Романтический вызов

      – Мы не сможем. Уже договорились с Парсонсами поужинать с ними и поиграть в бридж.
      – Звучит заманчиво, – сказала Александра, бросая взгляд на часы.
      Через полчаса у нее была назначена встреча.
      – Я знаю, что ты очень занята, – кивнула Присцилла. – Спасибо, что уделила мне время.
      Александра потерла основание шеи, чувствуя подступающую головную боль.
      – Для семьи у меня всегда найдется время.
      – Отлично. Именно об этом я и хотела с тобой поговорить.
      – Не понимаю, о чем ты.
      – Когда ты сегодня делала презентацию, ты всячески пыталась отделить себя от семьи. Ты делала вид, будто не являешься неотъемлемой частью «Хотон-Хауса».
      – Вообще-то я не Хотон. – И в этом-то заключалась главная проблема.
      После стольких лет жизни в полной уверенности, что она обрела семью и дом, Александра начала осознавать что не родилась с фамилией Хотон. Частично этому способствовало знакомство со Стерлингом. Встречаясь с ним, занимаясь с ним любовью, слушая его рассуждения о будущем, она начала понимать, насколько непрочно ее положение в этой семье. Сохранятся ли их отношения, если она вместе со Стерлингом переедет в Атланту?
      – Твоя фамилия Хотон, моя дорогая. У тебя такая же доля в капитале, как и у всех нас. Ты настоящая Хотон, Александра. Почему ты в этом усомнилась?
      Александра обхватила себя руками и задумалась. К сожалению, Александра и сама до конца не понимала то, о чем хотела сказать. Все вокруг менялось. Близнецы перестали быть такими неразлучными, как раньше. Стерлинг перестал быть врагом, как неделю назад. И она уже была совсем не такой, как каких-то три дня назад.
      – Я не готова к таким переменам.
      Присцилла встала рядом с ней и обняла рукой за плечи. От тепла этих объятий, аромата «Шанель» и чувства близости к этой женщине у Александры на глаза навернулись слезы. Она очень обрадовалась, что неправильно поняла свекровь. Как хорошо, что они с Бертом и близнецами останутся в ее жизни.
      – А разве когда-нибудь ты будешь готова, дорогая?
      Александра невесело улыбнулась Присцилле. Свекровь была одной из немногих, кто хорошо знал Александру. Они вместе пережили много боли и горя, и эта связь очень сблизила их.
      – Ты права. Я больше не представляю, что лучше для отеля.
      – А что ты думаешь о Стерлинге Пауэлле?
      – Он явно знает, что делать с отелем. Я видела вчера, как он работал в Саммерлине. Он умеет обращаться с гостями.
      – Он сдержит данные нам обещания? – спросила Присцилла.
      Сначала Александре хотелось солгать и добиться желаемого. Присцилла перестанет поддерживать Стерлинга, если сочтет, что он не умеет держать слово. Но Александра не привыкла добиваться победы обманным путем и не собиралась начинать сейчас.
      – Да, сдержит.
      – Да не будь ты такой несчастной! Ничего не изменится, если мы согласимся на это слияние.
      – Он предложил мне работу в Атланте. Для меня это меняет многое, – сказала Александра.
      – Ты можешь не соглашаться.
      – А что я буду делать?
      – Когда сделка завершится, мы все обогатимся. Ты сможешь вообще не работать.
      Когда-то Александра только об этом и мечтала, но с тех пор ее мнение изменилось. Она никогда не будет счастлива без работы.
      – Не думаю, что мне это понравится.
      Присцилла как-то странно посмотрела на невестку:
      – А сейчас ты счастлива?
      – Да, счастлива.
      Присциллу эти слова явно не убедили, как, впрочем, и саму Александру.
      – Стерлингу понравился наряд, который помогла выбрать Джессика?
      – Да, понравился. Что ты думаешь по поводу Джессики? Дэн к ней серьезно относится? – спросила Александра, желая сменить тему.
      – Мне она нравится. Она совсем не похожа на тех девушек, с которыми Дэн привык встречаться, – сказала Присцилла.
      Учитывая пирсинг в пупке и фиолетовую прядь, Александра не могла не согласиться.
      – Мне кажется, Дэн сам не понимает, что он в ней нашел.
      – Наоборот, очень хорошо понимает. Он постоянно приводит ее к нам в дом. Думаю, он очень хочет, чтобы мы ее приняли. Хотя мы и так никогда бы не обидели девушку, которую любит наш сын.
      Правда, Брэд всеми силами пытается их рассорить, подумала Александра. Неужели Присцилла не видит, как тяжело Брэд переживает увлечение своего брата.
      – Хорошо бы и Брэд кого-нибудь себе нашел.
      – Он то же самое говорит о тебе, – рассмеялась Присцилла.
      Брэд всегда был очень близок с матерью.
      – Он всегда так занят. Ты знаешь, что близнецы заставили меня прокатиться со Стерлингом на водном мотоцикле в субботу?
      – Да, они что-то об этом говорили. Ты так давно не каталась!
      Когда-то вся ее жизнь была подчинена океану. Александра проводила все дни на солнце, нанеся специальный защитный спрей, ходила под парусом, каталась на водных лыжах, плавала. На море она чувствовала себя гораздо увереннее чем на суше.
      – Я не из-за страха не катаюсь, а потому что работы очень много. Управление отелем отнимает все мое время и энергию.
      – Вот поэтому-то ты и должна развлекаться, – сказала Присцилла, подходя к стулу, на котором оставила сумку.
      Александра вопросительно приподняла бровь:
      – Развлекаться? С каких это пор ты стала считать, что мы должны развлекаться?
      – С тех пор как Берт ушел на пенсию, он каждый день придумывает для нас что-нибудь новое. Не что-то глобальное, а какое-то небольшое развлечение. Он считает, что пока мы управляли отелем и растили мальчиков, мы потеряли очень много времени.
      Александра задалась вопросом, а не философия ли Берта вызвала у Присциллы желание заставить невестку изменить свою жизнь? Как бы там ни было, она уже стояла на пороге больших перемен и уже не так страшилась их. Особенно теперь, когда поняла, что семья у нее останется.
 
      Стерлинг наблюдал за тем, как в нескольких шагах от него Александра работает с группой восьмилетних детишек. На них обоих были рубашки поло и шорты цвета хаки, взятые из гардероба «Хотон-Хауса». Работа с детской группой была рискованным мероприятием. Некоторые женщины не слишком любили детей, и от многих одиноких женщин, с которыми он встречался, Стерлинг слышал, что у них начисто отсутствует материнский инстинкт.
      Он рискнул, надеясь, что Александре понравится, и теперь, глядя на то, как она помогает маленькому мальчику прочесть карту, с помощью которой ему предстоит отыскать сокровища, он понял, что она прекрасно ощущает себя в окружении детей. Время пролетело незаметно, и за детьми пришли родители.
      Ветер растрепал хвост Александры, и вьющиеся пряди теперь обрамляли ее лицо. Когда последний малыш ушел, она улыбнулась и подошла к нему. Стерлинг наделся, что все проблемы, с которыми он сталкивался в прошлом, больше не повторятся. Особенно одна: он привык уходить, как только получал желаемое. Он надеялся, что их чувства выдержат испытание временем.
      Он радовался, что вытащил ее из раковины и что она сильно изменилась за эти несколько дней.
      – Было так весело! Спасибо за предложение.
      – Они вели себя более шумно, чем я думал, – заметил Стерлинг и заправил прядь ей за ухо.
      Склонив голову набок, она бросила на него долгий оценивающий взгляд. Обычно Стерлинг такие взгляды не переносил. Щеки Александры слегка покраснели от солнца.
      – Ты часто проводишь время с детьми? – спросила она, надев темные очки.
      – Нет. У моей сестры двое детей, но я вижу их только по праздникам.
      Взяв ее за руку, Стерлинг пошел обратно к зданию.
      – Ты когда-нибудь хотела завести детей?
      – Однажды. Но я очень эгоистична – не знаю, смогу ли я изменить свою жизнь, чтобы подстроиться под чью-то еще. Ты понимаешь, о чем я?
      Весьма смутно. Он был настолько поглощен мыслями о будущем, что его жена часто говорила, что он забывает жить в настоящем. А для нее настоящее заключалось в семье и детях. Одной из причин, по которым они с Шерри расстались, было то, что он больше думал о карьере, чем об их отношениях.
      Удивительно, но с Александрой он стал мечтать о тех вещах, которые раньше отвергал. Конечно, он повзрослел на десять лет. И он совершил многое из того, о чем мечтал.
      – Если верить моей сестре, любовь ребенка с лихвой перекрывает все выгоды, которые ты можешь иметь, живя в одиночестве.
      – Сколько лет ее детям?
      – Тринадцать и восемь.
      – Это мальчики или девочки?
      – Мальчик и девочка. Они очень шустрые и смешные, постоянно присылают мне электронные письма.
      – Здорово!
      Стерлинг никогда не думал об этом. Он воспринимал это как одну из обязанностей, от которой нельзя уклониться. Но с этими детьми было весело, особенно когда он читал их письма, явно написанные по указке сестры.
      – Думаю, да. – Ему не хотелось говорить о семье и детях. – Ты подумала над предложением о работе?
      – Ты сделал его всего несколько часов назад.
      – То есть ты не успела подумать? – спросил Стерлинг, хотя сам знал, что успела.
      Эта женщина отличалась дотошностью и наверняка будет рассматривать другие предложения, чтобы выбрать самые лучшие условия.
      – Не успела. Кроме того, документы о слиянии еще не подписаны.
      Александра понимала, что это формальность. Даже она понимала, что на каждую проблему отеля Стерлинг предложил решение, которое как нельзя лучше соответствовало бы его политике.
      Он вспомнил выражение ее лица, когда она стояла перед портретами ее свекра и покойного мужа. Она как будто прощалась с мечтой, которая сначала даже и не была ее мечтой.
      Но он больше не собирался говорить о Марке. Он не желал больше думать о мужчине, которого Александра любила и который так сильно повлиял на ее жизнь.
      Проклятие, подумал Стерлинг, он хотел взять на себя ответственность за новую жизнь Александры.
      Их совместную жизнь.
      С самого первого момента, когда Стерлинг увидел Александру, он знал, что она отличается от других, но не сразу понял, чем именно. Занимаясь с ней любовью, ухаживая за ней и сжимая ее в объятиях всю ночь, он очень изменился и стал мечтать о таких вещах, о которых раньше и не задумывался.
      Для нее он все время хотел стать лучше. Ему захотелось привести ее домой и познакомить с семьей. Он боялся… отпустить ее.
      – Хочешь сегодня вечером пойти со мной на ужин к Дэну? – спросила Александра.
      Нет, ему хотелось снова отвести ее на зафрахтованную яхту и заниматься любовью под луной. Притвориться, что они могут уплыть от ее страхов и проблем.
      – Конечно, во сколько?
      – В семь. Встретимся в главном офисе и поедем вместе.
      – Отлично. Ты свободна в выходные?
      – А что ты предлагаешь?
      – Сплавать со мной в Майами. Нужно проверить один отель.
      – Не знаю, смогу ли я поехать так далеко.
      – «Хотон-Хаус» вполне обойдется без тебя два дня.
      – Не надо этого снисходительного тона, – сказала Александра, встала и быстрым шагом пошла прочь.
      Почему с Александрой он постоянно чувствовал себя так, словно сделал шаг вперед и тут же два назад? Что бы он ни делал и ни говорил, она все превратно истолковывала.
      Стерлинг догнал ее и отвел в сторону.
      – Никакой у меня не снисходительный тон, и ты прекрасно это знаешь. Если не хочешь ехать со мной, просто скажи. Но не используй работу в качестве отговорки. Мы это вроде уже проехали.
      Она закусила нижнюю губу, и Стерлинг понял, что надавил слишком сильно. Не надо было так.
      – Ты прав. Насчет поездки я подумаю. Мне нужно дать ответ сегодня?
      – В среду. Если ты не поедешь со мной, то я полечу на самолете. В принципе мы можем оба полететь, а обратно вернуться на моей яхте.
      – Не знаю. Я никогда не путешествую.
      – Никогда?
      – Ну, я ездила в Гринвилл, когда близнецы выпускались из Университета Восточной Каролины, а больше никуда, если не считать Мертл-Бич.
      – Это не путешествие. Ты боишься летать?
      Она покачала головой:
      – Я не хочу говорить об этом.
      Ее позвал один из охранников, и Александра отошла переговорить с ним. Стерлинг смотрел ей вслед. Каждый раз, когда он думал, что узнал эту женщину, она открывалась для него с неожиданной стороны.
 
      Эта ночь никак не кончалась. У одного из гостей случился сердечный приступ. Они вызвали «скорую помощь», мужчину с женой увезли в больницу, а Александре пришлось успокаивать двух девочек, которые на следующий день оказались у нее в игровой группе.
      Но со смертью и тяжелой болезнью она ничего поделать не могла, а потому ей трудно было найти слова утешения для Ребекки и ее сестры Марли. Вскоре пришел Стерлинг, своим присутствием навевавший спокойствие, и предложил отвезти их с девочками в больницу.
      Ей неприятно было находиться в отделении «Скорой помощи» – она не бывала там с тех пор, как умер Марк. Александра не нашла в себе сил навестить своих родителей в больнице, когда они болели.
      Она тяжело дышала, сидя в машине на парковке.
      – Где наши мама с папой?
      Ребекка, восьмилетняя девочка с большими голубыми глазами, не переставала плакать с тех пор, как ее отца отвезли на каталке.
      – Они внутри, – сказала Александра, проглотив комок в горле.
      Она может это сделать. Она должна это сделать. Она не может оставить двух маленьких девочек в приемной «Скорой помощи» и просто уехать.
      И она найдет в себе силы. Она остановила машину и взглянула на Стерлинга, который смотрел на нее так, словно понимал, что что-то происходит, но не знал, что именно.
      – Пойдемте, девочки, найдем ваших родителей.
      Она открыла дверь и вышла из машины. Ночной воздух был тяжелым и горячим, так что Александра с трудом могла дышать. В ту ночь, когда она приехала сюда с Марком, воздух был таким же.
      Она покачнулась, и Стерлинг тут же поддержал ее.
      – Прости. Боюсь, я голодна.
      – Почему бы тебе не подождать здесь, – предложил он, открывая дверцу и усаживая ее в машину. – Я помогу девочкам найти родителей и все устрою.
      Александра молча кивнула, глядя ему вслед. Как она ненавидела себя за то, что осталась здесь! Злилась на себя за то, что снова поддалась дурацкой слабости, которую, как она считала, уже давно изжила. Из-за этой слабости она чувствовала себя неполноценной.
      Она давно уже должна была справиться с этим. Этого о ней никто не знал. Ни Присцилла с Бертом, ни близнецы. Она старалась никогда не навещать родителей, когда Хотоны были с ней. Она боялась, как бы кто не узнал о ее главном страхе.
      Бросив взгляд на обручальное кольцо, Александра подумала, что слишком сильно цепляется за прошлое. Она вроде избавилась от него и стала жить дальше, но это… это до сих пор удерживало ее.
      Пора ей уже перестать носить кольцо. Оно символизирует связь с той женщиной, которую она уже и не помнила. Это время надо забыть раз и навсегда. Она вышла из машины, закрыла дверь и пошла через парковку к зданию. Сделав глубокий вдох, Александра решительно вошла в отделение «Скорой помощи» и увидела Стерлинга у стойки медсестры.
      Держа за руки двух маленьких плачущих девочек, он спокойно задавал вопросы. Настоящий президент компании, прекрасно владеющий ситуацией. Неужели есть что-то, чего этот человек не сможет сделать? Александра подошла, и Стерлинг вопросительно посмотрел на нее.
      – Том на операции, а Джулия ждет его в комнате ожидания.
      – Девочкам можно подняться туда? – спросила Александра у медсестры.
      – Да, конечно. Их ждет мама, – сказала медсестра.
      – Вам требуется какая-то информация для страховки? – спросила Александра как деловая женщина, а не девочка, испытывающая непреодолимый страх перед больницей.
      Она нервно вздрогнула, и Стерлинг тут же взял ее за руку. Одного прикосновения было достаточно, чтобы она успокоилась и взяла себя в руки.
      – Миссис Рэндалл уже обо всем позаботилась, – сказала медсестра.
      Они отвели девочек к матери, и Александре захотелось немедленно уйти. Работа закончена, но, как управляющая гостиницей, она понимала, что не сможет оставить Джулию Рэндалл одну.
      – Мы можем вызвать кого-то из вашей семьи?
      – Я уже сделала несколько звонков Мои родители вылетают первым же рейсом.
      – Скажите Юджину и дежурному консьержу, во сколько они приедут, и мы встретим их в аэропорту. А когда вы будете готовы вернуться в отель, позвоните, и мы пришлем за вами машину. Вам что-нибудь доставить?
      Джулия покачала головой с отсутствующим видом. Она сейчас выглядела как женщина, чей мир постепенно разваливается на куски. Александра прекрасно понимала ее чувства. Она обняла Джулию и на секунду прижала к себе.
      – Все будет хорошо. Я пришлю женщину из детского клуба, чтобы она помогла вам присмотреть за девочками. Не поддавайтесь отчаянию, Джулия, Мы все готовы помочь вам.
      Женщина кивнула, и вскоре они ушли. Выйдя на улицу, Александра поймала себя на том, что ее дыхание участилось. Она глотала ртом воздух, но ей все равно было мало.
      Стерлинг положил руку ей на затылок и притянул ее голову к себе.
      – Все хорошо, милая.
      Через несколько минут на нее снизошло спокойствие и какое-то оцепенение.
      – Поезжай домой. Мне нужно переговорить с персоналом и убедиться, что у Рэндаллов будет все, что им нужно.
      – С тобой все в порядке?
      – Конечно, – сказала она.
      Александра никак не могла смириться с фактом, с которым столкнулась только что в больнице: жить по меньшей мере опасно. Смерть может настигнуть не только молодого человека на пороге жизненных свершений, но и отца семейства. Она забирает мужей и отцов и – она посмотрела на Стерлинга – может забрать и его.
      Ей как будто нечего терять, потому что она осторожно обращается с любимыми людьми. Но на месте Тома Рэндалла легко могли бы быть Брэд, Дэн или, Боже упаси, Присцилла или Берт. Это также мог быть Стерлинг, который с каждым днем значил для нее все больше и больше. Даже слишком много. Проклятие! Как она могла допустить такое?
      – Я не смогу поехать с тобой в Майами, – ни с того ни с сего сказала она.
      Она понимала, что слова прозвучали слишком резко и Стерлинг мог неправильно их истолковать, но ей было все равно. Нужно покончить с этим сейчас, пока все не зашло слишком далеко. Пока привязанность и желание, которые она испытывала к нему, не перерастут в нечто большее.
      – Давай поговорим об этом попозже. Ты сейчас слишком подавлена.
      – Я не подавлена, Стерлинг. Я не предаюсь эмоциям. Я взрослая женщина, умеющая принимать решения.
      Стерлинг ничего не сказал, но по дороге домой она остро ощущала напряжение в машине. Она не могла ни в чем его винить, но сейчас ей хотелось побыть одной. Сейчас ей необходимо было одиночество, чтобы восстановить равновесие, чего она никак не могла сделать, пока он сидел рядом с ней в ее машине.
      Аромат дорогого лосьона после бритья наполнил салон, и каждый вдох напоминал ей о том, что он рядом. Сидит, наблюдает и ждет. Хочет получить от нее то, что она никогда больше не сможет дать мужчине. Нечто, что она боялась испытать к нему и что уже втайне испытывала.
      Александра закрыла глаза и попыталась забыть обо всем, но, почувствовав на своей руке его руку, разжавшую плотно стиснутый кулак, поняла, что не сможет. Ей уже слишком поздно бежать от Стерлинга, потому что он уже заполучил себе место в ее мире, в ее душе и сердце, где бережно хранились самые дорогие ей люди.
      Как это могло случиться? Это был просто секс, а он просто был хорошим любовником. Курортный флирт и ничего более. Но ее слова звучали фальшиво, и Александра сама не верила им.

Глава 15

      Дэн, Джессика и Брэд появились в «Хотон-Хаусе» меньше чем через час после того, как Стерлинг позвонил им и сказал, что они с Александрой не смогут приехать на вечеринку. Ей не хотелось говорить с братьями, и она тут же превратилась в непробиваемую бизнес-леди, предоставив Стерлингу убеждать их, что с ней все в порядке. Они тем не менее решили приехать. Он заметил странное напряжение между Брэдом и Джессикой, но не стал заострять на этом внимание. Ему хватало проблем с Александрой.
      Александра сидела в кабинете одна и говорила по телефону. Голос ее звучал холодно и бесстрастно. Она действовала исключительно на адреналине.
      Что бы Стерлинг ни говорил и ни делал, достучаться до нее он не мог. Ему не понравился ее отрешенный взгляд: он повидал достаточно людей в шоковом состоянии, чтобы понимать, что с ней далеко не все в порядке. Заметив сегодня ее реакцию и увидев, как она борется со своими страхами, он стал восхищаться этой женщиной еще сильнее, чем раньше.
      Она взяла себя в руки и смогла не только успокоить Джулию Рэндалл, но и организовать все так, что той осталось только дожидаться окончания операции мужа.
      Но на Александру все это оказало огромное влияние, и сейчас ему хотелось отнести ее к себе в апартаменты и успокоить в объятиях. Убедить себя в том, что она не ускользает от него, хотя он знал, что вот-вот потеряет ее.
      – Пойдем, милая, уже ночь.
      – Сегодня я ночую здесь. Попрошу Пери найти мне свободный номер.
      – Тебе не нужен номер – ты спишь со мной.
      – Стерлинг…
      – Не спорь, ты не выиграешь этот поединок. Не сегодня, во всяком случае…
      Александра подняла глаза, и при виде смятения в ее взгляде у него защемило сердце. Ему хотелось попросить ее не волноваться, сказать, что он защитит ее, но знал, что она ему не поверит. Жизнь уже научила ее, что от случайностей не защитит ничто.
      Стерлинг буквально вытащил ее из-за стола, взял на руки и понес через пустой холл, потом вдоль по коридору к своим апартаментам. Она опустила голову ему на плечо и ничего не говорила. Стерлинг боялся, что это дурной знак. Спор с ним сейчас, наоборот, помог бы ей отвлечься.
      – Это ничего не меняет, – сказала она, когда он вошел в номер и поставил ее на пол.
      Стерлинг не хотел спорить. Сегодня вечером в его сознании многое переменилось, и она тоже должна это понять. Он прошел в ванную и пустил воду, добавив немного пены для ванны. Комнату наполнил аромат магнолий. Он выключил яркий верхний свет, оставив лишь приглушенный над ванной.
      Александра по-прежнему стояла в прихожей, где он ее оставил. Стерлинг провел ее в ванную, медленно раздел и опустил в теплую воду. Затем свернул полотенце и положил ей под голову.
      – Я сейчас вернусь.
      Позвонив в обслуживание номеров, он заказал холодный ужин на двоих, попросив сервировать на веранде, чтобы ужин ждал их независимо от того, во сколько они выйдут из ванны.
      Стерлинг взял свечи, купленные накануне специально для подобного случая, когда они будут заниматься любовью в его большом джакузи. Он поставил их на полку, зажег, разделся и залез к ней в ванну.
      Он приподнял Александру и положил на себя. Опустив ее голову себе на грудь, он поцеловал ее в плечо.
      – Ненавижу больницы, – проговорила Александра через некоторое время.
      Голос ее по-прежнему звучал бесстрастно и ровно. Она как будто пребывала в трансе.
      – Я их тоже не люблю. Последний раз я был в больнице, когда Колби рожала моего племянника. Так что это был счастливый повод, – сказал Стерлинг.
      Он никогда не терял близких людей. И никогда не привязывался к кому-либо, помимо членов семьи, так что смерть не трогала его. Мысль о том, что на долю кого-то из его сестер или зятьев выпадут страдания Тома Рэндалла, пугала его.
      – Здорово. Я никогда не навещала в больнице новорожденных, только констатировала смерть, – тихо проговорила Александра.
      – Твоего мужа и родителей? – спросил он.
      За относительно небольшой промежуток времени она пережила много горя. Больше горя, чем она могла вынести. Но она держалась. Она освободилась от страхов.
      – Только мужа. Я не смогла поехать к родителям. Они умерли не одновременно, но я все равно не смогла себя заставить.
      Она откинула голову назад, глядя на мерцающие свечи. Стерлинг держал ее руки в своих, поглаживая правую, на которой по-прежнему было кольцо Марка.
      – Мы с мамой разругались из-за этого. Мой отец сильно болел, и умер меньше чем через год после смерти Марка. А у меня… у меня был нервный срыв.
      – Это вполне понятно. Ты ведь была очень молода.
      – Двадцать два. До этого я никогда не теряла ничего значимого. Мама так злилась из-за того, что я не навещала его в больнице, но я не могла заставить себя переступить порог. Стоило мне войти в больницу, как я испытывала леденящий душу страх.
      Должно быть, ей пришлось нелегко. Александра была такой сильной – она сумела заново построить свою жизнь, избавившись от страхов, и невозможность перебороть последний причиняла ей много боли.
      – Когда мама болела, она даже не легла в больницу. Она хотела, чтобы я была рядом с ней, зная, как тяжело мне было с отцом. Думаю, она осталась дома только ради меня.
      – Или, может быть, она слишком сильно любила тебя, чтобы заставить вновь пройти через это? Она сильно болела?
      – У родителей был рак. Мой отец всю жизнь выкуривал по две пачки сигарет в день.
      От рака умирать очень тяжело. Жена одного из совладельцев «Пак-Маура» лежала в хосписе с раком яичников. Зная, как страдает Луис Мартел, он понимал, каково было молодой девушке потерять обоих родителей из-за этой болезни.
      Она взглянула на него огромными карими глазами, умоляя сделать что-нибудь. Она притянула его голову к себе и прижалась губами к его губам.
      Стерлинг пытался сделать все возможное, чтобы заставить ее забыть. Или это его эго убеждало его в том, что он способен заставить ее забыть о боли. Забыть эмоциональный всплеск, который она испытала сегодня.
      Он вышел из ванны и вытащил Александру, затем нежно, ласкающими движениями вытер ее, попутно возбудив в ней желание, а потом укутал в пушистый халат «Хотон-Хауса», чтобы вытереться самому.
      Потом он отнес ее на веранду, где был сервирован ужин. Она почти не притронулась к салату и фруктовому чаю.
      – Пошли, – сказал он, поднимая ее со стула и уводя за собой прямо в спальню.
      Александра прижалась к теплому телу Стерлинга и не хотела открывать глаза. Она свернулась калачиком рядом и положила голову ему на грудь. Слыша стук его сердца, она держала глаза закрытыми, не в силах встретить новый день. Особенно после вчерашней ночи.
      Она обняла его, и руки Стерлинга тут же скользнули вниз по ее спине, прижимая еще крепче. Она знала, что все это скоро закончится. Скорее всего это закончится, когда утром она выйдет из его апартаментов.
      За годы ее работы в отеле случались несчастья, но ни одно из них не было так серьезно, как случай с Томом Рэндаллом, и ни одно так не повлияло на Александру. Перед ее мысленным взором встало лицо Джулии.
      Горе в ее глазах и щемящее чувство утраты. Александре не нужно было даже говорить с ней, чтобы понять ее чувства. Такие эмоции женщинам понятны без слов.
      А Стерлинг был тем мужчиной, который мог заставить ее вновь испытать такие эмоции. Она начала влюбляться в него в тот момент, когда он попросил ее сделать ему мартини. Сумасшествие какое-то! Последние десять лет она воспитывала в себе иммунитет против мужчин, а этот человек, на которого она даже внимание обратить не имела права, нашел каким-то образом путь к ее сердцу.
      Его ладони сжали ее ягодицы, и Александра подняла голову. Он смотрел на нее так проницательно, что она испугалась, как бы он не прочел ее мысли.
      – Стерлинг…
      Он притянул ее голову к себе и прикоснулся к ее губам, словно пробуя на вкус непроизнесенные слова. Когда же он перевернулся, полностью накрыв ее тело своим, она вообще забыла, что хотела сказать.
      На нее снизошло чувство спокойствия и безопасности, когда он обнял ее, прижался губами к ее губам и устроился у нее между ног, касаясь обнаженной кожей ее кожи. В предрассветных сумерках очень легко было прочитать выражение его лица: он не собирался отпускать ее, не оставив на ней своей метки. Ей захотелось отбросить здравый смысл и отдаться на волю чувств.
      Обхватив голову Александры ладонями, Стерлинг прикоснулся губами к ее губам, а затем провел языком линию вдоль шеи до ключицы. Он ласкал губами ее кожу до тех пор, пока она не начала извиваться, требуя от него продолжения. Он поднял голову, его губы припухли от поцелуев.
      Стерлинг погладил большим пальцем ее нижнюю губу, а она втянула его в рот. Он проложил дорожку поцелуев от ее шеи к груди. Он целовал ее повсюду, не оставляя нетронутым ни одного сантиметра ее тела. Все ее чувства настолько обострились от его ласк, что она боялась взорваться.
      Ее соски превратились в камешки, а груди набухли. Он провел губами по обеим сторонам грудей, а затем обхватил их ладонями и принялся поглаживать.
      Александра провела ногтями по его спине, задержавшись на шраме на бедре и вспомнив все, что он ей рассказывал. Она заглянула в его серые глаза, которые сегодня утром светились теплом. Скользнув рукой по бедру, она обхватила его член у основания и стала двигать рукой вверх-вниз.
      В конце каждого движения она проводила пальцем по головке. Опершись на одну руку, Стерлинг приподнялся, чтобы ей было удобнее. Ей нравилось, как он реагирует на ее ласки. Он занимался с ней любовью так, словно она была для него единственной желанной женщиной в мире.
      Проведя пальцами по своему влажному лону, она смочила мужское естество. Она продолжала ласкать его до тех пор, пока не почувствовала на головке первую каплю влаги. Она вытерла ее рукой, а потом поднесла ее к губам и облизала.
      Стерлинг наклонился и поцеловал ее. Их языки переплелись, и Александра ощутила во рту смешанный вкус их тел. Он снова опустился на нее. Стерлинг продолжил движение вниз по ее телу, лаская губами ребра.
      – Я не могу насытиться тобой, милая. Ты такая вкусная, – пробормотал он, спустившись ниже, к пупку.
      Александра тоже не могла насытиться им, хоть никогда бы в этом не призналась. Он заставлял ее ощущать себя самой красивой и чувственной женщиной в мире. И еще самой совершенной. При этом ей не надо было отвечать ничьим представлениям об идеальной женщине, она была совершенна сама по себе. Идеальная женщина для Стерлинга Пауэлла.