Баксы на халяву

      - Ты не отмазывайся, Татарин, - сказал Череп, - радио тут хреново ловит, я пробовал. Мне нравится, как ты про телок рассказываешь.
      - И мне, - поддакнул Бивень.
      Такое любопытство Черепа и Бивня к сексуальным рассказам Татарина объяснялось очень просто. В его личных повествованиях, он, Татарин, выглядел этаким Дон Жуаном и Казановой. По его рассказам, все окрестные телки просто с ходу бросались на него и выли от желания обладать им, истекая слюнями и смазкой. Они отдавались ему где угодно - в сортире скорого поезда, на галерее универмага "Гостиный двор" и даже прямо на улице за углом. Но даже при беглом взгляде на морду Татарина было подозрительно, что такое отвратительное лицо, как у него, может вызывать вожделения у представительниц слабого пола.
      Это замечание однажды Бивень и вставил в очередной рассказ Татарина о том, как на балете "Жизель" прима увидела его среди зрителей, сделала ему знак и после представления он овладел ей прямо в гримерке на столике среди страусинных перьев и прочего макияжа. Недоверие в этой истории вызвало два факта. Во-первых, ни в какой балет Татарин никогда не ходил и второе, это то, что рябую морду Татарина можно было, конечно, заметить среди зрителей, но почувствовать вожделение и сделать знак?
      Татарин обиделся и сказал, что есть еще кое-что, от чего женщины приходят в восторг и это совсем не рожа. А он рассказывать больше не будет, раз ему не верят. Череп и Бивень единодушно поклялись никогда более не оскорблять недоверием рассказы Татарина.
      "Кое-что" Татарина они вскоре увидели в бане. Это "кое-что" было маленьким и сморщенным, еле-еле выбивалось из густой растительности волосяного покрова. Наверное, Татарин держал "кое-что" двумя мизинцами, когда писал. Но в своих рассказах Татарин упоминал о "кое-что" эпитетами вроде "грозный поршень" или "боевая ракета", что еще больше забавляло его слушателей, которые, как мы помним, поклялись не оскорблять недоверием...
      Польщенный вниманием Татарин задумался о том, какую бы ему историю рассказать сегодня. Пока он думал, Бивень громко пукнул и не менее громко заржал.
      - Будь здоров, - сказал ему Череп и довольный своей шуткой тоже рассмеялся.
      - Фу, Бивень, урод, - ругнулся проснувшийся Мускул и стал открывать окно.
      - А чего? - возмутился Бивень. - Лучше громко обосраться, чем предательски насрать!
      - Ты че обосрался? - подколол его Мускул.
      - Нет, это у нас так реально на зоне говорили, - объяснил Бивень, типа, пословица была такая.
      При этих словах Мускул презрительно усмехнулся, потому что он знал, что на взрослой зоне Бивень не сидел. Попал за грабеж на "малолетку", там и досидел до девятнадцати лет. А грабеж-то был пустяковый. Отбирал ежедневно мелочь у дохляков после уроков, пока родителям обиженных школьников это не надоело. И они засадили его на три года на "малолетку".
      - Это еще что, - задумчиво произнес Татарин, - вот я однажды обосрался, так обосрался!
      - Ну-ну, - с интересом заерзал на месте Череп, - с телкой?
      - С телкой, - согласился Татарин.
      Бивень в этом месте оскалился и подмигнул Черепу в зеркало заднего вида.
      - Дело было так, - начал Татарин, - сняли мы с корешем телок на Староневском и повезли к нему на хату. А он живет на Петроградской в коммуналке. Короче выпили мы, закусили и меня срать как приперло, что невмоготу. Я в коридор кинулся, гляжу, а в туалет бабулька входит, его соседка. Я говорю, мол, бабулька, дай мне "пасту подавить", невмоготу мне, мол. А она ни в какую! Закрылась старая изнутри и сидит там. Я жду-жду, а она как назло не выходит. Я уже чувствую - поперло! А там телки ждут в комнате, обосрусь, трусы будет стыдно снимать.
      - Да, дела, - сочувственно покачал головой Череп, - бывает такое, что хочется, аж невмоготу.
      - Да, не перебивай ты, - вмешался Бивень, - дай человеку дорассказать.
      - Я на кухню, - продолжил Татарин, - а по пути на столике у телефона газету взял. На кухне темно, а мне того и надо. Порвал газету пополам, на одну половину навалил, а другой подтерся. Аккуратно свернул все это и в форточку выбросил.
      - А внизу-то под окнами что? - спросил Бивень.
      - Что-что? Проспект, - ответил Татарин.
      - И что кому-то на голову? - начал уже хохотать Бивень.
      - Хуже, - ответил Татарин, - вернулся я в комнату, где телки с моим корешем сидели, а через минуту с кухни дикий крик. Старая орет, как будто ее режут. Мы с корешем и с телками на кухню прибежали, а там по всему окну говно растекается и газета прилипла.
      - Что, не попал что ли в форточку? - удивился Бивень.
      - Попасть, попал, - ответил Татарин, - да там сеточка от комаров была натянута, в нее говно и угодило! Район старый, у них и зимой, и летом комары. Вот сетка и натянута круглый год.
      Черепу и Бивню история понравилась, они посмеялись вместе с Татарином.
      - А что телки, - спросил Бивень, - трахнул?
      - Трахнул, - ответил Татарин.
      - Расскажи, - потребовал Бивень.
      Сзади шевельнулся Мускул.
      - И когда это с тобой было? - спросил он.
      - Да, вот этой зимой, - ответил Татарин.
      - Я эту историю в зоне лет пять назад слышал, - сказал Мускул, - этой байке лет пятнадцать.
      - Нет, - нахмурился Татарин, - это со мной было. Зачем мне врать?
      - Да, ну тебя, п...бол, - хриплым спросонья голосом ответил Мускул и обратился к Черепу, - тормозни, отлить надо, да заодно и перекурим на морозе.
      - Это точно, типа надо отлить, - согласился Бивень, - пиво реально наружу просится.
      Череп отъехал на обочину и затормозил. Все вышли из машины и замерли кто где в позах писающих мальчиков.
      - Эх, хорошо, - зевая, сказал Бивень.
      - Хорошо, хорошо, - передразнил Череп, - садись за руль.
      - Пошел ты, - огрызнулся Бивень, - тоже мне чисто авторитет, указывает.
      - Чего ты, Бивень? - спросил Мускул. - Твоя очередь машину вести или ты хочешь, чтобы он за рулем заснул и нас всех угробил?
      - Ничего я не хочу, - ответил Бивень, - я типа и без него знаю, что мне за руль садится.
      - Вот и не понтуйся, - сказал Мускул, - дай-ка мне твою "трубу", а-то моя заглохла, надо шефу позвонить.
      - Ага, - обрадовано воскликнул Бивень, - говорил я тебе, чисто не покупай мобилу у этих фраеров, у них связь не реальная, а ты все равно.
      Бивню очень нравилось, когда в каких-нибудь мелочах подтверждался его ум и предусмотрительность.
      - Ладно, ладно, - согласился Мускул, - вернемся, я им в зад вверну свой телефон, и возьмем мне в фирме, где ты брал.
      Бивень с удовольствием отдал телефон Мускулу. Тот набрал номер, ответили почти сразу.
      - Борис Григорьевич, - закричал он в трубку, вертясь, как юла в поисках места лучшей слышимости, - мы в дороге. Никаких вводных? На месте его менты возьмут? Отлично. Что? Водку пьет у друга? Ясно! Да я об этом помню! Сделаем, за мной не заржавеет! Все подтвердилось? Вот плесень! Ну, все, конец связи!
      Мускул отключил мобилу и машинально сунул себе в карман.
      - Кто это типа плесень? - спросил непосредственный Бивень. - Что подтвердилось?
      - А? - рассеянно переспросил Мускул. - Чего? А, ты об этом... Таксист плесень, все про него подтвердилось!
      - Реально, - ответил Бивень, - трубу-то мне отдай.
      - Трубу? - удивился Мускул. - Ах, да я же у тебя брал! И садимся в машину - Бивень за руль, мы с Черепом сзади покемарим, Татарин будешь штурман. От тебя все равно проку нет, машину ты вести не можешь.
      Татарин молча кивнул, все уселись в машину.
      - Ну, чего типа, с богом? - спросил Бивень.
      - Погоди, - ответил Мускул, - ремень подтяну.
      Он внезапно выдернул из-за пазухи тонкую и прочную струну, накинул на горло сидящему впереди Татарину и сильно натянул. Татарин захрипел, пытаясь ухватиться пальцами за впившуюся в горло проволоку.
      - Чего сидишь, Бивень? - крикнул Мускул, затягивая струну, - забери у него пушку.
      Покорный Бивень, как цепной пес бросился исполнять указание. Но для начала треснул Татарину по ребрам. Тот от боли попытался скрючиться, но проволока только больнее ушла под кожу, потекла кровь. Череп зажался в угол машины, он боялся, что после Татарина примутся за него. Бивень тем временем выхватил ствол Татарина у него из-за пояса. Мускул сжимал все сильнее, Татарин сучил ногами и попытался рукой достать пыхтящего сзади Мускула.
      - Руки ему держи, мля! - закричал Мускул.
      Бивень схватил Татарина за запястья и сжал железной хваткой. Через минуту Татарин затих совсем.
      - Все, озяб, - констатировал смерть Бивень, - и куда мы его чисто теперь?
      - Упакуем где-нибудь по дороге, - ответил Мускул, - да не откинулся он, скоро очнется. Чего ты, Череп трясешься? Или тоже был с ним в упряжке?
      - Нет, - замотал головой Череп, - я не в курсах полных. Клянусь, Мускул! Чем хочешь, клянусь!
      - Сейчас узнаем, - ответил Мускул, - Бивень поворачивай в лес.
      Когда Татарин очнулся, он первым делом закашлялся, как туберкулезник и, открыв глаза, увидел, что сам он привязан к дереву, а напротив него стоят в недвусмысленных позах его напарники. Они сурово молчали. Татарин попытался пошевелиться, но почувствовал, что привязан он крепко и надежно. Молчание длилось всего минуту, но Татарину показалось, что вечность.
      - За что, Мускул? - наконец выдавил из себя Татарин.
      - А ты не знаешь? - усмехнулся невозмутимый Мускул.
      - Клянусь, чем хочешь, нет, - ответил Татарин, - падлой буду ни в чем не виноват!
      - Да ты уже падла, - ответил Мускул, - продал нас черным, сдал гнида, из-за тебя мы сейчас мотаемся не спавши, ни евши, урод.
      - Не сдавал я, - завопил Татарин, - это наговор! Я ранен! В меня стреляли! Почему я? Может это Череп?
      - Что ты, сука, мелешь? - вмешался Череп. - Я тебе сейчас полипы выдеру!
      - Заткнитесь оба! - грозно сказал Мускул. - Доказательства у нас есть, что это ты сдал нас черным.
      - Ха-ха-ха! - нервно рассмеялся Татарин. - На понт берешь, Мускул? Не мыль меня, я сам в ментовских шизо наблатыкался. Какие у тебя доказательства? Где они? Напугать меня хочешь, да? А я чист и хрен ты меня напугаешь!
      - Стало быть, чист? - с усмешкой спросил Мускул. - А кому ты, гнида, звонил с телефона Бивня? Дважды звонил, дважды с одним и тем же чурбаном разговаривал. Бивень, брал он твою трубу сегодня и вчера, чтобы позвонить?
      - Брал, - ответил Бивень.
      - Когда? - спросил Мускул.
      - Ну, типа первый раз вчера звонил, когда вы к жене этого таксиста ходили, - вспомнил Бивень, - а второй реально сегодня с утра, когда ты к шефу ходил. Он у меня типа трубу брал, говорил, что чисто маме надо позвонить. Вон, Череп свидетель.
      - Я маме и звонил, - испуганно залепетал Татарин, голос его внезапно сник и стал заискивающим, - у меня мама больная, ей беспокоиться нельзя.
      - Я не понял, что это типа мою трубу чисто прослушивают? - дошло, наконец, до Бивня. - Какого хрена?
      - Да, заткнись ты, - ответил Мускул, - нашел время права качать! Так что, Татарин, значит, ты маме звонил?
      - Маме, - кивнул Татарин, - а кому еще?
      - А-а, стало быть, ты маме рассказывал, куда мы едем и зачем, - ответил Мускул, - что мол, уезжаем в Красную Дыру таксиста брать с бабками. Маме твоей это очень интересно.
      - У меня от мамы тайн нет, - продолжал выкручиваться Татарин, - я ей все рассказываю. Ну, сглупил, рассказал ей. Но черным ничего не рассказывал.
      - Все бы оно так и было, - ответил Мускул, - да мама у тебя мужским голосом говорит и с акцентом.
      - Да, так оно и есть, - согласился хитроумный Татарин, - голос у нее такой низкий. И с акцентом говорит, она же татарка.
      - Гонит он, Мускул, - вмешался Бивень, - чисто первый раз, когда он звонил, он мне типа сказал, что с сестрой как бы разговаривал. Мамы типа дома не было.
      - Что у сестры тоже голос низкий с акцентом кавказским? - усмехнулся Мускул.
      - Да, - кивнул Татарин.
      - Ну, хитрожопое существо, - покачал головой Мускул, - не додумался из телефона автомата позвонить? Так глупо спалился!
      - Я же не знал, что у Бивня труба прослушивается, - ляпнул невпопад Татарин.
      - Ну, бля, конкретно буду выяснять, - начал было снова говорить Бивень, но никто его не слушал.
      - За сколько ты нас хоть продал-то? - поинтересовался у Татарина Мускул. - Или просто из мусульманской солидарности стал им помогать? Может ты в джихад вступил? Ты же кажись мусульманин тоже?
      - Знал я, что ему реально нельзя доверять, - вмешался в допрос Бивень, - что татарин, что типа чечен, что азер, все как бы чурбанье.
      - Не мусульманин я, - стал открещиваться Татарин, - у меня папа был русский. Я сам наполовину русский. Я христианин.
      - Знаем мы твоего папу, - махнул рукой Мускул, - если бы не твой папа Пустой бы хрен тебя в нашу команду взял. А ты вона как нас подставил!
      - Не подставлял я... - только и успел пропеть Татарин, как вдруг Мускул размахнулся и с силой врезал ему по больной руке.
      - У-у-у! - взвыл Татарин, но тут же получил поддых, а вслед за этим сразу же по уху.
      - Хватит, сука, нас тут лапшой кормить, - рассвирепел Мускул, - ты что, нас за идиотов держишь? Давай колись, рассказывай, чистосердечное признание смягчает вину, небось, не забыл?
      - Дай-ка, и я ему реально закачу, - предложил Бивень.
      - Закати, - махнул рукой Мускул, - только не убей, он нам еще нужен для разговора.
      Бивень с радостью ломанулся к привязанному Татарину и с разгону треснул его с двух сторон ладонями по ушам. Глаза Татарина чуть не выскочили из орбит.
      - Ай, ай, хватит, - взмолился он.
      - Хватит? - с интонацией эссесовского офицера спросил Бивень. - Нет, не хватит!
      Он снова размахнулся и ударил Татарина по ребрам. У бедного в зобу дыханье сперло.
      - Бивень, все, заканчивай, - приказал Мускул, - ну, что, Татарин, продолжать или сам все расскажешь?
      Татарин утвердительно замотал головой. Говорить он пока не мог. Подождали пока отдышится.
      - У меня мама больная, - начал Татарин.
      - Опять типа про маму, - возмутился Бивень, - дай-ка я ему еще реально врежу!
      - Остынь, Бивень, - приказал Мускул, - пусть говорит.
      - У мамы рак печени, - продолжил Татарин, - ей операция нужна по пересадке. У нас в России таких не делают. Я шефу много раз об этом говорил. Он обещал помочь, но ничего не сделал. А время уходит. Она может умереть.
      - Ну, бля, типа комик, - захохотал Бивень, - чисто маму ему жалко. А нас не жалко. Типа сопельки не утереть?
      - Заткнись, Бивень, я же сказал, - сурово прикрикнул на него Мускул, давай, тискай роман дальше, Татарин.
      - Я искал возможность ее в штаты отправить, - продолжил Татарин, спрашивал у людей, интересовался. Через них те чечены на меня вышли. Маляву из зоны передали от кореша моего. Предложили помочь с операцией.
      - И ты купился? - усмехнулся Мускул.
      - Выбора не было, - продолжил Татарин, - они и мне, и матери ксиву пообещали, уже и визы были открыты, оставалось только дело сделать.
      - Да как же ты, сука продажная, мог бы им помочь, - удивился Мускул, ежели даже я не знал когда и куда эти бабки повезут? Об этом только Пустой знал.
      - А с меня много и не требовали, - ответил Татарин, - просили только информировать про все наши перемещения. Я и о бабках-то ничего не знал. Просто выдавал информацию. У чечен свои осведомители, которые повыше нас летают.
      - Может ты и "Мерс" наш специально сломал? - вмешался в разговор Череп.
      - Я, - ответил Татарин, - да, машину нашу я поломал. Мы должны были в такси сесть подставное. И без шума и пыли уехать, без стрельбы...
      - Без стрельбы говоришь? - возмутился Череп. - А я? Меня бы кончили, сука?
      - Выкинули бы просто, - ответил Татарин, - не стали бы убивать.
      - Да, так я тебе и поверил, морда татарская, - вскипел Череп, - пришили бы, гниды и рука не дрогнула бы!
      - Не кипятись, Череп, - остановил его Мускул, - и что за такси, я не понял?
      - Перепутал я, - ответил Татарин, - мне чечены сказали, что такси будет желтое, за рулем чувак так-то и так одет. Когда этот мудила подъехал, я думал, что это он. Потом уже у "Метрополя" заметил, что что-то не так. Таксист должен был у светофора тормознуть, а там еще двое чечен бы подсели, а потом за город погнали бы. Таксист мимо проехал. Из тех двоих чеченцев один меня ранил, а другого Череп замочил. А деньги таксист увез. Я потом чеченам сдал, где семья этого таксиста живет. И все. Все.
      - Продал ты нас, Татарин, - грустно сказал Мускул, - а ведь Борис Григорьевич тебе доверял. Сколько ты с нами работаешь?
      - Три года с того как с "плена" вышел, - ответил Татарин и завыл жалобно, - не убивай, Мускул, я все смою, кровью смою, я буду, как пес, я чечен буду резать. Не убивай, я все понял!
      - Кто продал раз, тому доверия нет, - ответил Мускул, - в нашу "партию", сам знаешь, вступительный взнос копейка, а выход только один.
      Он многозначительно провел ребром ладони по горлу.
      - Нет, Мускул, не надо, - заплакал Татарин, - прости, я кровью смою! Падла буду!
      - Бивень, - безразлично сказал Мускул, - выключи эту шарманку.
      Бивня долго уговаривать не пришлось, и он с готовностью обрушил пудовый кулак на голову несчастного Татарина. Тот крякнул и затих.
      - Все, типа готов к погребению, - от души рассмеялся Бивень, - это реально мой седьмой жмур. А у тебя какой, Мускул?
      - А тебе-то что за дело, - насторожился Мускул, - ты что прокурор?
      - Да, так, чисто из интереса спросил, - пожав плечами, ответил Бивень, - все-таки типа в одной конторе работаем.
      - Вон этот, - Мускул кивнул на Татарина, - тоже с нами работал, и к черным ломанулся. А ты, может, к ментам ломанешься через полгода.
      - Бля буду, никогда на такое западло не пойду никогда! - честно воскликнул Бивень. - Че я где-то че-то не так, что ты мне это?
      - Ладно, уймись, - махнул рукой Мускул, - не ты, так Череп нас сдаст. Он уже сидит - под себя наложил. Деньги не найдем - он труп и некуда ему бежать, кроме как в ментовку, да, Череп?
      - Не наезжай, Мускул, - хмуро ответил Череп, - не перед тобой отвечать буду и бабки не твои.
      - А чьи? - изумился Мускул. - Наши бабки-то, с них наша зарплата капает, со сделки, которую ты просрал!
      - Не велика и зарплата, - огрызнулся Череп.
      - Ты охренел, фраерок, - покачал головой Мускул, - иди на завод или... На кого ты там учился? На актера? Иди в театр будь клоуном за полштуки деревянных в месяц. Ишь ты как мы заговорили!
      - Ладно, ладно, мужики, типа хватит уже, - вмешался Бивень, - забыли, что ли что реально жмур висит? Он скоро как бы смердеть начнет. Да, и темнеет уже.
      Оглушенный трехпудовым ударом Бивня Татарин неожиданно пришел в себя, что-то пробормотал и с трудом открыл глаза. Мускул не стал дожидаться его полного пробуждения, шагнул по направлению к казнимому и вытащил из-за ремня пистолет. В это время его сотовый зазвонил.
      - Ну, самое время для звонков, - ругнулся Мускул, но трубку взял.
      Он взвел курок, ткнул дулом в висок Татарина и мирно сказал в трубку: "Я вас слушаю".
      - Мускул, вы где сейчас? - спросил в трубе голос Бориса Григорьевича.
      - Мы тут в лесу, - ответил Мускул, - стоим.
      - Возвращайтесь, - приказал Пустой, - ситуация изменилась, вы мне здесь нужны. Ваш "друг" таксист ментов местных напарил и бежал в неизвестном направлении. Так что, ехать в Красную Дыру вам смысла нет. О нем другие люди позаботятся. Все ясно?
      - Ясно, шеф, возвращаемся, - ответил Мускул, - только вот сейчас дело закончу.
      Очнувшийся Татарин понял с кем говорит Мускул, и неожиданно завопил, что есть мочи:
      - Борис Григорьевич, искуплю кровью, псом буду, скажите, чтобы не стреляли! Борис Григорьевич, помогите!
      - Заткнись, гондон! - разозлился Мускул и с силой ткнул стволом пистолета в скулу Татарина.
      - Оставь его, Мускул, - спокойно произнес Пустой, - вези обратно.
      - Пустой, он же гнида, - распалился Мускул, - он же нас снова сдаст!
      - Ты не понял, Мускул? - голос шефа приобрел суровые нотки. - Что я сказал, повтори?
      - Привезти его обратно, - буркнул Мускул.
      - Вот и вези, - сказал Пустой, - пусть кровью вину искупит, если хочет, он нам еще пригодится.
      Шеф отключился, а Мускул со злостью треснул левой рукой Татарина по щеке. Тот истерично засмеялся:
      - Я буду жить, Пустой сказал меня не трогать. Поняли? Он сказал меня не трогать!
      - Все равно ты гнида, - безразлично сказал Мускул, - Череп, отвяжи его, поедем обратно.
      - Не понял? - спросил Бивень. - Мы же еще типа таксиста не поймали?
      - Ситуация изменилась, - ответил Мускул, - пошли к машине.
      К дороге шли молча. Впереди Мускул, за ним Бивень, потом Череп, а совсем позади понуро плелся Татарин.
      - Мужики, - ныл он, - ну, ладно вам. Мы же вместе в одной упряжке. Пустой меня простил, значит и вы не должны...
      - Заткнись, паскуда, - ответил ему Мускул, - а-то пешком пойдешь. С тобой теперь в одной машине ехать в падлу.
      Но из машины Татарина не выгнали, посадили сзади вместе с Черепом, Мускул сам сел за руль, они развернулись и поехали обратно.
      20
      Массивный электровоз, пыхтя, уткнулся плоским носом в окончание рельсового пути. Торопливые пассажиры сумбурным потоком потянулись по перрону к вокзалу, к метро, в город. Среди этих людей шли и Игорь с Иваном. Игорь нес большую сумку, а Иван шел со свободными руками, размахивая ими, как крыльями ветреной мельницы.
      - За машину я все-таки переживаю, - сказал Иван, - вдруг ее угонят?
      - С платной стоянки? - покачал головой Игорь. - Это вряд ли. Ничего с ней не случится, дождется тебя.
      - Твои бы слова да богу в уши, - ответил Иван и добавил вопрос, - ну, что, стратег, как дальше действовать будем?
      - Сейчас дойдем до ближайшего телефона-автомата и позвоним Кате, сказал Игорь, - а дальше посмотрим по обстоятельствам.
      Иван взглянул на часы.
      - Мы с тобой даже на полчаса раньше прибыли, - констатировал он, указанного срока в двенадцать часов, несмотря на все перипетии, которые встретились нам в пути. Так что, думаю, чеченцы пока ждут.
      Игорь ничего не ответил, они вышли на привокзальную площадь, в ближайшем киоска Игорь купил телефонную карточку.
      - Вон телефоны, - указал рукой направление Иван, - там и позвоним.
      Игорь молча кивнул, они перешли дорогу, подошли к телефонам, Игорь застыл, как вкопанный.
      - Ну, чего ты? - спросил Иван. - Давай звони!
      - Жутко мне, Иван, - ответил Игорь, - а вдруг они Машу убили? Они же ублюдки!
      - Не переживай раньше времени, - сказал Иван, - звони, узнавай, а потом действовать будем. И вот еще что. У меня здесь в Питере сослуживец, фронтовой друг, наш командир взвода, с которым мы в Афганистане вместе прошли огонь и воду. Так вот, этот мой фронтовой друг теперь служит в управлении по борьбе с организованной преступностью. Знаешь такое?
      - Знаю РУОП, - ответил Игорь, - кто ж его не знает? И что?
      - А то, что он нам поможет, - продолжил Иван, - сначала ты выясни как обстановка, а потом я ему позвоню. Мы с ним с армии переписываемся. Не часто, конечно, но так раз в полгода то он мне открыточку, то я ему письмецо.
      - Не знаю я, Иван, нужно ли в это дело органы впутывать, - ответил Игорь, - если они пронюхают, то может быть только хуже.
      - Ладно, давай звони, - сказал Иван, - потом будем действовать по обстоятельствам.
      Игорь набрал номер и приложил трубку к уху. Телефон подняли почти сразу. Ответила теща.
      - Алло, мама, - Игорь все еще называл тещу мамой по привычке, - это Игорь.
      - Наконец-то, - вздохнула теща, - ты где?
      - Я на во... - начал было Игорь, но Иван сильно толкнул его в бок и приложил палец к губам. До Игоря дошло. И правда, негоже им выдавать где они находятся, а если телефон прослушивают.
      - Где Маша и Катя? - спросил он.
      - Их увезли, - ответила теща, ее голос дрожал, - они ждут твоего звонка по телефону... Сейчас продиктую номер.
      Иван, который стоял близко и слушал разговор, сразу же достал ручку и кивнул, что готов записывать. Теща продиктовала номер, и Игорь спросил:
      - Давно они их увезли?
      - Сразу же после того как ты позвонил из поселка, - ответила теща и вдруг заплакала, - Игорь, они убьют их, что ты наделал? Они страшные!
      - Все будет нормально, - ответил Игорь и положил трубку.
      - Звони, - сказал Иван, - у нас совсем мало времени.
      Игорь взглянул на бумажку с номером.
      - Это сотовый, - понял он по номеру.
      - Переносной что ли, как в кино? - спросил Иван.
      - Да, - усмехнулся Игорь, - как в кино. И в жизни, как видишь тоже.
      - У нас такого чуда техники в поселке нет, - ответил Иван, - сам знаешь, мы и обычному телефону рады. Звони, если что, я подскажу.
      Игорь набрал номер, телефон промурлыкал мелодию, и трубку сняли.
      - Алло, - произнес тот же голос, что и разговаривал с ним, когда он звонил домой из поселка. А может и не тот же, но очень похожий.
      - Я приехал, - сказал Игорь, - вовремя. Где моя жена и дочь?
      - А это ты, да? - ответили в трубке. - Деньги привез?
      - Привез, - ответил Игорь.
      - Всэ? - спросил кавказец.
      Иван, легонько толкнув Игоря, кивнул.
      - Все, - ответил Игорь.
      - Молодец, да, - усмехнулся в трубке кавказец, - а то я уже хотел жену твою использовать.
      И он загоготал в трубке, как сумасшедший. И опять ему вторило несколько голосов.
      - Ну, ты весельчак! - прервал его хохот Игорь. - Дай трубку Кате, я хочу убедиться, что с ними все в порядке.
      - Э, ишак, ты мне не груби, - в трубке сразу переменился тон, - здесь условия диктую я. Живы твои бабы, это я тебе говорю. Нам их резать ни к чему, если все деньги привез. Врешь, наверное, потратил ведь что-то.
      - Скажи, что своих добавишь, - полушепотом подсказал Иван.
      - Своих добавлю, - ответил Игорь, - все, что потратил, возмещу.
      Чурка в трубке насторожился:
      - Это кто там с тобой?
      - Друг меня на машине из поселка вез, - ответил Игорь, - иначе бы не успели.
      - Ну, смотри, - пригрозил кавказец, - если к ментам подашься, если я хоть что-то подозрительное замечу, я твоих коз прирежу, как баранов. Ты понял меня? Я спрашиваю, ты понял?
      - Да, понял, понял, не ори, - ответил Игорь, - зачем мне рисковать. Я вам деньги вы мне Катю и Машу, и все - я вас не видел, не знаю, и знать не хочу!
      - Вот это умно говоришь, - сказал кавказец, - если что мы и тебя достанем. А девочек твоих убивать не будем, в дальний аул отправим. Там они вместо скотины будут.
      - Ладно, хватит, - прервал его Игорь, - говори, где встретимся, чтобы деньги вам передать.
      - Поедешь домой к матери твоей жены, - ответил кавказец, - там телефон тебя ждет сотовый. Возьмешь его, и будешь ждать, пока мы позвоним. Что делать скажем. Понял?
      - Понял, - ответил Игорь, - вы моих в это время не тронете?
      - Будешь хороший, не тронем, - ответил кавказец и добавил, - на этот номер больше не звони, мы сами тебе позвоним. Ясно?
      - Ясно, - ответил Игорь.
      Кавказец повесил трубку. Игорь повернулся и посмотрел на Ивана.
      - Ну что делать будем? - спросил он.
      - Звонить в РУОП, - ответил Иван.
      - Ты же слышал, что они сказали, - продолжил Игорь, - никакой милиции, я не хочу дочерью рисковать. Отдам им их поганые деньги и хрен с ними.
      - Где гарантия, что они и после этого их не убьют? - спросил Иван. Потом, у тебя в сумке денег не достает, насколько я знаю. И где ты возьмешь все, что потратил?
      - У меня есть кое-что, я на машину копил, - ответил Игорь. - Маловато там, конечно, ну, я могу еще у ребят из парка подзанять. У Андрюхи тысячи две, он даст, только бы его найти сейчас, потом у Жорика спрошу...
      - Когда ты все это делать будешь? - покачал головой Иван. - Когда ты своих Жориков искать будешь? Времени совсем нет, нужно действовать. И кроме милиции нам никто не поможет. Так что выбора у нас нет.
      - Да, ты прав, - согласился Игорь, - но если они за нами следят? Увидят, что мы с милицией встречаемся и все тогда! Убьют моих...
      - Ладно, не суетись, - ответил Иван, - мы с милицией встречаться не будем. Я позвоню Вадиму и спрошу, как действовать.
      - Какому Вадиму? - не понял Игорь.
      - Тому самому моему сослуживцу из РУБОПа, я же тебе дома рассказывал, ответил Иван. - Он подскажет что делать. А ты пока я буду звонить, если не трудно, купи чего-нибудь перекусить, а-то есть охота. Поедим, пока решать будем, что делать дальше.
      Игорь повернулся и пошел к киоскам, от которых исходил запах жареных пирожков и разливного кофе. Через пару минут к нему подошел Иван.
      - Все нормально, дозвонился, - сказал он Игорю, - хорошо, что мне удалось Вадима на месте застать. А то он обычно то на операциях, то все в бегах. Я ему вкратце ситуацию обрисовал. Короче, дела такие. Сейчас Вадим сюда за нами на своей машине подъедет, переговорим с ним, он подскажет, как дальше действовать. Он сказал пока не рыпаться, ждать его возле арки в правой стороне вокзала. Где это?
      - Я знаю, где это, пошли, - ответил Игорь, - слушай, а он долго ехать будет, а то время-то идет.
      - Сказал, что тут недалеко, - ответил Иван, - будет крайний срок минут через десять. Потом мы сразу на его машине рванем к твоей теще за сотовым, а по дороге подумаем, как нам дальше действовать. Вадим в таких делах собаку съел, так что не переживай.
      - Слушай, а он не в форме будет? - спросил Игорь. - А то чечены увидят, что мы с милицией.
      - Игорь, - усмехнулся Иван, - откуда чечены знают, где мы? Ты что, думаешь, они все поезда встречают? И потом Вадим редко в форме ходит. Работа у него такая, лишний раз светиться ни к чему, так что не мельтеши. Это что ли та самая арка?
      - Да, - ответил Игорь, - она одна здесь, другой нет. Постоим здесь, подождем.
      Они остановились в глубине арки и стали поедать запасы, которые купил Игорь в привокзальном ларьке. Стояли они в темноте, прячась от лишних глаз, потому-то, наверное, к ним и подошел милицейский патруль. Один служитель законы был долговязый и белобрысый, как дядя Степа, а другой коренастый и широкоплечий, как дубок.