Маленькие женские хитрости

Продавщица порадовалась, что приедет ещё одна денежная покупательница, - магазин и в самом деле только что открылся, и они заинтересованы привлечь покупателей. Во всех отделах Регине совали магазинные визитки и буклеты, мол, может, ваши знакомые тоже пожелают к нам заглянуть. Новицкая мне их не показывала, видать, решила, что и так с алиби полный ажур. Могу попросить у неё товарные чеки, на них проставлены дата и время, но пустышка это, Геныч. Девицы, конечно, те ещё оторвы, но Воропаева они не мочили.
      Алла решила навестить Сергея, предупредить, что долго не сможет приходить, раз завтра ложится в клинику.
      - Давай скатаемся к Сереге, - попросила она, и любовник согласно кивнул, поняв, почему она надумала проведать больного. - Ты зайдешь в отделение?
      - Нет, я взял три отгула.
      О причине Алла догадалась - чтобы быть рядом с ней в день госпитализации, операции и потом, в реанимации.
      "Значит, Жека уже заранее знал, что мне предстоит лечь на операционный стол, когда вез меня к отцу", - вяло отметила она, но не стала ничего говорить.
      Женя продолжал попытки её отвлечь, рассказывал одну хохму за другой, но Алла его уже не слушала, лишь молча кивала, выдавливая улыбку в паузах между байками, а сама думала о своем.
      - Может, жена Воропаева? - перекинулся на новую версию следователь. Старая вешалка приревновала муженька да и грохнула его. Допустим, Нора ей звякнула и все выложила, решив отомстить любовнику. Та примчалась, Регина или Нора дали ей ствол, и мадам Георгиади отправилась стрелять в неверного мужа...
      Он и сам понимал, что данная версия не выдерживает никакой критики. Хоть и очень хотелось, чтобы его тезис: "От баб всего можно ожидать", основанный на личном опыте, и тут подтвердился на практике, но несостыковавывалось, и Геннадий понуро замолчал..
      - Супруга-то могла шлепнуть Воропаева и без помощи девиц, - задумчиво проговорил Владимир. - Знаешь, что меня настораживает? - Она прилетела в Москву именно в день убийства и тут же вернулась обратно в Никосию. Зачем, спрашивается? Ведь даже с мужем не повидалась - они все ж новобрачные. Опер хохотнул - хороша новобрачная "под шестьдесят"! - На работу к нему мадам не приходила, а ведь самолет приземлился в 14.30. Ключей от своей хаты Воропаев ей, само собой, не давал - на фига, раз он валяется там с любовницей! И куда мадамке деваться? Только явиться в его служебный кабинет: "Здассте, неужели не ждал? А вот она я, твоя курочка! Прилетела к своему петушку на крыльях любви".
      - Ну, если она примчалась его мочить, при чем здесь лирика?!
      - Да это на тот случай, если госпожа Георгиади пребывала в неведении, что стала рогоносицей. Но сдается мне, кто-то её об этом оповестил сотрудница магазина, к примеру.
      Алла снова нажала кнопку звонка, но дверь никто не открыл. Пришлось, как обычно в таких случаях, обратиться к соседу - одной рукой замки не отопрешь. Тот с готовностью пришел на помощь, она поблагодарила его и вошла в свою квартиру. В прихожей хозяйка первым делом увидела лежащие на обувном стеллаже ключи и удивилась, кто же из домочадцев их тут оставил. Обычно все трое - Олег, Толик и экономка, - открыв дверь, сразу совали ключи в карман.
      Кот с пуделихой, как всегда, восторженно встречали её. Умница сэр Персиваль уже давно понял, что запрыгивать с разбегу на руки нельзя, и выписывал восьмерки между Аллиных ног, подняв к ней свою симпатичную мордашку и громко урча. Деми вела себя шумно, издавая приветственные возгласы, - нечто среднее между хныканьем маленького ребенка и уханьем совы, - виляла хвостиком с пышной кисточкой, вертела толстенькой попкой и подпрыгивала от нетерпения. Присев на корточки, Алла приподняла её здоровой рукой, а пуделиха, не переставая радостно хныкать, тыкалась в неё мордочкой. Позволив собачке пару раз лизнуть её в щеку, хозяйка опустила Деми на пол, погладила Перса и выпрямилась.
      Еще раз бросив взгляд на ключи, Алла решила, что Олег спит, потому не слышал дверного звонка, но его плаща в шкафу не оказалось. Ощутив внезапную тревогу, она направилась в спальню и тихонько приоткрыла дверь - там было пусто. Уже сознавая, что это бессмысленно, Алла, тем не менее, прошлась по другим комнатам, заглянула даже в гостевые, потом вернулась в прихожую и опять уставилась на ключи. Может быть, их кто-то забыл дома?
      Ей уже все стало понятно, просто не хотелось верить. В спальне Алла заглянула в шкафы - одежды Олега не было. И тут её взгляд остановился на прикроватной тумбочке, стоящей с той стороны, где обычно спал Олег. Там лежал лист бумаги, прижатый массивной пепельницей, потому она его сразу не заметила.
      Уже зная, что написал ей Олег, она обошла кровать, взяла письмо и прочла:
      Аллочка!
      Я ухожу, потому что вижу, как тебе тягостно метаться между мной и Жекой. Я ни в чем тебя не виню, ты была и осталась моей любимой женщиной, и счастлив, что ты целых полгода называла меня любимым мужчиной.
      Тебе было трудно сделать выбор, но рано или поздно ты предпочла бы Женю, я просто чуть ускорил события, желая избавить любимую женщину от душевных мук и необходимости затеять непростой разговор.
      Я ни о чем не жалею и, будь такая возможность, снова повторил бы тот же путь, который мы с тобой прошли. Эти месяцы - самый счастливый период за всю мою жизнь. Ничуть не кривлю душой - я счастлив, что ты была в моей жизни, и надеюсь, что дальше смогу произносить это не в прошедшем времени.
      Не нужно меня избегать. Приходи в отделение, когда тебе захочется, - я всегда рад. Никаких выяснений отношений не будет, обещаю, все останется, как прежде.
      Понимаю, что мои слова сейчас вряд ли тебя утешат, и все же прошу - не мучай себя виной. Я ни в чем тебя не виню. Ты - это ты. Зрелая женщина, со сложившимся характером и определенными требованиями к спутнику жизни. И было бы наивно надеяться на перемены после встречи со мной.
      Мы с тобой слишком разные, как лед и пламя, и я не хочу, чтобы моя некоторая холодность погасила огонь твоей души. Но замечал, что в последнее время ты стала подавленной, молчаливой, пряталась от меня в своем кабинете, старалась поменьше бывать дома. Моя вина в том, что любимая женщина, - уже не та веселая оптимистка, какой была в реанимационной палате всего лишь через сутки после выхода комы. Ты даже тогда шутила и смеялась, а за время нашего союза поскучнела и уже немного тяготилась нашими отношениями.
      Когда мы познакомились, ты называла себя "одинокой волчицей" и говорила, что предпочитаешь жить одна. Мне не следовало соглашаться съехаться, лучше бы мы остались в прежнем статусе, но я принял твое предложение, потому что ты была очень слаба и нуждалась в медицинской помощи. Сейчас твое состояние значительно улучшилось, так что моя опека уже не требуется. К тому же, рядом с тобой отличный врач, и он не оставит тебя своим вниманием.
      Ничуть не сержусь и на Женьку. Знаю, что он влюблен в тебя с первого взгляда, но старался этого не показывать, не желая встревать в наши отношения и понимая, что имеет больше шансов, чем я, стать тебе по-настоящему близким. И благодарен ему за то, что он так долго крепился. Вы с ним во многом схожи. В отличие от меня, Жека не оказывает на тебя негативного влияния, он простой, легкий и веселый человек. И при этом настоящий мужчина. Ему тоже было очень трудно все это время - любить тебя и скрывать свои чувства. Нелегко ему и сейчас. Он прячет глаза, отмалчивается, старается не оставаться со мной наедине и избегает меня. Женя мой друг и останется таковым, я сам с ним поговорю и не сомневаюсь, что на нашей дружбе это не отразится.
      Еще раз прошу - не изводи себя ненужными мыслями.
      Не говорю "прощай", а говорю - "до свидания".
      Твой Олег
      Алла уронила письмо и закрыла лицо руками. Слезы уже давно лились безостановочно, с первых строчек письма Олега. Ей казалось, что из неё что-то вырвано "с мясом", наверное, частица души, потому что Олег стал частью её самой.
      Ощущение безвозвратной потери не покидало. Его слова - не виниться, жить, будто ничего не произошло, - ничуть не утешили. Она его потеряла, а ведь так не хотела терять... И не хотела причинять боли, но ему сейчас больно, хоть он и старался этого не показать.
      Уйти первым, когда все ещё любишь...
      Алла ничуть не сомневалась, что это не красивый жест, рассчитанный на то, что она кинется его удерживать. Олег ушел и уже никогда не вернется. Потому что он последователен в своих поступках.
      И теперь уже ничего не исправить...
      Почему мы так устроены - не ценим, что имеем, а начинаем судорожно хвататься, пытаясь удержать, - лишь когда теряем?..
      - Кто же оповестил госпожу Георгиади? - Следователь перевел взгляд с одного приятеля на другого. - Вовыч, ты говорил, что Нора тебе лапши навешала тяжелыми гроздьями. Знала она про его женитьбу, рупь против ста! Вот и телефонировала супруге, чтобы её порадовать, мол, здассте, а я любовница вашего мужа и жду от него ребенка! Этим бабам лишь бы уесть друг друга! - не преминул он ещё раз продемонстрировать свое отношение к особам прекрасного пола.
      - Да Норе-то зачем стучать на любовника?! - отмахнулся Владимир. - Она ж от его смерти ничего не выигрывает, мы это уже проходили.
      - А, может, Гонтарь не думала, что старая карга примчится со стволом? Просто хотела подгадить, испортив бабке медовый месяц.
      - А вот это уже теплее, - оживился опер. - И в самом деле...
      Алла вытерла слезы и набрала номер мобильного Олега. Она не знала, где он сейчас, - дома или в отделении. Скорее всего, вернулся на работу, чтобы отвлечься от тягостных мыслей любимым делом.
      Когда Олег ответил своим обычным, спокойным голосом, она тихо сказала:
      - Олег, приезжай.
      - Не стоит, Аллочка, - мягко возразил он.
      - Ты мне нужен. Я не хочу тебя терять.
      - Ты меня не потеряла. Мы просто будем жить каждый в своей квартире, вот и все.
      - Но я хочу, чтобы ты был здесь, со мной!
      - Аллочка, поверь, так будет лучше, - тем же мягким тоном уговаривал Олег.
      - Нет, не лучше.
      - Ты же сама говорила: "Собаке хвост по кусочкам не рубят", - напомнил он, чтобы немного её отвлечь. - Зачем тянуть и мучиться, раз это неизбежно?..
      - Но сейчас мне так тяжело...
      - Я не хотел причинять тебе страданий. Надеялся, что так лучше.
      - Получилось ещё хуже.
      - Прости. Я и в самом деле полагал, что ты испытаешь некоторое облегчение, будучи избавлена от проблемы выбора.
      - Мне плохо, Олег. - Алла снова заплакала, стараясь, чтобы он не услышал, - вдруг решит, что она хочет его разжалобить?..
      - Аллочка, мне больно, что довел тебя до слез. Не нужно плакать. Мы же не расстались, просто разъехались.
      - И все равно я тебя потеряла, а ты мне дорог. Потеряла не только тебя, но и часть себя. Ты мой родной человек, я прикипела к тебе всей душой. Но такая уж я неверная и легкомысленная.
      - Не нужно оправдываться, Аллочка. Я все понимаю.
      - Приезжай, Олег. Мне и в самом деле очень худо. Завтра меня кладут в клинику, послезавтра соперируют. Два столь тяжелых известия в один день... Даже мне это не под силу выдержать.
      - Сейчас приеду, - сразу согласился он.
      - У Воропаева была ещё одна любовница, - оповестил приятелей опер Тимур, входя в кабинет. - Продавщица из его магазина. Восемнадцать лет, почти нецелованная, зовут Мариной Колесниковой.
      - Ну и кобель был покойный, - покачал головой Геннадий. - И как на всех баб сил хватало?! Тут и с одной-то проблемы... - Вспомнив про бывшую благоверную, семейные баталии с которой начались именно из-за несоответствия сексуальных аппетитов - та требовала регулярного исполнения супружеского долга, а Геннадий предпочитал тратить весь пыл на исполнение долга служебного, - следователь тяжко вздохнул. - Так может, Колесникова его шлепнула?
      - Нет, Марина в тот день до девяти вечера была на работе.
      - Почему раньше не выяснилось, что она была любовницей Воропаева?
      - А у них недавно началось, всего два раза встречались, в магазине никто об этом не знает. После его смерти Марина взяла больничный, вышла только сегодня.
      - Косит, думаешь?
      - В больничном стоит диагноз: "Вегето-сосудистая дистония". Может, девица, узнав о гибели любимого, так расстроилась, что у неё подскочило давление. Как раз на следующий день после убийства, когда опрашивали свидетелей, она и смылась после обеда. Пока по очереди вызывали сотрудников, Марина сделала ноги, сказав заведующей отделом, что плохо себя чувствует. Выглядела девушка и в самом деле неважно, но начальнице и в голову не пришло, по какой причине, да и многие сотрудницы были потрясены, испуганы, шушукались. Работа так и так приостановилась, вот она и отпустила Марину. А вечером та позвонила, что ей дали больничный.
      - А к Норе она как относится?
      - Гонтарь в магазине все побаиваются, называют "самой злой собакой" и "держимордой". Она и в самом деле грозная начальница. Спуску девкам не дает, в рабочее время все бегают, как скорпионом укушенные, перед покупателями стелются, готовы наизнанку вывернуться, лишь бы угодить и что-то впарить. А если что не так - Нора тут же вышвыривает девицу.
      - Там только молодые, что ли?
      - Ага. Баб пенсионного возраста с ревматизмом и больной поясницей Нора-держиморда не берет. Трудится один молодняк, девки шустрые, любезные, улыбки до ушей. Когда я первый раз туда пришел, поначалу побродил, изображая покупателя. Хотя по мне не скажешь, что я парень с тугой мошной, девицы мне улыбались, как родному, и бегали за мной целой стаей: "А вот это посмотрите! А вот на эту модель взгляните! Да вы примерьте - вам понравится" - и далее в том же духе. Не захочешь - примеришь, они подберут такое, что сама себе понравишься и купишь. Купил я там, кстати, один джемпер... - Тимур вздохнул. - Не мог отказать - уж больно красивый, и я в нем красивый, а уж девицы как нахваливали и восхищались... Ну, думаю, возьму, пусть до получки придется стрелять, зато с одной из этих симпатяшек познакомлюсь, а то и с несколькими. Куда там!..
      Опер опять тяжко вздохнул, безнадежно махнув рукой. Тимур Гараев единственный из их троицы не имел опыта супружеской жизни и потому до сих пор пребывал в иллюзиях относительно прекрасного пола, по крайней мере, некоторых его представительниц. Но и он после посещения коллектива "Новинки" сделал первый шажок на пути к разочарованию в противоположном поле, хотя до женоненавистнических установок Геннадия ему ещё довольно далеко.
      - Полный облом, - печально оповестил Тимур приятеля. - Щебечут, мило улыбаются, но ни в какую. Одна говорит, уже замужем, другая помолвлена, третья ещё что-то... В общем, Нора правит ими железной рукой и дает соответствующие инструкции, как вести себя с покупателями.
      - А одна из них, несмотря на её инструкции, залезла шефу в постель, не преминул ввернуть ехидную реплику следователь, любимым тезисом которого после развода стала на все лады повторяемая фраза: "Бабы способны на все".
      Все это время, до прихода Олега, Алла непрерывно плакала. Ей не хотелось звонить ни Жене, ни подругам. Чем они помогут, кроме банальных слов утешения: так лучше для всех троих, со временем все образуется, острота переживаний пройдет?
      Открыв дверь, она молча отступила в сторону, стараясь не смотреть на человека, которого ещё совсем недавно называла любимым мужчиной. Олег сразу заметил её припухшие веки, но ни слова не сказал, обнял её и повел в спальню. Усадив Аллу на кровать, он опустился рядом, продолжая обнимать, и спросил:
      - Что за операция тебе предстоит?
      - Какая-то дрянь выросла. Женька возил меня к своему отцу. Они ничего не сказали, но, по-моему, это злокачественное.
      - Ты мне ничего не говорила. У тебя были боли? Кровотечения?
      - И то, и другое.
      - Почему же ты сразу не сказала?!
      - Да это херня со мной уже давно. Привыкла.
      - И даже не ходила к врачу?
      - Нет.
      - Аллочка...
      - Да надоели эти операции, Олег. Сколько можно меня резать!
      - Если это онкология, - выбора нет.
      - В том-то и дело. Почему-то теперь меня лишают выбора - и ты, и Жека с отцом. Будто я бессловесное, неразумное существо, за которое кому-то дано право решать. А я не хочу!
      - Может, Колесникова позвонила Георгиади? - предположил следователь.
      - Да ну, Ген, ей-то зачем! - возразил Тимур. - Она с нетерпением ждала Воропаева из командировки, горевала, что не удается с ним улизнуть на интимное свидание, - как назло, Нора почти весь день торчала в магазине.
      - А что это она? Раньше пользовалась льготами, предоставленными любящим любовником, и работала неполный день, а тут загорелась трудовым энтузиазмом! Нет ли тут какой закавыки? Тимур, что говорят девицы по этому поводу?
      - Нет, они не видели в этом ничего особенного. Нора и раньше приходила когда хотела. Даже когда Воропаев просил её не перетруждаться, налетала порой неожиданно.
      - Его пасла?
      - Нет, девок. Не хотела, чтобы в её отсутствие трудовая дисциплина страдала. По пятницам и субботам девицы норовят улизнуть пораньше, чтобы встретиться со своими кавалерами, - работают-то они до девяти. Нора как-то заявилась в пятницу часов в семь, а половины продавщиц нет на месте. Тут же всех поувольняла. Оставшиеся отдувались за двоих, пока начальница не набрала новых. Так что теперь они опасаются хоть на пятнадцать минут уйти пораньше - Нора может нагрянуть и без четверти девять.
      - Во энергия у беременной женщины, а, мужики! - Владимир обвел приятелей взглядом. - Эту бы энергию - да в мирных целях!
      - Давай отложим разговор о наших отношениях на потом, - сказал Олег. Сейчас уже не имеет значения, где я живу, у тебя или у себя, раз ты будешь в стационаре.
      - Психологически имеет, - тихо произнесла Алла.
      - Не думай об этом. На данный момент единственное, что важно, - твое здоровье. Я позвоню Женьке и все выясню.
      Она намеревалась его остановить - не хотелось, чтобы Олег разговаривал при ней, - но он уже встал и быстро вышел из комнаты. Через несколько минут Олег вернулся, стараясь выглядеть спокойным, но Алла сразу поняла, что он встревожен.
      - Плохи мои дела? - безжизненным голосом поинтересовалась она.
      - Нет-нет, не в этом дело, - преувеличенно бодро заявил Олег. - Мы обсуждали способ анестезии. Жека говорит, что ты боишься наркоза.
      - Боюсь.
      - Не стоит. В клинике Ермакова-старшего отличные анестезиологи.
      - Я не проснусь после наркоза, Олежек.
      - Даже и не думай об этом! Тридцатишестилетние цветущие женщины из-за подобных осложнений не погибают.
      - Но когда ты меня оперировал, случилась клиническая смерть.
      - Тогда было совсем другое дело - тяжелое огнестрельное ранение, громадная кровопотеря. А тут - плановая операция.
      - Какая ж она плановая?! Сегодня сказали, а послезавтра ложись под нож. В мои планы это не входило.
      - Чем быстрее соперировать онкологию, тем успешнее операция и лучше прогноз.
      - Так у меня все же онкология?
      - Доброкачественные опухоли тоже относятся к этой сфере, - уклонился от ответа Олег. - Ладно бы, если б миоматозный узел располагался в теле или дне матки, но он давит на прилежащие органы, вызывая боли. Однако диагностика своевременна, а это внушает оптимизм.
      - Ничего себе - оптимизм...
      Как и многие люди на её месте, Алла, хотя и сказала Олегу о предполагаемой злокачественности опухоли, в душе не верила этому, обманывая себя. Но в данный момент уже не сомневалась. И вот сейчас, Алла Королева, верная боевая подруга, обладающая, казалось бы, непробиваемым оптимизмом, утратила это качество. Одно дело - верить в благополучный финал, зная, что все в твоих руках, ты вправе изменить ситуацию, предприняв определенные действия, и совсем другое дело - когда природа распорядилась за тебя...
      - Почему мне так не везет, Олежек? - жалобно спросила Алла, смахивая набежавшие слезы. Ее даже не удивило, что она, считавшая себя "везунчиком", заговорила о невезении. Не удивило сказанное и Олега - он понимал состояние любимой женщины, тем более, у него было немало таких пациентов. - Четыре операции по гинекологии, потом этот чертов огнестрел, да и вообще я в течение своей жизни много и тяжело болела. За что Бог так наказывает меня? Разве я сделала людям что-то плохое? Всегда верила в высшую справедливость, мне казалось, что всем воздается по заслугам и проступкам. Но за что мне все это?.. Не понимаю... Недавно стала верующей, не конкретно в Бога, а так, диффузно, во что-то высшее, но теперь готова разувериться. Это несправедливо...
      Закрыв лицо руками, Алла опять расплакалась. Олег никогда не видел любимую женщину в таком состоянии, и немудрено. Даже огнестрельное ранение, в определенной мере, результат её собственной деятельности - подставилась, бросив вызов вооруженной банде59, а те оказались подонками и ранили женщину из страха за собственную шкуру. Но сейчас она поставлена перед фактом, причем, неожиданно, без какой-либо психологической подготовки, а на любую операцию нужно настроиться. Алле такой возможности не дали, и Олег сейчас сомневался, не поспешили ли Ермаковы, отец и сын. При онкологических заболеваниях решают месяцы, порой недели, но не дни.
      Можно было дать время Алле психологически подготовиться, убедить в необходимости оперативного вмешательства. Она бы признала обоснованность доводов и согласилась. И тогда её настрой был бы иным. А от этого во многом зависит исход операции и последующий прогноз. Если человек ложится на операционный стол с убеждением, что не проснется после наркоза, - нужно помочь ему справиться с этим состоянием, а не настаивать на экстренной операции. День-два в Аллином случае ничего не решают. Сам Олег никогда не стал бы оперировать, видя пациента в таком состоянии, а постарался успокоить и убедить принять решение осознанно.
      Женя сказал ему, что у Аллы многие годы существовал миоматозный узел в очень неблагоприятном месте. Но это бы ещё полбеды, а беда в том, что опухоль неожиданно дала быстрый рост и предполагается малигнизация60. Ермаковы, старший и младший, склоняются к мнению, что это саркома61. Очень злокачественная опухоль, растет молниеносно, больные, бывает, буквально сгорают за пару месяцев. Стоит ей прорасти в другие органы, и тогда нужно делать обширную операцию с удалением всех затронутых тканей. Если придется оперировать ещё и мочевой пузырь и прямую кишку, Алла останется инвалидом. К тому же, в любой момент у неё может начаться интенсивное кровотечение начнется с месячных, но потом его не остановить, потому что опухоль не позволит матке сократиться. А оперировать, когда пациентка ослаблена большой кровопотерей, - ещё опаснее.
      И все же Олег считал, что нельзя было неожиданно обрушивать на Аллу эту новость, лучше бы дать ей хотя бы один день на осмысление. Пусть бы она согласилась сама, и тогда шла на операцию уже в ином настрое.
      Разумеется, Олег не собирался оповещать любимую женщину, насколько опасно это онкологическое заболевание, - это означало бы ещё больше подорвать её веру, а если пациент не верит в благополучный исход, - пиши пропало. Ни одна, самая высокопрофессиональная операция, ни одно лекарство не помогут, если человек не хочет бороться за свою жизнь. И наоборот когда пациент настроен оптимистично, медицине известны огромное число случаев, способных удивить всех: человек так отчаянно борется, что в организме включаются резервные механизмы, и он справляется со своей болезнью. Сильные духом не погибают.
      - Если бы Нора узнала, что продавщица спит с Воропаевым, Марина Колесникова вылетела бы в два счета, - просветил приятелей Тимур. - Вот девка и трясется. Рыдала и умоляла её не выдавать.
      - Что - Нора такая ревнивая? - заинтересовался Геннадий, не оставляющий надежды, что девица все же при делах относительно убийства любовника.
      - Да нет. Все говорят, что ей по большему счету насрать на Воропаева. С ним-то она мило-мило, но и без него не скучала.
      - Шашни крутила с другими?
      - Об этом сотрудницы ничего не знают. Нора с ними на тему своей личной жизни - молчок. Дистанцию соблюдает. Я имел в виду, что во время отъездов Воропаева она порхала, как обычно. А как любовник вернется - они опять вась-вась.
      - Он часто уезжал?
      - Часто. В основном, за кордон. На Кипре бывал многократно.
      - Видно, во время одной из поездок Воропаев и подцепил мадам Георгиади. И эта старая вешалка на нем повисла, - опять продемонстрировал женоненавистнические взгляды разочарованный в слабом поле следователь.
      - Слушай, Ген, может, звякнуть этой мадам Георгиади?
      - И на каком языке с ней общаться?
      - А наш терпила на каком общался? Он иностранными не владеет.
      - Давай лучше дождемся ответа на запрос.
      Алла, не переставая, плакала, а Олег дал ей возможность выплакаться, зная, что вместе со слезами многие женщины избавляются и от гнета тяжелых переживаний. Так уже было однажды, после известия о смерти Аллиного отца. Тогда она плакала долго, казня себя, но потом все же успокоилась, собралась и решила немедленно действовать и наказать виновников его смерти62. Сейчас иная ситуация, - винить некого, действовать тоже невозможно, и это для неё самое мучительное.
      Он молча сидел рядом, обнимая её за плечи, а Алла уткнулась головой в его плечо и тихо всхлипывала.
      Действительно, вопрос: "За что судьба меня так наказывает?!" - задают себе многие, и на него нет ответа. Олег не был верующим, не был и фаталистом. В большинстве случаев не судьба виновата, а сам человек, потому что в силу своего характера сам создал предпосылки для того, чтобы получить болезненный удар. Но у Аллы совсем другое дело.
      Разве человек повинен в том, что у него онкологическое заболевание?! Если веришь в загробную жизнь, есть возможность утешиться, что это испытание, ниспосланное свыше. Но Олег в это не верил.
      Можно найти и другое утешение - раз человеку чего-то отмерено гораздо больше, чем другим людям, то в чем-то недодано. Алла - неординарная женщина, умная, добрая, красивая, обаятельная, веселая, сильная характером, её искренне любят и многие мужчины, и подруги. Не каждый человек обладает даже одним из этих качеств, а неё их целый букет. Да, дано ей многое. Зато в отношении здоровья - ей похвастаться нечем, хотя она порой шутит: "Меня лопатой не убьешь".
      На этом месте своих размышлений Олег невольно вздрогнул, вспомнив о том, что сказал ему Женя Ермаков.
      К тому же, даже один длительный наркоз отнюдь не прибавляет здоровья, а уж шестой по счету... Недаром на предыдущей операции у Аллы случилась клиническая смерть. Дело не только в большой кровопотере. Наркоз действует и на сосудодвигательный центр, тонус сосудов нарушается, вот у Аллы и упало давление до нуля. А если мозг несколько минут лишен кровоснабжения, он погибает. Тогда Олегу удалось экстренным вмешательством поднять давление, хотя анестезиолог уже в отчаянии кричал на весь операционный блок: "Мы её теряем Олег, теряем!!!"
      То же самое может случиться и на этот раз, тем более, что предыдущий наркоз длился четыре часа, потом сутки Алла была в коме.
      Удастся ли анестезиологам во время предстоящей операции спасти его любимую женщину?
      Теперь Олег в этом уже сомневался.
      - Геныч, эта четверка, навещавшая Воропаева в служебном кабинете, ни при чем, - оповестил Тимур вечером следующего дня. - Отменяй розыск. Может, они ряженые, решившие влегкую срубить бабок, а может и настоящие налоговики все одно не признаются, даже если посылали к Воропаеву летучий отряд и вымогали взятку. Ты говорил, что налоговая так грубо не работает. Работает! И ещё погрубее, бывает. Недавно один терпила поведал, как к нему явились трое из налоговой полиции, распахнули дверь кабинета ударом ноги, ввалились всем скопом, махнули перед носом документами и требуют: "Открывай сейф!" Он вякнул было про санкцию на обыск и тут же получил аперкот в область солнечного сплетения. Чуть не загнулся, говорит. Сил открыть сейф нет, он лишь кивнул, налоговики сами ключи достали, открыли, выгребли все баксы и заявили, что неучтенка, конфискуем, мол, в пользу государства. О протоколе изъятия, само собой, и не заикались. В десять минут управились и свалили. Ищи их теперь. Терпила и не помнит, что в их документах было написано.
      - Он что с заявой приканал?
      - Да нет, идет терпилой по другому делу, это я его попутно расспрашивал, не имели ли, мол, дела с налоговой. Имел, говорит, до сих пор все внутри болит и стонет, импотентом стал со страху.
      - Так чего ж я эту четверку буду с розыска снимать?! Пусть их ищут. Может, они решили, что аперкота маловато, или Воропаев не желал раскошелиться, вот и шпокнули его.
      - Да не при делах они, Геныч! По крайней мере, по убийству. Никто из соседей их не видел, все ж такую колоритную команду мимо внимания не пропустишь.
      - Может, один из них приходил, который у них за киллера?
      - Нет, баба нашего терпилу оприходовала.
      Оба хирурга, Аллины любимые мужчины, сидели в квартире Олега и молча пили водку.
      Сегодня их любимую женщину обследовали, терапевт не решалась дать добро на предстоящий наркоз, но, как говорится, из двух зол... Она назначила пациентке лечебный комплекс, и та всю вторую половину дня пролежала под капельницей. Анестезиологи тоже не испытывали особого воодушевления - кому ж хочется, чтобы у больного были осложнения, тем более, коллапс63, во время наркоза...
      Алла вообще в этот день почти не разговаривала, лишь безразлично отвечала на вопросы консультантов, подставляла руку под манжетку тонометра или иглу для инъекций и выглядела равнодушной, безучастной и опустошенной. Будто уже знала, что её ожидает, и смирилась с этим.
      Олег с Женей, не сговариваясь, провели этот день в клинике Ермакова-старшего, но старались не путаться у коллег под ногами и большую часть времени сидели в ординаторской, заходя в Аллину палату лишь после её возвращения с очередного обследования. Терапевт и анестезиологи уже оповестили их о своем мнении, и это вкупе с состоянием любимой женщины внушало ещё большую тревогу. Оба старались подбадривать её, Жека через силу хохмил, но она даже не улыбнулась и не смотрела на них.
      Алле сделали премедикацию64, и сейчас она спит. А перед уходом Олег с Женей зашли в её палату, Жека оповестил, что его отец сам вызвался её оперировать, и начал рассказывать анекдот в тему, но она молча лежала под капельницей, бледная и внезапно осунувшаяся, с непривычным обоим выражением лица. Отрешенности?..