Долгая тропа войны

      - Я сломаю тебе спину, ты, любитель кулачного боя, - прошипел Джоел. Какого черта ты оказался здесь?
      - Я бы и в аду тебя нашел, - прорычал.
      - Да что ты сейчас сможешь сделать? Бенони, попытался поднять колено, но Джоел слишком хорошо знал приемы ближнего боя, чтобы допустить такую уловку.
      Бенони начал бить головой по подбородку Джоела, но через пару мощных ударов почувствовал, что слишком близок к нокауту, и остановился. Тогда он стал раздирать шею Джоела зубами, рвать кожу и почувствовал вкус крови во рту. Но Бенони не хватило воздуха, и ребра грозили вот-вот сломаться.
      Сознание его затуманилось. Если он сейчас же не предпримет что-либо, то умрет у Джоела в руках. А уж в этих руках ему совершенно не хотелось умирать.
      Вдруг руки разжались, и Джоел попятилс ляемый острием ножа, утыкающимся ему в живот.
      Бенони повернулся и увидел, что таверну заполонили вооруженные солдаты, шлемы которых украшали чучела ястребов. Гражданская полиция.
      Вместе с другими скандалистами Бено и позволили прислониться к стене и перевести дыхание, пока полиция ожидала повозку, которая должна была повезти преступников в тюрьму. К прибытию повозки Бенони уже очухался настолько, чтобы встать и спросить Жема, в порядке ли он.
      Курчавая голова Жема была залита кровью, но он засмеялся и ответил, что эта драка - нечто гораздо лучшее, чем полная кружка пива и женщина.
      Бенони забрался в большую клетку, сел. Джоел вскарабкался последним и, как только захлопнулись двери клетки, толкнул Бенони. Тот отклонился, занес ногу и своей твердой, как камень, подошвой врезал обидчику прямо в челюсть. Джоел попятился, тяжело рухнул на пол и остался лежать без сознания, тяжело дыша. Он пришел в сознание лишь тогда, когда повозка остановилась около тюремной башни, злобно зыркнул на Бенони, но не стал опять драться.
      Один за другим пленники вышли из повозки, их сковали за запястья в длинную цепь и повели в управление. Там идентифицировали личности заключенных, обыскали, отобрали деньги и развели по отдельным камерам.
      - Хорошо, что мы военные, - прошептал Жем Бенони прямо перед тем, как они очутились за решеткой. - Если бы мы были гражданскими лицами, нас бы отправили в так называемую берлогу. Редкий счастливчик выходит оттуда живым. Там профессиональные преступники бьют всех, кто под руку попадется, могут убить - просто потому, что остальные - не профессионалы. Эти бандиты сговариваются и нападают или дожидаются, когда намеченные жертвы засыпают, и истязают их ночью.
      Бенони был голоден, но с трудом смог есть, когда увидел чашку с маисовой кашей - ужином и завтраком одновременно. Кашу покрывала голубая плесень, при виде которой казалось, что по дну чашки ползают черви. Но юноша заставил себя заглотить эту гадость, так как очень нуждался в силах для завтрашнего утра.
      На рассвете он проснулся от бряцанья дубиной по звеньям сковывавшей узников цепи. Бенони успел сжевать жалкие крохи пищи, оставшиеся с ужина, а затем его вместе с остальными пленниками (шестерыми мужчинами, не успевшими сбежать через черный ход таверны) повели к судье.
      Судья, крупный седовласый мужчина с лицом, похожим на львиное, был одет в алую рясу и зеленую треугольную шляпу.
      В руке он держал жезл с наконечником в виде двух львиных голов. Судья сидел на возвышении за большим столом, а за его спиной стояли на страже два копьеносца.
      Никому из заключенных не дозволялось признать себя виновным или невиновным. Полицейский зачитал обвинения; судья попросил капитана отряда, проводившего арест, опознать виновных.
      - В соответствии с законами Кайво солдаты, совершающие преступления вне службы, находятся под моей юрисдикцией, - сказал судья. - Без сомнения, вы виновны в пьянстве, хулиганстве и повреждении имущества частного лица. Поэтому если вы не можете оплатить ущерб, составляющий шестьсот офф, а также не в состоянии уплатить штраф в размере шестьсот офф, итого тысяча двести офф, то понесете наказание по всей строгости закона. Наказание за ваш проступок - порка из тридцати ударов и потеря статуса свободного человека. Для оплаты нанесенного ущерба вы будете проданы как рабы. И за каждый недостающий офф, сверх вырученной от продажи суммы, вы прослужите рабами дополнительно год. Соответственно, после порки вас передадут в распоряжение военным для официального разжалования и понесения любого наказания, которому вас подвергнут до продажи в рабство.
      Шестеро узников беспомощно посмотрели друг на друга.
      Деньги у них забрали еще до того, как поместили в камеры.
      Сумму изъятого записали и сказали, что отдадут обратно - за вычетом платы за питание и проживание в тюрьме - после освобождения.
      Бенони хотел было возразить, что деньги-то им не вернули, но Жем толкнул его локтем в бок. Бенони вздрогнул, посмотрел на Жема. Тот приложил палец к губам и покачал головой, призывая к молчанию.
      - Капитан, - спросил судья, - есть ли деньги у этих людей?
      - Ни одной монеты на всех, - ответил капитан.
      - Что ж, тогда я объявляю их виновными, - и судья ударил жезлом по столу.
      Бенони, взбешенный ужасающей несправедливостью, но понимая, что у Жема, вероятно, были причины, чтобы предупредить о молчании, стиснул зубы. Вслед за другими он проследовал из комнаты суда обратно в камеру.
      - А как насчет денег, которые у нас отобрали? - шепнул он Жему.
      - Их бы все равно не хватило. Капитан бы стал отрицать, что взял эти деньги. Он поделит их со своими людьми, а может, и с судьей, хотя вряд ли. Судья - кефлви, а аристократы считают воровство бесчестным. Но все равно он виноват не менее чем полицейские, если поддерживает подобную систему судопроизводства. Я пытался предупредить, чтобы ты не вздумал открывать рот, так как капитан выбил бы тебе все зубы якобы за неуважение к суду. А судья бы еще увеличил количество ударов. Тут нельзя говорить, пока не попросят об этом.
      - А когда состоится порка? - спросил Бенони.
      - Если бы мы не являлись военными, нас выпороли бы сразу же, - ответил Жем. - Но гражданские лица, независимо от того, как высокопарно и важно ни говорил с нами судья, не могут ничего нам сделать до тех пор, пока наше дело не будет пересмотрено офицерами. Мы можем отделаться несколькими ударами или закончить свои дни на плахе. Все зависит от того, нужны ли Кайво солдаты. Я думаю, что, поскольку война со Скего становится все жарче, лишние солдаты им не помешают.
      Следующие два дня Бенони провел в камере, у него было время подумать о войне со Скего. Он знал, что, хотя два народа официально не объявляли друг другу войну, в лесах на севере каждый день происходили локальные сражения. Скего опасались кайво, поскольку те опустошили Сенглви. Но в то же время скего хотели сразиться с кайво до того, как могущественный город оправится от потерь, понесенных при взятии Сенглви. По-прежнему, как и до войны с Сенглви, между этими двумя странами велась торговля, товары доставлялись по рекам Сии и Л'ван. Но наземные караваны перестали ходить между Кайво и Скего, слишком часто купцы и вьючные животные из обоих городов подвергались ограблениям. Не было выдвинуто ни одной официальной жалобы или претензии, обе стороны делали вид, как будто удовлетворены объяснением, что все эти грабежи - дело рук дикарей и бандитов. Но каждая страна понимала, чем занимается другая.
      Возможно, Кайво требуется каждый имеющийся меч. И Кайво отложит приговор для шести узников. Или все обойдется несколькими ударами плетью.
      Бенони лелеял эту надежду, но ей суждено было умереть на третий день. Юношу вместе с остальными заключенными вывели на открытый судебный двор, где их ждал порщик.
      - Порядок, - сказал Жем.,- Видишь вон того офицера? - он указал на капитана Пхясот, восседавшего на лошади рядом со столбом для порки. - Он здесь, чтобы следить, что мы получим лишь наказание, назначенное гражданским судом, и не больше. А потом уж мы вернемся в бараки и получим все остальное от военных.
      С первого из шестерых сняли рубашку из шкуры рыси, а затем приковали к столбу. Бенони вздрагивал при каждом щелканье хлыста и мечтал быть первым. Тогда бы он сосредоточился на своей собственной боли и не мучился, пока истязали других.
      Выпороли еще двоих. Один из них, желтоволосый дородный сканавец, сам отошел от столба, остальных же пришлось оттаскивать за ноги. Бенони, стоявший следующим, ждал.
      Но раздался приказ сидящего на лошади офицера, и троих - Джоела, Жема и Бенони - вывели со двора и посадили в клетку на повозке.
      - Что случилось? - тихо спросил Бенони у Жема.
      - Не знаю, - пожал тот плечами, - может, что-то хорошее. А может, что-то похуже, чем порка.
      Бенони думал, что их везут в казармы, но повозка остановилась недалеко от Дворца Пфези, арестантам приказали выйти из клетки. Капитан слез с лошади, и два солдата, вооруженные короткими копьями, повели пленников цепочкой в боковую дверь здания. Там их немного задержали. Бенони не понимал, что происходит. Капитан только лишь объявил, что привел троих дикарей в соответствии с приказом. Через час появился офицер в роскошной форме и отпустил капитана. С арестантов сняли кандалы. Капитана из Пхясот сменили два охранника, и офицер повел Бенони, Жема и Джоела через множество комнат и вверх на два этажа. Он остановился перед дверью, рядом с которой стояли четыре солдата при полной экипировке, и объявил, что пленники доставлены. Один из охранников зашел в комнату и доложил.
      - Вы, дикари, - сказал он вернувшись, - с вами собираются поговорить атспика и сама пфез. Не забудьте поклониться, как только на вас обратят внимание. Не разговаривать до тех пор, пока один из них не задаст какой-либо вопрос. Очень жаль, что мы не успели смыть с вас тюремную грязь и вонь, до того как привести сюда, очень жаль. Но теперь уже ничего не поделаешь. Следуйте за мной и попытайтесь не опозориться.
      Бенони не чувствовал никакого благоговения или стыда, он был в ярости от несправедливости суда. К тому же, хотя и впечатленный превосходством Кайво над Финиксом по численности населения, юноша все же чувствовал, что любой мужчина, уроженец пустыни Айзонах, стоит трех мужчин из Кайво, Скего или какого-либо другого места. Кроме того, что это за люди, если они позволяют править собой женщине? Возможно, они великие воины, но есть в них какая-то слабинка.
      Бенони завели в зал, в два раза больший любой из комнат в Финиксе, в два раза превосходящий пещеру консула, выдолбленную в камнях горы Кемлбек. В огромной палате, кроме офицера и трех арестантов, находились четыре человека.
      У каждого конца стола, изогнутого в виде полумесяца, стоял копьеносец. Стол был изготовлен из какого-то неизвестного Бенони темно-красного полированного дерева. За столом сидели два человека. На кресле, стоящем на полу, сидел маленький, светловолосый и очень морщинистый мужчина, похожий на лису.
      В другом кресле, стоящем на постаменте, сидела женщина.
      Молодая женщина. Очень красивая. Темнокожая, темноволосая и с голубыми глазами.
      Офицер, сопровождающий арестантов, остановился за шесть шагов до стола и отдал честь, поднеся к груди сжатый кулак:
      - Капитан Лий прибыл, пфез! Привел троих нарушителей, как приказано!
      - Идите, капитан, - сказал атспика неожиданно глубоким - для тонкой шеи и узкой груди - голосом.
      Капитан снова отдал честь, проворно развернулся и вышел.
      Бенони удивился, почему старый человек и молодая женщина позволяют себе пребывать в опасности, находясь в помещении с тремя преступниками и всего двумя солдатами. Конечно, солдаты хорошо вооружены, а арестанты - безоружны. Но если пленники пожертвуют одним из них, то доберутся до пфез.
      Бенони огляделся и увидел, что под потолком вдоль стены находится множество маленьких окошек. Без сомнения, за каждым из них стоит лучник со стрелой наизготове.
      Юноша вновь принялся рассматривать пфез Лезпет. Да, вот это женщина! Прекрасная, царственная. Всеми своими движениями, манерой держаться она демонстрировала, что происходит из древнего рода мужчин и женщин, привыкших к богатству, власти и прекрасному воспитанию. Длинные волосы пфез были уложены в узел Психеи и перевязаны серебряной лентой.
      Прекрасную тонкую шею обвивала золотая цепочка, украшенная бриллиантами; изящное тело от самой шеи укутывала светло-голубая сияющая накидка. Стул, на который опиралась Лезпет, покрывала шкура ягуара. Увидев шкуру, Бенони понял, что торговцы Кайво добираются далеко на юг, или же этот прекрасный мех привез какой-то бродячий купец. Из разговоров с товарищами по казарме Бенони знал, что в этих местах ягуары не водились.
      Без тени улыбки Лезпет спокойно и твердо смотрела на Бенони в ответ на его откровенные взгляды.
      Дживи Мохсо, атспика, взял со стола какие-то бумаги.
      - Я знаю, что вы, трое, находитесь в Кайво, - сказал он, пробежав бумаги глазами. - Я собирался позвать вас к себе, чтобы получить интересующие меня сведения. Но, честно говоря, забыл про вас, пока вчера не получил эти бумаги с просьбой одобрить ваше наказание.
      Пожилой человек откинулся на спинку кресла, разглядывая арестантов.
      - Нам интересна ваша история, - произнес он, - потому что она имеет некоторое отношение к благосостоянию Кайво. Если то, что вы рассказываете, правда, - мы хотим взять с вас обязательство. Возможно, оно покажется вам несколько странным.
      Воцарилось молчание, так как трое пленников помнили предупреждение капитана не открывать рот, пока действительно не попросят их говорить.
      Пфез слегка улыбнулась, подняла руку и указала пальцем на Джоела Вандерта.
      - Ты, - сказала она чуть хрирлым голосом, - самый большой. Говори первым. Расскажи свою историю. Но не будь слишком многословным. Откуда ты пришел? Зачем ты пришел сюда? Каковы твои люди? Что это за земля, где ты родился? Что ты собираешься делать дальше?
      Джоел, говоря на кайво свободно, но с ужасным акцентом, рассказал, что родился у подножия горы Кемлбек, посреди пустыни Айзонах. Поведал, как, живя среди саваро, кроликов, койотов, гремучих змей, острых скал и обжигающего солнца, закаляющего характеры финикян, превратился из мальчика в юношу. Джоел рассказал о набегах с юга народа мек и навахо с севера на отдаленные фермы Финикса и о набегах отрядов Финикса на мек и навахо. Не забыл он и о землетрясениях, о лаве, извергающейся из недр земли через кратеры вулканов, о которых давно думали как о недействующих, и о рождении новых вулканов на гладких равнинных местах. Джоел упомянул традицию посылать в пустыню каждого финикянского юношу, чтобы тот доказал мужественность, принеся домой скальп врага.
      И еще Джоел рассказал, как нашел Бенони, взятого в плен отрядом навахо, как убил индейцев, освободил Бенони. А тот за это предательски напал на него и оставил умирать.
      У Бенони округлились глаза, лицо его запылало.
      - Это ложь! - зарычал он. - Этот подлец рассказывает вещи, совершенно обратные случившемуся! Это я освободил его, а он оставил меня умирать, и...
      - Молчать! - крикнул атспика. - Не смей открывать рот, пока тебя не попросят об этом!
      - Но он же врет! - закричал в ответ Бенони. - Почему, вы думаете, я зашел так далеко, преследуя его? И почему он сбежал в такую даль? Первый раз житель Айзонах на своей тропе войны зашел в столь отдаленные территории!
      - Еще слово, и ты замолчишь навсегда! - сказал атспика. - Только одно слово!
      Бенони подавил рвущееся наружу возмущение, он уже не раз смотрел смерти в лицо и помнил, что может за этим последовать. Старик был уже готов поднять руку, дав знак лучникам, стоящим за окошками высоко в стене.
      - Вот так-то лучше, - сказал атспика. - Побольше дисциплинированности тебе бы явно не помешало. Хотя мы и не ждем много от чужака, рожденного за пределами Кайво. Ты прощен, если только не повторишь подобный проступок.
      Атспика попросил Джоела продолжить повествование с прерванного момента. Тот рассказал, как устроил засаду на нескольких навахо, как снял с них скальпы и продолжил путь на запад. Очевидно, его терзали такие же сомнения, как Бенони. Хотя Джоел и дошел до конца пустыни на западе страны Навахо, он не был уверен, пойдет ли дальше. Но потом решил, что хочет посмотреть мир и в то же время - сослужить великую службу для своего народа.
      Он пересек великую пустыню и великие равнины. В конце концов, пережив множество приключений, Джоел пришел в Кайво. На границе он столкнулся с несколькими купцами и понял, что может войти в Кайво либо как купец, с документами о происхождении и разрешением на торговлю, либо как солдат иностранного легиона. Так он стал наемником. В прошлые выходные он зашел в таверну, где на него без предупреждения напал человек и пытался убить.
      Джоел замолчал, и на мгновение воцарилась тишина. Пфез и атспика так долго и пристально смотрели на Бенони, что тот решил, что приговор уже вынесен.
      - Что ты можешь сказать в оправдание, Райдер? - промолвил наконец Дживи Мохсо, атспика, произнеся Райдер как Вадах.
      - История моего соотечественника правдива, - заговорил Бенони, - до определенного момента. Это я освободил его из плена военного отряда навахо, а он - оставил меня умирать. Но, как вы видите, я не умер, а поправился, набрался сил и продолжил путь в страну Навахо. Не столько для того, чтобы добыть скальп навахо, сколько для того, чтобы снять скальп с Джоела. И...
      - Скажи мне, парень из Финикса, - заговорила пфез Лезпет. - Правда ли то, что юноша, вступивший на тропу войны, может делать все, что захочет, даже убить другого финикянского парня? И не понесет ответственности за содеянное? И правда ли, что, если бы он убил тебя, или ты - его, это считалось бы не убийством, а законным действием?
      - Правда, ваше превосходительство, - ответил Бенони. - Мы очень долго враждовали. Но я не могу просто стоять и смотреть, как навахо убивают моего соотечественника. Я спас его, хотя он и бросил меня умирать. Я не мог простить такую подлость. Так не поступают воины, так поступают бешеные койоты.
      - И ты прошел пустыню и равнины, чтобы убить его? - удивилась пфез. - В одиночку и босиком. Твоя ненависть должна быть ужасной. Да?
      - Так оно и есть. Но меня попросили найти Великую Реку. Я думаю, что не пошел бы искать ее, если бы так. сильно не хотел убить Джоела Вандерта. С другой стороны, если бы я не думал о необходимости найти новые земли для моего народа и, наверное, о славе, которую заслужу, если найду Великую Реку, я бы не стал выслеживать вероломного койота.
      - По крайней мере, ты говоришь искренне, - засмеялась Лезпет. - Ладно, у нас не так уж много времени, а мы должны решить еще множество вопросов. Управление величайшей нацией в мире - дело не из легких. Ты нашел Великую Реку. Что же ты собираешься делать дальше? Ведь когда ты вернешься домой в пустыню Айзонах, то не сможешь заставить своих людей покинуть Долину Солнца и перебраться сюда, не так ли? Твой народ не настолько силен и не настолько глуп, чтобы попытаться выселить нас. Они будут сметены, как сильный ветер сметает остатки муки, не убранной после помола.
      - Да, ваше превосходительство, - ответил Бенони. - Я не смогу заставить народ Айзонах идти в Кайво. Но Великая Река длинная, а Кайво правит только на небольшом ее отрезке. Мы сможем отправиться на юг и обосноваться там. Или пойдем на север.
      - Вы не сможете жить и на севере, - улыбнулась женщина, - потому что скего контролируют большие территории на севере. А к югу от наших границ вдоль Сии живут дикие племена вийзана, мнгумва и многие другие.
      - Мы отберем эти земли, - ответил Бенони.
      - Возможно. Но придет день, когда вам придется столкнуться с могущественными армиями Кайво. Когда мы разберемся со Скего, то начнем думать о юге. Не скоро, но и не в очень отдаленном будущем. Что тогда?
      - Хотя я и сидел в тюрьме, - сказал Бенони, - но держал ушки на макушке. И я знаю, что Кайво взял Сенглви великой ценой и что Джуджу был завоеван только после потери половины Пятой Армии. А сейчас кайво столкнулись с гораздо более грозным противником, чем сенглви. Скего, союзничающие со сканавцами. Кто знает, может, в ближайшем будущем Кайво вообще перестанет существовать.
      Лезпет шумно вздохнула и побледнела. Старик же улыбался.
      - А ты смельчак, финикянин. Или дурак. Или то и другое. Или же достаточно разумный, чтобы знать правду и говорить ее, надеясь не оскорбить величественную пфез. Все, что ты сказал, - правда. Кайво сейчас нужна помощь. Вряд ли мы потерпим поражение, даже если не получим помощи, ведь Первейший благословил нас и обещал, что мы будем править миром. Но кайво народ практичный и готов использовать любую помощь. В конце концов, вероятно, именно Первейший прислал вас сюда. Поэтому вас и вызвали к пфез. Чтобы выяснить, сможете ли вы помочь нам и, конечно, сможем ли мы помочь вам.
      Снова воцарилась тишина. Бенони, Жем и Джоел молчали, так как никто не давал разрешения говорить. Бенони сгорал от нетерпения и любопытства. Чего же от них хотят?
      - Если народ Айзонах покинет пустыню и прибудет сюда, - спросил атспика, - сколько способных сражаться мужчин придут в Кайво?
      - Айзонах? - удивился Бенони. - Целая конфедерация? Ну, речь может идти о восьми тысячах человек из Финикса, трех тысячах из Мейсах, полсотни из Флегстефа. Но я не знаю, собирается ли вся конфедерация уехать из Айзонах. И не уверен, приедут ли они в Кайво.
      - Думаю, мы сможем убедить твой народ, - сказал атспика. - Буду краток. Если народ айзонах оставит пустыню и придет сюда - мужчины, женщины, дети, лошади, собаки, - и принесет с собой все имущество, какое только сможет донести, и поклянется в верности Кайво, мы предоставим ему землю. Собственную землю, которой они смогут распоряжаться во веки веков. При этом народом айзонах продолжат править свои правители по собственным законам.
      - Можно, я скажу? - спросил Бенони.
      Пфез кивнула, и Бенони заговорил: - А если мы примем ваше предложение, где мы будем жить?
      - На земле, где нет землетрясений и вулканов. Вдали от сухой пыли и обжигающего солнца. На земле рядом с широкой рекой, плодородной черной землей, а не хорошо вам знакомыми песком и камнями. В местах прохладных и тенистых, где растет множество деревьев, среди которых водятся олени, кабаны, индюки.
      - К северу от Кайво? - спросил Бенони. - Вдоль реки Л'ван? Между вами и наемниками Скего?
      - А ты не глуп, дикарь, - снова улыбнулся атспика. - Да, в лесах Л'ван. Между нами и Скего. Вы обоснуете границу и станете пограничниками. И за то, что вам предоставят богатую и прекрасную землю, вы будете отгонять каждого, кто посмеет выступить против Кайво. Конечно, вам не придется сражаться с врагами в одиночку, ибо могущество Кайво будет на вашей стороне.
      - Можно, я скажу? - спросил Жем. - А какая связь между двумя парнями из пустыни и мной? - поинтересовался он после разрешающего кивка пфез. - Зачем меня привели сюда?
      - Если бы ты смог уговорить свое племя покинуть Мнгумву и перейти жить на нашу южную границу, - в то время как айзонах обоснуются на севере, - вы бы помогли нам в борьбе с Джуджу. Мы действительно уничтожили армию, которую эти дикари выслали против Кайво. Но нам известно, что народ джуджу очень многочисленен и к тому же вступил в союз с белой нацией джинья, живущей к северу от них. Это не слишком прочный союз, возможно, они перебьют друг друга, прежде чем доберутся до Кайво. Джуджу и Джинья собираются послать против нас несколько армий, даже несмотря на то что мы живем в тысяче миль от них. Мы подозреваем, что за всем этим стоят скего, которые специально сказали джуджу, что мы собираемся завоевывать южные территории, как только захватим Скего.
      - Но наши недруги, конечно, не правы. Потребуется несколько лет, прежде чем мы будем в состоянии начать против них войну.
      Бенони никак не мог избавиться от мысли, что Джинья и Джуджу всего лишь предусмотрели все преимущества ведения войны против Кайво именно сейчас, пытаясь сокрушить могущественный город до того, как он снова наберет силу, ослабленный к тому же постоянными стычками со Скего. Но Бенони промолчал.
      - Если вы полагаете, что люди примут великодушное предложение Кайво, мы отправим вас, как послов, в Финикс и Мнгумву. Говоря от имени пфез и атспики, вы расскажете своим народам о могуществе Кайво, о том, как мы сокрушили дикарей Джуджу и цивилизованный Сенглви. Скажете им, что они потеряют очень мало, а приобретут очень много.
      - Ну да, если считать человеческую жизнь малой ценой, - подумал Бенони.
      - Прежде чем отправиться в путь, - продолжил атспика, - вы должны провести некоторое время в Кайво и лучше изучить наш язык. Вы пробудете здесь не слишком долго, так как мы не располагаем достаточным количеством времени, чтобы с уверенностью говорить с вашим народом от имени Кайво. А наши посланники начнут учить язык, на котором говорят в Финиксе. И продолжат уроки по дороге в пустыню Айзонах. Ну, что скажете?
      - Я согласен! - громко сказал Джоел. - Я уверен, что мой народ примет ваше предложение!
      Единственное, что мог сказать Бенони после таких слов, - что, по его мнению, такое предложение приемлемо для народа пустыни Айзонах. В любом случае ничего нельзя потерять, если просто что-то кому-то предлагаешь.
      На самом же деле юноша подумал, что, если даже кайво говорят искренне, переселение для народа айзонах может оказаться весьма и весьма опасным.
      - Вот и хорошо! - сказал Мохсо. - А ты, Жем Смед, что ты думаешь?
      - Я полагаю, мой народ согласится рассмотреть подобную идею. Но я не могу рассказать им о переселении на границу Кайво.
      Атспика удивленно поднял брови, а пфез сердито нахмурилась.
      - Почему же? - резко спросила она.
      - Я позволил взять себя в плен, - ответил Жем. - И теперь я навеки в немилости. Меня убьют, как только увидят, если я хоть одной ногой ступлю на территорию племени мнгумва.
      - Даже если тебя будет сопровождать отряд наших солдат?
      - Да.
      - Мы сделаем тебя гражданином Кайво, - сказал атспика. - Наверняка твои люди не осмелятся убить одного из нас.
      - Возможно, - ответил Жем. - Но прежде чем мнгумва увидят меня, вам придется очень обстоятельно объяснить им, что означает мое гражданство.
      - Так мы и сделаем. Хотя в данном случае совсем необязательно, чтобы ты был нашим гидом, потому что переселить твой народ не так уж трудно. Но эти двое, - добавил он, указывая на Джоела и Бенони, - пришли из страны, о которой мы даже не слышали. Они нужны нам, чтобы показать дорогу и выступить в качестве посредников.
      - Могу я сказать? - спросил Бенони. И заговорил, увидев как кивнула пфез. - По пути в Финикс я бы хотел исследовать одну очень странную штуку, которую видел на равнине. Огромный дом или форт, или что-то вроде здания, сделанного из серебристого металла без швов. Оно в форме конуса и населено странными людьми. Это...
      - Волосатые люди со звезды!
      Эти слова, задыхаясь, произнес атспика, вскочив и ухватившись за край стола корявыми руками.
      - Корабль волосатых людей со звезды!
      - Что... что? - изумился Бенони.
      Атспика снова сел и, с трудом восстановив дыхание, овладел собой.
      - Ты знаешь, о чем я говорю? - спросил он.
      - Нет, - ответил Бенони.
      Старик задумчиво смотрел на юношу, не объясняя ничего.
      - Мы поговорим об этом позже, - сказала пфез, лицо которой вспыхнуло, когда Бенони описывал странную металлическую конструкцию. Столь изящная на вид женщина имела выдержки побольше, чем мудрый старый атспика. - Не думай, что нам неинтересно, но каждому вопросу свое время. Мой высокочтимый дядюшка, возможно, оставил у вас впечатление, что вы, оба финикянина, будете посланы в Айзонах с нашим предложением. Но я уверена, уважаемый Дживи Мохсо не собирался давать вам повод так думать.
      Бенони увидел, как атспика зыркнул на племянницу, и понял, что старик именно это имел в виду. Но пфез не хотела, чтобы так думали Джоел и Бенони. Также не хотела она, чтобы финикяне решили, что всем верховодит дядюшка. Атспика не протестовал, и Бенони понял, что правит здесь именно пфез - хотя она молода и к тому же женщина. Также Бенони уяснил, что Лезпет во многом зависит от мудрости и советов старика и не хочет обижать его, единолично отдавая приказания и руководя Кайво. И все-таки если она примет решение, то доведет дело до конца.
      - Один из вас врет, - сказала пфез. - Один из вас порочен, ненадежен. Мы не хотим посылать такого человека, чтобы он действовал от имени Кайво, потому что единственное, что можно ожидать от лгуна, - что он предаст нас при первом же удобном случае ради собственной выгоды. Поэтому мы должны определить, кто из вас говорит правду, а кто врет. Обманщик будет убит, потому что он осмелился солгать пфез, что равнозначно лжи народу и богу Кайво.
      Она замолчала, и Бенони вдруг почувствовал, как пот тонкими струйками потек из подмышек вниз по ребрам. Юноша уже познакомился с традициями этого народа, чтобы понять, что презумпция невиновности может оказаться весьма мучительной и болезненной. К тому же как он или Джоел могут что-либо доказать? Ведь нет никаких доказательств предательства Джоела.
      - Если моя любимая племянница и почтенная настоятельница послушает старого человека с глазу на глаз, - заговорил атспика, - то поймет, как за короткое время определить, кто виноват. И нет никакой необходимости долго и, возможно, бесполезно пытаться вырвать правду из этих парней. Оба они выглядят стойкими и твердыми, как мозоли на их подошвах. Финикяне могут умереть, а мы останемся без проводника. Даже если один и выживет, пройдя все суровые испытания, он может воспылать ненавистью к народу Кайво, и мы никогда не сможем доверять ему. Нет, если только мне простится такое вмешательство, я смогу разъяснить этот вопрос за короткое время.
      - С самого детства я всегда слушалась моего дядюшку, - улыбнулась Лезпет. - И нисколько не обижаюсь.
      - Можете пройти в комнаты, приготовленные для вас, думаю, вы не откажетесь от приглашения, - сказала она трем стоящим перед ней парням.
      "Дураки бы мы были, если бы отказались, - подумал Бенони, - а возможно, мертвые дураки".
      - О вас позаботятся, - продолжила она, чуть улыбаясь. - Я представляю, как вы голодны после тюремной пищи. Завтра мы начнем интенсивные уроки. В течение двух недель вы должны изучить язык настолько, чтобы свободно разговаривать с нами. Таким образом, - добавила пфез, - двое из вас будут нашими гостями. Один же не примет участия в наших делах. Или, конечно, в ваших собственных.