Белая ворона. Повесть моей матери

13. Балыбердивщина в МГИУ – произвол везде.

      Владимир не мог устроиться по своей специальности техника-технолога по производству микроэлектронных приборов. Таких производств в Кинешме не было, а отпускать его с такой женой в другие отдалённые города было опасно. Он поступил на вторую фабрику и в работе ткача нашёл истинное наслаждение. Работа пришлась по душе, ему хотелось стать лучшим ткачом, и он упорно шёл к этой цели, совершенствуя ловкость и быстроту движений. Но более всего его вдохновляло то, что он чувствовал свою полезность обществу, государству, что он производит материальные ценности, а, значит, живёт не зря. Именно труд рабочего оплачивает наше здравоохранение, образование, науку, космические исследования и всё остальное.
      Если "наплетало на станок", и не было отрывщицы, то, чтобы станок не простаивал, он приходил на работу на два-три часа раньше и распутывал то, что наплело, думая об интересах производства, а не о личных интересах. Если бы он этого не делал, то ему пришлось бы работать не на 25, а на 24 станках. Потери в зарплате не было бы, так как платили за простой станка. Ему не жаль было практически бесплатно проработать почти полсмены – лишь бы заработал этот станок. Во время работы он никогда не перекуривал, не пил, не ел и в туалет не ходил. Иногда сменщица не приходила, и начальник цеха просила поработать за неё. Тогда Владимир без отдыха работал по 16 часов, но это случалось нечасто. В результате он стал лучшим по профессии, получил наивысший пятый разряд ткача.
      Однажды я пришла за чем-то на фабрику. Уже с проходной мне начали хвалить его, также – и в цеху, и в кабинете начальника. На стенде были вывешены показатели работы ткачей. Процент выполнения плана был разный – от 70% до 100%. Реже в пределах 100-110%. У Владимира показатель был 135%. Он буквально бегал весь в поту у своих станков. Температура в цехе была высокой. Высокой была и влажность воздуха, так как такая влажность была необходима для производства ткани. Возможно, это было ещё одной причиной смены брюк на лёгкий халатик, который был у всех ткачих.
      Когда перестали рабочим выплачивать зарплату, они забастовали, и Владимир один по просьбе начальника вышел бесплатно работать на своих любимых станках. Затем фабрика обанкротилась и закрылась. На другой день он уже работал в Наволоках, в соседнем городе, и там добивался наивысших показателей.
      Однажды в цехе, где работал Владимир, произошла кража большой партии товара. На собрании начальник цеха требовал от рабочих, чтобы они сказали, кто это сделал, так как невозможно было не заметить такую крупную пропажу. Но рабочие молчали. Начальник пригрозил им лишением зарплаты, называя их соучастниками воров. Но и тогда рабочие молчали. Тогда Владимир встал и возмутился, вступившись за честь рабочего человека. Он сказал: "Рабочий человек не может быть вместе с ворами, потому что он своими руками, честным трудом зарабатывает свой хлеб, они, как и он, занятые работой, не видели, как воры вывезли товар. Поэтому начальник не имеет права приравнивать рабочих к ворам и лишать их зарплаты". Он сказал, что если бы видел, кто ворует товар, то обязательно донёс бы на вора. После его пламенной речи все рабочие хором заговорили и выдали преступников.
      Работа ткача ему нравилась, и он не искал другой, а в свободное от работы время он изучал высшую математику, просто так, для себя. Тогда к нему стали приходить студенты вузов с просьбой решить им контрольные работы по физике и математике. Видя, что учатся и получают дипломы не столь прилежные, как он, Владимир решил, что не должен зарывать своих способностей и тем более должен получить высшее образование. Выработав сотни тысяч метров ткани, он давно отдал долг государству, затратившему средства не его существование и образование.
      В 2000 году Владимир поступил в Кинешемский филиал Московского государственного индустриального университета. Также, как и в детском саду, в школе, он стоял особняком от других студентов, учиться которым было совсем неинтересно. Они открыто, не стесняясь, говорили, что знания им не нужны, а нужны только корочки дипломов. В университете в одной группе учились вместе те, кто прошёл по конкурсу, а также и те, кто поступил на платной основе – дети богатых родителей, скрывающиеся от службы в армии. Уровень знаний некоторых из них соответствовал 6-ти классам средней школы. Студент Руслан, пришедший к Владимиру за помощью в решении контрольной, говорил, что, окончив только два курса, не собирается учиться дальше, так как дешевле отдать 30 тысяч за корочки диплома, чем учиться пять с половиной лет. Вася Козлов появлялся изредка на занятиях и сразу заявлял педагогам: "Я ничего не знаю. Меня не спрашивайте". Наконец, появилось на доске объявление: "исключён", но он по-прежнему приходил и сдавал зачёты и экзамены.
      Преподаватель Бахарев Вениамин Павлович говорил, что эта группа – самая плохая, одни двоечники. Однако, из этой группы никого не исключали, тогда как на доске объявлений было много исключённых из других групп. Рядовые педагоги буквально хватались за голову от невозможности вложить что-либо в тупые головы и ставили Владимира Фомина в пример. Так однажды преподаватель Смирнов Г.А. спрашивал их: "Почему Фомин может, а вы не можете выполнять задания? Он и математику знает, а вы не знаете". Всё это повторялось изо дня в день. Преподаватели уважали Владимира за его стремление к знаниям.
      Владимир удивлялся, почему студенты не хотят научиться во всём разбираться, почему им нужны корочки диплома, а не знания? Он, как всегда, не понимал людей и мотивы их поведения. Студенты часто просили отпустить их домой пораньше. Он же наоборот хотел получить побольше знаний. Однажды преподаватель Смирнов Г.А сказал: "Ну, что, время лекции вроде бы уже закончилось". Все обрадовались, что лекция закончилась, и вскочили, чтобы бежать домой. Владимир неожиданно воскликнул: "Да ведь ещё 20 минут должна продолжаться лекция по расписанию!" Тогда преподаватель приказал вернуться, и лекция была продолжена.
      Однажды, когда студенты потихоньку стащили из шкафа готовые лабораторные работы по физике, Владимир смело, при всех, доложил об этом преподавателю. Всё вышеописанное взято мной из письменных возражений Владимира в суде на встречный иск Балыбердина, настаивающего на переводе его на заочное обучение. В качестве аргумента Балыбердин приводил то, что студенты испытывают дискомфорт от присутствия Фомина в аудитории.
      Начиная с первого курса некоторые студенты занимались в научном кружке. Владимир очень хотел заниматься в научном кружке и неоднократно обращался к заместителю директора по учебной части Осипову Юрию Митрофановичу, но тот под разными предлогами отказывал ему в этой просьбе.
      Фомин учился уже полтора года, поучая только отличные оценки по всем предметам за исключением английского языка, который учил иногда даже по 18 часов в день, но получал только оценку "хорошо". Никто из преподавателей не осуждал его за ношение женской одежды, а двое из них даже открыто защищали его при студентах. Но в вузе был Балыбердин Владимир Сергеевич, кандидат наук, доцент, секретарь Учёного совета, преподаватель сопротивления материалов, которое студенты изучали на втором году обучения со второго семестра. Фамилия Балыбердин происходила, если следовать толковому словарю Владимира Даля, от слова "белиберда", (подражание татарскому, вздор); от слова "билиберда" (оренбургское, вздорные речи); "билиберда" (вятское, разные мелкие дрянные вещи, вместе собранные, например, лоскутки, обрывки, хлам, дрянь), "балиберда" (пензенское, сумбур, беспорядок, бестолочь). Белибердить – сумасбродить, чепушить. В университете он был большим человеком. "Мы все уважаем Владимира Сергеевича", – говорила заведующая учебной частью. "Это крупный учёный", – говорил о нём студентам Равинг Сергей Александрович. Балыбердин считал, что его глобальные идеи сделают переворот в естествознании. Он писал о тонких материях и завихрениях Вселенной.
      Впервые в России в этом университете в обязательном порядке был введён предмет "Религия и общество", на котором рассказывали о книгах этого учёного. Вот выдержки из книги Балыбердина В. С. "Тайна зарождения Вселенной". (издательство Рипол Классик. Москва, 2002 год).
      Страница 10. Увидев фотографию висящих в воздухе йогов, Балыбердин считал, что "они левитировали, то есть висели весьма длительное время над поверхностью земли под действием неведомых сил". Трезвая мысль, что это фотомонтаж, даже не касалась его разума.
      Страница 146. "Полтергейст перенёс матрац сквозь бетонное перекрытие в подвал, и при этом не сделал никаких повреждений".
      Страница 147. "Женщина была перенесена на три километра мыслящей тонко-полевой структурой, то есть неким существом параллельного мира. Тот факт, что её никто не видел летящей по воздуху, указывает на то, что в её тело была внедрена тонкополевая структура, превратившая женщину в невидимую".
      Страница 78. Балыбердин убеждает молодёжь в том, что наша наука сбилась с пути истины, а правительство в лице Путина заботится не о богатстве России, а об авторитете многих уважаемых учёных. Он пишет:
      "В институте атомной энергии имени Курчатова на простой и дешёвой установке получили золото из свинца в макроскопических количествах.
      Кроме этого имеет место выделение энергии, которое намного превышает затраченную. Но спорить с авторами нового открытия никто не хочет, ибо признание правоты курчатовцев будет означать, что многие научные разработки идут не в том направлении, а это нанесёт удар по авторитетам многих учёных".
      Страница 73. "Пусть мыслящая молодёжь знает, что их грандиозные открытия ещё впереди. Другое дело, что им нужна подсказка, и такая подсказка имеется в моих публикациях". Студентам было предложено написать реферат по этой книге, чтобы получить зачёт. Этого безумия в университете никто не заметил. Прилежные студенты повторяли на занятиях эту чушь, другие молчали, а в перемену похохатывали. Третьи вообще на занятия не ходили, и на последнее занятие пришёл только один Владимир.
      Доступность высшего образования для всех на платной основе, низкий уровень знаний этих студентов, возможно, приведут к тому, что под руководством таковых секретарей Учёного совета вырастет новое поколение учёных с кандидатскими и докторскими степенями. О них, возможно, скажут, как Равинг сказал о Балыбердине: "Это крупные учёные". И по большинству голосов в научном мире восторжествуют и узаконятся идеи Балыбердина. Вот раздолье наступит для преступного мира! Что буду делать наши суды? Пропала крупная партия товара? Нет, не пропала, а дематериализовалась. Преступников нет, это тонкополевые структуры унесли через бетонные стены. Пропал честный человек? Не ищите, это проделки того же разума. Все свидетели одномоментно отказались от своих прежних показаний – это не криминальные структуры их запугали, а тонкополевые структуры их отключили.
      Владимир на всех занятиях выступал и аргументировано критиковал все идеи Балыбердина. Он твёрдо отстаивал материалистические, атеистические и коммунистические убеждения. Вероятно, Балыбердину услужливые студенты донесли мнение его оппонента.
      Балыбердин предупредил заранее, что студента в юбке он не потерпит на своих занятиях. После предупреждения Владимир проконсультировался у юристов, и те единогласно заверили его, что форма одежды не является поводом для запрещения образования в этом вузе, форма нужна в Нахимовском училище. И когда Балыбердин выгнал Владимира со своей лекции, тот подал в суд исковое заявление.
      Зам. директора по учебной части Осипов Юрий Митрофанович, хотя и говорил раньше, что Бадыбердин не имеет права выгонять его с занятий, но просил забрать заявление из суда и обещал дать ему учительницу по сопромату, а также обещал, что будет кассационная жалобы в областной суд. (Закон можно не соблюдать ради очень нужного для КФ МГИУ человека). Наверное, будучи секретарём Учёного совета, он подписывал липовые диссертации и дипломы.
      Когда Владимир сказал, что подал в суд исковое заявление, меня била нервная дрожь полчаса. Это было неслыханно, чтобы студент подал в суд на преподавателя, секретаря научного совета, кандидата наук, доцента. Я вспомнила, как его отец написал всего лишь жалобу на декана, запатентовал свои опыты в Москве, и его связали по рукам и ногам и отправили в психиатрическую больницу на принудительное лечение. Ситуация повторялась. Я умоляла сына взять назад заявление из суда, хотя правда была на его стороне. Наблюдая нашу действительность, я знала, что суд он не выиграет, а только потеряет здоровье. Он, как всегда, не соглашался. Такова природа этих людей, вложившая в них свою жёсткую программу, линию поведения. Она не дала ему возможности наблюдать окружающий мир, интересоваться мотивами поведения людей и анализировать их поступки. Природа заключила их с детства в кокон, как гусеницу, оградив от окружающего мира бетонной стеной равнодушия к окружающему, сконцентрировав их внимание на себе. Там они и жили, погружённые в свой внутренний мир и становились "Белыми Воронами". Иногда они смотрели через щёлочку в коконе на действительность, но видели её односторонне. (Много ли увидишь через щель?) Они видели окружающий мир в свете своих высоких идей и поэтому хотели видеть не то, что есть, а то, что должно быть. А если не было того, что должно быть, по их мнению, то возникали конфликты.
      Владимир считал, что он живёт в правовом государстве, где все должны подчиняться закону. Ему было невыносимо тяжело, когда творилось беззаконие, когда нарушались чьи-то права и свободы, когда чьи-то обиды оставались не отомщенными. Его глубоко оскорбляло то, что люди говорят: "Закон – что дышло. Куда повернёшь – на то оно и вышло" и "Тот прав, у кого больше прав". Его оскорбляло то, что Балыбердин считает недоразумением его обучение в университете на основании его нетрадиционной одежды. Этим Балыбердин как бы внушал студентам, что главное – это не стремление к глубоким знаниям и не отличные оценки по всем предметам, не трудолюбие и добросовестность, а главное – внешняя форма одежды: надень брюки и мучайся в них, и можешь не посещать лекции, не заглядывать в учебники, не сдавать зачёты и экзамены и благополучно числиться в университете.
      Подав жалобу в администрацию университета, Владимир удивлялся, что те хотят уладить дело миром и перевести его на заочное обучение по сопромату. Он не знал, как другим способом кроме суда заставить администрацию вуза принять меры к нарушителю закона. Зная, что Конституция РФ дала ему право обратиться в суд, защищая свою честь и достоинство, и что суд не взирает на должности, и перед судом все равны, он подал исковое заявление в суд.
      На собеседование к судье, где иногда стороны примиряли, Балыбердин не явился и требовал психиатрической экспертизы для Фомина, считая, что только после этого судьи должны принимать у него заявление. Я стала представителем истца по доверенности, чтобы быть поддержкой сына в суде, так как силы были не равны, а также для того, чтобы ознакомиться со всеми документами судебного дела и сделать выписки из них, и мы вместе ходили в суд, наняв адвоката за 1000 рублей. Мы пришли на первое заседание, и наш адвокат сообщила мне, что дело слушаться не будет, и поэтому она уходит на другое заседание, так как от судьи Поваровой Э.Е. она получила сведения, что ответчик собирается предъявить встречный иск, содержание которого никто не знает, но он очень серьёзный, следовательно, будет не одно заседание, и надо будет доплатить. Это означало, что судья Поварова Э. Е. ещё до начала судебного разбирательства вынесла решение о перенесении слушания дела, уже уверенная в том, что встречный иск будет обоснован. Следовательно, был сговор с ответчиком или с теми, кто его опекал, и кому он был очень нужен. На первое заседание никакого встречного иска Балыбердин не предъявил, но, тем не менее, судья Поварова слушание дела отложила. В протоколе она записала, что прослушивание отложено из-за отсутствия адвоката истца, хотя мы настаивали на проведении слушания и без него. Мы отказались от такого адвоката и забрали назад 1000 рублей. Поварова растянула слушание дела на многие заседания, постоянно откладывая его в угоду Балыбердина, так как он не хотел быть ответчиком. В качестве ответчика он бы проиграл – ему нужно было стать истцом в этом процессе, чтобы в судебных заседаниях рассматривали поведение Владимира, а не его выходку. Поэтому на втором заседании Балыбердин попросил отсрочку рассмотрения дела, так как в качестве истца он был не готов к нападению, объясняя это тем, что вузовская комиссия в лице администрации Осипова Ю. М. и Заварихиной Т.А. ещё не провела расследование конфликта и не дала заключение. Судья удовлетворила просьбу Балыбердина о переносе рассмотрения дела по другой причине – в связи с отсутствием адвоката у ответчика, даже не поинтересовавшись, есть ли уважительные причины того, почему за срок, предусмотренный кодексом, адвокат не был найден Балыбердиным. Судья охотно шла навстречу желаниям ответчика, игнорируя при этом интересы истца, который в принудительном порядке был переведён на заочное обучение по предмету "сопротивление материалов" до решения суда, испытывая моральное страдание от совершённого педагогом несправедливого поступка, так как зам. директора по учебной части Осипов Ю. М заверял Владимира, что преподаватель не имеет права не пускать его на лекции. Поэтому его иск был обоснованным, справедливым и ждал скорейшего подтверждения в суде.
      На третье заседание не явились ни сам Балыбердин, ни его адвокат, не сделав ни письменного, ни устного объяснения о причине своего отсутствия. По телефону юрист Писарев ответил, что Балыбердин уехал на лечение в областную больницу. Осипов Ю. М сказал, что тот в командировке, а жена ответила загадочно: "Куда он уехал – не скажу, когда приедет – сами узнаете".
      На четвёртом заседании Балыбердин сказал, что он болел. Однако, больничный лист ему был выписан позднее даты третьего заседания. На глазах уважаемого суда был явный факт лжи. Но судья Поварова не стала развивать эту тему, она охотно мирилась с ложью, не пресекая её в самом начале. На этом заседании Балыбердин подал давно ожидаемый встречный иск, в котором было 15 ложных заявлений, ничем неподтверждённых, 14 искажённых высказываний. "Ничего существенного, много эмоций", – заявила судья, но иск приняла к рассмотрению, и слушание дела вновь отложилось.
      Очевидно Балыбердин с помощью своего адвоката понял, что выиграть суд он сможет, если докажет, что он удалил студента из аудитории не потому, что тот носит юбку, а за то, что тот отпетый хулиган, наглый лжец и психически больной. В письменном отзыве он вынес Владимиру смертельный социальный приговор, что после окончания университета он сможет работать только на подсобных работах, и деньги, затраченные на обучение, будут выброшены на ветер.
      Став ответчиком, мой сын имел право опротестовать необоснованный иск, и поэтому на следующем пятом заседании был подан встречный иск с десятью приложениями к нему, документами, опровергающими все ложные высказывания Балыбердина, но судья отвергла его, не читая, заявив, что дело и так затянулось. Рассмотрение дела на следующем заседании также было отменено. Судья заявила: "Это подготовка", – хотя явились свидетели Балыбердина, и обе стороны были готовы к прослушиванию.
      Наконец, на шестом заседании начался суд, но не над Балыбердиным, а над Фоминым. Нужно было обляпать его грязью с головы до ног. Я упорно просила судью ознакомиться и приобщить к делу ксерокопии из книги Балыбердина "Тайны зарождения Вселенной", в которой он кроме белиберды оболгал правительство, науку, религию, Путина, прославив всех лжецов. Это было существенным, так как раскрывало лживую личность ответчика. Но судью не интересовала личность ответчика, а только личность истца, и поэтому, отказав нам, она охотно удовлетворила просьбу Балыбердина. Его интересовало, почему 17 лет назад Владимир не служил в армии, и не состоит ли он на диспансерном учёте у психиатра. Владимир же 15 лет не обращался к психиатрам, но на учёте там держат пожизненно. Это не имело никакого отношения к делу. У него был десятилетний трудовой стаж с повышением разряда, отличная производственная характеристика, отличные оценки по всем предметам, была масса газетных статей, которые защищали Владимира от хулиганов. После выхода статьи "Он не голубой" в него перестали бросать камни.
      После удаления Владимира с лекции в газете Љ 168 за Љ 7 (306) от 18 февраля 2003 года вышла статья Юлии Смирновой "Хотите учиться? Снимайте юбку!" "МГИУ законам не подчиняется" В заключении статьи журналист писала: "Что говорить о людях более низкого статуса, если умные, образованные преподаватели высших учебных заведений нарушают законы? О какой борьбе с беззаконием может вообще идти речь, если оно допустимо в стенах высшего учебного заведения?"
      Была опубликована моя статья в общественно-политической газете "Трибуна" в Љ47 (9307) от 20 марта 2003 года ›, в которой положение, сложившееся в КФ МГИУ названо "завихрением разума". Я написала и во многие другие газеты, но они промолчали. Тогда я считала, что такой беспорядок только в нашей Кинешме, и написала в Москву подробное письмо ректору ГОУ МГИУ Николаю Григорьевичу Хохлову, ожидая поддержки. Ответ на него написан был как бы под диктовку Балыбердина: оказывается, педагог выгнал Владимира с лекции не столько за ношение юбки, а за сквернословие, угрозы, хулиганство, за срыв лекции. Такое заключение дала в Москву комиссия по расследованию конфликта в составе Осипова Ю. М. и Заварихиной Т. А. Рассмотрение конфликта проводилось тайно со студентами без участия Владимира, и на основании этого Хохлов Н. Г. считал, что к нему должно применяться дисциплинарное взыскание на основании п. 9 ст. 18 Федерального Закона Љ125 ФЗ. Он писал: "также информирую вас, что на ближайшем учёном совете МГИУ будут приняты новые Правила внутреннего распорядка университета, где будет прямо оговорена форма одежды в вузе: обучающимся и сотрудникам на территории университета запрещается носить кричащую, вызывающую и неопрятную одежду".
      Вот так. Очевидно, Учёному совету больше и заниматься нечем. Как в обществе "Кин-дза-дза" человек ценился по окраске штанов. Вот таким необходимым человеком был для МГИУ Балыбердин, что ради чести его мундира будет задействован московский учёный совет, чтобы Фомин надел штаны, т.к. это главное в образовании.
      Тогда я написала подробное письмо в Российскую Академию наук на имя академика Круглякова Эдуарда Павловича, председателя комиссии по борьбе с лженаукой, который сразу же подключил к этому делу Министерство образования, а я представила в суд другое мнение о деятельности Балыбердина. Письмо академика Круглякова Э. П. "Сочинения г-на Балыбердина, которое именуется научно-популярным изданием, в действительности оно никакого отношения к науке, к научному мировоззрению не имеет. Книга являет собой образец махровой лженауки и, я бы добавил агрессивного глумления над наукой… Восприятие идеи данного опуса опасно для психики студентов… Вперемешку с подобным бредом, почерпнутым из бульварных газетёнок, автор занимается поношением науки и возносит на щит лжеучёных, прекрасно известных Комиссии. Из прилагаемой заметки можно заключить, что господин Балыбердин демонстрирует элементы самодурства" , – это было мнение академика Круглякова Э.П. председателя комиссии по борьбе с лженаукой.
      Запрос в психдинспансер являлся совместным вмешательством судьи и ответчика в личную жизнь истца. Слушание дела снова было отложено. На следующем седьмом заседании судья прочитала вслух диагноз и то, что с таким заболеванием обучение в университете не противопоказано. С тех пор весь город знает нашу семейную тайну.
      На суд пришли три свидетеля Балыбердина. Два студента, Головешкин и Воронов, хотя и считали Балыбердина большим учёным, но в угоду ему не смогли оболгать Владимира в присутствии его матери. Головешкин подтвердил слова Владимира, что они дискутировали в повышенных тонах, но матершины и хулиганства не было. Против Владимира студенты сказали только то, что от него пахло грязью, но от Владимира пахло потом, несмотря на ежедневный душ. Он, привыкший потеть у станков, не считал запах пота грязью, и если бы ему сказали об этом раньше, он давно бы купил дезодорант. Зато другой свидетель, вахтёр Баякина Софья Фёдоровна, внучка которой училась в университете, охотно врала, ссылаясь на слухи. Но на каждую её ложь у нас был подготовлен документ, опровергающий её показания.
      Свидетели Балыбердину не помогли, а я представила заключение Российской Академии наук об ответчике. В последнем судебном заседании судья напоследок огласила вслух нашу семейную тайну, и ей ничего не оставалось, как вынести решение суда в пользу Владимира. Решение Кинешемского суда от 16 мая 2003 года. Дело Љ2-507.
 
      Решение.
      Именем российской Федерации. Кинешемский городской суд Ивановской области В составе: Председательствующего судьи Поваровой Э. Е. При секретаре Курдюковой Е. А. Рассмотрев в открытом судебном заседании 16 мая 2003 года в городе Кинешме Ивановской области дело по искам
      Фомина Владимира Леонидовича к Балыбердину Владимиру Сергеевичу о защите чести и достоинства, возмещении морального вреда,
      Балыбердина Владимира Сергеевича к Фомину Владимиру Леонидовичу о защите чести и достоинства, возмещении морального вреда, УСТАНОВИЛ:
      Фомин В. Л. является студентом 2 курса механического факультета дневного отделения Кинешемского филиала МГИУ.
      Балыбердин является преподавателем технических дисциплин того же вуза.
      Фомин В. Л. обратился в суд с иском к Балыбердину В. С. о защите чести, достоинства, компенсации морального вреда, мотивировав свои требования тем, что указанный преподаватель из субъективных соображений не допускает его на свои занятия по предмету "сопротивление материалов", чем лишает его права на получение образования. Мотивом такого поведения является нетрадиционная форма одежды Фомина В. Л. Кроме того, преподаватель вмешивается в его частную жизнь, считает его психически больным человеком, не имеющим права обучаться в вузе. Свои взгляды он навязывает студентам, проходящим у него обучение.
      Балыбердин В. С. обратился со встречными исковыми требованиями к Фомину В. Л, требуя компенсации морального вреда за втягивание его в данный судебный процесс.
      В судебном заседании Фомин В. Л. и его представитель Фомина С. Ф. свои исковые требования поддержали полностью. Исковые требования Балыбердина В. С. к нему не признали.
      Из их пояснений следует, что на протяжении ряда лет у Фомина В. Л. сложился определённый стереотип мышления, который в совокупности с его физиологическими особенностями привёл его к убеждению носить только женскую одежду. При этом никто и никогда не принудит его носить мужскую одежду, не позволит ему стать рабом, как этого хочется определённому кругу лиц. Ношение женской одежды не препятствует ему нормально жить, работать, обучаться в высшем учебном заведении, при этом он не нарушает ничьих прав.
      Однако 13 февраля 2003 года преподаватель дисциплины "сопротивление материалов" Балыбердин В. С. с предубеждением отнёсся к появлению Фомина В. Л. на своей лекции, практически заставил покинуть аудиторию, поставив вопрос на голосование "или я или он", в то время как руководство института не запрещало и не запрещает ему ходить на занятия в такой одежде. После такого поведения преподавателя истец получил консультации юристов и обратился в суд с иском, однако уже после этого Балыбердин В. С. доставил ему массу других нравственных страданий, утверждая, что истец – психически больной человек, не имеющий права на получение высшего образования. По мнению истца, причиной невосприятия преподавателем студента Фомина В. Л. явилась не его форма одежды, а его несогласие с доводами научных трудов Балыбердина В. С, опровергнутыми комиссией Академии наук РФ. Что касается непосредственно одежды Фомина В.Л. на учебных занятиях, то она не мешает преподавателю, который может видеть студента только по пояс. Фомин В. Л. не мешает присутствующим на занятиях, добросовестно относится к учебному процессу. Он считает, что препятствие посещать занятие вместе другими студентами и требования, выдвигаемые преподавателем Балыбердиным В. С. по отношению к нему, являются неправомерными и нарушают его право на образование. Он является одним из лучших студентов факультета, получает повышенную стипендию.
      Балыбердин свои исковые требования поддержал, исковые требования Фомина В. Л. считает необоснованными.
      Из его пояснений следует, что не допускал и не допустит впредь на своих занятиях студента мужского пола, одетого в женскую одежду, считая это для себя оскорбительным. Об этом он неоднократно беседовал с заместителем ректора по учебной работе Осиповым Ю. М., ставил его в известность относительно посещения занятий студентом Фоминым В. Л, что у данного студента открыта форма шизофрении и от него можно ожидать чего угодно. Ему непонятна позиция ректората вуза о зачислении указанного лица в состав студентов. Было принято решение, что Фомину В. Л. выделяется индивидуальный преподаватель по предмету "сопротивление материалов", а Балыбердин не должен поднимать вопрос о шизофрении студента. Однако Фомин В. Л. не внял его требованиям, сорвал учебное занятие 13 февраля 2003 года, не выполнив его требований покинуть аудиторию. В связи с этим он вынужден внести этот вопрос на обсуждение студенческой аудитории. Считает, что Фомин В. Л. нарушил требования Устава вуза, не подчинился требованиям преподавателя, кроме того по данному факту остался безнаказанным со стороны администрации вуза, а затем вовлёк его в данный судебный процесс. Считал и считает, что таким, как Фомин В. Л. не место в высшем учебном заведении, поскольку они не смогут работать по специальности, кроме того, Фомин В. Л. болен шизофренией, а для поступления в вуз представил поддельную справку за подписью одного врача, на что директор филиала Святов В. М. закрыл глаза. В связи с этим он просит суд взыскать в качестве компенсации за причинённые ему страдания 10000 рублей.
      Заслушав стороны, свидетелей Баякину С. Ф., Воронова А. В., Головешкина П. Н., проверив материала дела, суд пришёл к выводу о том, что исковые требования Фомина В. Л. подлежат удовлетворению, а в иске Балыбердину В. С. следует отказать.