Воплощения бессмертия (№1) - На коне бледном

— Интересно! — Луна подтолкнула его локтем. — Как ты думаешь?

Зейн немного опомнился после страшной новости.

— Тебя ждет гибель в течение месяца! А отец знал?

— Наверняка. Он, конечно, думал, что дочь отправится в Рай. Но у меня ведь еще целых четыре недели в запасе! Раз так, нельзя терять время попусту! Поехали на карнавал, Зейн!

— Да, карнавал, — тупо повторил он.

Они погрузили тачку Молли в объемистый багажник лимузина, забрались в кабину. На широченном переднем сиденье хватило места троим. Правда, Луне пришлось прижаться к своему спутнику, что немало помогло ему справиться с оцепенением.

— Езжайте прямо, — скомандовала Молли, — через два квартала поверните налево и затормозите. Морт знает, что делать.

По-видимому, бессменного помощника Смерти знали и уважали в загробном мире.

Зейн вел машину, не очень следя за дорогой. Как ни печально, бояться теперь нечего. Его девушка скоро погибнет, а он только сейчас оценил ее по-настоящему! Почему злой рок преследует его даже после того, как он распростился с земным существованием? Зейн в принципе не любил свою работу, однако теперь испытывал к ней настоящее отвращение. Луна ведь не случайная жертва судьбы. Она близкий друг, а может, и больше… Да, гораздо больше!

— Ну что же ты, веселей! — сказала Луна. — Примирись с неизбежным. Давай с пользой потратим отпущенное нам время.

Эта женщина недавно узнала, что скоро умрет, и ради него постаралась выглядеть как можно лучше. Ужасная глупость, конечно; свои последние часы она должна была посвятить более серьезным делам. С другой стороны, получается, что Луна сочла их свидание самым важным из всего, и Зейну это ужасно льстило. Его раздирали противоречивые чувства. К боли и ужасу примешивалась радость обретения. Да, именно такую он мечтал встретить всю свою земную жизнь, сам не сознавая, что именно ему необходимо. В конце концов, разве Анжелика на самом деле — не мимолетное видение, которое он наделил придуманными чертами? А вот Луна — настоящая! Но к чему восхищаться ее умом, вкусом, талантом, смелостью, если все это уйдет вместе с ней в могилу?

— Будем веселиться, — объявил он, выворачивая руль. Автомобиль круто свернул влево. Все зажмурились, в любой момент ожидая столкновения…

— Приехали! — объявила Молли.

Зейн открыл глаза. Они приблизились к скоплению шатров, над которыми развевались яркие флаги. Вокруг собралась целая толпа. По ушам ударила громкая нестройная музыка. Самый настоящий праздник!

— Они не похожи на мертвецов, — заметил Зейн.

— Мы, жители загробного мира, кажемся друг другу живыми, — откликнулось привидение. — Но поверьте мне, вы здесь единственные, чей прах не покоится в могиле. Право, не стоит из-за таких вещей портить себе удовольствие!

— А мы и не собираемся! — воскликнула Луна. — Мне всегда нравились призраки.

Молли приблизилась к продавцу билетов:

— Это гости из мира живых, мои друзья. Танатос оказал мне недавно услугу, а женщина через двадцать лет спасет мир от Сатаны. Выдай им бесплатный пропуск.

— Да, с такими рекомендациями вам отказать нельзя, — согласился кассир-привидение, протягивая бумажки.

Они прошли через старомодный турникет и оказались на широкой площадке. По обе стороны тянулись палатки наподобие цирковых и сувенирные киоски.

— Ну, пошли, — торопила Молли. — Лучше всего начать с исторической экскурсии.

Луна по-хозяйски подхватила Зейна под руку. Вскоре все устроились в открытом вагончике, стоявшем на узких рельсах. Он сам тронулся с места, пройдя сквозь какую-то мерцающую завесу. Неожиданно спутники очутились в мрачной пещере.

— Ласко note 2, — торжественно объявила Молли. — Знаменитые наскальные изображения.

По пещере мгновенно заплясали яркие лучики, словно здесь вдруг появились тысячи факелов. На стенах проступили изображения разных животных. Они казались совсем живыми, несмотря на примитивную технику.

— Это из-за мерцания, — объяснило привидение. — Свет все время меняется, и звери будто оживают. В чем и состоит гениальность художников.

— Состоит или состояла? — спросил Зейн. — Разве перед нами не копия?

— О нет! Пещера подлинная. Примерно четырнадцать тысяч лет до нашей эры. А мы вот стали как бы ненастоящими.

— Вряд ли мы путешествуем во времени, — сказала Луна, задев его локтем. Зейн в ответ обнял ее за плечи. Даже если девушка использует магию, она все равно остается собой. — Призраки могут перемещаться куда угодно, не создавая никаких парадоксов.

— Смотрите, вот художник рисует первого единорога!

Зейн повернул голову. Вся стена покрыта примитивными изображениями животных, иногда накладывающимися одно на другое, в основном лошадей и быков. При свете светильника, примитивный фитиль которого давал столько же дыма, сколько огня, фигуры казались объемными, а в сплетении линий виделась не небрежность, а стремление показать некую временную последовательность. Например, в бесконечном беге по просторам молодого мира место оленя скоро займет вот этот конь. В памяти всплыло название места, куда они перенеслись: Большой зал быков.

Единорог совсем не соответствовал общепринятым представлениям. Огромное обвислое брюхо, почти касавшееся земли, очень короткий хвост, большие пятна на боках и пара длинных прямых рогов.

— Но это какой-то двурог! — возразил Зейн.

— Считается, что за тысячи лет он приобрел облик, к которому мы привыкли. Эволюция! — важно объяснила Молли. — Среди его предков наверняка были лошади и рогатые животные, а первые полукровки показались бы нам безобразными. Посмотрите: люди, изображенные на стенах, намного примитивнее, чем неразумные твари. Наш вид развивался гораздо быстрее за последние пятнадцать тысяч лет.

— Да, пожалуй, — кивнул Зейн, удивленный широкими познаниями призрака и мудреными словами, которые использовала простая ирландская девушка. Наверное, она не раз побывала на экскурсии и запомнила объяснения гида. Так вот как проводят свободное время привидения!

— Первобытное искусство чарует меня! — В серых глазах Луны сверкали оранжевые огоньки — отблески пламени светильника. Она сейчас казалась особенно неотразимой; примитивный фон усиливал эффект. — Все истинное творчество берет свое начало в бессознательном. Обитатели пещер были ближе к природе и, вероятно, лучше нас умели устанавливать связь с ее магией. Мы уже не способны подманивать дичь, нарисовав ее на стене; приходится прибегать к механическому оружию и сложным заклинаниям. Для первобытного человека окружающий мир и магия составляли единое целое, и человек пользовался ими, не отделяя одно от другого. Мы лишь недавно открыли сущность ауры, которую наши предки понимали интуитивно. Здесь все проникнуто духом этого знания.

— Да, — кивнул Зейн. — Я пользовался фотоаппаратом, ты — кистью и красками, а они — местом своего обитания. Духи изображенных животных все еще присутствуют здесь.

— Нет, это мы присутствуем там, — напомнила Молли. — Сегодня пещеры Ласко, Альтамира, Перш-Мерль превратились просто в приманку для туристов. В них не осталось того, о чем вы говорили. Мы, призраки, стараемся «сохранить его, но нам приходится трудно.

— Да, конечно, — сказала Луна. — Вы должны продолжать свое благородное дело.

Вагончик двинулся вперед, прошел сквозь стену, и они оказались внутри целого сплетения узких темных проходов.

— Лабиринт Минотавра на древнем Крите, — объявила Молли. — Обиталище первого известного истории человеко-быка.

— Я думал, ты неграмотная крестьянка, — невольно вырвалось у изумленного Зейна. — А послушаешь тебя — не похоже…

— Да, я не выучилась читать и считать, — призналась Молли. — После смерти очень трудно приобрести новые навыки. Я всего лишь торгую устрицами и ничего другого делать не умею. Но я ушла из жизни совсем молодой, а здесь, в загробном мире, появилось много свободного времени, чтобы заняться своим образованием. Я ведь была не дурой, а просто невежественной. Даже наблюдать за нелепым безрассудством смертных очень поучительно! Смотрите, вот и Минотавр.

Действительно, центральную площадку мерил шагами могучий человеко-бык. Он то и дело задирал рогатую голову, подозрительно обнюхивая свои владения, словно почуял непрошеных гостей.

— Наверное, вас не очень-то развлекут всякие сплетни о том, как он появился на свет, — начала Молли с энтузиазмом. — Говорят, одна критская царица по имени Пасифая по уши влюбилась в Морского быка — а тот на самом деле был демоном! Но он на бедняжку даже не смотрел, и тогда…

— Мы уже слышали эту историю, — оборвала ее Луна. Зейн отлично понимал, что ей сейчас не хочется слышать о сношениях красавиц с демонами.

Через несколько мгновений они покинули лабиринт и покатили по римской дороге.

— Тебе нравится? — спросил Зейн, почти касаясь губами уха своей спутницы.

— Мне уже давно никто не назначал свидания, — уклончиво ответила девушка. — Мужчины сторонятся дочери черного мага.

— Тем хуже для них. — Он привлек ее к себе, наслаждаясь упругой податливостью прильнувшей к нему плоти. Неожиданно в памяти всплыли слова призрака. — Как ты спасешь мир от Сатаны через двадцать лет, если должна умереть в течение месяца?

— Может, перевоспитаю, когда окажусь в его царстве? — с горькой иронией промолвила Луна.

— Я не хочу, чтобы ты попала в Ад! И вообще чтобы ты умерла!

— Такова наша доля, — произнесла Молли. — Обидно только, когда уходишь молодой… — Уж она-то знала, о чем говорит.

Зейн задумался. Приятно сидеть так, ощущая близость Луны, уютно прильнувшей к спутнику… Именно с такими клиентами особенно тяжело. Ни разум, ни чувства не могли примириться с тем, что многих приходится забирать раньше срока. Несчастный случай, невезение, стечение обстоятельств — и человек уходит на тот свет, не успев пожить как следует. Одно дело — игра по правилам, с заранее известным итогом. Оборванная, скомканная, она превращается в нечто ужасное. Наверное, он злоупотреблял своим положением, когда спасал утопающего или отговаривал самоубийцу и тут же забирал раньше времени душу дряхлого старика, страдающего от боли. Однако Зейн не мог иначе. Пусть он плохая Смерть, но люди ему не безразличны…

— О чем задумался? — шепнула Луна. Они проезжали мимо средневекового китайского города. Наверняка все места, куда переносился вагончик, связаны с какими-нибудь значительными историческими событиями. Молли с удовольствием играла роль гида, хотя сейчас ее рассказы не вызывали у Зейна никакого интереса.

— Я не хочу, чтобы ты умерла раньше срока, — тихо сказал он. — Ты намного лучше меня. Я не заслуживаю такого счастья, и если…

— Несмотря на связь с демоном?

Зачем напоминать о своем падении лишний раз?

— Да пошел он к дьяволу!

— Как раз к нему этот тип прямиком и отправился! Я не имела права скрывать такого, иначе все наши отношения основывались бы на сплошном обмане. Я замарана и уже никогда не очищусь. Тебе следует знать…

— Сколько можно об одном и том же! Чтобы помочь отцу, ты решилась на что-то страшное. Так же поступил и я ради того, чтобы прекратить страдания матери. Никто тебя не винит!

Тем не менее в душе он, конечно, осуждал девушку и ничего не мог с собой поделать. Стоило только представить, как гнусное порождение Ада наслаждается ее телом…

— А что вы такого ужасного сделали? — спросила Молли.

— Она отдалась демону, чтобы научиться магическим приемам и помочь отцу.

— А он с помощью дешевого заклятия отключил аппаратуру, которая поддерживала жизнь его больной матери, хотя она хотела умереть, — продолжила Луна.

— Пожалуй, это грех, — нерешительно произнес призрак. — И все же, сдается мне, иногда только согрешив поступаешь правильно.

— Если бы я могла помочь отцу грошовым заклятием, долго бы не раздумывала.

— А я бы с удовольствием избавил мать от боли твоим способом — роман с дьяволицей, наверное, не самая неприятная штука!

— Встречаются очень даже аппетитные суккубы, — сообщила Молли. — Говорят, дочери Ада в постели хороши как никто! Ну я-то, конечно, сама не пробовала, так что…

— А жаль, было бы интересно послушать! — заметил Зейн.

Луна взяла его за ухо, притянула к себе:

— Попробуй сначала со мной.

Их губы слились, и словно разряд тока пронзил тело Зейна. Луна простила его за предыдущую сцену и вложила в поцелуй всю страсть, на которую была способна. Чудесный дар!

— А это Тур. — Молли указала на новый город, маячивший впереди. Сколько исторических мест Зейн, наверное, пропустил, забыв обо всем, кроме своей спутницы! — Здесь французы остановили наступление мавров и спасли Европу от нашествия.

— Повезло Европе, — лениво пробормотала Луна. Она положила голову на его плечо. Талисманы, сверкавшие в пышных волосах, коснулись кожи, и Зейна охватило пронзительное ощущение полного счастья. А может, камни тут ни при чем?

Но мысленно он проклинал себя. По собственной глупости упустить идеальную спутницу, чтобы потом завести другой роман, который завершится самое позднее через месяц! Наверное, из-за этого первый камень любви дочери мага не указал на него. В чем-то она даже превосходила навсегда потерянную Анжелику. Ведь он не успел как следует узнать последнюю и сам построил ее образ, вложив в него свои надежды и желания. Но Луна не годилась на роль спутницы жизни, потому что ей осталось прожить очень недолго. Талисман не принимал во внимание такие детали. Он просто искал наилучший вариант: максимум счастья в максимальный отрезок времени. Нельзя полностью полагаться на неодушевленные предметы, даже наделенные сверхъестественными свойствами.

И все же Зейн не жалел об этой очередной гримасе судьбы. Прежде чем завязать отношения с Луной, он долго колебался. Сколько неразрешимых вопросов! Пристало ли Танатосу общаться со смертной, захочет ли дочь мага подчиниться давлению высших сил, толкающих ее на союз с ним, и, наконец, как он сам относится к женщине, отдавшейся адскому отродью?..

Теперь, когда выяснилось, что едва наметившаяся связь будет недолговечной, на раздумья нет времени. Все должно решиться сейчас.

— Можно сразу порвать со мной, избавив себя от неприятных эмоций в ближайшем будущем, — подсказала Луна неожиданно.

— Ни за что! Не хочу как крыса бежать с тонущего кораб… Ты что, умеешь читать мысли?

— Забыл, кто мой отец? — поддразнила она. — Я унаследовала не только обычные талисманы! Существуют камни, дающие обладателю особые способности. Веришь?

— Сейчас ты не прибегаешь к черной магии, потому что она тебя приближает…

— К демону, — договорила за него Луна. — Ты прав, я ничем не пользуюсь. Для того чтобы представить, о чем ты сейчас думаешь, не нужно никаких сверхъестественных штучек.

— Неужели ты успела так хорошо меня узнать? Что-то не верится.

— Разве ты бросил мать на произвол врачей, когда она нуждалась в твоей помощи?

— Это разные вещи. — Он помолчал. — Нет, пожалуй, ты права. Во мне много зла, но я действительно не предатель.

— Значит, у тебя, как и у меня, сложный характер. В нем причудливо смешались хорошие и дурные черты. Я проявляю эгоизм, инициируя нашу связь. Следовало поступить так раньше, когда я ничего не знала о близкой смерти.

— Но ты ведь предлагала…

— Тело. Не самую ценную часть своего естества. Сегодня я предлагаю все.

— Я принимаю твой дар.

— Мотивы, которыми я руководствуюсь, еще больше отяготят душу. Но с тех пор как не стало отца, в моей жизни возникла страшная пустота, от которой не в силах избавить самые сильные умиротворяющие заклинания. Я думала, что готова к его смерти, потому что заранее знаю о том, когда это произойдет. Увы, я оказалась слабее… — Девушка помолчала, словно прислушиваясь к своим мыслям. — То, что он всегда рядом, казалось естественным и неизменным как воздух. Но вот он ушел от меня навсегда, и такое ощущение, будто я вдруг потеряла опору, падаю в бездну, пустота окружает меня со всех сторон. Как победить ее?

— Найти другую опору.

— Именно. Ближе тебя у меня сейчас никого нет. Я хочу приятно провести остаток жизни. Пока не пришлось возвратиться к демону.

— Тот все еще посягает на тебя? — испуганно спросил Зейн. Он надеялся, что этот неприятный эпизод навсегда остался в прошлом.

— Да. Но пока я жива, не в силах овладеть мной. Зато когда попаду прямиком в его царство…

— Нельзя допустить, чтобы ты оказалась в Аду! Надо как можно быстрее изменить соотношение добра и зла в твоей душе.

— За месяц, а может, и меньше? — Девушка печально покачала головой. — У меня есть такие же камни-измерители, как и у тебя. Некоторые заряжены с помощью белой магии. Время от времени я пользуюсь ими, хотя не всегда получается, и знаю, как обстоят дела. Мой долг Сатане слишком велик. Никакой надежды на спасение.

— Наверняка есть выход! Ты успеешь совершить массу добрых дел! Гони порочные мысли, жертвуй деньги во всякие благотворительные фонды…

Она вновь мотнула головой:

— Не обманывай себя. Смерть! Хорошие поступки, если они не бескорыстны, просто не засчитываются. Искупать грехи надо было прежде, чем я узнала, что скоро умру. Теперь уже поздно.

— А что послужит причиной… Как ты умрешь? — Зейн боялся услышать ответ на свой вопрос.

— Понятия не имею. Я не больна, мне не суждено стать жертвой несчастного случая. Возможно, меня убьют.

— Если я не сумею помешать этому, — мрачно пробормотал Зейн. Он обещал себе, что, когда свидание закончится, немедленно отправится в Чистилище и найдет документы по ее делу. Если удастся узнать, от чего Луне предначертано погибнуть, Танатос, очевидно, сможет воспрепятствовать этому. Он уже выяснил, что иногда способен изменить судьбу смертных и предотвратить либо приблизить гибель человека. А пока, если дочь мага не будет выходить из дома, невидимый страж защитит хозяйку от непрошеных гостей.

— Перл-Харбор! — возбужденно блестя глазами, объявила Молли. — Посмотрите-ка на самолеты! Они застали наших врасплох, те даже не успели произнести нужное заклинание. Так Соединенные Штаты Америки вступили во вторую мировую войну.

Каким образом удалось вагончику пролететь через весь Тихий океан и оказаться на этом островке? Их призрачный транспорт не подчиняется физическим законам, и все же…

Тем временем они приблизились к следующей сцене.

— Превентивный ядерный удар! С него началась третья мировая война, — произнес со смаком призрак. — Уж она-то понаделает великое множество моих братьев и сестер, можете поверить!

Они словно пронеслись сквозь миниатюрное солнце, излучающее слепящий свет.

— Третья мировая? — удивилась Луна. — Но ее не было!

— Для нас, привидений, не существует настоящего, прошлого, будущего, как у смертных. Мы видим все.

— А когда она начнется? — нервно спросил Зейн.

— Узнай у Марса. Он уже давно носится со своим коронным замыслом. Скорее всего сроки еще точно не определены, потому что Вечные никак не могут договориться. Сатана желает, чтобы заварушка произошла в тот момент, когда соотношение добра и зла в мире склонится в его пользу; Бог, естественно, отстаивает собственные интересы. Сейчас равновесие так неустойчиво, что высшие силы не знают, за кем пойдет большинство смертных, если избавить их души от тела. Поэтому ни одна из сторон не решается спровоцировать начало последней из всех войн в истории. Но как только произойдет серьезное изменение в пользу кого-нибудь из них…

— Значит, в мире сейчас царит тот же неустойчивый баланс, что и у моих клиентов? Ну и ситуация!

— Выходит, Бога и Сатану интересует только одно — кому достанется больше душ, когда наступит конец света? — возмутилась Луна.

— Да, нам так кажется, — отозвалась Молли. — Мы, конечно, всего лишь простые призраки, не посвященные в замыслы Вечных, но ведь ясно: в чье царство отправится больше смертных, у того и власть больше. В тех краях, где нет денег, души — то же богатство.

— Не может быть, — запротестовал Зейн. — Пусть Сатана таков, но уж Господь-то должен думать о благе людей!

— Почему же Он никогда не помогает человеку напрямую? — сказала горько Молли. — Его враг повсюду рассылает своих подручных, чтобы сеяли раздор, вредили, превозносили мнимые радости Ада. А Бог держится в сторонке!

— Он соблюдает Конвенцию, — произнесла Луна. — Дьявол мошенничает. Вмешательство высших сил не допускается. По соглашению, судьба человека с того момента, как ему предоставляется свобода воли, должна определяться лишь им самим — поведением, образом жизни.

— Верить в такое, дамочка, все равно что думать, будто Всевышний предпочитает мальчиков! — Сейчас в речи привидения ясно выделялись говор и словечки, характерные для жителей ирландских трущоб.

— Это серьезное обвинение, Молли. Как ты можешь дока…

— Видишь, ты уже споришь! — Призрак расхохотался.

Вагончик миновал невидимую завесу. Они вернулись.

— Замечательная экскурсия! — вежливо произнес Зейн, хотя, поглощенный мыслями о своей спутнице, не особенно обращал внимания на достопримечательности, встречавшиеся по пути.

— Веселье только начинается!

Молли потащила своих новых друзей к призрачному Павильону Ужасов. Там все натерпелись немало страха, ибо братья и сестры ирландской торговки моллюсками за тысячелетия сильно поднаторели в своем основном занятии — пугать смертных. Но Луна, воспользовавшись темнотой, вложила столько страсти в свой поцелуй, что сумела ужаснуть привидения. По крайней мере, Зейн надеялся, что это была она…

Они отведали призрачной сахарной ваты, посетили зоопарк ручных динозавров (те, что покрупней, были в намордниках, заметно раздражавших тварей), попытались выиграть ценную невидимую куклу, стараясь поймать колечко дыма на стеклянную пику. Увы, оно разбилось вдребезги, а пика развеялась в воздухе! И наконец добрались до Туннеля Любви. Здесь Молли пришлось покинуть их, потому что лодочка не вмещала троих.

У Зейна осталось единственное заветное желание — остаться наедине с Луной, и оно исполнилось! Он чувствовал, как кружится голова, замирает в сладкой истоме сердце. То ли на него так подействовали непрерывный гул и пестрая суета карнавала, то ли неотступная мысль о недолгом сроке, отпущенном ей, а может быть, нежная, трепетная красота спутницы… Какая разница? Наконец-то, после целой жизни бесплодных поисков, к нему пришла любовь.

Течение медленно несло их по спокойной воде канала. Когда безмолвная темнота поглотила все вокруг, они взялись за руки и снова поцеловались. Господи, как хорошо! Ни одна женщина, кроме Луны, не в силах подарить ему такое…

А потом вдруг — им показалось, что прошло лишь несколько мгновений, — впереди снова засияли огни. Путешествие закончилось.

Что ж, они получили предостаточно впечатлений. Зейн выгрузил тачку призрака из Морт-мобиля, сел с Луной в машину и отправился назад, в Кильваро. Вечер явно удался.

8. ЗЕЛЕНАЯ МАТЬ

Свет прерывисто замерцал. Это значило, что Морт хочет обратиться к Смерти.

— Держись покрепче, — сказал Зейн Луне. — Сейчас мы поедем на коне бледном.

— Мне нравятся лошади, — промолвила Луна. — В душе я все еще девчонка.

Зейн нажал на кнопку, и они оказались верхом на жеребце. Луна сидела у Зейна за спиной.

— В чем дело? — спросил Зейн. — Мой отсчет времени готовности выключен; я хорошо помню список и не стану отнимать у своих клиентов лишних часов жизни.

Конь настойчиво заржал и взмахнул хвостом.

— Глупец, включи транслятор, — пробормотала Луна.

Зейн поспешно вставил разговорный камень в левое ухо. Он никогда не прокалывал уши, так что не мог носить этот камень как серьгу и потому обычно часами обходился без него. Оказывается, с его помощью можно разговаривать и с Мортом!

— Не чувствуешь зов Природы? — раздался голос, напоминающий ржание.

— Могу подождать, пока не доберусь домой, — промолвил Зейн, стесняясь Луны.

— Зов воплощения Природы, — уточнил конь. — Тебя призывает Гея. Она говорит, что ты должен забрать еще одну душу и отправиться прямо к ней.

— Олицетворенная Природа? Если она хочет побеседовать со мной, почему не придет сама, как другие инкарнации?

— Она — Зеленая Мать, — проржал Морт, и в этом ржании был слышен оттенок уважения. — Она правит всеми живыми существами. Не серди ее. Смерть.

— Ты бы лучше шел, — поддержала Луна. — Не знаю, кто из воплощений обладает наибольшей мощью, но с Природой явно шутить не стоит. Высади меня где-нибудь около Кильваро и…

— Не приближайся к Кильваро! — предупредил Морт. — Ступай к ней из призрачного мира.

— Но я не могу бросить Луну среди призраков! — возмутился Зейн.

— Возьми ее с собой.

— Я с удовольствием, — сказала Луна. — А можно?

— А мне плевать, — заявил Зейн, — все равно возьму. Я не собираюсь бросать тебя в незнакомом месте без защиты!

Он включил отсчет времени в Часах Смерти и слегка подтолкнул Морта, разворачивая коня в нужном направлении:

— Доставь нас туда!

Жеребец метнулся вперед и унес их с карнавала. Тучи размело ветром, и вокруг распахнулась Вселенная.

— Ой, как здорово! — выдохнула Луна, припав к Зейну.

Потом Морт приземлился в большом танцевальном зале города Сан-Диего. Магия с королевской пышностью украсила стены и придала полу сходство с литым серебром. Даже не верилось, что в таком красивом и торжественном зале должна произойти смерть.

— Так вот какова твоя работа, — пробормотала Луна. — Должно быть, она тебе нравится…

— По-всякому бывает, — откликнулся Зейн. — Зачастую вовсе нет.

Они спешились, и Морт отступил назад. Никто не заметил бы, что здесь находится лошадь, потому что коня бледного скрывала его собственная магия.

Зейн двинулся туда, куда указывали драгоценные камни — к участку пола, по которому проносились танцоры в одном из новомодных танцев. Пока назначенный час не пробил, Зейн не мог сказать, кто из них обреченный.

Рядом с молодой женщиной, не принимавшей участия в танцах, оказались свободные кресла. Зейн и Луна заняли их.

Два молодых человека прошли вдоль кромки танцующих, погрузившись в оживленную беседу или в не слишком пылкий спор. Они остановились напротив Зейна.

— Ну что ж, давай попытаемся! — воскликнул один из них. — Случайный выбор — твой против моего!

— Давай! — согласился второй. — Победитель получит и то и другое. Беспристрастное решение.

Первый из молодых людей повернулся к сидящему юноше, который что-то пил из бутылки:

— Вы умеете играть на гитаре?

Юноша засмеялся, поперхнулся, опустил бутылку и принялся откашливаться.

— Я? Да мне медведь на ухо наступил! Я даже на бубнах играть не умею!

— Он подойдет, — произнес второй мужчина и повернулся к Луне. — Вы хорошо танцуете, мисс?

— Превосходно, — ответила Луна.

— Не подходит. — Мужчина перенес свое внимание на другую девушку. — Вы хорошо танцуете?

— Нет, — застенчиво ответила девушка. — У меня обе ноги — левые. Я прихожу сюда лишь за тем, чтобы посмотреть, как танцуют другие.

— А вот она подойдет, — сказал первый мужчина.

— Для чего подойдет? — спросила Луна, которой происходящее уже начало действовать на нервы.

— А вы можете быть судьей, — сказал ей второй мужчина.

Зейн взглянул на часы — еще две минуты. Кто же придет сюда, чтобы умереть, и как?

Первый молодой человек извлек из воздуха гитару и сунул ее лишенному слуха парню:

— Когда я подам знак, играйте.

— Но я же вам объяснил, что не умею…

— Вот именно. Это превосходный тест.

Второй мужчина извлек из воздуха пару танцевальных туфелек.

— Наденьте их и танцуйте, — сказал он неуклюжей девушке.

Вдруг Зейна посетила ужасная мысль.

— Луна! — крикнул он. — Прочь отсюда! Возможно, это тебя здесь поджидает смерть! — Судя по часам, оставалось девяносто секунд.

— Не говори глупостей, — сказала Луна. — Ты же сам привез меня сюда. В этом не было бы никакой необходимости, если бы я была твоим клиентом. Ты просто мог бы столкнуть меня с лошади, когда мы парили в небе. В любом случае я могу добраться в Ад и без твоей помощи. Я не занесена в твой список.

Зейну пришлось признать, что Луна права. Смерть поджидала кого-то другого. Но кого?

— Начинайте! — приказал первый мужчина.

Юноша с натянутой улыбкой, в которой читалось «а что я, собственно, теряю?», прикоснулся к струнам и взял несколько аккордов.

— Вот видите? Чистой воды лажа, — сказал он.

— Вовсе нет, — возразила Луна. — Звучит довольно приятно.

Удивленный, юноша заиграл снова, глядя на свои руки, и полилась прекрасная мелодия. Пальцы его левой руки порхали над ладами, а пальцы правой били по струнам, выстраивая сложный ритмический рисунок. Казалось, руки юноши жили собственной жизнью.

Неуклюжая девушка встала и надела туфельки.

— Вы сейчас сами увидите, — сказала она. — Я вообще не умею танцевать.

Правая нога девушки была слегка искривлена, возможно, в результате какой-то травмы, полученной еще в детстве; похоже было, что она плохо подчиняется своей хозяйке.

Девушка начала танцевать — и нога взлетела вверх, как у балерины. От удивления девушка открыла рот.

— Туфельки! — крикнула она. — Они волшебные!

Оба молодых человека повернулись к Луне.

— Теперь, красавица, смотрите и слушайте, — произнес первый. — И скажите нам, что лучше — музыка или танец?

— Скажу, — улыбнулась Луна. — Я сама имею отношение к искусству и могу высказать квалифицированное мнение, хотя это две разные формы выражения чувств.

Юноша так хорошо играл, а девушка так хорошо танцевала, что вскоре остальные танцующие остановились, чтобы посмотреть и послушать. Некоторые начали танцевать под новую музыку. Но никто не танцевал так хорошо, как неуклюжая девушка, которая буквально скользила по полу, извиваясь в танце. Она не выглядела привлекательной, когда сидела; теперь же ловкость движений делала ее соблазнительной. Глядя на нее, Зейн понял, что физическая красота зависит не от того, как человек сложен, а от того, как он движется.

Лицо девушки залила краска, дыхание стало тяжелым.

— Хватит! — задыхаясь, крикнула она. — Я к этому не привыкла!