Воплощения бессмертия (№1) - На коне бледном

Ну конечно! Он не может просто отказаться. Кто-то должен убить его — скорее всего клиент, который обратит оружие против символа вечного забвения, как поступил сам Зейн, — и стать новым Танатосом.

Что ж, отлично! Совсем рядом его ждет очередной подопечный. Он передаст ему должность и покончит со всем этим раз и навсегда.

Они добрались до домика, когда оставалось еще две минуты. Дверь со скрипом открылась, навстречу вышла женщина.

— Я готова, Смерть, — произнесла она. — Посади меня на своего волшебного коня и доставь на Небеса!

Досадно! Зейн почему-то надеялся, что увидит мужчину, сжимающего в руке какое-нибудь оружие. Захочет ли женщина взвалить на себя такое бремя? Наверняка придется ее долго убеждать…

— Не обещаю, что вы попадете именно в Рай, — ответил он. — Сейчас в вашей душе почти равное соотношение добрых и дурных поступков. Так что пока неясно, куда ее следует отправить.

— Но я выпила яд специально, чтобы самой выбрать время! — протестующе воскликнула незнакомка. — Меня ждет вечное блаженство!

— Скорее примите противоядие!

Правда, Зейн сомневался в том, что женщина может спастись. Разве его вызвали бы к человеку, смерть которого не предопределена? И как она убьет Танатоса? Даже отравы, наверное, уже не осталось. Его план рассыпался, как карточный домик.

— Продлите себе жизнь хоть ненадолго, и мы поговорим.

Женщина колебалась:

— Ну, не знаю…

— Скорее! — воскликнул Зейн. Он должен использовать свой шанс, даже если надежды на успех почти нет. Если она умрет, придется отложить задуманное; кто знает, хватит ли у него смелости на вторую попытку?

— У меня, конечно, есть исцеляющий бальзам, но…

— Примите его немедленно!

Она повиновалась.

— А сейчас найдите револьвер или хотя бы нож.

— Что?! Значит, тебе не понравилось, что я выбрала яд, и теперь, в угоду Смерти, придется покончить счеты с жизнью каким-нибудь жутким и кровавым способом?

— Нет! Я хочу, чтобы вы убили меня.

У нее отвисла челюсть.

— Убила? За кого ты меня принимаешь?

Да, конечно, она не способна на такое. Зейн спешился, взял ее за руку и повел во внутренний дворик, где стояли раскладные стулья и стол.

— Почему вы решили умереть?

— А тебе какое дело. Смерть? — спросила женщина настороженно, хотя в ней уже проснулось любопытство. Говорила она с сильным австралийским акцентом.

— Не так давно я тоже пытался покончить с собой, а потом передумал… В двух словах трудно объяснить почему. Сейчас я снова хочу умереть.

— Ты же Смерть! Как ты можешь…

— Поверьте мне, могу. Это всего лишь должность. Сейчас ее занимаю я, но она может перейти к вам, если…

— Бред какой-то! Не хочу даже слушать!

Зейн вздохнул:

— Расскажите, что с вами стряслось. — Он, конечно, не психиатр, просто как-то надо выйти из неловкого положения, в которое сам себя поставил.

— Мой муж бросил меня, — мрачно промолвила женщина. — Пятнадцать лет вдвоем! Нашел себе молодую девку… Ну, теперь он у меня попляшет!

— Разве согласно вашей религии самоубийство не грех?

Она нахмурилась, помолчала.

— Да, наверное. Ну и что…

— И вы пошли на такое, только чтобы насолить ему? Муж поступил с вами дурно; в ответ вы решили причинить себе еще больший вред! Подумайте, какой в этом смысл?

— Я ведь женщина, — сказала она, усмехнувшись, заметно нервничая. — Я подчиняюсь чувствам, а не логике.

Зейн улыбнулся в ответ. Ни одна представительница прекрасного пола, какой бы эмоциональной она ни была, в действительности не считает себя существом нерациональным, однако, повинуясь моде, постоянно подчеркивает алогичность женской натуры.

— В вашей душе сейчас почти поровну добра и зла. Любой дурной поступок нарушит баланс, и вы угодите прямиком к Сатане. Мой совет — поступите правильно, сейчас вам нельзя ошибаться! Вы знаете, что я имею в виду. Тогда обязательно попадете на Небеса.

— Господи, об этом я не подумала! Я не хочу в Ад!

— Поверьте мне, вы сейчас на волоске от него. В жизни вы совершили немало плохого. Добавьте еще один грех, и…

Она вздохнула:

— Все верно. Я столько раз поступала как ведьма… Я ведь его выгнала. Да что тут рассказывать! Наверняка сам знаешь, какой стервой может быть баба, когда захочет.

— Честно говоря, нет. Всегда думал, что женщины — чистые и непорочные создания, — признался Зейн. — Большая часть зла гнездится в мужчинах. Вас всех после смерти надо отправлять в Рай!

Она горько рассмеялась:

— Вот идиот! В нас куда больше пакости, чем в вашем брате! Мой муж просто дурит, как все мужики, а я делала все нарочно. С чего я взяла, что мне светит Рай? Просто обманывала себя!

— Вовсе нет, — горячо возразил Зейн. — Я ведь не утверждал, что вы обречены; сказал только, что еще один грех — и уже ничего не исправишь. Вы можете спасти себя от вечных мук! Поверьте, это не пустые слова. Я ведь собираю именно такие души, как ваша. Посвятите остаток жизни добрым делам, и вы попадете в Рай. Согласитесь, такая цель заслуживает некоторого самопожертвования.

— А как же! Но с чего Смерть вдруг решила помочь мне? Если ты не заберешь мою душу, разве это не повредит карьере, или как там у вас принято?

— Понятия не имею, — признался Зейн. — Я ведь совсем недавно начал работать. Просто не могу равнодушно смотреть, как бездумно губит себя навеки человек, которого можно спасти.

— Но ты хотел, чтобы я тебя убила!

— Теперь я понимаю, что был не прав. Давайте договоримся: вы отказываетесь от своего замысла, а я — от своего.

Женщина широко улыбнулась и сразу словно помолодела, стала привлекательной.

— Идет! Плевать я хотела на мужа! На черта он мне сдался!

Зейн встал:

— К сожалению, меня ждут другие клиенты. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. — Он протянул ей руку.

Она сжала костлявые пальцы скелета:

— Сделка со Смертью! Кто бы мог подумать!

Зейн рассмеялся:

— Наверное, это все-таки лучше, чем то, что вы чуть было не совершили.

— И то, что предлагал мне ты!

Он кивнул, подошел к Морту. Перед тем как отправиться в обратный путь, помахал ей на прощание рукой.

4. МАГ

Таймер снова вел обратный отсчет. Осталось всего полторы минуты.

— Нет времени, Морт, — сказал Зейн коню. — Доставь меня прямо к клиенту!

Жеребец заржал, встал на дыбы и взмыл в воздух. Внизу, под рваным покрывалом облаков, мелькали скалы, морские просторы, побережье, леса… Невероятная скорость! Всего несколько секунд — и они снова оказались в Америке.

Зейн огляделся. Он прожил в Кильваро всю жизнь и сразу узнал свой родной город. Что ж, здесь, как и в любом другом месте, умирают тысячи людей, в том числе те, кто нуждается в помощи Танатоса.

Морт доставил хозяина к большому особняку. Участок окружал частый забор из заостренных металлических прутьев, за оградой бродили поджарые молодые грифоны, днем и ночью охраняющие поместье: наделенные магическими свойствами великолепные существа с могучими мускулами, мощными клювами и когтями. Выведенные путем скрещивания орла и льва, по-собачьи преданные хозяину, они стали идеальными сторожами. Держать грифонов мог себе позволить только очень богатый человек, так что они свидетельствовали о высоком положении в обществе даже больше, чем сам роскошный дом.

Заметив непрошеных гостей, звери напряглись, приготовившись к прыжку, однако Морт угрожающе поднял сверкающее стальное копыто, и они отступили. Грифоны, конечно, не боялись лошадей, но почуяли, что перед ними не обычный конь и лучше держаться от него подальше.

Зейн не хотел остаться без своего защитника, но Морт не сможет войти внутрь, так что деваться некуда. А если они нападут, чем отбиваться?

Он огляделся. К седлу было что-то приторочено.

Зейн изучил странный предмет — длинное изогнутое древко с двумя короткими ручками, расположенными перпендикулярно друг другу. Он взялся за них. Негромкий щелчок, блеск стали. Коса с выкидным лезвием!

Зейн получил кое-какие навыки обращения с ней еще в школе, на практических занятиях по старинным методам земледелия. Некоторые магические растения теряли свои свойства, когда их убирали с помощью современных машин, поэтому порой все еще использовались древние сельскохозяйственные приспособления. Но одно дело — знать, что такое коса, как ею работать, и совсем другое — использовать для устрашения или убийства. И все же, держа ее в руках, Зейн почему-то не сомневался в своих силах. Здесь чувствовалась магия; если придется туго, волшебство поможет ему, пригодятся и полученные в детстве навыки. В конце концов, коса издавна ассоциируется со Смертью, собирающей свою страшную жатву.

Зейн спешился. Теперь он почувствовал себя настоящим Танатосом. Он справится!

Осталось тридцать секунд. Зейн быстро зашагал к дому. Грифоны расправили крылья и встали на дыбы, подобно геральдическим зверям со старинных гербов. На передних лапах, словно кинжалы, блеснули кривые когти, щелкнули клювы, послышалось глухое рычание.

Зейн надвинул капюшон и поднял косу. Грифоны отпрянули; он продолжал уверенно идти вперед, следя за грозными противниками сквозь узкую прорезь в зачарованной ткани.

Получилось! Твари не боялись никого на свете, но, как и все смертные существа, трепетали перед воплощением небытия. Стоило им увидеть, кто нарушил покой хозяина дома, и они отступили.

Зейн вошел в гостиную; в этот момент последние секунды истекли.

В удобном кресле с подлокотниками сидел благообразный старик.

— Подожди, Танатос, — произнес он спокойно. — Я хотел бы побеседовать с тобой.

— Время не ждет, — возразил Зейн, уже не удивляясь, что его увидели. Ясно, что каждый, кто действительно этого хочет, может говорить с воплощением Смерти.

Старик улыбнулся:

— Должен предупредить, что перед тобой маг высшего, тридцать второго ранга, имя которого для тебя останется тайной, ибо мое искусство скроет его. Я могу бороться с тобой — да, даже с тобой, инкарнация! — правда, недолго. Но я хочу только поговорить. Отложи оружие, предоставь мне всего несколько лишних минут, и за такую малость ты получишь нечто неизмеримо более ценное.

— Хотите подкупить Смерть? — Зейн разозлился, однако ему любопытно было услышать предложение таинственного клиента. Он сложил лезвие, поставил косу возле двери. — Интересно, чем же?

— Я уже дал тебе больше, чем ты можешь вообразить. Ладно, пустое… Позволь мне изложить суть сделки. Останови часы, и если после пяти минут беседы не захочешь продолжать разговор, я без малейшего сопротивления позволю забрать свою душу. Взамен я предоставляю тебе возможность получить мою дочь.

Слова старика ничуть не вдохновили Зейна. Он до сих пор еще не забыл о прекрасной Анжелике, которую так нелепо потерял. Проклятый торгаш!

— Зачем Танатосу обыкновенная женщина?

— За маской инкарнации скрывается обыкновенный мужчина. Даже самая прилежная Смерть не может существовать одной лишь работой.

— Как я должен относиться к человеку, который предлагает свою дочь, как проститутку, за несколько лишних минут жизни? — Зейна переполняло презрение.

— Тем более если учесть, что он продает единственное чадо тому, кто убил собственную мать, — подхватил маг.

Зейн остановил отсчет времени.

— Хорошо, показывайте свой товар, — глухо произнес он.

— Я позову ее, — отозвался собеседник и постучал согнутым пальцем по подлокотнику. Раздался мелодичный звук, словно старик позвонил в маленький колокольчик.

Зейн смутился. Он вовсе не это имел в виду! Но он счел за лучшее промолчать. Маг оказался крепким орешком: хорошо подготовился к встрече, сумел узнать все секреты Зейна. Непонятно, зачем клиенту понадобилось вовлекать в свои дела дочь, но, в конце концов, какое ему дело! Возможно, она так непривлекательна, что других шансов получить кавалера у нее попросту нет.

В гостиную вошла девушка лет двадцати. Она была обнажена; скрученные в пучок волосы спрятаны под резиновой шапочкой. Наверное, только что вылезла из ванны. Стройное, гибкое тело, ничего сверхъестественного. Довольно привлекательна, но никак не красавица.

— Что случилось, отец? — осведомилась она мягким приятным голосом.

— Луна, я предложил нашему гостю твое сердце, — сказал маг, показав на Зейна.

Девушка недоуменно огляделась по сторонам:

— Какому гостю? Мы одни!

— Ты можешь его увидеть, если постараешься. Познакомься: новая Смерть.

— Смерть! — воскликнула она испуганно. — Так рано?

— Моя дорогая девочка, не бойся, он пришел за мной, и вскоре нам придется покинуть тебя. Прежде чем обучить молодого человека любовному заклинанию с твоим именем, мне хотелось вас познакомить.

Девушка, прищурившись, посмотрела на Зейна. Она увидела его!

— Но ведь я не одета!

— Что ж, тогда накинь на себя что-нибудь, прихорошись, — заявил старик. Судя по всему, его совершенно не волновало, что дочь стоит голой перед посетителем. — Я хочу, чтобы ты произвела на него впечатление.

— Как скажешь, отец, — покорно кивнула девушка. — Я еще не встречала мужчину, которого не сумела бы очаровать. Сомневаюсь, правда, что мой союз с таким, как Танатос, станет счастливым.

Она повернулась и вышла, плавно покачивая бедрами. Соблазнительно, однако ничего особенного…

И маг, и его дочь отличались изрядным самомнением. Неужели они и впрямь вообразили, что в состоянии купить Смерть с помощью таких немудреных средств?

А может, не новые обязанности, а навсегда врезавшийся в память облик прекрасной Анжелики отвратил его от других женщин?

— Я должен сообщить вот что, — отрывисто произнес маг. — Существует весьма опасный план определенных сил, представляющий смертельную угрозу для моей дочери. До сих пор я защищал ее, но теперь, как ты понимаешь, не смогу. Поэтому прошу тебя позаботиться о ней.

— Я, наверное, плохо расслышал. Кажется, только что вы предлагали мне благосклонность своей дочери в обмен на лишние пять минут жизни.

Маг рассмеялся:

— Что ж, немного цинично, зато справедливо. Действительно, я слегка схитрил. Расчет прост. Клюнешь на приманку — красивую женщину — и постепенно привяжешься к ней. А ты — идеальный охранник!

— Но я ведь Смерть! Я не смогу обеспечить ее безопасность! — Зейн нервничал. Его снова хотят втравить в какую-то неприятную историю.

— Напротив, ты, и только ты способен спасти ее, — настаивал собеседник.

— Когда я с помощью черной магии узнал о заговоре и понял, что он направлен против дочери, сразу стал искать идеального телохранителя, который справится лучше меня. Я забросил все, испортил здоровье, но в конце концов нашел такого человека. Тебя.

— Меня? Как Танатос я способен устроить как раз то, что вы пытаетесь предотвратить. Ну а простой смертный по имени Зейн вообще не в состоянии что-либо сделать. Вы не можете не знать этого!

— Да, яркой личностью тебя не назовешь, — кивнул маг. — И все же ты обладаешь уникальными качествами, благодаря которым должен разрушить зловещие планы… Нам остается лишь надеяться, что, став инкарнацией, ты изменишься и в конце концов обретешь черты, которых сейчас лишен.

Зейна насторожила последняя фраза старика.

— Вы что-то знаете о том, как я стал новой Смертью?

— Именно я убедил Судьбу устроить так, чтобы должность досталась тебе.

— Убедили Судьбу?..

— Кажется, ты до сих пор не осознал, какую роль призван сыграть.

— Ну почему же, каждый когда-нибудь умрет, так что…

— Верно. Но подумай, в принципе любой может более или менее успешно работать на твоей должности. Тем не менее, исходя из сложившейся ситуации, выбрали именно тебя!

— Ничего не понимаю! Все произошло совершенно случайно. Никто меня не выбирал…

Зейн оборвал фразу: в комнату вновь вошла дочь мага. Теперь Луна была одета, что сделало ее намного более привлекательной и даже соблазнительной. Она распустила волосы, искусно наложила макияж. Всего несколько штрихов — и какой эффект! Прекрасные темно-каштановые локоны, спускавшиеся до плеч, блестели так, словно сделаны из шелка. Зейн не сомневался, что девушка использовала лучшее косметическое заклинание. Странно, раньше он не заметил, какие у нее удивительные глаза: огромные, темно-серые, как озера или как волшебная шерсть его бледного скакуна. Она немного подрумянила щеки; между яркими лепестками припухлых чувственных губ блестела ровная белая полоска зубов. Камни в серьгах отбрасывали разноцветные блики, и на гладкой коже сверкали сотни огоньков.

С той же тщательностью девушка подобрала наряд. Серая блуза с длинными рукавами мягко подчеркивала линию плеч и выделяла бюст, так что он казался больше. Талию плотно охватывал украшенный камнями широкий пояс — очевидно, левитационный. Коричневая, к тону волос, юбка облегала стройные ноги. Зейн никогда не думал, что миниатюрная хрупкая женщина может выглядеть так эффектно: элегантно и волнующе-сексуально одновременно. Даже ножки, обутые в изящные зеленые тапочки с крылышками, как у ночной «лунной» бабочки — ее тезки, — были прелестны. На шее блестела изящная золотая цепочка; в центре ее, уютно примостившись в ложбинке между грудей, красовался большой лунный камень. Такие талисманы меняли свечение в зависимости от фаз спутника Земли, всегда считавшегося олицетворением непостоянного женского начала.

Луна не хвасталась! Она стала просто неотразимой и могла сейчас соперничать с любой фотомоделью.

Не надо забывать, что перед ним дочь могущественного волшебника. Все, что он сейчас видит и чувствует, — наверняка иллюзия. Выполняя волю отца, девушка прибегла к магическим средствам. Но Зейн все равно не мог не восхищаться. Он словно смотрел на нее другими глазами. Так драгоценный камень зачастую кажется тусклой стекляшкой, но вот его коснулся луч света, и он засверкал, завораживая своей неземной красотой.

Удивительно: когда она предстала перед ним обнаженной, Зейн не смог разглядеть ее по-настоящему. Даже Анжелика не способна сравниться…

— Потанцевать для вас? — произнесла девушка с манящей улыбкой.

— Даже не верится, — пробормотал Зейн.

— Почему? — В ее голосе послышались озорные нотки. — Полно, вы ведь видели меня раздетой!

Зейн покачал головой:

— Не верится, что такую, как вы, запросто предлагают ничем не примечательной личности вроде меня.

— О нет, тебе ее не дарят, — вмешался маг. — Луну еще нужно завоевать, и это будет не просто! Я даю тебе фору, так сказать.

— Не хочу никого завоевывать! — В Зейне снова проснулись подозрения. Хитрый старик только что предлагал гораздо больше, но, увидев, какое впечатление произвела Луна, сразу поменял условия. Нельзя позволить собой манипулировать!

— Как угодно. Камень любви лежит там. — Маг указал на небольшой голубой талисман.

— Такими штуками я не пользуюсь! — резко ответил Зейн. Зачем только он встретил Анжелику! Скольких переживаний удалось бы избежать!

— Ты, наверное, неправильно понял, — сказал маг. — Перед тобой не обычный талисман, показывающий, где владелец может встретить свою любовь; он сам ее вызывает. Возьми его, посмотри на предмет твоей страсти, и в ней сразу пробудится ответное чувство. Такие камни не продаются в какой-нибудь лавчонке!

Да, это не дешевка, которой торговал хозяин «Чечевичной похлебки»! Стоит сделать так, как сказал маг, и Луна станет его послушной рабой. Время заклинания наверняка ограничено; иначе как избавиться от надоевшей женщины? В любом случае обладатель камня получает огромную власть над любым, стоит только пожелать. Как относиться к человеку, который предлагает подвергнуть такому воздействию собственную дочь? А Луна, зная все, спокойно ждет, когда произойдет надругательство! Что подумать о ней?

— Нет, спасибо.

Девушка слегка наклонила голову — похоже, в знак одобрения. Неужели это проверка? Маг сказал, что ее благосклонность придется завоевать, а прибегать к помощи камня — нечестный прием. Скорее всего талисман вызывал страсть, а не любовь. В любом случае Зейн выбрал бы второе.

Старик повернулся:

— Время не ждет: продлевающее жизнь заклинание слабеет, а я не могу применить еще одно.

— Не можете? — подозрительно спросил Зейн. — Почему? Разве вашего искусства недостаточно…

— Чародейство как наркотик — притягивает к себе снова и снова. Белая магия, которая так популярна сейчас, безвредна, но со временем может привести к знакомству с более могущественной — черной, а она шаг за шагом утяжеляет душу грехом и в конце концов обрекает ее на вечные муки. Все мало-мальски серьезные специалисты используют нечистое искусство из-за неисчерпаемых возможностей и власти, которую оно дает. Я уже обрек себя на адское пламя и не могу усугублять положение.

— Но соотношение добра и зла у вас равное, иначе не понадобилась бы моя помощь!

— Формально, да. Я должен был поговорить с тобой. А другого способа вызвать воплощение Смерти, не привлекая внимания того, кого нельзя назвать, нет.

— Того, кого нельзя…

— Не произноси его имя, он сразу почувствует это! Мои чары скрывают нас, но стоит ему обратить сюда свой взор, и ничто уже не поможет. Разговор должен остаться в тайне. Что со мной произойдет потом, неважно. Главное, как можно дольше избегать Ада, иначе мой план провалится. Тот, чье имя нельзя назвать, исследует мысли всех, кто к нему поступает. Чтобы не возникло никаких подозрений, наша встреча должна выглядеть как обычный визит Танатоса к клиенту.

— Вы организовали собственную смерть только для того, чтобы поговорить со мной, не привлекая внимания Са… некоей высшей силы? И это учитывая, что именно вы убедили Судьбу устроить меня на должность?

— Да, ситуация со стороны действительно выглядит забавно. Но затевается адская интрига, ставки очень высоки, так что приходится многим жертвовать…

— Например, своей жизнью и непорочностью дочери?

Луна улыбнулась, не выказав никакой обиды:

— Да, уж таков отец. Вот почему он стал великим магом, перед искусством которого преклоняются даже инкарнации.

В последнем Зейн не сомневался.

— Какая интрига?

— Этого я раскрыть тебе сейчас не вправе, — ответил старик.

— Как же я помогу, если не знаю, чего вы хотите?

— Я уже сказал: спасти свою дочь.

— Странный способ вы избрали! — Зейн ткнул пальцем в камень любви. — То, что вы просите, — наверняка лишь предлог, за которым скрываются какие-то хитрые планы. Чего вы добиваетесь на самом деле?

Маг опустил глаза, как будто обдумывал ответ.

— Того же, что и любой мало-мальски уважающий себя человек: сознавать, что жизнь прошла не напрасно, что я хоть ненамного обогатил Вселенную. Использование черной магии настолько увеличило количество зла в душе, что дочери пришлось взять на себя часть грехов отца, иначе я бы отправился прямиком в Ад и наша встреча не состоялась. Теперь ей тоже грозят вечные муки. Но если мой план сработает, у Луны останется достаточно времени, чтобы исправить положение и попасть в Рай.

— Она смогла принять часть ваших грехов? — удивился Зейн. — Я думал, что такое невозможно, каждый отвечает за собственные злые дела.

— Так оно и есть. Однако высшая магия помогает обойти это правило. Сейчас у нас равное соотношение добра и зла.

Зейн снова посмотрел на девушку. На лице ее не было заметно и тени порока. Он облегченно вздохнул. Ведь грехи, отяготившие душу, сотворила не она. Нравственная красота довольно редко сопутствует физической; Луна обладала и тем и другим.

Девушка склонилась над стариком, поцеловала его:

— Пора, отец. Я никогда не найду равного тебе. — Потом выпрямилась и пристально посмотрела на Зейна. — Смерть, делай свое дело, — сказала она и отвернулась.

Он снова запустил таймер. Маг запрокинул голову, тело его изогнулось в агонии. Зейн подошел к умирающему, извлек душу, быстро сложил ее и спрятал в сумку.

Все еще не глядя на него, Луна произнесла:

— Отец договорился с вами. Я выполню его волю, не прибегая к помощи камня любви. Вы, я думаю, сами понимаете, что особой радости по этому поводу я не испытываю. Я вас провожу.

Часы уже показывали, сколько минут осталось до встречи с очередным клиентом, но Зейн не торопился уйти.

— Только что умер ваш отец, которого, судя по всему, вы очень любили, — изумленно произнес он. — Как можно сейчас говорить о подобных вещах? Где ваше горе?

Девушка остановилась, но не стала оборачиваться.

— Я поступлю так, как велел отец, потому что доверяю ему больше, чем любому другому. Осознав, что он скоро умрет, я активировала заранее приготовленное им заклинание. А еще надела талисман, который приглушает чувства. Когда вы уйдете, я сниму его и не использую снова, пока душевные муки не станут невыносимыми. Так будет продолжаться, пока я не свыкнусь с тем, что его нет. Но мое горе останется со мной; я не собираюсь делить его с вами.

Зейн покачал головой, ошарашенный таким объяснением:

— Никогда не считал себя идеальным человеком или хорошей Смертью. В основном я довольствовался тем, что не требовало особых усилий. Совсем недавно как последний дурак упустил возможность жениться на прекрасной девушке, которая…

— Все устроила Судьба по просьбе отца, — прервала его рассуждения Луна.

— Так что не терзайтесь, тут вы ни при чем.

Так, значит, и это не случайность! Невероятно!

— Вот и сейчас собираюсь поступить как идиот. Насколько я знаю, ваш отец мне ничем не обязан. В любом случае я не заслуживаю такой жертвы с вашей стороны и не хочу…

Луна наконец повернулась к нему. Ее красота ослепила Зейна. Глаза как темные жемчужины… Она обладает уникальным даром производить впечатление!

— Да, разумеется, вы правы. Вам не нужен фальшивый экстаз. Воспользуйтесь камнем любви — и получите настоящую страсть. Я совершенно напрасно пыталась избежать этого. Если хотите, я тоже применю его, и ваши колебания исчезнут.

— Вы меня неправильно поняли! — возмущенно воскликнул Зейн. — Я не заслуживаю внимания и тем более любви женщины, подобной вам. Заберите талисман, я не собираюсь насиловать вашу волю! Раньше я, наверное, поддался бы искушению, но Танатос, призванный играть важную роль в мироздании, не вправе порочить свой пост. Не хочу мешать вам в такое время.

Он повернулся к двери, в душе кляня себя за упрямство. Вся сцена нехарактерна для него; надо было просто воспользоваться представившейся возможностью!

— Но почему? — произнесла девушка.

Они замерли, стоя спиной друг к другу. Между ними распростерся на стуле мертвый маг.

Зейн и сам задавал себе тот же вопрос. Он разглагольствовал о важности своей работы, но совсем недавно пытался избавиться от нее. Где тут смысл?

— Послушайте, как раз такие женщины мне нравятся. Да что я говорю, вы понравитесь любому! Хотели произвести впечатление? Что ж, вам это удалось. В первый раз — то есть когда я увидел вас гол… В общем, тогда я не очень-то вдохновился, зато сейчас вы — воплощение всего, о чем только можно мечтать. Но… Наверное, дело в том, что сказал ваш отец. Помните? Я тоже хочу, пока еще не поздно, оставить свой след, сделать что-то важное, по крайней мере как инкарнация. Каждый должен к чему-то стремиться, приносить пользу, иначе какой смысл в существовании? Раньше мне это не удавалось, поэтому, очевидно, я так быстро пришел к решению покончить с собой. Я стараюсь хорошо делать свое дело, чтобы убедить себя, что способен хоть на что-то стоящее. Воспользоваться тем, что вы попали в трудное положение, особенно сейчас, почти так же плохо, как… Я когда-то совершил страшный грех, он лег несмываемым пятном на душу, и… В общем. Смерти такое не пристало, вот и все! Постараюсь вписаться в отведенную мне роль, хотя, наверное — нет, наверняка! — исполнитель из меня никудышный.

— Вы идете против воли отца, — произнесла девушка. — Он организовал собственную смерть только для того, чтобы вы явились и смогли встретиться со мной. Судьба лишила вас той женщины, чтобы у меня не было соперницы. Теперь я ваша должница.

— Что ж, во-первых, свидание состоялось, так что он добился своего. Во-вторых, вы ничего мне не должны за то, что сделала другая инкарнация. Вероятно, я переживаю из-за навсегда потерянной любви. Или просто разозлился, потому что чувствую себя марионеткой. Наверное… Нет, не знаю. А если ваш отец ошибся во мне?

— Возможно, — кивнула Луна. — И все же я должна постараться выполнить его волю. Иначе буду чувствовать себя виноватой. Давайте договоримся так: еще одно свидание. Идет?

— Если я стану часто встречаться с вами, появятся непозволительные желания…

— Почему же непозволительные? Стоит только захотеть, и вы их осуществите.

— Я не могу… то есть Смерть не вправе отвлекаться от своих обязанностей.

— Тогда приходите, когда свободны.

Не в силах противиться желанию увидеть Луну снова, Зейн кивнул головой:

— Хорошо. Еще одна встреча.

— Да.

Продолжать разговор не имело смысла. Он распахнул дверь, взял косу и подошел к коню.

— К следующему клиенту, Морт!

Жеребец взмыл в воздух. Близился рассвет, и гряда облаков на востоке начинала светлеть. Волшебный скакун бежал по мутно-белым небесным островам, словно по песчаным дюнам, потом снова прыгнул, и они очутились там, где уже ярко сияло солнце.

Но внизу расстилались бесконечные просторы Атлантики. Копыта Морта чуть касались воды; необыкновенный конь мог скакать по волнам!

Темная полоска на небе разрасталась, пока не превратилась в гигантское облако, которое словно слилось с океаном — шторм! Жеребец направился прямо в его черную пасть. Зейн с тревогой осматривался по сторонам. Он бессмертен, одеяние защищает его от пуль и ударов. А утонуть Танатос может? Океан будто кипел, волны становились все больше.

— Что-то мне это не нравится… Кто заменит меня, если я здесь утону?

На самом деле последнее обстоятельство не волновало Зейна. Неважно, кто займет место Смерти; сейчас он не хотел освобождать его!

Но зачем он тогда пытался уговорить клиента убить его? Чего он добивается?

Очевидно, ключ к разгадке — возможность выбора. Одно дело добровольно передать должность определенному человеку, и совсем другое — стать случайной жертвой слепой стихии. Вот почему он сейчас боится.