Миры Упорядоченного - Око Эль-Аргара

Легкие Морены разрывались без воздуха. Но она продолжала наносить удары. Жаркая кровь заливала ее лицо и грудь, и вот Хозяин пустыни затих. Морена из последних сил, толкая перед собой тушу, выкопалась из песка. Едва не задохнувшись от наполненного пылью и песком воздуха, закашлявшись, она вновь натянула на лицо пропитанный кровью чудовища платок, завернулась в тушу. Где-то загрохотало, и вслед за бурей на пустыню обрушился спасительный дождь.

Утро наступило ясное и удивительно прохладное. Морена выползла из-под своего поверженного врага. Больше всего Хозяин пустыни походил на огромного осьминога, с небольшим телом-головой. На голове имелось восемь слепых глаз, которые в действительности «видели», ощущая любое движение в песке и на песке. Тело и щупальца, футов в двенадцать каждое, покрывала змеиная чешуя. На голове в широком рту-воронке, не имевшем зева, находились присоски. Присосавшись к жертве, они уже не отпускали ее, пока не высасывали из нее всю влагу, вместе с мягкими тканями. Морене посчастливилось избежать присосок и смертельно ранить чудовище, разорвав ему мягкий, не защищенный чешуей рот, а заодно расположенные рядом сердце и мозг.

Девушка вволю напилась в дождевом ручье, сняла и выстирала пропитавшуюся потом, кровью и пылью одежду, искупалась и осталась нагой, давая исцарапанной и обожженной солнцем и ветрами коже насладиться воцарившейся на короткое время прохладой. Немного придя в себя, Морена отыскала среди скал, поросших тамариском, хворост. Он оказался немного сыроват после дождя, но костер ей развести удалось. Кинжалом она вырезала куски мяса из головы Хозяина пустыни и, нанизав на прутки, поджарила на огне. Наевшись, она содрала шкуру с чудовища, срезала мясо про запас, а из оставшихся костей щупалец, покрытых густой сетью сухожилий, выложила знак хаоса.

Посмотрев на чудовищный скелет, Морена расхохоталась.

– Видел бы ты это, Ротаариг, – произнесла она, очень довольная собой. – Но ничего, я еще узнаю, что ты скажешь, когда увидишь шкуру Хозяина песков!

Морена была так горда собой, что едва не забыла, что она вообще делает в этом заброшенном месте Иберии. Между тем прохлада быстро уходила. Вновь задул горячий ветер. Морена спряталась в зарослях тамариска и, глядя на бледно-розовые метелки цветущего кустарника, забылась сном.

– Ты уже совсем близко, Морена, – пробудил ее голос.

Она подскочила на месте, но рядом никого не было. Она выбралась из зарослей. На землю опустились густые сумерки.

– Кто ты?

– Мое имя Киршстиф…

Сердце Морены едва не остановилось…

– Киршстиф… Повелитель Киршстиф?!

– Я думал, за два тысячелетия обо мне позабыли.

– Нет, Повелитель… Твой верный Ротаариг все это время разыскивал тебя…

– Но нашла меня ты. У тебя однозначно большие способности и великое будущее, Морена.

– Но где же ты, Повелитель?

Киршстиф ненадолго замолчал.

– Глубоко. В глубине скалы… Тебе придется подняться в горы, Морена. На вершине находится крепость, которая некогда принадлежала мне. В ней ты увидишь магический колодец. Но… он заперт. Тебе необходимо найти магические артефакты, что отпирают его. Я… не чувствую их в замке, и это очень беспокоит меня. К сожалению, я не могу видеть из своей невольной тюрьмы неодушевленные предметы и не могу сказать, что творится сейчас в крепости… Разве что кроме одного. Берегись тех, кто сейчас поселился в ней…

Внезапный страх сдавил сердце Морены. И она разозлилась на Ротаарига. Почему тот не проверил первым делом замок Повелителя, а искал его по каким-то горам, в заброшенных шахтах и глубоких пещерах.

– Не вини его, – сказал Киршстиф, прочтя ее мысли. – Он не знал об этом месте.

– Но почему? Неужели ты не доверял ему?

– Об этом месте не должен был знать никто. Когда ты освободишь меня, я объясню почему.

– Да, Повелитель.

Глава 5

Факультет археологии

Загорелся зеленый свет на светофоре. Профессор Висенте Алехандро Соледад, сухого телосложения, невысокий, в джинсах и серой футболке, с перекинутой через плечо сумкой для ноутбука, перешел улицу. Дальше он в задумчивости зашагал по пальмовой аллее к университету, в котором преподавал уже двадцать лет. Сегодня он читал свою последнюю лекцию перед экзаменами. С каждым годом интерес к факультету археологии у студентов все уменьшался, но это бы не так огорчало профессора, если бы к концу обучения у него оставался хотя бы один толковый выпускник. Однако последние пять лет преподавателю гордиться было некем.

Он отчитал лекцию. Аудитория быстро опустела. Профессор сел в кресло, задумчиво глядя на список студентов на экране ноутбука. В аудиторию вошел его помощник Бальтасар. Одет он был в легкий белый летний костюм, а по смуглому лицу катился пот, который тот утирал платком.

– Раскаленная сковорода, а не город, – произнес вместо приветствия Бальтасар. – Не зря местные шутят, что у них тут шесть месяцев зимы и шесть месяцев ада.

– Ради победы Хаоса можно и не такое терпеть, – профессор усмехнулся и пожал влажную ладонь помощника.

– Вам легче – вы здесь уже двадцать лет торчите. Привыкли к пеклу. – Бальтасар достал из кармана пиджака расческу, пройдясь ею по мокрым от пота и из-за этого словно набриолиненным иссиня-черным кудрявым волосам, полюбовался на свое отражение в окне.

Профессор покачал головой – за красавцем-помощником увивалась чуть ли не вся женская часть университета. А мужская половина провожала его завистливыми взглядами. И мало кто знал, что своей красоте и успеху у женщин Бальтасар обязан маленькой, едва приметной серьге, в виде восьми стрел, проколовшей верх его уха и почти всегда скрытой волосами.

– И почему у вас в аудитории нет кондиционера? – В довершение картины Бальтасар извлек из футляра на поясе веер и стал яростно обмахиваться.

– Потому что у меня аллергия на кондиционеры.

– Почему нельзя воспользоваться силой Хаоса и сделать здесь немного попрохладнее?

– Почему нельзя воспользоваться силой Хаоса и устроить погодку попрохладнее тогда уж надо всей Мурсией? – поинтересовался в ответ профессор. – Чтобы сюда съехалась куча народу, заинтересовавшись природной аномалией. Чтобы потом об этом полгода писали журналисты и целый месяц крутили в новостях по ТВ? Это в лучшем случае… Вы иногда, – здесь вместо «иногда», профессору очень хотелось сказать «постоянно», – вы иногда ведете себя очень легкомысленно, Бальтасар. Даже беспечно. Даже…

– Непозволительно беспечно, – закончил за него Бальтасар. – Но Висенте, где этот проклятый Орден Равновесия, которого вы так опасаетесь, настоящий, а не его жалкое подобие? Бросьте, он давно исчез в Междумирье. Умы людей забиты мыслями о Боге и его сыне. И если подлинные служители Хедина еще где-то есть, им впору разбираться с церковниками, а не с нами…

– Ваши слова, Бальтасар, согревают мне душу, как стакан старого выдержанного порто. Но вряд ли хединиты будут рассуждать так же, как вы. Если наша кампания увенчается успехом, им впору будет рвать на себе волосы и уносить ноги в Упорядоченное как можно быстрее. Будьте уверены, они изо всех сил стараются выследить нас. Даже с помощью этого самого «подобия».

Бальтасар покривился.

– Между нами, Висенте, я все меньше верю в успех кампании. Толковых студентов у вас в последнее время нет. А те, кого нам удалось привлечь на нашу сторону, не очень-то хорошо справляются с поставленной задачей.

На эти слова Бальтасара у профессора возражений не нашлось, и он помрачнел.

– Нашему хозяину не очень-то это нравится, – произнес Бальтасар.

А профессор бросил на него убийственный взгляд. Бальтасар чуть виновато улыбнулся и хотел еще что-то сказать в утешение, но тут распахнулась дверь.

– Профессор! – На пороге аудитории стояла незнакомая девушка.

Весьма симпатичная, как отметил про себя Бальтасар, даже очень. Даже… Угольные брови Бальтасара поползли наверх. В песочного цвета облегающей футболке, в коротких шортах, легких экспедиционных ботинках, с перекинутой через шею холщевой сумкой – все а-ля Камел-актив – девушка бойко прошла в аудиторию. И не бросив ни единого взгляда – будто его и не было – на красавца Бальтасара, остановилась перед профессором. Бальтасар облизнул пересохшие губы. Девушка обладала удивительной беломраморной, как поверхность статуй античных богинь, кожей, аналогичной фигурой. Роскошные длинные белокурые волосы были собраны на затылке в пучок. Даже с расстояния пяти шагов Бальтасар ощутил их пьянящий аромат. А от бирюзовых девичьих глаз у Бальтасара просто перехватило дыхание. «Кофе с молоком», – подумалось ему, когда он сравнил ее кожу со своей, а на ум тут же пришел с десяток эротичных картин на эту тему…

– Профессор Соледад, я прошу у вас допуск к экзамену! – твердым, вовсе не в интонациях просьбы голосом произнесла ворвавшаяся фурия.

Ее голос заставил Бальтасара очнуться, и он отчаянно замахал на себя веером. Висенте же в удивлении откинулся на спинку кресла.

– Мое имя София Хосе Мартинес. Я не посетила ни одной вашей лекции – о чем безмерно сожалею, – однако готова предоставить вам материал, доказывающий, что я не бездельничала, а проводила время даже еще с большей пользой, чем остальные студенты.

Висенте опешил от такой наглости. Однако новоявленная студентка не дала ему шанса произнести ни слова. Из сумки она достала увесистую распечатку, положила на стол перед профессором.

– Вы рекомендовали два десятка учебников и другой литературы – я это все прочла, все они указаны в используемой литературе моей проектной работы.

– Это ваша проектная работа? – полюбопытствовал Висенте. – И на какую тему?

– Профессор, вас ведь очень интересует культура Эль-Аргара. Проектная посвящена именно ей. В работе подробно описывается, что мы нашли в экспедиции, какие методы поиска применялись, анализ всех предметов. Ну и так далее.

– В какой экспедиции? – опешил профессор.

– От нашего университета. Я присоединилась к группе археологов позже, поэтому вы обо мне не знаете… Я знаю, вы в эту группу сами отбирали ребят. Но когда я приехала, вы улетели на конференцию в Мадрид…

Висенте с Бальтасаром переглянулись.

– И кто вас принял в группу?

– Глава группы – Игнасьо.

И она продолжила опустошать сумку. Через пару мгновений перед Висенте стояло несколько бронзовых чаш, кинжал, удивительно хорошо сохранившийся деревянный ларец. Ко всем предметам были прикреплены бумажки с номерами и кратким описанием.

– Это что? Они поставлены на учет в нашем музее?

– Только что! – гордо выпалила София.

– И давно вы на раскопках?

– Три месяца.

– А до этого?

– Училась в Мадриде. Все шесть лет со степендией от Национального Археологического Музея.

Бальтасар не сдержался и присвистнул.

– А есть и публикации, надо полагать?

– Есть. Тоже все указано в проектной. Потом перевелась сюда.

– Хм. – Висенте потер запястье, как всегда делал, когда сомневался.

С одной стороны, его принципы, с другой – находки Эль-Аргарской культуры… Он протянул руку к ларцу, раскрыл и едва не выронил. Бальтарсар подался вперед и обменялся с Висенте быстрыми взглядами. На дне ларца лежал отлитый из бронзы знак Хаоса.

– Это что? – холодно полюбопытствовал профессор.

– Никто не смог определить, – отозвалась София, но словно озадаченная не тоном профессора, а присутствием среди находок диковинного знака. – Подобные амулеты или обереги для данной культуры совершенно нехарактерны, в этом сходятся все источники. Мы бы решили, что это случайность и к Эль-Аргару не имеет никакого отношения, если бы не нашли сто двадцать штук в трех шурфах.

– Когда? Где? – Висенте даже приподнялся с кресла от нетерпения.

– Две недели назад, – София извлекла из своей, поистине бездонной сумки карту и пачку фотографий. – Вот здесь, здесь и здесь. Все находки, конечно, я не привезла. Их еще надо описать и пронумеровать. Их очень много, профессор.

Висенте просматривал фотографии. Бальтасар уже стоял за его спиной, временно позабыв о девушке и в изумлении смотря на ларцы, заполненные знаками Хаоса.

– Вы примете у меня завтра экзамен, профессор Соледад? – напомнила София.

– Считайте, что вы уже его сдали. Вашу проектную я просмотрю позже, можете оставить. Вы ведь собираетесь назад на раскоп, сеньорита Мартинес?

– Как только получу диплом. Дня через три.

– Тогда мы с Бальтасаром присоединимся к вам. А Игнасьо остался в лагере?

София кивнула.

– И этот мерзавец даже не позвонил мне! – вспылил Висенте.

Студентка вспыхнула.

– Простите, профессор, но это я упросила его не звонить – хотела сообщить вам лично.

Бальтасар понимающе хмыкнул. Такой упросить заморыша Игнасьо – раз плюнуть.

– Приходите завтра ближе к концу экзамена, София. Я бы с вами побеседовал после него о раскопках, если вы не против.

– С огромным удовольствием, профессор! Спасибо! – София затолкала в сумку фотографии, карту и новые музейные экспонаты, сдержанно кивнула Бальтасару и удалилась.

– Вот вам и интересная личность, – произнес Бальтасар. – А если кое-чем подогреть ее интерес, мы получим отличного адепта…

– Может быть. Но меня сейчас больше занимают находки. Кажется, мы нашли, что искали. Игнасьо я голову скручу… Садись, посмотрим, что тут написала наша новоявленная студентка. Особенно про раскопки.

И Висенте указал Бальтасару на стул. Тот с кислой миной сел рядом с профессором, задумчиво крутя в руках знак Хаоса.

София чуть ли не вприпрыжку добежала до университетского музея, сдала экспонаты и, исполненная чувством, что все у нее получилось как надо, покинула университет. Она дошла до небольшого кафе на набережной реки Сегура, заказала апельсиновый сок, который еще больше взбодрил ее. Зазвонил мобильный, и она взяла трубку.

– Как все прошло? – спросил голос. – Они клюнули?

– Еще бы они не клюнули, наставник Эстебан. Они проглотили наживку с потрохами. Эх, видели бы вы их физиономии, когда они увидели знак Хаоса.

– Поосторожнее с ними.

– Разумеется.

– Если что – звони, мы тебя вытащим!

– Не придется, – София нажала отбой.

Глава 6

Руины Эль-Аргара

Морена поднималась в горы. За спиной осталась пустыня, в которой уже ничто не напоминало о недавно прошедшем дожде и буре. Плавился воздух над песками. Горячие ветра заново отстраивали разглаженные бурей барханы. В горах тоже было жарко. Однако они были невысокими – едва ли полторы тысячи футов в высоту, и Морена уже явственно чувствовала морской воздух, переливающийся прохладными живительными потоками через вершину хребта.

Прошло полчаса, и Морена уже стояла на одном из горных пиков. Дальше и чуть ниже шла еще одна цепь гор, а за ними уже синела бесконечная гладь моря. Повелитель Киршстиф направил ее именно к этой второй цепи. Где-то над самым морем должен нависать древний замок, у бухты, почти полностью закрытой скалами. Она приложила ладонь ко лбу, защищая глаза от солнца, осматривая горы. Наконец она увидела едва заметную полуразрушенную башню и направилась к ней. Прошло еще два часа, и девушка добралась до места. Перед ней широким прямоугольником лежала почти нетронутая временем крепостная стена. Четырехугольным башням от минувших лет досталось куда больше. На месте двух лежали груды камней, вторая переломилась посередине, словно это было не каменное строение, а подгнивший ствол старого дерева. И еще одна, с провалившейся крышей, торчала над руинами серой мрачной громадой. Внутри стен лежали руины дворца, от которого сохранилась всего одна круглая башенка. Именно она и была нужна Морене. Она прошла в каменную арку, давно лишенную ворот, и ступила на растрескавшиеся беломраморные плиты. Разрушенный дворец тоже был из мрамора, Морена поняла, что его построили когда-то внутри уже существующей крепости. Она подошла к круглой башне. Входа не было. Точнее, может, он имелся, но башня наполовину была погружена в обломки дворца.

Внутри, в голове что-то зашумело, заскрежетало, так что девушка от неожиданности отшатнулась. Но в следующий миг она уже поняла, что это шумно вздохнул и заскрежетал зубами Киршстиф.

– Я вижу, Морена, – произнес он.

Так близко, что девушке почудилось, будто он не то чтобы стоял рядом, а поселился в ее голове.

В ответ на эти ее чувства Кирштиф тихо рассмеялся.

– Привыкнешь, – бросил он. – Попробуй подняться на обломки. Может, там что-нибудь обнаружится.

– А где те, от которых ты меня предостерегал, Повелитель?

– В серой башне. Тебе надо управиться задолго до темноты и уходить как можно дальше. Не медли!

Морена полезла по грудам расколотого, иногда даже перемолотого в крошку мрамора. Киршстиф оказался прав – завал вплотную подходил к одному из окон. Морена оперлась на подоконник, находящийся на уровне груди, подтянулась и заглянула внутрь башни.

Крыши не было. Полуденное солнце щедро заливало светом внутренности башни. Внизу, футах в двадцати, белел круглый пол, разделенный резьбой на восемь секторов. В секторах имелись какие-то углубления, от которых в центр сходились стрелы – вывернутый знак Хаоса. Оставшееся пространство было испещрено странными символами. В центре пола, куда сходились стрелы, лежал гематитовый восьмигранник.

– Раньше на этом камне хранился мощный магический артефакт, который я назвал «Око Эль-Аргара», – глухо произнес Киршстиф. – Если бы ты знала, Морена, какое он давал могущество… Когда я попал в западню, то долгое время пролежал в беспамятстве. А потом, когда очнулся, понял, что у меня почти не осталось сил. Я даже не чувствовал энергию своей магической тюрьмы. Постепенно силы вернулись ко мне, и я понял, что «Око Эль-Аргара» здесь больше нет.

– Но почему ты заперт, Повелитель? Почему не мог позвать, если сила вернулась?

– Вернулась, но ее хватало лишь на попытки найти кого-нибудь из моих верных слуг. Чем больше расстояние, тем слабее мой зов. Хвала Хаосу, спустя две тысячи лет мне удалось…

В словах Киршстифа прозвучала горькая насмешка. А Морена содрогнулась, представив, каково это – две тысячи лет провести в одиночестве.

– Мы вызволим тебя, Повелитель, – горячо прошептала она, облизнув губы.

– Без «Ока Эль-Аргара» это невозможно. – Голос хаосита прозвучал едва слышно, словно их вновь разделяла пустыня.

– Но где может находиться твой артефакт?

– Сейчас я не могу тебе сказать. Мне не хватает сил, чтобы «ощупать» округу. Возвращайся к Ротааригу и приведи его сюда. Хорошо бы не одного. Передай ему, что мне понадобится кровь.

Морена сбежала с насыпи обломков. Глянув на нависшую над руинами зловещую башню и клонившийся к закату диск солнца, она спешно направилась к побережью. На ходу она напилась, съела несколько корений. Дальше горы резко обрывались в море. Морена на несколько мгновений остановилась, обозревая морские просторы. Где-то далеко на северо-востоке она увидела караван судов.

– Никийцы…

Зрение ее вдруг стало более резким, а суда, показалось, чуть приблизились.

– Военные корабли карфагов, – сказал Киршстиф. – Судя по широким корпусам и количеству парусов. Надо же, за две тысячи лет ничего не изменилось…

И он как-то зло рассмеялся.

– Спеши, Морена! Обитатели серой башни скоро покинут ее сень. А уж когда придут карфаги… Грянет война. Но мы должны ее опередить. Беги!

И Морена побежала. Под подошвами сандалий хрустели мелкие камушки и ракушки, заброшенные в горы то ли ветром, то ли небывало высокими волнами. Через полчаса она перешла на шаг, спустилась гор и пошла по плотному мокрому песку. Вечернее море лениво лизало берег. В лицо Морене светило закатное солнце. Она шла еще час. Краешек солнца скрылся за далеким мысом, а в небе давно висела белая, накренившаяся лодочка месяца.

Морена замерла у прибрежной скалы, обернулась, вглядываясь в ночь. Сначала ничего видно не было, а потом она различила над той горой, с которой она спустилась на берег, несколько черных пятен. В какой-то миг она поняла, что те летят по ее следам. Однако неведомая стая неожиданно повернула в сторону моря. Зависнув над водой, они исчезли в волнах и тут же взлетели обратно. В воздухе судорожно билось белое тело, а до Морены долетел предсмертный крик дельфина. Морена еще больше вжалась в скалу, когда поняла, что эти неведомые твари сожрали Проводника моря живьем прямо в воздухе. Она еще долго напряженно вглядывалась в темноту, пока перед глазами не замелькали золотистые точки.

– Повелитель? – мысленно позвала она.

Но Киршстиф не отозвался. И Морена осторожно двинулась дальше. Обратный путь, в обход пустыни и гор, занял у нее две недели.

Едва увидев Морену, вынырнувшую из ночи к его костру, Ротаариг все понял. Щелкнул, описывая в воздухе огненный круг, кнут гоблина. И через миг перед ними стояло зачарованное стадо. Ротаариг закинул девушку на холку одного из своих быков, вскочил на другого.

– Рассказывай!

Стадо быков сорвалось с места и понеслось вниз с горы. Пока Морена говорила, Ротаариг одновременно все обдумывал. После сообщения о странных крылатых тварях, Ротаариг все же решил захватить еще несколько гоблинов, желательно вооруженных арбалетами.

Верхом на быках за неделю ночных переходов они достигли разрушенной крепости. Когда очередной восход разрушил колдовство и стадо быков растаяло в солнечных лучах, они уже были в двух часах от замка. Ротаариг, торопя остальных, шел впереди. Наконец они прибыли. Гоблин взбежал по обломкам дворца и спрыгнул через окно внутрь мраморной башни.

– Пол цел, Повелитель, слова заклятия не испорчены, – произнес он.

– Вижу, – ответил Киршстиф. – Посмотри под Камнем.

Ротаариг с трудом отодвинул гематитовый восьмигранник. Под ним на мраморе обнаружилось еще одно углубление в виде широкого кольца, а внутри него – закрученная спиралью цепь заклятий.

– Когда-то здесь лежало Око… – прошептал Ротаариг, с благоговением тронув углубление. – Что мне сделать, Повелитель, чтобы ты смог узнать?

– Омыть кровью эти древние камни.

– У тех крылатых она есть? – Ротаариг усмехнулся, показав клыки.

– Есть, но ты мог бы не утруждать себя. Кровь человека тоже сгодится.

Усмешка Ротаарига превратилась в оскал. Он напрягся.

– Но ведь она отыскала тебя, Повелитель.

– Любой из моих слуг должен быть готов умереть за дело Хаоса.

Ротаариг нахмурился, глянул мельком наверх, откуда на него смотрела Морена. Она, конечно же, не слышала ни одного слова из этого разговора.

– Она никогда не ляжет с тобой, Ротаариг.

– Пусть так. Но живой она нам пригодится гораздо больше. Я принесу сюда кровь крылатых.

Он поднялся наверх по сброшенной Мореной веревке. Над крепостью сияло полуденное солнце. Ротаариг раздумчиво смотрел на казавшуюся безжизненной серую башню. Соваться в нее сейчас с десятью гоблинами? Дожидаться тьмы, когда он сможет призвать быков? А если те твари выберутся из башни первыми?

Он перевел взгляд на Морену. Испытывал ли его Повелитель, когда предлагал убить ее? Возможно, Киршстиф почувствовал легкую ревность Ротаарига, из-за того что Морене, а не ему удалось найти хаосита? Или всего-навсего предложил пожертвовать одной из своих мелких прислужниц?

– Спустись вниз, – приказал он Морене.

Она бросила на него удивленный взгляд.

– А вы?

– Мы пойдем, посмотрим башню поближе. Возможно, заглянем внутрь.

Морена нахмурилась. Она бы пошла с Ротааригом, но картинка-воспоминание о черных крылатых тварях заставила ее подчиниться. Рыжий гоблин повел своих воинов к башне.

Попасть в нее оказалось непросто – окна и единственный портал были заложены камнями. Гоблины обошли ее со всех сторон.

– Попробовать через крышу? – предложил один из его воинов.

– У тебя появились крылья, Зарт? – Ротаариг зло усмехнулся. – Найдите что-нибудь годное для тарана.

Гоблины откопали среди обломков дворца мраморную колонну. Ротаариг покривился. Скорее хрупкая колонна расколется, чем удастся пробить дыру в башне. Гоблины подтащили колонну к порталу, ударили по закрывающим его камням. С конца колонны посыпалось крошево. Впрочем, и камни не остались на месте. Несколько сильных ударов, и колонна зашла в башню, пробив преграду. И тут же с невероятной силой ее кто-то вырвал из рук гоблинов и затащил внутрь. Зарт осторожно подался вперед, пытаясь разглядеть что-нибудь через дыру. Но прежде чем Ротаариг успел предостеречь, гоблина затащили в дыру, раздался короткий душераздирающий вопль. Остальные отшатнулись. Ротаариг зло скрипнул зубами.

– Ждем темноты, – приказал он. – Пока найти хвороста и побольше, обложить мраморную башню.

Он спустился вниз.

– Что случилось? – Лицо Морены словно впитало царящую вокруг мраморную бледность.

– Они утащили Зарта. Будем ждать темноты, – Ротаариг опустился на колени у гематитового восьмигранника. – Кто они, Повелитель? Я повидал за свою жизнь много разных тварей, но таких еще не видел.

– Боюсь, это я невольно создал их… Когда грянула катастрофа, ошметки магических энергий попали на живущих здесь летучих мышей, пауков, крыс, слепили из них новых существ. Они даже умеют немного тянуть энергию Хаоса.

– Рокота им в глотку! – выругался Ротаариг.

– Зато их кровь, обновив заклинания, позволит мне видеть и слышать дальше. Будем надеяться – до самых столбов Атлантов.

– Ты думаешь, Око там?

– Может, там, может быть, в Тартессе, может быть, в других местах…

– А если нет? Если его там не будет?

– Тогда вы приложите все усилия, чтобы найти Око…

Ротаариг сделал знак Морене и, растянувшись на мраморном полу, закрыл глаза. Девушка понимала, что ночью придется жарко, но спать ей совершенно не хотелось, ощущая по соседству угрозу.

Прошло время, и в мраморной башне легли сиреневые тени. Ротаариг проснулся. Морена поделилась с ним корневищами. Гоблин молча сгрыз их и выбрался по веревке наружу. Морена, встревоженная его мрачным видом, последовала за ним. Девятка гоблинов между тем разложила вязанки хвороста вокруг мраморной башни.

– Что они делают? – изумилась Морена. – Я думала, ты поджаришь этих тварей…

– Нет, я создаю кольцо огня, в котором, если что пойдет не так, мы сможем укрыться. Вниз тоже бросьте!

– Мне страшно, – прошептала Морена. – Мне… давно уже не было так страшно.

Ротаариг взглянул в ее глаза, сглотнул.

– Держись ближе ко мне.

У Морены в голове роилась сотня вопросов. Но она заставляла себя не думать, отметая мысли прочь, зная, что Киршстиф с легкостью прочтет все это у нее в голове. И только одно чувство не могла отогнать – что они все положат сейчас свои жизни ради Повелителя, которому придется еще не одно тысячелетие проваляться в пропитанном магией склепе глубоко под мраморной башней…

Солнце медленно садилось. Ротаариг нервничал, распуская и собирая кольцами свой кнут. Остальные гоблины взвели арбалеты, зарядили болтами. Морена вновь посмотрела на Ротаариага – она видела это выражение лица у него очень редко, но она очень хорошо его запомнила. Он сжимал зубы, губы вытягивались в тонкую, почти невидимую нить, а вокруг прищуренных глаз разбегалась сеточка морщин. В такие моменты Ротаариг полагался только на себя. И Морена поняла, что гоблин верит, что арбалеты его товарищей не причинят тварям из серой башни никакого вреда. Ротаариг коротко глянул на нее. Морена запалила ветку, готовая по сигналу поджечь хворост.

Мелькнул на башне последний алый отблеск зашедшего солнца. Руины окутали сумерки. Мрачная башня по-прежнему хранила молчание.

Но вот в ней послышались какие-то звуки. Шуршание, шипение, хлопанье крыльев. Тьма опустилась незаметно. И вдруг с пронзительным криком в ночное небо взлетели уродливые тени с рваными крыльями – словно клоками мрака.

– Ракотовы дети. – Ротаариг сплюнул, а воздух разорвал свист кнута.

Воздух перед ним подернулся маревом, и через миг перед Черным пастухом стояло его колдовское стадо. Огонь разгорелся над черными, лоснящимися спинами быков. Неведомые твари, метнувшиеся к гоблинам, отпрянули, разлетевшись, как стая испуганных птиц. Но отступать они не собирались. Собравшись в стаю, они с пронзительными криками закружили вокруг башни. Ответом им было громоподобное мычание быков – огромные животные рыли в нетерпении землю, вскидывали головы, потрясая изогнутыми, острыми, как наконечники копий, рогами.

И твари вновь атаковали. Но и на этот раз они устремились к гоблинам. Ударили тетивы спущенных арбалетов. Однако твари не замедлились, словно ни одна из них не была ранена.

– Морена! – рявкнул Ротаариг.

Девушка, завороженная полетом тварей, очнулась и подожгла хворост. Языки пламени взвились за их спинами. Под щелчками кнута быки плотнее прибились к гоблинам. Но это помогло лишь частично. Половина тварей отшатнулась от огненных языков, но другая, ловко увернувшись, вздернула двух гоблинов в воздух. На Морену с Ротааригом брызнула кровь, а ночь разорвали истошные, быстро оборвавшиеся вопли. А твари, вмиг разорвав тела на мелкие клочья, заходили на второй круг. Хлопанье крыльев приближалось.

– Под быков! Живо под быков! – крикнул Ротаариг.

Он свободной рукой швырнул Морену под широкую грудь вожака стада. А сам заскочил ногами тому на спину, раскручивая кнут. Твари пролетели над быками и пошли на следующий круг. Очередная их атака вновь не увенчалась успехом. Зато кнут Ротаарига огненной молнией рассек одного врага напополам. Твари вновь пронзительно закричали. Но в этом крике не было испуга – только лютая злоба и ненависть. На следующем круге твари резко снизились и, пролетев под ногами быков, утащили еще двоих гоблинов. Но один из летунов был раздавлен копытами. Ротаариг скрипнул зубами, понимая, что скоро они с Мореной останутся одни. Оставшаяся пятерка гоблинов тоже сообразила это и поползла поближе к своему предводителю. Ротаариг вновь щелкнул кнутом, сбив еще одну тварь. На следующем круге вся стая метнулась на Ротаарига. Морена, обхватившая быка за шею и следившая за битвой, испуганно вскрикнула. Но ее крик потонул в злобном, наполненном болью визге. Кнут гоблина одновременно сразил десяток тварей, остальные прыснули прочь. Стая изменила тактику. Теперь на Ротаарига нападали со всех сторон.