Трое за Ларцом (№1) - Трое за Ларцом

— Энфан тсанде — это один из ваших драконов? — уточнил Тимофей. — А Эскалибур…

— Это его имя, — невозмутимо ответил король.

— Такое… знакомое, скажем так.

— Вспомнили про знаменитый меч короля Артура? — У короля Михраэля дрогнули в насмешке и приподнялись уголки рта. — Это был наш дар лучшему из представителей человеческого рода.

Знаменитый живой меч с душой и сердцем честного воина… Потом мы снова получили его назад — после смерти короля Артура. И перелили в не менее знаменитую чашу… Энфан тсанде Эскалибур назван в честь меча. Это очень хороший дракон, человек. Сильный, мощный, со степенью магистра полетов.

— И тоже цветной? А какого же… ик!.. цвета? — пьяно спросил Леха. И чуть заметно подмигнул Тимофею.

— У нас не принято спрашивать про цвета драконов, — сухо ответил его эльфийское высочество. — Это считается оскорблением. Вы же не спрашиваете друг у друга, какого цвета у вас кожа.

— Почему же, иногда спрашиваем… — сказал Тимофей исключительно ради того, чтобы не выглядеть в глазах коронованной особы персонами, вежества не знающими.

— Насколько я знаю, вы про цвет кожи не спрашиваете, — еще суше произнес король Михраэль. — Вы этим цветом оскорбляете. Например, черномазый или просто черный. И все такое прочее на эту тему… Хорошо, тогда приведу другой пример. Вы же не спрашиваете друг у друга, сколько у вас родинок на теле. Это личное дело каждого, не так ли? И закончим на этом. Двое из вас пойдут туда, куда мы их пошлем. Остальные останутся с нами здесь, под нашей защитой и покровительством. Есть шансы, и очень большие, на то, что эти двое так и не вернутся. Решать, конечно, вам — или возможная гибель для двоих, или обязательная погибель для всех. Но это все, что я могу предложить. Или даете наемников, или идете по Земле своим путем — но подальше от нас. И ответа я жду немедленно. Да или нет?

В одном из углов поднялся невнятный ропот. Но Леха поднял руку — и шепотки мгновенно смолкли. Глаза у него, как заметил Тимофей, блеснули при этом остро и трезво.

— Мы согласны, батя, — с пьяной интонацией заявил предводитель братков. — А как иначе?! Тут и выбирать-то не из чего! Согласны-согласны, чего уж там…

— Ваша логика меня просто восхищает, — говорил Михраэль таким тоном, словно предлагал кому-то из людей встать к стенке — для дальнейшего действа под стук барабанных палочек. — Итак, вы согласны. Теперь следующий шаг — кто именно из вас пойдет?

Леха подпер рукой щеку. Могучую физиономию товарища в коже украшала пьяная ухмылка — но взгляд, который он бросил на Тимофея, был трезв как стеклышко.

И во взгляде этом читалась могучая работа мысли. Тимофей покусал губы. В конце концов он был учителем, обязанным защищать своих учеников. Принцип обучения — защищай, оберегай и учи. И слово «учи» стоит в нем на последнем месте, после «защищай и оберегай».. Правда, мальчики в коже на его учеников походили мало… но все равно это были, если посмотреть с точки зрения не обычного человека, а учителя, именно мальчики. Сильно выросшие, до некоторой степени даже возмужавшие, но все-таки именно взрослые дети, судя по простоте их жизненных взглядов и запросов…

— Я пойду.

— Я почему-то в этом и не сомневался, — на удивление благожелательно отозвался король Михраэль.

— И я, — предварительно крякнув, сообщил обществу Леха.

Под наступившую тишину король эльфов побарабанил пальцами по столу.

— Итак, ваши герои свой шаг вперед сделали. Что ж, теперь о том, что вам предстоит. Земля обречена, как вы это уже знаете. Мы, конечно, можем здесь выжить, мы не люди…

— Успокаиваете раненое самолюбие, поливая род людской грязью? — предположил Тимофей. — В конце концов это не мы от вас сбежали, а вы от нас.

Эльф фыркнул, потряс головой. В полумраке серебряная королевская грива подернулась мерцающими искрами.

— Ну, ты и нахал, человечишка… Мы ушли потому, что пожалели вас. Не убивать же всю людскую расу вплоть до самого последнего человечка? Хотя, возможно, и стоило бы. Но вы всегда так забавно лезли на нас, прямо как котята на спящего льва…

— И потому вы умилились и ушли. — Тимофей попытался так же элегантно приподнять бровь, как это сделал сидевший напротив него эльфийский король, но у него ничего не вышло. «Да, не рожден ты, Тимофей, для красивых телодвижений лицом», — сообщил он сам себе. И продолжил: — А может, оставим оскорбления и перейдем наконец к делу? Какого рода услуг вы потребуете от нас как от своих наемников, куда именно нам придется лезть и лететь верхом на вашем бесценном энфан тсанде… Ну и все такое прочее по порядку.

— А знаете, Тимофей, вы мне нравитесь все больше и больше. Непременно вернитесь, умоляю! Наши эльфессы, сирень дамы, будут от вас просто без ума. Я это вам почти официально предрекаю. Обожают они эту твердость духа в слабых человеческих телах… Значит, какого рода услуг от вас востребуем? Отнюдь не любовных, не надейтесь…

— Не надеюсь, ваше величество. Как-никак я в таких делах даже с королями не участвую.

Михраэль опять усмехнулся.

— Вот я и говорю — забавно с вами, человечки. Кто еще посмеет так дерзить эльфийскому королю? Да еще подозревать его в гомосексуальных пристрастиях… Дело в том, человек, что мы не желаем жить на собственной планете, бегая по ней от какой-то мрази. Это наша планета, и делить ее с протоклетками, к тому же еще и сидящими в телах бывших обитателей Эдельвейзе, сами понимаете, это для нас не слишком большое удовольствие. Когда еще им надоест гоняться за нами!

— А еще если и вовсе не надоест…

— Даже при самом плохом раскладе — Запредельные Миры всегда открыты для нас, — отрезал король Михраэль. — Мы всегда можем вновь распахнуть Ворота Перехода и ступить на Дорогу Меж Миров и Звезд. Но это, как вы сами понимаете, только на самый крайний случай. Что же касается Пасти Дракара… Как сказал когда-то один поэт: «Все в мире жаждет повторенья, и стон любви, и боли крик, а то, что кажется нам новым, всего лишь поменяло лик…» Это я к тому, что некогда на Землю уже надвигалась угроза из космоса.

— Пасть Дракара здесь уже бывала? — быстро переспросил Тимофей.

Братан Леха пьяно икнул и подпер щеку рукой. В общем, все стороны выразили крайнюю заинтересованность в объявленной теме.

— Нет, Пасть Дракара здесь прежде не появлялась. Но та вошка была еще покрупнее, уверяю вас. Короче, чтобы не тратить зря слов, с вашего позволения я просто зачитаю. Это выдержки из эльфийских хроник эпохи Тега-Се-Гюр, приблизительно двести тысяч лет до начала вашей родной христианской эры…

Вопреки всем ожиданиям Тимофея, его величество после этих слов не стал рыться у себя за пазухой, выволакивая на свет божий конспекты или замшелые пергаментные свитки. Михраэль просто поглядел куда-то в пространство за Тимофеевой головой и нараспев заговорлл:

— «В черном провале Бездонной Тьмы красные искры родились, светом налились и к Эль-Зе…» Вижу легкое недоумение на ваших мудрых лицах, человечки, и посему сообщаю — именно так называлась и называется на эльфийском языке планета, на которой мы сейчас находимся… итак, светом налились и к Эль-Зе приблизились. Рифма, как видите, хромает, но это из-за перевода. «Искры в лодки потом перелились, лодки, что в темной бездне Бездонной Тьмы прыгают, словно птицы, с ветки на ветку, но веткою каждой для лодок была звезда… Те существа, что в лодках гнездились, злобною злобой к эльфам сочились. Двигалась тучею грозной к планете беда. Нескольких эльфов в плен хотели недруги взять, чтобы потомство покорных рабов от них потом получать. Всю же планету — просто взорвать». Как видите, в каком-то смысле это было пострашнее Пасти Дракара.

— Хроники — это не факт, — возразил Тимофей. — По прошествии времен легенды любят обрастать самыми махровыми подробностями. Устрашающими по большей части.

— Хроники, Тимофей, это не легенды. Эльфийские хроники — это практически документальный материал. Согласен, слог несколько цветист, но отчеты эльфийских ученых, приложенные к хроникам, полностью подтверждают все эти, как вы выразились, махровые подробности. Действительно были корабли, хозяева которых возжелали иметь рабов эльфийской расы. Из-за целого ряда уникальных свойств, присущих только нам. А всю остальную планету просто взорвать, дабы избежать мести эльфов. Да и вообще для упрощения ситуации. Дети эльфов всегда имеют связь с планетой прародителей. Это чревато последствиями вне зависимости от времени и расстояния. Сколько бы ни прошло лет, сколько бы ни пролегло звездных лиг между потомком эльфов и его родной планетой, они все равно будут чувствовать друг друга и звать… И вот тогда произошло следующее: «Король Лалэль коснулся Вод, и Воды застонали. Из Вод родился хоровод мерцающей печали. А из Огня родился смех, из Туч и Неба — слезы, а из Земли, венчая всех, родились счастья грезы». И так далее — из чувств, что живут без тел, соткались Силы Власти. Вам приблизительно перевести, что это такое?

Тимофей кивнул.

— Чувства и стихии, Тимофей — это великая сила. Стихии вечны, чувства неуправляемы… И все — могучи. Видите ли, мы, эльфы, уверены, что у каждой из стихий есть своя душа. И она, кстати, действительно есть. А там, где есть душа, всегда имеются и чувства. Чувства, конечно, нематериальны… но их можно преобразовать. То, что получится, будет называться плазматической субстанцией. Как бы вам поточнее объяснить… к примеру, огонь — это тоже плазма. Чувство, взятое из Огня, — это плазма из плазмы. И так далее — плазма чувства из Воды, Воздуха и Земли. В итоге — перед вами оружие. Самое мощное из всех возможных, ибо его ничем не отразить. Это и были так называемые Силы Власти, тщательно упакованные в Ларец. В свое время король Лалэль открыл этот Ларец перед подлетающей ордой звездных лодок, по-вашему — космических кораблей. И Силы, вырвавшись из Ларца, полностью уничтожили пришельцев. Попутно даже повредив слегка кое-какие окружающие планеты. Особенно тогда досталось Марсу. Увы…

— Стало быть, Ларец — это все, что вам нужно для спасения Земли от Пасти Дракара? — напрямик спросил Тимофей. — А судя по тому, что вы сказали до этого, сейчас этого Ларца при себе у вас нет…

— Да, это так.

— А ты, батя, снова его сваргань, — пьяненько посоветовал Леха его величеству. — И силы эти повытягивай, откуда надо. Чай, не только этот самый… Лель был королем, но и ты тоже! А если что не так пойдет… сила там какая-нибудь закочевряжится — так мы тебе поможем! За нами не заржавеет, ты не боись! Завалимся со всеми стволами…

— Чувства были изъяты у стихий, — мягко разъяснил король Михраэль. — Но назад их никто не позаботился вернуть. На этой планете Огонь уже больше не смеется, Вода не печалится, а Земля ничем не грезит.:.

— Так что вытягивать больше нечего?

— Именно. Итак, люди, это и есть ваша задача — добыть Ларец. Или, вернее, вернуть нам украденный Ларец. Однажды на трон эльфов уселся некий Маратаэль. Этот король… не буду вам описывать точно, что именно он совершил. Скажу лишь, что совершенное потрясло даже эльфов той поры, не отличавшихся в те давние годы особой чувствительностью. Король был низложен. И спасся бегством. И, как вы понимаете, он прихватил с собой Ларец.

— Понимаю, — сказал Тимофей. — А нам, стало быть… э-э… надо лететь по его следам на вашем энфан тсанде?

— Именно, человек. Ларец нужно добыть. К сожалению, следы Маратаэля ведут в мир Эллали. Это не лучшее место для розысков. Эллали — мир, занимающийся укрывательством беглых преступников. Их маги специализируются на этом — открытие проходов в миры-убежища, заметывание следов. Мы так и не смогли разузнать, остался ли Ларец на Эллали — в качестве платы, скажем. Или все-таки изгнанный король Маратаэль увез Ларец туда, куда переправили его маги.

— Если уж вы сами не смогли разузнать…

— Сейчас главным магом этой планеты стал ваш соотечественник. Человек по происхождению, — жестко уточнил король. — Все сто пятьдесят тысяч лет, что мы искали Ларец, главными магами на Эллали становились и были исключительно представители других рас… Это дает нам шанс. Кроме того, именно сейчас Ларец нужен нам, как никогда. Вы полетите туда в сопровождении одного из нас. Он присмотрит за вами… на тот случай, если вы вздумаете схитрить. Напоминаю — никаких сделок ни с кем, иначе ваши, как вы их называете, братки…

Король повел мизинцем в сторону притихшего зала. Кто-то тихонько ахнул, а кто-то тихонько матернулся.

— Представитесь на Эллали обычными людьми, спасающимися от Пасти Дракара. Там об этой напасти знают, объяснять не придется. Наш эльф якобы согласился перевезти вас на Эллали. И попросите аудиенцию у главного мага. А дальше — по обстоятельствам. Или добудете Ларец из какой-нибудь магической сокровищницы на Эллали, или полетите искать его дальше. Туда, куда укажет вам главный маг Эллали.

— Судя по вашим словам, он только нас и дожидается…

Михраэль улыбнулся, приподняв верхнюю губу. Под ней обнажились зубы — длинные, острые, как у зверя.

— А мне почему-то кажется, что скажет. Возможно, даже сам преподнесет вам этот Ларец.

— Ага. С поклонами и благодарностями.

— Скорее с проклятиями. — Губы эльфа задрожали в усмешке. — Ларец-то, по сути дела, краденый. А краденые вещи добра никому не приносят. Так что главный маг будет совсем даже не рад этому Ларцу… особенно после вашего появления там. Но вам-то что до его печалей? Летите. — И король Михраэль медленно начал подниматься из-за стола.

— Э, нет, ваше величество, — быстренько вставил Тимофей. — Мы тут еще один вопрос не обсудили. Ведь если все удастся и Ларец мы привезем, стало быть, Земля избавится от Пасти Дракара? Навеки, как я понимаю. А заслуги в этом деле будут не только ваши, но и наши — вы когда-то сделали этот Ларец, мы его вам вернули…

— Конкретнее, человек.

— Наверное, на спасенной Земле должны проживать не только вы, но и мы…

— Ты имеешь в виду всю вашу расу?

— Ее, любимую…

Король Михраэль вышел из-за стола, сложил руки на груди, стоя в профиль к Тимофею. Склонил голову, отчего серебряная грива волос с тихим шелестом переместилась на плечо.

— Я подумаю над этим. Большего пока не проси, человечек.

— Соглашайся, — прошептал Тимофею кто-то снизу тоненьким фальцетом. — Эльфы добры и всегда относились к людям хорошо… даже по-отечески относились! А не согласишься, он нас может вообще бросить! На произвол судьбы, слышишь!

Трегуб, давно уже успевший допеть свою «Калину», теперь жался к его колену.

— А как же отеческое отношение? — саркастически прошептал в ответ Тимофей. — Бросать — это, знаешь, не по-отечески как-то…

Трегуб сделал большие глаза и выразительно крутанул сразу двумя руками у обеих висков. Король эльфов холодно проронил:

— Я жду.

— Лететь так лететь. — Тимофей, пожав плечами, тоже встал. — Где там ваш энфан тсанде, ваше величество, ведите…

— Да, веди, братан! — Леха, покачиваясь, тоже выбрался из-за стола. — Только учти — я в таком состоянии за руль не сажусь, мне гаишников жалко…

— Рулей не будет.

На улице за машинами стоял дракон. Громадный, с размахом крыльев на полнеба. И цвет у него был самый впечатляющий — багровый и светящийся, с глубокими черными прожилками. Из могучих ноздрей то и дело вырывались струйки пламени.

— Вещички брать с собой будем? — с неожиданным энтузиазмом спросил Леха.

Михраэль чуть заметно кивнул. Леха стремительно кинулся к своему джипу, выволок из него объемистый чемодан и спешно примчался обратно. По пути прихватив пару единиц вооружения из ближайшей кучки.

Тимофей поправил на плече пожалованный Ле-хой с барского плеча ручной пулемет. «Печенег», увы, был его единственным багажом. Из своего дома он выбежал крайне спешно и налегке.

— Если будет нужно, Вигала позаботится о вас, — словно подслушав его мысли, сказал стоявший рядом Михраэль, — в том числе и об одежде…

Так… Почему «словно подслушав»? Похоже, его величество действительно прислушивается к чужим мыслям.

И от этого Тимофею сразу сделалось как-то не по себе.

Какой-то эльф обходил драконьи лапы, ощупывал их, охлопывал, заставляя дракона попеременно приподнимать в воздух могучие мослы — прямо как кузнец, оглядывающий кобылу на предмет потерянной подковы. Дракон поднимал лапы с готовностью, то и дело поворачивал голову, обнюхивал эльфа и выдувал над его головой длинную струйку синеватого пламени.

Что-то было не так. Слишком уж осмысленно дракон поворачивал голову, слишком уж часто… И пламя из ноздрей подавал только тогда, когда эльф вдруг застывал перед какой-нибудь из громадных лап, украшенных серповидными когтями в человеческий рост.

Тимофей вдруг понял, что дракон не просто так вертит головой. И пламя выдувает не просто так — он эльфу подсвечивает! Выдувая пламя исключительно для того, чтобы рассеять полумрак вокруг своего слабо светящегося тела.

Ничего себе паяльная лампа с подсветкой…

— Ну что, полетели? — прогудел Леха. — «Мерс» не роскошь, а средство передвижения… Это, понятно, не «мерс», но тоже катит. А ремни безопасности там предусмотрены?

Его величество чуть слышно фыркнул.

— Человек, ты у меня еще про подушку безопасности спроси.

— А что, есть?

Король эльфов хохотнул.

Эльф наконец закончил осматривать громадные драконьи лапы и неторопливо направился к людям. Лицо у него было на удивление молодое. Даже мальчишеское какое-то. Но в остальном все как у прочих эльфов — серебряная грива ниже пояса, могучие плечи и соответствующий рост.

— Вигала, — коротко отрекомендовал великана с мальчишечьим лицом король Михраэль, — ваш спутник и, как вы сами понимаете, прирожденный эльф… Вигала, Эскалибур в порядке?

— В полном, — звучным голосом сообщил Витала. — На перепонках ни одной заусеницы, когти в идеальном состоянии. Можем отправляться хоть сейчас.

— Что ж, пора! — Король эльфов кивнул, сдвинул брови и внимательно посмотрел в темное ночное небо над драконом. — Идите за Вигалой. Всех удач тебе, брат… И вам, люди!

Вигала быстро кивнул, лицо у него озарилось неподдельной радостью.

«Мальчишка», — подумал вдруг Тимофей с грустью. Сам он вызвался идти в эльфийские наемники с дрожью в душе и замиранием в сердце. Неведомые дали его самого нисколько не манили и не прельщали. Просто надо же было кому-то сделать шаг вперед — и он его сделал. Сработал самоедский принцип: «Кто же, если не я?» К тому же — долг сенсея перед необученными людьми…

А великан с мальчишечьим лицом, похоже, был один из тех полусумасшедших юнцов, кто вечно жаждет подвигов и приключений. И находят их — на свою беду. Дети-дети, ваши сети притащили мертвеца…

Сзади из шашлычной толпой вывалили братки, звучно заорав. Раздавался сплошь радостный мат и напутственные междометия. Вигала четко развернулся кругом — плащ взметнулся по ветру нежно-зеленым полукругом — и зашагал по направлению к дракону. Тимофей с Лехой гуськом потянулись за ним — Леха впереди со своим чемоданом, прямо как Чапаев на белом коне, а Тимофей сзади, как верный Петька. С пулеметом, но без Анки.

Он отшагал от джипов аж целых два метра, когда ему под ноги подкатился какой-то клубок. Тимофей покачнулся и спешно поджал одну ногу. Клубок со всхлипом развернулся.

Снизу круглыми глазенками глядел домовой Трегуб.

— Хозяин, возьми меня с собой!

— Э-э… — промямлил Тимофей. Брать домового в строй бесстрашных эльфийских наемников его как-то не тянуло. — Понимаешь, Трегуб…

— Детей не брать! — громко крикнул спереди Леха. — Мы тут на дело идем, понимаешь…

— Я не могу остаться, хозяин. — Домовой смотрел жалобно, моргал и сопел. — Все остальные квартиросъемщики у меня уже улетели, один ты остался! Не бросай сиротинушку-у…

— Возьмите его, — коротко посоветовал сзади король Михраэль. — Увидите, он вам пригодится. И не смотрите, что маленький — домовые поопаснее иных великанов. И инеистых, и огненных… Поскольку пролазят в любые щели!

— Нет, — упорствовал Тимофей. — Не могу. Жалость к меньшим братьям не позволяет. В смысле к кошкам там, к собакам и прочим домовым…

Неизвестно почему, но крошка-домовой вызывал у него стойкие ассоциации с ребенком. И вообще — трудно брать в неизвестность субъекта чуть выше твоего колена. Недоглядишь еще, а его возьмут и затопчут. Те же самые собственные соратники…

— Возьми, хозяин!

Тимофей упрямо покачал головой и попер к дракону. Багрово светящееся чудо-юдо вдруг раскинул свои крылышки на полнеба, горласто закричал, опустив громадную морду с клыками к одному из джипов. Как раз к тому, который сейчас огибал Тимофей, выходя к драконьему боку. Ему пришлось торопливо притормозить. Черт его знает, вдруг ненаглядное эльфийское чудо с крылышками проголодалось, а он тут как раз прет к нему прямо в пасть, на манер хот-дога на подносике…

Эльф бросился к клыкастой морде, о чем-то там посовещался, поглаживая гигантские ноздри, истекающие соплями. Дракон тихо урчал, пыхтел, выдувал струйки пара. Затем Вигала повернулся к остальным и мощно заорал:

— Эскалибур согласен! Он берет тебя, Трегуб!

Домовой промелькнул сбоку темной тенью. Тимофей вздохнул и двинулся к нависающему сверху, как пещерный свод, драконьему брюху, ворча по пути:

— Он тебя берет… А что хозяин законный сказал, на то всем начхать…

По драконьему боку шли скобы. Снизу и до самого верху. Скобы были багрово-черные, почти такие же грубовато-шершавые на вид и на ощупь, как и шкура дракона. «Вживили их сюда, что ли? — удивился Тимофей. — Или дракон их сам на себе нарастил, в порядке обратной любезности для заботливых братьев-эльфов?»

Вигала полез первым. Плащ цвета первой весенней листвы кружил по ветру, бил по драконьему боку. Следом за ним лез Леха, посапывая от напряжения. Внушительный чемодан, автомат и гранатомет должны были весить немало. Но браток тем не менее упрямо пер вверх, невзирая на баул в одной руке и два ствола за спиной. Тимофей перекинул ремень своего «печенега» через голову и правое плечо и с опаской глянул на удаляющийся ввысь зад в черных джинсах. Если Леха сорвется, тому, кто лезет следующим, придется побыть амортизатором. То есть как раз ему…

За спиной покашлял король Михраэль. Издевательски так покашлял, с ядовитым намеком. Тимофей, слегка смутившись, подошел к дракону, неторопливо уцепился за скобу. Хочешь не хочешь, а придется лезть… невзирая на опасность быть раздавленным Лехиным задом.

Сверху гулял холодный октябрьский ветер, мгновенно забиравшийся под куртку и заставлявший разом дрожать все тело. По драконьей спине, прямо по гигантскому позвоночнику, частоколом шел ряд импровизированных кресел. Они, как и вся остальная драконья плоть, были багрово-светящимися, с черными прожилками…

Кстати, скобы, багрово-шершавые и теплые на ощупь, под весом Тимофея нисколько не прогибались, будто их сделали из стали и только поверху обтянули драконьей кожей и плотью…

И снова Тимофей задался вопросом — эльфы ли соорудили эти седалища, тщательно подделав их под драконье тело, или они выросли у дракона сами? Развились из позвонков, точнее из их остей… Спросить бы у Вигалы, но тут, на высоте, гулял такой ветер, что перекричать его — пупок надорвешь.

Вигала пробрался вперед по небольшим оттопыренным скобам, ровной строчкой идущим по драконьему боку чуть ниже ряда кресел. И уселся в самое первое кресло, взметнув зелеными крыльями плаща над спинкой. Прыгнул в него, что ли? Прямо лихой есаул — с земли да и в седло… Леха с азартом двинулся за ним следом, бухнул свой ненаглядный чемодан в кресло сразу за Вигалой, повозился там, явно привязывая баул, чтобы его не снесло во время полета… Затем устроился рядом. Пора было и сенсею занимать свое место в ряду. Тимофей пробежался по скобам и шлепнулся на сиденье. Оно было теплым, даже горячим немного. Ладно хоть не прогибалось.

Вигала развернулся. На лице эльфа сияла такая неприкрытая радость, что Тимофея аж передернуло. Чему радоваться, спрашивается?

— Или мы и вправду на детский утренник отправляемся, или уж и не знаю что сказать… — пробормотал он себе под нос.

Потом пошевелился в кресле, устраиваясь в нем поудобнее. И чутко сторожа — не шевельнется ли оно под ним? Перекинул пулемет со спины на плечо.

Из-за плеча кто-то выскочил тенью, с размаху бухнувшись к нему на колени. Тимофей, с тоской опознав в этой неведомой зверюшке Трегуба, поинтересовался грозным голосом:

— А тебе чего? А ну слазь с моих коленок! Тебя этот энфан тсанде с собой берет, а не я!

— Хозяин, — тут же затянул домовой, предварительно жалобно шмыгнув носом, — не могу я один сидеть! Пожалей, замерзну же…

Тимофей молча распахнул куртку, сунул туда за шкирку домового, одетого в некое жалкое подобие рубахи и порток. И это в октябрьскую-то пору! Да еще и лететь придется на высоте, а эльфийский авиалайнер, как мог заметить всякий, кто имеет глаза и хотя бы изредка их разувает, пассажирским салоном оснащен не был. Значит, при подъеме будет дуть — и любитель теплых запечных уголков рискует замерзнуть.

В уме Тимофей для себя отметил — как только будет возможность, раздобыть для домового одежку. Хоть какую-нибудь. Только вот где ее достать? В «Детском мире», не иначе.

Ничего не придется покупать, поправил он сам себя. Товар, надо полагать, благополучно остался на прилавках. Раз уж весь прочий людской багаж оставили на планете. Заходи и бери…

— Как сидим?! Крепко?! — счастливым тоном завопил спереди Вигала.

«Ах, до чего ж он рад и до чего же весел», — прокомментировал про себя это ликование в голосе Тимофей. Хотя, спрашивается, чему радоваться-то? Пасть Дракара в пути, Ларец, единственное средство от этой болячки, у черта на куличках…

— А то! — довольным басом, легко перекрывшим свист ветра на этой высоте, отозвался Леха. Потом перегнулся вниз и вскинул над головой соединенные в рукопожатии руки.

Снизу, с земли заухали и засвистели. Бригада торжественно прощалась со своим героем.

— А ты… вы, Тимофей? — снова завопил Вигала.

— Да сидю я, сидю…

— Крепко держитесь?!

— Зубами! И прочими конечностями! — проорал Тимофей и на всякий случай вцепился покрепче в спинку кресла перед собой.

Вигала приподнялся и широко взмахнул рукой. Сейчас, надо понимать, прозвучит классическое «Земля, прощай, в добрый путь!».

Эскалибур дернулся, Тимофея вдавило в кресло. Дракон побежал по дороге, набирая скорость, часто взмахивая крыльями. Попадавшиеся по пути такие же гиганты спешно подавали в сторону. Наконец вокруг зашумело, засвистело — и земля, слабо обозначенная далеко внизу светящимися силуэтами драконов, стремительно провалилась вниз. Тимофей сжал на спинке кресла пальцы. До хруста сжал. Вот тебе и «Земля, прощай»…

Желудок сначала собрался в комок, а потом весело запрыгал внутри лягушкой. Ускорение вжимало в кресло могучей рукой. Эскалибур довольно стремительно набирал скорость. Странно, но ветер, буквально рвавший на них одежду, пока дракон спокойненько стоял перед шашлычной, теперь совершенно не ощущался. Как в салоне джипа. И никакого сквозняка — только свист и вой проносящегося мимо воздуха. Тимофей, искоса поглядывая на уменьшающиеся драконьи силуэты внизу, вытянул вбок руку. По ладони тут же хлестнула тугая ледяная струя, отбивая ее назад. Стало быть, что? Сиделось как в коконе — но стенок у этого кокона не было. Ни пластиковых, ни стеклянных — никаких. Таким образом, перед ними было просто колдовство…

«А может, у меня просто глюки такие? — проникновенно вопросил сам себя Тимофей. — Приличным людям черти мерещатся, а мне вот такое — НЛО, эльфы, драконы…» Странно, а ведь вроде бы он всегда был вполне приличным человеком, даже Толкиеном не интересовался…

Дракон, широко взмахивая крыльями, набирал высоту. Черное ночное небо на глазах наливалось краснотой и пурпуром. Невдалеке ударила первая серебряная молния, рассыпая искры и заливая все вокруг ослепительно белым сиянием. Дракон тут же с шумом вытянул свое правое крыло на всю длину, прижал другое к туловищу, огромному, куда больше, чем фюзеляж заслуженной «Аннушки». Летающая глыба накренилась. Далекая земля снова начала стремительно приближаться — дракон летел вниз и вбок, закладывая крутой вираж. Молнии били уже почти сплошь, слепя глаза. Они неслись под дождем из серебряных стрел. Тимофей шумно вдохнул и задержал дыхание. Сердце следовало срочно успокоить. А то неудобно было как-то перед крошкой-домовым — тот сидел за пазухой у Тимофея совершенно спокойно, даже не шевелился, а вот у него самого сердце колотилось об грудную клетку, как молекула в броуновском движении…

Дракон захлопал крыльями. И понесся вверх.

Изредка по телевизору Тимофею показывали заграничные народные гулянья. В том числе и знаменитые американские горки. Так вот, сейчас у него создалось полное ощущение того, что он сидит в одной из тех самых тележек с желтыми ремнями и возят его со страшной скоростью по всем имеющимся в этом аттракционе ухабам, спускам и мертвым петлям…

Небо сделалось ярко-пурпурным, а затем взорвалось радостной вспышкой голубого, зеленого и оранжевого света.

На миг Тимофею показалось, что он ослеп. Еще через мгновение он понял, что ему ничего не показалось — он действительно ничего не видел. Даже звездные крошки перед глазами не кружились. Дракон продолжал стремительно нестись куда-то в полной темноте, свистело и выло вокруг по-прежнему. Тимофей проморгался, потер глазные яблоки кулаками. Покрепче сжал веки, просчитал до трех. Затем сжал кулак на удачу — и открыл глаза уже в совершенно другом мире.

Дракон летел над неровным ковром из зеленеющих древесных крон, который прорезали частые жилки рек. Вода в них была почти такой же зеленой, как и лес вокруг. Речки радостно отблескивали целыми веерами зайчиков, переливались бликами, играли белыми барашками пены. Тимофей краем глаза глянул на окружающее их чужое небо. Оно было бледно-сиреневым, местами почти голубым. Здешнее солнышко — или как там оно у них называется — светило с неба розоватыми лучами. И озоном в воздухе пахло, как после грозы, и вообще смотрелось все замечательно.

Просто не мир, а заповедник из лесных джунглей.

Дракон мощными взмахами крыльев рассекал воздух. Впереди из лесной равнины показалась точка, начав расти по мере приближения. Тимофей смотрел во все глаза. Да и его спутники, судя по тому, что с его места виднелись только их затылки, тоже смотрели в ту сторону не отрываясь. Больше всего нарост смахивал на округлую крону громадного дерева, вздымающегося над всей остальной древесной равниной. Из кроны били зайчики света. Листья отсвечивают, что ли?