В небе - пикировщики !

      - Бизнес? - поспешил ему на помощь майор Шевцов.
      - Бизнес! Бизнес! - обрадовался Билл Кэмп. Именно этого слова ему не хватало. Он хотел сказать, что война - это хороший бизнес.
      Наши ребята еле сдерживали себя. Павел Дельцов демонстративно поднялся из-за стола и вышел из столовой. Его примеру последовали другие. Билл пытался улыбнуться, но ничего не получилось. Лицо американца лишь искажалось неприятной гримасой.
      Его отвели в комнату и уложили спать.
      Утром все стали равнодушны к американцу, никто не обращал на него внимания, ни у кого он не вызывал интереса. Он почувствовал это, прошелся по стоянкам самолетов, пытался заговорить с техниками и механиками, удивлялся, как много пробоин на советских самолетах! Увидев, что у Виталия Сорокина, только что вернувшегося из армейского госпиталя, нет на руке четырех пальцев, Билл раскрыл рот от удивления. Он и представить не мог, что после такого ранения Сорокин снова возьмет в руки штурвал скоростного пикирующего бомбардировщика.
      Под вечер американский пилот покидал аэродром Шнейдемюль. На взлетную полосу вместе с ним вырулили четыре "ястребка" - им поручили обеспечить случайному гостю безопасность.
      Лейтенант Кэмп открыл фонарь самолета и помахал рукой. Ему ответили тем же, но только ради формальности...
      Вспомнив во всех деталях этот случай, Сулиманов сказал:
      - А знаешь, Паша, я, кажется, нашел ответ на мучивший меня вопрос о наших союзниках... Они, как и Билл, во всем видят только бизнес. Для них доллары самое главное в жизни...
      Павел Дельцов согласился с этими словами. И, подумав немного, произнес:
      - Хотелось бы знать, что подумал о нас тогда американский летчик Билл Кэмп?..
      Берлин! Вот оно - логово фашизма - под крыльями самолета Павла Дельцова! Черно-серый дым застилал многие кварталы.
      Эскадрилье предстояло подавить огонь артиллерии в пунктах Ной Лангзов, Вербиг... Подойти к ним трудно. Над целями - до сорока разрывов одновременно. Но разве это могло остановить советских летчиков?
      На следующий день видимость ухудшилась. В опорных пунктах врага и в самом Берлине море огня, сплошной дым. Противник отчаянно сопротивляется: бросает в бой последние резервы - учебные и специальные части, батальоны опираются на промежуточные оборонительные рубежи, стремясь любой ценой сдержать продвижение наших войск к Берлину.
      Только что вернулся из разведки командир экипажа Н. Камышин и доложил:
      - Погода в районе действий плохая. Цели просматриваются с трудом. Дым от пожаров поднялся до двух тысяч метров.
      И несмотря на это, приказано наращивать удары с воздуха, бомбить узлы сопротивления, пробивать путь войскам 5-й ударной армии.
      Эскадрилья Дельцова получила задание атаковать танки противника у пункта Газельберг, а к исходу дня вместе с летчиками эскадрилий Б. Молодцова и Р. Су-лиманова нанести сосредоточенный удар по опорному пункту Дальвиц.
      И так день за днем, с рассвета до захода солнца...
      * * *
      Герой Советского Союза Павел Андреевич Дельцов - один из славных защитников Советской Родины. Он был на фронте с первого до последнего дня войны. Совершил 289 боевых вылетов. Мой старый фронтовой друг был одним из самых уважаемых жителей Ивановской области. Многие его знали лично и питали к нему особую симпатию за совершенные им подвиги в боях с германским фашизмом в годы войны и трудовую доблесть в послевоенные годы.
      В 1969 году в канун праздника Победы я получил от Павла Андреевича последнее письмо с поздравлениями, а глубокой ночью - телеграмму от жены: "Паша умер, похороны десятого..."
      Прощай, фронтовой друг! Нет больше тебя среди нас, но имя твое всегда будет жить в нашей памяти.
      Постановлением Совета Министров РСФСР в ноябре 1969 г. Ивановскому железнодорожному училищу No 1, которое в свое время окончил Дельцов, присвоено его имя. В училище организована комната славы, где среди других экспонатов имеется портрет П. А. Дельцова, его биография и подробное описание совершенных им боевых подвигов в годы войны.
      Нерльский поселковый Совет народных депутатов в августе 1969 года переименовал одну из улиц поселка в улицу имени Героя Советского Союза П. А. Дельцова, а на доме, где он жил, установил мемориальную доску.
      Так чтут память своего земляка трудящиеся Ивановской области. Их инициатива постоянно поддерживается партийными и советскими органами. Немало в этом отношении сделано и боевыми друзьями - ветеранами 241-й бомбардировочной авиационной Речицкой ордена Кутузова дивизии, вместе с которыми Павел Дельцов прошел нелегкий фронтовой путь.
      В завершающих боях
      Гитлеровское командование пыталось использовать каждую минуту передышки на Восточном фронте. И вот танковая армия под командованием генерал-полковника Мантейфеля, успешно прорвав стык американских войск с английскими, начала стремительно продвигаться на запад, в глубь Арденн. Черчилль обратился к Советскому правительству за помощью, ибо немцы могли полностью сорвать операцию союзников. Над войсками вторжения нависла смертельная угроза...
      12 января 1945 года. Ночь. Тьма и туман настолько плотны, что автомобильные фары освещают пространство лишь метров на девять. Едем медленно. С трудом находим командный пункт 1-го Белорусского фронта и командующего 5-й ударной армией. Радист тут же приступил к налаживанию рации и через несколько минут доложил, что связь с штабом авиадивизии установлена и работает устойчиво. Еще минут через десять входит раскрасневшийся на морозе начальник штаба дивизии полковник Романов. Готовимся идти представляться командующему 5-й ударной армией, действия которой нам; предстоит поддерживать. Но дверь открывается, входит сам командующий генерал Н. Э. Берзарин. Он здоровается с нами и тут же приступает к делу.
      - Связь наладили - отлично! Рассаживайтесь, пожалуйста, товарищи, поговорим, а поутру в бой. Уж там будет некогда...
      Генерал оживлен и вместе с тем сдержан. Его речь точна.
      - На этот раз многие соединения 16-й воздушной армии приданы общевойсковым и танковым армиям. Части штурмовой авиации закреплены, как вы знаете, даже за отдельными танковыми частями. Ваша дивизия придана моей армии. Наступать будем вот здесь, в центре первого Белорусского фронта.- Генерал жестом провел по карте дугу от Магнушева через Висло-Пилицкое междуречье западнее Варшавы - на Сохачев, Кутно, Познань. И сразу стало ощутимым то значение, какое имела вся подготовительная работа, захлестнувшая нас в минувшие дни.- Вам должно быть известно, что оперативно-тактические документы - графики, переговорные таблицы и условные сигналы - отработаны. Таким образом с завтрашнего дня будем действовать сообща... Как видно, не напрасно всю предшествующую неделю командиры, летчики и штурманы провели на переднем крае затихшего фронта. Переодетые в пехотинские ушанки, валенки и нагольные полушубки, они скрытно появлялись в траншеях и на огневых точках, командных и наблюдательных пунктах, а некоторые летчики изучали наземную обстановку, выдвигаясь с пехотными и артиллерийскими разведчиками на нейтральную полосу, своими глазами видели, каковы дистанции между нашими и фашистскими войсками.
      Генерал ушел. В дорогу собирается и начальник штаба нашей дивизии Семен Васильевич Романов. Он должен вернуться в Луков, где будет принимать от меня целеуказания и команды на вылет.
      Не спится. Выхожу из капонира наружу. Рассвет едва заметен. Холодно. Вокруг не видно никакого движения, но в глубине холма, на котором я сейчас стою, в отлично оборудованных помещениях, связанных тысячами проволочных нитей и волнами радиосвязи с войсками, идет напряженнейшая штабная работа. Прямо перед нами магнушевский плацдарм. Сейчас он плотно укрыт густой дымкой. Но там тоже идет титаническая работа.
      Здесь хорошо слышен рокот автомобильных и танковых моторов: они растекаются к семи наведенным переправам через Вислу. Но что это? Из нашего тыла доносится неясный гул. И вот уже десятки самолетов, пророкотав над нами, садятся прямо на плацдарм в трех-четырех километрах от переднего края и затихают.
      Взволнованный, возвращаюсь в капонир. Рядом с нашей - комната узла связи истребителей. Хорошо слышна сосредоточенная работа их связистов. Прислушиваюсь, и все становится понятным: приземлился целый полк из корпуса генерала Е. Я. Савицкого. Его расположение - в зоне не только визуального наблюдения противника, но и, кажется, артиллерийского обстрела. Летчики-истребители, конечно, в опасном положении, зато семь переправ 1-го Белорусского фронта через Вислу будут прикрыты надежным щитом с воздуха.
      Войска нашего фронта к началу января уже вышли на восточный берег реки и заняли на левом берегу реки два плацдарма: в районе Магнушева и Пулавы. Перед нами линия обороны 9-й фашистской армии. Предстояло с ходу преодолеть глубоко эшелонированные оборонительные полосы.
      12 января 1945 года началось наступление войск 1-го Украинского фронта, а 13 января пришла очередь нашего фронта. К 6.00 все заняли свои места. Подтверждена устойчивость связи. Редкая стрельба лишь подчеркивает тишину на переднем крае. Стрелки часов движутся медленно...
      Ровно в 8.00 шесть разноцветных сигнальных ракет возвестили о начале наступления.
      Густой туман мгновенно наполнился грохотом. Земля заходила ходуном. С потолка посыпалась пыль.
      Ровно час продолжалась артподготовка. Затем наступила мертвая тишина, но лишь на несколько минут. Послышался нарастающий рев моторов. Пошли вперед танки генерал-полковника С. И. Богданова. Они устремились на плацдарм и с ходу форсировали реку Пилицу. Затем в бой вступили танки 1-й гвардейской танковой армии генерала М. Е. Катукова. Завязались бои, нацеленные на Варшаву, к Сохачеву.
      Авиация бездействовала, погода была нелетная. Но туман надежно прикрывал боевые порядки ринувшихся на запад советских танкистов. В первый же день наступления они продвинулись на 110 километров.
      Второй день. Видимость не превышала 200-300 метров. Над Вислой туман у самой воды, на реке - раскрошенный лед. Наша дивизия в полной боевой готовности. Ждем команды с КП 5-й ударной армии, части которой ведут бои в зоне артиллерийских и минометных батарей противника. Передовые отряды продвинулись на 15-20 километров и достигли юго-западных подступов Варки. Здесь противник оказал упорное сопротивление. Требовалась поддержка с воздуха.
      Но не было никакой возможности поднять самолеты с аэродромов, поэтому мы заметно нервничали.
      - Что же вы такие встревоженные, товарищи летчики?- спросил генерал Берзарин.
      - Да вот, товарищ командующий, наступление идет, а мы баклуши бьем! -ответил я.
      - Так это же хорошо! Туман не только вас, но и гитлеровских летчиков к земле прижал. Все идет отлично, а вы нервничаете!
      16 января, на четвертый день наступления, туман рассеялся. С лучами восходящего солнца в воздух поднялись все самолеты 16-й воздушной армии и устремились в направлении быстро расширяющегося прорыва.
      Первыми над нашими головами прошли штурмовики Ил-2 с номерами, знакомыми по боевым действиям возле Лоева, на Днепре. По команде расположившегося здесь, рядом с нами, комдива полковника И. В. Крупского "Ильюшины" сваливаются на фашистские позиции прямо перед нашими танкистами. С новой силой взревели танковые моторы. Через стереотрубу видно, как сизоватые дымки поднялись над стальными коробками: усилился огонь их пушек. А потом на какой-то миг движение танков застопорилось: второй заход штурмовиков на позиции врага. И снова рывок вперед.
      - Высоту с отдельным домиком видите? - отрывисто, но спокойно спросил у меня генерал Н. Э. Берзарин по телефону.
      - Так точно, товарищ Седьмой.
      - Где ваши?
      - Километрах в сорока.
      - Нацельте их на эту высоту.
      - Есть!
      Берусь за микрофон. Проходит несколько минут, и командир 24-го Соколов подтверждает:
      - Задачу понял!
      Через двадцать минут указанный командармом холм тонет в дыму. Самолеты 24-го авиаполка, то сближаясь с землей, то взмывая в зенит, крутятся над целью в "вертушке". Наконец дым рассеялся, острых языков пулеметно-артиллерийского огня не видно. "Петляковы" из вытянутого круга перестраиваются в звенья, девятки и, приняв строй полковой колонны, ложатся на обратный курс. Навстречу им на холм ринулись облепленные пехотинцами наши танки.
      На линии переднего края возобновилось наступление наших войск. Однако в глубине боевых порядков врага замечены опасные очаги сосредоточения. С командного пункта генерала Берзарина называют эти пункты: Студзянна, Иновлудзь, Томашув-Мазовецки. Кроме того, на железнодорожной станции Опочно замечено три эшелона с боевой техникой и войсками противника. Сюда поступают резервы.
      К 13 часам поднятые по радиокоманде 14 групп "Петляковых" под прикрытием истребителей наносят точные удары по опорным пунктам сопротивления, а затем две группы из 779-го полка направляются к Опочно. Но цель закрыта облачностью. "Пешки" сбрасывают бомбы с горизонтального полета.
      - Результаты отличные,- сообщают по телефону из штаба армии.- Наши подвижные части блокировали обработанные вами цели. Особенно ударно бомбили опорный пункт Иновлудзь и железнодорожную станцию.
      И тут же передают новое задание:
      - К Пилицкому мосту противник подтягивает с запада танковый резерв. Ударить, по нему и разрушить мост!
      Подполковник А. И. Соколов выводит 24-й полк на реку Пилицу. Сквозь разрывы облачности летчики наносят сокрушительный удар по переправе, а подоспевшие вслед за ними "пешки" 779-го полка подполковника А. В. Храмченкова с горизонтального полета уничтожают авангард фашистских танкистов. Дело завершают штурмовики полковника И. В. Крупского.
      К ночи командарм Н. Э. Берзарин собирает нас. Этот человек питал к летчикам какую-то особую любовь, интересовался всеми тонкостями летного дела. Даже в минуты передышки он заходил к нам и задавал множество вопросов: почему самолеты-бомбардировщики так неохотно идут на обработку огневых позиций переднего края? Что испытывает летчик в момент пикирования? С каких высот экипаж различает на земле передвижение транспорта? Просил ознакомить его с тактико-техническими характеристиками новых самолетов.
      Внимательно вслушивался он в наши ответы и никогда не забывал поинтересоваться:
      - Ну, а как вы устроились, товарищи авиаторы? Не нуждаетесь ли в чем на новом месте? Связистов ваших покормили?
      Волевым, целеустремленным запомнился мне на всю жизнь этот замечательный военачальник, обладавший широким кругозором и эрудицией. Даже в ходе этого грандиозного сражения, умело направляя его, он находил время учиться, анализировать, обобщать новое. Николай Эрастович не считал для себя зазорным учиться у подчиненных.
      В эти дни мне довелось работать вместе с командующим 2-й гвардейской танковой армией генералом С. И. Богдановым и начальником его штаба генералом А. И. Радзиевским.
      Во время атак на узлы сопротивления в глубине оборонительной полосы противника, а также во время действий на оперативном просторе наши танкисты часто встречали яростное сопротивление. На помощь им приходилось посылать "пешки", так как радиуса действия штурмовиков для этого уже не хватало. По инициативе генерала А. И. Радзиевского наш штаб разработал деятельный план оказания помощи танкистам. Мы много раз посылали эскадрильи, и чаще всего из 779-го полка, для совместных боевых действий с танкистами. Однажды гвардейцы, уйдя в глубокий тыл противника, оказались без горючего. Генерал Богданов приказал им приготовить для самолетов полевые площадки. Не помню точно, но мне кажется, что это были самолеты 779-го полка, ведомые Героем Советского Союза А. Анпиловым и майором П. Кос'юниным. Они привели туда свои экипажи, снабдили танкистов горючим и тем самым обеспечили им новый бросок вперед.
      После форсирования реки Пилицы танкисты 2-й гвардейской армии быстро вышли к Сохачеву и завязали бой в его предместьях, возле аэродрома.
      В штабе 16-й воздушной армии получили радиограмму: "Наши танкисты держат под огнем аэродром противника, препятствуют взлету 60 бомбардировщиков и истребителей противника..." Командующий воздушной армии С. И. Руденко вызвал генерала Е. Я. Савицкого и зачитал ему, текст телеграммы танкистов. Савицкий без слов понял задачу.
      - Разрешите, товарищ командующий, мне лично возглавить один из полков?
      - У вас горючего на обратный путь не хватит.
      - И не надо. Пусть танкисты продолжают прижимать их огнем к земле, а мы у гитлеровцев заправимся.
      - Действуйте!
      Через сорок минут рация подвижной группы 2-й танковой армии передала: "Огнем башенных орудий, помогли хозяйству Савицкого благополучно приземлиться. Входим и мы на территорию аэродрома. Приступаем к разоружению гитлеровцев". Но как потом выяснилось, "хозяйство" Савицкого село на аэродроме не все сразу, а только одна из трех его эскадрилий, тогда как две другие блокировали аэродром с воздуха, страховали вместе с гвардейцами-танкистами благополучное приземление своих однополчан. Потом и они сели на этот аэродром. Гитлеровцы были потрясены - при разоружении никто из них не оказал сопротивления. Так завершилась эта необычно смелая операция. Утром 16 января 16-я воздушная армия продолжала наносить удары по опорным пунктам и коммуникациям противника. Воздушные атаки способствовали успеху общевойсковых армий. К исходу 17 января танкисты вышли в район Сохачева и перерезали пути отхода гитлеровцев из Варшавы на запад.
      19 января к вечеру мы вернулись в свою дивизию. Над аэродромом один за другим проносятся над головой "Петляковы", возвращающиеся из налетов на Лодзь, Пабьянице, Добронь и Ласк. Подполковник А. И. Соколов докладывает на КП о результатах действий летчиков 24-го полка над Пабьянице. Он уверен, что железнодорожный узел закупорен. Через час приносят аэрофотоснимки. Начальник штаба дивизии полковник Романов просмотрел их и подтвердил, что соколовцы действительно закупорили станцию.
      Захрипел зуммер. Беру трубку. Из штаба Берзарина сообщают:
      - Побьянице, закупоренная вашими летчиками, занята авангардом нашей армии. Захвачено много боевой техники, военного имущества. Гарнизон противника сдался.
      Наутро и я сажусь за штурвал самолета. Быстро приняв боевой порядок, девятка достигает заданной высоты и в плавном развороте ложится курсом на Серадз - бомбить переправу через реку Варта. Справа Лодзь. Вижу пожары. Это результат вчерашнего налета "пешек" на железнодорожный узел этого города. Через двадцать пять минут в поле зрения лента Варты. В районе Серадза она перехвачена ниточкой железнодорожного моста и понтонными переправами. По ним идут гитлеровские резервы.
      С шестеркой машин входим в пике на понтоны, по которым движутся танки. Герой Советского Союза капитан М. Мизинов ведет свое звено на железнодорожный мост. Летчик Лаптев со штурманом Томазлыкарем с первого же захода точно сбрасывают бомбы. В мостовом покрытии зияет брешь. Но мост не выведен из строя. Тяжелые 250-килограммовые бомбы, пробив покрытие моста и разорвавшись ниже несущих конструкций, не дали нужного эффекта. Однако удар по переправам серьезно затруднил подход резервов противника к передовой линии.
      Действия нашего 3-го Бобруйского авиакорпуса переносятся на северо-запад от Варшавы. Летчики нацелены на переправы через Вислу в районах Плоцк-Влоцлавек, которые плотно прикрываются зенитно-артиллерийским огнем и истребителями.
      К переправе подходит эскадрилья 128-го полка. Ее привел Герой Советского Союза Михаил Воронков. Прямо с курса, чуть ли не под прямым углом "пешки" уверенно несутся к земле. Истребители противника, рассчитывая на то, что советские бомбардировщики отвернут от заградительного огня, занимают позиции для атаки и просчитываются: не дрогнув, эскадрилья в пикировании проходит единственное не закрытое зенитчиками противника "окно" и обрушивает на переправу бомбовый залп. Напрасно ждут их вверху "фокке-вульфы": они патрулируют на верхнем выходе, а Воронков выводит "пешки" на малой высоте. Истребители противника преследовать не могут: отсечены огнем собственных зенитчиков.
      На одиннадцатый день наступления от Вислы к Одеру войска фронта прорвали Познаньский оборонительный рубеж. Фронт подходил к полосе пограничных укреплений на бывшей польско-германской границе. Крепость Познань с 62-тысячным гарнизоном окружена плотным кольцом советских войск. Блокированная группировка противника остается в нашем тылу.
      2-я гвардейская танковая и 5-я ударная армии, по-прежнему наступающие в центре фронта, выходят к Одеру. Севернее Кострина идет подготовка к форсированию реки. Вскоре на левом берегу Одера создаются наши первые плацдармы.
      Завершена одна из наиболее стремительных операций Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне: освобождена Польша, заняты плацдармы в самом рейхе, наши войска вступили на территорию Чехословакии.
      Последний вылет
      Конец войны, битва за Берлин запомнилась мне на всю жизнь. Стояла на редкость солнечная погода, и тем не менее машины пришлось водить только по приборам; все небо над городом было закрыто плотным дымом от многочисленных пожарищ. Нашей дивизии выпала честь содействовать войскам 1-го Белорусского фронта, завершавшим последние бои в центральных районах Берлина. Противник сопротивлялся ожесточенно. Дивизия обрушивала свои бомбовые удары по узлам сопротивления в районе Моабита и по резиденции Гиммлера, расположенной на набережной Шпрее, невдалеке от парка Тиргартен. В этом районе все еще патрулировали истребители.
      Когда две группы "Петляковых" 779-го полка, возглавляемые подполковником А. Храмченковым и майором П. Ксюниным, появились над целью, противник встретил их яростным зенитным огнем. Образовав "вертушку", самолеты вошли с высоты 2100 метров в пике и уложили бомбы в цель. Резиденция гестапо окуталась сплошной завесой дыма, и тут четыре "Фокке-Вульфа-190" атаковали бомбардировщиков, однако бортовым огнем экипажей были отогнаны. Через несколько минут над этой целью появились еще две группы пикировщиков. Их вел командир 24-го полка подполковник А. И. Соколов. И этим группам удалось сбросить свой бомбовый груз по цели.
      30 апреля. 12 часов 50 минут. Сегодня мой последний боевой вылет на Берлин. Издалека виден дым, освещенный теплыми лучами яркого весеннего солнца. Чем ближе к Берлину, тем явственнее языки пламени над огромным городом. Вот и цель! Послушная рулям машина устремляется вниз. Через мгновение пелена дыма прорвана. В окнах мелькнула зелень Тиргартена. В бомбоприцеле - огромный капонир с пауком фашистской свастики в центре. Перекрестье прицела перечеркивает "паука", и штурман освобождает наружную подвеску: две бомбы идут вниз, обгоняют машину... Эта пара бомб последняя! Два взрыва. Дым закрывает капонир. Разворачиваю машину, но успеваю заметить: паук зачеркнут. Подняты белые полотнища - капитуляция!.. Штурман дивизии майор Василий Евсеевич Хомяков снимает руку с бомбосбрасывателя. Через сорок минут все бомбардировщики 241-й бомбардировочной авиационной Речицкой ордена Кутузова дивизии вернулись из последнего боевого вылета. Почти все из них на этот раз израсходовали только половину боекомплекта.
      Осторожно заруливаю на стоянку. Откидываю фонарь. Меня охватывает необычная тишина. Яркое солнце играет на плоскостях машины. Возле нее остановился Рефиджан Сулиманов - лучший командир эскадрильи нашей дивизии пикировщиков. На лице его улыбка, а губы едва шепчут:
      - Вот и все!... "Из ночи пришедшие в ночь и уйдут..."
      Примечания
      {1}В. В. Филиппов прошел большой боевой путь. В 9-м полку он был вначале техником самолета, затем стал старшим техником звена, инженером эскадрильи и, наконец,- старшим инженером полка авиадивизии особого назначения. В настоящее время он - генерал., полковник-инженер, начальник Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского.