Витязь Небесного Кролика (№2) - Сила Зверя

Генерал Зиберович нажал кнопку интеркома и объявил начало операции «Локон Алисы». С легкой руки (по мнению шефа с пустой головы) оксфордского вундеркинда, кодовые названия всех действий, связанных со Стиллом Иг. Мондуэлом, непременно включали в себя имя этой взбалмошной кероловской девчонки.

А суть операции была такова. Из агентурных источников стало известно, что в компьютерных недрах Мондуэловской корпорации засекречено хранится завещание Стилла. А он, как-никак, владелец половины активов компании. Зачем это завещание было нужно Зиберовичу, того никто не знал. Не знал этого и сам генерал. Но в большом хозяйстве Департамента, этот документ мог пригодиться. А, главное, Зиберович не мог оставить в стороне своего внимания любое, связанное с наглым каторжанином, диссидентом и фальсификатором.

Ну, никак не мог. Пепел академического торжества стучал в разбитое сердце д-ра Аматора.

Выслушав доклады ответственных сотрудников, лично убедившись, что все движется и движется по плану, генерал попросил страхолюдливую секретаршу приготовить чай и приказал адъютанту вызвать некоего специалиста, на которого возлагал определенные надежды.

В скором времени безотказная страхолюдина, ступая осторожно, чтоб не уронить горячее, внесла обширный поднос. На том подносе, по центру, стоял правдивый самовар, стариной тульской работы. Топка его была только что затушена, чтоб не простыл, на маковке дымохода, установлен заварной фарфоровый чайничек. Располагались на подносе и другие необходимые атрибуты. А именно — фарфоровая сахарница полная колотого сахара, тарелочка с тонко нарезанными ломтиками лимона и, на щербатом блюдце, антикварный ажурный серебряный подстаканник со стаканом тонкого стекла внутри. Со времен курсантства, Мойша Зиберович, помимо многих полезных навыков и обширных знаний, перенял у своих наставников этот архаичный способ чаепития.

Водрузив поднос на стол, испросив все ли как надо приготовлено, не требуется ли шефу чего-нибудь еще, нет ли других указаний, секретарша удалилась. Шеф принялся колдовать у самовара. Только чай был налит, как адъютант препроводил в начальственный кабинет искомого специалиста, заблаговременно в Департамент доставленного. Господин генерал со специалистом радушно, в учтивых выражениях, поздоровался, даже привстал немного.

Специалист с господином генералом поздоровался то же, впрочем не слишком учтиво, и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло.

Зиберович, не скрывая интереса, рассматривал гостя. Был тот молод, плохо брит, зато коротко, возможно и противу своей воли стрижен. Одет в специфическую казенную униформу с номером на груди. Опытному глазу цвет униформы говорил, что носить ее, владельцу придется пожизненно. Видом, не то чтобы псих, но чокнутый. Это Зиберовичу понравилось. Ведь как известно компьютерщики делятся на три категории: чокнутых, алкашей и некомпьютерщиков. Чокнутые котировались выше всех.

Мойша Рувимович, на правах хозяина, с любезной улыбкой, предложил гостю испить чайку. Впрочем, стакан был только один, и тот в руках у самого же Зиберовича.

Гость категорически от чая отказался.

— Нахер.

Зиберовича отказ ничуть не расстроил. Он, как ни в чем не бывало, аккуратно косточку сахару положил в рот, поднес к губам стакан, сделал маленький глоток.

— Уважаемый господин хакер. — Начал вежливо, полуофициально. — Я имею честь уведомить Вас, что руководимый мною Департамент, мы все, заинтересованы в кратковременном, так сказать разовом, сотрудничестве с Вами. Мы почтем себя признательными, если наше предложение встретит с Вашей стороны…

— А я заинтересован послать вас нахер. — Перебивая генерала, отнюдь не вежливо и вовсе не официально, заявил уважаемый господин хакер. — На лягавых не работаю.

— Ваше полное право. — Ласково улыбался Мойша Рувимович. — Вы вольны послать меня куда Вам будет угодно. Только вот ведь какая петрушка получается. Я то останусь здесь, за своим столом с моим самоваром, в своем, прошу заметить, кресле. А, простите меня, нахер, придется убираться Вам любезный. Обратно в местанестольотдаленные. — Последняя часть фразы прозвучала как одно слово. — И куковать Вам, сударь, от звонка до звонка. А звонок…

Зиберович открыл выдвижной ящик стола, поискал в нем, извлек папку, из папки документ. Почитал, шевеля губами и морща лоб, словно отродясь сей бумаги не видел. А была эта бумага копией судебного приговора и, прочтя, положил ее хозяин кабинета не обратно в папку, а на стол, так, чтоб и гость мог видеть что в ней прописано. С грустным сожалением головой покачал, глаза прикрыл.

— Так вот, звонок этот, нам с Вами услышать не придется. Вот ведь, жалость то какая. А?

Хакер, по виду его было видно, тоже сожалел. Но упрямо играл в отказника. Зиберович еще прихлебнул из стакана. Горячий напиток вызвал настроение философическое.

— Воля Ваша. «Воля»! Какое многогранное слово. Сколь много смыслов за ним сокрыто! Это и «Свобода», и свобода проявления своих желаний, стремлений, и самое состояние свободы. Это и властная возможность распорядиться по своему усмотрению. Но это и особое душевное состояние желания, требования, это и стремление к чемуто возвышенному, судьбоносному. Но и способность духа сего судьбоносного достичь.

Еще чаю глотнув, продолжал Мойша разглагольствовать, патетически глаза в потолок уставив.

— Свобода воли, свобода выбора. Суть непременные атрибуты человеческого существа. Творец, в предвечной мудрости своей, создал прапращура нашего Адама, не только по образу и подобию Своему. Но во всеблагости своей, вдохнул бессмертную, богоравную душу. И тем отличил человека от всякой твари сущей, возвысил над нею, приблизил к Себе. Ибо душа и определяет свободу выбора в отличие от бессловесных, бездушных созданий.

Какая свобода выбора, у, ну допустим, у бройлерного цыпленка? Сказав «Плодитеся и размножайтеся» Демиург предначертал ему, цыпленку, жиреть и расти на благо людского рода. Мясом своим, потрошками своими, пухом своим, служить венцу творения. Дабы тот венец, насытившись, свободно выбирал как ему плодиться и размножаться с кем и каким способом. А у цыпленка выбор определен свыше, от яйца да в разделочный цех.

Хакер зевал. Зиберович обнаружив, что весь его красноречивый порыв пропадает втуне, ораторствовать прекратил. Взял новый кусочек сахара, попил чаю. Отер потный лоб и заговорил тоном дружеским, задушевным.

— Привелось мне как то на днях, но это совершенно между нами, — Мойша Рувимович заговорщицки, словно старому товарищу, подмигнул, — переговорить с дядей Беней. Он о Вас очень хорошо отзывался. Говорил, мол кто-кто, а этот парень не подведет, я в нем уверен.

Откинулся генерал на спинку кресла. На хакера и не смотрит, чайком балуется.

А хакер мрачно рассматривал свой тяжелый, неудобный казенный ботинок. Бурчал под нос о волках позорных. Соображал, что значит отказать пахану паханов. Значило это, что пресловутой свободы выбора, у него, хакера и венца творения, было, почитай, не многим больше, чем у мойшиного цыпленка.

Генерал Зиберович наконец от чая оторвался. — Я, продолжал он деловым тоном, — не стану скрывать, что Ваша кандидатура была отобрана из числа трех, суто стохастическим способом, с помощью интегратора псевдослучайных чисел. А вот, — генерал неторопливо открыл очередной ящик стола, вынул оттуда газеты с жирно обведенными передовицами. Протянул хакеру. — Это Ваши конкуренты.

Хакер с очевидным презрением читал заголовки. «П. Нортон — потрошитель банков» и «Жора Глушков держал палец на красной кнопке».

— Вы не сомневаетесь в их компетенции? А может быть они лучше Вас?

— Пошли нахер. — Профессиональная гордость специалиста была задета. — Лучше, лучше. — Бурчал он, кинув газеты обратно на зиберовический стол. — Ламеры [4] вонючие. Пошли нахер.

Генерал еще чаю хлебнув, продолжал: Мое предложение простое, как Булева алгебра. Вы делаете работу, — тут Зиберович открыл еще один ящик и каждое свое следующее слово подтверждал доставаемым от туда, — я Вам даю новый паспорт, водительские права, страховую карточку, чековую книжку. Вы не делаете работу — я все эти бумажки отправляю в утилизатор. — Зиберович ткнул пальцем в кнопку, стоящего у стола, небольшого агрегата. Агрегат плотоядно, в утробе своей, заурчал. — А Вас, простите меня великодушно, отправлю, да нет, не туда. Отправлю Вас обратно в местанестольотдаленные.

Господин в униформе, склонив голову, не без интереса поглядывал на разложенные перед ним корочки. Зиберович перехватил его взгляд. — Не угодно ли взглянуть, господин специалист?

Специалисту взглянуть было угодно. Зиберович указал пальцем на паспорт.

— Вот это?

Нет, на паспорт смотреть ему не хотелось.

— Как, разве Вас не интересует, каким именем Вас будут звать в недалеком будущем?

Нет, специалиста это вовсе не интересовало. Как бы ни называли, главное что бы по человечески, а не числительным, по номеру.

— Тогда, — Зиберович указал на диплом, — Вам будет любопытно какое славное учебное заведение Вы осчастливили своим присутствием, где имели приобщаться к свету знаний.

Хакер имел в виду альма-мачеху.

— Неужели это? — искренне изумился хозяин кабинета. Да, хакера интересовало именно это.

— Ах, деньги, вечно деньги, ничего кроме денег. — Во влажности волооких глаз Мойши Рувимовича концентрировалась вся галактическая скорбь первопричинного народа. Но просьбу гостя уважил. Открыл чековую книжку, через стол, из своих рук, показал. — Глядите, господин хакер.

Господин хакер поглядел и присвистнул. — Да ну нахер!? — Он явно повеселел, постукивал по подлокотнику. Думал.

— Однако есть одна проблема. — Сказал, додумавши.

— Проблем нет.

— Я в том плане, что от меня требуется работа по специальности?

— Естественно.

— Так вот, мне без специфических тулзов не обойтись, а у меня, увы…

— Все соответствующие программы уже в Вашем кабинете. Есть и новейшие разработки. Пользуйтесь.

— Да нахер это новье. Глюкало. Вот у меня были свои клевые прибамбасы, да все лягавые поскипали.

Зиберович посмотрел на хакера неодобрительно. — Вы, сударь мой, изволите шутки шутить. Все Ваши разработки, так предусмотрительно скрытые Вами от органов правосудия, тоже доставлены. Они ждут Вас.

Хакер моргал удивленными глазами.

— Короче. Кабинет Вам выделен, задача будет поставлена. Вопросы, уважаемый?

Уважаемый межевался.

— В кабинете есть кнопка вызова секретаря, если что-то потребуется, не стесняйтесь, он Вам поможет в любое время дня и ночи. Понадобится консультация, техническая помощь — пожалуйста. Захотите кушать, заказывайте. Все к Вашим услугам.

— Жрать — дело свинячье. Мне бы…

— Ваш любимый «Tuborg» ящиками сложен. Пейте, на здоровье.

— А покурить?

— И сигареты лежат.

— Э-э-э…

— Не «э-э-э», а хорошие. Только что из Амстердама контрабандой мне передали. Смесь, как меня уверяли, отличнейшая. А теперь, к делу.

Зиберович, сжато, формулировал задачу, не утруждая себя обсуждением технических деталей. Это предстоит его ребятам из технического отдела.

Говоря по совести, Мойша Рувимович освоить Ассемблер уже не успел, а до Паскаля и плюсовых Си еще не удосужился. Зато Фортран знал крепко.

Всяко-такое новомодное хитронавороченное душевно неприемлил. Рекурсия, суть функция класса общих рекурсий, виделась ему чем-то сродни истинному алхимическому дракону, который тем и истин, что пожирает свой личный хвост.

К «Форточкам» относился презрительно. Тоже, мне, виртуальный водитель, виртуальная реальность, виртуальные грабилки экрана. Тут и реальных грабителей пруд пруди! Виртуальный секс генерала просто бесил. Это что такое? Как через замочную скважину, что ли? Нет! Мойша Зиберович предпочитал старый, коленно-локтевой способ, и то, исключительно со своей дражайшей.

Работающие в Департаменте юные очкарики из технического отдела, над шефом втихаря посмеивались. Он де еще с Кирогазки не слез, куда ему до микроволновки. Зиберович это знал, и когда, не в меру ретивая, молодежь слишком уж пыталась запудрить начальственные мозги, Мойша Рувимович по отечески давал древнюю, но всем кибернетикам понятную, команду безусловного перехода: GO TO PRYCK. Может быть, она, команда, и не была вполне корректной, во всех отношениях, но на команду техотдела производила впечатление должное.

Вот эти очкарики и должны были посвятить хакера во все необходимые технические подробности и оказать любую помощь.

— Ну, цели ясны, задачи поставлены, за работу, уважаемый! — Генерал Зиберович традиционно закончил инструктаж.

На выходе из кабинета хакер обернулся. Во взгляде его было недоуменное удивление.

— Пиво, курево, прибамбасы, — бормотал он, — ну нахер, вы еще знаете, как я с утра сходил.

Зиберович, уже принявшийся было за очередные бумаги, их отложил, поглядел на хакера пристально. В глубине его проницательных глаз, туманилась усталость от всеведения.

— Жидко. — И жестко подвел черту. — Обосрался ты, парень.

* * *

Обратная дорога в землю Нодд легкой не была, но и особых неприятностей не принесла.

Не далеко еще ускакали Сигмонд с Гильдой от тамплиерской Шурваловальской крепости, как, круша кусты и молодую древесную поросль, из густого подлеска, на дорогу, выломилась туша Малыша. За ней и гридни, со счастливыми глазами, показались. Выследили таки похитителей, поспели на выручку своему лорду.

Уходили, кружными путями, ярами да потоками, запутывали следы, и хоть доносился пару раз далекий лай собачьей стаи, да Ингрендсоны, выросшие в скитаниях и преследованиях, прислушивались, с довольной презрительностью улыбались:

— Брешут. След потеряли.

А вскоре погоня и вовсе отстала. Беспрепятственно отряд вышел к реке, к тому месту, где гриднями челн упрятан. Вот и берег земли Нодд.

Еще вдалеке от замка Хорстемтонского, увидели беглецы конный отряд, рысью скакавший им навстречу. По отблескам металла, видно было, что ратные это люди, и числом немалым.

Ингрендсоны схватились за мечи, да зоркая Гильда успокоила своих спутников. — Никак сэр Хейгар лорд Хорстемптонский скачет, его цвета.

Действительно, приближающиеся люди были кланщиками Хорстемптонскими, во главе со своим господином. Тот, завидя друзей, пустил коня галопом. Вихрем подскакал, и крепко обнял.

— Слава благостному Бугху! Ты жив, лорд Сигмонд. А я уже было собрался ехать в поганые тамплиерские земли, тебя вызволять.

Сигмонд был рад встрече. Направлялся лорд на верную смерть. Виденное в Шурваловальской крепости, не обещало ему победы. Скорее всем нападающим судилось сложить свои головы под стенами тамплиерской цитадели.

Кланщики обступили витязя и его подругу. Каждый хотел рукой дотронуться. Верить ли глазам своим? Точно ли живы-невредимы вернулись из плохих земель? Радовались ратники счастливому избавлению из тамплиерского плена друзей своего лорда. Да и на душе полегчало. Обошлось без кровавой сечи, из которой, не каждому б довелось с победой выйти. Кому-то, только Норны то ведают, и сложить буйну голову. Военный поход, не начавшись, да благополучно завершился. А значит пожить им еще на белом свете, с женами помиловаться, с детишками позабавиться.

Отряд поворотил коней, уже не спеша направились в замок. По дороге Сигмонд рассказывал о случившимся. Сэр Хейгар, то хмурился, кулаки, в боевых рукавицах сжимал, то восторженно себя по колену тем кулаком бил, то довольно коня по крупу хлопал.

— А я, — говорил, — как прознал об измене, того тамплиерского вора, душу запродажную, на воротах хлева повесил, гнездо поганое, огнем сжег. Все семя его, полову крамольную, мои люди топорами под корень извели.

Радостно вернулись в Хорстемтонскую крепость лорда Хейгара. Но не долго в замке прохлаждаись. Денек передохнули, на второй Сигмонд сказал:

— Я, Гильда, поеду на разведку в Шурваловал. Надо с Локи потолковать. Всего не знаю, но уверен, много беды от него ждать надо. И нам с тобой и всему королевству. С собой возьму Ингрендсонов. Ты уж, будь добра, в замке с Малышом оставайся. Знаю, тяжело тебе, но работа нам предстоит трудная. Так что подожди нас, пожалуйста.

Трудно Гильде витязя самого, пусть даже с верными гриднями отпускать. Да понимала, что прав Сигмонд, что без нее, помехи, сподручней витязю будет. Обняла крепко, слезы на кафтане оставила. Попрощалась.

— Да не оплакивай меня. Жив еще, — рукой глаза мокрые вытер — погладил. — Вернусь. Обязательно вернусь.

С теми словами и уехал. День нет, два нет. Извелась Гильда. Все в окошко выглядывает, то на башню поднимается, смотрит, не едет ли ее витязь, то прислушивается, не заскрипят ли ворота, витязя в замок пускаючи. На пятый день вовсе невмоготу стало. Лорд Хорстемптонский, как мог развеселить пытался и супруга его леди Хейгар с разговором ласковым подходила. Да тоскливо Гильде, тяжко на сердце. Страшный черный Локки перед глазами.

Корила, бранила себя, что обет свой, в замке Грауденхольдском даденый, нарушила. Не поскакала с другом милым. Доставала подаренный кинжал, гладила. Нехорошие мысли приходили в голову.

На шестой день и вовсе свет не мил стал, как вдруг заявился Сигмонд, незаметно к замку подъехал, словно в шапке-невидимке. С ним и гридни его, все живы здоровы, целы, не ранены. Да мрачен, как грозовая туча витязь. Наскоро Гильду поцеловал, не поцеловал даже, так, сухими губами коснулся, умылся, испил кислого молока. Сел на лавку, закурил свою табачную палочку.

Зашел поприветствовать со счастливым возвращением лорд Хорстетонский, с ним супруга и приближенные. Лорд, хоть и перед Гильдой виду не подавал, да в великой мере тревожился за своего гостя.

Сигмонд мрачно выслушал слова приветствия, головой кивнул. Посидели, помолчали. Ингрендсоны у стены стоят, тоже суровы видом.

Побарабанил Сигмонд пальцами по столу. — Дела, сэр Хейгар, плохие. Не удалось нам в крепость Шурваловальскую пробраться.

Известие это хозяина не удивило, не встревожило. Вестимо ли дело, в крепость тамплиерскую секретно попасть. И в его замок никто не проберется.

Но Гильда, зная Сигмондово мастерство великое, помятуя и демона Грауденхольского и страшную кончину ее изменщика сеньора, начала тревогу витязя понимать.

— Я скажу такое. — Продолжал витязь. — Как я заметил, в королевстве Нодд военного порядка мало. И выучка войск хромает и дисциплина низкая. Вот даже, не в обиду будь сказано, и у тебя, сэр Хейгар, в замке часовые не очень. Конечно, большой вражеский отряд обнаружат, а вот мы с гиднями, подошли среди белого дня, и никто нас не заметил.

— Верно. Головы им оторвать надо! — Лорд был раздосадован промашкой своих людей.

— Да не в головах дело, пускай на плечах остаются. Я не к тому это сказал, чтоб тебя бесчестить. Просто вы больше рассчитываете на глубину рва, на высоту стен, а не на людей, что на тех стенах стоят. А там, в Шурваловале, я увидел слишком уж профессиональные действия. Все поставлено, ну прямо, по уставу караульной службы. Боевое охранение как в спецназе. Секреты грамотно выставлены, ловушки расставлены. Вокруг замка круглосуточно разъезды, на стенах и башнях часовые. Сменяются регулярно: пост сдал — пост принял. Прямо образцово-показательная бригада, а не монашеский приют. Нет, слишком уж все не по-Ноддовски, слишком все профессионально. И вокруг всей крепости в спешном порядке КСП делают.

— Что делают? — Переспросил удивленный властитель.

— Контрольно следовую полосу. И это было хорстемптонцам непонятно.

Сигмонд кивнул старшему Ингрендсону, расскажи мол сам.

— Видел я, высокорожденый лорд, — с легким поклоном заговорил гридень, — удивительное. Понагнали тамплиеры под стены своего замка поселян, видимо невидимо. И все лошадных, да с плугами и другим орудием. От зари до темна пашут те, как бы межу. Да только межа та больно широка будет, шагов эдак с дюжину, не меньше.

— Так кто ж ныне пашет? Для яровых поздно, для озимых рано. — Не удержалась, перебила рассказчика, леди Хейгар.

— Вот и я о том гутарю. Не ко времени, а пашут. Пашут и по болотине и по холмам сухим песчаным, где и не растет ничего. Пашут, боронят, опосля и граблями равняют. И ничего не сеют. Ни хлеба тебе, ни редьки. Ни-че-го-шеньки. И ровно так кругом замок обпахивают.

— Благостный Бугх! — Охнули не только женщины, многие из ратных людей знак тригона перстами в воздухе начертали. — Не иначе, как магический круг чернокнижники выводят. Свои колдовские мерзости творить собрались.

— Может магия в том и есть, вам виднее, — заговорил Сигмонд, — да скорее это все таки межа. Специально такое делается, что бы к замку никто мимо КПП… — Замолчал Сигмонд, слова подыскивая. — Словом, только по дорогам, где стража стоит можно приходить. А кто мимо пройдет, того следы на пашне будут видны. По ним охрана поймет, что кто-то тайно к стенам подбирается. Ну и примут меры.

— Ну ты, хитро то как изголяют поганцы, — покачал головой предводитель клана.

— Думаешь Локи, земляк твой? — Догадалась Гильда.

— Не думаю — уверен. Сама посуди, больше некому. Ну, стал бы кто из Ноддовцев такое делать?

— Да уж не стал бы. — Согласилась Гильда, и другие согласно головами кивали, добавляли: — У нас такое не заведено, мы про такое и не слыхивали.

— Вот то-то и оно. Локи это. И не простой он парень. Подготовочка то что надо. Профи.

Хоть и не все в словах витязя понятно было, да теперь и лорд Хейгар уразумел, что пришлось им столкнуться с противником необычным, опасным как змея перед линькой. Что истории, слышимые им про черного демона, не досужные бабские вымыслы, не пьяные байки кабацкие. Что если и не все, то много правды в тех рассказах. И еще понял лорд, что один только витязь Небесного Кролика, может привостать этому потусветному злу, один он способен оборонить землю Нодд от грозного пришельца.

— А с какой стати ему так осторожничать? — Спросил. — Ведь вокруг на немалые дни пути земли тамплиерские. Ноддовцы там не показываются. Да и пока войска реку перейдут, дозоры их заприметят, успеют в крепость весть передать.

— Не войск он страшиться. — Ответила лорду хозяину Гильда. — Боится он Сигмонда. Супротив него все эти хитрости понаделываны.

Все вопросительно на витязя поглядели.

— Да, думаю Гильда права. — Отвечал на безмолвные вопросы Сигмонд. — Локи к моему возвращению тщательно готовился. И, надо признать, это у него получилось. Мы с гриднями трое суток против замка сидели, искали входы-выходы, какую-нибудь малую слабинку в охранении и ничего не нашли. Так огородился черный, что даже мышь не проскочит.

Сказав это, вдруг, в лице изменился, кулаком по лбу стукнул. Криво ухмыльнулся. Задумался на мгновенье, хлопнул ладонями. — Да только мыши бывают разные.

И Гильда и лорд Хорстемптонский и все присутствующие с удивлением смотрели на повеселевшего, воодушевившегося витязя.

— Так. Всего объяснять не буду, но есть у меня задумка. Что бы все получилось нужен мне толковый плотник, кузнец, да, пожалуй, кожемяка. Да чтоб языки могли за зубами держать крепко, не болтали лишнего. А лучше всего, не в замке, а где ни будь в горах, в тихом месте на недельку-другую устроиться.

— Да есть такие мастера, знатные умельцы. Люди надежные, у нас, на границе, болтливых мало. — Отвечал предводитель клана.

— А место, — задумался лорд Хорстемпонский, — есть у меня на примете такое. Пол дня ходу от сюда. Мастерская в горах стоит старая. Жил при ней кузнец. Работник был отменный, да бирюк-бирюком. Затем из села в горную глухомань подался, чтоб людей видеть пореже. А как помер, никто там больше не поселился, стоит хозяйство заброшенное.

— Верно, подхватил предводитель. — Окрест дичь, безлюдье, от жилья в стороне. По весне был я там, крепкий еще домишко, и инструмент не тронут. А все оттого, что поговаривают люди, мол кузнец тот не большой был святости. Наоборот скорее, со всякой поганью знался, дружбу водил.

— Это старый кузнец то? — Поддержала леди Хорстемптона. — Всем известно, колдун он был. Вечно у гномов в их пещерах пропадал. Случалось в нему в кузницу и ведьмы прилетали, а срамные гоблины, те вечно, что ни день, на задворках топтались.

— Вот от того мастерская и пустует. — Закончил лорд Хейгар. — Мы от тебя ничего не скрыли, лорд Сигмонд. Устроит ли такое место?

— Вполне устроит. Очень подходяще. — Заторопился Сигмонд. Сегодня же и поедем.

— Да куда вы, так скоро. — Заволновалась леди Хейгар. — Уже вот, банька протоплена, вас дожидается. Куховары упрели, к пиру явств наготовили. Отдохнули бы, таких страстей испытать довелось.

Но Гильда видела, что не терпится Сигмонду свою задумку исполнить. — Это тамплиеры страсти терпели, когда их витязь мечем рубал. За радушие спасибо, да ехать нам надобно.

— Ну, воля ваша. — Лорд был несколько расстроен, что придется в одиночку пировать. Но повелел предводителю клана собрать витязя в дорогу.

Тот отправился выполнять волю своего господина. По дороге пожимал плечами, хмурил брови, качал головою.

— Эх, стар становлюсь. В голове нескладница выходит. Чудеса какие то: межа паханная, круг магический, разъезды, заставы, и все заради одного человека, чужеземца, да в оберег от другого одного. Чудно, право чудно. И Сигмонд этот, работники ему надобны, сговор тайный, кузница колдовская. А глаголет так, что и не уразумеешь о чем таком речь ведет: ка-эс-пэ, ка-пэ-пэ, заклинания у него такие, или что еще? Не уразумею. А вот Гильда, почитай дите еще, а ей все ясно, понятна ей витязева говорка. Свинья эта с ними, все по залам шастает, все высматривает, хижо так на людей зыркает, на собак, нелегкая, гавкает. Оборотень, чисто слово, оборотень.

— Старею. Пора на покой. Вот все с Сигмондом, с его задумкой улажу, пойду к лорду, попрошу отпуска. Умаялся.

Такие думы, однако, не мешали предводителю клана распоряжаться секретными сборами весьма толково, к нуждам гостей заботливо. А думал он такое об отпуске уже не первый год, да все находилась докука, все не можно было ему покинуть своего лорда, на молодых передоверить маяты.

Скоро и отправились в горную мастерскую, по настоянию Сигмонда, хитрым маневром. Работники хорстемтонские поехали отдельно, мол, для лорда посмотреть, нельзя ли заброшенное строение к хозяйским нуждам приспособить. Сигмонд же с хозяевами замка прилюдно попрощался, поехал в другую сторону, якобы домой. Кружным путем, на следующий только день, добрались до кузницы. А там уже работники все приготовления сделали. Инструменты разложили, дров накололи, кузнечный горн разогрели. Стряпуха, которую предусмотрительный предводитель вместе с мастерами отправили, щей наварила, пирог испекла.

Не мешкая, только отобедав, приступили к работе. Сигмонд рубаху снял, стругает, точит, кует, веревки вяжет. Ну Гильду, ее ничем не удивишь, витязь вечно что-то чудное, необычайное сотворяет. Только, видать, не все у него выходит. От света до света трудятся, делают, переделывают. Потом Сигмонд посмотрит, руками попробует, помнет. — Нет, не то. В утиль.

Все заново начинают. Опять куют, опять стругают.

Гильда, стряпухе помогает, Ингрендсоны в дозоре службу несут, чтоб чужие без спросу не совались, чтоб тамплиеры не проведали Сигмондовы приготовления, не дозрели витязевого изделия. Малыш, то к гридням сбегает, то за Гильдой ходит, в ноги тыкается, то подойдет к Сигмонду, труды наблюдает, похрюкивает.

А изделие, мало-помалу изготавливается. Сигмонд посвистывает, работает споро, истово, умело. Мастера с уважением смотрят, и где только научился высокородный ремеслам разным? Глядя на витязя и себе стараются, чтоб, значит, в грязь лицом не ударить, позору на свой клан не накликать. В азарт вошли. Кипит работа.

Наконец, одним днем, заходит довольный Сигмонд на куховарню. Рожа, что у демона пещерного, черная в копоти да саже, по могучей груди пот ручейками стекает. А глаза веселые, озорные.

— Пошли, Гильда, дельтаплан смотреть.

Пошли, посмотрели. Сенешалевна ахнула, увидя чудовище, ее витязем сотворенное. Пред ней, хищно распластав гигантские кожаные крылья, стояло нечто страшное, черное, видом кошмарное.

Обошла, осторожненько, кругом рукотворного зверя. — Воля твоя, витязь. Может оно по-твоему и дельтапланом зовется, да вот только сдается мне, что утворяхали вы лихолетного нетопыря-кровопивицу. Мыслю, и колдун-кузнец такого б упыря забоялся.

Рядом мастера стоят, затылки почесывают. Горды, что управились с хитрым таким заданием, пред чужеземным витязем не осрамились. Да уж, действительно, сработали они несусветное страшилище, вещь колдовскую. Верно Сигмонд порешил все в тайне держать. Незачем людям ведать, что у них получилось. Дурное говорить будут.

Сигмонд посмеивался. Обнял за плечи подругу, ласково посмотрел. И на свое детище с улыбкой. — И правда. Это ты его верно нарекла. Конструкция конечно убогая, вот бы мои Йельские приятели бы посмеялись. Но летать будет, а лучшего здесь не сделать.

Гильда, обхватив богатырский стан, на страшилище больше не глядела. Смотрела на друга милого, предчувствовала скорую злую разлуку.

— А теперь мыться, кушать. — Гильда была права. — Подремлю немного, и в дорогу.

К вечеру поднялся с соломенного ложа. На лице знакомая сенешалевне холодная отрешенность. Одел свой черный облегающий тело наряд, натянул на лицо маску. Мечей не брал, только саи за пояс засунул, да захалявные ножи прихватил. Обмотал вокруг пояса веревку с крючьями.

Солнце садилось. Горячий воздух, от разогретых за долгий день скал, дрожал над утесами, подымался вверх.

Сигмонд подошел к аппарату. — Эх, испытать бы его! Ладно…

Гридни перенесли нетопыря на крутой склон, Витязь встал под крыльями, ухватился за лапы зверя. Сделал шаг, другой… и взлетел. Обомлела и Гильда и гридни Ингрендсоны, видя, как Сигмонд, ночным крылатым сыроядцем взмывает в воздух. Набирая высоту сделал круг над кузницей и растаял в смекающейся дали, за рекой, в стороне тамплиерской.

* * *

На донжоне крепости Шурваловал позевывал ратник. Только еще смена началась, а так на сон клонит, сил нет. Напрасно он за ужином выпил лишку эля. Да и выпил то, хоронясь за столами, чтоб вельделяй не углядел. А углядел бы. Ох, беда!

Нынче стали порядки строгие. И не сядь на посту, и не покури, с товарищем не покалякай, лишку не выпей. Все это Локи завел.