Слушающие

— Общественного благосостояния, — уточнил Макдональд.

— Благосостояния вообще, — отмахнулся Уайт. — Наша страна, как и другие, одни раньше, другие позже, реализует сознательную политику ликвидации нищеты и несправедливости.

— Задача правительства — «стремление ко всеобщему благосостоянию», — произнес Макдональд.

— Кроме того, это и цель политики. Нищета и несправедливость — это несчастья, которые можно терпеть в мире, обреченном на несчастья. Однако они становятся нетерпимы в технократизированном обществе, основанном на сотрудничестве, в котором насилие и беспорядки могут уничтожить не только город, но даже саму цивилизацию.

— Разумеется…

— Поэтому, сделав резкий поворот, мы поставили перед народом задачу ликвидации нищеты и выполнили эту задачу. Возникла стабильная общественная система, гарантирующая каждому определенный годовой доход и свободу заниматься примерно тем, что ему нравится, за исключением неконтролируемого размножения и нанесения вреда ближним.

Макдональд покивал.

— Это движение в сторону благосостояния — главное достижение последних десятилетий.

— Вот только мы уже не называем это благосостоянием. Это демократия, система, общественный порядок, принадлежащий людям. С чего вы взяли, что наука не является частью этой системы?

— Наука рождает перемены, — сказал Макдональд.

— Не рождает, если не добивается успехов, — ответил Уайт. — Или же добивается их в неких ограниченных областях, вроде Программы исследования космического пространства. Бог свидетель, Программа казалась нам совершенно безобидной. Разумеется, она должна была входить в программу благосостояния и расходование общественных средств на ее поддержание в течение стольких лет составляло долю ученых — чтобы им было чем заниматься и чтобы они ничего не испортили. Понимаете, едва ли не основной задачей любой власти является забота о постоянстве условий, подавление беспорядков и поддержание самой себя, а этого проще всего добиться, предоставив каждому возможность делать что ему угодно… лишь бы ничего не менялось. И не говорите мне, что вы об этом не догадывались и не использовали этого.

— Нет, — сказал Макдональд. — То есть… да. Пожалуй, да. Я знал, что если мы начнем причинять беспокойства, то получить деньги будет проще. Пожалуй, я понимал это, не признаваясь самому себе. Но сейчас вы хотите вообще ликвидировать нас.

— Но не сразу, — мягко заметил Уайт. — Начинайте постепенно сворачивать паруса, делайте вид, что готовите ответ. Ищите новые Послания, начните где-нибудь новую программу, чтобы чем-то заняться. Поработайте головой и придумайте, что надо делать.

Уайт знал, что война с нищетой еще не выиграна. Джон думал, что победа уже достигнута и можно сложить оружие, а это означало дезертирство. Именно так Уайт и назвал Джона — дезертиром.

Благосостояния мало. Слишком много черных удовлетворяются гарантированным годовым доходом и не желают или боятся выступать за что-то большее.

Их нужно обучить, ими нужно управлять, показать пример таких, как он сам, каким мог бы стать Джон, если бы занялся политикой. О, примеры бы нашлись, ведь есть черные ученые, черные врачи, черные художники, даже черные участники Программы. Но их слишком мало: цифры снова и снова говорили, что неравенство — это факт.

Он управлял кораблем страны благосостояния, но сомневался, что благосостоянием купит Джона.

Макдональд погрузился в раздумья, словно взвешивая что-то. «Может, он тоже думает поясницей, как Тэдди и я?» — подумал Уайт.

— Я прожил жизнь, стремясь к правде, — наконец сказал Макдональд, — и не могу теперь лгать.

Уайт вздохнул.

— Тогда нам придется подыскать того, кто может.

— Ничего не выйдет. Научная общественность ответит так же, как и любое притесняемое меньшинство.

— Нам нужен покой.

— В мире техники, — ответил Макдональд, — перемены неизбежны. Вам придется согласиться с тем, что покой — это умеренные перемены в определенных границах.

— Но перемены, которые несет в себе Послание, нельзя ни рассчитать, ни удержать в каких-то границах.

— Это потому, что вы не дали нам удержать их — не нравится мне это определение! — в определенных границах, не позволили передать людям нашу правду, объяснить ее так, чтобы они взглянули на это, как на приключение, на обещание, на дар разума, сознания или информации, а также еще не родившихся чувств… Кроме того, откуда вам знать, в чем будет нуждаться мир или наша страна через девяносто лет?

— Девяносто лет? — Уайт неуверенно рассмеялся. — Я не заглядываю дальше ближайших выборов. При чем здесь девяносто лет?

— Именно столько лет пройдет, прежде чем наш ответ достигнет Капеллы и вернется обратно, — сказал Макдональд. — Это я и имел в виду, говоря о наследстве для моего сына… и сына моего сына. Ведь еще до того, как наш ответ дойдет до Капеллы, нас обоих уже не будет в живых, господин президент. Большинство живущих сейчас людей будут в могиле, ваш сын станет пожилым человеком, а мой проживет половину жизни. Когда же мы вновь получим сообщение с Капеллы, буквально все живущие сейчас умрут. То, что мы делаем, мы делаем не для себя, а для будущих поколений. Мы оставляем им в наследство, — мягко закончил Макдональд, — послание со звезд.

— Девяносто лет, — повторил Уайт. — Что же это за диалог?

— Как только люди все поймут, — уверенно продолжал Макдональд, — беспокойство исчезнет. Страх, гнев, ненависть, недоверие не живут долго. Вечен только покой, и покой вернется к обществу с неуловимым предчувствием чего-то приятного, ждущего нас в неопределенном будущем, как земля обетованная: не сейчас, не завтра, но когда-нибудь наверняка. А те, что угрожают покою, — от народов до индивидуумов — сознательно угрожают ясному, счастливому будущему и потому исчезнут.

Уайт еще раз окинул взглядом кабинет, небольшую суровую комнату, в которой некий человек работал двадцать лет, оставляя после себя совсем мало следов. «Возможно, — подумал он, — Макдональд оставил следы где-то еще: в людях, идеях, в Программе, в звездах». При этом Уайта непрерывно мучило беспокойство, шепчущее ему, что он не прав, мучила жалость ко всем и надежда, что это не потому, что он не интеллектуал, не потому его пугает эта идея, не потому он не может мыслить в категориях столетий…

— Я не могу рисковать, — сказал он. — Ответа не будет, а вы начинайте сворачивать Программу. Вы можете это сделать?

Президент встал, разговор был закончен.

Макдональд задумчиво поднялся.

— И ничто сказанное мной уже не изменит вашего решения?

Уайт покачал головой.

— Вы сказали все. Поверьте, вы сделали все, что в человеческих силах.

— Я знаю, какое наследство хочу оставить своему сыну, — сказал Макдональд. — А какое наследство хотите вы оставить своему?

Уайт печально посмотрел на него.

— Это нечестно. Я делаю то, что должен. А вы сделаете то, что должны?

Макдональд вздохнул. Уайт почти видел, как жизнь покидает его, и ему стало еще тоскливее.

— Дайте мне возможность самому управиться с этим, — сказал Макдональд. — Мы будем изучать Послание, угадывать его содержание. Постепенно я изменю направление прослушивания.

— Вы хотите пересидеть меня? — спросил Уайт. — Надеетесь, что с моим преемником будет легче?

— Наши масштабы времени сильно отличаются. Программа может и подождать.

— Я еще верю в перемены, — сказал Уайт, — но мой преемник не будет верить ни во что, а его преемник захочет вернуться к старому. — Он с сожалением пожал плечами и протянул руку на прощание, машинально защищая ее так, как научила его предвыборная кампания. — Но, возможно, ваше предложение — самое лучшее. Я согласен на надежду, на существование Программы и на работу ваших людей. Но не посылайте — я подтвержу это еще и письменно, хотя ваш компьютер все записал, — не высылайте ответа. У меня есть свои люди в Программе, и они получат точные инструкции.

Макдональд поколебался, потом пожал руку Уайта.

— Простите меня, — сказал он.

Уайт не знал, за что извиняется Макдональд. Может, за то, что вынужден надзирать за изменой Программе, или за то, что должен предать себя и идеалы своей страны. А может, он извинялся перед всем человечеством за то, что больше не получит посланий со звезд, или перед капелланами за то, что они не получат ответа на свое полное надежд Послание… Возможно, он извинялся за все это сразу.

— Однако, — сказал вдруг Уайт, — я не спросил вас, что бы вы ответили, если бы получили разрешение.

Протянув руку, Макдональд взял со своего стола последний лист бумаги и подал его Уайту.

— Это очень простая, очень очевидная… — антикриптограмма. Даже не очень оригинальная. Нечто подобное предлагал Бернард Оливер более пятидесяти лет назад. Это попытка сообщить капелланам-то же самое, что они сказали нам; кто мы, где живем, как называемся, как размножаемся, как мыслим…

Уайт посмотрел на листок.

— Вы держите его боком, — подсказал Макдональд. — Нам пришлось развернуть это в другую сторону для сохранения тех же размеров сетки.

Уайт повернул лист и несколько секунд смотрел на него. Потом рассмеялся.

— Что в этом смешного? — спросил Макдональд.

Смех Уайта оборвался так же внезапно, как и начался. Президент вытер глаза и нос платком.

— Простите, — извинился он. — Я смеялся не над ответом. Я не понимаю даже половины того, что тут есть, но это явно отец, мать и сын, то есть ребенок, и капеллане никогда в жизни не узнают, белые они или черные.

Что он скажет Джону, когда вернется в Вашингтон? Что велел великому человеку спрятать свое величие в карман и разрушить построенное? Он знал, как это подействует на Джона и на их отношения. С одной стороны, он провозглашал веру в дар руководства революцией, а с другой — отвергал подобный дар у других.

«Ты видишь только свое, — скажет Джон, — и слеп к тому, что видят другие».

И что он ему ответит? А если Джон прав? Что если роль предводителя революции кончилась и теперь ее тяжесть лежит на простом человеке? Если борьба идет сегодня за очередное возвышение великой личности, за очередное освобождение ее от общества? Что сказал ему Джон? Что он пытался забыть, но не мог?

«Политика умерла, отец, — сказал Джон. — Неужели ты не понимаешь? Как ты думаешь, почему тебе позволили стать президентом? Твой пост уже не имеет никакого значения!»

— Мак! Мак! — взывали динамики в углах кабинета.

— Слушаю, Олли, — отозвался Макдональд.

— Джон Уайт только что подсказал идею относительно Послания, — сказали динамики. — Я знаю, что ты занят, но, по-моему, это не должно ждать.

— Ничего страшного, — сказал Макдональд, вопросительно посмотрев на Уайта. — Мы как раз закончили.

Казалось, эти слова еще звучали в воздухе, когда в кабинете оказался плотный рыжеватый блондин средних лет. По пятам за ними следовал Джон.

— Ольсен, — сказал Макдональд, — это…

— Я знаю, — ответил блондин. — Господин президент, — он поклонился, на мгновение обуздав волну своего энтузиазма. — Это подходит, как последний фрагмент головоломки.

Уайт смотрел на сына. Джон был явно доволен и взволнован, однако не торопился говорить.

— Твоя идея? — недоверчиво спросил Уайт. — Правда твоя?

Джон кивнул.

— Да.

— Скажи им, — обратился Ольсен к Джону.

— Лучше ты, — ответил Джон.

Ольсен вновь повернулся к Макдональду.

— Символы двух солнц различны, верно? — быстро сказал он и не стал ждать ответа. — От солнца в правом углу отходит единичный знак, а внизу слева у солнца по два знака с каждого угла, как лучи. Слово слева вверху и слово внизу правее нижнего солнца предположительно означают «солнце».

— Да, — сказал Макдональд, переводя взгляд на Уайта, а затем вновь на Ольсена.

— А соседний символ снизу мы интерпретировали как «второе солнце», «большее солнце» или «более горячее солнце». Я как раз показывал его Джону, а он вдруг и говорит: «Может, это не просто описание. Может, это ответ на еще один вопрос. Может, они хотели передать нам, что с ними происходит. Может, это дальнее солнце усиливает мощь своего излучения, посылая больше тепла и, возможно, становясь Новой.

— Что это значит? — спросил Уайт.

Вопрос он адресовал всем, но смотрел только на Джона. Президент вдруг осознал, что в голосе его непонятно почему прозвучало беспокойство, и подумал, что преображение солнца на небе означает попрание основы основ и вызывает страх. Он попытался представить, что было бы на Земле, если бы Солнце стало светить все ярче, делаться все горячее. Что сделали бы тогда люди? Рассказали бы о себе иным разумным расам Вселенной или спрятали бы головы в песок?

— …что может объяснять шлемы, если это шлемы. — говорил Макдональд. — Может, они вынуждены носить их, а также защитные костюмы, когда выходят на поверхность. Для защиты от жары.

— Простите, — сказал Уайт. — Что вы сказали?

— Рост температуры дальнего солнца, — говорил Макдональд, — не должен причинять им особых хлопот. Но теперь и их солнце — солнце, вокруг которого кружит их планета-гигант, — тоже выказывает признаки превращения в Новую.

— Они погибнут, — сказал Уайт.

— Да, — подтвердил Макдональд.

Уайт вдруг осознал, что, Макдональд совершенно уверен в этом, как уверен мужчина по фамилии Ольсен, что Джон тоже не сомневается и вообще все они свято верят в это и оплакивают капеллан, словно те были их друзьями. А может, и были… Макдональд жил, ожидая их появления почти двадцать лет, и когда наконец нашел и понял, оказалось, что их ждет гибель.

— В Послании нет ни слова о попытке спасения. Шлем, если это шлем, убеждает в том, что они смирились с существующими условиями, — говорил Макдональд. — Космические корабли могли бы спасти хотя бы немногих, — продолжал он, — ибо, окруженные всеми этими спутниками планеты-гиганта, они наверняка развивали технику космических полетов, но в Послании не говорится ни о каких кораблях. Может, их философия требует смириться с судьбой…

— Они погибнут, — повторил Уайт.

— Это меняет дело, — сказал Джон. — Ты чувствуешь это, правда, отец?

— Мы не можем отправиться к ним так же, как они не могут прилететь к нам, — сказал Макдональд. — Мы не можем им помочь, но можем сообщить им, что они жили не напрасно, что их последнее усилие, направленное на установление связи, дало результат, что кто-то знает о них, кого-то они волнуют, кто-то желает им добра.

Он взял листок бумаги со стола, куда положил его Уайт, нашел толстый фломастер и над головой ребенка дорисовал голову и плечи капелланина, рука об руку с людьми.

Глядя на рисунок, Уайт задавал себе вопрос и чувствовал поясницей, каким должен быть ответ. Общественное мнение примет это Послание, люди обрадуются ответу, такой контакт расширит горизонты их воображения и разума, сблизит людей еще больше, добавит им смелости и веры в себя.

— Да, — сказал он. — Отправляйте ответ.

Позднее, стоя с Джоном перед выходом из здания, он понял, что Джон нарочно тянет с отъездом.

— В чем дело, сын? — спросил он.

— Я бы хотел остаться здесь на какое-то время, — сказал Джон. — Хотел бы понять, что нужно сделать, чтобы навсегда остаться в Программе, чтобы пригодиться для чего-то. — Он поколебался и добавил: — Если ты согласен, папа.

Холодная рука стиснула грудь Уайта, а потом исчезла, как тающий лед.

— Конечно, сынок, — сказал он, — если ты хочешь.

Через мгновение Джона уже не было рядом с ним, а Уайт устремил взгляд туда, где на фоне ночного неба медленно вращалась чаша радиотелескопа, словно прожектор, готовый вспыхнуть, пронзить ночь светом и пробиться к звездам.

Вскоре ответ на Послание с этих звезд волна за волной начнет свой долгий путь к далекой планете. А если не с этой антенны, то с какой-нибудь другой. Он представил себя свидетелем отправки первой волны и попытался добиться от своей поясницы ответа, верно ли поступил, однако уверенности не было. Уайт надеялся, что сделал все хорошо — хорошо для Джона, для черных соплеменников, хорошо для своей страны, для нынешнего и будущего человечества, хорошо для разумной жизни всегда и везде…

Взгляд его уходил все дальше в бесконечность, где жили иные существа, невероятно отличные от него, и ему казалось, что они говорят: «Браво, Эндрю Уайт».

РАБОТА КОМПЬЮТЕРА

Будут ли существа с иной планеты жаждать нашего золота или других редких элементов? Будем ли мы нужны им как скот или невольники? Пожалуй, нет, учитывая астрономическую стоимость перевозок между солнечными системами. Ни одной цивилизации, способной преодолевать межзвездные расстояния, мы не будем нужны в качестве пищи или источника сырья, ибо гораздо проще получать это с помощью синтеза на месте. Единственным товаром, окупающим перевозки с планеты на планету, является информация, но ее можно передавать по радио…

РОНАЛЬД Н. БРЭЙСУЭЛЛ, 1962

Одной из важнейших причин завоевания Нового Света была миссия обращения туземцев в христианскую веру — мирным путем, если получалось, и силой, если нет. Можно ли исключить возможность космического евангелизма? Хотя американские индейцы не годились для каких-либо конкретных целей при дворах Испании и Франции, их все-таки привозили туда из соображений престижа… А может, люди обладают каким-то редким талантом, о котором не подозревают?.. Даже если высокоразвитая внеземная цивилизация сможет скопировать какой-либо организм или предмет, произведенный на Земле, оригинал и дубликат никогда не будут идентичны… Можно ли, наконец, исключить еще более мрачные побуждения? Не захочет ли какое-нибудь внеземное сообщество остаться в одиночестве на вершине галактической власти и не приложит ли все усилия, чтобы уничтожить возможных соперников? И не поступит ли оно в соответствии с «реакцией на таракана» — растоптать иное существо просто потому, что оно иное…

КАРЛ САГАН, 1966

МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ,

СОМБРЕРО, ВИХРЬ,

НАША ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ГАЛАКТИКА

И ОГРОМНАЯ СПИРАЛЬ АНДРОМЕДЫ

ЕДИНСТВЕННАЯ

(НЕ ГОВОРЯ О NGC 819)

СРЕДИ МИЛЛИАРДОВ.

ЧЕРНЫЙ ГЛАЗ, ТЕТА ОРИОНА,

НЕ ТОЛЬКО ЗВЕЗД

И ШАРОВАЯ ТУМАННОСТЬ МЗ

БЕЗ СЧЕТА,

(НЕ ГОВОРЯ О NGC 253)

НО И ГАЛАКТИК —

ПЛЕЯДЫ, ГИАДЫ,

ЭЛЛИПТИЧЕСКИХ, СПИРАЛЬНЫХ,

РАСЩЕЛИНА, КВИНТЕТ СТИВЕНА

СПИРАЛЬНЫХ С ПЕРЕТЯЖКОЙ, ШАРОВЫХ,

(НЕ ГОВОРЯ О СКОПЛЕНИИ ЗС295)

КРУПНЫХ СКОПЛЕНИЙ ГЕРКУЛЕС, КОСА ДЕВЫ,

ЗВЕЗД

БОЛЬШОЕ И МАЛОЕ МАГЕЛЛАНОВЫ ОБЛАКА БЕЗ

(НЕ ГОВОРЯ О NGC 3190, СЧЕТА.

7331, 1300, 5128, 2362, 4038, 4039, 3193, 3187…)

ПРОИЗВОДИТЕЛИ УСТРОЙСТВ ДЛЯ «ТЕАТРА ЗРИТЕЛЯ» ВЫБРОСИЛИ СЕГОДНЯ НА РЫНОК ДОМАШНЮЮ МОДЕЛЬ АППАРАТУРЫ, РАСПОЛАГАЮЩЕЙ БОЛЬШИНСТВОМ РЕАКЦИЙ, ДОСТУПНЫХ КОММЕРЧЕСКИМ МОДЕЛЯМ. АППАРАТ ЗАНИМАЕТ ОБЪЕМ НЕБОЛЬШОЙ ВАННОЙ И ПРОДАЕТСЯ ВСЕГО ЗА 50000 ДОЛЛАРОВ.

Отис не мог отвести взгляда от этого лица. Рот был беззубым и видимо, более приспособленным для сосания, чем для жевания. А его глаза! Торча как половинки гантелей по обе стороны черепа там, где должны были находиться уши, они смотрели на него и, приглядевшись, Отис заметил под этими глазами маленькие уши, почти скрытые складками шеи…

X. Б. ФАЙФ, 1951

Интеллект действительно может быть фактором, создающим обособленные группы королей философии, которые в удаленных уголках неба делятся друг с другом накопленной мудростью. С другой стороны, интеллект может быть злокачественным образованием бессмысленной технической эксплуатации, экспансирующим по Галактике, как экспансирует он по нашей планете. Предполагая умеренные скорости космических полетов, метастазы этого технологического рака разошлись бы по всей Галактике в течение нескольких миллионов лет, то есть очень быстро в сравнении с жизнью планеты.

Наши детекторы, разумеется, обнаружат цивилизацию техническую, но необязательно разумную в чистом смысле этого слова. Действительно, может оказаться так, что общество, которое мы рано или поздно обнаружим, будет представлять технику одичавшую, обезумевшую, истачивающую его, подобно раку, скорее, нежели технику, подверженную полному контролю и служащую рациональным потребностям высокой цивилизации. Не исключено, что действительно разумное общество может уже не испытывать потребности и не выказывать интереса к технике. Наша задача как ученых состоит в том, чтобы изучить Вселенную и выяснить, что в ней скрывается. А то, что в ней скрывается, может либо отвечать нашему понятию моральности, либо нет… Приписывать иным существам великий разум и миролюбие так же ненаучно, как приписывать им иррациональные и преступные инстинкты. Мы должны быть готовы и к тому и к другому и соответственно строить наши исследования…

ФРИМЕН ДЖ. ДАЙСОН, 1964

В непосредственном столкновении со стоящими выше нас существами с иной планеты вожжи выпали бы у нас из рук и мы остались бы, как сказал мне однажды один печальный шаман, «без мечты», то есть без наших интеллектуальных и духовных стремлений, внезапно ставших пережитками; другими словами — совершенно парализованными…

КАРЛ ГУСТАВ ЮНГ, начало двадцатого столетия

Что если бы все цивилизации Галактики занимались исключительно приемом, и никто бы не передавал межзвездных радиосигналов?..

И. С. ШКЛОВСКИЙ, 1966

СПУСТЯ ПЯТЬДЕСЯТ НЕДЕЛЬ «МАЛЬЧИК С ПТИЦЕЙ» ПО-ПРЕЖНЕМУ ЗАНИМАЕТ ПЕРВОЕ МЕСТО В СПИСКЕ БЕСТСЕЛЛЕРОВ. ПРАВДА, РЕАКЦИЯ КРИТИКИ БЫЛА НЕОДНОЗНАЧНОЙ, ПОСКОЛЬКУ ОДНИ РЕЦЕНЗЕНТЫ НАЗВАЛИ РОМАН «ХУДШЕЙ КНИГОЙ ЭТОГО И ЛЮБОГО ДРУГОГО ГОДА», А ДРУГИЕ ОКРЕСТИЛИ ЕГО «РОМАНОМ ВСЕХ ВРЕМЕН» И «УБЕДИТЕЛЬНЫМ ОПИСАНИЕМ СТРАСТЕЙ ЧУЖИХ». КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, ЧИТАТЕЛЬНИЦЫ ОТРЕАГИРОВАЛИ ЕДИНОДУШНО — ОНИ БЕЗ УМА ОТ КНИГИ.

КАК СООБЩИЛО СЕГОДНЯ МИНИСТЕРСТВО ЭКОНОМИКИ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ, НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОДУКТ БРУТТО ДОСТИГ ВЧЕРА СТОИМОСТИ 4, 5 МИЛЛИАРДА ДОЛЛАРОВ. МИРОВОЙ ПРОДУКТ БРУТТО СОСТАВИЛ ОКОЛО 28 МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ, ПОЧТИ ДЕСЯТИКРАТНО ПРЕВЗОЙДЯ ЦИФРУ ПЯТИДЕСЯТИЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ. РЕШЕНИЕ МНОГИХ ПРОБЛЕМ, ТЕРЗАВШИХ МИР ПОЛВЕКА НАЗАД, МИНИСТЕРСТВО СВЯЗЫВАЕТ СО СТРЕМИТЕЛЬНЫМ РОСТОМ МИРОВОГО ПРОДУКТА БРУТТО, ДОСТИГНУТЫМ БЛАГОДАРЯ АВТОМАТИЗАЦИИ, ТЕРМОЯДЕРНОЙ ЭНЕРГИИ, ШИРОКОМУ ПРИМЕНЕНИЮ КОМПЬЮТЕРОВ И КИБЕРНЕТИКИ, А ТАКЖЕ НОВЫМ МЕТОДАМ ОБУЧЕНИЯ.

Возможно, эти кошмары вполне реальны. Или же факт их воображения нами лишь предсказывает долгий путь, который нам предстоит пройти, чтобы стать полноправными членами галактического сообщества. Однако в обоих случаях возврата нет. Нет смысла хранить межзвездную радиотишину: сигнал уже передан. В сорока световых годах от Земли летит среди звезд известие о новой технологической цивилизации. Если какие-либо существа изучают там свои небеса в поисках новых цивилизаций, они узнают о нас, хорошо это или плохо. Если межпланетные полеты — обычное явление для развитой технической цивилизации, можно ожидать посланников, вероятно, в ближайшие несколько сотен лет. Будем надеяться, что тогда еще будет существовать и процветать земная цивилизация, которая встретит гостей с далеких звезд…

КАРЛ САГАН, 1966

ГОЛОВИЗОРЫ, ДО СИХ ПОР ДОСТУПНЫЕ ЛИШЬ ДЛЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ПРОМЫШЛЕННОСТИ И ОЧЕНЬ БОГАТЫХ ЛЮДЕЙ, НЫНЕ ВЫПУСКАЮТСЯ В ФОРМЕ, ПРИГОДНОЙ ДЛЯ УСТАНОВКИ В КВАРТИРЕ И ПО ЦЕНЕ, ДОСТУПНОЙ ДЛЯ СРЕДНЕГО ГРАЖДАНИНА. ПОДОБНО СВОИМ БОЛЕЕ КРУПНЫМ И ДОРОГИМ ПРЕДШЕСТВЕННИКАМ, СЕГОДНЯШНИЙ ГОЛОВИЗОР, НАЗВАННЫЙ ТАК «ДЖЕНЕРАЛ ЭЛЕКТРИК», РАБОТАЕТ БЕЗ КИНЕСКОПА, СОЗДАВАЯ ВИДИМОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ С ПОМОЩЬЮ ВОЗБУЖДЕНИЯ ЧАСТИЧЕК ВОЗДУХА ПЕРЕД СКРЫТЫМ ПРОЕКТОРОМ. ЭФФЕКТ ТАКОВ, СЛОВНО ГЕРОЙ ИЛИ СЦЕНА НАХОДЯТСЯ В ПРЯМО НАШЕЙ КОМНАТЕ. СПЕЦИАЛИСТЫ ПРЕДСКАЗЫВАЮТ, ЧТО ГОЛОВИДЕНИЕ ЗАХВАТИТ ВСЕ ПРОГРАММЫ, КАК ТОЛЬКО ДОСТАТОЧНОЕ ЧИСЛО АППАРАТОВ СОЙДЕТ С МОНТАЖНЫХ КОНВЁЙЕРОВ. ТОЧНО ТО ЖЕ ПРЕДСКАЗЫВАЛОСЬ И ТЕЛЕВИДЕНИЮ ОТНОСИТЕЛЬНО РАДИО, А СЕЙЧАС МЫ ЯВЛЯЕМСЯ СВИДЕТЕЛЯМИ ЗАСЛУЖИВАЮЩЕГО ВНИМАНИЯ ВОСКРЕШЕНИЯ РАДИО…

Даже предполагая, что энергию процесса ядерного синтеза удастся использовать со стопроцентной эффективностью, по-прежнему будут нужны шестнадцать миллиардов тонн водородного топлива для ускорения десятитонной капсулы до скорости в девяносто девять процентов световой и еще шестнадцать миллиардов тонн для торможения ее у цели… Даже с идеальным топливом — антиматерией — мое гипотетическое путешествие потребует четырехсот тысяч тонн топлива — материи и антиматерии пополам… Вы скажете, что это абсурд. Совершенно верно, абсурд. Но не забывайте, что выводы наши основываются на элементарных законах механики…

ЭДВАРД М. ПАРСЕЛЛ, 1960

Элегантный по идее способ обойти эти трудности подсказал американский физик Роберт В. Бассард… струйный межпланетный двигатель, использующий атомы межзвездной материи и как рабочий поток (они дают массу), и как источник энергии (термоядерная реакция)…

КАРЛ САГАН, 1966

Тысячетонному космическому кораблю для достижения конечной скорости понадобилась бы входная дюза диаметром восемьдесят миль. Это очень много по обычным нормам, но с другой стороны, что ни говори, а межпланетное путешествие само по себе предприятие выдающееся…

Р. В. БАССАРД, 1960

В обычном межзвездном пространстве, с одним атомом водорода на сантиметр кубический, траловая система должна была бы иметь диаметр в две тысячи пятьсот миль. Возможно, звездолет передвигался бы прыжками от одного пылевого облака до другого… Межпланетные корабли могут стать реальностью в течение нескольких ближайших столетий. Можно даже ожидать, что если межпланетные космические полеты будут технически возможны, хотя и очень дороги и трудновыполнимы с нашей точки зрения, они все равно будут осуществлены…

ФРИМЕНДЖ ДАЙСОН, 1964

Золотистое зарево разгоралось, вытесняя зеленое сияние от пола до потолка, заставляя вспыхивать всевозможные стекла и стеклышки. Оно горело как золотое, все более светлеющее небо. Становясь вездесущим, невыносимым, оно не оставило ни одного уголка тьмы, где можно было бы скрыться, ни одного убежища для маленьких созданий. Оно пылало, как восходящее солнце, и сияние его запустило в разумах съежившихся наблюдателей безумную карусель…

ЭРИК ФРЭНК РАССЕЛ, 1947

О, КАПЕЛЛА, О, КАПЕЛЛА,

ГОЛОСОВ СО ЗВЕЗД КАПЕЛЛА,

ВЕСЕЛИМСЯ ОТ ДУШИ МЫ,

ЧТО НЕ ОДИНОКИ.

НАШИ БРАТЬЯ В ТОМ ПРОСТОРЕ

С НИМИ ПЕТЬ ХОТИМ МЫ В ХОРЕ,

НО ПРИХОДИТСЯ ОДНИМ.

МЫ СЛОВА ДАЕМ, ВЫ — НОТЫ,

НО УЖ СЛИШКОМ ВЫ ДАЛЕКИ.

АХ, КАПЕЛЛА…

САМЫЕ КРУПНЫЕ СТРОИТЕЛЬНЫЕ МОЩНОСТИ ВСЕХ ВРЕМЕН ПРИСТУПИЛИ СЕГОДНЯ К РАССЧИТАННОМУ НА ДЕСЯТЬ ЛЕТ СООРУЖЕНИЮ ПЛОТИНЫ, ПЕРЕГОРАЖИВАЮЩЕЙ ГИБРАЛТАРСКИЙ ПРОЛИВ. ПОСЛЕ ВОЗВЕДЕНИЯ ПЛОТИНЫ УРОВЕНЬ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ ПОДНИМЕТСЯ, ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ЛЕТ ВОДА В НЕМ СТАНЕТ ПРЕСНОЙ И, ПРОХОДЯ ЧЕРЕЗ ГИДРОЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ГЕНЕРАТОРЫ, БУДЕТ ПОСТАВЛЯТЬ ЭНЕРГИЮ ДЛЯ РАЗЛИЧНЫХ ЦЕЛЕЙ, ВКЛЮЧАЮЩИХ ПЕРЕКАЧИВАНИЕ ВОДЫ ДЛЯ ОРОШЕНИЯ САХАРЫ, А ТАКЖЕ ДЛЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ. ПРИ ТАКОМ СЛОЖНОМ СТРОИТЕЛЬНОМ ПРЕДПРИЯТИИ, КАКИМ ДОЛЖНА БЫТЬ ПЛОТИНА, НЕИЗБЕЖНО ВОЗНИКНУТ ПОЛИТИЧЕСКИЕ, ОБЩЕСТВЕННЫЕ, ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ПРОБЛЕМЫ. СПЕЦИАЛИСТЫ В ЭТИХ ОБЛАСТЯХ ПРИШЛИ К ВЫВОДУ, ЧТО ТОЛЬКО В МИРНОЕ, КАК СЕЙЧАС, ВРЕМЯ МОЖНО ДОСТИЧЬ СОГЛАШЕНИЯ…

Завершение синусоидального цикла развития с его взлетами и падениями может наконец произойти благодаря установлению контакта с более развитой цивилизацией, которая уже достигла стабильности…

ФРЕД ХОЙЛ, 1963

Условия двухтысячного года могут привести к ситуации, когда иллюзии, благие намерения и даже явно иррациональное поведение невероятно усилятся по сравнению с прежними временами. Такое иррациональное, направленное на самоудовлетворение поведение весьма вероятно в ситуации, когда индивидуум находится под чрезмерной защитой и лишен постоянного и объективного контакта с действительностью. Возьмем, к примеру, людей, наверняка многочисленных, которым работа обеспечивает основной контакт с действительностью. Если мы лишим их работы или удалим из нее важные элементы, связь этих людей с действительностью ослабнет. Результат — индивидуальный или всеобщий — может проявиться в таких формах, как политический раздел, разрушение семей и личные трагедии, или в поисках неких «гуманистических» ценностей, признаваемых многими бесполезными и даже иррациональными…

ГЕРМАН КАН и ЭНТОНИ ДЖ. ВИНЕР, 1967

Представьте себе, что ответ на одно из ваших посланий должен прийти через сорок лет. Какое великолепное наследие для ваших внуков…

ЭДВАРД М. ПАРСЕЛЛ, 1961

V

Роберт Макдональд — 2058

Бесчисленным эхом метался по дому

Путника крик…

Роберт Макдональд терпеливо ждал корабль, который должен был перевезти его из Майами на Пуэрто-Рико. Времени у него было полно. Ничто уже не ждало его в Аресибо, кроме воспоминаний, так зачем же спешить? Nous n'irons plus aux bois, les laurens sont coipes.[35] Он вновь закинул удочку в чистую голубизну воды, вдыхая запах соли и морского бриза, и глядя, как белые паруса кораблей скрываются за горизонтом.

На следующий день, когда в воде под помостом билась на шнурке добыча, а в голове у Макдональда заканчивалась разработка новой внутренней программы компьютерного перевода мандаринского диалекта на сингальский, к помосту пристал тримаран с нейлоновым парусом, похожим на снежный сугроб, сброшенный на коричневую палубу. У самого борта стоял викинг в голубых джинсовых шортах. Он бросил Макдональду нейлоновую веревку.