Принцип суперпозиции

Потом Стефан, ни на йоту не веря в успех, стал обзванивать редакции. Но тщетно. Всюду, как и ожидалось, ему отвечали отказом. Но когда остатки надежды вот-вот должны были угаснуть, выяснилось, что в одной многотиражке через неделю уходит на пенсию репортер. Место, насколько он понял, пока оставалось не занятым. Видимо, судьба таки решила сжалиться над ним, сперва наказав за несдержанность и легкомыслие. Как оказалось, в этой самой газетенке работает знакомый со времен студенчества журналист. Как он туда попал – было непонятно. Скорей всего, тоже по несчастью. Но сейчас для Стефана это оказалось как нельзя кстати.

Ему не составило труда уговорить своего знакомого походатайствовать перед руководством. Тот пообещал решить вопрос в течение недели.

«Пусть для начала будет так, – думал Циммер. – Может, хоть там работают нормальные люди, с которыми получится сотрудничать, не опасаясь в любой момент получить пинка под зад…»

Теперь у него в запасе была неделя, и это время можно было использовать на что угодно. Деньги, если останутся после оплаты долгов, надо будет как-то растянуть до первого аванса, а в более отдаленное будущее Стефан старался не заглядывать.

После недолгих раздумий он решил посвятить незапланированный отпуск своей книге. Задуманная как цельное художественно-публицистическое повествование о судьбе талантливого, но так и не сумевшего найти дорогу в раздираемом противоречиями мире человека, она постепенно, на протяжении нескольких лет зрела в его сознании. Время от времени он перечитывал наброски глав и каждый раз приходил к выводу, что их содержание далеко не в полной мере отвечает глубине первоначальных замыслов. Книга требовала серьезного и постоянного внимания. Но Стефан, вечно испытывая недостаток времени, захваченный, как и все, бешеным ритмом жизни, порой надолго забывал о ней, и тогда растрепанная, наспех засунутая в помятую папку рукопись месяцами пылилась где-нибудь на полке или под диваном.

Итак, решено! Наконец-то он займется книгой, подготовит ее к печати и попробует протолкнуть через одного знакомого издателя. Если это удастся, то на полученный гонорар можно будет неплохо отдохнуть с Дорис.

При мысли о Дорис он вспомнил, что с утра обещал ей позвонить. Они встречались почти каждый день, и, казалось, оба были довольны сложившимися отношениями. Правда, Стефан в глубине души понимал, что Дорис, как и любая женщина, мечтает о семейном очаге и только ждет от него предложения. Но он твердо решил не заводить на этот счет разговоров, пока окончательно не сформируется как личность, не определится с постоянной работой и не накопит хоть немного деньжат для начала совместной жизни. Несмотря на неудачи, он твердо верил, что когда-нибудь выберется из полосы невезения, обязательно разбогатеет и станет знаменитым. Его жизненная философия основывалась на том, что каждому человеку хоть однажды, но предоставляется шанс ухватить удачу. Надо лишь вовремя подсуетиться. Как говорят: «Ищущий, да найдет!» А пока, в ожидании лучших времен, приходилось довольствоваться крохотной комнаткой на четвертом этаже мрачного обветшалого здания, углом выходящего на пересечение Уайз-Гарден-Стрит и Флэшинг-Роуд, которая лишь благодаря стараниям Дорис поддерживалась в сносном состоянии.

Он позвонил в институт информационных связей, где Дорис работала программистом, и первым делом сообщил, что его уволили с работы. Похоже, что это известие не удивило ее. По крайней мере, Дорис ничем себя не выдала, и от того, что удалось избежать неприятного объяснения – а именно этого он сейчас больше всего боялся, – настроение Стефана улучшилось.

Первое время мысли его постоянно возвращались к оставленной работе. Он то и дело поглядывал на часы, вспоминая о назначенных встречах. Теперь это было в прошлом. И даже потеря с таким трудом налаженных контактов, совершенно необходимых для успешного продвижения по службе, уже не вызывала сожаления, горечи или недовольства собой.

Постепенно отвлекаясь, Стефан всё больше думал о будущей книге. Перспектива реализации давних творческих замыслов наполняла жизнь новым, особым смыслом. От предвкушения интересной, свободной от постороннего вмешательства работы он окончательно пришел в доброе расположение духа. И в самом деле – нет худа без добра! В постоянной гонке за новостями, в сутолоке редакционных оперативок и речи быть не могло о том, чтобы выкроить хотя бы несколько дней для неторопливого осмысливания сюжета, компоновки текста и оттачивания формы изложения. А так у него в запасе целая неделя… За это время вполне можно успеть привести к единой системе черновые записи и наброски.

Его охватило непреодолимое желание сразу же засесть за рукопись… Но, мысленно представив скромное убранство своего жилища с маленьким оконцем под потолком, которое пропускало так мало света, что внутри царил вечный полумрак, он поостыл. Конечно, для этой цели лучше бы подыскать другое место. Да и Дорис, надо полагать, не даст ему возможности прожить эти дни отшельником.

Размышляя таким образом, Стефан пришел к выводу, что если куда и отправиться, то, пожалуй, в такое тихое местечко, где заодно можно и сил поднабраться. Он вспомнил, как в начале лета выезжал по заданию редакции в один из отдаленных уголков. Память еще хранила красоту горных пейзажей, величавую первозданность бескрайних лесов и удивительную прозрачность вод Колд-Маунт-Ривер. Да, лучшего места не найти. Завтра же утром он вылетает в Гартенберг.

5

Мощный армейский вездеход радиационной и химической разведки медленно и осторожно продирался сквозь дебри дремучего леса. Полторы тысячи лошадей, спрятанных в обтекаемом корпусе, дремали, готовые в любую минуту рвануть во всю силу железных мышц. Тяжелые гусеницы с треском ломали кустарник, с одинаковой легкостью подминали ветки и целые деревья, обдирая кору и листья с вздрагивающих под многотонной массой стволов, с лязгом вдавливали в землю валуны и коряги, оставляя позади широкую свежевспаханную полосу.

Маршрут пролегал неподалеку от русла реки. На пути часто встречались глубокие ямы с обрывистыми берегами, заросшие непролазным тростником, сквозь который проглядывали разводья черной стоячей воды. Преодолеть их было невозможно, поэтому приходилось отступать, менять направление и обходить опасные места. Из-за ограниченной видимости двигались почти вслепую.

Бронированный корпус машины был обшит чехлом из свинцовых пластин, предохраняющих кабину от радиации, а стекла узких, как бойницы, иллюминаторов изготовлены из особого состава, способного поглощать излучение. Но, несмотря на это, члены импровизированного экипажа были одеты в защитные комбинезоны с гермошлемами и в случае необходимости могли переключаться на автономный режим с индивидуальной подачей кислорода.

Мелвин с Блэкфордом устроились впереди между водителем и Асаресом. Джесси и доктор Ланке разместились в заднем отсеке в обществе дозиметриста Эдвина Свенсона и химика-аналитика Джима Барки.

Было тесновато – как-никак, а экипаж увеличился вдвое, но присутствие экспертов почти не сказывалось на отлаженных действиях многоопытной четверки.

Как и говорил Асарес, всё, что можно было оставить, оставили. Но зато прихватили букетик ромашек Джесси – талисман удачи.

С тихим шелестом включались насосы автоматических газоанализаторов, отбирая пробы наружного воздуха. Дозиметры замеряли уровень радиации как внутри машины, так и за ее пределами. Рядом с их подрагивающими стрелками светились глазки индикаторов, сигнализируя о готовности в любой момент отреагировать на изменение обстановки.

Ланке быстро вжился в новый коллектив. Его активная натура и здесь жаждала деятельности. Не зная, чем заняться, он уже показывал сержантам содержимое своего ящика и объяснял, как им пользоваться.

– Приближаемся к району переправы, – передал на базу Асарес. – Работаем на первом диапазоне. Радиация двадцать микрорентген – в пределах нормы. Состав воздуха обычный.

Мелвин уже знал, что в обязанности командира, кроме всего прочего, входило и детальное комментирование маршрута. Асарес должен был передавать то, что видел, слышал, даже если всё вокруг оставалось в первозданной неизменности. Обмен информацией производился по каналам космической связи. Внутренние переговоры записывались и тоже ретранслировались на базу. Казалось, всё было учтено. Сотни, если не тысячи, пар глаз следили за экранами локаторов, вглядывались в разноцветные табло и распечатки компьютеров, в бесчисленные колонки цифр, графики и диаграммы. Все ждали, что будет дальше, волновались вместе с экипажем, волновались за экипаж и, пожалуй, даже больше, чем сами члены экипажа…

Вездеход приблизился к заросшему тальником берегу и остановился. Асарес и Рой вылезли наружу, чтобы без помех осмотреть местность.

Ширина русла здесь достигала ста метров. За кустами тянулась узкая песчаная коса. Дальше, на неспокойной водной поверхности вскипали буруны, отмечавшие расположение подводных валунов. По фарватеру стремительно проносился поток мутной воды, в котором тускло отражалось пасмурное небо. Река с глухим рокотом перекатывала по дну камни, играючи расшвыривала по отмелям стволы вековых деревьев, вздымалась яростной волной у отвесного прижима на повороте.

– Глубина здесь приличная. Да и течение быстрое, – заколебавшись, сказал Рой.

– Этого я как раз и опасался, – оценил положение Асарес. – В горах прошли дожди. Начинается паводок.

– Все-таки удачно складывается, что река минует район заражения, – заметил Блэкфорд. – Иначе трудно представить, во что могли бы вылиться такие дожди, – попытался он скаламбурить.

– Это приток Колд-Маунт-Ривер, и в ее долине находятся несколько населенных пунктов, – не вдаваясь в подробности, проинформировал Асарес.

«В том числе Гартенберг, который нам предстоит посетить», – подумал Мелвин, но вслух ничего не сказал.

– Будем переправляться тут, – решил Асарес. – Главное, чтобы не унесло за поворот. Там обрывы, на них не выбраться. Если не впишемся в закругление русла, то скалы прижима вообще не оставят надежд.

– Надо пробовать, – согласился Рой. – На поиски другого места можно убить полдня, а вода поднимается. Упустим время – потеряем всё.

– Тогда вперед! – не стал раздумывать Асарес.

Вездеход взревел и черепашьим ходом пополз по кустам.

Под днищем заплескалась увлекаемая течением вода. Маневрируя, Рой направил машину так, чтобы не наткнуться на скрывавшиеся среди пузырящихся гребней камни. По мере продвижения течение всё больше набирало силу. Река с угрожающим рыком стремилась снести возникшую преграду. Массивный корпус вздрагивал и вибрировал под напором. Со стороны Асареса вода поднялась на полметра и упорно стремилась выше.

Рой припал к окну, прибавил скорость и, стараясь править поперек русла, бросил машину вперед. Глубина увеличивалась. Скользнув по грунту, вездеход осел и закачался на неспокойной воде, как большой полупритопленный поплавок.

Река успокоилась. Отсалютовав победу фонтаном брызг, она подхватила добычу и понесла ее к повороту. С трудом высвобождаясь из цепких объятий, лишившаяся опоры амфибия медленно, по дуге, продвигалась к цели, работая гусеницами, как лопастями. Крупная зыбь покрывала водную поверхность. Всплески волн достигали иллюминаторов.

Течение оказалось более сильным, чем предполагал Асарес. Откос, на который правил Рой, был уже рядом, а они только приближались к середине русла.

– Самый полный вперед! – скомандовал Асарес.

Двигатель завыл на пределе. Бешено вращались гусеницы, выбрасывая за кормой каскады клокочущей воды.

Асарес снова полез наверх.

– Не сбавляй обороты! – крикнул он водителю. – Если не удастся закрепиться, постарайся удержаться у берега.

До суши оставалось метров двадцать. Спасительная коса, сужаясь, переходила в обрывистую террасу. В конце мелководья вездеход коснулся дна. Корма еще держалась на плаву, но ее стало разворачивать водоворотом. Отчаянно цепляясь за краешек твердого грунта, пробуксовывая и поднимая тучи ила, стальная махина упорно боролась с рекой. Потом не удержалась, сползла на стрежень и, описывая круги, стала смещаться вниз. Рой всё же ухитрился удержать ее в повиновении. Выждав момент, когда кромка берега снова оказалась по курсу, он опять попытался преодолеть течение. На этот раз ему удалось достать ложе. Казалось, мгновенье – и вездеход сорвется с зыбкой, неустойчивой опоры и тогда уже окончательно окажется во власти потока. Но вот, вгрызаясь в дно и обретая устойчивость, он переполз через отмель и выбрался на луговину.

Примечания

1

УПРО-2 – одна из составных частей универсальной системы противоракетной обороны.

2

Годограф – график, по которому определяется тип сейсмической волны.

3

ЗОМП – Защита от Оружия Массового Поражения.

4

УОБК – Управление Общенациональной Безопасности Континента.

5

МЕДОЯДРАГС – Межконтинентальный Договор о Ядерном Разоружении и Гарантированном Соответствии.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.