Агент 007 (№6) - Доктор Но

«Выходи оттуда. Уползай!» — в отчаянии передавал мозг Бонда.

Наконец сколопендра решилась и переползла на подушку. Бонд услышал легкое царапанье лапок о ткань. Он сдержался и еще секунду лежал неподвижно. Потом, снова почувствовал себя свободным, живым, спрыгнул с кровати и бросился к выключателю. Его тело била нервная дрожь.

Вспыхнул свет, и Бонд вернулся к постели. Вот она, гадина, во вмятине на подушке! Первым его желанием было отбросить подушку подальше. Но он опять сдержался.

— Спокойно, — прошептал он. — Возьми себя в руки. Торопиться уже некуда.

Снова овладев собой, он осторожно взял подушку за уголок и сбросил ее на пол. Упав на ковер, сколопендра попыталась уползти. Бонд огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого. Ботинок — это то, что нужно.

Он почувствовал, что опасность позади, и уже задумывался, как насекомое могло попасть к нему в кровать. Он медленно поднял ботинок и ударил им по полу. Раздался хруст.

Сколопендра извивалась в предсмертной агонии.

Бонд ударил еще раз.

Теперь на ковре осталось только желтоватое пятно.

Бонд отбросил ботинок и кинулся в ванную.

Руки дрожали, по лицу струился пот. Его вырвало.

7

— Послушай, Куоррел, — небрежно спросил Бонд, — на Ямайке много сколопендр?

— Да, иногда попадается эта мерзость, кэп. Могут и убить. Они водятся в старых заброшенных домах, в гнилом дереве. По ночам вылезают. А почему Вы спросили, кэп? Вы видели сколопендру?

Бонд сделал вид, что не расслышал вопроса. Он решил также не посвящать Куоррела в историю с фруктами. Хоть Куоррел и смельчак, но зачем его волновать попусту?

— А могут они заползти в жилой дом? В шкаф, например, или в обувь?

— Никогда в жизни, — решительно ответил Куоррел. — Если их, конечно, не сунут туда нарочно. Эти дряни не любят чистоты. Они прячутся в дырах и щелях. Вы можете их найти под сгнившими бревнами или камнями. Но в жилом доме — исключено.

— Понятно, — сказал Бонд.

И заговорил на другую тему:

— А что наши двойники? Уехали в «санбиме»?

— Да, кэп. Парни были просто в восторге. Приятная прогулка, да еще за десять ливров, их можно понять! Они очень похожи на нас, только погрязней. Хотя нельзя сказать, — сокрушенно покачал он головой, чтобы они были достойными гражданами. Ничего не поделаешь, я взял то, что смог отыскать. Меня изображает один нищий. А с вами, кэп, еще хуже. Я нашел вам двойника у Бетси.

— Кто такая Бетси?

— Хозяйка самого большого кингстонского борделя. Этот тип занимается у нее регистрацией клиентов.

— Ну, нам выбирать не приходится, — рассмеялся Бонд. — Лишь бы он умел водить машину, остальное — ерунда. Надеюсь, они добрались до Монтего без приключений.

— Не беспокойтесь, кэп. Я таких ребят хорошо знаю. Я им сказал, что если они застрянут по дороге, я тут же сообщаю в полицию об угоне автомобиля.

Беспокойство Бонда объяснялось совсем другими причинами. Но он не стал делиться ими со своим верным помощником.

У взятого Куоррелом напрокат маленького «остина» был отличный мотор. Бонд вел машину, испытывая настоящее удовольствие. На дороге почти никого не было. Время от времени они обгоняли крестьянина с косой на плече, жующего вместо завтрака корень сахарного тростника, или женщину с тяжелой корзиной овощей и фруктов в руке, направляющуюся на базар в Стони Хилл. На голове у нее покоились ботинки, которые она наденет только при входе в деревню.

Мирная патриархальная атмосфера, царящая здесь уже более двух веков.

— Прошу прощения, кэп, — сказал Куоррел, — но не затруднит ли вас посвятить меня в свои дальнейшие планы? Я вчера целый день об этом думал.

— Я и сам пока толком не знаю, — признался Бонд. Как я тебе уже говорил, меня послали на остров выяснить обстоятельства исчезновения двух наших агентов. Местные власти считают, что они вместе сбежали. Но я уверен — их убили.

— Не может быть! — сказал Куорелл, впрочем, без особого волнения. — Вы что, знаете, кто это сделал?

— Я поразмышлял на досуге, и склонился к мнению, что это — наш милейший доктор Но с Крэб Ки. Стренжвейз сунул нос в его дела и поплатился. Заметь, что пока это всего лишь предположение. Но после моего приезда здесь стали происходить забавные вещи. Поэтому я и послал «санбим» в Монтего, чтобы замести следы. А мы пока спрячемся на несколько дней в Бо Дезер.

— А дальше, кэп?

— Наша первая задача — привести меня в нужную форму. Придется потренироваться, как в прошлый раз. Помнишь?

— Еще бы. Будете в отличной форме, кэп, я отвечаю.

— И вот тут мы с тобой совершим небольшую прогулку на Крэб Ки.

Вместо ответа Куорелл присвистнул. Потом помрачнел.

— Мы только взглянем на остров и постараемся не встречаться с доктором Но. Я хотел бы увидеть знаменитый заповедник птиц и осмотреть место лагеря охранников из общества Одюбон. Если обнаружится, что дело нечисто, мы туда еще вернемся. И на этот раз с куда большим шумом. Но пока не проведено серьезное расследование, это невозможно. Что скажешь?

Куоррел закурил сигарету, и, только выпустив большой клуб дыма, высказал свое мнение.

— Я вас очень уважаю, кэп, — проворчал он, — но, по-моему, вы спятили. Хотите, чтобы вас там прикончили, на этом Богом забытом острове?

Бонд, не отрываясь, смотрел на дорогу. Куоррел бросил на него косой взгляд.

— Ну хорошо, кэп, — сказал он. — Только, знаете, у меня на Кайманах семья. И я бы хотел, — в его голосе послышалось смущение, — я бы хотел перед отъездом застраховать свою жизнь.

Старина Куоррел! Бонд обнял его одной рукой и взглянул в глаза. На этом суровом лице между бровями пролегла глубокая морщина — верный признак того, что бравый моряк волнуется.

— Договорились, — сказал Бонд. — Завтра же поеду в Порт-Мария и застрахую тебя на приличную сумму. Беру это на себя. А как мы доберемся до острова? На шлюпке?

— Это самое подходящее, — покорно ответил Куоррел. — Нам нужен спокойный океан и легкий ветер. Дождемся северо-восточного бриза и ночи потемней. К концу недели луна войдет во вторую четверть. Тогда можно и отправляться. Где Вы собираетесь высадиться, кэп?

— На южном берегу. Возле устья реки. По ней мы доберемся до острова. Лагерь охранников наверняка был именно там. К тому же там у нас будет вдоволь пресной воды. Сможем даже рыбку половить.

Куоррел кивнул без всякого воодушевления.

— Сколько времени мы пробудем на острове, кэп? Мы ведь не сможем взять с собой много еды. Хлеб, сыр, солонина. И никакого табака, дым может нас выдать. Паршивое место — сплошные болота, да затонувшие деревья.

— Думаю, надо рассчитывать дня на три. Погода может испортиться и задержать нас на одну, а то и на две ночи. Возьмем с собой пару хороших охотничьих ножей и пистолет. Никогда не знаешь, что может случиться.

— Вот это точно, кэп, — подтвердил Куоррел мрачно.

Он опустил голову и до самого Порта-Мария не проронил больше ни слова.

Они пересекли небольшой тихий городишко и поехали вдоль мыса к Морганскому порту. Все вокруг было именно таким, как помнил Бонд: конусообразный столб острова Неожиданностей торчал, как огромный палец, на песке виднелись ряды аккуратно разложенных лодок, рядом поблескивали на солнце груды пустых ракушек. Издалека доносился негромкий шум прибоя, разбивающегося о скалы, которые пять лет назад едва не оказались для Бонда роковыми.

В голове Бонда замелькали воспоминания. Он выехал на узкую дорогу, петлявшую среди плантаций сахарного тростника. Вскоре он заметил развалины бастиона Бо Дезер, возвышавшиеся на береговой скале подобно разбитому кораблю. Куоррел вылез из машины и пошел открывать ворота, ведущие к снятому ими бунгало. Бонд въехал во двор и остановился за длинным одноэтажным белым зданием.

Все вокруг казалось спокойным и мирным. Бонд обошел дом, пересек газон и увидел океан. Рассеянно посмотрел на него и остановился, вспомнив о Солитэр — раненой, истекающей кровью девушке, которую он спас на острове Неожиданностей. Он никогда не забудет, как шел по газону последние метры, не опуская ее тело, казавшееся невероятно тяжелым)

Интересно, что с ней стало? Где она сейчас?.. Бонд пожал плечами и отогнал это приятное воспоминание.

Была половина девятого. Он занес в дом вещи и переоделся в шорты и сандалии. Куоррел завладел кухней, и вскоре оттуда донесся восхитительный запах поджаренного бекона и свежего кофе. За завтраком они обсудили режим дня. В семь часов подъем, затем час плавания, завтрак, час солнечных ванн, бег на 3 километра, плавание, обед, отдых, солнечные ванны, подводное плавание. Вечером горячая ванна, массаж, потом ужин. В девять — отбой.

Они немедленно принялись за выполнение программы. За эту полную тренировок неделю не произошло никаких событий. Бонд чувствовал себя отлично. И тут пришло сразу два сообщения.

Первое заключалось в нескольких строчках из «Глинера»: черный «санбим» под номером Н2473 врезался в грузовик, водитель которого до сих пор не найден... От удара обе машины съехали с дороги и упали в ущелье. Оба пассажира «санбима» — Бен Гиббонс из Кингстона и Джозиан Смит, без определенного места жительства, погибли. Некоего мистера Бонда, английского туриста, нанявшего машину, убедительно просят придти в ближайший полицейский участок.

Бонд сжег газету, чтобы не пугать Куоррела.

В рекордно короткий срок — всего один день — пришла телеграмма от Плейдл-Смита. В ней говорилось следующее:

«Каждый предмет содержал дозу цианистого калия, достаточную, чтобы убить лошадь. Почему бы не подыскать другую овощную лавку? Желаю удачи. Плейдл-Смит.»

Телеграмму Бонд тоже сжег.

Куоррелу легко удалось нанять лодку, на которой они тренировались целых три дня. Она представляла собой грубо обработанный, выдолбленный внутри ствол гигантского древовидного хлопчатника. Две узких скамеечки, два тяжелых весла, да небольшой грязный парус — вот и все.

— На вид, конечно, не блеск, — сказал Куоррел, — но вы увидите ее в деле. Часов семь-восемь пойдем под парусом. Остаток пути — на веслах, чтоб радар нас не сразу засек.

Погода по-прежнему стояла отличная, и, судя по метеосводкам, изменений не предвиделось. Ночи были темными, хоть глаз выколи. Подготовка проходила очень тщательно. Бонд ходил в старых брюках из черной холстины, темной рубашке и веревочных сандалиях.

Наконец, наступил последний вечер. Бонд был рад снова начать действовать. За это время он выезжал из дому только один раз — чтобы запастись продовольствием и выполнить желание Куоррела, застраховав его жизнь. Бонд даже нервничал от нетерпения — впереди его ждало настоящее приключение. С тайной, с безжалостным противником и физическим напряжением. Именно такое, как он любил. Рядом — надежный спутник, и борьба пойдет за правое дело — что еще нужно мужчине! В глубине души Бонду приятно было думать, что он покажет М., как он понимает отдых на курорте. Это презрительное, унизительное словечко крепко засело у Бонда в голове.

Он вынул оба пистолета и внимательно их оглядел. Конечно, ни один из них не будет ему дороже «Беретты». Но, испытав их во время тренировок, Бонд понял настойчивость М. в вопросе смены оружия. В конце концов он выбрал «Смит и Вессон», более тяжелый и с более дальним радиусом действия. Если на Крэб Ки начнется заваруха, дело вряд ли дойдет до ближнего боя.

Он приладил кобуру к ремню на брюках и взял хороший запас патронов. Пикник? Отлично, но пистолет никогда не помешает.

Потом Бонд вынес в сад бутылку джина, лед и содовую, и с бокалом в руке стал наблюдать за наступлением ночи. Скоро все вокруг окутала непроглядная темнота. Ветер, дувший из глубины острова, казался хорошим предзнаменованием. Около кустов тихонько квакали лягушки. Светлячки уже начали свои причудливые ночные танцы.

Тропическая темнота всегда навевала на Бонда какую-то тоску. К счастью, под рукой было отличное лекарство. Бонд налил себе хороший глоток джина. Он и сам не мог объяснить, почему пьет. Возможно, из-за пятидесяти миль, которые предстоит проплыть по ночному океану? Или от боязни неизвестности? А может, просто чтобы прогнать мысли о таинственном докторе Но? Ну нет, этого наш приятель не дождется!

Из темноты вынырнул Куоррел. Он возвращался с пляжа.

— Пора, кэп, — сказал он.

Бонд неторопливо допил бокал.

Волны негромко бились о борт лодки. Бонд устроился на передней скамейке, Куоррел сел сзади. Парус, обернутый вокруг мачты, был у него под рукой.

Бонд оттолкнулся веслом от берега. Лодка мягко развернулась, и, направляемая умелой рукой Куоррела, поплыла в пролив между подводными рифами, над которыми поднималась легкая завеса мельчайших брызг. Мужчины принялись слаженно грести. Весла бесшумно входили в воду. Вокруг была кромешная темнота. Их отплытия, конечно, никто не мог заметить.

Задача Бонда заключалась в том, чтобы грести, не останавливаясь, в то время как Куоррел ловко направлял лодку. При выходе из пролива они попали в водоворот. Лавируя между коралловыми зарослями и острыми, как лезвия, рифами, Куоррел и Бонд с силой налегали на весла. Раз десять весло Бонда глухо ударялось о скалу. В какое-то мгновение ему показалось, что лодка вот-вот врежется на огромной скорости в выросший вдруг впереди коралловый массив. Но Куоррел в последний момент успел его обогнуть.

Трудный участок был позади. Они вышли на глубокую воду.

— Слава Богу, кэп, — облегченно вздохнул Куоррел.

Бонд выпрямился и прекратил грести. Он услышал, как Куоррел разворачивает парус. С легким хлопком парус натянулся, надуваемый ветром. Брызги ударили Бонду в лицо. Воздух посвежел, скоро станет холодно. Бонд съежился, обхватив колени руками. Деревянная скамейка была жесткой и грубой. Похоже, что ночка будет не из приятных, длинная и тяжелая.

Над их головами успокаивающе мерцал Млечный путь. Бонд обернулся. За сгорбленной фигурой Куоррела вырисовывалось огромное темное пятно — Ямайка. Маленькие светящиеся точки, которые он заметил слева, были, наверное, огнями Порта-Мария. Они уже прошли мили две. Скоро позади останется десятая часть пути, потом четверть, половина. Это наступит около полуночи, и тогда настанет очередь Бонда управлять лодкой. Он вздохнул, положил голову на колени и закрыл глаза.

Он, должно быть, незаметно заснул, потому что вдруг очнулся от удара весла о борт лодки. Стрелки на светящемся циферблате показывали четверть первого. Он потянулся, размял затекшее тело и повернулся к Куоррелу.

— Извини, старина, — сказал он. — Тебе надо было растолкать меня пораньше.

Звук собственного голоса показался ему непривычно гулким. В ответ блеснула белая полоска зубов. Куоррел улыбнулся:

— Зато вы отлично выспались, кэп.

Они осторожно поменялись местами. Бонд сел позади. Куоррел заботливо закрепил пеньковый трос руля за крючок. Бонд уточнил курс по Полярной звезде.

Ночь казалась необъятной, бесконечной, океан словно задремал. Плеск волн походил на спокойное дыхание огромного уснувшего существа. Они пересекли фосфоресцирующее пятно. Брызги сверкали, как изумруды. Потом темнота снова мягко окутала смешное утлое суденышко.

Стайка летучих рыб спугнула ночную тишину метрах в десяти от лодки. Потом они снова нырнули, и опять воцарилось безмолвие.

Прошел час. Потом два, три, и вот, наконец, половина пятого утра. Куоррел проснулся.

— Пахнет землей, кэп, — прошептал он.

Темнота впереди сгущалась. Бесформенное пятно перед ними постепенно приняло очертания огромной морской крысы, сзади светила бледная луна. Теперь остров был ясно виден. Слышался отдаленный шум прибоя.

Куоррел и Бонд поднялись, свернули парус и снова взялись за весла. Еще примерно километр, размышлял Бонд, они проплывут незамеченными, слившись с волнами. Никакой радар их не засечет. Самым опасным будет последний километр. Его надо пройти очень быстро — скоро начнет светать.

Теперь и Бонд почувствовал запах земли. Он не был особенно сильным — просто легкое дуновение, которое можно различить только после долгих часов, проведенных в открытом море.

Возле берега волны вспенивались барашками и перехлестывали через борт. Куоррел и Бонд налегли на весла, и пот заструился по их уставшим лицам. Лодка, которая под парусом словно летела по воде, теперь отяжелела и едва двигалась. Плечи Бонда горели, ободранные колени саднили. На руках вздулись мозоли, и весла, казалось, весили целую тонну.

Но земля была близко. Уже виднелось пятно песчаной косы. Шум прибоя перерос в грохот. Вокруг острова высился настоящий заслон из рифов, но, благодаря ловкости Куорелла, они успешно достигли пролива.

Теперь их подхватило попутное течение. Куоррел придвинулся к самой корме лодки. И вскоре океанская зыбь сменилась спокойной водой.

— Все в порядке! — воскликнул Куоррел. — Мы поднимаемся по реке.

Куоррел направил лодку по ветру, к небольшому скалистому заливу в конце песчаной косы. Бонд спросил себя, почему пляж не сверкает в лунном свете. Лодка уткнулась в берег. Бонд выпрыгнул на песок. И тут же понял. Пляж был черным. Песок под ногами казался мелким и мягким; но на самом деле это была вулканистая лава, за века превратившаяся в пыль. На черном фоне босые ступни Бонда походили на двух белых крабов.

Не теряя ни минуты, они спрятали лодку, предварительно очистив дно от водорослей. Для этого ее пришлось протащить метров десять до прибрежных деревьев. Здесь они укрыли ее высохшими водорослями и ветками. Куоррел отошел, чтобы полюбоваться работой. Обнаружить лодку было невозможно. Потом он собрал в пучок пальтовые листья и тщательно замел все следы на песке.

Бонд вытер со лба пот.

Светлая полоска на востоке указывала на близость рассвета. Было пять часов утра. Мужчины смертельно устали. Они перекинулись короткими фразами, и Куоррел скрылся среди скал. Бонд расчистил на сухом песке место, скрытое густым кустарником. Убил нескольких притаившихся там крабов и бросил их в болото. Потом, не думая больше ни о каких возможных соседях, растянулся на песке, перевернулся на спину и замер.

Он спал.

8

Бонд лениво открыл глаза. Ощутив под головой мягкий песок, он вспомнил, где находится. Посмотрел на часы. Десять утра. Солнце уже сильно припекало, несмотря на затенявшие лицо широкие листья кустарника. Бонд заметил впереди на песке какую-то тень. Куоррел? Он осторожно раздвинул скрывавшие его ветки. И едва сдержал удивленный возглас. Чтобы удержаться, пришлось глубоко вздохнуть. В светлых глазах Бонда заплясали лукавые огоньки. Перед ним, повернувшись спиной, стояла обнаженная девушка.

Впрочем, она не была совершенно голой. На талии застегнутый широкий кожаный пояс, на правом бедре висит чехол с огромным охотничьим ножом. Пояс только подчеркивал наготу и делал ее еще более восхитительной.

Девушка стояла меньше чем в трех метрах от Бонда и внимательно разглядывала какой-то предмет, лежащий у нее на ладони. У нее была очень красивая спина. Гладкая кожа цвета кофе с молоком блестела, как шелк. Необычайно мускулистая для женщины, спина завершалась очаровательной попкой, крепкой и круглой, как у мальчика. Ноги длинные и стройные. На приподнятой пятке виден светлый участок незагорелой кожи. Значит, она не полукровка. На плечи падают влажные пряди длинных пепельных волос. На лоб сдвинута маска для подводного плавания с зеленой трубкой.

Вся эта сцена, с пустынным пляжем, лазурным морем и юной обнаженной девушкой с длинными мокрыми волосами что-то напомнила Бонду... Венера Ботичелли, вид со спины. Именно она!

Как сюда попала эта девушка? Что она здесь делает? Взгляд Бонда скользнул по пляжу. Песок оказался не черным, как ему показалось вначале, а коричневато-шоколадным. Справа виднелась река. Пляж был совершенно пуст. На песке ничего, кроме кучки розовых ракушек, поблескивающих на солнце. Метрах в десяти слева возвышался скалистый утес, и рядом, на земле, лежала длинная узкая лодка, укрытая в тени камней.

Лодка, вероятно, очень легкая, иначе девушка не смогла бы сама ее вытащить. А может, она не одна?

Однако других следов на песке не было. Возможно, она здесь живет? Или тоже приплыла с Ямайки этой ночью? Маловероятно. Как могла девушка проделать путь в пятьдесят миль по ночному океану, если даже двое таких крепких мужчин, как Бонд и Куоррел, выбились из сил?

В любом случае, чем она может здесь заниматься? Словно чтобы ответить на этот безмолвный вопрос, девушка быстро взмахнула рукой, и на песок у ее ног упали несколько ракушек. Они были ярко-розовые. Такие же, подумал Бонд, какие он уже видел на берегу.

Потом она приблизила ладонь к лицу и стала тихонько насвистывать. В ее голосе слышны были победные нотки. Она насвистывала «Марион» — тягучий мотив, который Бонд, однако, очень любил. Он принялся едва слышно подпевать:

Весь день и всю ночь, Марион,

На горячем песке у воды я тебя поджидал...

Девушка внезапно замерла, испуганно прислушиваясь. Бонд улыбнулся и продолжил припев:

В глубине твоих глаз я могу утонуть,

Запутавшись в сеть твоих длинных волос...

Руки девушки опустились. Она слушала, слегка опустив голову и спрятав лицо во влажных волнах волос.

Наконец она решилась снова тихонько засвистеть, потом нерешительно замолкла. Бонд ответил.

Тогда девушка резко обернулась. Она даже не пыталась скрыть свою наготу. Только закрыла лицо руками.

— Кто здесь? — прошептала она испуганно.

Бонд неторопливо поднялся и вышел из-за кустов. Он развел руки, чтобы показать, что в них ничего нет, и улыбнулся.

— Только я, — сказал он. — Не пугайтесь.

Девушка быстро выхватила нож. Бонд с интересом за ней наблюдал. Он понял, почему она только что машинально прикрыла лицо. Оно было очень красивым, с темно-синими глазами и пушистыми, золотистыми от солнца ресницами. Полные, нежные губы. Серьезное, волевое лицо человека, привыкшего самому за себя постоять. Однако ей, очевидно, не всегда это удавалось — нос у нее был грубо перебит, как у боксера. Бонд испытал настоящий гнев при мысли, что кто-то мог так ударить это нежное, невероятно красивое существо. Именно из-за носа она и закрывала лицо, а не великолепную грудь, упругую и загорелую, как и все тело.

Ее глаза поймали взгляд Бонда и смело его выдержали.

— Кто вы? Что вам здесь надо? — спросила она.

У нее был мягкий, мелодичный акцент жительницы Ямайки. Но голос твердый, привыкший командовать.

— Я англичанин, — сказал Бонд, — и интересуюсь птицами.

— Правда? — спросила она недоверчиво.

Ее рука не отпускала рукоятки ножа.

— И долго вы за мной следите? Как вы сюда попали?

— Это, моя дорогая, долгая история. Сейчас гораздо важнее узнать, кто вы такая.

— Весьма интересная личность. Я приплыла с Ямайки. Собираю ракушки. А вы добирались на лодке?

— Ну конечно.

— И где же она?

— Мы с другом спрятали ее у прибрежных деревьев.

— Но здесь не видно никаких следов.

— Потому что мы их уничтожили. Мы — осторожные люди. В отличие от вас. Кстати, вы приплыли под парусом?

— Что за вопрос! Конечно, как обычно.

— Тогда о вашем присутствии уже известно. На острове есть радар.

— Им ни разу не удалось меня поймать! — сказала она с вызовом.

Тут она, составив, по-видимому, о Бонде определенное мнение, спрятала нож. Маску со лба она тоже сняла. Голос ее смягчился:

— Как вас зовут?

— Бонд. Джеймс Бонд... А вас?

Вопрос, казалось, застал ее врасплох. Она на секунду задумалась, потом проговорила:

— Ридер.

— Ридер? Но это, вероятно, фамилия? А имя?

— Ханничайлд.

Бонд улыбнулся.

— Что вы нашли в этом смешного? — обиженно спросила она.

— Да нет, ничего... Чудесное имя. Ханничайлд Ридер.

— Все зовут меня просто Ханни.

— Очень рад с вами познакомиться, Ханни.

Это избитая фраза, казалось, напомнила девушке о ее наготе. Она покраснела и неуверенно сказала:

— Мне надо одеться.

И посмотрела на лежащие у ее ног ракушки. Было ясно, что ей очень хочется их унести. Ее глаза выдавали это желание лучше всяких слов.

— Не смейте их трогать, пока я не вернусь! — приказала она строго.

Глаза Бонда заискрились от смеха. Его от души развеселил этот детский вызов, но он вежливо ответил:

— Не беспокойтесь, я их посторожу.

Она снова на него посмотрела, словно сомневаясь в его искренности. Потом махнув рукой, скрылась за скалами.

Бонд сделал несколько шагов и подобрал одну ракушку. Она была еще живой, створки плотно сжаты. Похожа на лиловый камешек. Ракушка показалась Бонду совершенно обыкновенной, и он бросил ее рядом с остальными. Интересно, девушка действительно приехала за ними? Похоже, что да. Но какой невероятный риск — долгое ночное путешествие в полном одиночестве, да еще не менее трудный путь обратно! Да к тому же ей, кажется, известно, что Крэб Ки — опасное место. Разве она не сказала: «Им ни разу не удалось меня поймать?»

Забавная девочка! При мысли о ней Бонд почувствовал теплоту, даже нежность. Он уже забыл о перебитом носе. Но хорошо запомнил глаза, губы, великолепное тело. В ее фигуре, осанке было что-то царственное.

А эта манера нападать! Не раздумывая, она выхватила нож, чтобы защищаться, как дикая самка, защищающая своих детенышей. Откуда она, где живет? Кто ее родители? Она казалась совершенно одинокой. Да, кто она все-таки, эта Ханничайлд Ридер?

За спиной послышались быстрые шаги. Бонд обернулся. На Ханни были надеты какие-то лохмотья — коричневая холщовая рубашка с оторванными рукавами и темная продранная юбка, стянутая на талии кожаным ремнем. На правом боку по-прежнему висел нож. На плече — холщовый мешок.

Она осторожно приблизилась, словно гибкая лесная кошка. Подошла к нему совсем близко и молча принялась собирать ракушки, бросая их в мешок.

— Они редкие? — спросил Бонд.

Она выпрямилась и посмотрела ему в лицо, словно ища следы какой-нибудь задней мысли. Потом, видимо, успокоившись, сказала заговорщицким тоном:

— Обещайте не говорить никому ни слова. Могила?

— Могила! — сказал Бонд с серьезным выражением лица.

— Ну ладно, — сказала она дрожащим от гордости голосом. — Эти ракушки очень редкие! В Майами мне дадут по пять долларов за штуку. Этот вид называется «Элегантная Венера».

Ее глаза блестели от возбуждения. Она доверяла страшную тайну.

— Сегодня утром я обнаружила здесь целую колонию, — она махнула рукой в сторону океана. Потом вдруг снисходительно взглянула на Бонда.

— Вы-то не можете их найти. Они умеют хорошо прятаться. Кроме того, надо нырять на большую глубину. Я бы удивилась, если бы вам это удалось. А я непременно сегодня же обшарю все дно. Если хотите, могу подарить вам несколько штук похуже.

— Благодарю за любезность, — ответил Бонд со смехом. — Но у меня другие планы. Мне совсем не нужны ваши ракушки... Могила! — добавил он, глядя ей в глаза.

Мешок был полон. Она выпрямилась.

— А птицы? — спросила она. — Какие они? За них хорошо платят? Скажите честно, я никому не проболтаюсь. Могила! Меня интересуют только ракушки.

— Ну хорошо, — сказал Бонд. — Это разновидность розовых фламинго, с плоским клювом. Вы видели их здесь?

— Ах, эти! — протянула она с разочарованием. — В свое время их здесь были тысячи. Но теперь почти не осталось. Их спугнули.

Перестав бояться подвоха от этого симпатичного орнитолога, она уселась на песке, обхватив колени загорелыми руками, очень гордая своими познаниями. Бонд прилег рядом, небрежно опираясь на согнутый локоть. Он старался не спугнуть атмосферу пикника, детской дружбы, сообщничества, чтобы попытаться узнать побольше об этой забавной и красивой девушке.

— Не может быть! — сказал он. — И вы знаете, кто их спугнул?

Она нетерпеливо передернула плечами.

— Люди, которые здесь живут... Не знаю, кто они такие, но тут есть один китаец, и он очень не любит птиц. А еще есть дракон... Китаец послал дракона, а тот выпустил пламя и сжег гнезда. Тогда все птицы улетели. Потом еще были два охранника, следившие за птицами. Дракон их тоже убил. По крайней мере, я так думаю.

Создавалось впечатление, что она рассказывает сказку о Синей Бороде и очень в нее верит.

— Этот дракон, какой он? — спросил Бонд. — Вы его видели?

— Да, видела.

Она с трудом сглотнула слюну, борясь с неприятным воспоминанием.

— Я приехала сюда впервые год назад, чтобы насобирать ракушек или хотя бы обойти остров. Но повезло мне только месяц назад, когда я нашла эти, — она похлопала по мешку. — Прежде я находила много других, но не таких редких.

Как раз перед Рождеством я собралась обследовать речку. Поднялась по ней до лагеря охранников. Все было разгромлено. Надвигалась ночь, и я решила там остаться. А посреди ночи проснулась оттого, что надо мной появился дракон. У него были горящие глаза и длиннющий язык. Еще короткие крылья и острый хвост. Сам весь черный, с золотом...

Увидев выражение лица Бонда, Ханни нахмурилась.

— Я его видела! — воскликнула она упрямо. — Ярко светила луна, а он был совсем близко. Громко рычал. И прошел по кустам. Потом увидел гнезда. Выпустил струю огня и сжег всех птиц. Я даже почувствовала запах паленого мяса. Это было ужасно. Страшнее я ничего в жизни не видела.

Она искоса посмотрела на Бонда, потом перевела взгляд на океан.

— Я вижу, — сказала она рассерженно, — вы мне не верите. Вы из этих городских жителей, которые ничему не верят. Фу!

Ее передернуло от отвращения.

— Послушайте, Ханни, — ласково сказал Бонд. — Но драконов не существует! Вы увидели нечто, похожее на дракона. И я спрашиваю себя, что бы это могло быть.

— Почему это вы думаете, что они не существуют?! — запальчиво возразила девушка. На этот раз она разозлилась по-настоящему. — В этой части острова нет ни одной живой души. И здесь прекрасно мог поселиться дракон... И вообще, что вы о них знаете? Что вы понимаете в животных? Я, например, с раннего детства живу среди змей. Одна. Уверена, вам никогда не приходилось видеть, как самка богомола пожирает своего самца... А танец спрута? Вы видели танец спрута? А змея с колокольчиком на шее, которая им трясет, чтобы вас разбудить — такое вы встречали?! Скорпион, убивающий себя собственным жалом — это вы видели? А подводные растения, ночью, вам когда-нибудь попадались? И в тот раз, с драконом, я не ошиблась!