Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Упрямая девчонка

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Фокс Элайна / Упрямая девчонка - Чтение (стр. 6)
Автор: Фокс Элайна
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


Мелисанда вступила в спор со своей совестью. С одной стороны, ей ужасно хотелось бежать куда глаза глядят, но, с другой стороны, долг христианки не позволял бросить на произвол судьбы несчастного, явно страдавшего от ран.

Она даже подумала о том, что этот поступок будет в точности походить на то, как граф обошелся со своей горничной. Ведь он тоже бросил ее умирать на морозе. А что, если сегодняшние события — выражение божественной справедливости, насланная на негодяя кара?

Она долго переминалась с ноги на ногу, задумчиво кусая губы. Если она уйдет и не позаботится о том, кто стонет сейчас в лесу — не важно, кем бы он ни был, — этот человек может скончаться от ран. И тогда это уже случится не по воле Небес, а по ее воле, ведь это она примет решение оставить несчастного одного в глуши, даже не попытавшись ему помочь. В конце концов Мелисанда решила, что не может взять на себя ответственность за чужую жизнь. Она должна помочь, если это в ее силах.

Девушка решила подобраться к раненому украдкой, чтобы незаметно для него оценить тяжесть его увечий. Это вполне мог оказаться простой конокрад — и тогда с ее стороны было бы довольно глупо хлопотать над каким-то воришкой и предлагать свою помощь. Вдобавок следовало выяснить, как сильно он пострадал — может быть, к утру он оправится настолько, что без посторонней помощи сумеет вернуться на дорогу.

И Мелисанда неслышно шагнула с тропы.

Глава 5

Флинн застонал, сжимая руками виски. Сухие листья кололи ему щеку, а холодная влага из лесной подстилки впиталась в одежду и добралась до тела. Если так пойдет и дальше, то в эту ночь он наверняка околеет от холода! Флинн вяло попытался припомнить, что должен чувствовать человек, умирающий от переохлаждения.

— Так это ты?!

Флинн едва не лишился чувств от испуга. Преодолевая головокружение, он тщетно пытался высмотреть, кому принадлежит голос. Да вот же она — стоит как ни в чем не бывало, под соседним деревом! Та самая женщина из окна. Но почему она прячется? И что это стало с ее волосами? Флинн ошалело уставился на нее.

— Это ты украл коня у лорда Беллингема? Ты в своем уме? — Она смотрела на него так, будто не верила своим глазам и одновременно готова была прикончить на месте от возмущения.

Флинн посмотрел ей за спину и увидел дьявольское животное из Мерстана совсем рядом, всего в нескольких шагах от себя.

— Эй, не подпускай его ко мне слишком близко! — как можно строже предупредил он и снова чуть не упал от приступа головокружения. Ему пришлось прислониться к дереву, чтобы грозно уставиться на проклятую скотину. — Сатанинское отродье! Глаза бы мои тебя не видели! — К этому Флинн присовокупил несколько душевных выражений, на его взгляд, как нельзя лучше описывающих качества ужасной скотины и его предков до десятого колена.

На физиономии безумной незнакомки появилось выражение высокомерной брезгливости.

— Представь себе, что на самом деле не я украл эту тварь, а он меня похитил! — запальчиво пояснил Флинн. — А я всего лишь пытался удрать от толпы лунатиков из Мерстана. — Он задумался, поскольку внезапно понял, что по-прежнему пребывает в странном кошмаре, в котором очнулся возле фонтана.

— Почему ты меня преследуешь? — с неподражаемым презрением и невозмутимостью осведомилась женщина, надменно задрав носик. — Это он тебя послал? Ты донес ему, что видел мое бегство?

— Поверь мне, я и не думал тебя преследовать! — горько рассмеялся Флинн, качая головой. — Может, за тобой гнался Бон, но никак не я. Хочешь верь, хочешь нет, но мне больше нечего сказать.

— Что же ты натворил, если пришлось бежать из Мерстана? А я-то считала тебя гостем!

Флинн посмотрел на нее и понял, что не ошибся. Она откровенно издевалась над ним!

— Я тоже так считал, но тот старый хлыщ рассудил иначе. Сперва он ранил меня шпагой, а потом кликнул своих цыпляток и попытался натравить их на меня. Вообще-то я не робкого десятка и от драки не бегу, но когда на тебя навалятся разом шестеро… словом, я не дурак! — Он тяжело вздохнул, рассеянно глядя на крону дерева у себя над головой. Сквозь голые ветки ему на лоб сеялся холодный затяжной дождь. — Да будет тебе известно, я вообще не хотел ехать на эту свадьбу!

— Так с какой стати…

— Моя мать… — Он сам оборвал себя на полуслове, как только увидел, какое презрение написано у нее на лице. Конечно, его оправдание показалось ей смешным и детским. — В общем, я считал себя… обязанным.

— И тем не менее никто не мешал тебе сказать матери, что ты не хочешь ехать. — Она надменно дернула уголком рта. — Или ты все еще продолжаешь цепляться за ее подол?

Флинн поморщился и отрицательно качнул головой.

— Почему ты все еще здесь? — спросил он.

— Прости, что ты сказал?

Его вопрос явно застал ее врасплох.

— Ну, я хотел сказать, почему ты вообще снизошла до разговора? Я же вижу, что тебе совершенно не хочется со мной беседовать, так почему ты задержалась здесь?

— Я… я услышала, как ты стонешь, и подумала, что ты, возможно, ранен. — С каждым словом к ней возвращалась привычная самоуверенность. — Ты ранен или нет?

— Пострадала только моя гордость. — Он горько усмехнулся.

Она не спускала с Флинна подозрительного взгляда.

— Послушай, — начал он, — как я уже объяснял, мне непонятно, что здесь происходит. Я не… я не отсюда… и я не знаю, как мне быть, потому что здесь все так… странно. Я вижу, что ты с трудом выносишь мое присутствие, и ни на что не рассчитываю, но я подумал: может быть… мне стоит попытаться попасть в Лондон и там найти способ вернуться домой? Ты не могла бы мне немного помочь? Ну, хотя бы указать правильное направление?

Мелисанда задумалась над его словами надолго и всерьез. Наконец девушка пришла к какому-то решению и сказала, не спуская с Флинна настороженного взгляда: — Я сама иду в Лондон.

Флинн был так растерян, что даже не обрадовался. Девушка откровенно презирала его, и вряд ли ее прельщала перспектива совместного путешествия.

— Вот как? — На миг он даже подумал, что она нарочно солгала ему, стараясь ввести в заблуждение. Однако незнакомка решительно кивнула и добавила:

— Похоже, мы можем быть полезны друг другу.

— Да, — с энтузиазмом подхватил Флинн, массируя ушибленный локоть, — вот и я об этом подумал!

— Полагаю, мне не следовало отправляться в дальний путь одной. До Лондона полтора дня пути в карете, но то, что я осталась без провожатого, будет считаться верхом неприличия. Я собиралась при первой же возможности нанять себе горничную или лакея, но если слухи о моем побеге разнесутся слишком скоро, это сразу наведет лорда Беллингема на след. Итак, я согласна взять тебя с собой и даже оплатить твои расходы.

— Значит, решено — мы вместе отправляемся в Лондон! — уточнил Флинн. С той минуты, как начался этот кошмар, в его душе впервые появилась смутная надежда на избавление. Это хорошо, это прекрасно! Пусть девчонка думает о нем что угодно, по крайней мере она не собиралась сдавать его властям или подстраивать какую-нибудь пакость.

А как только он окажется в Лондоне, все мигом встанет на свои места. Нина лопнет от злости, но после всего что случилось, он будет рад ей даже в таком состоянии. К тому же в данной ситуации он все равно ничем не может ей помочь. А уж Кабби будет счастлив о ней позаботиться — в этом Флинн не сомневался ни минуты.

— Ты можешь изображать моего лакея…

— Твоего кого?

— …а Марлибона мы возьмем с собой и оставим у хозяина таверны в Танбридже. Скажем, что нашли его случайно. Жеребца вернут лорду Беллингему, и он не сможет обвинить нас в воровстве. В Танбридже мы наймем карету. Пожалуй, меня осудят не слишком строго за то, что я ехала в карете вдвоем с лакеем.

Девушка снова задумалась, покусывая нижнюю губу, а когда она подняла голову и радостно улыбнулась, у Флинна сладко замерло сердце. Господи, до чего же она хороша!

— Тебе не кажется, что ты слишком серьезно относишься к этому маскараду? — осторожно поинтересовался он. — Почему бы нам просто не заказать машину?

Она как-то странно посмотрела на него и принялась разглядывать его фигуру с головы до ног.

— А еще нам придется купить тебе какую-нибудь одежду. Что-нибудь более подходящее для слуги. Больше всего подошла бы ливрея с цветами моего отца — тогда сразу было бы видно, что ты — лакей из приличного дома, но об этом нечего и мечтать. Ну а теперь позаботься о Марлибоне, и мы отправимся в Танбридж. Сейчас уже совсем поздно, и нам не мешает поторопиться…

— Ох, только не это! — прокряхтел Флинн, с трудом поднявшись на ноги. Каждый мускул в его теле кричал от боли, а локоть просто горел в огне. Похоже, он повредил сустав. У Флинна вырвался жалобный стон.

— Прости, что ты сказал? — спросила она.

— Я сказал — нет. Я ни черта не понял из всей той ахинеи, которую ты несла по поводу лакеев и девиц из приличных семей, но если нам действительно предстоит вдвоем участвовать в этом небольшом приключении, я не собираюсь корчить из себя там лакея. С меня довольно! Меня и так унижали целый день!

Он сердито уставился на эту странную воображалу, и чем дольше смотрел, тем тревожнее становилось у него на душе. Под конец Флинн мог с уверенностью утверждать, что она не шутила. И если бы не урок, преподнесенный ему пижоном в коротких штанишках с бандой его головорезов, Флинн мог бы подумать, что красотка заговаривается. Однако до сих пор окружавшая его бредовая реальность играла на руку не ему, а этой дерзкой незнакомке.

— И что же ты предлагаешь? — с подозрением спросила она.

— Почему бы тебе самой не стать служанкой, а? — Флинн пожалел об этих словах, стоило им сорваться с языка. Ведь тем самым он как бы пасовал перед овладевшим им бредом и начинал жить в этом призрачном мире, все дальше уходя от реальности. Но что-то заставляло его продолжать в том же духе — какое-то шестое чувство, твердившее о том, что ему не обойтись без помощи этой норовистой особы. — Ну подумай сама: это тебе, а не мне необходимо сохранить инкогнито. Так не лучше ли совсем изменить свой облик и стать моей служанкой?

— Ты что, шутишь? — сурово воскликнула она. — Чтобы я изображала служанку? Это исключено! Если об этом прознает хоть одна живая душа, от моей репутации ничего не останется! Нет-нет, об этом даже говорить нечего!

— Да ладно тебе, это же превосходный план! — Флинн горячился все больше, уязвленный ее бесстыжей уверенностью в собственном превосходстве. — Никому и в голову не придет, что такая чванливая маленькая зазнайка, как ты, способна превратиться в служанку! Ты в жизни не придумаешь маскарада лучше, чем этот!

— Как ты позволяешь себе разговаривать с леди?! — гневно взвилась она. — Тебе, как и мне, должно быть отлично известно, что даме моего ранга недопустимо так рисковать своим добрым именем! Ты представляешь, какой разразится скандал?

— Ах вот как, даме твоего ранга? А как насчет моего ранга? Между прочим, да будет тебе известно, у меня тоже есть гордость! И я ничем тебе не обязан — кроме тех трудов, что еще предстоят мне по дороге в Лондон!

— Хорошо, у тебя тоже есть гордость, но тем не менее я не вижу другого способа. Если из нас двоих ты не займешь более низкое положение, люди наверняка подумают о нас самое худшее — а это недопустимо. — Она подумала и добавила: — Значит, как мне ни жаль, но придется расстаться, и ты отправишься в Лондон самостоятельно.

— Ну ты даешь! — Флинн не мог не восхититься такой изворотливостью. — Да, милая девушка, в уме тебе не откажешь! Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что это шантаж?

Она, нисколько не смущаясь, пожала плечами.

— Думаю, мы можем найти выход, — предложил он, — давай я буду твоим братом. По-моему, это самое мудрое решение. Никто не заподозрит твоего родного брата в том, что он мечтает попользоваться твоим прелестным телом.

Хотя под деревьями было довольно темно, Флинну показалось, что девушка покраснела.

— У меня нет брата. Стоит нам попасть в Лондон, как пас сразу же разоблачат. А уж тогда наверняка обвинят в самом худшем, что только можно представить.

— А мы и не будем использовать это прикрытие в Лондоне. А то, что у тебя нет брата, даже к лучшему. Никто не предъявит мне обвинение в присвоении чужого имени.

— Нет, — цинично рассмеялась девчонка, — тебя схватят и будут судить как обыкновенного вора! Беллингем запросто мог хватиться своего бесценного жеребца прежде, чем обнаружил мое отсутствие. И в этом случае тебе не позавидуешь. Нет, для тебя же лучше превратиться в моего слугу!

— Не вижу для себя от этого никакой выгоды. Кстати, тебе не приходило в голову, что Беллингем мог заподозрить в краже жеребца не меня, а тебя? В конце концов, это ты у нас спасалась бегством под покровом ночи, а не я. А о такой мелочи, как какой-то дуралей, сунувшийся без приглашения к нему в дом, он мог уже десять раз забыть.

— Я… — Девчонку чуть не парализовало от страха, и она не сразу нашлась с ответом, прижимая ладони к лицу. — Я об этом не подумала. — Ее голосок предательски дрожал. — Нет, не может быть, чтобы он…

Флинну стало совестно. Кажется, он испугал ее не на шутку. Наверное, стоит все-таки признаться, что не меньше шести человек видели, как он скрылся из поместья верхом на жеребце. Но тогда она поймет, что люди Беллингема гонятся за ним, а не за ней, и попросту не захочет с ним связываться! Интересно, что собирался сделать с ней этот самый Беллингем? Отчего она так его боится?

— Послушай, давай побыстрее уберемся отсюда, тогда Беллингем перестанет быть помехой и тебе, и мне. Не теряя времени отправимся в Танбридж, а детали обсудим по дороге, идет?

— Да, — медленно кивнула она, — не думаю, что в этот час нам может встретиться кто-то знакомый и меня опознают. На всякий случай я буду дочерью некоего джентльмена, которого задержали в пути непредвиденные обстоятельства.

— Вот-вот, мы с тобой оба попали в переделку.

— Моя служанка… моя служанка, к примеру, была ранена, и ее пришлось оставить в ближайшем доме. Завтра мне придется нанять новую.

— Ладно, сойдет для начала, а теперь пошли. Флинн постарался встряхнуться и выкинуть из головы навязчивые мысли о теплой сухой постели. Ах, если бы ему посчастливилось проснуться завтра утром у себя в спальне в Мерстане, с Ниной под боком! Чтобы весь этот чудовищный запутанный кошмар остался не более чем неприятным воспоминанием! Конечно, ему придется иметь дело с доведенной до белого каления неукротимой Ниной, но даже это его сейчас не пугало. Он готов был на что угодно, лишь бы выбраться из этого безумного бреда.

Девчонка растерянно оглянулась, вздохнула и сжала руками виски.

— Что с тобой? — спросил он.

— Моя сумка, — сказала она. — Я уронила ее на дороге, когда ты верхом на Марлибоне выскочил из кустов. Боюсь, ее уже не найти. Понятия не имею, где я была в ту минуту.

— А где мы находимся сейчас, ты знаешь?

— В этом я тоже не уверена.

— Но как же ты тогда собираешься идти в Лондон?

— Если мы выберемся на дорогу, я пойму, в какой стороне Лондон. — Она зябко закуталась в плащ и скрестила руки на груди. — Вот, взгляни сюда, здесь есть тропа. Я как раз шла по ней, когда наткнулась на тебя. Тропа непременно нас куда-нибудь выведет.

И они медленно двинулись вперед, сопровождаемые приглушенными ударами конских копыт.

— Кстати, как тебя зовут? — поинтересовался Флинн.

— Ох! — Она опешила, но в следующую секунду натянуто рассмеялась. — Да, пожалуй, ты прав! Меня зовут Мелисанда Сент-Клер.

— Очень рад с вами познакомиться, Мелисанда Сент-Клер, — в тон ей отвечал Флинн и, продолжая игру, чопорно протянул руку. Каково же было его удивление, когда она чинно наклонила голову в ответ и присела в самом настоящем реверансе. — Флинн Патрик, — добавил он, осторожно пожимая ручку, поданную ему почему-то вниз ладонью. — Ну и как к тебе обычно обращаются? Мел? Мелисанда — это уж слишком длинно!

Она снова наградила его странным, загадочным взглядом.

— Пожалуй, для тебя же будет лучше обращаться ко мне «мисс Сент-Клер», — отвечала она, холодно чеканя каждое слово.

— Пожалуй, для тебя же будет лучше именоваться «мисс Сент-Клер», вот как? Это для того, чтобы тебя никто не узнал?

— Ох да! Тогда пусть я буду мисс Смит. А ты будешь…

— Мистер Смит, — и Флинн с нажимом добавил, не позволяя ей возразить, — твой брат! Да не трясись ты так! — Он даже рассмеялся при виде ее растерянности. — Скажи спасибо, что я не собираюсь прикинуться твоим мужем! Так и быть! Я думаю, что твой брат — это самый подходящий вариант! Я не смогу попасть к тебе в постель, но зато меня не отправят в помещения для слуг!

— Сэр, — выдавила она, едва дыша от возмущения, — я настоятельно прошу вас не употреблять в разговоре со мной подобные непристойности! Ваши манеры кажутся мне слишком от… отвлекающими!

Флинн готов был поклясться, что девчонка вместо «отвлекающими» чуть не сказала «отвратительными», но в последний момент спохватилась, не желая его оскорблять. И она так серьезно относилась к своей пресловутой репутации, что на самом деле боялась потерять ее, появившись в Лондоне вдвоем с Флинном. Интересно, как она это объясняет? Что заставляет ее принимать его помощь сейчас, несмотря на то что он в любой момент может воспользоваться ситуацией и повести себя не по-джентльменски? Разве это не повредит ее репутации?

Впрочем, какая ему разница, что ею движет? Главное то, что Флинну не обойтись без ее помощи, а значит, следует считать, что ему повезло.

— О'кей, о'кей, я больше не буду говорить о постели. Хотя должен признаться, что нахожу твое отношение к этим вопросам чересчур щепетильным. То есть я хочу сказать, что в наше время и в наш век никто не будет беспокоиться о том, спим мы вместе или по отдельности! Или в этих местах все такие отсталые? В смысле не хотят понимать, что живут на рубеже двадцать первого века?

Конечно, произнося свою речь, Флинн не рассчитывал, что она останется без ответа, однако при мысли о том, каким может оказаться этот ответ, все внутри у него сжалось от страха. Куда спокойнее было считать все происходящее вокруг сном и не вдаваться в детали, постоянно противоречившие доводам рассудка.

Девушка оглянулась и посмотрела на него так, будто у Флинна вдруг выросла вторая голова.

— Что ты сказал?

— Только то, что мы могли бы быть просто друзьями! Как будто ты сама не знала! Кому какая разница? Подумаешь, молодая пара путешествует по стране! Да на нас никто и внимания не обратит, а уж на наши отношения — тем более!

Она остановилась, подошла к нему вплотную, и не успел Флинн и глазом мигнуть, как получил увесистую пощечину!

— Что за… Какого черта ты дерешься?!

— Я леди, — презрительно процедила она сквозь стиснутые зубы. — Либо ты будешь относиться ко мне как подобает, либо мы расстанемся сию же минуту. Ты можешь быть хоть десять раз полоумным, но я не позволю, чтобы со мной обращались как с уличной шлюхой!

Моя репутация была незапятнанной до сих пор, и она останется такой же и впредь! — От ярости у нее перехватило дыхание, и ей пришлось на мгновение прервать свою отповедь. — И запомни еще одно — изволь следить за своей речью. У себя в Америке вы можете говорить при дамах любые непристойности, но я этого не потерплю! Точно так же, как те люди, с кем я привыкла иметь дело здесь, в Англии! Итак, ты не будешь ко мне прикасаться и выражаться при мне непристойно и грубо. Ты будешь вставать, когда я войду в комнату, и кланяться, если того требуют обстоятельства. Ты будешь подавать мне руку, чтобы помочь подняться в карету или спуститься из нее, ты будешь нести за мной сумку, и ты ни в коем случае не станешь вести себя как неотесанный дикарь, каковым являешься на самом деле. Нарушив хоть одно из этих условий, ты лишишься моего позволения сопровождать меня в Лондон. Более того, когда я попаду в город, то непременно устрою так, что тебе придется отвечать за свои действия перед самим лордом Беллингемом!

Флинн оторопел так, что на какое-то время лишился дара речи.

— И последнее, — добавила она, подозрительно косясь на Флинна, — тебе должно быть отлично известно, что мы живем в начале девятнадцатого века. Я понятия не имею о том, что заставляет тебя вести такие речи, но ты явно не настолько полоумный, каким хочешь казаться.

— Начало девятнадцатого века, — машинально пролепетал Флинн, бледнея как мел.

— Год тысяча восемьсот пятнадцатый от Рождества Христова. — Судя по всему, ее подозрение только окрепло. — И ты знаешь это не хуже меня.

Он расхохотался, чувствуя, как земля уходит из-под ног, и провел рукой по лбу.

— Ну, должен признаться, что я ожидал чего-то в этом роде. — Почему-то ему казалось, что если он замолкнет хоть на секунду, то потеряет сознание. — Я в самом деле на протяжении многих миль не видел ни одной машины, ни электрического света, ни самолетов. А то, как ты одета… — Он выразительно кивнул на ее платье. — И тот ненормальный в Мерстане. — Флинн моментально вспомнил кружившие по залу пары в исторически достоверных нарядах и хищный блеск клинка, ранившего его во внутреннем дворике. Ладонь до сих пор болела, и Флинн машинально провел по ней пальцами здоровой руки. — Готов поспорить, такого странного сна у меня еще никогда не было!

Девушка испуганно вскинула на него глаза и отшатнулась.

— По-моему, мне давно пора признаться, что я не понимаю, о чем ты говоришь! Ты постоянно употребляешь какие-то странные слова… Послушай, как бы это сказать… ты, случайно, не сумасшедший?

Флинн подавил истерический смех и ободряюще улыбнулся в ответ:

— Тебе не кажется, что в таком случае я бы понял это последним?

Она снова вздрогнула от испуга и отскочила подальше.

— Послушай, Мел, я не то чтобы сумасшедший, просто столкнулся с довольно… странной проблемой.

— Какой проблемой? — с явной неохотой поинтересовалась она.

— Ну, понимаешь, похоже на то, что я каким-то чудом попал из своего времени в прошлое. И как это ни невероятно звучит, но до сих пор я жил в Америке, в 1998 году. В то время повсюду ездили машины, летали самолеты, люди пользовались компьютерами и микроволновками… — Тут он заметил, с каким выражением на него смотрит Мелисанда, и осекся. — Короче, не это главное. Просто, как говорится, я слегка удивился, когда обнаружил себя в начале девятнадцатого века. Я не вписываюсь в эту обстановку и вряд ли смогу без посторонней помощи освоиться в данной ситуации. Ты понимаешь?

— Ты сошел с ума, — судорожно вздохнув, заключила Мелисанда.

— Может быть. — Флинн тоже сокрушенно вздохнул и покачал головой. — Но ситуация именно такова. Во всяком случае, теперь ты все знаешь.

И они потащились дальше. Флинну показалось, что прошел не один час, пока тишину леса нарушали только их шаги и глухой перестук копыт шагавшего следом жеребца. Правда, довольно скоро им удалось выбраться на дорогу, где Мелисанда с завидной решимостью выбрала направление. Флинн не мог сказать, сделала она это потому, что действительно знала местность, или чтобы лишний раз продемонстрировать ему свое превосходство. В любом случае он был слишком утомлен и подавлен, чтобы беспокоиться еще и из-за этого.

В уме он снова и снова прокручивал события этого дня и находил все больше и больше доводов в пользу того, что каким-то необъяснимым образом его действительно занесло в 1815 год. В конце концов он так запутался, что вообще не смог больше думать на эту тему. Все заслонила мысль, простая и ясная как Божий день: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Рано или поздно он очнется и сам посмеется над своими нынешними переживаниями и страхами.

Но и этой решимости ему хватило ненадолго, потому что в голове снова зашевелились сомнения: а чем вызвано это помутнение рассудка? Виновата болезнь или чья-то попытка подсыпать ему наркотик? Потому что одно можно было сказать с уверенностью — это не сон. Сны не бывают такими длительными и болезненно реальными.

К тому времени, когда они дотащились до Танбриджа, разбитый локоть окончательно опух и онемел. Мелисанда именовала это место городом, однако Флинн счел сие явным преувеличением, ковыляя по единственной грязной улице, тянувшейся между десятком деревянных домишек. Жуткая вонь свидетельствовала о том, что любому не возбранялось использовать улицу в качестве отхожего места.

Как ни старался, он не заметил ни одного дугового фонаря, ни одной машины или телефонной будки — не говоря уже о столбах с электрическими проводами. В его представлении так должна была выглядеть какая-нибудь дикая деревушка в самом сердце африканских джунглей. С упавшим сердцем он разглядел, что на некоторых домах красуется соломенная крыша, а стены обмазаны простой глиной.

Слава Богу, находившееся в конце улицы заведение выглядело более внушительно и даже имело выгоревшую на солнце вывеску. Оно гордо именовалось таверной, «Таверна „Танбридж“ — как и следовало ожидать.

— Ты позаботься о Марлибоне, — приказала Мелисанда своим самым противным голосом. — А я спрошу насчет комнат.

— Знаешь, мне кажется, что ты ему больше понравилась, — возразил Флинн, устало проведя рукой по лицу. — Почему бы тебе не позаботиться о нем, пока я спрошу комнаты?

— Да потому что… — тут она осеклась, — потому что у тебя нет денег.

— О'кей, но тогда возникает еще одна проблема. Этот зверь терпеть меня не может, да и я от него не в восторге. Кроме того, я понятия не имею о том, где находятся стойла — и уж тем более как его туда упрятать. Так что лучше давай мне деньги, и я позабочусь о комнатах — или проделаем вместе и то и другое.

Мелисанда тяжело вздохнула, обошла Флинна, как столб, и направилась куда-то за угол таверны, где обнаружилось что-то вроде сарая. Там на одном из гвоздей, вбитых в стену, висел кусок веревки. Девушка набросила веревку на шею Марлибона и привязала его к перекладине. Затем повернулась к Флинну и посмотрела на него как на пустое место.

— О'кей, — пробормотал он, — значит, это намного легче, чем я думал!

Мелисанда готова была улыбнуться при виде такого добродушия, но нарочно подавила улыбку — Флинн мог в этом поклясться.

— Иди за мной, — приказала она.

Им снова пришлось обогнуть угол здания и вернуться к крыльцу.

Внутри таверна показалась Флинну темной, душной, убогой и откровенно негостеприимной. Потемневшие от копоти и грязи пол и стены никто и не думал прикрывать коврами или хотя бы какими-то картинками. К дальней стене возле запертой двери примыкала исцарапанная конторка. Флинн не мог отделаться от жуткого ощущения, что угодил в мертвый дом, заброшенный много лет назад после совершенного здесь кровавого убийства.

Однако Мелисанда и бровью не повела. Как ни в чем не бывало она взяла с конторки колокольчик и громко позвонила, отважно нарушив зловещую тишину. После чего оба замерли в ожидании. Вскоре за запертой дверью послышалась отдаленная возня. Флинн с тревогой покосился на Мелисанду, но та стояла совершенно спокойно и смотрела на запертую дверь с такой уверенностью, как будто заранее знала, что способна одолеть любого, кто выйдет к ним навстречу.

В следующую секунду дверь жалобно скрипнула, и перед ними предстал человек. Он был одет в весьма живописные лохмотья, а хромал так, что было удивительно, как он не падает при каждом шаге. Если бы не довольно внушительный рост, ему наверняка подошла бы роль одного из гномов, прислуживавших Белоснежке. Скорее всего роль Вонючки.

— Добрый вечер, — холодно процедила Мелисанда.

В ответ угрюмый тип буркнул что-то невразумительное, не удостоив посетительницу даже взглядом.

— Нам нужны две комнаты.

— На всю ночь? — поинтересовался оборванец на удивление тонким голосом.

Флинн моментально понял, на что намекает этот тип, и хотел заговорщицки улыбнуться в ответ, но Мелисанда задрала нос и отчеканила:

— Совершенно верно! — Тон у нее был такой, как будто она разговаривала с ненормальным.

В ответ снова раздалось невразумительное ворчание, и девушка извлекла из складок плаща довольно увесистый кошель. Даже Флинн мог услышать солидное звяканье, издаваемое его содержимым, не говоря уж о старом жмоте за конторкой. При виде денег его небритая физиономия оживилась. Мелисанда выложила перед ним две мелкие монетки.

— Спасибо, мэм. Вы уверены, что не пожелаете погостить у нас подольше?

— Уверена. — Она туго затянула свой кошель и убрала под плащ, чтобы снова спрятать в какие-то неведомые недра своего наряда. — У моего брата… — она буквально выплюнула последнее слово, не скрывая брезгливости, — и у меня нет багажа.

Флинн с тоскливой гримасой подумал о том, что ему придется щеголять в изуродованном смокинге, который, между прочим, выглядел изумительно и сидел на нем как влитой, когда был высушен и отглажен, по меньшей мере еще один день.

— По дороге с нами приключился несчастный случай, — продолжала Мелисанда. — Мою горничную ранило, и ее пришлось оставить в доме у дороги. Я собираюсь нанять новую служанку. Ты не мог бы посоветовать мне, к кому обратиться?

— Не извольте беспокоиться, мэм. Непременно присмотрю для вас исправную девицу! — Хозяин таверны подкидывал на ладони полученные от Мелисанды монетки, как будто это были игральные кости.

— Далеко отсюда до Лондона? — поинтересовался, в свою очередь, Флинн.

Старый хрыч, наклонившийся было за ключами от комнат, резко выпрямился и уставился на Флинна во все глаза.

— Вы откуда же будете, сударь?

— Из Штатов, — отвечал Флинн. Однако в ответ на непонимающий взгляд хозяина таверны ему пришлось добавить: — Из Америки.

Водянистые глазки удивленно распахнулись, и старик присвистнул с такой силой, что зашевелились пряди на его нечесаной бороде.

— Добрались сюда из такой дали? — Он окинул Флинна с головы до ног оценивающим взглядом и осклабился от уха до уха: — Это что же, у вас в Америке все так ходят?

— Ну, если сказать по правде — да, — с досадой ответил Флинн. — Конечно, в том случае, если они достаточно богаты, чтобы позволить себе купить такой наряд.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20