Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Агент 007 (№7) - Голдфингер

ModernLib.Net / Шпионские детективы / Флеминг Ян / Голдфингер - Чтение (стр. 7)
Автор: Флеминг Ян
Жанр: Шпионские детективы
Серия: Агент 007

 

 


Бонд улыбнулся.

— Вам понравился афоризм? Я сам его придумал.

Подали великолепное суфле и кофе. Они молча ели, оба как бы удовлетворенные и успокоенные этой доверительной беседой. Во всяком случае, именно так все это подействовало на Бонда. Голдфингер явно позволил себе немного приоткрыться, не сильно, чуть-чуть, но он продемонстрировал Бонду одну из своих скрытых сторон, ту, которая, как он считал, является для Бонда наиболее привлекательной: свой лик безжалостного и хладнокровного магната. В конце концов, вполне возможно, что шныряние Бонда по дому, о чем Голдфингер должен был, как минимум, подозревать, открыло в Бонде кое-что привлекательное для Голдфингера. Например то, что Бонд на самом деле негодяй с внешностью джентльмена. Сейчас должна была последовать еще одна проверка, а затем, если повезет, предложение.

Бонд откинулся на стуле и закурил.

— У вас великолепный автомобиль. Должно быть, последняя модель этой серии?

— Совершенно верно. Однако я кое-что усовершенствовал, добавил пять листов на рессоры и поставил тормоза на задние колеса. Передних тормозов оказалось недостаточно.

— Да? А почему? Ведь максимальная скорость не выше пятидесяти миль в час? Не может же машина быть настолько тяжелой?

Голдфингер приподнял бровь.

— Вы так полагаете? Между тонной бронированной обшивки и тонной бронированного стекла существует разница.

— А, понятно, — улыбнулся Бонд. — Вы действительно очень о себе заботитесь. Но как же вы перелетаете через Ла-Манш? Ваша машина не проламывает днище самолета?

— Я фрахтую весь самолет. Компания «Сильвер-сити» знает мой лимузин. Я летаю регулярно дважды в год.

— Тур по Европе?

— Да, отдыхаю, играю в гольф.

— Здорово. Всегда об этом мечтал.

Но Голдфингер не ухватил приманку.

— Ну что ж, теперь вы можете себе это позволить.

— А, вы об этих десяти тысячах... Но они могут мне понадобиться, если я решу перебраться в Канаду.

— Вы полагаете, что сможете там хорошо заработать? Хотите иметь много денег?

— Очень хочу, — голос Бонда звучал решительно. — А иначе вообще не стоит работать.

— К сожалению, как правило, на составление большого капитала уходит много времени. Обычно, когда сколачивается нужная сумма, человек уже слишком стар, чтобы наслаждаться этим.

— В том-то и дело. Поэтому я вечно ищу, где можно добиться желаемого побыстрее. А здесь ничего не выйдет, налоги слишком большие. Верно. И законы очень жестокие. Знаю. Уже уяснил на собственном опыте.

— Неужели?

— Да. Занялся как-то торговлей героином. Еле ноги унес. Надеюсь, это между нами?

Голдфингер пожал плечами.

— Кто-то сказал, мистер Бонд, что закон есть кристаллизованные предрассудки общества. Я согласен с этим. И больше всего это относится к торговле наркотиками. Да и в любом случае я не собираюсь помогать полиции.

— Значит, дело было так... — и Бонд рассказал мексиканскую эпопею, поменявшись ролями с Блэкуэлом, а закончил словами: — Я еще дешево отделался, но это не прибавило мне популярности в «Юниверсал экспорт».

— Да, пожалуй. Интересная история. Кажется, вы не без способностей. А продолжать заниматься этим бизнесом вы не хотите?

— Слишком сложно, — пожал плечами Бонд. — Судя по этому плантатору, крупные дельцы в этой сфере сразу мельчают, когда начинает пахнуть жареным. Когда дела пошли вразнос, он и не пытался сопротивляться. Разве что словесно.

— Что же, мистер Бонд, — Голдфингер встал, и Бонд последовал его примеру, — это был интересный вечер. Не думаю, что я займусь героином. Существуют гораздо более безопасные способы делать деньги. Вы должны удостовериться, что обстоятельства вам благоприятствуют, и поставить все на кон. Выигрывать двойные ставки нелегко, да и нечасто выпадает такая возможность. Хотите еще один мой афоризм?

— С удовольствием.

— Ну что же, мистер Бонд, — Голдфингер улыбнулся покровительственной улыбкой магната. — Самый безопасный способ удвоить деньги — это сложить их пополам и сунуть в карман.

Бонд, словно вышколенный служащий банка, внимающий управляющему, улыбнулся, но комментарии оставил при себе. Этот афоризм был недостаточно хорош. Увы, кажется, он ничего не добился. Однако инстинкт подсказывал, что пережимать не стоит.

Они вернулись в холл. Бонд протянул руку.

— Благодарю за великолепный ужин. Однако пора ехать. Может быть, мы с вами встретимся еще когда-нибудь.

Голдфингер сжал протянутую руку и тут же отпустил, чуть ли не отбросил. Еще один «пунктик» миллионера, он подсознательно боится физического контакта. Голдфингер посмотрел на Бонда тяжелым взглядом:

— Я совсем этому не удивлюсь, мистер Бонд.

Всю обратную дорогу Бонд снова и снова прокручивал эту фразу. Он разделся и лег в постель, продолжая думать над ней. Она могла означать, что Голдфингер сам его найдет, но могла означать и обратное — Бонду следует найти Голдфингера. Орел — первое, решка — второе. Бонд встал, достал из кармана монетку и подбросил. Решка. Значит, ему придется искать встречи с Голдфингером. Быть посему. Но ему придется хорошенько подумать над предлогом для следующей «случайной» встречи. Бонд лег и мгновенно уснул.

11. Долгая погоня за тенью

На следующее утро ровно в девять часов Бонд позвонил начальнику Штаба:

— Говорит Джеймс. Я видел владения. Обошел все что можно, а вчера вечером ужинал с хозяином. Я практически уверен, что мнение управляющего абсолютно правильное. Что-то там не так. Для общего доклада пока недостаточно фактов. Владелец завтра вылетает на континент из Феррифилда. Мне бы хотелось поближе познакомиться с «роллсом» — думаю подарить ему небольшой переносной приемник, отправляюсь на его поиски сегодня немного позже. Не могли бы вы попросить мою секретаршу зарезервировать мне место? Направление пока неизвестно. Я дам знать. У вас есть для меня что-нибудь?

— Как сыграли в гольф?

— Я выиграл.

На другом конце провода хмыкнули.

— Кто бы сомневался. Ставки были большие, верно?

— Откуда вы знаете?

— Из Скотленд-Ярда звонили вчера вечером. Им сообщили по телефону, что некто с вашей фамилией владеет крупной суммой недекларированных долларов. Они интересовались, работает ли у нас такой и правда ли это. Звонил парень из младших, поэтому об «Юниверсал» он не знает. Я сказал ему, чтобы он поинтересовался у комиссара. Сегодня утром он звонил опять, извинялся. Одновременно ваша секретарша обнаружила конверт с десятью тысячами в почте. Этот ваш малый весьма ловок, а?

Бонд улыбнулся. Весьма характерно для Голдфингера — попытаться убрать его, втянув в историю с долларами. Наверное, он позвонил в Скотленд-Ярд сразу после игры. Хотел, видимо, продемонстрировать Бонду, что, нанося Голдфингеру удар, рискуешь, как минимум, занозить руку. Но «крыша» в виде «Юниверсал экспорт» вроде сработала.

— Здорово! Вот прохиндей! Можете передать управляющему, что на сей раз деньги пойдут Белому кресту. Все остальное сможете сделать?

— Конечно. Перезвоню через несколько минут. Будьте поосторожней за границей. Если соскучитесь и потребуется компания, сообщите нам. Пока.

— Пока.

Бонд повесил трубку и начал собираться. Сцену, происходящую сейчас в офисе, он представлял себе очень живо. Прослушивая запись беседы, начальник Штаба расшифровывал содержание беседы для мисс Манипенни: «Ноль ноль семь сказал, что, вероятно, Голдфингер замешан в каком-то преступном деле, но конкретно он пока не знает. Г. вылетает сегодня утром из Феррифилда со своим „роллсом“, ноль ноль семь хочет лететь за ним. Скажем, через пару часов, чтобы дать возможность Г. отъехать подальше. Забронируйте ему место, хорошо? Еще ноль ноль семь хочет, чтобы мы договорились с таможней, пусть дадут ему возможность осмотреть „роллс“ и сунуть в него передатчик — пометьте себе, пожалуйста. Если ему понадобится помощь, он с нами свяжется». И так далее.

Бонд закончил сборы, получив подтверждение из Лондона, спустился вниз, расплатился и быстро выехал из Рикалвера.

Лондон сообщил, что Голдфингер вылетает спецрейсом в двенадцать дня. Бонд был в Феррифилде в одиннадцать, представился начальнику паспортного контроля и таможенникам. Его уже ждали. Бонд убрал свою машину в пустой ангар — подальше с глаз и, болтая с таможенниками, стал ждать Голдфингера. Таможенники приняло его за сотрудника Скотленд-Ярда, а Бонд не стал их разуверять.

Нет, сказал он, с Голдфингером все в порядке. Просто не исключена вероятность, что один из его сотрудников попытается кое-что вывезти. Естественно, эта информация строго конфиденциальна. Нельзя ли будет оставить его наедине с машиной минут на десять? Он хочет заглянуть в ящик с инструментами.

В одиннадцать сорок пять в дверь просунул голову один из таможенников и подмигнул Бонду.

— Приехали. В машине сидит шофер. Я попрошу их подняться на борт раньше, чем завезут машину. Расскажу сказочку насчет распределения веса на борту. Его старая развалюха нам хорошо знакома. Бронированная, весит порядка трех тонн. Когда все будет готов, вас позовут.

— Спасибо.

Комната опустела. Бонд достал из кармана хрупкий аппаратик, проверил его, сунул обратно и стал ждать.

В одиннадцать пятьдесят пять тот же таможенник позвал Бонда:

— Порядок. Они в самолете.

«Роллс-ройс» стоял перед зданием таможни. Рядом находилась еще одна машина — маленький серый «триумф TR—3». Бонд подошел к задней части «роллса», таможенник своим ключом открыл багажник. Бонд придвинул ящик с инструментами и стал их перебирать. При этом он быстро засунул внутрь миниатюрный передатчик. Теперь все в порядке. Он выпрямился, отряхивая руки.

— Ничего нет.

Таможенник закрыл багажник.

— Там-полно пустот внутри, но добраться до них можно, только распотрошив всю машину. Ну что, можно выпускать?

— Да, и спасибо вам.

Бонд вернулся в помещение. Минутой позже автомобиль двинулся к самолету, сверкая на солнце. Бонд наблюдал за погрузкой. Грузовой отсек закрылся, двигатели взревели, и самолет пошел на взлет.

Пока лайнер разгонялся по взлетной полосе, Бонд сел в свою машину и нажал скрытую в панели кнопку. Мгновение было тихо, затем раздался писк сигнала. Бонд уменьшил громкость. По мере удаления самолета писк затихал. Через пять минут смолк совсем. Бонд повертел настройку и снова поймал сигнал. Минут пять он следил за ним, пока самолет перелетал Ла-Манш, и выключил. Предупредив таможенников, что вернется к половине второго. Бонд направился в запримеченную им раньше пивную. Теперь, если он не станет удаляться от «роллс-ройса» больше чем на сто миль, «Гомер», маленький радиопередатчик, спрятанный им в машине Голдфингера, будет посылать сигнал на приемник Бонда. Ему остается только следить за настройкой и не дать сигналу пропасть. Это была простая форма слежки, позволяющая преследовать машину на значительном отдалении, что сводило к минимуму риск быть замеченным. По ту сторону канала Бонду надо будет определить, по какой дороге поехал Голдфингер, и держаться поближе к нему в больших городах, на ключевых перекрестках и развилках. Иногда, конечно, он будет ошибаться в направлении, и тогда ему придется устраивать гонки, чтобы исправить положение. Двигатель DB-III достаточно мощный для этого. Игра в догонялки по дорогам Европы могла оказаться забавной. Солнце ярко светило на голубом небосводе. По спине Бонда пробежал холодок. Он улыбнулся сам себе холодной и жесткой улыбкой. Голдфингер, подумал он, впервые в жизни у тебя будут неприятности. Крупные неприятности.

На опасном перекрестке возле Ле Туке всегда стоит полицейский. Да, конечно, он видел «роллс-ройс». Трудно не заметить такую машину. Аристократ среди автомобилей. Поехал направо, месье, к Аббевилю. Примерно час назад, но на вашей ракете...

Пройдя все формальности в аэропорту. Бонд сразу же поймал сигнал «Гомера». Но в каком направлении ехал Голдфингер — на север, в Нидерланды, Австрию или Германию, либо к югу, — определить было невозможно. Для точного определения нужно две оборудованные машины. Бонд помахал рукой полицейскому и тронулся. Ему нужно было быстро нагонять. Голдфингер, видимо, уже проехал Аббевиль и приближался к развилке дорог Н—1 на Париж и Н—8 на Руан. Если он ошибется, то потеряет много времени и сильно отстанет.

Бонд ехал по скверной, разбитой дороге. Дорога до Аббевиля заняла у него пятнадцать минут. Писк «Гомера» стал громче. Голдфингер был впереди не больше чем в 20 милях. Но в каком направлении? Подумав, Бонд свернул на Париж. Некоторое время сигнал не менялся, затем стал затухать. Дьявольщина! Вернуться или быстро проехать вперед, свернуть на Руан и перехватить их там? Бонд терпеть не мог возвращаться. Не доезжая Бове, он свернул налево. Сначала дорога была отвратительной, но довольно быстро он выскочил на шоссе Н—30 и поехал к Руану вслед за сигналом «Гомера». В пригороде Руана он остановился и стал слушать, поглядывая на часы. Судя по звуку, он опередил Голдфингера. Но в этом месте была еще одна ключевая развилка, и если он снова ошибется, то взять след будет очень трудно. Голдфингер поедет либо в южном направлении — на Алансон, Ле-Ман и Тур, либо на юго-восток, минуя Париж на Эвре, Шартр и Орлеан. Позволить себе подъехать ближе к центру Руана и попытаться увидеть, на какую дорогу свернет «роллс-ройс», Бонд не мог. Приходилось ждать, пока «Гомер» не выйдет на прямую линию, а затем решать.

Только четверть часа спустя можно было с уверенностью сказать, что «роллс» ушел вперед. Бонд от развилки опять свернул влево, выжав газ до предела. Машина рванула вперед. Да, угадал, писк «Гомера» перешел в вой. Бонд снова взял след. Он сбросил скорость до пятидесяти миль, отрегулировал звук приемника и катил вперед, размышляя о том, куда бы это мог направляться мистер Голдфингер.

Пять часов, шесть, семь. Солнце клонилось к закату, а «роллс-ройс» все шел и шел вперед. Они уже проехали Дре и Шартр, приближались к Орлеану. Если Голдфингер собирался заночевать в Орлеане, то «роллс» сделал весьма неплохой пробег — более 250 миль за шесть часов. Голдфингер явно не был меланхоличным, когда дело доходило до езды. Совершенно очевидно, что крупных городов он по возможности избегал. Бонд начал потихоньку сближаться.

Вдалеке светились задние огни машины. Бонд переключил противотуманные фары на дальний свет. Впереди шла маленькая спортивная машина. «MG»? «Триумф»? «Остин хейли»? Это был темно-серый «триумф» с двумя пассажирами. Бонд выключил свет и обогнал машину. Впереди замаячили еще огоньки. Бонд выключил фары, оставив гореть только подфарники. Машина шла в миле от него. Бонд чуть-чуть прибавил скорость и на расстоянии в четверть мили на мгновение включил дальний свет. Да, это был «роллс». Бонд отстал на милю и так и держался, поглядывая в зеркало на огни идущего сзади «триумфа». На подъезде к Орлеану Бонд съехал на обочину и позволил ему обогнать себя.

Орлеан Бонду не нравился никогда. Это был скучный серый город без веселья и блеска. Он жил историей и Жанной д'Арк, используя Деву для выколачивания денег у туристов.

Бонд глянул на часы. Голдфингер, вероятнее всего, остановится в пятизвездной гостинице, где ему подадут филе камбалы и жареного цыпленка. Значит, в «Аркадах» или «Модерне». Бонд предпочел бы остаться за городом и переночевать на берегу Луары в «Оберж де ля Монтеспан», поев фаршированной щуки. Однако придется быть поближе к дичи. Подумав, он решил остановиться в «Отель де ля гар» и поесть в привокзальном ресторане.

Когда возникали какие-либо сомнения, Бонд всегда предпочитал останавливаться в привокзальных гостиницах. Обычно они были вполне сносными, всегда имелось место для машины, а в ресторанах кормили, как правило, великолепно. К тому же там всегда можно было узнать, чем живет город. А от проходящих поездов веяло духом романтики и трагедии.

«Гомер» пищал в одной тональности уже десять минут. Бонд отметил про себя пути, ведущие к трем гостиницам, и осторожно поехал в город, медленно двигаясь вдоль реки по освещенным набережным. Он был прав. «Роллс» стоял возле «Аркад». Бонд свернул и поехал к вокзалу.

«Отель де ля гар» оказалась именно такой гостиницей, как он и предполагал, — дешевой, старомодной и комфортабельной. Бонд принял ванну, сходил к машине убедиться, что «роллс» на месте, и двинулся в ресторан, где съел два своих любимых блюда: яйца, взбитые со сметаной, и большую камбалу (Орлеан расположен недалеко от моря, и рыба в Луаре зачастую пахнет тиной), а на закуску — хороший камамбер. Он выпил охлажденное розовое анжуйское и заказал коньяк с кофе. В десять тридцать он вышел из ресторана, проверил «роллс» и час гулял по вечернему Орлеану. Затем еще раз проверил «роллс» и лег спать.

В шесть утра «Серебряная тень» продолжала стоять на месте. Бонд рассчитался, выпил кофе на вокзале, проехал по набережной и припарковал машину на боковой улочке. На сей раз ошибиться было нельзя. Либо Голдфингер поедет через мост на юг, в направлении Ривьеры, либо на север вдоль Луары. Бонд вылез из машины и прислонился к парапету, поглядывая между платанами в сторону гостиницы. В восемь тридцать из «Аркад» вышли двое. «Роллс» тронулся. Бонд проводил его взглядом, пока тот не скрылся из виду, сел в машину и поехал следом.

Он ехал вдоль Луары, освещенной лучами раннего солнца. Это был один из его самых любимых уголков на Земле. Особенно сейчас, когда фруктовые деревья усыпаны белыми цветами, река еще полноводна после зимних дождей, а долина юна, зелена и готова к любви. Он как раз размышлял на эту тему, когда на подъезде к Шатонеф сзади раздался предупредительный гудок и его обогнал маленький «триумф». Машина шла с открытым верхом, и за рулем виднелась симпатичная женская мордашка, частично скрытая большими темными очками. Хотя Бонду удалось рассмотреть только профиль, красивый рот и развевающуюся прядку смоляных волос, выбившихся из-под розовой косынки в горошек, этого было достаточно, чтобы понять, что девушка красива. Гордая посадка головы выдавала привычку к поклонению, ну, и свою роль несомненно играло сознание того, что на нее смотрит мужчина в великолепном автомобиле.

Это могло бы произойти сегодня, подумал Бонд. Луара просто создана для таких вещей. Он ехал бы следом за девушкой, пока не настиг ее во время обеда, познакомился с ней в пустом ресторанчике у реки, за столиком на воздухе, под виноградной лозой. Жаркое с ледяным «Вувре», осторожное взаимоизучение, затем езда друг за другом до самого вечера на юг — там должно находиться место, где они договорятся поужинать в сумерках. Оливы, стрекочущие цикады, открытие, что они нравятся друг другу и что конечная цель их поездки может и подождать... Затем следующий день. (Нет, нет, не сегодня! Я вас недостаточно хорошо знаю. К тому же я устала.) Они оставили бы ее машину в гараже и поехали на его автомобиле в неспешное (торопиться некуда) романтическое путешествие на запад, подальше от больших дорог. Что это за местечко, куда он всегда хотел съездить из-за названия. Да, Меж Двух Грудей, местечко возле Ле-Бо. Возможно, там даже нет гостиницы... Что же, тогда они поедут в Ле-Бо, что в устье Роны. Там они заняли бы смежные номера (не двойной, еще рано для этого) в великолепной гостинице «Боманьер», съели бы лангуста и, возможно, — такова уж традиция подобных вечеров — пили бы шампанское. А затем...

Бонд улыбнулся своей фантазии, особенно многоточию в конце. Не сегодня. Сегодня у тебя работа. Сейчас — только Голдфингер, любовь в другой раз. Единственный запах, который ты должен чувствовать, — это запах дорогого лосьона, которым пользуется Голдфингер, а не... Интересно, какие у нее духи? Англичанки часто пользуются неподходящими духами. Он надеялся, что это что-нибудь легкое, воздушное. «Зеленый ветер» Болмэйна, например, или «Ромашки» Карона.

Бонд на всякий случай включил приемник и поехал вперед, размягченный своими мечтами о девушке, оттачивая детали. Конечно, он вполне может с ней встретиться еще, они двигаются в одном направлении. Она, наверное, провела ночь в Орлеане. Интересно где? Вот досада! Минуточку! Бонд мгновенно очнулся от грез. Он вспомнил.

Этот «триумф» он уже видел раньше. В Феррифилде, перед отлетом. Девушки он, правда, не заметил и на номер внимания не обратил, но машина была та же, это точно. А если это так, то она едет за Голдфингером вот уже три тысячи миль, и это вряд ли простое совпадение. А ведь это она ехала с потушенными фарами прошлой ночью! Так что же происходит?

Бонд прибавил скорость. Он приближался к Неверу, и в любом случае ему нужно было держаться поближе к Голдфингеру перед следующей развилкой. Он убьет одним выстрелом двух зайцев, а заодно выяснит, что же нужно этой девице. Если она будет держаться между ним и Голдфингером, то ситуация потребует серьезного анализа. Эта девица будет чертовски мешать. И так довольно сложно «вести» Голдфингера, а еще один преследователь между ними значительно усложнит задачу.

Девушка ехала впереди, в двух милях от «роллса». Увидев сверкание бампера, Бонд резко снизил скорость. Так-так! Кто она такая? Что за чертовщина? Лицо Бонда стало напряженно задумчивым.

Маленький кортеж продолжал свой путь к сердцу Франции. В Мулене Бонд чуть не потерял след, ему пришлось разворачиваться и быстро нагонять. Голдфингер резко повернул налево и двигался теперь к Лиону и Италии либо к Макону и Женеве. Бонду пришлось отчаянно гнать, а в результате он чуть не влип. Все это время он не очень обращал внимание на «Гомера», рассчитывая на «триумф», чтобы успеть вовремя затормозить, поэтому рев, в который перешел писк, застал его врасплох. Бонду пришлось резко тормозить, чтобы не влететь в «роллс», стоящий в миле от него на обочине. Слава богу, в этом месте рос кустарник, за который он мог спрятать машину!

Взяв в руки морской бинокль. Бонд вышел из автомобиля. Ну да, так и есть! Голдфингер сидел внизу на маленьком мостике и завтракал. Бонд почувствовал, что его рот наполняется слюной. Интересно, когда он сам сможет поесть? Он посмотрел на «роллс». Сквозь заднее стекло виднелся силуэт корейца. «Триумфа» нигде не было. Если девушка по-прежнему висела у Голдфингера на хвосте, то она не могла успеть сориентироваться, видимо, ей пришлось на большой скорости, пригнувшись, проскочить мимо. Теперь она была где-то впереди и ждала в укрытии. Или нет? Может, воображение завело его слишком далеко? Возможно, она сейчас едет на итальянские озера к своей тете, друзьям, любовнику.

Голдфингер поднялся и пошел к машине. Бонд быстро нырнул за кусты. «Роллс» тронулся. Он проводил его внимательным взглядом, пока тот не скрылся.

Это был симпатичный мостик через славную речушку, он соединял какой-то городок с магистралью. На нем стоял номер 79/6. Очень легко найти. Бонд быстро сбежал вниз. В воде плескались рыбки. Бонд скрупулезно изучил место, где сидел Голдфингер. Вот оно. Кусок дерна, лежащий у стенки. Бонд поднял его. Земля в том месте была свежевскопанной. Бонд разрыл ее пальцами.

Всего один гладкий на ощупь кирпичик. Чтобы поднять его, нужно приложить усилие. Бонд стряхнул землю с желтой поверхности, завернул тяжелый золотой слиток в платок, сунул его за пазуху и вернулся на дорогу.

12. «Если вы тронете меня еще раз...»

Бонд был доволен собой. Теперь на Голдфингера рассердится много народа. При помощи двадцати тысяч фунтов можно провернуть немало грязных дел. Теперь придется перекраивать планы, откладывать заговоры, возможно, будут спасены и жизни. И даже если СМЕРШ будет проводить расследование, что вряд ли, поскольку люди там все-таки реалисты, спокойно воспринимающие потери, то можно предположить, что слиток нашел какой-нибудь бродяжка.

Бонд открыл тайник под пассажирским сиденьем и бросил туда слиток. Опасная штука. Придется связаться с ближайшей станцией и отдать золото им. Пусть отправят в Лондон по дипломатическим каналам. Нужно быстро доложить, поскольку эта штуковина подтверждает многое. М., возможно, захочет предупредить Второе бюро, пусть проследят за мостом и выяснят, кто придет. Но Бонд очень надеялся, что этого не произойдет. Он не хотел никаких осложнений сейчас, когда он подбирался к Голдфингеру все ближе и ближе. Наоборот, ему нужно было, чтобы небо над головой Голдфингера оставалось ясным и безоблачным.

Путешествие продолжалось. Нужно было подумать и о других вещах. Он не должен выпускать из виду «роллс» перед Маконом, чтобы не ошибиться на развилке дорог, одна из которых шла на Лион, другая на Женеву. Еще нужно разобраться с этой девицей и по возможности убрать ее с дороги. Красивая или нет, но она явно мешала. А еще ему нужно остановиться и купить себе попить-поесть. Был уже час дня, и вид завтракающего Голдфингера разбудил в нем аппетит. К тому же пора было заправиться и проверить воду и масло.

Писк «Гомера» усилился. Бонд приближался к Макону. Придется, несмотря на риск, подъехать поближе. Большое движение на дороге скроет его машину, а знать точное направление — через Сону на Бург или на Лион, совершенно необходимо.

Вдали на улице Рамбюто сверкнул желтый лимузин, проехал по мосту через железную дорогу и пересек маленькую площадь. Бонд видел, как прохожие оборачивались вслед сверкающему «роллсу». Вот и река. Свернет Голдфингер вправо или поедет через мост? Прямо. Значит, Швейцария! Бонд поехал в предместье Сен-Лорана. Теперь к мяснику, пекарю и в винный магазин. Бонд глянул в зеркало. Так-так! Маленький «триумф» висел у него на хвосте на расстоянии одного фута. Интересно, давно она здесь? Бонд был так поглощен преследованием «роллса», что ни разу не посмотрел назад с момента въезда в город. Она, должно быть, пряталась в одной из боковых улочек. Все ясно! Теперь, конечно, ни о каком совпадении и речи быть не может. Нужно что-то делать. Извини, солнышко! Придется тебя слегка стукнуть. Постараюсь сделать это как можно мягче. Ну, держись! Бонд резко остановился перед лавкой мясника и сдал назад. Раздался звон и скрежет. Бонд выключил двигатель и вышел из машины.

Он обошел автомобиль. Девушка с перекошенным от злости красивым личиком уже поставила одну великолепную ножку в шелковом чулке на дорогу. Мелькнуло белое бедро. Девушка сняла свои очки и встала, расставив ноги и уперев руки в бока. Красивый рот был зло сжат.

Задний бампер «астон-мартина» плотно въехал в то, что осталось от фар и решетки радиатора «триумфа». Бонд любезно улыбнулся:

— Если вы тронете меня еще раз, вам придется мне жениться.

Он не успел договорить, как раздался звук пощечины. Бонд поднял руку и потер щеку. Вокруг собралась небольшая толпа. Оттуда раздавались подбадривающие выкрики:

— Давай, девушка, так его! А теперь — в нокаут!

Пощечина не смирила гнев девушки.

— Идиот чертов! Вы что натворили?!

Если бы симпатичные девушки постоянно пребывали в ярости, они были бы красавицами, подумал Бонд, а вслух произнес:

— Должно быть, у вас паршивые тормоза.

— У меня тормоза?! Что вы, черт побери, несете? Вы в меня въехали.

— Случайно. Я не знал, что вы так близко.

Пора было ее успокоить.

— Приношу глубочайшие извинения. Я оплачу вам ремонт и все остальное. Это просто несчастный случай. Давайте посмотрим, как сильно повреждена машина. Попытайтесь отъехать. Не обращайте внимания, если бамперы сцепились.

Девушка решительно села за руль. Мотор взревел, автомобиль вздрогнул, но не двинулся с места.

— Ну вот! Идиот несчастный! Сломал мне вентилятор.

На это Бонд и рассчитывал. Он сел в машину и отъехал от «триумфа». Куски «триумфа», освобожденного от бампера «астона», посыпались на землю. Бонд снова вышел из машины. Толпа к этому времени уже поредела. Среди оставшихся оказался человек в комбинезоне механика, он предложил вызвать аварийку. Бонд подошел к «триумфу». Девушка уже стояла на дороге и поджидала его. Выражение ее лица изменилось, стало решительным и собранным. Бонд отметил, что темно-синие глаза девушки внимательно изучают его.

— Все не так уж плохо. Скорее всего, просто отошел контакт. Думаю, к завтрашнему утру вам все сделают. Вот сто тысяч франков. Их должно хватить и на ремонт, и на гостиницу, и на звонки друзьям, и на все остальное. Пожалуйста, возьмите, и на этом покончим. Я с удовольствием остался бы с вами до утра, чтобы лично убедиться, что все в порядке, но, к сожалению, у меня на вечер назначена важная встреча, и я никак не могу ее пропустить.

Ее «нет» прозвучало холодно и решительно. Девушка сложила руки за спиной и ждала.

— Но...

Чего она ждет? Полицейских? Хочет привлечь его за неосторожное вождение?

— У меня тоже встреча сегодня вечером, и мне тоже необходимо там быть. Мне нужно в Женеву. Вы не отвезете меня? Это недалеко, всего около сотни миль. На вашей машине мы там будем через пару часов. Отвезете? Пожалуйста!

В голосе ее слышалось отчаяние. Не угроза, не жалоба, только отчаяние.

Бонд впервые глянул на нее не как на симпатичную девушку, хотевшую, возможно (во всяком случае, это было единственное объяснение, которое Бонд мог дать, чтобы свести все к общему знаменателю), обратить на себя внимание Голдфингера или имевшую какой-то компрометирующий материал, который она могла использовать для шантажа. Но она не казалась способной ни на то, ни на другое. Лицо ее было слишком характерным, слишком отрытым. И на искусительницу она мало походила. На ней была белая рубашка мужского покроя с расстегнутым воротом и подвернутыми длинными рукавами. Маникюр отсутствовал, а единственным украшением было золотое кольцо на пальце (интересно, настоящее или фальшивое?). Талия перетянута широким черным кожаным ремнем с двойной пряжкой, юбка в темно-серую клетку выше колен. Ноги обуты в дорогие сандалии, очень удобные для вождения. Единственной яркой вещью была розовая косынка, которую она сняла с головы и держала в руке вместе с очками. Все это выглядело вполне привлекательно, но в то же время создавалось впечатление униформы, а не наряда молодой девушки. Было что-то мужское в ее внешности и манере поведения. Она вполне могла бы быть членом английской женской лыжной сборной или отдавать много времени охоте и верховой езде, подумал Бонд.

К тому же, несмотря на то что она была очень красива, девушка явно относилась к той категории женщин, которые равнодушны к своей внешности. Она даже не попыталась привести в порядок волосы, поэтому они торчали в разные стороны, как им заблагорассудится.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14