Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Смерть и самый короткий день

ModernLib.Net / Детективы / Фитт Мэри / Смерть и самый короткий день - Чтение (стр. 5)
Автор: Фитт Мэри
Жанр: Детективы

 

 


      - Скверное дело,- заметил он.- Я как раз проезжал мимо, когда они выходили из церкви. Вы заночевали у них?
      - Да,- ответил Валентин.- Не мог выбраться из-за метели.
      - Как, вы сказали, ваша фамилия?
      - Полл.
      - Мне кажется, я где-то видел вас раньше. Должно быть, вы брат Чарли Полла?
      - Да.
      Последовавшая пауза напоминала облако замерзшего дыхания.
      - Вы присутствовали при гибели моего брага?- спросил наконец Валентин.
      - Да,- кивнул Фицбраун.
      - Вы были на мосту?
      - Нет. Внизу - в толпе.
      - И вас не позвали оказать ему помощь?
      - Нет. Чарли Полл уже не нуждался в докторе.
      - Вы лечили мою мать, не так ли?
      - Да, но когда Чарли женился, мои услуги более не требовались. Насколько мне известно, ни он, ни его жена никогда не болели.
      - Но ведь она родила ребенка.
      Фицбраун засмеялся.
      - Миссис Полл ни за что не обратилась бы ко мне.
      - Почему?- Глаза Валентина не отрывались от лежащей впереди дороги, на которой не было никаких следов. Снег здесь был не таким глубоким - сугробы сосредоточились вдоль изгородей - поэтому ехать было не так трудно. Наверху смыкались друг с другом обледеневшие ветки деревьев. Один раз на дорогу выскочил кролик и застыл, напуганный светом фар. Фицбраун свернул, чтобы не наехать на него.
      - Ну,- сказал он, выпрямляя руль,- она - женщина с ярко выраженными симпатиями и антипатиями, к тому же убежденная в том, что разбирается в медицине куда лучше врачей. Обладая железным здоровьем, миссис Полл может себе позволить обходиться собственными средствами. Неприятности начинаются, когда она отговаривает других следовать предписаниям медиков.
      Что-то в голосе доктора Фицбрауна заставило Валентина поинтересоваться, каких именно пациентов отбила у него Ева, но он не стал об этом спрашивать, зная, что не получит ответа. После очередной заминки, когда ему пришлось выйти и поработать лопатой, он спросил:
      - Ответите ли вы на прямой вопрос?
      - Если смогу.
      - Вы сказали, что присутствовали, когда мой брат упал с моста. По-вашему, это было случайностью?
      - Вердикт гласил: "Смерть в результате несчастного случая",- напомнил Фицбраун.
      - Знаю!- отмахнулся Валентин.- Я спрашиваю, согласны ли вы с вердиктом.- Сдержав нетерпение, он добавил более спокойно: - Вчера вечером мне сказали, что были и другие мнения - слухи, которые достигли ушей жены... вдовы моего брата и очень ее расстроили. Я хочу знать, имеются реальные основания предполагать, что это не был несчастный случай? Или же все это просто злобные сплетни?
      Фицбраун коротко усмехнулся:
      - Практически все считали, что ваш брат упал не случайно, за исключением коронера и присяжных.
      - Тогда почему никто не заявил об этом?
      - Никто не был готов дать показания под присягой. Очень немногие четко видели происшедшее. Все случилось очень быстро, и никто ведь не наблюдал все время за вашим братом. Коронер не возражал спустить дело на тормозах, и присяжные с ним согласились.
      - Но вы-то все видели достаточно четко?
      - Я видел его сразу после падения и подозревал, что он шагнул с моста намеренно.
      - Но вы ничего не сказали?
      - Меня не вызывали давать показания.
      - А почему вы не вызвались сами? Вы врач, ваше свидетельство имело бы вес.
      - Нет, если бы я не смог заявить это под присягой. Я был не в состоянии обнародовать какие-то новые факты - ведь я не видел передвижений вашего брата непосредственно перед падением. К тому же неужели вы думаете, что ситуация бы улучшилась, если бы, благодаря моему вмешательству, ему приклеили ярлык самоубийцы? Разве это облегчило бы горе его семьи и ваше?
      - Причем тут семья?- возразил Валентин.- Я думаю о Чарли.
      - И я тоже,- отозвался Фицбраун.- Он знал, что делает, и не хотел бы, чтобы вы снова в этом копались.
      - Откуда вам это известно?
      - Он мертв, и сейчас вы не в состоянии ему помочь.
      - Я могу выяснить, почему Чарли покончил с собой - если это так.
      Несколько секунд Фицбраун хранил молчание.
      - Давайте забудем о прошлом и займемся нынешними бедами. Миссис Полл... я хотел сказать, миссис Скун, похоже, очень несчастная женщина. Трагедии буквально преследуют ее.
      Автомобиль свернул на подъездную аллею, усаженную по обеим сторонам буками. Когда они выехали на площадку перед парадным входом, дом, сверкающий огнями во всех окнах, предстал перед ними, как драгоценное ожерелье. Двойные двери над каменными ступеньками, охраняемые двумя грифонами, были распахнуты настежь.
      Аверил Рейн, бледная, с заострившимся лицом, шагнула вперед и уставилась на них близорукими глазами.
      - Это вы, мистер Полл? О, и доктор Фицбраун!- В ее голосе послышалось облегчение.- Я так рада, что вы приехали! Произошло кое-что еще. Сэр Джордж хочет сразу же видеть вас в своем кабинете. Пройдите, пожалуйста, туда.
      Мисс Рейн возглавила процессию. Валентин шел позади.
      Глава 6
      Сэр Джордж стоял спиной к камину. Валентина удивила перемена в его внешности. Только что, в пижаме и с растрепанными волосами, он казался усталым и раздраженным стариком. Сейчас же, полностью одетый, как будто готовясь к утренней работе в офисе, он уже не выглядел нуждающимся в заботе.
      - Входите!- сказал сэр Джордж и протянул маленькую твердую руку Фицбрауну.- Спасибо, что пришли, доктор, хотя сейчас вы уже ничем помочь не в состоянии.- В его голосе не ощущалось дрожи.
      - Очень сожалею,- отозвался Фицбраун.- Вы не переносили тело? Я сразу же произведу обследование. Чем скорее заключение попадет к коронеру, тем лучше.
      - Конечно,- кивнул сэр Джордж.
      Фицбраун резко взглянул на него.
      - Вы понимаете, что будет дознание?
      - И не только дознание,- ответил сэр Джордж.- Я посетил... осмотрел...Он сделал нетерпеливый жест, словно ища удобоваримое слово.- Я видел моего сына, доктор, и могу с уверенностью заявить, что он не покончил с собой. Его убили - застрелили сзади из пистолета моей жены...- Голос старика дрогнул, но он сразу же взял себя в руки и добавил твердо и решительно: - Среди - нас убийца, доктор, и кто бы это ни был - мужчина или женщина,- я позабочусь, чтобы он получил по заслугам.
      Фицбраун покосился на Валентина и мисс Рейн, затем снова посмотрел на сэра Джорджа.
      - Вы абсолютно уверены?
      - Да.
      - И вы кого-то подозреваете?
      - Может быть - но пока я не стану об этом говорить. Делайте вашу работу, доктор, я пойду с вами. Убийце не удастся спастись.
      - Прежде всего нужно вызвать полицию. Насколько я понял, телефон вышел из строя. Мы должны послать кого-то на машине. Дороги не так уж занесло. Мне удалось проехать.
      - Не беспокойтесь,- сказал сэр Джордж.- Я уже это сделал. Джевонс, мой привратник, отправился за полицией часа два назад. Я ожидаю их с минуты на минуту и никому не позволю покинуть этот дом.- Он бросил свирепый взгляд на Валентина.
      Послышался звук подъезжающего автомобиля.
      - Посмотрите, кто это!- раздраженно приказал сэр Джордж мисс Рейн. Но прежде чем она подошла к двери, послышались мужские голоса и стук. Позади Джевонса маячила массивная фигура суперинтенданта Маллета с покрытыми снегом плечами и ботинками. Его лицо было краснее обычного, а на рыжеватых усах поблескивал иней.
      - Что-то случилось, сэр Джордж?- осведомился он, и его жесткий голос с легким шотландским акцентом несколько ослабил напряжение, царившее в маленькой комнате.
      Глава 7
      Четверо мужчин стояли, глядя на тело Джона Скуна. Фицбраун закончил осмотр. Пришла очередь Маллета. Сэр Джордж с нетерпением наблюдал за ним. Валентин, которому не запретили присутствовать, оставался у двери.
      Маллет еще ни к чему не прикасался. Казалось, он не спешит приступать к делу.
      - Ну, суперинтендант,- заговорил сэр Джордж,- что вам потребуется теперь? Если я в состоянии чем-то помочь...
      - Единственное, что вы можете сделать, сэр Джордж, это оставить нас здесь вдвоем с доктором,- спокойно ответил Маллет.
      - Но,- запротестовал сэр Джордж,- вам же понадобится информация! Повторяю, убийца находится в этом доме! Соберите всех и допросите! Преступник наверняка не выдержит и признается!- Он ударил себя правым кулаком по левой ладони.
      Маллет оставался невозмутимым.
      - В настоящее время,- сказал он,- все в этом доме находятся под подозрением.
      - Что?!- воскликнул сэр Джордж.
      - Все,- еще более твердо повторил суперинтендант.
      - Даже я? Его отец? Вы, должно быть, спятили!
      - К сожалению, в таких делах приходится игнорировать и самые тесные родственные узы. Поэтому будьте любезны оставить нас - и вы тоже.- Он кивнул в сторону Валентина.
      Через несколько секунд сэр Джордж и Валентин уже находились по другую сторону плотно закрытой двери. Мистер Мейдженди, все еще стоящий в коридоре, шагнул вперед.
      - Очевидно,- с тревогой заговорил он,- случилось что-то еще.
      Сэр Джордж метнул на него яростный взгляд.
      - Прочь с дороги!- рявкнул он и зашагал по коридору к своей спальне.
      Мистер Мейдженди вопросительно посмотрел на Валентина.
      - Они говорят, что это убийство, а не самоубийство,- сказал Валентин.
      - Боже мой!- Пиротехник стукнул себя кулаком по лбу.- Ракета, мистер Полл! Она... он, должно быть, находился там все это время!
      - Возможно, взрыв должен был скрыть звук выстрела,- промолвил Валентин.
      - Но мальчик!- воскликнул мистер Мейдженди.- Каким образом кто-то мог знать...
      - Очевидно, кто-то знал.
      Его голос ничего не выражал, но пиротехнику это замечание не понравилось.
      - Я должен немедленно сообщить полиции все, что мне известно,- заявил он и шагнул к двери.
      - Не сейчас,- остановил его Валентин.- Они заняты. Не бойтесь - в свое время они пошлют за вами... за всеми нами. Ведь мы все под подозрением.
      - Все? Господи, почему?
      - Из-за снегопада,- объяснил Валентин.- Убийство мог совершить только кто-то из уже находившихся в доме.
      - Да, понимаю...- Мистер Мейдженди сделал паузу. Внезапно его лицо прояснилось.- Но ведь никто не мог устроить снегопад.
      - Нет. Но к полуночи мы уже были полностью изолированы, и кое-кто этим воспользовался. Кто бы ни убил Скуна, он все еще среди нас.
      Они уставились друг на друга, словно мастиф и пудель. Валентин почувствовал, как по спине у него забегали мурашки.
      - Как видите,- спокойно добавил он,- больше никто из нас не может себе позволить доверять другим.
      Глава 8
      - Время смерти?- осведомился Маллет.
      - Приблизительно четыре-пять часов тому назад,- отозвался Фицбраун.
      - А холод вы учли?
      - Здесь центральное отопление.
      - Как насчет направления выстрела?
      - Пуля вошла сюда.- Фицбраун указал на макушку головы Джона Скуна, лежащей на подушке,- и вышла отсюда.- Он указал на пятно над скулой.- Прошла через мозг по диагонали. Смерть наступила мгновенно. Он был застрелен сзади, когда лежал на диване - возможно, спал.
      - Тогда стреляли отсюда.- Маллет подошел к портьере и отодвинул ее. Стук колец показался неестественно громким. За портьерой находилась дверь. Суперинтендант взялся за ручку через носовой платок и повернул ее. Дверь не поддавалась. Наклонившись, он посмотрел в замочную скважину.- Заперта с другой стороны. Очевидно, она ведет в соседнюю комнату.
      - Да, в маленькую переднюю. Кажется, они называют ее "пороховым складом",- сказал Фицбраун.- А оттуда дверь выходит на площадку, которая окружает верх лестницы.
      - Под прямым углом к коридору?
      - Да.
      - Значит, того, кто вышел через ту дверь, не могли видеть из коридора?
      - Совершенно верно.
      - И он мог спокойно добраться до лестницы?
      - Да.
      - Вы очень хорошо знаете этот дом, Фицбраун.
      - Я уже много лет обслуживаю родителей убитого.
      Слегка подчеркнутое слово "родители" напомнило Маллету об их недавнем разговоре.
      - Да, вы упоминали, что жена этого бедняги умерла год назад и вас не вызывали к ней.
      - Никого не вызывали,- ответил Фицбраун,- пока не стало слишком поздно.
      - И на этот счет возникли какие-нибудь теории?
      Фицбраун, поглощенный обследованием, не ответил. Маллет измерил расстояние между раной на голове Джона Скуна и дверью за портьерой.
      - Девять футов,- сказал он.- Это соответствует ране? Думаю, да. Направление...- Суперинтендант сделал несколько шагов вперед и назад.- Да, пожалуй, можно считать, что выстрел был сделан отсюда. Убийца прятался за портьерой и вышел через эту дверь.- Он начал набрасывать схему в записной книжке.
      Фицбраун подошел к той стороне дивана, откуда свисала левая рука Джона Скуна, вцепившись пальцами в медвежью шкуру, на которой лежал пистолет, еще не подвергшийся осмотру.
      - Не наступите на него,- предупредил Маллет. Фицбраун опустился на колени у края шкуры, глядя на руку.
      - Джон Скуп не был левшой,- заметил он.- Да и траектория пули исключает самоубийство. Пистолет положил сюда тот, кто застрелил его.
      - Выходит, это был посторонний? Любой член семьи должен был знать, что он не левша.
      - Рукоятка не так близко от пальцев,- задумчиво промолвил Фицбраун.
      Маллет подошел к нему и наклонился.
      - По-моему, пистолет бросили сюда от двери,- сказал он.- Полагаю, эту мысль подала убийце свесившаяся рука. Конечно, с места выстрела оружие нельзя было бросить вблизи правой руки.
      - Но зачем его вообще понадобилось бросать?
      - Возможно, убийца не хотел заходить в комнату дальше, чем было необходимо. Если бы ему помешали, он легко мог бы скользнуть за портьеру и выйти через дверь незаметно для вошедшего из коридора.
      - Верно,- согласился Фицбраун.
      Выпрямившись, они стояли у края шкуры, словно это была лужа, в которой оба боялись замочить ноги. Маллет снова наклонился.
      - Мне кажется, кто-то недавно наступал на эту шкуру. Смотрите.- Он указал на заинтересовавшее его место.- По-моему, мужская нога.
      - Возможно, самого Скупа.
      - Необязательно. Он подошел к дивану с другой стороны. Зачем ему идти вокруг?
      - Возможно. Но с этого следа вам будет нелегко снять отпечаток.
      Маллет кивнул.
      - Тем не менее он может оказаться полезным.- Вынув из кармана плоскую коробку, он достал оттуда кусок стекла и прикрыл им след на шкуре.- Сами по себе эти вещи могут ничего не означать, но они дополняют картину.
      - Убийца - не профессионал,- заметил Фицбраун,- иначе он бы знал, что недостаточно поместить пистолет возле руки жертвы, чтобы представить происшедшее, как самоубийство. Кстати, что это за пистолет?
      - Кольт тридцать восьмого калибра. Старик говорит, что он принадлежит его жене. Полагаю, она держала его где-нибудь в ящике комода как средство защиты от грабителей.
      - Они много путешествовали по Дальнему Востоку,- сказал Фицбраун.Помню, леди Скун говорила мне, что муж заставлял ее носить пистолет с собой на случай, если им придется разделиться и она попадет в переделку.
      - Думаете, она умеет стрелять?
      - Держу пари, что да. И выстрелит, если возникнет надобность. Эта маленькая старая леди куда решительнее, чем может показаться на первый взгляд.
      Маллет направился к камину.
      - А это еще что такое?
      Он уставился на медное ведерко с углем, откуда торчал тонкий белый стержень, потом наклонился и понюхал его.
      - Порох. Это стержень ракеты, о которой они упоминали.- Суперинтендант подошел к круглому столику, возле которого валялась на полу статуэтка Куан-Йин из слоновой кости.
      Фицбраун также приблизился к камину.
      - А вот и корпус ракеты.
      Достав из нагрудного кармана пинцет, он подобрал им корпус и понюхал его, как Маллет - стержень.
      - Пахнет пудрой. Понюхайте.- Он протянул корпус суперинтенданту.
      - Я не чувствую ничего, кроме пороха,- сказал Маллет, в свою очередь понюхав корпус.
      - Потому что курение трубки притупило ваше обоняние. Но я ощущаю запах пудры и аромат духов.- Фицбраун осторожно положил корпус на коврик у камина.- Вообще-то нет причин, по которым одна из леди или даже несколько не могли взять в руки эту штуку.
      Маллет стоял, глядя на статуэтку буддистской богини милосердия, которая была куда меньше его ступни.
      - Очевидно, мальчишка ее сбросил,- сказал он.- Ну, нам следует вызвать подмогу. Чертов снег замедлит нашу работу до темпа прошлого столетия.
      Фицбраун усмехнулся.
      Глава 9
      Утро выдалось ясным и солнечным - бледно-голубое небо усеивали облачка, похожие на ястребиные перья. Снежные сугробы были неподвижными, словно всегда покрывали землю. На подъездной аллее виднелись следы колес нескольких автомобилей, последним из которых была машина скорой помощи. На обледеневшей ветке заливалась трелями малиновка, провожая белый автофургон, увозивший бренные останки Джона Скуна.
      Полицейский фотограф пришел и ушел. Ассистенты Маллета, обошедшие территорию вокруг дома в поисках следов ног, не найдя ничего, не имеющего вполне невинного объяснения, сейчас хлопотали с измерительными лентами, порошком для проявления отпечатков пальцев и прочими орудиями их ремесла. Самому суперинтенданту выделили комнату на первом этаже. Репортеры уже начали собираться, а деревенские жители, еще вчера с таким нетерпением поджидавшие выхода новобрачных из церкви, теперь толпились у ворот в надежде увидеть кого-то из представителей семейства.
      Но во дворе не было никого, кроме сотрудников полиции. Все члены семьи сидели в своих комнатах, очевидно, будучи не в силах лицезреть друг друга. Казалось, только посторонним дозволено передвигаться свободно. Мистер Мейдженди сидел с Маллетом в его временном офисе, а Валентин в одиночестве пребывал в библиотеке.
      Он нашел в ней убежище, надеясь, что здесь никто не помешает его размышлениям. Перед ним лежала раскрытая подшивка инженерного журнала, но ее целью было лишь обескуражить тех, кто мог войти и попытаться завязать разговор. Текст расплывался у него перед глазами, но мысли оставались четкими и ясными. Валентин привык - или ему так казалось - быть правдивым, по крайней мере с самим собой. А правда заключалась в том, что сейчас его обуревали противоречивые эмоции, и он столкнулся с проблемой, которую был не в состоянии решить без тщательного расследования.
      Вопрос заключался в том, нужно ли ему начинать это расследование или поскорее покинуть место трагедии.
      Сбежать было проще всего. Снегопад прекратился, а полиция не удерживала Валентина, так как против него не было никаких улик. Если бы он им понадобился, то легко мог бы вернуться. Ему вовсе незачем было ждать здесь, ничего не делая и все сильнее втягиваясь в чреватые опасностью дела этих людей. Но он отлично знал, что никуда отсюда не уедет.
      Почему? Конечно, смерть Джона Скуна в его брачную ночь была страшной трагедией, тем более когда выяснилось, что это убийство. Но Валентина не касалось, кто именно совершил это злодеяние,- фактически он предпочел бы не присутствовать при разоблачении преступника. Тогда что же его удерживало? Если Ева - а он знал, что это так,- то почему?
      Осторожно, словно имея дело со взрывчаткой, Валентин прокручивал в уме все, что он знал, чувствовал и думал о Еве. Под конец ему предстояло вынести суждение за или против нее. Если бы он только мог беспристрастно положить на чаши весов факты, чувства и мысли! Но это было не так легко.
      Прежде всего, Валентин слишком хорошо помнил Еву такой, какой она была до его отъезда из Англии десять лет назад. Он был неуклюжим семнадцатилетним юнцом, когда она вошла в жизнь Чарли и буквально взяла его штурмом. Чарли пользовался огромной популярностью у девушек. Валентин смутно припоминал целый ряд блондинок и брюнеток, высоких и низкорослых, которые играли с Чарли в теннис и навещали его дома, давая матери пищу для размышлений. Несколько раз ей казалось, что Чарли всерьез подумывает о браке с одной из них. Но потом появилась Ева, и флирту пришел конец.
      Тогда Ева казалась Валентину более прямодушной и менее соблазнительной, чем теперь. И все же она производила ослепительное впечатление своими темными глазами, властными манерами и звонким смехом, который так пленял Чарли. Валентин признавался себе, что смотрел на нее сквозь застилающую глаза пелену ревности. Он очень любил Чарли, воспитывавшего его после смерти их отца. Они собирались стать деловыми партнерами, когда Валентин приобретет должную квалификацию.
      Валентин видел, что мать испытывает глубокую неприязнь к Еве и страх перед ней. Разумеется, влюбленный Чарли не замечал ничего. "Эта девушка его околдовала,- однажды сказала Валентину мать.- Она погубит его". Вскоре старая миссис Полл умерла, а Валентин эмигрировал в Австралию перед свадьбой брата. Очевидно, Чарли подарил Еве материнские рубины, которые оказались ей к лицу.
      Думая об этих событиях, Валентин признавал, что он и его мать могли быть несправедливы. Они видели в Еве только угрозу их счастью и безопасности, которые зависели от Чарли, подававшего большие надежды. Уже тогда поговаривали, что, когда придет время сооружать новый мост, проектировать его будет Чарли Полл. Их матери казалось нечестным, что другая женщина пожинает плоды того, что она считала своим трудом. Валентин понимал, что миссис Полл была ревнивой, властной и неспособной судить беспристрастно, когда задевались ее интересы. А Ева не принадлежала к женщинам, которые могут терпеть чье-либо влияние, кроме своего собственного. Они с миссис Полл были обречены на конфликты, так как слишком походили друг на друга. Возможно, именно поэтому Чарли так влюбился в нее, а рубины его матери так хорошо подошли Еве.
      "Я тоже не мог судить справедливо,- думал Валентин.- Я смотрел на ситуацию с точки зрения моей матери. Но, в отличие от нее, я не ненавидел Еву. Хотя я боялся ее, но она привлекала меня даже тогда. Возможно, меня бесило не то, что Ева заполучила Чарли, а то, что он заполучил ее. Помню, по сравнению с ней все другие девушки казались мне невзрачными. К тому же она перенесла большое горе - потеряла жениха во Франции в начале войны... Ну конечно!" Ему припомнились обрывки вчерашних разговоров. Двусмысленные слова Джона Скуна: "Разве вы не знаете, что ваш брат Чарли умыкнул ее у моего брата Харолда? Так что теперь моя очередь". Злобная вспышка юной Джози: "Сначала она была помолвлена с дядей Харолдом. Потом, когда он был во Франции, она бросила его ради Чарли Полла, а когда дядя Харолд погиб, вышла за Чарли". И наконец, тихий, красивый голос Евы: "Когда-то я была помолвлена со старшим сыном сэра Джорджа, который погиб на войне... Для меня не имеет значения, где жить... теперь".
      О ком же она горевала? Всегда о последнем - или всегда о первом?
      Вместе с этим вопросом ему в голову пришло еще одно воспоминание - о ссоре или, по крайней мере, о разногласиях между их матерью и Чарли. Это казалось невероятным: Чарли был настолько весел и добродушен, что его невозможно было вообразить ссорящимся с кем бы то ни было.
      После стольких лет Валентин не мог вспомнить точную причину ссоры - он лишь знал, что это касалось Евы и что мать потерпела полное поражение. Быть может, миссис Полл выразила сомнение насчет искренности горя Евы по погибшему жениху? Да, кажется, так и было. Валентин четко представлял себе Чарли с раскрасневшимся лицом и сверкающими на солнце волосами, как у нордического героя - хотя он был слишком беспечным, жизнерадостным и, даже в том возрасте, посреди второго десятка, слишком толстым, чтобы сравнивать его с Зигфридом или Лоэнгрином {Герои одноименных опер Рихарда Вагнера}. Но, защищая Еву, Чарли преображался, угрожая мечом даже матери, которая давно привыкла считать свою особу священной. Валентин помнил ее слова, когда она удалялась побежденной: "Хорошо, Чарлз, пусть будет по-твоему. Но повторяю, Ева умудряется получать слишком много удовольствий для девушки с разбитым сердцем".
      После этого миссис Полл больше никогда не виделась с Евой. Чарли и Ева продолжали встречаться и объявили о своей помолвке, но она больше ни разу не посещала дом при жизни матери жениха. Вскоре проблема разрешилась, благодаря кончине миссис Полл. Чарли оплакивал мать, как подобает хорошему сыну, но не выражал никакого раскаяния. В конце концов, он не был повинен в ее смерти.
      Однако Валентин извлек урок из поражения его матери. Он знал, что Еве не нужно его присутствие, а значит, оно не понадобится и Чарли. Поэтому Валентин уехал и целые десять лет вел куда более простую и спокойную жизнь. Все же он решил вернуться и побывать на новой свадьбе Евы - вернее, как он говорил ей, посмотреть на нее и того, кого она выбрала себе в мужья. Разумеется, посмотреть со стороны и с должной осторожностью - как муха смотрит на росянку.
      Вспомнив о своем глупом поведении вчера вечером, Валентин захлопнул книгу, встал, подошел к окну и устремил взгляд на залитый солнцем снежный зимний пейзаж.
      И зачем он сделал это нелепое провоцирующее замечание насчет красоты Евы? Разве этого не было достаточно, чтобы заставить подобную женщину смотреть на него как на очередную жертву? "Ева живет тщеславием,- думал Валентин,- и я отлично знал это. Произнося такую фразу, я понимал, что сосредоточиваю на мне ее интерес. Неизбежный результат наступил позже, когда она позвала меня и я пришел..." Он сердито топнул ногой по ковру. "Почему я так поступил? Впрочем, я знаю почему. Я смутно чувствовал, что Ева нуждается в утешении. По какой причине? Из-за потери Чарли? Или потому, что ее новый муж оказался не на высоте? Это ее обычный трюк - выглядеть отважно переносящей великое горе". Но, обвиняя себя в глупости, Валентин чувствовал вину иного рода - словно он был несправедлив к Еве. "Валентин, не позволяй никому настраивать тебя против меня. Ты многого не понимаешь!"
      Звук позади заставил его повернуться. Валентин надеялся и в то же время страшился увидеть там Еву, как будто его мысли о ней могли притянуть ее сюда, словно магнитом. Если бы это была Ева, он оказался бы полностью в ее власти. Он посмотрел вниз. Возле стола в нише, откуда он только что отошел, стоял Майлс, нервно подбрасывая монету и глядя на него.
      Глава 10
      - Здравствуйте,- сказал Майлс.
      - Привет,- отозвался Валентин.
      Они с любопытством смотрели друг на друга. Сходство мальчика с Евой казалось разительным. Майлс унаследовал ее темные волосы и глаза, пытливый, задумчивый взгляд, в котором таилась дерзость. Валентин почти не замечал сходства с Чарли. Ева подавляла все вокруг себя силой своей личности.
      - Вы остались здесь?- спросил Майлс.
      - У меня не было выбора,- ответил Валентин.- Сначала этот снегопад, потом...- Он заколебался, не зная, как много сообщили мальчику, вернулся к своему стулу и взял книгу.
      Майлс подошел и сел напротив.
      - Здесь полиция,- сказал он.- Этот здоровенный рыжий парень в утренней комнате - суперинтендант.
      - Знаю.
      - Он собирается арестовать кого-нибудь?
      - Трудно сказать.- Взглянув на Майлса поверх книги, он заметил признаки возбуждения.- А что тебе об этом известно?
      - Ну,- без всяких эмоций произнес Майлс,- я знаю, что дядю Джона убили. Ему прострелили голову отсюда досюда.- Он достаточно точно указал места входного и выходного отверстий пули в голове Джона Скуна.- Сам дядя Джон не мог этого сделать.
      - Это я знаю. А тебе кто рассказал?
      - Близнецы слышали, как тетя Эммелайн и дядя Люциус говорили об этом за завтраком. А я расспросил Сайкса. Слуги все знают - им сообщил Джевонс. Они говорят, что его застрелил кто-то из находившихся в доме весь вечер.- Майлс поглядывал на Валентина, наблюдая, какой эффект производят его слова.
      Валентин продолжал читать.
      Мальчик вытянул ноги, вздохнул и заговорил снова.
      - Скажите...
      - Да?- откликнулся Валентин, притворяясь погруженным в книгу.
      - Вы мой дядя, верно?
      - Верно.
      Майлс бросил монету на стол. Так как Валентин не проявил признаков интереса, он выпалил:
      - Я хочу сказать вам кое-что!
      - Валяй,- кивнул Валентин, все еще не поднимая взгляд. "Уверен, что до сегодняшнего дня эту книгу никогда не читали так сосредоточенно",- подумал он.
      - Помните ракету, которую запустили прошлой ночью в комнате бабушки? Так вот, я этого не делал!
      - Не делал чего?- Валентин перевернул непрочитанную страницу.
      - Не запускал ракету. Ее запустили, когда я был там.
      - Да ну?- Валентин отложил книгу.- Ты ведь не отличаешься правдивостью, не так ли?
      - Честно, мистер... я хотел сказать, дядя...
      - Валентин. Или, если хочешь, Вэл.
      - Честно, дядя Вэл! Это я и хотел рассказать вам... кому-нибудь. Но больше я никого не смог найти. Мама и бабушка заперлись в своих комнатах, а дедушка не стал слушать. Полиции я не хочу рассказывать - они все равно мне не поверят. Поэтому, когда я пришел сюда и увидел вас, то решил рассказать вам.
      - Ладно, послушаем твою историю. Мистер Мейдженди сделал тебе ракету, а твоя мама отобрала ее. Это мне уже известно.
      - Да!- подтвердил Майлс.- Отобрала и оставила в комнате бабушки.
      - А ты как об этом узнал?
      - Мне сказала Джози. Она подговорила меня пойти туда, взять ракету и запустить ее в полночь. Теперь ей самой стыдно.
      - Да, ты рассказал нам ночью, что Джози тебя подстрекала, поэтому ты нарушил обещание, которое дал мистеру Мейдженди, но оно не имело значения, так как ты держал пальцы скрещенными.
      - Лодыжки,- поправил Майлс.- Да, я так говорил, но это неправда.
      - Неужели?- Валентин прикинулся изумленным.- Да ты настоящий маленький лгун!
      Майлс вскочил, покраснев от негодования.
      - Вовсе нет! Если я и соврал, то это вина Джози. Я не мог позволить ей выиграть спор. Она бы сказала, что я струсил. Я действительно боялся, но не ее. Ведь я позже обещал маме не запускать ракету в доме. Поэтому я решил пойти в комнату бабушки, украсть ракету и не запускать ее вообще, а просто показать Джози утром. Но когда я вошел туда и стал ощупывать стол, где, по словам Джози, лежала ракета, я не смог ее найти. На столе вообще ничего не было. Я только собрался включить свет и посмотреть, как раздался грохот с вспышкой. Как же я перепугался!

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12