Лига Теней (№3) - Глаз вечности

– Ты рассуждаешь, как прежний Заваль.

– Прошу прощения?

Бывшего жреца до сих пор еще заставали врасплох неожиданные реплики дракона.

– Весь этот вздор про диких животных простителен для того, кто ни разу не бывал в Гендивале, не наблюдал собственными глазами, как мудрецы самых причудливых рас мирно сосуществуют и трудятся бок о бок. – Собеседника, видимо, даже слегка забавляло это предположение. – Ты только что думал, как человек, никогда не встречавший Казарла и не имеющий в голове дух драконьего Провидца!

– Что касается драконов, спорить не буду, – уступил иерарх. – Но ты кое о чем забываешь. Я не разговаривал с любимцем Вельдан, так что для меня он по-прежнему лютый хищник. А Гендивалъ… Может, я и побывал там, но ничегошеньки не видел. Остаются лишь те странные твари, которые притащили нас в эту дыру. Весьма вдохновляющий пример, не так ли?

– А ведь правда, – задумчиво произнес Этон. – Совсем забыл. Пора показать тебе Гендиваль, каков он есть на самом деле.

Заваль прикрыл глаза, и перед ним прошли чередой удивительные грезы наяву: живописные картинки из жизни поселения Тайного Совета и его престранных обитателей. Но вот рассказ подошел к концу. Иерарх поморгал; мир снова состоял из морского плеска, огня и гальки. Сколько же времени прошло? Хотя бы приблизительно? Костер уже затухает. Бывший жрец ощутил, что вдвойне озяб. Эх, жаль, конечно, но придется вставать. Заваль приподнялся на локте и собирался высунуться наружу, как вдруг один из добарков покинул круг товарищей. Диковинное существо приблизилось к вороху дров и хвороста и, захватив немного своими короткими лапками, потопало назад. Прочие выдры последовали его примеру. Пламя разгорелось с новой силой.

О небо. Твари двигались так слаженно, так осмысленно. И это зрелище переменило мнение бывшего иерарха сильнее, чем все видения Это на, вместе взятые. Таинственные чародеи из грез внушали благоговение, возбуждали жгучее любопытство и даже внушали страх, но не убеждали, поскольку были всего лишь рисунками воображения. Наблюдать, как добарки занимаются житейской и совершенно человеческой работой, – дело другое. «Так они и взаправду разумны! Словно мы, люди. Мохнатые, чудные с виду, этого не отнять, но такие же!»

Бывший жрец взглянул на группку беженцев новыми глазами. Вот мама свернулась колечком вокруг спящего младенца, охраняя и грея дитя всем телом. А другой добарк разбивает камнем раковину моллюска – готовит ужин для своего малютки. Вот двое взрослых заснули у костра, прижавшись друг к другу; один из них захныкал во сне – второй тут же принялся ласково поглаживать его бурую с серебристым отливом шкурку, отгоняя ночной кошмар.

Иерарх был растроган. Если верить Тулак, эти создания много натерпелись, и поводов для страшных грез у них предостаточно. Несчастные добарки лишились крова, утратили родину и теперь вот страдают на чужбине. Кому, как не Завалю, понять их терзания! Если хорошенько подумать, гигантские выдры стали ему ближе многих из людей.

Однако сочувствие сочувствием, но ведь и от холода они мучаются одинаково. Последнее соображение слегка отрезвило восторги бывшего жреца. Он попытался устроиться поудобнее – разумеется, стало только хуже. Внезапно рядом что-то шевельнулось, и Заваль ощутил мягкое теплое прикосновение. Это одно из созданий – конечно же, стройный и застенчивый подросток – не устояло перед соблазном любопытства, забралось в пещерку, чтобы познакомиться поближе с ее обитателем. Иерарх ни минуты не сомневался, что перед ним существо женского пола. Нежность ее форм, особенно лица и плеч, изящная живость движений и томный взгляд огромных черных глаз покорили его сердце.

– Привет, – улыбнулся Заваль. – Холодно сегодня, правда?

Самочка озадаченно склонила головку вбок и распахнула глаза еще шире. Зато крупный самец – тот, что был с Тулак на берегу, – при звуках человеческой речи встрепенулся и подчеркнуто кивнул.

В разуме жреца зашевелился драконий Провидец.

– Мраинил – единственный, кто тебя понимает. Он – избранник, чародей. Не все добарки владеют языком обмена мыслей. Это как у людей.

Заваль уловил в голосе Этона печальные нотки.

– А ты тоже мог общаться без слов, когда жил в собственном теле?

– Драконы только так и беседуют. Мы раса телепатов.

– Выходит, поселившись в моем неспособном рассудке, ты утратил всякую возможность разговаривать?

Собеседник помолчал.

– Это не твоя вина.

– Но ты, должно быть, страшно огорчен потерей?

– Сильнее, чем ты можешь представить, – вздохнул дракон.

Оказывается, есть множество путей стать изгнанником, подумалось иерарху. И так как провидец умолк, Заваль повернулся к чародею добарков.

– Э-э-э… Я просто сказал маленькой леди, что ночь сегодня холодная.

Мраинил смерил его долгим серьезным взглядом. Спустя мгновение все беженцы повскакивали с мест и, разразившись оживленным щебетом, бросились на человека.

«О, многомилостивый Мириаль! Кажется, ему не понравилось, что я заговорил с малышкой!»

В испуге бывший жрец отпрянул к стене; нахлынувшая бурая лавина сбила его с ног и подмяла под себя. Заваль отчаянно визжал и отбивался, но тщетно. Выдры прижимались все теснее; внезапно до иерарха дошло, что именно делают странные гости, и он обмяк, устыдясь напрасной паники.

Пушистые зверьки накрыли его тело сплошным горячим одеялом – так же, как минуту назад согревали друг друга. Мраинил что-то проверещал, с укоризной глядя на человека сверху вниз. Юная самочка пристроилась на плече Заваля и не сводила с него темных глаз.

– Спасибо, – шепнул иерарх. – Не знаю, как вас благодарить.

Тень, появившаяся в дверном проеме, затмила свет костра.

– Что случилось, почему орем? – поинтересовалась Тулак.

– Извини. – Разомлевший Заваль щурился на нее, боясь лишний раз шевельнуться. Впервые за все время на острове бывшему жрецу было по-настоящему тепло и уютно. – Я тут слегка недопонял наших добрых друзей.

Наемница взглядом оценила обстановку и ухмыльнулась.

– Как много в мире интересного, да? Только давай договоримся, понапрасну больше не шуметь. Хочешь растрезвонить на весь остров, что мы здесь?

– Да тут вокруг за мили ни одной живой души! – оправдывался иерарх.

– Так-то оно так. Но меня весь день беспокоит одна мысль. Мы нашли столько обломков…

– Ну и что?

– А то. С чего это вдруг кораблям разбиваться именно в этом месте?

Заваль пожал плечами.

– Ну, всякие там рифы, подводные течения.

– Подводные течения, говоришь? Нет, дорогуша. Моряки давно знали бы и обходили треклятые рифы стороной. Разве что их прибивало штормом. Не нравится мне все это. Нутром чую, не по своей воле заплывают сюда несчастные. Лично я вздохну спокойно лишь тогда, когда взойду на борт вместе с Вельдан!

– А что, мне еще не пора сторожить? – мученически выдавил из себя иерарх.

Ему не хотелось двинуть даже пальцем. Тулак проницательно посмотрела на товарища и покачала головой.

– Отдыхай, сынок. Я пока держусь.

И она ушла к морю, оставив Заваля маяться неясными, но ощутимыми угрызениями совести. К счастью для иерарха, изводился он недолго – сразу же поплыл в теплое туманное забытье. Гнетущие предсказания наемницы ничуть не взволновали бывшего жреца: нет, правда, старуха просто пугает неискушенного новичка, хочет показаться умнее, чем есть.

– Тебе лучше прислушаться, у нее больше опыта в подобных делах, – предостерег Этон.

Но Заваль не ответил. Он уже мирно спал.

Мародеры видели все и слышали каждое слово.

– Скорее бы приплыл корабль, – проворчал Шафол. – Карга становится подозрительной.

– Ну и что? – фыркнул Тульд. – Не лезть же ей на скалу во второй раз! Старушенция даже не заметит снизу наш сигнальный огонь – в отличие от ее друзей с моря, кхе-кхе. Пусть только приблизятся, голубчики. Тогда-то мы спустимся и закончим работу. Стоит нашим приятелям разглядеть корабль – руку даю на отсечение, они все на свете позабудут. Меньше всего их будет заботить нападение с суши, верно говорю?

– А как насчет мохнатых тварей? – возразил Шафол. – Чудные они какие-то. Видал, как облепили того шута горохового? И крупные, болячка их возьми! Отродясь не встречал таких.

– Зверье – оно и есть зверье, – отмахнулся вожак. – Что они тебе сделают? Были бы хищниками, не грелись бы у человечьего костра, будто шелудивые собачонки! Не разбегутся добром – потолкуем и с ними.

– Да где же застрял этот корабль? – снова заныл Пелорм. – У меня уже задница онемела сидеть тут с вами!

– Не нужно было вообще затевать всего этого, – произнес четвертый мародер. – Сколько можно наживаться на убийствах, словно какие-то каторжники! Пускай жертвы и тонут в море сами, но неужто мы здесь ни при чем?

– Не скули, Фереш! – вполголоса рявкнул Шафол. – Что ты предлагаешь? Околеть с голода вместе с семьями? С тех пор как большая часть рыбы исчезла, море перестало кормить нас.

– Помяните мое слово, добром это не закончится, – покачал головой тот. – Настанет день, и мы поймем, что напрасно играли с судьбой в кошки-мышки.

– Ежели такой умный, катился бы сразу отсюда! – вмешался Тульд. – Слюнтяи нам без надобности. Нравоучениями я сыт по горло.

– Отлично, – откликнулся Фереш, вскочив на ноги. – Забираю своих, и мы уходим вверх по реке. Найдется же где-нибудь место, где можно трудиться и жить, не пачкая руки кровью.

Вожак сплюнул на землю.

– Валяй. Сгноишь всю семью в какой-нибудь глухомани – так вам и надо.

– Предпочитаю умереть честным человеком, – негромко ответил Фереш и скрылся в зарослях кустарника.

Тульд смерил обоих оставшихся тяжелым взглядом.

– Чего пялитесь? – прохрипел он. – Догнать и убить. Хотите, чтоб он в порыве благородства упредил наших врагов?

– Будет исполнено! – отозвались мародеры и бросились за добычей.

Из мрака донесся шум борьбы и краткий приглушенный вопль. Шафол и Пелорм вернулись, пряча кинжалы в ножны.

– Нам же больше достанется, – потирал руки второй. – Фереш всегда был с причудами. Однако не ждал я, что его разберет до такой степени.

– Это бабенка его довела, – заявил Шафол. – Вы же знаете, какие они, а ей наш промысел давно уже приходился не по нутру.

– Удружила благоверному, нечего сказать! – плотоядно ощерился вожак. – Кстати, надо бы навестить бедную вдовушку. В голове у ней, конечно, звон, зато какая краля! Не оставлять же дом без кормильца.

Ночные часы растянулись до бесконечности. Тулак всматривалась в темную даль так, что болели глаза. Измученная, продрогшая до костей, она решила все же не будить Заваля. Он в жизни не стоял на страже и наверняка отвлечется в самую неподходящую минуту. Этот простак даже не принял всерьез ее опасения по поводу слишком частых кораблекрушений. Наемница возвращалась к костру погреться лишь в том случае, когда переставала чувствовать собственные руки и ноги. Или когда пламя слабело, требуя новой порции дров. На душе у старухи становилось все тревожнее.

«Может, я преувеличиваю? А вдруг Заваль прав – фу ты ну ты, дожили! – и дело в сложном участке побережья? Нет, что-то тут нечисто, хоть режь. Дожила бы я до седых волос, если бы плевала на предчувствия в надежде, что все как-нибудь да образуется!»

Со временем веки бывшей наемницы отяжелели, и внимание стало рассеиваться. Наемница принялась упрекать себя за «нерадивость» и «небрежность», вспоминая, как случалось ей выстоять на страже ночь и даже глазом не моргнуть. Ну не могла Тулак признаться, что годы берут свое!

Наконец чародей Мраинил покинул свой задремавший народ и ушел от теплого костра, чтобы составить ей компанию на берегу, под звездным небом. Старуха несказанно обрадовалась. Добарк так увлек ее беседой, что наемница позабыла и страхи, и заботы, и даже сонливость. Но главное – обмен мыслями подтверждал, что Тулак не утратила этой способности! Бывшая наемница уже, было, совсем раскисла оттого, что Вельдан упорно не отвечает на зов. Видимо, успеху их последнего разговора способствовал немалый испуг и злость, вызванные похищением, – а теперь, в спокойном состоянии, навыка не хватало.

Чародеи мирно болтали, сидя на скалах и любуясь ночным морем. Мраинил желал узнать, какими судьбами Тулак тоже оказалась в этой глухой дыре. Старуха с охотой поведала ему о своих приключениях и злоключениях; рассказывая, сперва она все же не сводила зорких глаз с далекого горизонта, но потом, как водится, расслабилась. Поэтому слабое мерцание у дальнего мыса застало наемницу врасплох.

– Вот о-о-он!!!

Бывшая наемница кинулась поджигать факелы.

– Заваль, просыпайся! Они приплыли!

Из укрытия донеслось сонное, нечленораздельное мычание. Мириаль с ним, с иерархом, – некогда ждать, пока он там раскачается! Как только дубинки занялись от пламени, старуха сунула под мышки еще парочку, про запас, и рванула обратно к воде. Опытный добарк, внимательно изучивший местность, указал подруге по несчастью, где лучше встать, чтобы сигнал заметили.

Благополучно забыв собственные проповеди Завалю по поводу тихого поведения, наемница скакала по берегу и орала, как оглашенная. Ну и пусть она выглядит, точно неразумное дитя – какая разница, спасение прибыло!

Шли минуты; огни заметно приближались. В отличие от бывшей наемницы Мраинил сидел недвижно, будто изваяние.

– Тебе не кажется, что корабль вроде бы сносит в сторону? – произнес он в конце концов.

Старуха тоже застыла на месте, вытянув факелы над головой.

– Пожалуй, верно.

Спустя мгновение чародей гневно заверещал:

– Эй что удумали эти полоумные? Они же разобьются!

14

НА РИФЕ

Иерарх спал таким глубоким сном, что пробуждение оказалось делом не из легких. После того как резкий оклик наемницы ворвался в сладкие грезы, Заваль с минуту пытался тупо сообразить, где же он, и почему постель такая жесткая, а одеяло давит его своим грузом. Вроде бы кто-то звал? Ну и подумаешь. Пустяки, не стоит волноваться. Ленивая мысль снова почти растворилась в забытьи.

Но тут в нос ударило чье-то дыхание – влажное, пропахшее рыбой; душок покрепче, чем от целой склянки нюхательных солей. Бывший жрец продрал глаза: в паре дюймов от лица на него уставилась пушистая круглая мордочка. Любознательные черные глазки блестели во тьме. Недоуменно попискивая, создание защекотало кожу Заваля кустистыми жесткими усиками, затем ткнуло ему в ухо широким мокрым носом.

Ах да, новая подружка-добарк. Туманные думы наконец прояснились. Где-то кричала Тулак. О великий Мириаль! Корабль!

Выдры едва успели броситься врассыпную, когда иерарх рывком вскочил на ноги. Тулак носилась внизу по рифу, размахивая факелами.

– Эй, надо помочь старухе!

Бывший жрец выхватил из кучи дров палку подлиннее, сунул ее в жаркое пламя, и как только заметил язычки света, кинулся к наемнице. Верхнюю часть пути он преодолел бегом – пока под ногами простирались надежные сухие скалы. Но в зоне приливов, где мокрые голыши обволакивала слизь и водоросли, Завалю пришлось умерить прыть. Чем ближе к воде, тем труднее становилось пробираться.

Вдруг из ночной тени на его пути– возникли двое. Их взгляды сверкали тем же кровожадным блеском, что и острые ножи у них в руках. Заваль отступил, размахивая своим единственным оружием – разгоревшимся факелом. Палка чертила в воздухе широкие огненные дуги. Убийцы медленно приближались к жертве.

Позвать на помощь? Заваль поискал взглядом Тулак – и, к своему ужасу, обнаружил, что к ней подкрадывается еще один враг. Только этот третий держал не просто нож, а настоящий боевой меч. Разойдясь не на шутку – а ведь, кажется, кто-то учил бывшего жреца не шуметь! – старуха забыла обо всем на свете, кроме далекого корабля.

Иерарх завопил во всю мочь. Противники набросились на него. Заваль попятился. Лодыжка подвернулась на коварном скользком камне, ногу пронзила страшная боль, и бывший жрец свалился на дно глубокой лужи в скале. Он упал, размахивая руками; факел отлетел в сторону и погас. Нападающие кинулись вперед. Свет луны полыхнул на лезвии клинка. Все кончено, понял иерарх.

Когда очередная попытка мысленно докричаться до корабля не увенчалась успехом, старуха с досадой вернулась к окружающей действительности. Позади заорал Заваль; в то же мгновение рассудок взорвался громким голосом Вельдан:

– Тулак! За спиной!

Наемница обернулась. Головорез уже занес меч для удара – и взревел от боли, когда оба факела ткнулись ему в лицо. Нападающий с силой оттолкнул их и, выронив меч, замолотил руками по своей шипящей бороде и волосам. Тулак не преминула воспользоваться замешательством, чтобы выдернуть из ножен собственный клинок. Как раз вовремя: враг уже подобрал свой.

Условия для схватки были самые неподходящие. Неприятели спотыкались на острых камнях, ноги то и дело скользили в зеленоватой жиже.

«Как ты могла?! – обозлилась на саму себя наемница. – Позволить наглецу подкрасться к себе! Что же будет с Вельдан и прочими? Из-за этого сукина сына я больше не могу подавать сигналы капитану!»

– Не бойся, о корабле позабочусь я!

Чародей Мраинил нырнул в воду с громким всплеском.

Теперь Тулак могла целиком сосредоточиться на неприятеле. Тот уже лишился львиной доли храбрости – должно быть, привык убивать со спины, – однако на ногах держался с отчаянной решимостью. Стараясь не потерять равновесия, враги неловко обменивались звучными, но не слишком точными ударами.

Опытная бывшая наемница Мечей Божьих не могла не заметить краем глаза, как пал Заваль. Сердце застонало от подобной несправедливости: после всех жизненных уроков, что перенес этот человек, – и стать жертвой жалкого душегуба? Ночь прорезал долгий предсмертный визг.

«Ах, беда!»

Старуха сделала обманный выпад, метнувшись при этом в сторону. Слизь поползла под ногой, но Тулак и не пыталась устоять. Вместо этого она упала ничком и проворно откатилась вбок. На то место, где только что находилась наемница, со свистом обрушился клинок неприятеля. Теперь уже недруг опасно закачался, размахивая руками. Бывшая наемница не стала подниматься. К чему терять время? Она просто ухватила меч покрепче обеими ладонями и нанесла мощный удар, метя по коленям врага.

Клинок резко задрожал, вонзаясь в плоть и сокрушая кости. Противник выронил оружие и рухнул на скалы, словно подкошенный. Чародейка с трудом встала на камнях, скользких теперь еще и от крови. Мимолетный взгляд на поверженного: нет, не поднимется. Ишь как вопит, будто свинья под ножом мясника. Добить, что ли? А зачем? Сам помрет.

Лучше выручить иерарха. Если только еще не поздно!

«И все-таки Мириаль добрался до меня».

Заваль приготовился к худшему. Но враг поскользнулся на том же самом камне и потому промахнулся, повалившись на жертву. Лезвие распороло тунику жреца и скользнуло по ребрам. Иерарх закричал. Второй нападающий полетел следом, не успев убрать выставленный нож. Тот вошел точно меж лопаток товарища. Какое-то время несчастный продолжал борьбу, яростно чертыхался и бессмысленно махал слабеющей рукой, пытаясь добраться до жертвы. Другой негодяй тут же вскочил на ноги и попробовал вытащить застрявший в теле первого клинок. Заваль, который чудом исхитрился вылезти из-под противника, бросился к наемнице, но та все еще отчаянно сражалась со своим собственным врагом.

Умирающий мародер корчился в судорогах. Второй понял, что его нож заклинило в спине безвозвратно, и попросту отнял клинок у несчастного. Вид заколотого товарища еще больше разъярил негодяя, и он с бешеным ревом кинулся преследовать жертву. Безоружный иерарх, не дравшийся ни разу в жизни, благодарил судьбу за невероятное везение, но прекрасно осознавал, что оно не повторится. Оставалось уповать лишь на быстроту ног.

Тулак все же разделалась с неприятелем, но, святой Мириаль, как же она далеко! Враг почти уже дышал в спину. «Не успеть!» – отчаялся бывший жрец. Нападающий настиг его, схватил за локоть, рывком развернул на себя и занес клинок для удара.

Но тут опять случилось непредвиденное. Черная туча, незаметно подкравшаяся сзади по камням, вдруг восстала и разбилась на отдельные тени, каждая из которых впилась крепкими острыми зубами в ноги убийцы. Головорез растянулся на скале ничком. Добарки – а это были именно они – всей стаей обрушились на мерзавца, не давая тому подняться. Противник отбивался, изрыгая грязные проклятия. Заваль нетерпеливо ждал поблизости, когда подоспеет наемница с боевым мечом и уладит положение. Но иерарх совершенно забыл про нож. Над гущей пушистых тел на миг мелькнуло сверкающее лезвие. Пронзительный визг оборвался на высшей ноте. Оружие нашло свою жертву.

Перед глазами жреца промелькнули безмятежные картинки из прошлого: чета, задремавшая в обнимку у костра; молоденькая мать с младенцем; самочка с томным взором, что так сердечно привязалась к нему.

Иерарх яростно завопил и ринулся в бой. Думая о безвинно погибшем добарке, он выкрутил руку негодяя; пальцы разжались, и окровавленный клинок полетел на землю. Заваль подхватил его, сжал рукоятку обеими ладонями – и с размаху всадил нож в грудь убийцы. Затем вытащил лезвие и вонзил еще раз, поглубже. Послышался тошнотворный скрежет стали о кость. Меж пальцев хлынула горячая липкая влага. Бандит хватал ртом воздух, издавал булькающие звуки, но все еще пытался дотянуться до клинка. Потом кровь пошла горлом. Тело свела предсмертная судорога. Глаза остекленели, обратившись пустым, невидящим взглядом в небо.

– Ну и ну, заройте меня в песье дерьмо! – воскликнула старуха, как-то неприметно оказавшаяся рядом. – Молодчина, Заваль! Никогда не поверила бы, что ты на такое способен.

Она одобрительно похлопала товарища по спине. Тот наконец-то выпустил нож. Победителя захлестнул безумный восторг. Но уже в следующий миг мужчина отвернулся, и его жестоко вырвало. Согнувшись пополам, Заваль старался не глядеть на плоды собственного злодеяния. Словно издалека послышался перепуганный возглас Тулак:

– Мириа-аль на елке, а корабль-то? Что с кораблем?

Барк довольно ходко рассекал темные волны. Море вело себя почти спокойно, даже ветер почему-то всю дорогу покровительствовал путешественникам. Арнонд стоял у штурвала, Меглин управлялась с парусами. Внизу Ровен готовила сытную трапезу. Элион пытался неуклюже помогать ей. Каз подремывал на палубе. Вельдан и Аили верно держали стражу на носу корабля, облокотившись на перила и всматриваясь во тьму. Девушки попытались было дежурить по очереди, но так как ни одна не желала отдыхать, в конце концов они договорились составить друг другу компанию.

Трудно сказать, кто первой заметил огонь. Девушки одновременно закричали от радости, когда на вершине скалы заплясало мерцающее пламя. На их ликующие голоса прибежала Меглин, и Элион выкарабкался из люка. Чуть позже, пыхтя, появилась Ровен. Дракен поднял голову и заморгал спросонья.

– Нет, что ни говорите, Аморн умница, – пророкотал он. – Не убей он Скриву вовремя, занесли бы ее любимчики наших друзей в такие края, что мы еще месяц качались бы в этом злосчастном плавучем сарае.

Казу пришлась не по нраву корабельная жизнь. Вельдан сбилась со счета – сколько же раз за этот день друг напомнил ей, что палуба слишком тесна; что он не знает, куда девать хвост при передвижении; что дракены наверняка не умеют плавать, а здесь так много воды, что ему становится как-то не по себе.

Арнонд нахмурился, сжимая штурвал:

– Ну и забросило бедолаг! Самый каверзный участок на всем побережье. Дурная молва идет о здешних краях.

Волны сердито шипели и грохотали, разбиваясь о рифы; вдоль берега тянулась белая полоса прибоя.

– Как полагаешь, подберемся мы вплотную или не стоит пытаться? – озабоченно спросила Вельдан. – Ты же не собираешься рисковать супругой в таком положении?

– Или моим кораблем, – прибавила Меглин.

– Или мною, если это кого-нибудь интересует, – пробурчал дракен, но его услышали только чародеи.

– А эти ваши друзья смыслят хоть что-нибудь в мореплавании? – вмешалась Ровен. – Я имею в виду, способны они разжечь костер в гиблом месте или все же примут в расчет ветер и течение?

– Не уверена, – призналась Вельдан. – Что касается Заваля, этот точно не догадается. А вот Тулак… У меня не было времени расспросить наемницу обо всем, что она повидала на своем бурном веку.

– Понятно, – отозвался капитан. – Значит, будем предельно осторожны. Да, именно так и поступим. Меглин, убирай паруса, оставь самую малость. Ровен, дорогая, ты в состоянии поработать с лотом?

– Разумеется! – откликнулась та и прытко исчезла с палубы.

– Что такое лот? – шепотом спросила Аили.

Вельдан пожала плечами.

– Если это какое-нибудь устройство, обратись лучше к Элиону. Его напарница была настоящей морской волчицей.

– Лот нужен для измерения глубины, – пояснил чародей. – Он крепится к бечевке, размеченной на фатомы, и забрасывается перед кораблем. В дне устройства есть отверстие, которое заполняют растопленным воском. Таким образом, вытащив лот, можно узнать, какое внизу дно: ил, песок или камень. Ну вот, – ухмыльнулся он, глядя на Аили. – Теперь тебе известно столько же, сколько и мне.

Цель медленно, но верно приближалась. Вельдан вовремя осенило поведать Арнбнду о необычайных зрительных талантах Каза. Последнего немедленно отослали на нос – докладывать обо всех скалах, что встретятся на пути, а также об изменениях на поверхности воды, которые указывали бы на подводные течения.

– Эй, взгляните! – воскликнула вдруг хозяйка таверны. – Там, на берегу! Ниже и правее костра! Кажется, я вижу еще один огонь меж теми громадными валунами. И по-моему, кто-то машет нам факелами!

Дракен задрал голову – и едва успел пригнуться обратно, как получил нагоняй от капитана.

– Я тебе отвлекусь! – пригрозил тот. – Занимайся-ка своим делом и не суй нос, куда не следует.

Вельдан всматривалась в том направлении, куда указывала подруга.

– Да это же Тулак! – возрадовалась чародейка.– А рядом, наверное, Заваль.

– Нет, точно не он, – убежденно заявила Аили.

– Э-э, что он делает! Тулак, обернись! – завопил Эли он. – Тьфу, пропасть! За этим шумом не докричишься.

Вельдан прибегла к мысленному зову. Ответа не последовало. Но зато старуха резко развернулась, швырнула факелами в противника и обнажила меч. Значит, услышала. Душа чародейки ушла в самые пятки от страха за подругу. В тот же миг Аили запричитала:

– Нет, Заваль, нет!

Тут и Вельдан заметила иерарха; за ним гнались двое. Вскоре все повалились друг на друга. Вроде бы в темноте блеснул клинок. Лезвие вскинулось и опустилось. О Мириаль. Они так близко – и так далеко. Еще чуть-чуть, и помощь подоспела бы вовремя. Чародейка выругалась. За спиной сдавленно всхлипывала Аили. Внезапно Вельдан услышала в голове незнакомый голос:

– Чародеи, вы плывете прямо на рифы!

Каз тут же взвыл в ужасе:

– Скалы прямо по курсу!

– Арнонд, мы летим на мель! – прокричал Элион.

– Бросай якорь, Меглин, – приказал капитан. – Ровен, любимая, убрать паруса.

Грохот прибоя нарастал. Несколько мгновений люди оживленно метались по палубе. Но вот судно развернуло по течению. Якорь впился в морское дно, немного проехал и встал накрепко. Все облегченно вздохнули. Первой опомнилась Аили:

– Заваль, сзади! Эй, пусти его, ты!.. Отстань от него, слышишь!

Вельдан подскочила на месте.

– Что там?

Один из тех, кто нападал на иерарха, по-прежнему лежал на камнях. Второй преследовал Заваля по пятам и уже почти нагнал его. Закусив губу от обиды, чародейка смотрела на полосу прибоя, что отделяла ее от друзей.

– Арнонд… – несмело начала девушка.

– Ни в коем разе, – отрезал капитан. – Прости. Мы и так подошли чересчур близко. Спустим на воду шлюпку. Придется немного подождать.

Вдруг над скалой взвилась бурая волна из гибких мохнатых тел и подмяла под себя нападающего.

– Вельдан! – поразился Элион. – Это что же, добарки?

– Похоже на то. Но откуда им здесь взяться?

Каждый услышал предсмертный вопль существа, погибшего под ножом негодяя,– так же, как и ответный клич ярости, испущенный бывшим жрецом. К немалому изумлению всех, Заваль кинулся в схватку, вырвал вражеский клинок и им же беспощадно зарезал противника в грудь. Лезвие взлетело и снова опустилось. Тулак бежала к иерарху, однако ее помощь явно уже не требовалась.

– Кажется, его тошнит, – заметил Каз и покосился на капитана: мол, теперь-то, когда судно встало на якорь, можно досмотреть, чем кончится?

Арнонд смолчал.

Вельдан и Элион обменялись сочувственными взглядами.

– Помнишь, как ты впервые убила?– негромко спросил чародей.

Девушку передернуло.

– Нипочем не забуду. Это всегда ужасно.

– Шлюпка готова, – сообщила Меглин. – Кто из вас едет со мной? Потому что на обратном пути места хватит только одному.

– Полагаю, отправиться нужно мне, – обратился Элион к Вельдан. – Я лучше владею веслами, да и твое плечо не зажило как следует.

Девушка нехотя признала его правоту. Чародей спустился по веревочной лестнице в шлюпку, которую Меглин, мощно гребя против течения, удерживала возле борта. Завидев лодочку, Тулак и Заваль запрыгали от восторга и разразились приветственными криками.

– Чародейка Вельдан?

Снова загадочный мысленный голос. Девушка припомнила, как в первый раз услышала этот незнакомый выговор, предупредивший их о рифах. Видимо, Каз тоже внял ему: дракен обернулся и ошеломленно посмотрел на свою напарницу.

– Да? – произнесла Вельдан. – Кто это?