Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Упрямая девчонка

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Фокс Элайна / Упрямая девчонка - Чтение (стр. 13)
Автор: Фокс Элайна
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


— Это же унизительно! — пробормотала Мелисанда, обращаясь скорее к себе, чем к тетке. — Он делает это ради приданого! Признайся, — язвительно спросила она, — ты ведь сообщила ему, насколько он разбогатеет? Наверняка после этого его не пришлось долго убеждать?

Фелисити не спешила с ответом, делая вид, что целиком поглощена вышивкой.

— У меня нашлось множество иных способов убеждения, — наконец промолвила она.

— Ты хочешь сказать, что он не хотел меня, даже несмотря на все мои деньги? — Слезы так и брызнули у Мелисанды из глаз. Она раздраженно размазала их по щекам, чувствуя себя отвратительно.

— О деньгах он даже не заикнулся, — сообщила тем временем Фелисити. — А я не стала ему говорить.

— Наверное, он и без тебя знает, что я богатая наследница, — небрежно отмахнулась Мелисанда. — Кто знает — может, он нарочно поджидал меня тогда на террасе? Он мог придумать это все заранее! Откуда мы знаем, не собирался ли он сам меня похитить? Откуда мы знаем, не воспользовался ли он обстоятельствами?

— Дорогая, — возразила Фелисити тоном терпеливой школьной учительницы, — разве в этом случае он доставил бы тебя ко мне?

У Мелисанды не нашлось возражений. Да она и сама прекрасно понимала, что у Флинна не было никаких злодейских планов. Это было ясно с самого начала.

— Зато сейчас его удаче можно только позавидовать! — с горечью заметила она. — Он станет богатым! А остальная чернь будет превозносить до небес его изворотливость и наглость! Подумать только, ему достанется все — и я тоже! Я стану женой какого-то оборванца! Господи, да с ним и поговорить-то нельзя по-человечески! — Она в отчаянии встряхнула головой. — Тетя Фелисити, если бы ты знала, как это отвратительно! Это же человек без прошлого, без воспитания, без связей — даже плохих! Как он покажется со мной в свете, кто захочет нас принимать после свадьбы? Да меня никто не пустит на порог, и единственным развлечением останутся благотворительные балы и ассамблеи! Но даже и там над нами будут насмехаться и перешептываться исподтишка! Лучше уж вовсе не выходить замуж, чем выйти и стать объектом насмешек!

— Ты должна выйти за него, Мелисанда! — отчеканила тетка. Судя по тому, как ровно ложились ее стежки, жалобы племянницы не произвели на нее ни малейшего впечатления.

— Но почему? Ни к чему хорошему это не приведет! Лучше уж закончить свои дни всеми забытой старой девой, чем выйти замуж за человека, который мне не ровня! — И Мелисанда с тоской вспомнила свою милую уютную гостиную в отцовском доме в Броверли. Да, лучше она проведет остаток жизни там, заключенная в четырех стенах, чем выйдет за этого типа — дикого, необразованного, умалишенного бродягу!

На мгновение она представила, как он заставил ее участвовать в этом возмутительном танце… в вальсе… на глазах у невежественного хозяина гостиницы. Как дерзко он смотрел на нее, как близко были его губы… и как кровь кипела у нее в жилах от восторга.

— У тебя нет выбора, Мелисанда, — невозмутимо продолжала тетка.

— Как это нет? — Судя по всему, к ней уже вернулся былой норов. — Мне будет ничуть не хуже, если я останусь одна! Вдобавок я не подвергнусь риску быть разоренной каким-то проходимцем, который наверняка истратит все мои деньги на порочные страсти и развратных женщин! Ведь именно так поступают все бедняки, внезапно получившие в свое распоряжение хоть какие-то деньги! Ты подумала о том, что подвергаешь угрозе наше фамильное достояние? С какой стати мне выходить за него, когда быть одной намного лучше?

— Ты действительно до сих пор не нашла ответа на этот вопрос, Мелисанда? — спросила Фелисити, роняя на колени вышивку и меряя племянницу взглядом, полным разочарования. Это немного сбило девушку с толку, однако ее голос звучал по-прежнему сердито и дерзко:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты до сих пор занята исключительно своей драгоценной особой. — С трудом сдерживаемый гнев придал словам Фелисити необычайную суровость. — Ты думаешь только о том, как выпутаться из ситуации, неожиданно показавшейся тебе неприемлемой. Из ситуации, позволю тебе напомнить, в которую ты угодила исключительно по собственной глупости. Никто не принуждал тебя силой принимать предложение лорда Беллингема.

Мелисанда притихла, слушая эту отповедь. Тетка говорила чистую правду. Она сама заварила немыслимую кашу, а потом только добавила неразберихи, пытаясь от нее избавиться.

— От моих действий пострадала только я сама, и это никого больше не касается! — упрямо возразила она, прикинув про себя, что родители как-нибудь переживут эту неприятность.

— Мелисанда, неужели даже теперь ты не способна вспомнить о близких тебе людях? К примеру, ты никогда не думала о том, что будет с Джульеттой?

Имя младшей сестры моментально разбудило в ее измученном сердце острую тоску. Ах, как бы она хотела, чтобы Джульетта каким-то чудом оказалась здесь! Эта малышка любила ее так преданно, она всегда готова была восхищаться Мелисандой, какие бы глупости та ни совершала! Пусть она мало знает жизнь и совсем не разбирается в людях — Джульетта выслушала бы старшую сестру с искренним сочувствием и подарила бы то утешение и поддержку, которых ей так недоставало в данную минуту!

— Теперь, когда ее родная сестра собственными руками уничтожила свою репутацию, — продолжала Фелисити жестким, бескомпромиссным тоном, — шансы Джульетты найти себе приличного мужа равны твоим. Ее наверняка сочтут не менее развратной и аморальной особой в том случае, если ты откажешься выйти замуж. Ее — не совершившую ничего дурного.

Страшная правда сокрушила сопротивление Мелисанды. Она была готова выдержать гнев своих родителей и чувство вины перед ними. Она была готова выдержать месть Беллингема за учиненный ею скандал и чувство вины за нарушенное слово. Но при этом она ни разу не подумала о Джульетте. Она была слишком уверена в том, что рискует исключительно собой и своим будущим.

Вина перед сестрой показалась ей настолько тяжкой, что у Мелисанды потемнело в глазах. Ее сердце готово было лопнуть от переполнявшего его стыда и унижения, а из глаз в три ручья хлынули слезы. Как всегда, тетка оказалась права, у нее не осталось выбора. Она должна выйти замуж. Она должна сделать все, что в ее силах, ради будущего Джульетты.

Терзаясь от острой душевной боли, Мелисанда вспоминала, с каким благоговением слушала ее младшая сестренка рассказы о «вещих снах», как восторгалась красотой ее «принца», как по-детски верила в любовь, доблесть и героизм. Уничтожить эту детскую веру рукой той, кого Джульетта любила больше всех на свете… лишить надежды на будущее собственную сестру, едва познавшую радости жизни… нет, Мелисанда не станет, не сможет так поступить!

В душе крепла уверенность, что ей следует быть благодарной судьбе за то, что у нее остался хотя бы один шанс все исправить. И она приложит все силы, чтобы сгладить губительные последствия своей неосторожности, способные отразиться на судьбе невинной Джульетты.

— Конечно. — От волнения у нее так сдавило горло, что пришлось прокашляться и перевести дух. — Да, конечно, я непременно за него выйду. И чем скорее, тем лучше.

— Вот и молодец! — Фелисити выпрямилась в кресле и посмотрела на племянницу с довольной улыбкой. — Я знала, что ты сделаешь правильный выбор, Мелисанда. Тебе только нужно было все объяснить. Я знала, что ты постараешься все исправить. — Вот теперь ее голос был полон того сочувствия и любви, о которых так тосковала Мелисанда с самого начала их встречи!

Конечно, это должно было ее приободрить и придать новые силы. Однако Мелисанда не могла отделаться от мыслей о том, что ее семейная жизнь будет мало отличаться от существования Мери и Роя Клайд. Брак с человеком низкого происхождения, умалишенным бродягой, утверждающим, что он явился сюда из будущего, ни к чему хорошему не приведет. С детских лет Мелисанде вдалбливали, что на свете нет горшей доли, чем выйти замуж за бедняка, и она отлично усвоила этот урок. Разве такой бедняк, как этот полоумный Флинн Патрик, сумеет с толком распорядиться свалившимся на него баснословным богатством? Конечно, он пустит его по ветру! Необразованные, нищие оборванцы всегда так и поступают. Они не знают истинной цены деньгам, и Мелисанда закончит свои дни, готовя похлебку на огне, как это делала Мери Клайд.

— А знаешь, мне он показался довольно приятным в общении, — заметила Фелисити, отвлекая племянницу от мрачных размышлений о будущем. — Особенно когда немного привыкнешь к его жуткому акценту.

— Да, он может иногда быть… забавным.

— И я бы не стала утверждать, что он не получил должного воспитания. Его родители были образованными людьми. Он обучен грамоте и письму и играет в шахматы. И он с трогательным простодушием всегда говорит то, что думает.

— Но он не умеет танцевать, — мрачно напомнила Мелисанда. — Он шарахается от лошадей. Он не знает ни одного языка, кроме английского. Да и то, — девушка фыркнула с брезгливой гримаской, — с большим трудом. Он не способен читать ни по-гречески, ни по-латыни. Он не умеет фехтовать, не знает, как обращаться с огнестрельным оружием, ни разу в жизни не был на охоте. Он чертыхается через каждые два слова, как пьяный матрос. Он даже не догадывается встать, когда в комнату входит леди!

— Да ты, я смотрю, успела неплохо его изучить! — с лукавой улыбкой воскликнула Фелисити.

— Я провела с ним наедине целую ночь! — Мелисанда снова вскочила, пылая от возмущения. — Разве этого мало? — Она нарочно упомянула об этом, полагая, что уж теперь-то ей удастся разозлить миссис Кастербрук настолько, что ее праведный гнев обрушится на голову злосчастного американца.

Но вместо этого Фелисити как ни в чем не бывало ответила:

— Да, он упоминал об этой ночи.

— Что?! — Мелисанда так и подскочила на месте. — Упоминал? И как он тебе ее описал?

Фелисити небрежно повела плечом и снова сосредоточилась на вышивке.

— Он говорил всего лишь о том, что одну ночь вам пришлось провести рядом.

— Но между нами ничего не было! — У Мелисанды так горели щеки, что казалось, еще немного — и вспыхнет пожар. — И что бы он тебе ни наплел про тот поцелуй — он случился по ошибке! Это он ошибся, а не я! Я тут вообще ни при чем, я тогда спала!

Фелисити подняла на нее взгляд, полный удивления. От нехорошего предчувствия у Мелисанды упало сердце. Она сердито поджала губы, уставившись на тетку, и шепотом спросила:

— Он ничего не рассказал о поцелуе, верно? Фелисити покачала головой.

— О-ох! — вырвалось у Мелисанды. Не в силах больше выдержать спокойный взгляд Фелисити, она метнулась в дальний угол гостиной. — Что же он тогда сказал? — снова спросила Мелисанда, резко обернувшись.

— Только то, что вы спали бок о бок полностью одетые. Он нарочно уточнил, что ты даже не снимала плаща.

— И так оно и было! — отчеканила девушка, тыча пальцем в пол.

— А как же поцелуй? — поинтересовалась Фелисити с преувеличенно безмятежной улыбкой.

— И ты еще улыбаешься?! — Мелисанда чуть не лопнула от возмущения. — Как ты можешь относиться к этому так… равнодушно?

— Ну, прежде всего потому, что теперь это уже не имеет значения, ведь вам предстоит пожениться. — Фелисити снова взялась за рукоделие. — Значит, если я не ошибаюсь, он тебя поцеловал?

— Это произошло по ошибке! — повторила Мелисанда. — Я еще не успела проснуться, а он, судя по всему, принял меня за другую, — с отвращением добавила Мелисанда.

— За кого же мог тебя принять? Надеюсь, не за свою жену? — Кажется, Фелисити все же проявляла некоторое беспокойство.

— Нет, он никогда не был женат. Он сам не знает, кто ему пригрезился. Просто другая женщина. Не я. Скорее всего какая-нибудь потаскушка.

— Это было приятно? — спросила Фелисити, немного успокоившись. — Тебе понравилось с ним целоваться?

Мелисанда не сомневалась, что щеки ее горят как маков цвет. И не только щеки, а все тело от макушки до пят. Тогда как ее тетка как ни в чем не бывало продолжала вышивать, являя собой воплощенную добродетель.

— Как мне могло понравиться?! — гневно произнесла Мелисанда, резко повернувшись и отойдя к двери. — Это было… это случилось совершенно неожиданно, без какого-либо поощрения с моей стороны, можешь мне поверить!

— Вряд ли это можно считать вразумительным ответом.

— А ты представь себя на моем месте! Тебе бы самой это понравилось? — Мелисанда отважилась повернуться к собеседнице, надеясь, что от двери ее предательский румянец не так бросается в глаза. Возможно, тетка отнесет его на счет праведного гнева… Ведь на самом деле она покраснела от стыда… ей было стыдно признаваться самой себе, что поцелуй ей понравился — пусть даже на какое-то мгновение.

— Это все слишком абстрактно, не забывай, что я замужняя женщина. И меня может целовать только мистер Кастербрук.

— Ты снова издеваешься надо мной! — не выдержала Мелисанда.

— Милая, я всего лишь хочу подтолкнуть тебя к мысли о том, что на самом деле замужество может оказаться не столь уж отвратительной вещью, как тебе угодно считать. Конечно, это не то, на что мы все надеялись. К примеру, это не сравнится с той роскошью, которая окружала бы тебя как герцогиню. Но он довольно милый молодой человек… и довольно приятен на вид. Да, он беден и ведет себя немного странно, но согласись, что у людей бывают куда более серьезные недостатки!

Как, например, твердая вера в то, что он попал сюда из будущего! Мелисанду так и подмывало выложить всю правду. Но ей даже думать не хотелось о том, что придется выйти замуж за лунатика!

— Твоим родителям такой поворот событий вряд ли придется по вкусу, но это все же лучше, чем стать женой заурядного преступника. Подумай хотя бы о тех представителях простонародья, с которыми иногда приходится встречаться на улице. И постарайся взглянуть правде в глаза. Все могло быть намного хуже. И я уверена, что в итоге твои родители будут присутствовать на свадьбе, так что ты можешь не сомневаться в их согласии.

Стоило подумать о том, с какими глазами она встретит родителей, и Мелисанде стало совсем плохо.

— Но если они явятся на свадьбу, разве это не будет доказательством того, что мы не обручились в Гретна-Грин?

— Мы не будем говорить, что они явились на свадьбу. Назовем это просто приемом в их честь. Я уже написала преподобному Вилли и попросила его провести церемонию. Ты можешь положиться на его умение хранить чужие тайны.

— И все же меня не устраивает, что я до конца дней останусь прикованной к совершенно чуждому нам человеку.

— Согласись, это все же лучше, чем быть прикованной к одру болезни!

Мелисанда сердито фыркнула и снова села на стул возле двери.

— Ты обо всем успела позаботиться, — заметила она, понимая, в каком неоплатном долгу находится перед теткой. — И я тебе очень благодарна. Спасибо тебе за то, что помогаешь мне, несмотря на всю боль, которую я тебе причинила. — Каждое слово давалось ей с трудом, однако девушка считала своей обязанностью поблагодарить Фелисити как положено.

— Единственная боль, причиненная тобой, связана исключительно с опасениями за твое будущее. Твои родители могут смотреть на вещи по-другому, но вряд ли у них найдутся возражения против нашего плана выдать тебя замуж за мистера Патрика. Я уверена, что они согласятся.

«Выйти замуж за мистера Патрика!» От одних этих слов Мелисанду продирал мороз по коже!

— Разве у них есть выбор? — тоскливо промолвила она. — Разве он остался хоть у кого-то из нас?

— Выбор есть у мистера Патрика, — мягко напомнила Фелисити. — Однако он согласен жениться.


Флинн сидел на диване и рассеянно следил за игрой языков пламени в камине. Этот живой огонь был единственным источником тепла в комнате. Флинн был обут в высокие кожаные сапоги до колен. Свежий крахмальный воротничок, как и положено, натирал ему шею, а камзол из шерстяного сукна был явно сшит по последней моде и стоил немалых денег.

За окном, выходившим на улицу, царили тишина и спокойствие. Не шумели моторы машин, не бороздили небо самолеты, не доносились отзвуки телепередач из соседней комнаты и не звонили телефоны.

Окружавший его бредовый мир делался все реальнее с каждым днем, и это не могло не внушать опасений. Все выглядело слишком основательно и добротно. Все казалось слишком настоящим. Из чего явствовало, что он действительно попал в девятнадцатый век.

Девятнадцатый век. 1815 год. Черт побери, да ведь у них где-то идет война с Наполеоном! Флинн резко выпрямился. Как ему до сих пор не приходило это в голову? Наполеон еще жив! Нет, это не укладывалось в голове!

Он вздохнул и снова уставился на огонь, опираясь локтями на колени и спрятав подбородок в ладонях. Вот он уже битый час разглядывает этот камин, а от него могло и камня на камне не остаться! И тем не менее Флинн общается с людьми, умершими почти за сто лет до его появления на свет!

Пока он считал, что все это ему снится или является плодом галлюцинаций, он находил утешение в том, что воспринимал это как шутку, затянувшийся розыгрыш. Пусть жестокий и глупый, но все же розыгрыш. И Флинн относился к своим приключениям как к игре: бегство на украденном жеребце, путешествие в Лондон, перепалки с Мелисандой. Он мог позволить себе оставаться собой и нарочно шокировал окружающих своими манерами, говорил им все, что взбредет в голову, и даже выложил правду о том, как он здесь оказался. Он не воспринимал себя как часть этого мира и смотрел на его обитателей свысока.

Однако бред все больше напоминал реальный мир, и Флинн уже не мог оставаться в нем ни игроком, ни сторонним наблюдателем. Они поставили его перед необходимостью жениться. Он подумал о Мелисанде, о ее поразительном упорстве и страхах. Он вспомнил, какие у нее чудесные шелковистые волосы и нежная матовая кожа. Он представил, как она движется, как живо сверкают ее глаза, как звонко звучит ее смех. Она не была плодом его воображения, она была настоящей! И ей сейчас предложат выйти за него… за человека-призрака, всю зыбкость пребывания которого в этом мире она даже не в состоянии осознать.

Он мысленно попытался предположить, как будет развиваться ситуация. Допустим, он согласится на этот брак. Если до того его не унесет обратно в будущее, свадьба состоится очень скоро, на днях. Молодоженам положена первая брачная ночь — безусловно, в строгом соответствии с моралью и традициями. Поскольку на дворе 1815 год, можно не сомневаться, что невеста целомудренна и девственна. Итак, предположим, он переспит с ней, лишит ее девственности… при этом он невольно почувствовал, как кровь прилила к чреслам… и после этого она забеременеет. А что потом?

Если он задержится здесь достаточно долго, чтобы узнать об этом, — каково ему будет возвращаться в двадцатый век? Допустим, он все же вернется, исчезнет отсюда без следа. Тогда Мелисанда останется одна с ребенком на руках. И как она в одиночку будет воспитывать его ребенка? Флинна охватило такое возмущение, как будто злой рок уже свершился и он вынужден был навсегда разлучиться с семьей. Нет уж, дудки! Ребенка у него никто не отнимет!

Ему пришлось встряхнуться, чтобы прийти в себя. Что за чертовщина лезет в голову? Семья, ребенок? Это же все иллюзия! И в эту самую минуту его родные и близкие сидят в какой-нибудь комнате для посетителей в больнице для умалишенных и терпеливо ждут, когда же он вернется из своего бредового мира в настоящий.

Внезапно Флинн подумал, что еще неизвестно, какое решение примет Мелисанда. А вдруг она откажется? Это предположение вызвало у него смешанные чувства, но прежде всего — облегчение. Ведь маленькая зазнайка и в грош его не ставит!

Скрипнула дверь, и Флинн встрепенулся. Появились Фелисити и Мелисанда. Он встал.

Несмотря на красоту и обаяние Фелисити, все его внимание моментально поглотила ее юная племянница. Как и он сам, девушка успела привести себя в порядок и теперь была одета в белое платье с низким вырезом. Ее роскошные волосы уложили в аккуратную прическу, удивительным образом подчеркнувшую ее женственность. Несмотря на то что всего минуту назад он вспоминал о ней с тревогой и волнением, встреча с живой Мелисандой произвела на него ошеломляющий эффект. Она была божественно прекрасна. Она была настоящая — и эта мысль внушила Флинну невольное благоговение.

Девушка вошла в комнату, скромно потупив глаза, и остановилась, чтобы вместе с Фелисити приветствовать его реверансом. Флинн поклонился в ответ, чувствуя себя последним болваном, но не желая начинать разговор с очередных замечаний по поводу его манер.

Дамы расположились на диване, а Флинну досталось массивное кресло.

— Мистер Патрик… — начала Фелисити.

— Нет, — вмешалась Мелисанда. — Позволь мне!

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза — впервые с той минуты, как вошла в эту комнату. На какое-то мгновение его сердце тоскливо сжалось: вот сейчас она вскочит с дивана и в гневе прикажет ему покинуть этот дом навсегда. Во всяком случае, вид у нее был весьма ошарашенный и не предвещал ничего хорошего. Однако мало-помалу до него дошло, что Мелисанду шокировал его новый наряд. Она так привыкла видеть его в изуродованном смокинге, что наверняка растерялась, когда он предстал перед ней в обычной для того времени одежде.

— Ну, Мел, что скажешь? — Он снова встал и не спеша повернулся перед ней, демонстрируя новый камзол. — Лучше, чем смокинг от Армани? — Флинн надеялся, что шутка поможет девушке справиться с шоком и вызовет хотя бы тень улыбки на этих прелестных полуоткрытых устах.

Однако она плотно сжала губы и нерешительно кивнула, все еще не придя в себя.

— Д-да, пожалуй.

— Вы выглядите сейчас как настоящий английский джентльмен, мистер Патрик! — рассмеялась Фелисити. — Представляю, что сказали бы ваши друзья!

— Это уж точно! — Он окинул себя критическим взглядом и представил, как появляется в таком наряде на Уолл-Стрит.

— Мистер Патрик, все устроилось! — внезапно выдала Мелисанда.

Флинн уставился на нее в полном недоумении, и даже Фелисити эта странная реплика захватила врасплох.

А Мелисанда продолжала на одном дыхании:

— Наша свадь… наше бракосочетание, все устроилось. Мои родители приедут сюда завтра утром, а вечером мы обручимся, и это будет в четверг, вот так. Очевидно, нам не следует устраивать свадебное путешествие, поскольку все и так считают, что оно у нас уже было. Насколько я понимаю, вы уже дали согласие. И хочу поставить вас в известность, что весьма признательна вам за… за участие. Безусловно, вы получите хорошую компенсацию, поскольку моя семья одна из самых старинных в нашем графстве, и вы не прогадаете, породнившись с ней.

Она умолкла и глубоко, со всхлипом вздохнула. Флинну показалось, что Мелисанда собирается сказать что-то еще, но она молча смотрела на него, ожидая ответа.

— Хм… да. — Он встряхнулся, собираясь с мыслями. — Совершенно верно. Мы действительно успели переговорить с твоей теткой по поводу того, почему это так необходимо. Но я рад, что ты сама захотела объясниться со мной, Мелисанда. — Он вопросительно глянул на Фелисити. — Можно нам перекинуться парой слов наедине?

— Ни в коем случае. — Фелисити улыбнулась и добавила: — Но вам никто не запрещает сделать с ней круг по комнате, пока я займусь вышивкой.

— Сделать круг по комнате… Вы что, танцевать сюда пришли? — Флинн не верил своим ушам. — Послушайте, мне всего лишь надо поговорить с ней без посторонних. Черт побери, мы же все равно без пяти минут муж и жена! И вообще, вам не кажется, что вы поздно спохватились? Вы что, нам не доверяете?

— Она хотела сказать, что мы могли бы пройтись по комнате, — не выдержала Мелисанда. — Просто… пройтись!

Она поднялась с дивана и не спеша направилась в дальний угол. Флинн поплелся за ней, бормоча под нос:

— Курам на смех!

Он догнал Мелисанду, схватил за руки и заставил повернуться лицом к себе.

— Послушай, — начал Флинн, не спуская с девушки напряженного взгляда. Она старательно отводила глаза, сосредоточившись на китайской фарфоровой статуэтке на низком столике. — Мелисанда, посмотри на меня!

Она подчинилась, но не скрывала своего возмущения.

— Послушай, — вполголоса начал Флинн, — я всего лишь собираюсь узнать, действительно ли ты сама этого хочешь. Твоя тетка прожужжала мне все уши насчет вашего общественного мнения, твоей репутации и прочей муры, но я должен убедиться, что ты хочешь этого сама. Потому что по твоему виду этого не скажешь. Я знаю, что ты меня в грош не ставишь — да и с какой стати? Для тебя я чужак, незнакомец, да вдобавок не в своем уме. Но если для тебя так будет лучше, я сделаю все, о чем меня просят. Единственное, в чем я должен убедиться, думаешь ли ты сама, что так будет лучше для тебя. Понятно?

Она слушала его, замерев с полуоткрытым ртом, не смея шелохнуться. В ее глазах появился тревожный влажный блеск. Флинн постарался не обращать на это внимания и довести дело до конца.

— Мелисанда, ты на самом деле считаешь, что это единственный способ тебя спасти? — Он ласково пожал ей руки и настойчиво произнес: — Отвечай, я жду!

— Меня уже ничто не спасет, — чуть слышно пролепетала она.

Флинн был рад и этому — кажется, удалось обойтись без истерики. Хорош бы он был, доведя девушку до слез!

— Но я делаю это, чтобы спасти младшую сестру.

— Твою сестру?! — Его руки бессильно повисли.

— Да, — кивнула она. — Понимаешь, если меня сочтут падшей, недостойной особой, то тот же приговор будет произнесен и над ней.

— Но ее там и в помине не было!

— Достаточно того, что мы родные сестры, мистер Патрик. У нас принято считать, что если в семье есть женщина с запятнанной репутацией, все остальные тоже не заслуживают доверия. Теперь ты и сам понимаешь, что у меня нет иного выхода. Я должна выйти за тебя, потому что люблю свою сестру.


«Его светлости герцогу Мерстану

Парк-лейн, Мейфэр

29 января 1815 года


Ваша светлость!

Прошу извинить меня за столь бесцеремонную ссылку на нашу старую дружбу, тем более неуместную в свете последних печальных событий, затронувших обе наши семьи. Смею надеяться, что вы окажете мне честь, позволив выразить свое глубокое уважение к вам, несмотря на то что планы на наше будущее родство были разрушены самым плачевным образом. Прошу вас проявить добрую волю и прочесть мое письмо, написанное из благих побуждений.

Добрый мой сэр, у меня возникло предположение, достойное вашего внимания. Однако я бы не хотела доверять столь важные материи такой ненадежной вещи, как бумага. Возможно, вас не затруднит прислать ко мне своего доверенного человека, порядочность которого не вызывает сомнений и которому я могла бы изложить возникшие у меня соображения. И тогда вы сами с его слов оцените результаты моего расследования.

Оно имеет отношение к тому печальному происшествию, что имело место в Мерстане двадцать семь лет назад.


Искренне ваша

миссис Майлс Кастербрук.

Риджент-стрит, Мейфэр».

Глава 12

Мелисанда ничего не могла поделать. У нее перед глазами все стоял мистер Патрик в той одежде, которой ссудила его Фелисити. Еще прежде, когда он оставался в своем странном наряде, Мелисанда считала его привлекательным, но привычный для ее глаза костюм так преобразил его, что у девушки буквально захватило дух от восторга.

И от этого ей сделалось не по себе.

Мелисанда понимала, что в данный момент ей следовало думать о том, как она будет встречать родителей, которые должны были появиться с минуты на минуту. И она действительно волновалась и сгорала от нетерпения в ожидании этой встречи. Но любая попытка представить себе их разговор приводила к тому, что она начинала мечтать о свадьбе и гадать, так ли хорош будет мистер Патрик во фраке и лосинах, каким он был в камзоле мистера Кастербрука.

Если он действительно дьявол во плоти — а Мелисанда все больше укреплялась в этой мысли, — то с какой стати ему соблазнять ее теперь, когда им все равно предстоит пожениться? А то, что он возбуждает ее одним своим видом, не вызывало никаких сомнений. Вчера вечером, когда он отвел ее в дальний угол гостиной и принялся убеждать Мелисанду, что желает только того, чего хочет она, — честное слово, она готова была в него влюбиться! Ей пришлось заставить себя выложить ему всю правду, а заодно и вспомнить о том, что этот проходимец наверняка женится на ней ради денег и ни за что не позволил бы ей отказаться от свадьбы, если бы она передумала. Просто он понимал, что его жертва загнана в угол, а потому мог позволить себе сыграть в благородство и предложить ей решать самостоятельно.

Она уже успела в очередной раз погрузиться в волнующие воспоминания о том, как выглядел вчера мистер Патрик, и даже дерзнула представить хотя бы в общих чертах, какой будет их первая брачная ночь, когда возле парадного крыльца остановилась карета. Услышав топот копыт и звяканье уздечек, Мелисанда поспешила к окну и увидела, как из кареты вышел ее отец. Лакей помог спуститься Джульетте и ее матери. Последней появилась Дафна.

При виде отца внутри у Мелисанды все сжалось от страха. Она ничего не могла прочесть по его лицу, хотя оно, несомненно, выглядело мрачным. Ей пришлось убедить себя, что родные так поспешно скрылись за дверью теткиного дома исключительно из-за холодной погоды, а не из-за опасений лишний раз показаться на глаза сплетникам, следившим за появлением в городе семейства «пропавшей невесты».

Парадная дверь закрылась, и Мелисанда отошла от окна. В гостиной было слышно, как ее родным помогают снять верхнюю одежду в просторном холле внизу.

Она в последний раз поправила прическу и платье и встала возле камина, стараясь держаться с достоинством.

Но как только дверь распахнулась, все ее планы встретить родных холодно и сдержанно полетели кувырком, потому что первой в гостиную ворвалась Джульетта и бросилась к старшей сестре.

— Мелли! — визжала она, обнимая ее изо всех сил. — Ох, как же я рада, что ты жива и здорова! Представляешь, все как сговорились и считали тебя умершей! Но я все равно каждый вечер молилась долго-долго о том, чтобы ты осталась жива! И вот смотри, как Господь ответил на мои молитвы!

— Джульетта, я так рада тебя видеть! — отвечала Мелисанда, едва справляясь с тугим комком, возникшим в горле, и с горячими слезами, готовыми пролиться при виде такой бескорыстной, щедрой любви. — Поверь, мне очень жаль, что вы из-за меня так волновались.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20