Дикий мед

– В нашем доме так гостей не принимают, – холодно начал он, глядя Джессике прямо в глаза. – Прежде ты не вела себя так. Не думаю, что ты не можешь поделиться с Мориа хотя бы одним платьем до того, как я куплю ей что-нибудь. Ну вот еще!

– Ты собираешься что-то ей покупать? – недовольно фыркнула Джессика. – Как ты вообще посмел притащить сюда эту потаскушку? Я не собираюсь терпеть ее здесь, дожидаясь, когда ты явишься снова! Ты найдешь ей комнату в гостинице в Тусоне, и она покинет этот дом!

Глаза Девлина потемнели.

– Мориа уйдет отсюда, когда сама того пожелает, и ни мгновением раньше. А до этого ты будешь обращаться с ней со всем уважением, которого она заслуживает.

– Я как раз обращаюсь с ней именно с тем уважением, какого она заслуживает! – с вызовом ответила Джессика. – И буду продолжать делать это до тех пор, пока она не поймет и не уберется отсюда!

Девлин смерил сестру презрительным взглядом.

– Ты сделаешь именно так, как я говорю, юная леди, – громко произнес он. – И если Бэррет скажет мне, что ты вела себя с Мориа грубо, то, как только я вернусь обратно, тебе придется за это дорого заплатить.

– И заплачу! – почти прокричала Джессика.

– Ты заплатишь прямо сейчас, если не начнешь вести себя как следует! – Голос Девлина был похож на раскаты грома. – У Мориа нет никого, к кому бы она могла обратиться. Ты ведешь себя как капризный ребенок и даже не заметила, что она слепа. Наше ранчо – единственное место в мире, где она может найти хоть какое-то убежище.

– Слепа? – изумленно моргая, переспросила Джессика. – Но она этого не говорила...

– Конечно, не говорила, – горько усмехнулся Девлин. – Мориа очень горда и независима. Она полна решимости устроиться в жизни сама, несмотря на свою слепоту. То, что она пережила, иначе, чем адом, назвать нельзя. И я хотел бы, чтобы о времени, проведенном здесь, у нее остались хорошие воспоминания. Вы двое могли бы подружиться. Последние десять лет она не имела ни одного друга!

Несколько мгновений Джессика внимательно смотрела в глаза брата. Так вот в чем дело! Девлин, который всегда подбирал брошенных котят и вступался за обиженных, просто пожалел эту девку. Нет сомнения, что она тут же решила этим воспользоваться. Наверняка она пролила немало крокодиловых слез, предложила ему свое тело и рассказала какую-нибудь басню о своей жестокой судьбе. А то, что эта потаскуха была слепой, сделало историю особенно убедительной.

Джессика решила, что откроет брату глаза и сделает так, чтобы Девлин перестал видеть в Мориа бедную заблудшую овечку. По-видимому, он слишком долго пробыл в одиночестве, и именно в этом главная причина его привязанности к незваной гостье. Хотя, без сомнения, сыграли свою роль и ее искусство одурачивания мужчин, и богатый опыт. Можно представить, как весело проводили время эти двое, когда Бэррет и сама Джессика снашивали обувь, пару за парой, собирая улики против Лила Беркхарта. Уговорить каждого свидетеля дать показания было неимоверно трудно, поскольку многие опасались мести подполковника.

Решив, что с Мориа она поговорит после отъезда Девлина, Джессика кивнула, демонстрируя послушание, хотя это и далось ей с большим трудом.

– Хорошо, я постараюсь быть любезной с этой проституткой...

– Она не проститутка! – гневно оборвал сестру Девлин.

Глядя прямо в его помрачневшее лицо, Джессика с вызовом добавила:

– Пусть она забирает все мои платья – хотя я и сомневаюсь, что они ей подойдут. Когда они ей больше не потребуются, я сожгу их.

Девлин угрожающе поднял палец:

– Предупреждаю тебя, Джессика. Если я услышу еще хоть одно злое замечание или поймаю хотя бы один косой взгляд, я положу тебя на колено и выпорю.

– Я уже стара для порки. – Джессика вздернула подбородок.

– Я и на это не посмотрю. – Девлин старался сдержать ярость. – То, как я и Мориа относимся друг к другу, тебя совершенно не касается. И лучше не суй свой нос туда, куда не следует. Этот нос тебе могут очень больно прищемить.

– Я не сую нос. Я вообще не хочу видеть твою... – На этот раз Джессика не произнесла того слова, которое намеревалась, – Девлин смотрел на нее так, словно уже заносил руку для порки. – Твоего «нового друга».

– А теперь, когда я тебя предупредил, марш наверх и выбери для Мориа подходящее платье. Да захвати духи и туалетные принадлежности. У нее не было таких удобств, которыми мы тебя, кажется, вконец избаловали.

Джессика недовольно подумала, что Девлин никогда не ругал ее столь свирепо, как теперь, когда в их доме появилась эта мерзавка. Наоборот, ее старший брат был с ней всегда мягок и заботлив. На этот раз он холоден и жесток – и все по вине этой гадкой Мориа. Словно золотоволосая ведьма наложила на Девлина заклятие, которое лишило его обычного доброго расположения духа. Предательство Беркхарта брата, видимо, ничему не научило. Теперь его с не меньшим успехом охмуряет ловкая проходимка, которая сумела сделать своим оружием даже слепоту.

– Ты все сказал? Тогда я хотела бы подняться наверх, чтобы подобрать одежду твоей герцогине, – насмешливо проговорила Джессика.

– И я очень советую тебе к ужину стать любезной хозяйкой. – В голосе Девлина зазвучала угроза. – Если ты меня не послушаешь, то сильно пожалеешь об этом.

Джессика распрямила плечи, гордо подняла подбородок и, прямая, как флагшток, двинулась прочь из комнаты. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не произнести вслух пожелание золотоволосой ведьме вылететь вон из ее дома прямиком в ад!

Пока слуги заполняли ванну горячей водой, Бэррет обходил вместе с Мориа дом, показывая расположение комнат. Когда они закончили обход и оказались в предназначенной для Мориа комнате, Бэррет улыбнулся и сказал:

– Чувствуй себя как дома. – Повернувшись, он направился к двери.

Скользнув взглядом по стене, Бэррет заметил, что на полке нет полотенца. Он рассеянно захлопнул открытую дверь, но затем направился обратно – к двери в соседнюю комнату, чтобы принести вещи, которые могли бы понадобиться Мориа после ванны. Услышав стук двери, Мориа решила, что осталась одна. Ей захотелось немедленно сбросить с себя грязную рубашку. Когда Бэррет двинулся из комнаты брата обратно с полотенцем в руке, она уже начала расстегивать брюки. Бэррет словно прирос к полу, разинув в изумлении рот.

Толстый ковер помешал Мориа услышать, что кто-то вошел в комнату. Она сбросила с себя рубашку, и Бэррет застыл, неподвижный, словно статуя. Его глаза восхищенно скользнули по округлостям ее загорелых грудей, тонкой талии и изящной линии бедер. Черт подери, почему самое лучшее всегда достается его брату? Тело Мориа было воплощением совершенства, оно словно принадлежало сошедшей с небес богине. В голове Бэррета мелькнула мысль, что ему не следует пялиться на полуобнаженную женщину подобно любопытному подростку, но он был просто не в состоянии оторвать взгляд от Мориа. Продолжая пожирать глазами восхитительное видение, Бэррет повесил полотенце на место.

В этот момент Джессика неслась по коридору, горя нетерпением поделиться своими горестями с Бэрретом. Разыскивая брата, она заглянула в одну из комнат и увидела, что он стоит неподвижно, впившись глазами в их полуодетую гостью. Эта сцена так поразила Джессику, что она на миг замерла от изумления.

Но только на миг. Зло сжав губы, Джессика стремительно повернула обратно. Бэррету жаловаться бесполезно. Эта чертовка и его поддела на крючок!

Чувствуя, что ее буквально разрывает от злости, Джессика направилась в свою комнату, чтобы выбрать для ведьмы, забравшейся в их дом и отнявшей ее братьев, самое страшное платье.

Услышав звук шагов и догадавшись, что его застигли глядящим на полуобнаженную Мориа, Бэррет поспешил тихо ретироваться через дверь в спальню Девлина. Он мысленно обругал себя за свое поведение, но тут же возразил сам себе: какой нормальный мужчина смог бы добровольно оторваться от столь удивительного зрелища? И Бэррет, поразмыслив, решил, что ему не в чем упрекать себя.

Глава 16

Стук в дверь, раздавшийся ровно в восемь утра, заставил Девлина сорваться с кровати Мориа и стремительно броситься в свою комнату. Сонно подняв голову, Мориа на ощупь попыталась определить месторасположение рубашки Девлина, которая временно выполняла функции ее ночной сорочки. Она еще одевалась, когда в ее комнате появился нежданный визитер.

– Простите за непрошеное вторжение. Надеюсь, вы не будете возражать, – отрывисто бросила Джессика, толкая впереди себя тележку с завтраком. На том, чтобы она доставила наверх завтрак, настоял Бэррет.

Мориа более чем возражала по поводу столь раннего визита, однако она не стала говорить этого вслух и постаралась изобразить любезную улыбку.

В ее голове вспыхнуло воспоминание о прошедшей ночи, посредине которой она была разбужена поцелуями и нежным прикосновением рук Девлина. Всю ночь, почти до утра, она провела в его объятиях, пока перед самым рассветом не забылась сном...

Позвякивание тарелок и аромат жареного мяса подсказали Мориа, что Джессика доставила ей завтрак.

– Это так мило с вашей стороны – принести все сюда, – пробормотала Мориа, поспешно проверяя, правильно ли застегнуты пуговицы ее рубашки. – Но в этом не было совершенно никакой необходимости. Я могла бы спуститься в столовую.

Джессика внимательно оглядела смятую постель.

– Надеюсь, вы хорошо спали? – язвительным тоном спросила она.

– Как грудной младенец, – ответила Мориа и вздохнула. – Я давно не спала в кровати.

«Ты давно не спала в кровати одна, милочка», – гневно подумала Джессика, не отрывая взгляда от подушки, на которой были ясно различимы две вмятины. Судя по всему, ночью эта приблудная потаскушка пыталась еще больше расположить к себе Девлина. Черт бы ее побрал!

Джессика с силой стиснула края подноса, жалея, что это не горло их гостьи. Затем почти швырнула поднос Мориа на колени.

– Бэррет решил, что вам, может быть, захочется утром позавтракать в постели.

Мориа заметила прозвучавшую в голосе Джессики злость и удивленно подняла брови. Та же злость проскальзывала в ее репликах и вчера за ужином. По-видимому, Джессика не очень рада появлению незнакомой женщины в своем доме.

– Это очень любезно со стороны Бэррета. Мне кажется, он истинный джентльмен.

При этом замечании Джессика стиснула зубы. В том обществе, в котором отирается эта потаскушка, джентльменов нет вообще. Именно поэтому, как только ей встретился такой человек, как Грэнджер-старший, она поспешила запустить в него свои острые коготки. И совсем не случайно она позволила пялиться на себя Грэнджеру-младшему, когда раздевалась, чтобы принять ванну. Нет сомнения, что эта ведьма стремится завлечь в свои сети и его.

Когда Мориа откинула назад пряди длинных волос, Джессика произнесла, стараясь сделать голос как можно любезнее:

– Томатный сок у вас справа.

Мориа послушно протянула руку и поднесла к губам чашку. В следующее мгновение из ее горла вырвался крик боли – горячий кофе обжег ей губы.

– Ой, что я сказала! – притворно удивилась Джессика. – Сок справа от меня, а от вас – слева.

– Ничего, все в порядке, – заверила ее Мориа. – Я должна была определить разницу по запаху. Это моя вина.

И в самом деле, мыслями она все еще была с Девлином, и ее нос словно чувствовал запах, исходивший от его кожи.

– Сколько вам лет, Мориа? – поинтересовалась Джессика, пока Мориа на ощупь пыталась определить, где лежит вилка.

– Двадцать, – ответила Мориа, поднося к губам очищенное яйцо, на которое Джессика насыпала маленькую горку соли. – А вам?

– Двадцать три, – соврала Джессика, с улыбкой наблюдая, как Мориа берет на вилку густо приправленное перцем мясо. – Я уже давно живу вместе с братьями. Как вы, наверное, заметили, я их безумно люблю.

Мориа не была уверена, что она это заметила, и потому промолчала. Джессика с ненавистью смерила ее взглядом:

– Я хочу им только самого лучшего. Когда им кто-нибудь угрожает, я стремлюсь им помочь.

Мориа поняла, что это предупреждение ей держаться подальше от Девлина. По-видимому, сестра не считала Мориа ему равной.

– Как только вы закончите с завтраком, я принесу вам свежую одежду, – произнесла Джессика, с радостью наблюдая, как, откусив мяса с перцем, Мориа хватает ртом воздух.

Оставшись одна, Мориа попыталась побыстрее проглотить остатки завтрака, удивляясь тому, какую неумелую кухарку держат в этом доме. После такого количества соли и перца, которое ей пришлось принять внутрь, ей потребуется не меньше ведра воды, чтобы утолить жажду.

Очень довольная собой, Джессика гордо прошествовала в свою комнату, где намеревалась найти платье для непрошеной гостьи. Теперь наступал черед второго пункта разработанного ею плана по выдворению алчной хищницы из добропорядочного семейного гнезда.

Закончив с завтраком, Мориа на короткое время опустилась в ванну, вода в которой – опять же благодаря стараниям Джессики – была очень холодной, а потом облачилась в платье. Оно оказалось ей тесным и имело крайне смелое декольте. Мориа не могла видеть, что платье к тому же было вульгарного ярко-красного цвета.

Тот, кому подают, не имеет права выбора, с грустью подумала Мориа, стараясь выпрямить позвоночник так, чтобы платье не лопнуло по шву на спинке.

Приведя в порядок волосы, Мориа открыла дверь, чтобы сделать шесть шагов, отделявших дверь от перил лестницы. Но не успела она сделать и двух, как споткнулась о неожиданное препятствие – складку на ведущей к лестнице дорожке. К счастью, это неожиданное препятствие оказалось достаточно далеко от лестницы, и Мориа успела восстановить равновесие.

Постояв немного, чтобы прийти в себя, она осторожно нащупала рукой перила и начала медленно спускаться вниз. На этот раз никаких неожиданностей с ней не произошло. Мориа и в голову не могло прийти, что выступ на дорожке – вовсе не случайность, а часть плана Джессики.

Услышав голоса Девлина и Бэррета, Мориа поспешила через широкий вестибюль в большой гулкий кабинет. При ее появлении разговор оборвался.

Ярко-красное платье, выбранное для Мориа Джессикой, заставило обоих мужчин на миг в смущении опустить глаза. Оно прилегало к телу Мориа плотно, словно кожа, и невероятно соблазнительно обрисовывало линии ее тела и высокую грудь. Заметив, что взгляд уже пришедшего в себя Бэррета буквально не отрывается от Мориа, Девлин стиснул зубы.

Черт бы побрал эту Джессику! У него не было никаких сомнений, что это мерзкое одеяние его сестра выбрала намеренно. По всей видимости, декольте было специально предназначено для того, чтобы произвести впечатление на Бэррета. Не хочет ли сестренка их поссорить? Видимо, придется еще раз серьезно с нею поговорить – похоже, его слова она не восприняла как должно. Еще предыдущей ночью его удивило, каким уродливым был халат, наброшенный на плечи Мориа. Значит, это тоже были проделки маленькой негодяйки!

– Вы просто ослепительны! – восхищенно воскликнул Бэррет, скользя взглядом по фигуре Мориа.

– Вот как? – польщенно рассмеялась та. – А какого цвета платье, которое сейчас на мне?

– Оно розовое, – громко произнес Девлин, бросая на брата предупреждающий взгляд.

Бэррет удивленно перевел на него глаза, затем нахмурился, поняв, что этот наряд Джессика выбрала для их гостьи совсем не случайно. Яркие цвета были уместны лишь в качестве вечернего туалета – или для привлечения внимания мужчин, околачивающихся возле публичного дома.

– На вас великолепное розовое платье, – поспешно подтвердил Бэррет. – Девлин покажет вам наше ранчо, а я присоединюсь позже – сначала мне надо сказать пару слов Джессике. – И он многозначительно взглянул на брата.

Мориа услышала звук удаляющихся шагов, затем стук закрывшейся двери. Поднявшись со стула, Девлин направился к ней, и Мориа словно обдало теплом при его приближении.

– Полагаю, вы спали этой ночью хорошо, сеньора Лэверти, – произнес Девлин.

Он провел указательным пальцем по ее слишком откровенному декольте, затем поднес к губам ее руку и поцеловал.

Почувствовав что-то необычное, Мориа осторожно высвободилась и принялась ощупывать его. На плечах Девлина она обнаружила широкое серапе, под которым был скрыт патронташ. Подняв руку, Мориа неожиданно для себя наткнулась на усы, которых у Девлина прежде не было. Через мгновение она поняла, что эти усы были приклеены. Передвинув руку выше, девушка обнаружила широкополое сомбреро.

– Да, сеньор. – На ее лице появилась лукавая улыбка. – Эта ночь была действительно прекрасной... – Поцелуй Девлина не дал Мориа договорить. – Вы решили отправиться в путь инкогнито, сеньор Призрак? – произнесла она, когда Девлин наконец позволил ей сделать вдох.

Гигант улыбнулся, глядя в ее излучавшие свет глаза.

– Надеюсь, мои усы тебя не укололи, – произнес он, продолжая целовать ее. – У человека, которого ищет закон, должно быть много лиц.

– Но эти усы не останутся надолго? – недовольно спросила Мориа, запуская пальцы под серапе и рубашку, чтобы коснуться волнующего тела Девлина.

– Сегодня вечером, когда я покажу тебе все способы, которыми мужчина может вызвать удовольствие у женщины, этих усов не будет. – Его рука скользнула по ее спине, отчего тело Мориа словно обожгло.

Как она сможет с ним расстаться? Но расстаться им придется. Расстаться навсегда, поскольку она ему не пара. Поэтому в те несколько дней, которые они еще пробудут вместе, они должны использовать каждый бесценный миг, чтобы испытать все мыслимые удовольствия.

– Мне кажется, что передо мной какой-то новый человек, – прошептала Мориа, прижавшись губами к его уху.

Ее рука скользнула по стройным бедрам Девлина и застыла, натолкнувшись на кобуру.

– Когда я увидела тебя в первый раз, передо мной был получеловек-полуволк, обитатель гор. Теперь передо мной – мексиканский пастух, вооруженный до зубов и просто неотразимый в своем испанском наряде.

От движений пальцев Мориа сердце Девлина то замирало, то начинало усиленно биться.

– Я не хотел бы быть сейчас пастухом. Больше, чем пейзаж ранчо, мне нравится обстановка твоей комнаты.

Мориа улыбнулась.

– Думаю, вы выглядите одинаково соблазнительно и в кровати, и на берегу реки, сеньор Призрак. Я до сих пор помню, каким вы были на зеленой траве в каньоне в первый раз...

– Идем, колдунья, – оборвал ее Девлин хриплым от желания голосом.

Упоминание о том, что произошло до лишившей ее зрения бури, вызвало в его памяти образы, забыть которые он был не в состоянии.

– Сегодня будет так же, как в самый первый раз, даже еще лучше. А прогулка может подождать.

– Я тоже думаю, что не много потеряю, если не объеду сегодня ранчо, – согласилась Мориа.

Не мешкая, Девлин повлек ее за собой, полный решимости доказать этой упрямице, что его любовь к ней – не слова, что жизнь без нее не имеет для него смысла.

Пока Девлин выводил лошадь из стойла, представляя, как они с Мориа предаются любви на берегу реки, Бэррет вовсю распекал сестру.

– Ни Девлину, ни мне не нравятся твои проделки, – хмуро внушал он Джессике, напустившей на лицо столь ангельское выражение, что он не удивился бы, если бы за ее спиной внезапно появились крылья.

– О чем ты, Бэррет? – Джессика одарила брата улыбкой херувима.

– Ты прекрасно знаешь, о чем. Девлин и я запретили тебе надевать это красное платье с большим декольте, потому что оно не приличествует леди. И после этого ты осмелилась дать его гостье!

Джессика неопределенно пожала плечами и начала играть складкой на портьере. Выглянув в окно, она заметила пересекающих пастбище Девлина и Мориа.

– Я думала, это понравится вашей красавице.

Меж бровей Бэррета легла складка.

– Я знаю, почему ты дала это платье Мориа. Но ты совсем неправильно судишь о ней. Она прекрасная девушка и, безусловно, заслуживает уважения и внимания.

Глаза Джессики округлились еще больше. Боже, теперь и второй брат отчитывает ее, как напроказившего ребенка. А ведь до появления Мориа подобного не было никогда. С какой отвагой оба бросились на защиту этой белобрысой потаскухи – она таки сумела вскружить голову братьям!

– Не надо меня учить. – Теперь Джессика отнюдь не напоминала ангела. – Я видела, как ты увивался вокруг Мориа, как ты на нее глазел. Мы оба знаем, кто она на самом деле. – Джессика гневно фыркнула. – Она замечательная, да? Думаю, только в кровати. Я уверена, что за годы, которые она провела в борделях, эта шлюха довела свое искусство до совершенства.

Бэррет обрушил на сестру полный ярости взгляд.

– Придержите язык, леди, – хмуро произнес он.

– Я знаю, ты с нетерпением ждешь, когда Девлин уедет, а эта девка останется с тобой, – бросили Джессика. – Но я не дам случиться этому под моей крышей! Отправляйся в бордель, где, я уверена, у Мориа есть комната для приема посетителей.

Бэррет с трудом сдержал желание ударить сестру – так ему хотелось стереть с ее лица злую ухмылку.

– Я буду следить за каждым твоим движением, Джессика, – негромко произнес он. – Если ты хотя бы раз попытаешься оскорбить Мориа или сделаешь еще какой-нибудь мерзкий намек, я так тебя отлуплю, что ты не сможешь сидеть целую неделю!

Уже второй раз за последнее время ей угрожают, и причина – все та же Мориа. Эта женщина непременно должна покинуть их дом. Она заигрывает с обоими братьями, видимо, еще не решив, с кем из них ей будет выгоднее завязать постоянные отношения.

– Платье, которое ты подберешь ей завтра, будет таким, какое приличествует леди, – требовательно произнес Бэррет.

– С какой стати? Ваша Мориа определенно не леди. На это нет даже и намека.

Бэррет сжал кулаки, и это помогло ему сдержаться.

– Девлин собирается завтра взять Мориа в Тусон для того, чтобы приобрести ей одежду, но в городе Мориа должна появиться в хорошем платье.

Вот как? Чертовка так очаровала Девлина, что он готов приобрести для нее целый гардероб? На что еще могут пойти братья, чтобы снискать благосклонность рыжеволосой шлюхи? Джессике не хотелось даже строить предположения. И эти двое еще смеют ее отчитывать! Нет, она должна привести их в чувство!

– Следи за тем, что делаешь, Джессика, – отрывисто бросил Бэррет. – Я не буду терпеть твои колкости. Хочешь ты того или нет, но Мориа будет оставаться здесь до тех пор, пока сама не решит покинуть наш дом.

Слова Бэррета удивительно напоминали то, что ей уже довелось выслушать от Девлина. Из-за какой-то Мориа родные братья пинают ее, словно кошку, случайно встретившуюся на пути.

Теперь, видимо, ей придется забыть о прежнем заботливом отношении к ней с их стороны. У них появился новый кумир. А ведь Джессика так ждала возвращения Девлина, молилась, чтобы с ним ничего не случилось! И вот он вернулся – для того, чтобы почти не глядеть в ее сторону. Все его внимание, которое раньше безраздельно принадлежало Джессике, теперь всецело отдано какой-то чужой женщине, а ей достаются одни укоры. Похоже, от нее ожидают, что она немедленно ляжет в могилу. Вот бы обрадовалась этому голубоглазая гарпия! Ну нет, такому не бывать! Она будет бороться – до тех пор, пока не вышвырнет Мориа со своего ранчо вон.

Лежа на траве у берега реки, Мориа подставила лицо теплым лучам полуденного солнца. Ее тело еще продолжало хранить воспоминания о том, как она и Девлин занимались любовью. Они отправились в путь, чтобы прогуляться по ранчо, но затем изменили решение и оказались здесь.

Девлин невольно задержал взгляд на прекрасном лице Мориа. Он тоже еще не пришел в себя после того, что они делали всего несколько минут назад. Два последних дня с Мориа были полны небесного блаженства. Девлин надеялся, что и у Мориа останутся такие же яркие воспоминания об этом времени. Хорошо бы убедить ее остаться на ранчо и подождать, когда его поединок с Беркхартом закончится. Все словесные аргументы он уже исчерпал. Последнюю надежду на то, что Мориа станет его ждать, могли дать только пережитые ими вместе ощущения.

– Я хочу, чтобы это никогда не кончалось, – прошептала Мориа, проводя пальцем по его руке.

– И я. – Девлин поцеловал ее мягкие, как лепестки роз, губы.

Улыбка медленно сошла с лица Мориа. Если бы у них была хотя бы неделя... У нее не осталось времени даже на то, чтобы мимолетное чувство, которое испытывал к ней Девлин, переросло в любовь, а без любви смысла оставаться с ним рядом не было.

Да и стоит ли ей мечтать о счастье? Мечты приносят лишь невыразимые страдания, потому что в конце концов приходится снова возвращаться к реальности. Ей надо научиться смотреть на вещи трезво...

Донесшийся издалека стук копыт заставил Мориа и Девлина поспешно натянуть на себя разбросанную вокруг одежду. Когда к речке подскакал Бэррет, они уже сидели рядышком, непринужденно разговаривая.

– Ах вот вы где... – Глаза Бэррета задержались на спутанных волосах и раскрасневшемся лице Мориа; затем он перевел взгляд на взъерошенные волосы Девлина. Счастливец, подумал Бэррет. А он-то жалел брата, которому так тяжело живется в горах!

– Я хотел присоединиться к вам в вашей поездке по ранчо.

– Мы ждали тебя. – Девлин чувствовал себя неловко под испытующим взглядом Бэррета.

Он не сомневался, что тот не поверил ему ни на мгновение.

– Вот как! – насмешливо бросил Бэррет и притворно закашлялся. – Давай покажем Мориа наш торговый пункт. Наша семья, – обратился он к Мориа, – владеет им уже на протяжении нескольких поколений.

Девлин и Мориа сели на своих лошадей, и все трое направились на восток. Бэррет начал рассказывать о переезде его деда из Теннесси в Аризону, а затем о добросердечных отношениях Сайруса Грэнджера с апачами. Из его рассказа выходило, что Сайрус первым засеял местные поля. В суровые зимы он часто снабжал индейцев зерном. Производимые на ранчо продукты он обычно обменивал на шкуры и кожи, которые отправлял на восток. Грэнджер был щедрым человеком – он никогда не скупился в торговле с индейцами, а временами просто дарил им вяленое мясо, одеяла и другае необходимые вещи. Однако после появления в этих краях белых золотоискателей многое изменилось. Белые столбили участки и захватывали земли индейцев, совершенно не обращая внимания на их нужды.

Мориа, не шевелясь, слушала взволнованный рассказ Бэррета. Его, как и брата, возмущала всякая несправедливость. Бэррет знал и высоко ценил индейские традиции. Мориа поймала себя на мысли, что знакомство с братьями сильно изменило ее мнение о мужчинах.

– На нашем ранчо объезжают лошадей лучше, чем где-либо в стране, – объявил Девлин, отрывая Мориа от ее размышлений. – Мы платим за объездку апачам и мексиканским пастухам, которые у нас работают. Неудивительно, что за наших лошадей дают хорошую цену.

На Мориа эти слова произвели большое впечатление. Грэнджеры сумели создать целую империю в этой плодородной долине – и при этом сохранили хорошие отношения с индейцами.

Приближающийся топот копыт заставил Мориа тревожно выпрямиться в седле. Рука Девлина успокаивающе легла на ее плечо.

– Я отведу Мориа внутрь, а ты встреть Томаса, – отрывисто бросил Девлин брату.

Кивнув, Бэррет соскочил с лошади, ожидая приближения их семейного адвоката.

Подъехав, Томас Хэверн, невысокий лысоватый человек пятидесяти пяти лет, остановил коня и, спрыгнув на землю, изобразил на лице улыбку, широкую, как река Санта-Круз.

– Наше дело против Беркхарта в полном порядке! – с энтузиазмом объявил он. – Я разослал телеграммы тем из его полка, кто согласился дать показания по поводу инцидента в Охо-дель-Муэрто. Все свидетели приняли ваше великодушное предложение оплатить их путь до Санта-Фе. Я думаю, через месяц с Девлина Грэнджера будут сняты все обвинения. У Беркхарта нет ни единого шанса.

На лице Томаса Хэверна вновь появилась широкая улыбка.

– Чтобы отпраздновать назначение даты суда и грядущее восстановление доброго имени мистера Грэнджера, моя жена и я решили завтра вечером устроить бал. – Он лукаво подмигнул. – Ты знаешь Регину. Она использует каждый предлог, чтобы повеселиться. Я хочу, чтобы Девлин был нашим гостем.

Бэррета очень обрадовало это известие; досадно было лишь то, что до суда оставался еще целый месяц – достаточно большой срок, чтобы Беркхарт как следует подготовил свою защиту и проинструктировал подчиненных.

– Думаю, Девлин сможет присутствовать на вашей вечеринке инкогнито, – предположил Бэррет.

– Он здесь? – оглядел ранчо Томас. – Это хорошо. У меня есть для него кое-какие известия. Вообще-то я должен потребовать, чтобы Девлин отдал себя в руки шерифа... Но, учитывая то, как армейские власти опекают Беркхарта, я не хотел бы, чтобы мистер Грэнджер находился в городе, пока в округе рыщет этот маньяк. Временами закон преследует совершенно невинных. Кроме того, поскольку здесь затронуты и мои материальные интересы, то я не слышал ваших слов и не знаю, что ваш брат будет на балу.

– Я уверен, что Девлин будет рад об этом узнать, – с благодарностью произнес Бэррет.

– Не нужно трактовать законы чересчур формально. К тому же армейские власти сделали все возможное, чтобы оттянуть суд над Беркхартом на как можно более поздний срок. Им следовало заинтересоваться его деятельностью еще несколько месяцев назад!

Пока Девлин, Бэррет и Томас Хэверн совещались в кабинете, Мориа в своей комнате ходила из угла в угол. Когда она проходила мимо окна, черная пелена в ее глазах заметно бледнела. Мориа еще не могла видеть, но уже могла различать свет и тьму, и это было большим достижением по сравнению с недавним непроглядным мраком.

Мориа вернулась мыслями к тому восхитительному утру, которое они с Девлином провели на берегу реки. Вспоминая, каким пылким он был, Мориа невольно улыбнулась. Но тут же ее лицо омрачилось.

Проклятие! Она теперь совершенно не могла представить себе жизнь без Девлина Грэнджера!

И все же ей следует отбросить сантименты и внять голосу разума. Чувство с каждым днем захватывало ее все больше, и ей становилось все труднее притворяться, что Девлин мало привлекает ее и мало для нее значит.