Воплощения бессмертия (№7) - И навсегда

— И простому призраку, — со вздохом призналась Джоли. — Как добраться до Нокс?

— ЧЕРЕЗ ЦАРСТВО СНОВ — ЕСЛИ ЗАДАЧА ВООБЩЕ ИМЕЕТ РЕШЕНИЕ.

Этого Джоли боялась больше всего. Пустячное дело неожиданно превратилось в чрезвычайно сложную проблему.

Она вернулась к Гее; та уже была в Доме-Дереве.

— Ой, я забыла сказать…

— Я ее видела, — перебила Гея. — Новый призрак? Я не проявляю излишнего любопытства?

— Да, новый призрак, — согласилась Джоли. — Бедняжка покончила с собой после того, как потеряла ребенка. Я знала ее много лет и хотела помочь, вот и предложила немного поспать… чтобы она приобрела здоровый вид. Я понимала, что здесь ее никто не потревожит.

— Ты что-то скрываешь от меня, — заявила Гея.

— Да, скрываю. Если не возражаешь, я хотела бы сама отыскать выход из сложившейся ситуации.

— А ты можешь отложить решение этой проблемы на несколько часов?

— Конечно. Пусть поспит подольше, чтобы полностью прийти в себя. И… — тут Джоли заколебалась.

— Тебе нужно еще кое-что выяснить, прежде чем она проснется, — улыбнулась Гея.

— Верно. На самом деле я подумала, что мой муж…

Джоли не закончила, как и полагалось по их договору.

Муж Джоли являлся нынешним воплощением Зла, и ему противостояли все остальные инкарнации. Смерть Джоли расторгла их брак, а он позднее снова женился, поэтому у нее не осталось на него никаких прав. Однако она по-прежнему его так называла. По правде говоря, существовало соглашение, которое устраивало всех, — Гея и Сатана являлись мужем и женой. С точки зрения закона дело обстояло несколько иначе, поскольку их брак так и не был зарегистрирован, но они любили друг друга и оставались вместе уже более двадцати лет.

Поскольку Джоли не имела никакого отношения к злу, проникнуть в Ад самостоятельно ей не удавалось. А Гея, обладавшая могуществом инкарнации, могла свободно навещать супруга, но не делала этого, опасаясь возникновения конфликта сторон. Обе женщины его любили, а воплощение Зла любил и Гею, и Джоли, но по отдельности осуществить свои желания они были не в силах. Так и родился молчаливый компромисс.

— Когда мы закончим, спроси у него, — предложила Гея, — а я временно исчезну.

— Спасибо тебе, Орб, — с благодарностью ответила Джоли.

Она пользовалась смертным именем Геи, только когда бывала растрогана.

Джоли не могла сказать, что, проявив понимание и щедрость, Гея вдобавок избавила себя от боли, потому что Орлин была ее дочерью. Орб забеременела до того, как стала инкарнацией. А потом совершенно сознательно отказалась следить за судьбой своего ребенка, чтобы личные мотивы не повлияли на принятие решений.

Она не просила Джоли присматривать за дочерью, это сделал Сатана. Джоли выполнила его просьбу и в результате познакомилась с Орлин. Примерно тогда же у Джоли появилось множество других знакомых, не говоря уже о программе наблюдения за кандидатами в инкарнации, поэтому Орб и не могла догадаться, что умерла именно Орлин. Если у Геи и возникли подозрения, когда она увидела спящую женщину, так сильно похожую на себя, она промолчала. Придет время, и Джоли ей расскажет.

Но если Гея не желала ничего знать о своей дочери, Сатана относился к этому вопросу совершенно иначе. Орлин была ребенком женщины, которую он любил, и он проявлял к ней интерес. Джоли не сомневалась, что, когда потребуется помощь или совет, она может без колебаний к нему обратиться. Иногда очень удобно не иметь этических ограничений.

— Через восемь часов у меня несколько важных встреч, — сказала Гея.

— Я позабочусь о том, чтобы ты вернулась вовремя, — обещала Джоли.

Потом Джоли вошла в Гею, соединив свое призрачное существо с плотью воплощения. Она могла так поступить, только получив разрешение живой личности и только при активном участии инкарнации. Обмен произошел. Гея превратилась в душу, а Джоли обрела тело. И подошла к зеркалу.

Ее черты мгновенно изменились, теперь она смотрела на свое собственное отражение. Джоли словно вернулась на много веков назад. Длинная крестьянская юбка и простая блузка, малопривлекательные сами по себе, придавали очарование прекрасным пропорциям юного тела. Она снова стала живой и семнадцатилетней.

Джоли воспользовалась одним из свойств Геи: протянула руку, ухватилась за невидимый уголок страницы реальности и перевернула его. И оказалась на следующей странице — в Аду. Тело ее госпожи служило более чем достаточной защитой; во всем пространстве нет места, куда Гея не сумела бы попасть.

Она стояла перед массивным письменным столом, за которым восседала мрачная фигура.

— Привет, Ассаргадон!

— Привет, Джоли, — ответил древний царь. — Иди в коттедж; Он скоро к тебе присоединится.

Она кивнула. Все в Аду знали, какие отношения связывают их с Сатаной; никто здесь ее не потревожит, и не только потому, что им известно, чье тело она занимает. Любовница Сатаны находится под его защитой; горе тому демону, кто посмеет ее обидеть! К тому же Джоли была единственной доброй душой, которую они могли здесь встретить, поэтому она представляла немалый интерес.

Джоли глубоко сожалела, что умерла молодой, в некотором смысле ей пришлось умереть во второй раз, когда Пэрри (именно под таким именем она знала его при жизни) соблазнила демонесса Лила, а Джоли, оказавшись в присутствии Зла, была бессильна.

Теперь же, находясь под защитой Геи, она без проблем входила в страшное царство. На самом деле зло оказалось совсем не таким, каким она его себе представляла. В Аду наказывали за его проявления, а это совсем другое дело. Главная цель Сатаны заключалась в очищении несовершенных душ, чтобы они могли отправиться в Рай, и, следовательно, сама по себе Преисподняя не являлась злом. Именно поэтому ее бывший муж, несомненно хороший человек, сумел занять должность Сатаны.

Джоли направилась к коттеджу. Она могла бы перенестись туда, но предпочла не торопиться и поглазеть по сторонам. В этом районе Ада никого не мучили, вероятно, совершенно сознательно. Она находилась в огромном зале, окруженном пламенными пологами; со всех сторон куда-то спешили по своим делам демоны-исполнители. По приказу Сатаны Ассаргадон исполнял роль главного администратора в течение десятилетий или даже веков — Джоли так и не собралась выяснить наверняка — и все устроил здесь так, чтобы зал напоминал мрачное, инфернальное место. Однако помещение лишь поражало своей грандиозностью.

Коттедж представлял собой современный дом со всеми удобствами. Как только за вами закрывалась дверь, вы ни за что в жизни не догадались бы, что покинули царство смертных. Джоли и Орб это нравилось.

Джоли вошла и присела на застланную плюшевым покрывалом кровать.

«Почему, — спросила она себя, — для мужчин любая связь обязательно оказывается сексуальной?»

Она не отказалась бы просто прийти сюда и поболтать с Сатаной о старых временах и о новых; ей ничего больше не требовалось — его присутствие и пара поцелуев. Увы, мужчина устроен иначе. Он не сможет вести нормальный разговор до тех пор, пока они не будут близки. Благодаря могуществу инкарнации, опыту и порывам любви ей удавалось удовлетворять его потребности. У них они разные, но Джоли всегда получала удовольствие от встреч с Сатаной.

И вот он появился — двадцатипятилетний и еще более красивый, чем при жизни. Став инкарнацией, Пэрри выбрал именно этот возраст; когда Джоли умерла, ему едва исполнилось восемнадцать. За долгие столетия он обрел опыт и уверенность в себе. Джоли была вынуждена признать, что демонесса Лила оказала на него положительное влияние, превратив в великолепного мужчину — как внешне, так и внутренне.

— О, Джоли! — То, как он произнес эти слова, заставило кровь Джоли бежать быстрее.

Он сел рядом с ней, обнял ее за плечи и притянул к себе для поцелуя. Сердце Джоли, как и всегда, устремилось к нему навстречу.

«Этот человек обладает магией», — подумала Орб, разделявшая чувства Джоли.

Внешне они соблюдали свой молчаливый уговор, но обе любили Пэрри, обеих волновали его прикосновения. Они забыли о своем интересе к несексуальным аспектам отношений полов, и очень скоро Джоли и Орб охватила радость от проникновения, а потом и кульминации, причем их восторг был не меньшим, чем у Сатаны. Да, когда секс соединяет любящих, он приносит радость.

— Теперь я сожалею только об одном, — сказал он, когда они лежали рядом и отдыхали. — У нас никогда не будет детей.

Его слова напомнили Джоли об Орлин.

— Я хочу кое о чем тебя попросить, Пэрри.

В тот же самый миг она ощутила, как Орб покидает ее, давая подруге возможность остаться с Сатаной наедине. Теперь Джоли могла говорить свободно. Гея ничего не услышит.

— Все что угодно, любовь моя, — ответил он, целуя ее руку.

— Орлин умерла, и я должна ей помочь. Она…

— Орлин? — резко переспросил он, вспомнив имя.

Тут Джоли не выдержала и расплакалась. Она так долго сдерживала слезы — сначала помогала душе Орлин, а потом выполняла поручение Геи, изо всех сил стараясь утаить от нее свои чувства.

Пэрри крепко обнял ее. И тоже задрожал, ему передалось горе Джоли.

Запинаясь, она поведала ему о событиях, предшествовавших самоубийству Орлин, и о своей решимости отправиться вместе с ней на поиски ребенка. Джоли стало немного легче после того, как она поделилась своим горем с человеком, который все понимал. Пэрри тоже любил Орлин — свою приемную дочь. Джоли ничего не скрыла от Сатаны.

— Похоже, Гэва Второго забрала Нокс, — сказала в заключение Джоли. — Я должна найти способ добраться до воплощения Ночи.

— Я встречался с Нокс, только она могла излечить меня от страсти к демонессе. Я не осмеливаюсь приблизиться к ней, потому что она может отнять меня у тебя. — Он говорил совсем не как инкарнация, сейчас он предпочитал быть Пэрри. — Я дам тебе совет. Ищи ее в той части хаоса, куда отправляется Клото за материалом для своей пряжи, но сверни немного в сторону перед тем, как хаос станет полным. Если заблудишься, позови на помощь; там есть тот, кто тебе ответит.

— Ну а если мы не найдем Нокс?

— Вы встретитесь с ней только в том случае, если она того захочет. А если нет — вы бессильны. Однако я полагаю, что она разрешит вам приблизиться.

— Компьютер Чистилища предположил, что она собирается использовать малыша, чтобы оказывать на тебя давление.

— Нокс не нуждается в дополнительных средствах! Я одна из самых сильных инкарнаций, однако существую только благодаря терпимости Нокс — как и все остальные. Она появилась гораздо раньше нас и может в любой момент сорвать все наши планы.

— Но днем у нее нет власти! Она владычица ночи!

— Нокс в состоянии влиять на нас самыми хитрыми способами. Впрочем, до сих пор она не пользовалась своей властью. Ведь в каждом есть ночь. Она понимает нас гораздо лучше, чем мы понимаем ее.

Слова Пэрри не слишком обрадовали Джоли.

— Как ты думаешь, она случайно выбрала сына Орлин?

— Едва ли. У нее есть цель; может быть, она объяснит тебе, если ты до нее доберешься. Возможно, она забрала ребенка именно затем, чтобы ты ее навестила.

— Значит, мы скорее всего ее найдем, но вряд ли будем удовлетворены результатами визита, — сказала в заключение Джоли.

— Опасаюсь, что так. И все же необходимо попробовать.

— Да, иного выхода у нас нет.

— Ты говорила Орб?

— Нет.

— Думаю, ты поступила правильно, во всяком случае сейчас. Если Нокс не преследует злых целей — а у нее нет никаких на это причин, — лучше сначала с ней поговорить.

— Надеюсь, ты прав. О, Пэрри, я ни разу не видела ребенка, но мне так жаль Орлин! Как плохо, что я перестала наблюдать за ней…

— Только Судьба могла знать — а она, боюсь, тоже не следила за Орлин.

Лахесис, средний аспект Судьбы, была матерью Орб и бабушкой Орлин. Она выполняла свою работу так, как считала правильным, однако не стала бы зря приносить свою внучку в жертву. Если бы возникла такая необходимость, она посоветовалась бы с другими инкарнациями, чтобы найти иное решение проблемы. Нет, похоже, только Нокс знает о том, как повернулись события в жизни Орлин.

— Я должна идти, — сказала Джоли. — У Геи назначена встреча, а я…

— А ты хочешь довести дело до конца, — закончил за нее Пэрри. — Действуй и постарайся держать меня в курсе. Надеюсь, нас не ждут серьезные и неприятные неожиданности.

Джоли тоже на это надеялась, но боялась, что проблемы только начались. Она поцеловала его на прощание, оделась, перевернула страницу — и сразу оказалась в Доме-Дереве.

Гея вернулась в свое тело.

— У тебя все в порядке? — с улыбкой спросила она.

— Возможны осложнения, — серьезно проговорила Джоли. — Ты не освободишь меня на время от текущих обязанностей?

— Как пожелаешь. Должна ли я что-нибудь знать, на случай если твоя отлучка затянется?

Джоли задумалась. Она не хотела раскрывать свой секрет, однако Гею следует поставить в известность, куда она направляется.

— Боюсь, нам придется навестить Нокс.

Гея внимательно посмотрела на нее. Потом, не сказав ни слова, перевернула страницу и исчезла, оставив Джоли с призраком Орлин.

Орлин выглядела гораздо лучше; пока она спала, шел процесс восстановления. Конечно, Дерево ускоряло выздоровление; здесь, в Доме Геи, силы Природы действовали особенно эффективно. Скоро Орлин будет готова отправиться в путешествие — если к таким испытаниям вообще можно быть готовым.

Джоли взяла кресло, устроилась в нем поудобнее и позволила себе задремать. Она проснется сразу вслед за Орлин, все ей расскажет… а дальше им предстоят серьезные испытания. Тайна уже начала беспокоить Джоли; ничего подобного не случалось с тех самых пор, как она присоединилась к Гее.

Неужели это и есть повод, из которого развернется соперничество между Богом и Сатаной за владычество в царстве смертных? Она любила Пэрри, но прекрасно понимала, что в своем обличье инкарнации он попытается завладеть всей полнотой власти, если у него появится такая возможность. Однако и подобный вариант представлялся ей маловероятным, поскольку Нокс никогда раньше не принимала участия в вечной борьбе Добра и Зла.

Нет, создавалось впечатление, что Нокс впутала их в некий заговор, который волнует только воплощение Ночи и является тайной для всех, кроме нее. Если им повезет, загадка окажется вполне безобидной, и выяснится, что Нокс просто решила немного поразвлечься. Кто знает, от чего она получает удовольствие?

Впрочем, Джоли не слишком верила в такую удачу. Она спала плохо, ей так и не удалось по-настоящему расслабиться. Физически призрак не нуждается в сне, но эмоционально ей бы не мешало хотя бы ненадолго забыться!

2. НОКС

— Значит, нам придется пройти через пустоту, чтобы отыскать Нокс, — проговорила Джоли. — Получается, что только так мы сможем добраться до твоего ребенка.

— В таком случае я немедленно туда отправляюсь! — обрадовавшись, воскликнула Орлин. Сейчас она была так же хороша собой, как и во времена своей смертной жизни, хотя горе и беспокойство о сыне немного приглушили яркие краски. — Джоли, я так благодарна тебе за поддержку и помощь в поисках; ты дала мне надежду.

— Мы отправимся туда вместе, — поправила ее Джоли. — Я не пущу тебя одну в такое опасное место.

— Ты и так сделала для меня слишком много, подружка. Возвращайся к своим прерванным делам.

— Мои наблюдения в данный момент не требуют пристального внимания; твое дело гораздо важнее.

— Для меня — несомненно, но тебя оно не касается. Я не стану…

— Орлин, это меня касается, — твердо перебила ее Джоли. — Я за тобой присматривала и не справилась со своим заданием… ты умерла.

— Я совершила самоубийство!

— Потому что заболел и умер твой ребенок — из-за того, что его генетический код был изменен; твой муж-призрак попросил Гею оказать ему услугу, не подумав о последствиях. Я компаньонка Геи; если бы я не отвлеклась на другие проблемы, я могла бы ее предупредить, и Гэв Второй не пострадал бы. Я виновата.

Однако не только по этой причине Джоли мучили угрызения совести: ведь несчастье произошло с дочерью Геи! Разве сможет она когда-нибудь оправдаться? Джоли с ужасом думала о том неизбежном моменте, когда ей придется сказать все Гее.

Орлин смотрела на нее, но ничего не говорила.

Они покинули Дерево вместе.

На границе Чистилища был вход в Пустоту, тот самый, которым пользовалась Клото, когда пополняла запас пряжи жизни. Джоли и Орлин шли по широкой дороге, вскоре превратившейся в тропинку в густом лесу. Огромные деревья росли так близко друг к другу, что казалось, будто спустились сумерки. Кривые, словно перекошенные невыносимой болью стволы напоминали уродливые лица, угрожающе уставившиеся на незваных гостей. Даже Джоли, которая уже давно привыкла к Чистилищу и другим аспектам Загробной жизни, стало не по себе. Какое же впечатление все это должно производить на Орлин?!

Деревьев становилось все больше, их корни, похожие на скрюченные когти, выползали на тропинку. Неожиданно впереди возник толстый ствол; подруги с трудом обошли его, но тут же дорогу им преградил другой. Прошло совсем немного времени, и путникам почудилось, что они блуждают в лабиринте из черных, гигантских колонн, они не видели ни тропинки, ни того, что лежало впереди. К счастью, Джоли всегда могла вернуться в свой дом — каплю крови

— в независимости от того, где перед этим находилась. Если возникнет необходимость, она возьмет Орлин покрепче за руку и поведет ее за собой.

Постепенно деревья стали другими. Возникло ощущение, будто они родились совсем в ином царстве, таких в обычной природе не встретишь. Листья строгой геометрической формы… овалы, круги, квадраты, шестиугольники, точно нарисованные по линейке или при помощи циркуля. Льющийся откуда-то сверху свет проникал сквозь кроны деревьев, отражаясь от зеркальных поверхностей и преломляясь, будто сквозь сотни диапозитивов. Джоли и Орлин шли по волшебному лесу, окруженные ярким, восхитительным и одновременно пугающим сиянием.

Деревья отступили, подруги снова выбрались на хорошо различимую тропинку и вскоре вышли на развилку. Одна дорога вела к необычным деревьям

— какие-то из них с коричневыми листьями плавали в воздухе зелеными корнями вверх; другая заканчивалась у подножия горы. Возможно, они, в конце концов, сходились в одном и том же месте, потому что обе казались таинственными и загадочными, но туда ли, куда хотели, попали путницы?

Женщины переглянулись.

— Боюсь, мои знания остались на границе леса, — сказала Джоли. — Я никогда здесь не бывала. И не имею ни малейшего представления о том, что следует делать дальше.

— Видишь, по одной тропинке ходили чаще, чем по другой? — показала Орлин. — Как ты думаешь, это имеет значение?

Наконец-то к новому призраку возвращается острота ума!

— Насколько мне известно, Клото, самый молодой аспект Судьбы, приходит сюда каждый месяц, чтобы пополнить запас материала для нитей жизни. Она наверняка пользуется одной и той же тропинкой.

— А Клото встречается с Нокс?

— Вряд ли.

— В таком случае, наверное, нам нужна та дорожка, что менее исхожена.

Джоли пожала плечами. Ей нечего было возразить.

Они выбрали тропинку, по которой почти никто не ходил, и вскоре вышли к огромной горе. Ее вершина терялась где-то в облаках, а основание, казалось, уходило глубоко в землю, словно она не имела никакого естественного происхождения, а являлась чуждым объектом, установленным тут по чьей-то воле.

— Какой странный пейзаж, — заметила Орлин.

— Ты только сейчас заметила? — рассмеялась Джоли. — Мы с тобой находимся на границе Пустоты, где рушатся законы реальности!

— Нет, я не о том. До сих пор нам встречались лишь диковинные деревья, а сейчас… я не знаю.

Джоли пришлось согласиться. Теперь странность окружающего пейзажа перестала быть количественной — произошел переход на другую, качественную ступень. Необычные деревья удивляли, но не более того. А здесь возникало ощущение чего-то невидимого, скрытого, едва уловимого.

— Похоже, это как-то связано с горой.

Когда женщины добрались до подножия горы, оказалось, что она и в самом деле будто специально тут установлена. Между тем местом, где стояли Орлин и Джоли, и склоном виднелась узкая брешь, уходившая далеко вниз, в темноту. Гора напоминала драгоценность, брошенную здесь и чуть уменьшившуюся в размере; если никто ничего с ней не сделает, со временем она упадет в пропасть и навсегда будет утеряна. Но сейчас она покоилась на своем основании, и Орлин с Джоли поняли, что должны на нее взобраться. Тропинка подвела их к бреши, а дальше уходила в гору, будто никакого препятствия на ее пути не было.

— Нокс там? — подняв голову, спросила Орлин.

Джоли задумалась.

— Когда Гея занята или хочет подчеркнуть важность какого-нибудь дела, она создает трудности для тех, кто собирается посетить ее резиденцию. Даже другие инкарнации не могут войти в ее царство, если она того не желает. Насколько мне известно, Нокс самая скрытная из всех инкарнаций; вполне вероятно, таким способом она пытается помешать нежелательным гостям проникнуть на ее территорию. Если так, значит, мы на верном пути.

Орлин нахмурилась. Но даже сейчас она выглядела привлекательнее, чем когда горевала о своем ребенке. Необходимость преодолевать возникшие трудности отвлекала ее от мрачных мыслей, и это было хорошо.

— В таком случае пошли.

Они перешагнули через брешь и оказались на склоне. Необычное ощущение мгновенно усилилось; следовательно, гора и в самом деле имеет сверхъестественное происхождение! Она вибрировала, просыпалась, но не казалась живой, будто включилась хитроумная машина. Неожиданно Джоли усомнилась в том, что ей, несмотря на ее призрачное состояние, здесь не грозит никакая опасность; наверное тот, кто управляет необычным механизмом, в состоянии так же легко пленить ее дух, как и физическое тело, обладай она им.

Орлин тоже колебалась.

— Что-то здесь такое… — проговорила она. — Я чувствую силу, которой не доверяю.

— Возможно, ты ощущаешь силу инкарнации, — предположила Джоли. — Иногда Гея появляется в царстве смертных в своем физическом обличье, и смертный, увидевший ее, испытывает самое настоящее потрясение и ужас от одного присутствия Матери-Природы. Очень похоже. Если гора принадлежит Нокс, то она знает о нашем появлении, и, следовательно, мы находимся в ее власти.

— Она хочет, чтобы мы отказались от нашей затеи?

— Думаю, если бы хотела, она бы спрятала от нас гору или сделала так, что мы не смогли бы пройти по тропе. Нет, я подозреваю, она просто нас предупреждает: мы вошли на ее территорию и должны подчиняться ее правилам. Нокс позволит нам идти дальше, если сочтет нужным.

Орлин взглянула вверх на склон горы.

— Ты сказала, что Нокс — воплощение Ночи, но там светло.

— Должна признаться, я не понимаю, что это значит. Впрочем, не сомневайся — прежде чем мы до нее доберемся, мы обязательно погрузимся во мрак.

— Надеюсь, он будет только физическим.

И тут Орлин кое-что заметила на тропинке — похожий на палку предмет, воткнутый вертикально в землю. Очень необычный; верхняя часть его напоминала ручку.

Джоли наклонилась, потянулась, и ее рука прошла насквозь.

— Иллюзия! — воскликнула она.

В каком-то смысле все тут было ненастоящим, включая и их самих, однако до сих пор предметы взаимодействовали между собой, точно имели физическую структуру, до сих пор выполнялись определенные правила. Джоли совсем не обрадовала перспектива сражаться с наслоением иллюзий.

— Ты хочешь сказать, что она не реальна? — спросила Орлин и попыталась прикоснуться к палке. Подобные вещи еще не перестали ее удивлять.

— Она реальна, только находится не в этой плоскости, а на другом уровне существования, — начала объяснять Джоли. — Уровней существования бесконечное количество, инкарнации создают их в зависимости от собственных потребностей. Мы, призраки, находимся на одной плоскости и здесь кажемся вполне реальными, а на Земле дело обстоит иначе. Видимо, тут приложила руку Нокс.

Орлин дотронулась до палки.

— Настоящая! — вскричала девушка. Ее пальцы сомкнулись на ручке, и она вытащила палку из земли. — Посох!

— Волшебный посох! — согласилась с ней Джоли, которая еще раз попробовала прикоснуться к палке и снова потерпела поражение. — Только ты можешь взять его в руки!

— Что же мне с ним делать? Я ничего не знаю про волшебство!

— По-видимому, посох оставлен специально для тебя. Наверное, таким образом Нокс показывает, что ты должна идти дальше. Или посох поможет нам преодолеть какое-нибудь препятствие.

— Иными словами, я взмахну им, и возникнет волшебство? — Орлин для пробы помахала посохом в воздухе.

— Возможно, тебе придется воззвать к его магическим качествам, — предположила Джоли. — Однако с магией лучше не играть. Держи посох при себе. Воспользуешься им в случае нужды.

Орлин кивнула:

— Я обладаю магией, только она не имеет никакого отношения к неодушевленным предметам. Я не знаю, что несет в себе посох — добро, зло, или он нейтрален. Но думаю, будет полнейшей глупостью оставить его, не выяснив, на что он годится.

— Точно, — сказала Джоли. — Очевидно, Нокс что-то для тебя придумала.

Это свидетельство внимания Нокс ее несколько успокоило, но не до конца; если воплощение Ночи за ними наблюдает и хочет, чтобы они шли дальше, зачем такая таинственность?

Орлин и Джоли зашагали вперед и вверх по тропинке. Здесь обе казались живыми и самыми настоящими, потому что неподалеку проходила граница Чистилища, однако они не испытывали голода и не уставали так, как уставали бы смертные. Подруги быстро шли по тропинке, спиралью поднимавшейся к вершине. Возможно, если бы они двинулись прямо по склону, им бы быстрее удалось добраться до цели, но он весь зарос колючим кустарником, повсюду встречались разбросанные тут и там камни и крутые подъемы.

На обеих женщинах были надеты легкие блузки и юбки, на ногах удобные тапочки, ни та, ни другая не имели ни малейшего представления о том, какие препятствия им придется преодолеть на пути к Нокс. Пока проблем у них не возникало. Джоли рассчитывала, что сумеет обеспечить себя и свою спутницу при помощи волшебства любой одеждой, которая им понадобится, поскольку магия, которой она овладела при жизни, осталась с ней и после смерти. Однако, когда она попыталась наколдовать для себя и Орлин более надежные туфли, у нее ничего не получилось; складывалось впечатление, что Нокс запретила использование магии в своем царстве. Только она сама имела на нее право.

Орлин остановилась, прислушалась:

— Какие необычные звуки!

Джоли напряглась. Издалека доносилось едва различимое жужжание, которое постепенно становилось все громче.

— Пчелы?

— Разве в Загробной жизни есть пчелы?

— Никогда ничего подобного не слышала. Пчелы и большинство остальных существ имеют свою собственную Загробную жизнь, и та крайне редко пересекается с нашей. Впрочем, не исключено, что мы как раз оказались на таком перекрестке. Если стоять совершенно неподвижно, может быть, они пролетят мимо, не причинив нам вреда. Нортон любил дикую природу и показал мне, как она прекрасна.

В жизни Нортон был отцом ее ребенка, человеком, которого она любила. Он появился в комнате, где Орлин совершила самоубийство, когда Джоли вывела душу Орлин из тела. Джоли молчала, чтобы не пробуждать печальных воспоминаний.

Шум нарастал, превратился в треск. Совсем не похоже на пчел!

И вот они уже увидели тучу прыгающих, мечущихся существ, которые падали сверху. Казалось, их многие тысячи.

— Саранча! — воскликнула Орлин. — Я думала, их давным-давно уничтожили!

— Здесь действуют другие законы, — напомнила Джоли. — Полагаю, нам лучше спрятаться.

— Но ведь саранча питается растениями!

— На Земле. — Джоли направилась к кустам, растущим у тропинки.

Орлин поколебалась несколько мгновений, а затем последовала за ней как раз в тот момент, когда появились первые насекомые. Они опустились на тропинку и принялись пожирать листья и кусты, которые моментально исчезли. И вот саранча уже подобралась к Джоли и начала вгрызаться в ее одежду.

— Убирайтесь! — отчаянно кричала она. — Убирайтесь! Прочь!

Она не могла заставить себя дотронуться до них, но еще противнее ей были их прикосновения. Джоли слышала, как рядом в кустах кричит Орлин.

Саранча принялась кусать тело. Джоли взвизгнула, ее вопль подхватила Орлин. Обе выскочили из кустов, размахивая руками и отбиваясь от отвратительных существ. Саранча не отставала, продолжая свои атаки; мерзкие твари цеплялись к ногам, растоптать их было так же легко, как и отбросить в сторону. С неба спустилась новая туча саранчи, словно плащом окутав женщин.

— Посох! — крикнула Джоли. — Воспользуйся посохом!

— Я заклинаю вас! — дико размахивая посохом, завопила Орлин.

На его конце образовалось темное облако, которое начало быстро распространяться, накрыло Орлин и саранчу, а затем и Джоли. Подруги погрузились в ночь, самую настоящую, со звездами.

Пространство вывернулось наизнанку. Джоли почувствовала, будто ее завертело, закрутило, перевернуло… но она не испытывала никакой боли, только легкое головокружение. Укусы прекратились. Саранча исчезла. По-видимому, насекомые не перенесли изменения силы тяжести.

Черное облако растаяло. Снова засиял свет, проникший сквозь толстый слой расступающегося мрака.

Джоли обнаружила, что по-прежнему находится на склоне, — но гора изменилась, стала какой-то чужой. Нет, не гора — впадина размером с гору! Женщины очутились на склоне конической ямы. Однако, как ни странно, на дне не было темно; самыми темными оказались края.

Края? Джоли посмотрела вверх — и увидела огромный купол. Значит, не яма, а закрытая пещера!

Стоящая рядом с ней Орлин так же удивленно оглядывалась по сторонам.

— Словно внутренности огромного бриллианта! — сказала она.

Джоли с ней согласилась — в целом конструкция напоминала изысканно ограненную драгоценность. Интересно, как они сюда попали?

И снова Орлин первой нашла ответ.

— Черное облако… перенесло нас внутрь горы! Мы оказались в горе!

— Да, только она стоит вверх ногами! — заявила Джоли. — Узкая у основания и широкая…