Маленькая женская месть

      - Не собираюсь рассказывать тебе об Ирине. Хочу лишь сказать, что хотя мы уже давно живем как чужие, но до того, как пойти на свадьбу сестры, я не думал всерьез о разводе.
      Николай сделал паузу, как бы ожидая Аллиного вопроса, почему же он задумался об этом на свадьбе, но та молчала, не желая протягивать ему палочку-выручалочку. Наоборот, она хотела перевести все в шутку, уже зная, что потом скажет любовник.
      - Отлично! Все, что нужно мужчине для развода, - это жена.
      Но Николаю хотелось расставить все точки над i.
      - Раньше я полагал, что не способен на ревность. Признаюсь, сегодня впервые испытал это чувство, увидев, как увиваются за тобой мужчины. Я не хочу тебя потерять, Алла. Давай поженимся.
      "Дурачок ты, Коля, - почти с жалостью подумала она. - Неужели ты думаешь, что меня можно удержать с помощью штампа в паспорте? Мне что замужем, что не замужем - все едино. Женская красота очаровывает любовника и держит мужа в постоянном страхе. Но хорошо уже то, что ты понял, какое бесценное сокровище тебе досталось".
      - По-моему, уже пора от разговоров перейти к делу. Должна же я проверить, сможешь ли ты, став моим мужем, выдержать сексуальный марафон!
      Лена уже в который раз с нетерпением поглядывала на часы. Ну почему время тянется как резиновое! Кажется, уже давным-давно было два часа, а оказывается, прошло всего пятнадцать минут.
      Опять она влюбилась, да ещё как! И вот теперь сидит как на иголках, в ожидании Сашиного звонка.
      "Хоть бы он позвонил!" - безмолвно молила Лена, поглядывая то на часы, то на телефон.
      Хотя до конца рабочего дня ещё целых три с половиной часа, но если бы сейчас раздался телефонный звонок, она бы что-нибудь придумала и сорвалась с работы.
      "Ну почему он не звонит! - терзалась Лена. - Неужели не простил?"
      Ей не хотелось думать, что будет, если Саша не позвонит, и она гнала от себя эти мысли, но они навязчиво лезли в голову.
      "Дура я, дура! - корила себя Лена. - Сама во всем виновата. Так все хорошо началось, мне с ним было так легко, и я ему тоже понравилась. Ну почему я не умею ладить с мужчинами?! Ничего удивительного, что они меня бросают. Хоть бы Саша меня не бросил... И чего я вела себя, как мямля, даже не спросила у него номер телефона. Сейчас бы сама позвонила, все объяснила, и мы бы с ним встретились..."
      Заядлая курильщица, она даже не выходила из комнаты, чтобы перекурить. Сотрудница, с которой они делили один кабинет на двоих, приболела, и Лена боялась отойти - а вдруг именно в этот момент Саша позвонит? Послушав длинные гудки, наберет её домашний номер, а там тоже некому ответить. И он, вполне возможно, больше не перезвонит. Ей не хотелось так рисковать, и она терпела. Не вышла ни на обед, ни в туалет. Целый день сидит и смотрит на телефон.
      От каждого звонка сердце ухало куда-то вниз, и Лена загоралась надеждой - ну на этот раз это точно Саша! Но снова и снова была разочарована. Она старалась свести все разговоры к минимуму, чтобы не занимать подолгу телефон - а вдруг именно сейчас Саша набирает её номер!
      Вот опять звонок. Лена дрожащими руками схватила трубку и произнесла хриплым, прерывающимся голосом:
      - Алло!
      Но нет, в трубке раздался голос ненавистного начальника:
      - Елена Николаевна, зайдите ко мне.
      Еле сдержавшись, чтобы не выругаться, Лена покорно произнесла:
      - Сейчас приду, Викентий Львович.
      Положив трубку, она ещё некоторое время посидела, не сводя глаз с аппарата. Если Саша сейчас звонил, и было занято, то через некоторое время перезвонит.
      Посмотрев на часы, Лена вздохнула, взяла папку с документами и вышла из кабинета, продолжая прислушиваться даже в коридоре - не раздастся ли из комнаты звонок. Но телефон молчал.
      - Здравствуй, моя милая. Мы не виделись целых три дня... - услышала Алла голос Виктора и зажав телефонную трубку рукой, обратилась к деловому партнеру:
      - Извините, Олег Ефимович, всего пару минут, и мы продолжим переговоры, - и уже в трубку: - Есть предложение?
      - Мы можем сегодня встретиться? - спросил любовник.
      - Да, - лаконично ответила она.
      - Ты сейчас занята?
      - Да.
      - Может быть, мне перезвонить?
      - Нет. Я слушаю.
      - Можно приехать к тебе?
      - Да.
      - В восемь?
      - Да.
      - Тогда до встречи. Буду ждать с нетерпением.
      - See yoy soon1, - ответила она, положила трубку и перевела взгляд на партнера: - Продолжим, Олег Ефимович.
      Ровно в восемь Алла подъехала к своему дому и увидела знакомую "Альфа-Ромео".
      - Давно ждешь? - спросила она, когда любовник открыл дверцу и подал ей руку, помогая выйти из машины.
      - Всего десять минут, но они показались мне вечностью, - ответил Виктор, обнимая её.
      "Ну надо же! - мысленно усмехнулась Алла. - Как быстро взрослые и на вид суровые мужики обучаются лепетать, как романтически влюбленные юноши. Раньше меня эти сопли-слюни только раздражали, а теперь нравятся. Значит, точно старею и даже впадаю в детство".
      - Выпьешь? - спросила она, когда они вошли в её квартиру и сняли пальто и обувь.
      Виктор не Николай. Тот бы набросился на неё уже в коридоре, а этот все делает не спеша, обстоятельно и согласно определенному сценарию.
      - С удовольствием, - откликнулся любовник.
      - Тогда займись напитками, а я закусью.
      Алла прошла на кухню, Виктор - в гостиную. В её квартире он уже чувствовал себя уверенно, знал, где бар, где бокалы. Ну и, разумеется, где спальня и ванная.
      Впрочем, Николай тоже чувствовал себя здесь своим. Правда, он теперь бывал у неё редко - три месяца назад второй любовник специально снял квартиру для их интимных встреч. В прошлый раз он напросился к ней домой, потому что хотел провести с ней всю ночь, - в квартире для свиданий Алла бы не осталась ночевать. Провести там несколько часов в любовном угаре ещё куда ни шло, но проснуться утром в чужой квартире, без привычных вещей... Спасибо, не надо.
      "Я уже в том возрасте, когда привыкаешь к своей зубной щетке", говорила она.
      Разумеется, дело не в зубной щетке. Хотя привычка, как известно, вторая натура, которая с годами становится основной натурой.
      Как и любая уважающая себя женщина, Алла не любила показываться любовнику утром, тем более, после бурно проведенной ночи. Зубы нечищены, волосы растрепаны, макияж остался на губах любовника. Да и лицо помятое. Все ж уже скоро тридцать шесть. Пусть красота, как хорошее вино, с годами приобретает изысканность, но хорошее вино не пьют по утрам. А вот вечером совсем другое дело. Даже бриллиант без соответствующей оправы может походить на стекляшку. Чтобы быть красивой, мало быть просто красивой.
      Обычно Алла вставала рано. И если случалось провести с любовником всю ночь, к его пробуждению успевала принять душ, размяться зарядкой, причесаться, нанести привычный макияж и встречала любимого свежей и благоухающей. Пусть он растрепан и слегка помят со сна, но на её отношении к нему это ничуть не скажется, а вот женщина всегда должна быть во всем блеске своей привлекательности. Для того чтобы женская красота была оценена по достоинству, нужна определенная дистанция.
      Уставив поднос закусками, Алла отнесла его в гостиную и переставила тарелки на широкий низкий столик. Вспомнив, как три дня назад они развлекались на этом столике с Николаем, она невольно улыбнулась. Эх, и ночка была! Приятно вспомнить.
      - Чему ты улыбаешься? - спросил Виктор.
      - Рада тебя видеть, предвкушаю приятный интимный вечер, вот и улыбаюсь.
      Забрав из её рук пустой поднос, любовник отложил его на кресло и потянул Аллу на себя.
      - А выпьем и закусим потом, - сказал он, быстро расстегивая пуговицы её блузки.
      Виктор, как обычно, не остался ночевать. "Образцовый семьянин!" раньше подшучивала над ним Алла. Теперь этот "образцовый семьянин" собрался разводиться. Но до тех пор, пока официально женат, Виктор блюдет супружеский этикет. Он может прийти заполночь - работа такая, - но ночует всегда дома. У него двое взрослых сыновей, и они вряд ли придут в восторг, если их уважаемый папаша не придет ночевать.
      "Сколько же взрослых детей будут меня проклинать! - с усмешкой подумала Алла, проводив любовника. - А уж про жен и говорить нечего. Я стала ловушкой для женатых мужчин, причем, не ставила это своей целью. Да и вообще, мне не нужно, чтобы мои любовники разводились. Пожалуй, в женатом состоянии они меня больше устраивают, чем в холостом. Так мы встречаемся время от времени, и каждое свидание становится праздником плоти, а став свободными, мои любовники потребуют большего. Я не могу тратить все свое свободное время на мужчин, у меня своя жизнь, и я собираюсь жить так, как хочется мне, а не кому-то. Потому они и покушаются на мою независимость, что я слишком, на их взгляд, независима. Мои любовники лишь просят о свидании, а я решаю, соглашаться или нет. А мужчинам хочется владеть инициативой. Вот и фигушки! Никому ещё не удавалось лишить меня свободы. Я принадлежу только самой себе. А им придется либо с этим мириться, либо уйти из моей жизни. Но они, похоже, выберут первое. А куда им деваться? Мужчине только кажется, что он выбирает. На самом деле право выбора остается за женщиной".
      Оба её любовника очень разные. Николай, внешне сдержанный, оказался очень эмоциональным. Правда, эмоции прорывались в нем и раньше. Они знакомы более двух лет, но встречались лишь в деловом кругу и на светских тусовках. Он не скрывал своего восхищения, осыпал её комплиментами, называл самой блистательной женщиной в бизнес-кругу. "Типичный кобель", - решила Алла, обольстительно улыбаясь обожателю. На его предложения поужинать она отвечала, что как-нибудь на днях непременно и с удовольствием, но на каждое конкретное предложение у неё неизменно находилась "уважительная" отговорка.
      Деятельная Алла не желала тратить попусту. Приглашения на ужин она принимала лишь от деловых партнеров - для закрепления отношений в неформальной обстановке, или от потенциальных или уже состоявшихся любовников - для собственного удовольствия. Контрактов между их фирмами не было, а становиться любовницей Николая Алла тогда не собиралась. Поэтому ей не хотелось терять вечер с человеком, отношения с которым не имеют перспективы.
      В фирму "Геракл", которой владел Николай Кузнецов, она пришла, чтобы выяснить его роль в убийстве зятя. Вяла с собой свой револьвер, намереваясь сыграть с Николаем в гусарскую рулетку, если тот окажется инициатором заказного убийства. А он не стал ничего скрывать, чем сразу обескуражил Аллу, настраивавшуюся на долгий поединок с не слабым противником.
      Николай и в самом деле организатор заказного убийства. Его покойный зять был отъявленным подонком. Терроризировал жену и пасынка, унижал и куражился, к тому же, пил по-черному и в пьяном виде становился неуправляемым. Зная, что в случае развода Николай проследил бы, чтобы имущество супругов было разделено поровну, зять нанял киллера, который должен был убить Светлану, имитировав несчастный случай. Зять ни с кем не церемонился и был организатором многих заказных убийств. Николай отплатил ему тем же. Теперь сестра в безопасности, к тому же, стала состоятельной женщиной.
      Все это Николай Кузнецов без утайки рассказал Алле, но лишь после того, как сыграл с ней в гусарскую рулетку и весьма своеобразно признался ей в любви. Его спокойное бесстрашие так её поразило, что она в тот же вечер стала его любовницей.
      И вот этот, казалось бы, расчетливый, холодный и даже жестокий человек, о котором многие говорили ей, что это очень опасный зверь, уже вкусивший крови, оказался не только пылким любовником, но и способным на подлинную любовь.
      Поначалу Аллу привлекал в нем именно его имидж коварного хищника в джунглях бизнеса. Ей, как и многим рисковым людям, необходима игра с опасностью и дополнительная порция адреналина в крови.
      В опасных людях есть особая привлекательность. Недаром говорят, что человек, преступивший закон, сексуально привлекателен. Не для всех, конечно, а лишь для некоторой части людей, но Алла относилась именно к такой категории. А то, что Николай преступник, - вне всякого сомнения. Да, муж Светланы был негодяем из негодяев, но заказное убийство - это тоже убийство. К тому же, во время взрыва случайно погиб заместитель покойного зятя, мошенник и вор. Значит, на совести Николай две отнятые жизни, однако он ничуть не терзался угрызениями совести по поводу гибели обоих, считая, что и зять, и его зам получили по заслугам.
      Николай преступник неординарный - хитрый, дальновидный, умный. Никому и в голову не пришло заподозрить, что он организатор этого двойного убийства. Оно до сих пор не раскрыто. И даже Алла, активно занимавшаяся расследованием убийства мужа Светланы, долгое время не подозревала о роли её брата.
      Открыл ей глаза Виктор Первенцев. В то время он ещё не был её любовником. Ни сама Алла, ни Виктор не были уверены в этой версии до тех пор, пока Алла не пришла в офис "Геракла", чтобы вывести Николая на чистую воду и наказать его.
      Почему Николай сразу признался ей в организации убийства зятя? Сам он сказал, что хорошо изучил её, пусть и на расстоянии, и уверен, что она не сдаст его правоохранительным органам. Как он мог быть в этом уверен, когда почти совсем не знал ее? Репутация успешной деловой женщины - это слишком мало для того, чтобы считать, что хорошо знаешь человека, тем более, женщину.
      Николай не только умен и неплохой психолог, но тоже, как и Алла, очень азартен и любит играть с огнем, а в ней почувствовал родственную душу. Так что они нашли друг друга. Но два рисковых, азартных человека на одной территории - слишком взрывоопасное сочетание. Поэтому Алла не собиралась очертя голову кидаться в новый брак.
      Виктор совсем другой. Немногословный, сдержанный, закрытый. Его душа, образно говоря, застегнута на все пуговицы. Оно и понятно - раньше служил в гэбэ, дослужился до полковничьего чина, теперь начальник отдела по безопасности, что тоже особым образом влияет на характер и поведение. И хотя Алла презирала и ненавидела всех, кто имеет или имел отношение к органам, но не могла не признать, что Виктор человек в высшей степени порядочный, надежный, из той категории, которую называют "настоящим мужчиной". Правда, Алла, в подражание своей тезке Пугачевой, дразнила Виктора "наста-ая-ащим полковником". Выяснив многое о Николае Кузнецове, он хранил эти сведения в тайне. Не из страха или иных низменных соображений, а потому что предполагал - известие о роли брата будет потрясением для Светланы. Пусть она ненавидела мужа и не раз мысленно желала ему смерти, но узнать, что твой родной брат убийца, для такой ранимой женщины, как Света, - это психологический шок. Она до сих пор не подозревает, что Николай организатор заказного убийства.
      Алла вытянула эти сведения из Виктора чуть ли не клещами, поклявшись, что никто ни о чем не узнает. До сих пор никто не знает, кроме четверых людей - Аллы, Николая, сыщика Виталия, который занимался частным расследованием, и самого Виктора.
      Оба её любовника разные даже в постели. Один темпераментный, неукротимый, второй - обстоятельный, не спешит, зато дает возможность Алле полчаса выть в экстазе.
      Так кого ж из них выбрать? А вы бы кого выбрали, будь вы на месте Аллы, уважаемые читатели? Правильно. Вот и Алла решила, что не стоит ломать себе голову выбором. Два любовника лучше, чем один.
      Весь вопрос лишь в том, чтобы ни один из них не догадался о существовании соперника. А для этого ей нужно сохранить свободу маневра. И вообще - свободу. Зачем обязательно быть замужем? Ей и так неплохо живется. Замуж стремятся юные девушки, которые ещё не знают, что такое брак, и одинокие женщины, уставшие от одиночества. А она не одинока. И никогда не будет одинокой. И не только потому, что одиночество - это не отсутствие рядом мужчины, а состояние души, но и потому, что женщина, которая ведет себя независимо и не вешается на шею мужчине, никогда не будет одинокой. Всегда найдется желающий лишить её свободы. А уж получится ли у него, зависит от него самого и от женщины.
      "Надо бы сказать Витюше, чтобы тоже снял квартиру для свиданий, подумала Алла. - Неровен час, мои любовники пересекутся возле моего дома. Вот потеха-то будет! Один - Светкин брат, другой - начальник по безопасности в её фирме, оба прекрасно друг друга знают. Настолько прекрасно, что даже спят с одной бабой. Небось, тоже затеют дуэль, как Казанова с Виталькой. Но мои любовники в воздух стрелять не станут, перестреляются насмерть, оба - мужики серьезные, основательные, все делают на совесть. И тогда мне останется горевать о погибшем и носить передачи в тюрьму уцелевшему. И останусь я без обоих любовников. Нет уж, желаю сохранить обоих. А уж если Мирон про них прознает, то прикажет пристрелить или взорвать и того, и другого. Так что надо встречаться с ними на нейтральной территории. Береженого Бог бережет. Преступления, как и остальные занятия, не окупаются".
      Как всегда, Алла проснулась в шесть часов и тут же встала - не любила долго валяться в постели да и вообще очень ценила свое время.
      Натянув спортивный костюм, она вышла на лоджию и стала делать зарядку. На улице минус два, лужи затянулись тонким льдом, но ей не было холодно. Раньше Алла бегала каждое утро по три километра, но потом ей надоело отшивать бодрящихся бегунов от инфаркта. На широкой застекленной лоджии нашлось место для всевозможных тренажеров, и теперь она разминалась, не выходя из дома.
      Покончив с зарядкой, Алла постояла под ледяным душем, отфыркиваясь, как морж, и не вытираясь, вся в каплях воды, голой прошла на кухню. Она знала, что в доме напротив живет чудак с подзорной трубой, который теперь тоже встает рано, чтобы понаблюдать заманчивое зрелище, и намеренно дразнила его, расхаживая в натуральном виде по квартире и принимая соблазнительные позы. Пусть потешится, дурачок, от неё не убудет.
      Погрозив невидимому вуайеристу пальцем, Алла сварила кофе, заглянула в холодильник и проворчала:
      - Опять эта чертова сухомятка!
      Ее любимая поговорка "Очень люблю повеселиться, а особенно пожрать!", - соответствовала действительности. Поесть Алла любила. В любое время дня и даже рано утром у неё был отменный аппетит.
      Достав три обернутых пергаментной бумагой гамбургера, она положила их на тарелку и сунула в микроволновую печь.
      - Сейчас наемся холестерина и канцерогенов от пуза! - порадовала она себя, наливая кофе. - Аппетит хорош тем, что он никогда не изменяет.
      Через пять минут с завтраком было покончено. Алла все делала быстро. Еще пять минут на то, чтобы одеться, четверть часа на макияж, и вот она уже готова к выходу.
      Ее красный "Фольксваген" уже стоял у подъезда - вышколенные охранники заранее подогнали его, зная её распорядок дня. Кивнув консьержу, придерживавшему заблаговременно распахнутую дверь подъезда, Алла быстро сбежала по ступенькам и открыла дверцу машины.
      "Да-а, стареет моя "букашечка", придется менять, - с сожалением отметила она. - И я тоже не молодею и что самое примечательное, почему-то не худею. Маловат уже мой "Фольксик" для моих основательных габаритов, скоро рессоры погнутся".
      Через четверть часа Алла уже входила в свой офис. Сотрудники её фирмы работали по тому же графику, что и начальница - то есть, с раннего утра и до упора. Кивком отвечая на их приветствия, она прошла к своему кабинету, возле которого уже стоял её верный страж Толик, он же оруженосец, он же Санчо Панса, он же мальчик на побегушках, он же умелец на все руки, он же бывшая шестерка из команды Мирона.
      - Привет, Толян! - поздоровалась с ним Алла, входя в кабинет. - Какие новости? Ты за выходные не женился?
      Тот обиженно насупился. Она часто то намекала, то напрямую говорила, что ему уже пора обзавестись семьей, он теперь не бандит, а вполне законопослушный гражданин, но Толик, платонически влюбленный в свою повелительницу, в ответ мрачно молчал.
      - Ладно, не дуйся, я же пошутила, - примирительным тоном сказала Алла, и тот сразу заулыбался.
      Закончив с текущими делами, к часу дня она подъехала к зданию префектуры. Перед входом свободного места не было. Алла въехала на тротуар и оставила машину у самых ступенек. К ней уже бежал возмущенный охранник.
      - Здесь стоянка только для сотрудников и служебных машин!
      - Отвали, парень, - небрежно отмахнулась она, быстро поднимаясь по ступенькам.
      Охранник растерянно смотрел ей вслед, но догонять не стал. Алла умела говорить таким тоном, что обслуга сразу понимала - лучше не связываться.
      Войдя в вестибюль, она повернула налево, к лестнице. Можно было подняться на третий этаж на лифте, но Алла предпочитала ходить пешком - при её немалом весе физические нагрузки полезны, все ж хоть сколько-то лишних грамм сбросишь. Навстречу ей по лестнице с папкой для бумаг спускалась Лена Колыхалова.
      - Ленок! А ты тут какими судьбами? - удивилась Алла.
      - Я здесь работаю.
      - Надо же! Да ты, оказывается, нужный человек! В таком блатном месте трудишься! Вот я тебя поэкплуатирую насчет нужных связей!
      - Да какие у меня связи! Я человек маленький, от меня тебе никакой пользы.
      - Не скажи, мать... - возразила Алла. - Иногда очень маленький человек вершит большие дела.
      - Ну, это не про меня. Я тут недавно, почти никого не знаю. Таскаю бумажки из кабинета в кабинет, вот и все мои обязанности.
      - А куда ты так таинственно исчезла со Светкиной свадьбы?
      - А-а... - Лена махнула рукой и отвернулась, закусив губу.
      - Ну-ка, ну-ка, - тоном матери, заметившей намечающийся живот у своей пятнадцатилетней дочери, проговорила Алла, разворачивая её к себе. - Что случилось?
      - Да так... - глаза сокурсницы набухли слезами.
      - Это кто ж тебя там так сильно обидел? - искренне удивилась верная боевая подруга. Вроде бы, все гости тусовались на виду, все было чинно-мирно... - Знаешь что, Ленок, я сейчас быстренько сбегаю к одному здешнему бюрократу, угрозами и шантажом заставлю его подписать нужную мне бумагу, а потом мы с тобой поговорим, кто же это покусился на девичью честь, хорошо?
      - Но у меня тоже есть дела... - попробовала уклониться сокурсница, но Алла её перебила:
      - Твои дела никуда не денутся. Жди меня здесь! - крикнула она, взбегая по ступенькам.
      Уже через четверть часа верная боевая подруга спустилась и увидела Лену на том же месте.
      - Так, закорючку бюрократа я получила и даже оружием угрожать не пришлось, теперь отнеси свои бумажки куда надо и быстренько возвращайся.
      Когда сокурсница ушла, Алла прислонилась к стене, прямо под нарисованным знаком с перечеркнутой наискосок дымящейся сигаретой, достала свой любимый красный "More" и закурила.
      - Здесь нельзя курить! - устремился к ней негодующий страж порядка, но она одарила его таким взглядом, что тот отошел, бормоча что-то себе под нос.
      Верная боевая подруга ещё не успела докурить, как вернулась Лена, уже в пальто и с сумочкой. Танцующей походкой приблизившись к милиционеру, Алла демонстративно бросила ему под ноги дымящийся окурок и гордо прошествовала ко входу.
      - Зачем ты так? - укорила её сокурсница. - Он же видел, что ты со мной. Наябедничает начальству.
      - Срать. Пусть ябедничает. Ты здесь работать не будешь, - уверенно произнесла верная боевая подруга, а Лена посмотрела на неё удивленно, но воздержалась от расспросов. - Ты обедала?
      - Да.
      - А я ещё нет. Здесь есть какое-нибудь приличное заведение, где нас не отравят?
      - Вон кафе на углу.
      - Пошли, - скомандовала Алла и зашагала по улице.
      Она и сама не понимала, почему так злится. Может быть, потому, что терпеть не могла посещать все эти надзирающе-разрешающие учреждения и армию чиновников-взяточников, расплодившуюся, как невероятно плодовитая муха-дрозофила. А может быть, потому, что не терпела женских слез.
      Сама Алла никогда не плакала, даже в раннем детстве. Если её пытались обидеть - только пытались! - она злилась и тут же давала сдачи, даже если соперник был значительно сильнее - физически или по своему статусу. Библейская заповедь: "Если тебя ударили по левой щеке, подставь правую", не для нее. Пусть только кто-то попробует замахнуться, - не обрадуется.
      Войдя в полупустое кафе, верная боевая подруга первым делом потребовала выключить музыку, и бармен за стойкой тут же повиновался. Жестом подозвав его - официантов поблизости не наблюдалось, видимо, здесь было самообслуживание, - она приказала:
      - Два по сто хорошего коньяка, приличную закуску и съедобное горячее. Быстро.
      Растерянный бармен пролепетал:
      - Мы сами не готовим. Могу предложить пиццу, жюльен, горячий бутерброд. Разогрею в микроволновке.
      - Неси все, посмотрим, что из этого набора съедобно.
      Когда он принес коньяк и уставил столик тарелками с едой, Алла предложила:
      - Давай выпьем и по-трезвому все обсудим.
      Лена, не ломаясь, тут же в несколько глотков выпила коньяк. Посмотрев на неё в некоторой задумчивости, Алла медленно выцедила свой бокал и спросила:
      - Мать, конечно, это не мое дело, но ты часом, не потребляешь вечерами в одиночку, а?
      Сокурсница смутилась и отвела глаза.
      - Ладно уж, не тушуйся, с кем не бывает. Но ты имей ввиду, что пить в одиночку чревато. И не только в аспекте риска алкоголизма, а потому что это губительно для бабской судьбы.
      Кусая губы, Лена пыталась удержаться от слез. Не удержалась, расплакалась и закрыла ладонями лицо.
      - Давай не будем про это, - мягко сказала верная боевая подруга. Расскажи мне, что случилось на свадьбе.
      Шмыгнув носом, Лена достала из сумочки носовой платок и вытерла глаза. На щеках остались разводы туши. Забрав у неё платок, Алла оттерла потеки и посмотрела на результат:
      - Нормально. Так даже лучше - выглядишь совсем девчонкой. Теперь припудри носик и будет полный порядок.
      Сокурсница щелкнула пудреницей, провела пуховкой по лицу, вздохнула и посмотрела на Аллу.
      - Ну, а теперь облегчи душу, - предложила та.
      - На свадьбе я познакомилась с одним мужчиной... Зовут Сашей. Мы с ним танцевали, все было хорошо. Я много выпила, меня стало тошнить. Он предложил подышать свежим воздухом и вышел первым, а я пошла в туалет. Когда я вышла на улицу, Саша подогнал машину и предложил поехать к нему на дачу. Я была такая пьяная, мне море по колено и сразу согласилась. Была бы трезвая, наверное, не поехала бы. А тут... - Лена замолчала, пытаясь справиться с подступившими слезами.
      - Не плачь, не стоит он того, чтобы о нем плакать, - успокаивающим тоном произнесла Алла. - Я уже все поняла в общих чертах. Он тебя увез, почти изнасиловал, а потом избил, так?
      - Не в тот вечер. Потом.
      - Когда потом?
      - В ту субботу все было нормально. Между нами даже ничего не было. Я имею ввиду секс. Просто сидели, ещё пили, разговаривали, а потом я уснула. Просыпаюсь утром, почти ничего не помню - как оказалась на кровати, как разделась. Или Саша меня раздел... Лежу одна, а его нет. Прождала все воскресенье, но он так и не появился. С вечера я дала ему номер домашнего и служебного телефона. Ждала, что позвонит. Саша позвонил через три дня, я вся извелась, ничего не понимала, куда он делся, почему оставил меня там одну. А Саша ничего мне не объяснил и опять предложил поехать на дачу...
      - И ты поехала?
      - Поехала... - Лена всхлипнула, но Алла предостерегающе погрозила пальцем.
      - И что?
      - Мы опять выпивали и опять я уснула, а утром проснулась одна. Это был будний день, мне надо на работу, а время было уже почти десять часов. А я на чужой даче, даже не знаю, чем запереть дверь и можно ли оставить её незапертой. Походила по дому, поискала, может, найдутся запасные ключи, не нашла, оставила все так, как было, поймала попутку и уехала в Москву. Нагоняй от начальника получила...
      - И опять твой исчезающий Саша позвонил через три дня и опять вы поехали на дачу, так?
      Сокурсница молча кивнула.
      - Но в этот раз он тебя избил.
      - Да, - тихо прошептала Лена.
      - За что?
      - Ни за что. Я всего лишь спросила, почему он уходил, оставив меня одну, а Саша вдруг разозлился, весь покраснел, затрясся, глаза стали такие страшные... Я испугалась, закричала что-то, а он набросился на меня с кулаками, свалил вместе со стулом на пол, начал бить ногами. Я кричала, плакала, пыталась уползти, а Саша меня догонял и все время пинал. Хорошо, что он был в домашних тапочках, а то бы все отбил... Потом перед домом остановилась машина, Саша выглянул в окно и крикнул мне: "Убирайся, сука!" Я заметалась, не зная, куда бежать - он стоял у двери, а я боялась к нему приблизиться. Саша закричал: "Уходи через заднюю дверь!" Там есть вторая дверь, она выходит на веранду, я видела её, когда бродила по даче, но так испугалась, что и не вспомнила про нее. Я выбежала через нее, в одном костюме и в тапочках, мое пальто осталось на вешалке, сапоги я тоже сняла, когда мы приехали. Правда, сумочка осталась при мне - я как раз доставала платок, когда Саша на меня набросился и почему-то не выпустила её из рук даже когда он меня избивал. Не помню, как убежала, неслась, не разбирая дороги, перелезала через какие-то заборы, потом выбежала на дорогу и долго не могла уехать. Никто не хотел останавливаться - я была вся растерзанная, без пальто, костюм порвался, тапочки по дороге потеряла, ноги по щиколотку в грязи... Хорошо хоть Саша по лицу не попал, я сумочкой и руками закрывалась, а то бы была сейчас с фонарем под глазом...
      - Да уже, повезло... - мрачно констатировала верная боевая подруга. А на теле, небось, живого места нет. Побои снимала?
      - Нет.
      - Зря. Тогда бы мы твоего садиста засадили лет на несколько, чтоб этому уроду неповадно было бить беззащитных баб. Ну ничего, мы его и так накажем. Фамилию знаешь?
      - Нет. Как-то неудобно было спрашивать.
      - Неудобно на потолке трахаться - одеяло падает, - звенящим от злости голосом заявила Алла. - А когда едешь с первым попавшимся придурком за город, нужно не только фамилию спрашивать, но и паспорт потребовать. Ладно, не собираюсь читать тебе мораль, - сказала она, слегка поостыв. - Ты уверена, что "Саша" - это его настоящее имя?
      - Не знаю... - растерянно пролепетала Лена.