Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Безумная страсть

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Гамильтон Диана / Безумная страсть - Чтение (стр. 4)
Автор: Гамильтон Диана
Жанр: Современные любовные романы

 

 


— Извини, — хрипло прошептала она, устыдясь своего поступка. Но Занна, видимо, не была ничуть ни смущена, ни шокирована.

— Ты совершенно права. Это я как раз и планирую, и так все и случится. — Затем она вдруг указала на свободное место рядом с собой: — Присядь. Чарльз скоро придет. Он повел Гарри посмотреть паром, и мы договорились встретиться здесь. — Она посмотрела на свои изящные золотые часики. — Он появится с минуты на минуту. После обеда мы вылетаем на юг.

На юг, к солнцу, в самые экзотические места Франции, где двое из них будут наслаждаться романтической идиллией, вознаграждая себя за потерянные в разлуке годы, в то время как их сын сделает их счастье полным.

Наверное, Занна знает, что Чарльз не станет поселять в Южном Парке ее, как свою любовницу, и их сына до тех пор, пока он не оформит развод и официально не женится на ней.

— Нет. Спасибо, — пробормотала Бет, чувствуя, что ее тошнит. Неужели Занна и вправду думает, что она сядет и дождется своего мужа, который настойчиво пытается избавиться от нее? Неужели она считает, что они втроем будут пить кофе и вести вежливую и бессмысленную беседу? Может, такие вещи и происходят в изощренном воображении Занны, но для нее, Бет, даже думать об этом невыносимо.

— Как хочешь. — Соперница безразлично пожала плечами. — Беги и прячься от жизни — мне все равно. Я всегда знала, что ты не та женщина, которая может удержать его. — Она издала резкий смешок. — Чарльз — слишком жесткий кусок для тебя. Я никогда не думала, что ты сможешь жить с таким сексуально опасным, агрессивным мужчиной.

Не сказав ни слова, Бет повернулась и пошла прочь. Слезы унижения душили ее. Как любая девчушка в округе, в свое время она была околдована мрачной мужественностью Чарльза Сэвиджа. Но в отличие от других она не выросла, не избавилась от этой опасной склонности, не нашла себе кого-нибудь более податливого.

Слепая дурочка, она верила, что сможет подчинить себе исходящую от него мрачную мужественность, обуздать ее силой своей любви. И, несмотря на все случившееся, еще полчаса назад она была готова снова в это поверить! Вот же дура!

Только очутившись в машине, она сумела взять себя в руки. Занна знала, всегда знала, что только сильная и властная женщина, такая же, как она, сможет отвоевать себе место в сердце Чарльза — отвоевать и сохранить его.

Теперь и она, Бет, это знает. И наконец может перестать надеяться и принять это. Она покажет всему свету, что способна прожить одна, что может сама распоряжаться своей жизнью и своим будущим — какими бы пустыми они ей ни представлялись.

Сегодня у нее начинается новая жизнь. Как бы ни был труден урок, обратного пути у нее нет.

Она твердыми руками, с застывшим лицом повернула ключ зажигания…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Август выдался жарким, вдали угрожающе громыхал гром. Бет откинула с глаз чересчур длинную челку и попыталась сосредоточиться на расшифровке своих стенографических записей. Ей давно следовало сделать над собой усилие и съездить в Булонь к парикмахеру: ее обычно элегантная прическа отросла сверх меры.

Но что это значит? — устало подумала она, закрыв глаза. Ее плечи поникли. Героическое решение — начать жизнь сначала и не оглядываться назад — потерпело фатальную неудачу. Как могла она не оглядываться в прошлое, если два дня назад обнаружила, что беременна?

Два дня прошли в воспоминаниях о том дне, когда этот ребенок был зачат. В метаниях между необыкновенной радостью от сознания, что она носит в себе новую драгоценную жизнь, зарожденную вместе с любимым человеком, и радостью, что ее страхи, будто после аварии у нее не будет детей, оказались напрасными. И в то же время ее охватило отчаяние, что все это пришло к ней так поздно.

У Чарльза уже был ребенок, которого он хотел и признал. Ребенок от женщины, которую он никогда не переставал любить со страстью, переходящей в безумие, и которая собиралась стать его второй женой.

А что же тогда остается Бет? Это была очень трудная ситуация.

Ее родители вернутся из кругосветного путешествия в середине следующего месяца и будут очень опечалены известием о ее разводе. Разумеется, они поймут и поддержат ее. Но вряд ли она сможет жить у родителей в ожидании рождения ребенка, так как в это время в четверти мили от нее, в Южном Парке, поселится Чарльз с женой и сыном. Это поставит всех в невозможное положение. Ей было страшно даже вообразить такое.

— Вы хорошо себя чувствуете?

Бет расслышала в голосе Уильяма искреннюю заботу, она открыла глаза и, чувствуя свою вину, уткнулась взглядом в работу.

— Прекрасно. Просто очень жарко, — вежливо улыбнулась она. Последнее время Бет старалась реже улыбаться ему и сделать их отношения более формальными. Чарльз заметил то, чего она сама не разглядела: Уильям больше интересовался ею как женщиной, чем как секретарем.

Я могу оправдаться тем, устало напомнила она себе, что моя любовь к Чарльзу не дает мне замечать других мужчин.

— Будет гроза, — он стал позади нее и легко положил ей руки на плечи. Она с трудом удержалась, чтобы не сбросить их.

Он — человек очень умный, добрый и внимательный босс, из него получился бы прекрасный муж для любой женщины. Но только не для нее. Женская интуиция тысячу раз предостерегала ее от мысли, что он мог бы им стать. Он был достойный человек, и она думала, что он вовсе не желал заводить с ней роман. Но недавно у нее словно открылись глаза, и она заметила наконец то, что еще раньше сумел увидеть Чарльз. Все приметы были налицо: то, как оживлялось его лицо, стоило ей войти в комнату, то, как он смотрел ей в глаза, то, как он дотрагивался до нее, когда в этом не было нужды. Так, как сейчас.

Она нервно заерзала на стуле, его руки тотчас же соскользнули с ее плеч. Он быстро произнес:

— Оставьте это. Нет никакой спешки. Мой издатель не назначает крайних сроков.

Он прошел в другой конец комнаты, и хотя она сидела к нему спиной, но все равно услышала, как он шуршит бумагами на письменном столе. Ее глаза остановились на страницах стенографических записей, которые было необходимо расшифровать и отпечатать.

Его новая книга была почти написана, оставалось лишь напечатать несколько страниц.

После этого ее работа закончится, и можно будет уехать. Хотя тут она и чувствовала себя в безопасности, но задерживаться не станет. Ей нужно думать о будущем. Она совсем не хотела рассказывать Уильяму о своей беременности. Ей хотелось побыть одной, полностью свободной, прежде чем она примет решение, как ей устроить свою жизнь и жизнь ребенка.

— Слишком жарко, чтобы работать, — пробормотал он с другого конца комнаты, и затем чуть громче: — К тому же настало время ужина. Мариетт оставила нам холодное пиво и салат. Почему бы не пойти освежиться?

Бет предпочла бы избежать ужина, сославшись на головную боль, но он опередил ее:

— Ваша временная работа скоро будет закончена. Я хотел бы обсудить это с вами за ужином.

— Да, конечно. — Она накрыла печатную машинку чехлом и прошла к двери. От удушающей жары одежда прилипала к телу. Ее босс перехитрил ее. Если он захочет переделать роман, то она будет не вправе отказать ему.

Прекрасный наниматель, размышляла она десять минут спустя, с наслаждением стоя под холодным душем в своей крошечной ванной. Она сэкономила большую часть своего отличного жалованья — она умела экономить, и это ей пригодится. Когда она вернется в Англию, надо будет найти работу, которая обеспечила бы ее с ребенком.

Это будет нелегко, думала она, вытираясь и надевая широкое хлопковое платье на пуговицах. Хотя к нему по фасону полагался пояс, Бет решила отказаться от расшитого ремешка. Было слишком жарко и душно, чтобы надевать что-нибудь облегающее.

Наверно, Уильям хочет, чтобы она задержалась до конца недели. Хотя перепечатка написанного займет всего несколько часов, но возможно, что при редактировании он что-нибудь изменит. Ее это вполне устроит, решила она. Вернувшись в главное здание, она с удивлением обнаружила, что Уильям уже накрыл стол и достал холодную еду из холодильника.

Работа совсем не тяжелая и не сложная, подумала она, улыбнувшись: Уильям был таким старомодным и обычно предпочитал прикидываться неловким и неумелым, если рядом был кто-нибудь, способный заниматься домашней работой. Мариетт платили за то, чтобы она ставила перед ним тарелку, а в те редкие дни, когда она уходила раньше, эта задача возлагалась на Бет.

— Вы выглядите изумительно свежей. — Восхищение в его голосе вызвало у Бет непроизвольную улыбку, и она мысленно обругала себя за это. В течение нескольких последних недель, после того как у нее «открылись глаза» на его растущее влечение к ней, она старалась держаться как можно сдержаннее, подчеркнуто деловито.

Не то чтобы она боялась его, вовсе нет. Он не сделал бы ни малейшего движения, не сказал бы ничего ненужного без ее поощрения. Она была совершенно уверена в нем как в человеке. А поощрять его она не собиралась, поэтому бесцветно произнесла:

— Внешность может быть обманчива. Я жду не дождусь, чтобы начался дождь и спала жара. Иначе я растаю.

— У меня есть средство от этого: холодное шампанское. По-моему, это то, что надо! — Уильям от удовольствия потер руки.

Не дожидаясь ответа, Уильям наполнил два бокала, окропив пеной ковер, протянул один из них Бет и застыл нетерпеливо рядом, стряхивая капли с пальцев.

Она села на диван, держа перед собой бокал. Ей совсем не хотелось пить: от алкоголя ее тоска превращалась в мигрень. Кроме того, она пришла сюда, просто чтобы обсудить ее дальнейшую работу. Потому она обратилась к нему с вопросом:

— Когда вы хотите, чтобы я уехала? Вас устроит конец этой недели?

Ей понадобится около часа, чтобы отпечатать остаток рукописи, таким образом, у нее останется целых четыре дня, чтобы внести все возможные исправления и дополнения, упаковать чемодан и подумать о своем будущем. Четыре дня на то, чтобы подготовить себя к необходимости покинуть это безопасное и спокойное убежище.

— Я хотел поговорить с вами совсем не об этом. — Он сел рядом с ней, пожалуй, несколько ближе, чем этого хотела она. Он оттянул ворот рубашки, как будто ему было трудно говорить. — Когда меня покидают мои очаровательные секретарши, я немедленно связываюсь с агентством по трудоустройству. Сейчас, похоже, они нашли претендентку, отвечающую всем предъявленным мною требованиям. Ей за пятьдесят, убежденная старая дева, не обремененная семьей, хочет жить и работать во Франции и готова приступить в августе, когда я должен начать новую книгу.

— Великолепно, — Бет порадовалась за него. Он был одним из самых обаятельных людей, которых она когда-либо встречала, и заслуживал того, чтобы обстоятельства складывались для него удачно. Он вел мирную, простую жизнь, мало общался с людьми. В голове его роились слова и образы, оставляя мало места чему-нибудь еще.

— Ну… — Бет показалось, что он не слишком обрадован. Он хмурился, по лбу струился пот. Хотя в этом не было ничего удивительного, сказала она себе. Атмосфера в тесной комнатке напоминала парную.

Снаружи грянул гром, и она вздрогнула. На секунду комната озарилась ослепительным электрическим светом. Уильям промокнул лоб рукавом.

— Близко грохочет. Вы не боитесь?

— Нет. — Бет боялась только одного: что всю оставшуюся жизнь ей предстоит нести тяжкую ношу любви к Чарльзу. Она откинула эти мысли, встряхнув головой, и предложила: — Почему бы нам не поесть? Уже поздно. — Есть ей не хотелось, ей просто хотелось побыть одной, подумать о своем будущем, и она старалась поскорее закончить разговор.

Уильям нашел себе идеальную работницу, и хотя вслух она этого и не сказала, но теперь она могла уехать в конце недели.

Но вдруг он веско сказал:

— Я не рад, что вы уезжаете. Уверен, что женщина, рекомендованная мне агентством, превосходный работник, но я бы предпочел, чтобы вы остались. Насовсем. Вы согласны? Он заерзал на краешке сиденья, посмотрел ей прямо в глаза, сжал руки в замок, словно готовился услышать решение, которое повлияет на всю его дальнейшую жизнь.

Бет вздохнула. Еще несколько недель назад она бы с радостью ухватилась за его предложение. Работа нравилась ей, окружение было идиллическим, платили ей больше, чем она того заслуживала, а ее босс — просто прелесть. Но это было до того, как она заметила, что он смотрит на нее не как на секретаршу. До того, как она узнала, что беременна.

— Вы согласны? — глухо повторил он. — Я имею в виду навсегда… — Конец его фразы потонул в новом раскате грома, обрушившемся на них и прокатившемся по окрестным холмам. Тут же забарабанил дождь, застучал в окна и стены. Лицо Уильяма дышало возбуждением, когда он повысил голос, чтобы перекрыть шум грозы: — Я прошу вас стать моей женой, Бет. Как только вы получите развод…

— Забудьте об этом, Темплтон, — резкий громкий голос заставил замереть сердце Бет. В комнате сразу стало тихо и холодно, будто Чарльз принес с собой этот холод. Даже гроза отодвинулась на второй план, уступив место его ледяному, с трудом сдерживаемому гневу.

Он стоял в дверях, мокрые черные волосы прилипли к скулам, рубашка намокла, облепив его мощный торс. Когда он заговорил, взгляд его серых глаз пригвоздил Уильяма к месту:

— Я стучал, но не получил ответа. Вы сидели вдвоем и не замечали ничего вокруг. — Стальной взгляд остановился на Бет, оценивая ее наряд. Этот долгий взгляд сам по себе был оскорблением, она опустила глаза, чувствуя, как горячая волна приливает к ее щекам.

Он может оценивать увиденное, как ему вздумается. Они не слышали его стука, ведь так? В такую грозу они не заметили бы и бомбы, разорвись она у самого порога! Но ум отказывался подчиняться ей, мысли путались, она бы не смогла выразить их словами. Она все еще была в шоке, вызванном его неожиданным и незваным приходом. Уильям первым обрел дар речи.

— Что вам надо? — негостеприимно спросил он. Лицо Уильяма покраснело от возмущения.

— Мою жену, — просто и четко ответил Чарльз.

Бет непроизвольно вздрогнула. Она никогда не думала, что он такой собственник. Не собираясь жить с ней сам, из гордости он не мог допустить, чтобы с ней жил другой мужчина. Ей стало неуютно.

— Извини, если эта мысль кажется тебе такой отталкивающей. — Он, конечно же, заметил, как она вздрогнула, — он вообще все замечал. С дьявольским выражением лица он продолжил: — Но ты еще моя жена. Таковы факты.

— Как долго я ею буду? — отпрянув, проговорила Бет. Он слышал, как Уильям упомянул о ее разводе, и со свойственным ему деспотизмом решил пресечь эти планы в корне, забыв о своих собственных планах вторичной женитьбы.

Он не мог знать, что, даже не будучи беременной, она бы никогда не согласилась выйти за Уильяма. Что поделаешь, если злая судьба велит ей всю жизнь любить только одного мужчину?

Презрев ее невысказанный вопрос, он продолжил безапелляционным тоном:

— Собирайся. Мы уезжаем.

Фразы повисли в воздухе. Бет не верила своим ушам.

— По закону я действительно твоя жена, но это не значит, что ты можешь указывать мне, что делать! — Она попыталась взять себя в руки, хотя внутри ее всю трясло. — Я здесь работаю, ты не забыл?

— Действительно, Сэвидж! Я нанял Бет, и я ей плачу. Она не закончила свою работу… — словно вспомнив о своих правах, выпалил Уильям.

— Теперь это так называется? — насмешливо спросил Чарльз и повернулся к нему, перестав сверлить Бет взглядом. — Послезавтра я доставлю вам секретаршу. Я сам заплачу, чтобы она закончила все, что не доделала моя жена. Она сможет заняться также всем остальным, что вы намечали, Темплтон… — он саркастически скривил губы. — А теперь, Бет, собирайся, или ты уедешь без своих вещей. Выбирай.

Хотя раньше он никогда не заходил так далеко, Бет знала, каков он в гневе, знала, что в любую минуту может последовать взрыв с непредсказуемыми последствиями.

У Чарльза побелели костяшки пальцев, он прижал кулаки к бедрам, в обычно спокойных глазах появился стальной блеск.

Но Уильям был не в состоянии заметить все это. Для него Чарльз Сэвидж был просто чужаком, вставшим у него на пути, ворвавшимся в его дом. С испугом Бет увидела, как ее босс резко поднялся и громко произнес:

— А теперь послушайте, вы не вправе вламываться в мой дом и указывать моей секретарше, что ей делать. Может, она и ваша жена, — его лицо порозовело и сделалось моложе, — но я вам скажу, что она не хочет жить с вами, она хочет развода. И я не собираюсь стоять и смотреть, как вы силой заставляете ее поступать против своей воли.

Его голос сник, он замялся в конце последней фразы, натолкнувшись на холодную угрозу в ледяных глазах Чарльза. Бет видела: он уже пожалел, что так поспешно бросился на ее защиту.

— Попробуйте вмешаться в мою жизнь, и я размажу вас по стенке, — пригрозил Чарльз.

Бет ринулась к двери, уверенная, что он так и поступит.

Она обернулась и посмотрела на Уильяма, который стоял, опустив глаза и уставившись в пол.

— Извините. Я никогда не думала, что вы окажетесь в курсе моих семейных проблем. Я уже собираюсь. Так будет лучше.

Молодая женщина прошла в свою комнату. Ноги плохо слушались ее, она была слишком потрясена. Собрав платья, Бет побросала их в чемодан. Примяв вещи своими маленькими кулачками, она постаралась захлопнуть крышку, несмотря на торчащие со всех сторон веши. Тот же недовольный голос вежливо произнес:

— Тебе помочь?

— Нет! — быстро ответила она. Дыхание ее участилось. Она не видела Чарльза, только чувствовала его мрачное присутствие, как ночной кошмар. Каждой клеточкой тела ощущала его близость. Если он подойдет к ней, она закричит…

Близкий или далекий, он был для нее опасен, и она не могла ничего с этим поделать. Однажды она поверила в силу своей любви, но это уже прошло. Эта вера не помогла ей и не поможет. И вот теперь его железный нажим на нее, желание поставить на колени отчаянно пугали Бет.

Но она не собиралась показывать свой страх. Одной из причин их расставания была ее гордость и уважение к самой себе. Она застыла, выставив перед собой чемодан как щит, и приготовилась отразить любое его наступление.

— Ты не имел права приезжать сюда и устраивать скандал. Мало того что это — дурной тон, так ты еще и унижаешь и оскорбляешь меня.

— Я имею право на что угодно, когда слышу, как кто-то делает предложение моей жене. Я предупреждал тебя, что вернусь. Если это унижает тебя, то, наверно, Темплтон слишком избаловал тебя, давая много свободы.

Его хриплый голос прорезал темноту, вызывая чувство опасности больше, чем шум ливня, раскаты грома и вспышки молнии, служившие ему аккомпанементом. Бет прикусила губу от обиды: кто он такой, чтобы делать подобные намеки, ведь все это время он сам развлекался с другой женщиной, на которой собирался жениться. Она решила перейти в наступление:

— Да, конечно, ты предупреждал, что вернешься. Я ждала и дрожала от страха. Но что же тебя так долго не было?

Будто она и так не знает! Зачем ему было прерывать свою романтическую идиллию с Занной на юге Франции, расставаться с сыном, чтобы разбираться со своей бывшей женой? Она и вправду не могла понять, зачем он вообще приехал? Разве только для того, чтобы пригрозить ей дубинкой!

— Сомневаюсь, что тебя заинтересуют объяснения, — сухо ответил Чарльз, — ты уже показала, сколь скоротечны твои любовь и забота, кроме как к самой себе.

Она окаменела от явной несправедливости этих слов. Небо прорезала яркая вспышка, высветив угрюмые черты его лица. Он сделал шаг вперед, одной рукой отнял у нее чемодан, другой взял ее за руку:

— Пошли. Поговорим в другом месте.

Он находился слишком близко от нее. Гроза на улице вторила буре, разыгравшейся на старой ферме. Путь в темноте через весь дом оказался очень труден для Бет: она ни на минуту не могла отвлечься от мыслей о мужчине, который шел рядом с ней.

Когда она наткнулась на кухонный стол, Чарльз обнял ее за талию и прижал к себе.

Бет чуть не задохнулась от этой близости и инстинктивно прижалась к нему, словно они были части единого целого.

После короткого замешательства он снова повел ее вперед. Она отчетливо слышала частое биение его сердца и тяжелое дыхание. Казалось, он видел в темноте, как кот, несмотря на то что находился в незнакомой обстановке. Когда он приказал ей открыть дверь, ее рука наткнулась прямо на старую дубовую дверь, ведущую во двор.

Свежий, влажный воздух упорядочил ее мысли. Она наконец сообразила задать вопрос, давно вертевшийся в голове:

— Куда мы едем? И зачем? — Зачем забирать ее отсюда, если все формальности могут быть улажены через адвоката? Не собирается же он привезти ее в Южный Парк, куда сразу после развода переедут Занна и Гарри!

Ответ озадачил ее еще больше:

— Ты не знаешь это место. Я нашел его, чтобы мы могли спокойно, без помех уладить все наши дела.

Спорить не о чем. Что она может сказать? Отказаться идти дальше? Это повлечет за собой новую сцену, исполненную скрытого насилия. Ей не хотелось подвергать этому Уильяма. Здесь его дом, а это — ее проблемы.

— Не собираешься возражать? — поинтересовался он. — Ты меня удивляешь. — Он взял ее руку и повел под дождь. — Думаю, ты понимаешь, что нет смысла бежать к Темплтону за помощью. Твой храбрый защитник давно наложил в штаны.

Его насмешка взбесила ее. Он продолжал вести ее через двор, по лужам. Дождь хлестал ей в лицо, платье промокло и прилипло к телу. Кто он такой, чтобы насмехаться над человеком, который его старше? Уильям благороден и добр, он бы никогда не повел себя таким образом с женщиной. Трудно представить себе мужчину, который одобрил бы поведение Чарльза Сэвиджа, его грубость, насмешки и злобные остроты.

Когда они подошли к машине, она не выдержала: сбросив его руку, прокричала:

— Уильям — более мужчина, чем ты. Он…

— Меня это совсем не интересует, — прервал ее он, — полезай в машину.

Слова сопровождались грубым толчком в спину. Бет помедлила секунду, потом забралась внутрь и устроилась на сиденье, вся мокрая и дрожащая. Сквозь текущие по стеклу струи воды она видела, как Чарльз укладывает ее чемодан.

Усевшись рядом с ней, он снял мокрую рубашку и кинул ее на заднее сиденье. Повернувшись к ней, спокойно произнес:

— Раздевайся.

— Нет. — Она вся дрожала, несмотря на жар, разливавшийся по ее телу при воспоминании о том дне в лесу, когда был зачат их ребенок. Она понимала, что не сможет устоять. Его полуобнаженное тело возбуждало ее, ей хотелось дотронуться до его смуглой, покрытой жесткими волосами кожи, до его мощного торса. Ей приходилось сдерживаться, чтобы не погладить широкие плечи Чарльза, кончиками пальцев не потрепать полоску волос на груди.

Он повторил с тихой угрозой:

— Раздевайся, или я сам раздену тебя. — И он непременно сделает это! Со сбившимся дыханием, дрожащими руками она дотронулась до верхней пуговицы своего платья. — Не веди себя как перепуганная девственница, моя милая. Я не покушаюсь на тебя. Мне просто не хочется, чтобы ты заработала пневмонию. — Он перегнулся назад и подал ей дорожное одеяло. — Можешь этим прикрыть свою скромность, — жестко проговорил он. — Но если ты помнишь, то я уже видел тебя голой. Так что на сей раз меня это не слишком заинтересует.

Но это была неправда. Он следил за каждым ее движением, пока она расстегивала пуговицы и стягивала с себя промокшую ткань, проклиная свои предательски заострившиеся соски, заметные сквозь тонкое кружево лифчика.

Она потянулась за одеялом, чтобы спрятаться от этого назойливого взгляда, но он поймал ее руку и скомандовал:

— Все остальное — тоже!

Бет продолжала сидеть неподвижно. Она не могла пошевелиться, будто из ее тела вынули все кости. Она мечтала, чтобы его руки и губы прикоснулись к ней так же, как до этого взгляд.

Она слабо попыталась воспротивиться, оттолкнуть его. Она не знала, что хуже: отвращение, которое она испытывала к себе самой, или желание, чтобы он понял, как страстно она хочет его. Чарльз издал какой-то хриплый гортанный звук и быстро разобрался с застежкой ее бюстгальтера. Руки его не сразу оторвались от груди Бет, а потом скользнули к бедрам, к темному островку внизу живота. Долгое мучительное мгновение он смотрел горящими глазами на нее, потом отпрянул и бросил ей одеяло.

— Прикройся! — резко прозвучал его голос. Дрожа, она закуталась в мягкую ткань, ненавидя себя за свои чувства, за то, как легко предавала себя.

Он завел двигатель и спросил ее непринужденно и спокойно:

— Ты и Темплтону так же легко отдавалась? Как ты заставила его сделать тебе предложение?

Ненависть и злоба сдавили ей горло. Она была готова разрыдаться, но сдержалась. Когда лучи фар прорезали тьму, она ответила резко и громко, ненавидя его в этот момент больше всех на свете:

— Ты мне отвратителен! Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Уильямом. Ничего не знаешь! Слышишь?

— Прекрасно слышу, — искренно ответил он, направляя машину в темноту едва различимой аллеи. — И собираюсь узнать как можно больше. Там, куда мы едем, у нас будет на это время. Там нет ни одного человека на мили вокруг, на кого ты могла бы распространить свои соблазнительные уловки. Кроме меня.

Лучше бы он этого ей не говорил.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Что это за место? Они ехали уже больше часа, причем последние пятнадцать минут по проселочной дороге, переходящей в лесную просеку, может быть возникшую в результате пожара. Фары высветили домик посреди поляны, окруженной высокими деревьями.

— Лачуга, — сухо ответил он, — я ее нанял, но ты можешь рассматривать ее как свое временное жилище.

В тусклом зеленоватом свете сумерек его лицо выглядело неестественно, будто высеченное из лунного камня. У Бет возникло странное чувство, что она совсем не знает его, не понимает и не представляет, на что он в действительности способен. Она иронически заметила:

— Вот спасибо! Чем же я заслужила такое обращение? А где Занна и Гарри?

Уж конечно, не здесь. Чарльзу пришлось бы доказать, что он способен совершить все, чего ни пожелает любимая женщина, дойти хоть до края земли, но Занна ни одной ночи не провела бы посреди леса, в шалаше, когда вокруг ни одной живой души.

— Где, как ты думаешь, черт возьми? — огрызнулся он, взглянув на нее, будто она произнесла что-то глупое или неприличное. Или и то, и другое.

Бет вздрогнула, вжавшись в сиденье. Его ответ смутил ее. Он казался бессмысленным. Но она попробует сообразить сама: они роскошествуют в каком-нибудь международном отеле, где Занна дожидается, пока он закончит все дела со своей бывшей женой.

Она задрожала и занервничала, вообразив, что это могут быть за дела. Все можно завершить вполне цивилизованно, через адвокатов. Зачем было привозить ее сюда, мучить своим присутствием?

Она впала в самую настоящую панику, когда он выключил двигатель и загасил фары. Темнота вокруг казалась непроницаемой, она слышала только биение собственного сердца. Бет была уверена, что он тоже слышит его, читает ее мысли, видит ее смятение и испуг. Он вынул ключ зажигания и обратился к ней:

— Посиди тут, пока я открою.

Когда он скрылся в темноте, она смогла передохнуть. Через некоторое время Бет заметила пятно света в одном из окон, это несколько успокоило ее.

Если бы ей дала работу женщина или если бы Чарльз не обратил внимания на чувства Уильяма к ней, он бы никогда не привез ее в эту глухомань, чтобы договориться о разводе. Она никогда не подозревала, что его собственнические инстинкты настолько сильны, что распространяются даже на женщину, с которой он сам больше жить не хочет.

Решив так, она почувствовала себя более менее пристыженной и приготовилась взглянуть в лицо событиям. Что бы там Чарльз ни хотел с ней обсудить, это не займет больше суток. Потом он возвратится к Занне и своему сыну. Единственно возможной линией поведения было сохранять достоинство и здравый смысл и не показывать, насколько ей больно.

Начать надо прямо сейчас.

Обмотавшись одеялом, она распахнула дверцу машины и высунула ногу. Слава Богу, дождь перестал, но Бет слышала вдали раскаты грома, шум падающих с деревьев капель. Не успела она пройти и нескольких метров, как прямо перед ней из ниоткуда возник Чарльз:

— Куда ты, черт возьми, направилась?

Его внезапное появление вновь испугало ее и вызвало очередной приступ беспомощности. Гордость снова пришла на помощь.

— Пытаюсь сбежать, куда же еще! — саркастически ответила она, стараясь пройти мимо него к квадрату желтого света.

Чарльз грубо выругался и схватил ее, подняв на руки. Она снова оказалась прижатой к его телу.

— Выпусти меня! Я в состоянии пройти сама несколько шагов! — Она была так близко от него, что всерьез опасалась потерять над собой контроль. Она была готова проклинать свою животную сущность. Можно ведь начать снова завлекать его, заигрывать и пытаться влюбить его в себя.

— Ну смотри же. Если ты хочешь провалиться по колено в яму, тогда вперед. — Он опустил ее, его руки скользнули по ее телу. Это показалось ей еще эротичнее, чем крепкие объятия.

Кусая губы, Бет наблюдала, как он уверенно шагает впереди нее, легко ориентируясь в темноте. Что ей поделать со своими чувствами? Как можно перестать любить его, желать его? Как обрести душевный покой?

Не в силах найти ответ, она боялась, что так никогда с этим не справится, и двинулась вперед, забыв о яме и думая лишь о том, чтобы удержаться на ногах и не потерять покрывало.

— Света нет, — сообщил он ей, когда она переступила через порог и закрыла за собой хлипкую дверь. Прежде чем посмотреть в его умные холодные глаза, Бет огляделась вокруг.

Маленькая комнатка с каменным, истершимся от времени полом, стены грубо оштукатурены и выкрашены белой краской, мебель старинная, скорее древняя. В очаге приготовлены дрова для растопки, две настольные масляные лампы давали теплый, приятный свет. Узкая деревянная лестница в углу вела наверх. Он проследил за направлением ее взгляда и произнес:

— У нас две комнаты. Эта и спальня наверху. Кухня и ванная имеются. Примитивные, но подходящие. Думаю, когда-то это было жилище лесника, домик недостаточно большой, чтобы служить охотничьим.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8