговоров?

— Конечно, я разговаривал с Харланом по телефону.

— С ним вы обсуждали, кто мог быть моим клиентом?

— С его стороны — да, с моей — нет. Он пытался выпытать у меня информацию, но я ответил, что ничего не знаю.

— Другими словами, — сказал Мейсон, — вы никому не говорили, что я мог представлять какого-то клиента?

— Мне не нравится ваше поведение: прийти сюда и задавать моей жене, а потом мне массу вопросов, — ответил Докси.

— Вы — секретарь компании, — сказал Мейсон. — Я — держатель акций. Я имею право знать то, что меня интересует.

— Вы хотите это знать не потому, что вы держатель акций, а потому, что вы представляете миссис Харлан в деле об убийстве.

— Ладно. Но ведь это факт, что вы секретарь компании, акциями которой я владею.

— Хорошо, и что из этого?

— Я хочу знать, вы делились какими-либо идеями с Энрайтом Харланом или миссис Клаффин относительно личности моего клиента?

— Ответ отрицательный. Это все, что вы хотели узнать?

— Все, — согласился Мейсон.

— Герберт, — сказала миссис Докси, — мистер Мейсон был очень вежлив и предупредителен. Не нужно злиться.

— Я и не злюсь, — ответил Докси.

— Хорошо, — сказал ему Мейсон, — очень вам признателен.

— Не за что, — саркастически бросил Докси и проводил Мейсона и Деллу до дверей.

По дороге в офис Делла Стрит спросила Мейсона:

— В конце концов, какое это имеет значение?

— Может иметь.

— Почему?

— Еще не знаю, но Докси определенно изменил свое отношение ко мне.

— Да, теперь он стал вашим врагом, шеф.

— Верно. И это мне интересно: почему он взорвался?

— Ему просто не понравилось, что ему задают вопросы. И если Энрайт Харлан сказал, что миссис Клаффин получила информацию от кого-то, то это вовсе не означает, что она узнала об этом именно оттуда.

Мейсон припарковал машину. Поднявшись лифтом на свой этаж, он вначале заглянул в офис Дрейка.

— Привет, Пол, — сказал ему Мейсон. — Как тебе понравилась Ла-Джолла?

— Отлично, — саркастично ответил Дрейк. — Я пробыл там целых пятнадцать минут, а потом получил твое распоряжение возвращаться.

— Ну, это дело оказалось для меня не столь важным, — сказал Мейсон.

— Да, — сухо ответил Дрейк, — я читал об этом. Водитель такси совсем растерялся при даче показаний и не мог никого опознать, так что и в самом деле мне не стоило вылезать.

— Я не об этом говорю. То дело, из-за которого я посылал тебя в Ла-Джоллу, не имеет отношения к водителю такси.

— Да, знаю, знаю, — сказал Дрейк. — Просто совпадение. Разве не смешно тебя поймали, Перри? В этом вопросе не было бы ошибочного заключения, если бы суд не основывался на косвенных уликах.

— Забудь это, — посоветовал Мейсон. — Что ты узнал о людях из того списка, что я тебе дал?

— Третьего числа в полпятого вечера, — ответил Дрейк, — Герберт Докси находился дома со своей женой. Он прибыл туда незадолго до четырех. Он принимал солнечную ванну в солярии на заднем дворе. Его обгоревшая на солнце спина это подтверждает. Энрайт Харлан и Рокси Клаффин были вместе. — Ты уверен?

— Уверен.

— Откуда ты знаешь?

— Они были в доме Рокси. Она отвечала на телефонные звонки. Рокси говорила по телефону незадолго до четырех, а потом снова — в четверть пятого. Энрайт Харлан приехал туда за несколько минут до половины пятого. Сразу после пяти у них была назначена встреча с адвокатом по имени Артур Небитт Хаган, из дома Рокси они уехали сразу после половины пятого.

— Теперь Неффс, — продолжал Дрейк. — Ты не поверишь, но Неффс был в детективном агентстве «Сан-белт», где нанимал детектива, чтобы следить за определенными людьми. По его теории, твоим клиентом мог оказаться один человек из дюжины, и он решил выяснить, кто это. Клив Ректор совещался наедине с Джимом Бантри из «Бантри контракшн энд пэйвинг компани».

— В полпятого? — спросил Мейсон.

— Ну, здесь у нас небольшая трудность. Ясно, он оставил Бантри примерно в четыре часа. Он говорит, что задержался в баре за коктейлем, а потом отправился в свой офис, куда прибыл примерно в пять часов.

— Вы не могли проверить его слова и выяснить, где он находился между четырьмя и пятью? — спросил Мейсон.

— Ну, мы знаем, что в четыре он был у подрядчика, а в пять — в своем офисе. Еще мы знаем, что от одного места до другого примерно двадцать пять минут езды. За это время он не мог натворить слишком много. Но, строго говоря, Перри, у нас нет свидетельства, дающего ему алиби.

— А я и не хочу давать ему алиби, — сказал Мейсон. — Пусть он сам создает себе алиби. Мне важно знать, как он его будет доказывать.

— Ясно, что он его пытался доказать. Он дал имя бармена, подававшего ему коктейль. Но бармен был в это время очень занят. В слова Ректора не слишком трудно поверить. Если расспросить бармена, то Ректор мог там быть, а мог и не быть.

— Ладно, — остановил его Мейсон. — Остается Эзекил Элкинс. Что с ним?

— Ну, этот лакомый кусочек я оставил напоследок, — сказал Дрейк. — С Эзекилом Элкинсом все очень и очень таинственно. Сам он ничего не говорит.

— Никому?

— Никому из моих людей. Мы использовали с ним все известные приемы, но он не говорит. Кстати, у мистера Элкинса огромный синяк под глазом.

— Где он его получил? — спросил Мейсон. — Он ночью в темноте врезался в дверь?

— Он врезался в чей-то кулак при хорошем дневном свете.

— Элкинс с кем-нибудь разговаривал?

— У него была возможность поговорить.

— С кем?

— С окружным прокурором.

— Ты не знаешь, рассказывал он или нет что-нибудь?

— Нет, конечно, окружной прокурор мне этого не говорил.

— А что сказал прокурор газетчикам?

— Что у него есть несколько свидетелей, и среди них — Элкинс. Он не сказал, говорил ли Элкинс что-нибудь и что именно. Просто улыбнулся и ничего не добавил.

— Да, это мысль, — сказал Мейсон.

— Когда нашли вторую пулю, — отметил Дрейк, — то выяснилось, что в доме стреляли как минимум дважды. Но третья пустая гильза говорит о том, что из пистолета стреляли трижды. Но во что стреляли?

— Хотел бы я знать это, — сказал Мейсон.

— А твоя клиентка слышала выстрелы? — спросил Дрейк.

— Почему ты решил, что моя клиентка была где-то рядом?

— Если твоя клиентка будет нам помогать, это чертовски поможет делу. Это сократит время расследования.

— Как это, Пол?

— Она могла бы сказать точно, когда было совершено убийство. Вскрытие показывает это с точностью до двадцати минут. А двадцать минут есть двадцать минут.

Мейсон кивнул.

— Еще твоя клиентка могла бы сказать, сколько было сделано выстрелов и какой был промежуток между выстрелами. Другими словами, раздался выстрел. Потом тишина, потом еще выстрел. Раздалось ли два выстрела подряд. Или, может, выстрелили третий раз?

— Но что моя клиентка могла там делать… Как она туда попала и…

— Погоди, — перебил Дрейк, — пока еще никто не доказал, что клиентка была там.

— Но если она была там, то сидела в машине Латтса и слушала радио, которое играло так громко, что не было слышно даже выстрела.

— Выстрелов, — поправил Дрейк.

— Ладно, выстрелов. Делла Стрит и я провели эксперимент на месте убийства. Оказалось, что, кто бы ни сидел в машине Латтса, ожидая, когда он выйдет, он мог слышать выстрелы, если бы не было включено в машине радио.

— А радио было включено, когда вы с Докси приехали туда и Докси обнаружил тело?

— Нет.

— У кого были ключи от машины? — спросил Дрейк.

— От машины Латтса? У него, конечно.

Дрейк покачал головой:

— Их при нем не было, когда обыскивали тело.

— Черт! — воскликнул Мейсон.

— Есть разница? — спросил Дрейк, пытливо вглядываясь в лицо адвоката.

— Может быть. Зачем убийце нужны были ключи от машины?

— Может, он хотел одолжить машину?

— А полиция не исследовала машину на отпечатки пальцев?

— Тогда — нет. Они занимаются этим сейчас. Их хватило лишь на несколько фотоснимков машины, вот они.

Дрейк достал несколько глянцевых фотографий формата восемь на десять дюймов. Мейсон внимательно рассмотрел их.

— Машину нашли именно в таком положении?

— Да.

Мейсон вгляделся в замок зажигания.

— Что-то не так? — спросил Дрейк.

— Позвони в агентство, продавшее эту машину, — сказал Мейсон. — Узнай, можно ли включить радио, когда зажигание выключено и ключ вытащен из замка зажигания.

— Ого! — воскликнул Дрейк и взял телефонную трубку.

— Не называй своего имени, — предостерег его Мейсон. — Скажи, что ты хочешь купить машину. Ври что хочешь.

Дрейк кивнул, знаком приказал Мейсону замолчать и сказал в трубку:

— Алло… Скажите, можно в вашей машине модели прошлого года включить радио при выключенном зажигании?.. Да, мой сосед решил, что мой сын залез к нему в гараж, включил в машине радио и посадил аккумулятор… Да, понимаю. Вы уверены?.. Это так во всех моделях прошлого года?.. О'кей, спасибо.

Дрейк повесил трубку. Он пытался не смотреть в глаза адвокату.

— Когда зажигание выключено, Перри, ты никак не сможешь включить радио. Это сделано специально. Люди жаловались, что ночные посетители в общих гаражах включают на всю ночь радио и разряжают им аккумуляторы.

— Ладно, — сказал Мейсон. — Пусть будет так. Скорей, Делла, пойдем.

Глава 13

Судья Седгвик взглянул на Перри Мейсона:

— Отвод со стороны подсудимого?

— Нет.

Судья Седгвик посмотрел в сторону обвинителей, где сидели окружной прокурор Гамильтон Бюргер и Марвин Пайерсон, один из лучших судебных заседателей в службе окружного прокурора.

— Отвод со стороны общественного обвинения?

— Нет.

— Очень хорошо, — сказал судья Седгвик. — Прошу встать присяжных и принести присягу старательно и правдиво провести дело штата Калифорния против Сибил Харлан.

Присяжные встали со своих мест и подняли руки: пять женщин и семь мужчин с официальными лицами, как и положено присяжным, решающим вопрос о жизни и смерти.

— Вы хотите сказать вступительное слово, мистер Бюргер? — спросил судья Седгвик.

Гамильтон Бюргер не удержался и торжествующе взглянул на Перри Мейсона. Он готовился произнести речь, которая как бомба полностью разобьет защиту. Огромные усилия были потрачены на соблюдение секретности, и теперь окружной прокурор был убежден, что его речь ошеломит защиту.

Гамильтон Бюргер вышел со своего места и встал перед присяжными.

— Леди и джентльмены, — начал он, — я сделаю, возможно, самое короткое вступительное слово в своей жизни. Мы хотим доказать при помощи свидетелей, что Сибил Харлан, жена Энрайта Харлана, которая очень любит своего мужа, почувствовала, что начинается интимная связь между Энрайтом Харланом и некой миссис Клаффин. Она знала, что миссис Клаффин была связана с ее мужем делами по недвижимости. Поэтому она наняла Перри Мейсона, своего нынешнего адвоката, чтобы он создал ряд сложностей в деловой сфере и внес тем самым элемент напряженности в начинающийся роман. На представленной здесь карте видно, что убийство было совершено в старом доме, бывшем особняке, расположенном высоко на холме, который предстояло снести по плану земельных работ. Подсудимая подобрала отмычку, позволившую ей открывать дверь в этом доме. У нее вошло в привычку сидеть там, глядя в бинокль на соседний земельный участок, принадлежащий миссис Клаффин. Муж подсудимой — хороший спортсмен и коллекционер оружия. В его коллекции — не менее двадцати восьми ружей, семь дробовиков и семь револьверов.

Гамильтон Бюргер бросил торжествующий взгляд на Перри Мейсона:

— По свидетельству охранника автостоянки, где находилась машина подсудимой, в день убийства в отделении для перчаток ее автомобиля лежали бинокль и револьвер. Мы выяснили, что незадолго до убийства Джордж Латтс встретил подсудимую, когда она выходила из косметического кабинета. Мы не знаем, была ли эта встреча назначена заранее и кто ее назначал. Мы узнали, что после их встречи подсудимая села в машину мистера Латтса, и он отвез ее к месту, где была припаркована ее машина. По свидетельству охранника автостоянки, подсудимая открыла отделение для перчаток своей машины и достала оттуда пистолет, положила пистолет в сумочку, а затем сопровождала Латтса в поездке, оказавшейся для него последней. Далее, — продолжал Гамильтон Бюргер, — нам стало известно, что подсудимая, бледная и взволнованная, очевидно, пережившая сильный шок, добежала до автострады, ведущей от загородного клуба и проходящей, как вы видите на карте, недалеко от места преступления. Подсудимая остановила такси и попросила отвезти ее на Юнион-Стейшн. Там, на Юнион-Стейшн, она пересела в другое такси.

Взяв такси, она, леди и джентльмены, отметьте это особо, это очень важно, — она поехала к себе домой. Мы не знаем, что она там делала. Мы лишь знаем, что она могла там делать. Потом она села в такси, которое ждало ее рядом с домом, и поехала к автостоянке, где была припаркована ее машина. Там она села в свою машину и что-то сделала с дверцей отделения для перчаток. После этого подсудимая кому-то позвонила, потом вернулась к такси и попросила таксиста отвезти ее к зданию, в котором Перри Мейсон, ее нынешний адвокат, имеет офис. Мы собираемся продемонстрировать, что Джордж К. Латтс был убит из револьвера тридцать восьмого калибра, принадлежавшего Энрайту Харлану. В силу этих доказательств, леди и джентльмены, мы будем просить вынести вердикт за умышленное убийство. Я не буду давать никаких рекомендаций относительно смертного приговора. Это прерогатива присяжных, и наша сторона не занимает в этом определенной позиции. На ваше усмотрение, вы можете признать подсудимую виновной и приговорить к пожизненному заключению. Этот вопрос всецело в ваших руках.

Гамильтон Бюргер повернулся и направился к своему столу, бросив по пути быстрый и торжествующий взгляд в сторону Перри Мейсона.

— Защита желает произнести вступительное слово сейчас или позже? — спросил судья Седгвик.

— Ваша честь, — сказал Мейсон, — могу ли я просить о десятиминутном перерыве для анализа вопроса? Некоторые заявления, сделанные окружным прокурором, относятся к неизвестным лично мне вопросам.

— Мы протестуем, — заявил Гамильтон Бюргер. — У защиты была возможность все обсудить с клиентом. Показания свидетелей перед Большим жюри были переданы защите.

— Но, ваша честь, — возразил Мейсон, — многие из заявлений окружного прокурора не были представлены перед Большим жюри.

— Естественно, — сказал Гамильтон Бюргер, — тогда я не должен был представлять все дело. Ваша честь, чтобы продемонстрировать свою добрую волю, могу сказать, что некоторые из свидетелей были обнаружены после решения Большого жюри.

— Суд объявляет десятиминутный перерыв, — сообщил судья Седгвик.

Мейсон повернулся к Сибил Харлан.

— Ладно, — шепотом сказал он, — все это можно доказать?

Ее губы дрожали при ответе:

— Я не думала, что меня кто-то видел.

— Вы мне лгали? — спросил Мейсон.

— Я пыталась… пыталась, чтобы все выглядело получше. Как только я узнала, что он застрелен, и поняла, что оружие в моей сумочке…

— Я знаю, — устало проговорил Мейсон. — Вы думали, что немного одурачите меня и я буду больше стараться при защите. Вы приехали на Юнион-Стейшн, потом взяли такси и отправились к себе домой?

Она кивнула.

— Но только чтобы поменять обувь и чулки.

— А потом позвонили мне с автостоянки?

Она снова кивнула.

— Я положила пистолет обратно в отделение для перчаток. Должно быть, кто-то меня за этим увидел, а затем взломал отделение для перчаток и забрал пистолет в то время, когда я была у вас в офисе.

— Это было после убийства Латтса?

— Конечно.

— Но как случилось, что смертельная пуля вылетела из этого пистолета?

— Этого не могло быть, мистер Мейсон. Или кто-то лжет, или кто-то поменял пули после того, как они попали в офис окружного прокурора.

— Не глупите, — сказал Мейсон, — если я воспользуюсь этой гипотезой, вы окажетесь в газовой камере.

Она посмотрела ему в глаза.

— А есть другая гипотеза, мистер Мейсон?

Мейсон внимательно смотрел на нее.

— Черт возьми, если бы я знал! — согласился он.

— Это все, что у меня есть, единственный шанс. Пожалуйста, придумайте что-нибудь.

Мейсон раздумывал.

— Вы не относитесь к тому типу людей, которым нравится врать, — сказал он. — Все это чуждо вашей природе. Тогда зачем вы лжете? Из-за того, что вы убили Джорджа Латтса?

— Нет.

— Так зачем же?

Она на мгновение замялась, а потом ее прорвало:

— Мистер Мейсон, я за всю жизнь никогда не опускалась так низко. Я действительно лгала вам. Я лгала вам, потому что… когда я приехала домой переодеться, ко мне пришла Рут Марвел. Она моя ближайшая подруга. Наши дома стоят рядом, и когда она увидела, что я приехала на такси, то сразу прибежала узнать, что случилось, потому что знала, что я уезжала из дома на своей машине. Я доверилась Рут и описала ей все в общих чертах. И Рут, которая действительно очень умная, сказала, что раз я не сообщила в полицию, как только это случилось, то, значит, не могла этого себе позволить. Я призналась ей, что собираюсь встретиться с вами. Она это одобрила и добавила, что адвокат лучше ведет дело, когда работает с энтузиазмом. Она пояснила, что первая стадия моей защиты должна основываться на том, что никто не знает, что я была там с Латтсом. Полиция будет искать улики, указывающие на настоящего убийцу, а меня никто не будет даже подозревать, не то что допрашивать. Потом она сказала, что если все же меня втянут в это дело и докажут, что я была с Латтсом, то мне останется лишь утверждать, что я боялась за свою жизнь. Она мне посоветовала, — продолжала миссис Харлан, — чтобы я говорила вам и всем остальным, что я слышала, как наверху ходит убийца, что я видела руку с пистолетом…

— На самом деле вы его не видели и не слышали? — спросил Мейсон.

Она покачала головой.

— А что же вы видели?

— Ничего. Я слушала радио в машине. Я даже не слышала выстрелов. Это правда, мистер Мейсон. Первое, что я узнала, зайдя в дом, это то, что он мертв. Конечно, убийца в это время был там, в доме. И если бы я поднялась достаточно высоко по ступенькам, то он или пристрелил бы меня, или пристукнул и выбросил из дома. Конечно, он охотился только за Латтсом. Когда он услышал мои шаги, он, наверное, отступил: он не хотел, чтобы я его видела. У меня хватило присутствия духа, чтобы это понять. Если бы он увидел мое лицо, ему пришлось бы убить и меня. Поэтому я побежала.

— А что с ключами от машины? — спросил Мейсон. — Как вы могли слушать радио, если…

— Ключи были в машине, мистер Мейсон. И у меня в самом деле было включено радио.

— Громко?

— Довольно громко.

Как показал эксперимент, оно должно было работать очень громко, чтобы вы не слышали выстрелов.

— Ну, радиоприемник работал достаточно громко, и я не слышала выстрелов, я вам уже говорила.

— Но полиция не обнаружила ключей от машины, — сказал Мейсон. — Они…

Здесь я сделала серьезную ошибку, мистер Мейсон.

— Вы сделали много серьезных ошибок, — мрачно произнес Мейсон. — Что с этим ключом зажигания?

— Я очень редко езжу в машине с кем-то еще. Обычно я веду сама. И когда выхожу из машины, то всегда ключи беру с собой. Так я и поступила, когда пошла посмотреть, что происходит в доме. Я выключила радио, вытащила ключ из замка зажигания, поднялась по лестнице, нашла мертвого Латтса, повернулась и с криками выбежала из дома. О ключах я вспомнила, лишь когда вернулась домой.

— И что вы с ними сделали? — спросил Мейсон.

— На этом, мистер Мейсон, они меня никогда не поймают. Я спрятала ключи там, где они никогда, никогда их не найдут.

— А Рут Марвел знает, где они?

— Нет. Никто не знает. И никто никогда не узнает.

— Вы не понимаете, что вы наделали, — вздохнул Мейсон. — Расскажи вы мне сразу эту историю, я смог бы дать вам разумный совет. Но вы солгали мне и оказались в трудном положении. Больше того, вы сделали ошибку, рассказав все Рут Марвел.

— Нет, я правильно сделала, что рассказала Рут, — возразила она. — Мы можем ей доверять. Она не проронит ни слова.

— Откуда вы знаете? — спросил Мейсон. — Предположим, окружной прокурор вызовет ее в суд. Когда вы разговариваете со мной, то разговариваете со своим адвокатом. Сообщение между нами строго конфиденциально и ограждено от других. Это не относится к тому, что вы говорили Рут Марвел. Если окружной прокурор доберется до нее и поставит ее на свидетельское место, то она либо обо всем расскажет, либо станет косвенной соучастницей.

— Но откуда он узнает…

— У него может быть наводка, — пояснил Мейсон. — Потому что во второй раз в такси вы взяли с собой именно Рут Марвел. Судя по тому, как Гамильтон Бюргер готовит дело, я не удивлюсь, если его детективы уже опросили соседей и водителя такси… Что случилось? — Мейсон увидел выражение ее лица.

— Он в самом деле просил Рут Марвел прийти в его офис. — Сибил Харлан была в панике. — Он задал ей несколько совершенно невинных вопросов, и она осталась очень довольна, как она себя держала, но… но…

— Если бы ваша подруга, Рут Марвел, имела побольше опыта и поменьше самомнения, она не считала бы себя такой умной. Теперь мы попали с вами в дьявольскую переделку.

Раздался голос судебного пристава: — Жюри! Жюри! Жюри!

Присяжные зашли в зал суда, с любопытством поглядывая на Мейсона и бледную подсудимую.

Занял свое место судья Седгвик, появившийся из своего кабинета.

Мейсон глубоко вздохнул и развернул стул так, чтобы видеть свидетельское место.

Глава 14

Гамильтон Бюргер готовил это дело с точным расчетом юриста, предугадавшего любое развитие событий.

Вначале он расписал предпосылки. Затем представил показания полицейских, явившихся по вызову, когда было обнаружено тело. Эксперт по баллистике доложил о характеристиках фатальной пули и заявил, что, вне всякого сомнения, эта пуля была выпущена из револьвера, найденного впоследствии на крутом склоне холма.