Маленькая женская месть

      - Но тогда кто-то из родственников должен был там появиться. За эту неделю после убийства туда кто-нибудь приезжал?
      - Марья Ивановна никого не видела, - ответила Тамара.
      - А раньше с какой частотой они появлялись?
      - Она говорит, что часто. Почти каждый день.
      - Та-ак. Это уже наводит на размышления... - Алла ненадолго задумалась. - Получается, что вначале они попарно ездили туда регулярно, а когда одного из мужиков пристукнули, посещения как отрезало... С какой бы это стати?
      - Может быть, кто-то из них приехал, увидел тело, сообщил другим членам семьи, и больше они туда не ездили?
      - Нет, Томик, это ирреально. Обнаружить тело своего родственника и оставить его бездыханным на целую неделю... Не по-христински это.
      - Но может быть, тот, кто его увидел, испугался, что подумают на него, потому никому об этом не сказал?
      - Тоже не по-христиански, если это родной человек.
      - Возможен такой вариант: если одна из дам появлялась то с одним, то с другим, то она состоит в определенных отношениях с обоими, - выдвинул версию Матвей. - Например, это жена одного из братьев, а второй её любовник. Она приезжает на свидание к любовнику, видит, что тот убит, быстро ретируется и молчит, боясь, что муж станет допытываться, почему супруга ездила туда без него. Или же эта женщина побоялась, что подумают на нее. Погибший ей не родственник, а всего лишь деверь и любовник. Хоть и потеря, но неравнозначная потере мужа и свободы.
      - Верно мыслишь, Мотя! Я же говорила, что ты прирожденный детектив-аналитик! - Алла встала и жестом театрального актера указала на сокурсника. - Томик, рекомендую - Ниро Вульф российского разлива.
      - А я при нем Арчи Гудвин? - улыбнулась Тамара.
      - Точно! Мы, россияне, всегда идем своим путем. Наш отечественный Ниро Вульф, как и его литературный тезка, сидит в кабинете, а Арчи Гудвин женского пола рыщет под дождем в поисках фактуры.
      - Я тоже могу не сидеть в кабинете, - обиженно пробурчал Матвей.
      - Нет уж, ты сиди и напрягай мозги. Кстати, я только сейчас подумала, что тебе лучше не появляться в том поселке. Недьзя тебе самому светиться, да и актер из тебя неважный. Надо подумать, кого бы ещё привлечь.
      - А давай мы по очереди с Татьяной, - предложила Тамара. - Она обаятельная, разговорит кого угодно и человек хороший.
      - Идея хороша. А потом мы постепенно втянем в сыскную деятельность весь наш курс.
      - Кстати, если ты собираешься привлечь многих, кто будет всем платить? - поинтересовался Матвей.
      - Ого! В тебе уже проявляются задатки делового человека! Сам будешь платить, со счета "Самаритянина".
      - А черный нал? - новоиспеченный глава фирмы и в самом деле делал успехи в качестве делового человека.
      - Ну и алчный ты стал, Мотя! - усмехнулась Алла. - В данном с лучае заказчицей расследования выступаю я, потому и платить черным налом буду я. Ленка пока ещё ни шиша не заработала и боюсь, что вряд ли заработает, если ей придется уйти в подполье. Хотя, она может брать заказы на дом, а запрячем мы её на даче Ларисы.
      - У меня тоже есть дача, - сказал Матвей. - Могу предложить её Лене в качестве укрытия. Там есть даже бетонированный погреб, в котором можно жить.
      - О, да ты у нас богатенький жених! - усмехнуалсь верная боевая подруга и ехидным тоном поинтересовалась: - Небось, агромадную арендную плату затребуешь?
      - Ну и язва ты, мадам Королева!
      - Но ты же сказал, что не способен на меня обижаться, - изобразила невинный вид Алла.
      - Да я и не обиделся. А насчет черного нала спросил потому, что мы не можем отрывать наших ребят от основной работы и пользоваться их трудом за символическую плату.
      - Ладно, ладно, не оправдывайся. Я от гонорара "Самаритянину" не обеднею. А если Ленка пожелает, то потом постепенно компенсирует мне расходы. Кстати, Томик, Ларисе ни слова о том, что случилось с Леной, и о том, что мы занимаемся расследованием.
      - Да я это и так поняла. У неё здоровье слабое, зачем ей лишние волнения.
      - Ну и руководство в "Самаритянине"! Сами фишку секут. Кстати, не могу не отметить, как замечтельно ты врубилась, когда мы говорили о вакантном месте в "Геракле".
      - Но теперь Лена, видимо, не сможет там работать.
      - Почему же? Пусть трудится, это отвлечет её от грустных мыслей.
      - Значит, завтра в поселок поедет Татьяна? - спросила Тамара.
      - Вообще-то первым делом надо бы выяснить, кому принадлежит дача. Раз соседи этого не знают, то можно попробовать выяснить в администрации. Наверняка у них есть какая-то контора, где все это зарегистрировано.
      - Тогда лучше ехать мне. Раз у меня легенда, что я намерена купить дачу, то буду придерживаться этого сценария. Похожу по поселку, поговорю с другими жителями, поспрашиваю, где продается дом, а заодно выясню, где у них контора.
      - На том пока и остановимся. А кто поедет в выходные обрабатывать зятя и дочку Марь Палны, решим по ходу дела.
      Несколько дней подряд Тамара ездила в поселок, заходила во многие дома, но пока ничего особенного выяснить ей не удалось.
      Предположения Аллы оказались верными - в доме напротив частенько сидела старушка, которая от нечего делать глазела в окно. Правда, она часто ездила в Москву, навестить дочь и внучек, а в поселке жила с сыном. Тот горький пьяница, ни дня не просыхает. Тамара пыталась с ним поговорить, но сосед по имени Дмитрий был в полном изумлении от выпитой литровой бутыли самогона, так что не только дать информацию, но даже "мама" выговорить был не в состоянии.
      Его мать Тамара застала лишь на третий день. Поговорить бабуля любила и охотно поделилась своими знаниями, но ничего интересного не рассказала. У неё катаракта и глаукома, очки все время теряет, да и в них видит плохо. Она сказала, что в дом, где произошло убийство, приезжали москвичи, много раз на белой машине и один раз на красной - видимо, она имела ввиду Аллин "Фольксваген". В марках автомобилей бабуля не разбирается. Из машин выходили и мужчины, и женщины, как она говорит, молодые и красивые, но учитывая её зрение и возраст, так ли это или нет, неизвестно.
      - Слушай, Томик, а если бабка такая подслеповатая, как же она сама ездит в Москву? - удивилась Алла.
      - Знаешь, мне это даже не пришло в голову... - призналась Тамара. Когда я поняла, что она плохо видит, не стала тратить время на подробные расспросы.
      - Наверное, её кто-то сопровождает, - предположил Матвей. - И этот "кто-то" тоже может оказаться источником информации.
      - Ладно, тогда я к ней ещё раз съезжу и выясню это.
      - А с соседской девчонкой и её родителями ты говорила? - спросила верная боевая подруга.
      - Нет, решила, что не стоит заходить к ним второй раз. Наверняка их будут допрашивать, вдруг кто-то из них скажет в милиции, что я неоднократно приходила и проявляла повышенный интерес к посетителям той дачи.
      - А ты спроси у них, не слышали ли они, что хозяева решили продать эту дачу. Соседи наверняка об этом ничего не знают, а ты неуверенно скажи, что страшновато покупать дачу, в которой произошло убийство. Завяжется разговор, и тогда ты можешь тихонько все выспросить. Ну и так далее.
      - Так и сделаю, - согласилась Тамара.
      Еще на лестничной площадке Алла услышала трель телефона. Быстро скинув туфли, она прошла в комнату и сняла трубку, удивившись, кто же это звонит. Обычно все звонили ей на мобильный.
      - Здравствуй, Алла, это Нина Москвина, - услышала она голос сокурсницы. - Извини, что так поздно.
      - Говори, Нин, для меня время не позднее.
      - У меня умер муж. Я разрываюсь на части, да и сама еле ноги таскаю. Не могла бы ты помочь с похоронами?
      - Конечно, Нин, какие разговоры, - согласилась верная боевая подруга, подумав, что слишком часто в последнее время стала участвовать в похоронах мужей своих сокурсниц.
      Решив отвлечь Нину от печальных мыслей, она спросила:
      - Нинон, почему ты не пришла на Светкину свадьбу?
      - Я была в командировке, не успела предупредить Светлану. Да она, наверное, и не очень-то жаждала моего общества, пригласила просто из вежливости.
      - Это ты напрасно, мать. Там собрался почти весь наш курс, кроме иногордних. Классно мы оттянулись. Устроили вечер воспоминаний в неофициальной обстановке.
      - Тогда мне очень жаль. С нашими ребятами я бы с удовольствием повидалась.
      - Еще повидаешься. Кстати, ты не против, если кое-кого из наших я тоже привлеку к похоронам твоего мужа?
      - Буду благодарна. Самой мне неловко кого-то просить. К тебе-то я могу запросто обратиться, зная, что ты всегда поможешь.
      - Ну спасибо на добром слове. Ты уж держись, не раскисай, мать.
      Нина была замужем второй раз. Овдовела в тридцать лет, у неё тринадцатилетняя дочь. Три года назад снова вышла замуж. Судя по отзывам сокурсницы, её повторный брак оказался бегством от одиночества в ещё большее одиночество. Второго мужа Нина не любила и не уважала. Так, какие-то штаны в доме, не пойми-что, да ещё с претензиями. Алла совершенно не удивилась, не услышив в голосе Нины скорбных нот.
      К предстоящим похоронам верная боевая подруга отнеслась по-деловому и с присущим ей цинизмом сказала себе: "Умер так умер, похороним".
      Два дня она вместе с Матвеем и ещё двумя сокурсницами, Олесей Остепенко и Катей Порываевой, занималась организацией похорон. Между делом договорилась с сокурсницами, что они тоже будут принимать посильное участие в работе "Самаритянина".
      С Тамарой Алла общалась только по телефону. Ничего нового та не выяснила - подслеповатая бабуля опять уехала к дочери. Марья Павловна сообщила, что обычно за старушкой приезжает на машине её дочь, иногда с одной или обеими внучками, примерно десяти и четырнадцати лет, но их московского адреса соседка не знала. Ни дочь, ни зятя, ни внучку Марьи Павловны Тамара так и не видела. Просидела с соседкой за чаем до половины десятого вечера, но взрослые члены семьи так и не появились, и Тамара уехала ни с чем. На следующий день она опять обошла все дома в противоположном конце поселка, надеясь в одном из них встретить Олю, внучку Марьи Павловны, но, видимо, девочка проводила время в компании ребят, а не у подружки.
      Тамара выяснила, что сведения о владельцах поселковых домов можно выяснить в поссовете, который находился в другом поселке. Приемные дни понедельник и четверг с трех до шести. Придя к трем, она узнала, что секретарша, в ведении которой вся документация, заболела, может, выйдет на работу в понедельник, а может, и нет, а без неё никто не пожелал рыться в документах ради любопытствующей дамочки.
      - Договаривайтесь с владельцами, оформляйте нотариально договор купли-продажи и приходите, выдадим вам документ, что купленный дом и участок являются вашей собственностью, - буркнул ей председатель поссовета, на прием к которому она все же попала. - А о том, какие дома продаются, мы сведений не даем.
      "Надо было спросить Матвея с Аллой, можно ли его "подмазать", и в каком объеме", - подумала Тамара, но денег у неё с собой почти не было.
      Позже, когда она уже вышла из поссовета и заговорила со словоохотливой местной жительницей все о том же - что желает купить дачу, а вредный председатель её отфутболил, мимо проехал темно-вишневый "Пежо".
      - Вон наш председатель покатил, - сообщила её собеседница. - На жирном месте сидит, насосался, как клоп. Такой домище себе отстроил - прям дворец!
      Тамара поняла, что со скромной взяткой к нему соваться бесполезно, и решила попытать счастья в понедельник - может быть, секретарша все же выйдет на работу.
      - Ты с пустыми руками к ней не ходи, - напутствовала её верная боевая подруга. - Сразу конверт на стол. Теперь без конверта с зеленью ни в одно учреждение не сунешься.
      На следующий день Алла заехала к психиатру. Вручив ей букет лилий, она сказала:
      - Лидия Петровна, у меня плохие новости. Сашу убила Лена.
      - То есть как - убила?
      - Ну, не убила, а ударила чем-то тяжелым. Это со слов санитаров труповозки. Якобы они слышали, что об этом говорил эксперт. А по её версии, она его оттолкнула, и он упал с лестницы.
      - Когда это случилось?
      - Примерно неделю назад.
      - Она его не убивала, Алла.
      - Я неточно выразилась. Лена не хотела его убить. Это получилось нечаянно. Оттолкнула или стукнула. Может быть, он снова на неё напал, и она защищалась.
      - Нет, Алла, вы ошибаетесь.
      - В чем я ошибаюсь?
      - Если вы уверены, что смерть Саши наступила неделю назад, то есть, до того, как Лена побывала у меня, то ваша сокусница не имеет к этому никакого отношения. Откуда вы знаете, что он погиб неделю назад?
      - Мне сказали санитары труповозки.
      - А они откуда это узнали?
      - От носилок с трупом шел сильный смрад, один из санитаров обозвал его "тухлым жмуриком" и сказал, что ему не меньше недели.
      - Это ещё ни о чем не говорит. Дача отапливается?
      - Судя по всему, да.
      - В теплом помещении и за два-три дня от трупа бывает малоприятный запах. Без вскрытия время смерти можно установить очень приблизительно. Лишь в книжных детективах время смерти называют с точностью до нескольких часов. По содержимому желудка, трупному окоченению, трупным пятнам можно это установить, и все же разброс во времени немалый. А уж когда труп пролежал в тепле несколько дней... Так что будем считать, что нам неизвестно, когда именно погиб Саша.
      - Пожалуй, - согласилась Алла.
      - Орудие убийства нашли?
      - Пока не знаю.
      - Это немаловажно, Алла. Одно дело, когда преступление совершено в состоянии аффекта любым подвернувшимся под руку тяжелым предметом и совсем другое дело, если убийца принес его с собой, а потом унес. Или же он использовал то, что нашлось в доме, а потом унес и уничтожил или выбросил в другом месте.
      - Понимаю. Но мы пока в потемках. А если его столкнули с лестницы, то орудия убийства, разумеется, не найдут.
      - Вариант с падением с лестницы возможен. Но Саша, будучи пьян, мог упасть сам.
      Алла покачала головой, но промолчала.
      - Далее. Кто вызвал милицию?
      - Тоже не знаю.
      - Быть может, кто-то из соседей, - предположила Лидия Петровна.
      - Таких мы пока не нашли, хотя наша сокурсница почти каждый день ездит в поселок.
      - Но может быть, приехал кто-то из членов Сашиной семьи и обнаружил тело.
      - Лена говорила, что он развелся с женой, та живет в Москве, а Саша на даче.
      - Могла приехать его жена. Разведены - не означает, что расстались навеки. На даче могли побывать его родители или один из них. Или его взрослые дети. Сколько ему лет?
      - Понятия не имею. Никто не знает даже его фамилии.
      - Лена говорила, что Саша прекратил избиение, услышав, что к дому подъехала машина. Выяснили, что это за машина, кто на ней приехал?
      - Нет. Тамара узнала, что обычно туда приезжали белые "Жигули", причем, водители были разные, то один, то другой. То ли это одна и та же машина, то ли разные.
      - А Лена с Сашей на каком автомобиле приезжали?
      - Я её об этом не спросила.
      - Кто-нибудь из соседей бывал в этом доме?
      - Они говорят, что хозяева ни с кем не общались. Приезжали, заходили в дом, потом уезжали.
      - И никуда не выходили? А где у них туалет? В доме или на улице?
      - Тоже не знаю, - ответила верная боевая подруга, сознавая, что им по сути ещё очень мало известно.
      - Когда обычно уезжали хозяева - в тот же день, наутро, через несколько дней?
      - Выясним. Про то, как было обычно, вряд ли, потому что в том переулке всего два жилых дома. В одном живут свидетели, от которых никакого проку, а из других Тамара, похоже, вытрясла все, что возможно.
      - Вот видите, как много белых пятен, Алла.
      - Вы поэтому решили, что Лена его не убивала? Думаете, что кто-то туда приехал, например, два-три дня назад, и убийство - его рук дело?
      - Убийство совершил некто, но не Лена.
      - Это она вам сказала?
      - И она тоже.
      - Значит, у вас есть какие-то факты?
      - Есть.
      - Скажите, какие, Лидия Петровна, - попросила Алла.
      - Не могу, - покачала головой врач.
      - Поверьте, это очень важно!
      - И все равно не могу. Сведения, сообщенные пациентом во время конфиденциальной беседы, психиатры не разглашают.
      - Но ведь Лена моя подруга!
      - В таком случае, спросите её сами.
      - Но она мне почти ничего не говорит!
      - Вот видите! Значит, не хочет посвящать вас в некоторые аспекты своей жизни. И вы ждете, что я вам сообщу то, чем она не пожелала с вами поделиться?
      - Но я ей об этом не скажу, даю вам честное слово!
      - Вы не ребенок, Алла.
      - Но вы точно уверены, что Лена его не убивала?
      - Стопроцентно.
      - В таком случае я знаю, кто убил, - мрачно сказала Алла.
      Вечером они опять собрались в кабинете Матвея.
      - Ребята, я должна вам сообщить пренеприятнейшее известие, оповестила друзей серная боевая подруга.
      - К нам уже едет ревизор? - вступил в игру сокурсник.
      - Нет, Мотя, - Алла была непривычно серьезной. - Этот дачный жмурик моих рук дело.
      - Ни фига себе шуточки! - присвистнул Матвей. - Это твой очередной розыгрыш?
      - К сожалению, на этот раз не розыгрыш. Получается, что его пристукнула я.
      - Почему "получается"?
      - Да потому что раньше я думала, что это сделала Ленка, а выходит, что я.
      - Что-то ты говоришь загадками. Как же ты можешь не знать, убила ты его или нет?
      - Да потому что когда я покидала эту треклятую дачу, негодяй Сашхен был ещё жив.
      - Ага, все-таки неумышленное, - сказал Матвей, правда, без особого облегчения.
      - Получается, что так, - согласилась Алла.
      - А почему же ты раньше нам об этом не сказала?
      - По канонам детективного жанра самая важная новость всегда оставляется напоследок.
      - А-а, это все-таки розыгрыш, - перевел дух Матвей.
      - Да нет же, Мотя. Элемент шутки содержится лишь в моей последней фразе, все остальное - правда.
      - Что ты говоришь какими-то отрывочными фразами! - вмешалась Тамара. Расскажи все по порядку.
      - Когда мы с Ленкой были там первый раз, я не поверила, что она и в самом деле поквиталась с Сашхеном. Слишком быстро она вышла. Слишком была спокойной. Как будто в шоке. И я решила, что Ленка его шлепнула. Лично я бы её за это ничуть не осудила. В том числе, и за то, что она не пожелала со мной делиться. Все же замочить милого для такой овцы как Ленка, нешутошное дело. И я решила съездить туда, посмотреть, что к чему. Вспомнила, что она в прошлый раз сбежала от своего садиста в одних тапочках и костюме и могла потерять тапки, когда сигала через забор, или оставила на полу клок своего костюма. Или ещё что-то, указывающее на нее. Хотела забрать её вещи. Да и труп собиралась запрятать понадежнее.
      - Неужели хотела увезти с собой? - ахнула Тамара.
      - Тогда я ещё не решила, но не исключала и этого варианта. Предполагала, что Ленка его чем-то шарахнула, и если я выкину трупешник где-то по дороге без документов, то менты решат, что Сашхена кто-то угробил в пьяной драке. Тем более, парнишка попивал, так что все сложилось бы одно к одному. Да и ментам пришлось бы долго устанавливать его личность. Но я думала, что труп можно запрятать и где-нибудь на даче. Хотела решить на месте, куда его деть.
      - Ну, Алла... - покачала головой Тамара. - От тебя всего можно ожидать, но такого...
      - От меня ещё и не то можно ожидать, милая, - зловещим тоном подтвердила верная боевая подруга.
      Сокурсница быстро взглянула на нее, но не поверила и успокоилась.
      - Отвезла Ленку домой, а потом поехала в поселок, - продолжала Алла ровным тоном. - Старалась не светиться - мне же труп нужно было увезти или спрятать. "Фольксваген" поставила у задней калитки, там безлюдно, дорога не утрамбована, грязь непролазная, видно, потому никто не ходит и не ездит. Проулок не освещен - все как мне надо. Задняя калитка была открыта, а дверь на веранду и основная дверь заперты. Замок врезной, и я призадумалась. При мне Ленка дверь за собой не запирала, кто же её запер? Я обрадовалась, что Сашхен жив, и решила в этом удостовериться. Окна нижнего этажа были закрыты ставнями. С той стороны, с которой я прошла, между створками ставней света не было. На втором этаже тоже было темно. Я обогнула дом с другой стороны и увидела, что сквозь ставни двух окон пробивается свет. Заглянула в щель между ставнями и увидела такую картину: полурастерзанная девочка, на вид совсем сопливая пацанка лет одиннадцати-двенадцати, рыдая, отбивается от мужчины, отталкивает его, а тот хватает её и откровенно лапает, потом вдруг ударил по лицу. Я и взъярилась. Терпеть-ненавижу растлителей. Всех педофилов самолично бы расхерачила. Заколотила кулаком в ставень, они замерли, уставились в окно, но за ставнями меня не видели. Окна высоко, на уровне моего лица, так просто не влезешь. Я побежала к веранде, она не застекленная, на неё выходят дверь и три окна. Разбила стекло, влезла. Когда влетела в комнату, девчонки уже не было, видно, успела сбежать через главную дверь - потом уж увидела, что на ней, помимо замка, есть щеколда. Видно, Сашхен закрылся на щеколду, чтобы незваный гость не смог открыть дверь ключом. Сам растлитель почему-то не спасся бегством. Ну, я и врезала ему от души.
      - Чем? - спросил Матвей.
      - Сначала кулаком по скуле, потом ногой по яйцам. Мой коронный удар. Чтоб этому уроду неповадно было девчонок растлевать. Да и вообще на баб заглядываться.
      - Он потерял сознание?
      - Нет. Выл и матерился. Ну и я, соответственно, не осталась в долгу. Доходчиво и популярно разъяснила ему все его мерзкое поведение - и свое мнение о поганых педофилах, и про то, что нехорошо избивать беззащитную женщину да ещё ногами.
      - А он что?
      - В выражениях, оскорбляющих мое женское достоинство, грозился сотворить из меня отбивную и попрактиковаться в разных пакостях на моем красивом теле.
      - А по голове ты его била?
      - Только по морде.
      - Саша стукнулся обо что-то? Упал?
      - Нет. Стоял на ногах.
      - Почему же он умер?
      - Ума не приложу. Ведь я всего лишь от души херакнула ему по яйцам. От этого не умирают. А кулаком по морде сильно не ударишь, я все же не боксер-тяжеловес.
      Матвей посмотрел на её руки и покачал головой:
      - Не верится, что эти женские ручки могут нанести сильный удар.
      - Сильный получается когда я бью сцепленными руками по затылку, а одной рукой, ты прав, убить не смогу.
      - Может быть, у него была внутричерепная гематома? - предположила Тамара. - Я читала, что при этом в мозгу может разорваться сосуд, кровь изливается постепенно, и человек некоторое время в сознании, иногда даже сутки, а когда накапливается большое количество крови, он теряет сознание и может погибнуть.
      - Сомнительно, чтобы женщина могла нанести такой удар рукой, от которого лопнет сосуд, - покачал головой Матвей. - Мозг защищен тремя оболочками. Может быть сотрясение мозга, но от этого не умирают.
      - Мотя, ты голова! - восхитилась Алла. - Самородок! Правда, меня это не спасет, раз этот ублюдок помрэ. Может, у него сосуды такие хлипкие.
      - Тогда на моей даче с погребом будешь прятаться ты, а не Лена, сказал Мотя.
      - Раз ты сохранил чувство юмора, смею надеяться, что мое положение не столь безнадежно, - улыбнулась верная боевая подруга. - А за предложение спасибо. Отдохну на твоей дачке от трудов праведных и от убийств, возьму с собой собрание сочинений Буало и Нарсежака, буду читать про других убийц и проникаться их психологическим состоянием.
      - А я тебе буду возить продуктовые передачи, - в тон ей сказал Матвей.
      - Чтобы привыкала к будущей тюремной жизни?
      - Чтобы не похудела.
      - Тогда спасибо за заботу, мой верный друг. Мне худеть никак нельзя. Я от похудания теряю чувство юмора и приобретаю мизантропический взгляд на человечество.
      - Я позабочусь и о том, чтобы ты не утратила чувство юмора.
      - Друзья познаются в еде. Пожалуй, только сейчас я оценила, какой ты замечательный друг. А вообще-то до тюряги дело вряд ли дойдет. Я прихвачу с собой весь свой боевой арсенал и если меня придут брать, буду отстреливаться до предпоследнего патрона, а последний оставлю себе.
      - А у тебя есть оружие? - полюбопытствовала Тамара.
      - Много будешь знать, - роса очи выест, - ответила верная боевая подруга.
      - Конечно, есть, раз она играет в гусарскую рулетку, - проявил смекалку Матвей.
      - Я же говорю, что ты вумный как вутка! Аналитик!
      - Ладно, не язви.
      - Жаль, про Ленкину одежку я совсем забыла, пока этого придурка колошматила. Приедет супружница Сашхена, увидит чужое пальто и сапоги, и менты будут искать хозяйку этих шмоток.
      - Искать её будут в любом случае, раз соседи видели нескольких дам. А как ты ушла с дачи?
      - Молча. Точнее, не молча, а наобещав этому ублюдку, что если он тронет хоть одну девчонку или обидит женщину, то отбитыми яйцами уже не отделается. Когда я уходила, он был жив, правда, не сказать, чтобы очень здоров, поскольку держался за самую любимую часть своего организма и громко выл, но в целом выглядел вполне ничего. От чего же он откинулся-то?
      - Тут наши возможности ограничены, - сказал Мотя. - Заглянуть в акт патологоанатомической экспертизы нам не по силам.
      - Отчего же? Есть классный адвокат с большими связями. Заглянет куда угодно.
      - Тогда подключи его.
      - Ее, - поправила Алла. - Это женщина.
      - Кажется, в нашем деле участвует преимущественно прекрасный пол - как в качестве возможных виновниц неумышленного убийства, так и в качестве сыщиц, - Матвей был непривычно серьезен.
      - Я же говорю, что женщины могут все, - не преминула вставить любимую поговорку верная боевая подурга. - Зато главный аналитик - мужчина!
      - Спасибо, польстила.
      - И не думала! Просто констатировала факт.
      - Ребята, кончайте препираться, - вмешалась Тамара. - Давайте думать, что делать дальше. Теперь даже и не знаю, нужно ли нам показываться в этом поселке. Одно дело, когда подозреваемая Лена, которую очень сложно разыскать, и совсем другое дело - Алла. По машине её сразу найдут. Да и сама она такая яркая, что её обязательно запомнят.
      - Это верно, - согласился Матвей. - Нужно быть максимально осторожными. Кстати, Алла, а почему ты решила, что являешься виновницй смерти Саши? Ведь ты оставила его живым, а после тебя туда ещё раз приезжала Лена. Она же сама сказала, что столкнула его с лестницы.
      - Психиатр сказала, что Ленка не убивала Сашхена.
      - А она-то откуда это знает?
      - Этого Лидия Петровна мне не сказала.
      - Ну, тогда это лишь её предположения.
      - Нет, Мотя. Она никогда не ошибается. Раз сказала, что Ленка тут ни при чем, значит, так и есть.
      - А ты так безоговорочно веришь своему психиатру?
      - Безоговорочно.
      - Видимо, она основывается на словах самой Лены. Но ты же уже убедилась, что наша сокурсница не всегда говорит правду. Или, по крайней мере, не всю правду.
      - Лидию Петровну обмануть невозможно. Вранье она раскусит сразу.
      - И все же, возможно, твой психиатр лишь предполагает, что Лена непричастна к смерти Саши.
      - Если у неё мало фактов или она не уверена, Лидия Петровна никогда не говорит определенно. Рассматривает разные варианты. А она сказала мне об этом уверенно. Значит, так и есть.
      - Любой человек может ошибаться.
      - Мотя, не лечи меня! - рассердилась Алла. - Нечего меня успокаивать. Я вовсе не волнуюсь, а трезво смотрю на ситуацию. Все предыдущие убийства я распутала не сама, всегда в этом участвовала Лидия Петровна. И ни разу не ошиблась.
      - Но почему же она не объяснила свою позицию?
      - Потому что хранит врачебную тайну. Ленка ей что-то рассказала, но психиатр не может сказать об этом другому человеку без согласия своего пациента.
      Матвей не стал возражать, но остался при своем мнении - любой человек может ошибиться, в том числе, и опытный, который раньше не ошибался.
      Видя, что обстановка немного накалилась, Тамара решила вмешаться:
      - Ребята, а было ли убийство? Мы ведь до сих пор не знаем причину смерти.
      - Я подключу свою адвокатессу Наташу, и она это выяснит.
      - Быть может, Саша умер от сердечного приступа или ещё от чего-то, а мы зря волнуемся, - внес свою лепту и Матвей.
      - Твоими бы устами, Мотя, - вздохнула верная боевая подруга. Хотелось бы верить, что я нанесла столь неизгладимую рану его нежной душе, высказав свое мнение о его премерзкой персоне, что негодяй Сашхен этого не пережил. Погоревал-погоревал да и умер.
      Приехав домой, Алла в раздражении стала скидывать одежду где попало. Вспомнив про соседа-вуайериста, включила все бра и люстры и покрасовалась перед окном. Погрозив ему двумя фигами, она немного успокоилась. В ванной посмотрела на свое отражение и скорчила зверскую гримасу:
      - Привет, убийца! С почином тебя, дорогая.
      Собственное отражение ей понравилось. Вполне симпатичная убийца. И следователь, и судья, и даже прокурор наверняка прослезятся, не захотят, чтобы такая красотка гнила в тюрьме из-за какого-то подонка, и ей дадут минимальный срок.
      - Пообещаю, что больше не буду, и меня, может быть, отдадут на поруки, - сказала она себе. - Или воспользуюсь уже имеющимся опытом отпетого рецидивиста, воспетого в книге и фильме, обольщу следователя, и он мне пронесет в тюрьму оружие, а я перестреляю охрану и с боем вырвусь на свободу.
      Подурачившись, верная боевая подруга немного запечалилась.
      - Надо же, мне, может быть, осталось последние денечки гулять на свободе, у меня аж три постоянных любовника, не считая временных, а потешить плоть напоследок некому... Совсем я с этим убийством от рук отбилась... И от других частей тела тоже. Так и отвыкнуть недолго. Кому бы сейчас позвонить?
      Стоя под душем, она пела свою любимую "Гусарскую рулетку", иногда перебивая себя размышлениями вслух:
      - Можно позвонить Коле, он наверняка будет рад. Может, Николя ещё на работе? Домой звонить неохота. Хотя, если он уже решил развестись, можно и домой.