Джим-кнопка и Лукас-машинист

– Лукас, что ты видишь?

Лукас ответил:

– Ты теперь величиной с мой мизинец, а господин Тур Тур – с телеграфный столб.

При этом Джим легко мог установить, что на самом деле господин Тур Тур, находясь рядом с мальчиком, нисколько не вырос, а выглядел точно так же, как раньше.

И вот, наконец, возле Эммы остался Джим, а Лукас пошел с господином Тур Туром.

Теперь и Джим мог наблюдать за тем, как уменьшается Лукас и увеличивается господин Тур Тур.

Когда они возвратились, довольный Джим сказал:

– Да-а, господин Тур Тур, вы и вправду мнимовеликан!

– В этом нет никаких сомнений! – подтвердил Лукас. – А теперь в дорогу, ребята!

Все трое залезли в кабину, закрыли дверку и поехали в глубь пустыни. Облака пара из трубы славной толстушки Эммы поднимались в ночное небо, все выше и выше, и бесследно исчезали там, где сияла серебром большая луна.

Глава восемнадцатая,

в которой друзья расстаются с мнимовеликаном и застревают в «Устах Смерти»

Пустыня была плоская как доска и – куда ни глянь – везде одинаковая. Но господин Тур Тур ни секунды не сомневался в том, в какую сторону им следует ехать. Не прошло и трех часов, как они уже достигли северной границы пустыни «Конец Света».

Пустыня лежала в ярком сиянии луны, но на ее краю все внезапно заканчивалось.

Там ничего не было – ни земли, ни неба. Там было просто НИЧТО. Издали это НИЧТО выглядело как колоссальный мрак цвета угля, смолы и вороного крыла одновременно, простиравшийся от края пустыни до самых небес.

– Странно! – сказал Лукас. – Что это?

– Это «Черные скалы», – ответил господин Тур Тур.

Они вплотную подъехали туда, где начиналась темнота. Лукас остановил Эмму, и все вышли наружу.

– Дракон-город, – стал объяснять господин Тур Тур, – лежит где-то в «Стране Тысячи Вулканов». Это массивное плоскогорье, покрытое тысячами больших и маленьких огнедышащих холмов. Где именно находится Дракон-город, я, к сожалению, тоже не знаю. Но вы это разведаете.

– Ладно, – сказал Лукас. – Только что здесь за чернота такая?

– Нам что, нужно через нее проехать? – спросил Джим.

– Это неизбежно, – ответил господин Тур Тур. – Видите ли, друзья мои, дело в том, что «Страна Тысячи Вулканов» лежит, как я уже говорил, на высоте семисот метров выше уровня «Конца Света». Единственный путь наверх проходит здесь через «Черные скалы».

– Здесь? – удивился Джим. – Но я никакого пути не вижу.

– Верно, – серьезно согласился господин Тур Тур. – Его невозможно увидеть. В этом-то и секрет «Черных скал». Они настолько черные, что поглощают всякий свет.

Ну просто ничего не видать. Только в особенно солнечные дни внутри остается совсем немножко света. Тогда на небе можно распознать слабое фиолетовое пятнышко. Это солнце. Но обычно здесь полная темнота.

– Но если ничего не видно, как же тогда найти дорогу? – озабоченно спросил Лукас

– Дорога ведет отсюда наверх все время по прямой, – объяснил господин Тур Тур. – Ее длина – около сотни миль. Если вы все время будете ехать только прямо, то ничего не случится. Но вам ни в коем случае нельзя отклоняться от заданного курса! По обе стороны от дороги зияют бездонные страшные пропасти, куда вы неминуемо провалитесь!

– Хорошенькая перспектива! – проворчал Лукас и поскреб у себя за ухом.

А Джим в ужасе пролепетал себе под нос про «боже милосердного».

– В самом высоком месте, – продолжал господин Тур Тур, – дорога проходит через большие ворота в скале. Они называются «Уста Смерти». Это темное-претемное место, и даже в самый солнечный день там царит абсолютно непроницаемый мрак. Вы сразу узнаете «Уста Смерти» по жутким плачам и стонам.

– А почему они плачут? – спросил Джим, которому стало по-настоящему неуютно.

– Это ветер, который все время дует в эти ворота, – ответил господин Тур Тур. – Кстати, советую вам двери локомотива все время держать плотно закрытыми.

Поскольку в этом районе царит вечная ночь, ветер такой холодный, что капли воды превращаются в лед, не успев упасть на землю.А еще вам нельзя выходить из локомотива! Ни в коем случае! Иначе вы тут же застынете.

– Спасибо за добрые советы! – сказал Лукас. – Думаю, мы лучше повременим с отъездом до восхода солнца. Как бы мало света при этом ни было, с ним все-таки лучше, чем совсем без него. Как ты считаешь, Джим?

– Я согласен, – ответил мальчик.

– Тогда давайте прямо сейчас попрощаемся, – предложил Тур Тур. – Я рассказал вам все, что мне было известно, друзья мои. И мне хотелось бы успеть домой до наступления дня. Вы же знаете, из-за миражей Фата Морганы.

Друзья пожали ему руку и попрощались, а господин Тур Тур попросил их непременно навестить его, если они вновь окажутся в пустыне «Конец Света». Джим с Лукасом пообещали, и мнимовеликан отправился домой к своему оазису.

Друзья смотрели ему вслед. С каждым шагом его фигура становилась все больше и больше, пока, наконец, у горизонта не стала совсем огромной. Там она обернулась и еще раз помахала друзьям. Джим с Лукасом помахали в ответ. Господин Тур Тур зашагал дальше, все вырастая, но становясь при этом менее отчетливым, пока, наконец, его чудовищная фигура не растворилась в ночном небе.

– Милый человек! – сказал Лукас, энергично дымя трубкой.

– Ему и в самом деле можно посочувствовать.

– Да, – задумчиво согласился Джим. – Жалко его – все время один да один.

И они отправились спать, чтобы собраться с силами для путешествия через «Черные скалы».

На следующее утро над пустыней взошло ярко сияющее солнце. Джим с Лукасом позавтракали, крепко-накрепко заперли двери кабины, тщательно закрыли окна и тронулись в путь, прямехонько во мрак цвета угля, смолы и вороного крыла одновременно.

Все было так, как рассказывал господин Тур Тур: ослепительно сияющее солнце вскоре стало невозможно различать. Только где-то высоко в черном небе виднелось матово-фиолетовое пятнышко. А вокруг все было абсолютно и непроглядно черным.

Лукас щелкнул выключателем и зажег фары. Но это не помогло. Черные скалы поглотили свет, и стало так же темно, как раньше.

Чем дальше они ехали, тем холоднее становилось. Друзья закутались в одеяла, но и это помогло ненадолго. Несмотря на то, что Лукас топил очень сильно, сквозь окна кабины проникал все более крепкий мороз. Джиму стало так холодно, что у него зубы стучали.

Они продвигались вперед очень-очень медленно. Час шел за часом, а друзья, по лукасовым расчетам, покрыли только половину от сотни миль.

Теперь и Джим помогал топить, потому что в одиночку Лукас уже не успевал. Все быстрее приходилось им кидать уголь в топку, чтобы вода в котле вообще кипела и давала пар. А Эмма с каждой минутой тащилась все медленнее. На ее трубе и вентилях уже висели толстые сосульки.

Лукас озабоченно поглядел на стремительно таявшие запасы угля.

– Надеюсь, нам хватит, – пробормотал он.

– А надолго еще угля осталось? – поинтересовался Джим, дуя на свои окоченевшие руки.

– Может быть, на час, – ответил Лукас, – а может, и меньше. При таких затратах трудно сказать.

– А доехать мы успеем? – спросил Джим, у которого от холода уже зуб на зуб не попадал. Его красные губы подернулись синевой.

– Если ничего не помешает, возможно, – пробормотал Лукас, грея заледеневшие пальцы о трубку.

Теперь даже бледно-фиолетовое пятнышко на небе исчезло. Значит, они точно приблизились к «Устам Смерти». Прошло еще несколько минут, и вдруг издалека до них донеслись ужасные стоны и завывания:

– Ууууууиииииууууииииооооо!

Звучали они настолько зловеще, что описать невозможно. Если самому не услышать, то и представить себе это тоже нельзя. Звук был негромким, но таким жалобным в этом черном одиночестве, что казался почти невыносимым.

– Боже милосердный! – пролепетал Джим. – Думаю, лучше будет, если опять залепить уши воском.

Но огарок свечки от холода стал твердым как камень, и размять его было нельзя.

Поэтому друзьям пришлось терпеть безутешные стенания.

– Аааааууууу! – жалобно стонало снаружи, теперь уже гораздо ближе.

Лукас и Джим стиснули зубы.

В этот момент Эмма остановилась и издала длинный, полный отчаяния свист. Она неизвестно как отклонилась от прямого курса и внезапно почувствовала, что прямо под ее колесами зияет бездна.

– Черт возьми! – выругался Лукас и один за другим опробовал несколько рычагов.

Но Эмма только задрожала и отказалась ехать дальше.

– Что с ней такое? – спросил Джим с широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Понятия не имею, – буркнул Лукас. – Она не хочет дальше. Вероятно, мы сбились с прямого пути.

– И что теперь будет? – прошептал Джим.

Лукас не отвечал. Но Джим-то знал, какое лицо бывает у него в минуты наибольшей опасности. Тогда рот превращается в нитку, скулы выдаются вперед, а глаза становятся как щели.

– В любом случае нельзя, чтобы огонь погас, – наконец сказал он, – иначе мы погибнем.

– Но мы же не можем вот так запросто здесь оставаться, – возразил Джим.

Лукас пожал плечами. Джим больше не задавал вопросов. Ведь если даже Лукас не знает, как быть, тогда дела их наверняка совсем плохи.

Теперь ветер завывал почти злорадно. Словно бы «Уста Смерти» зловеще хохотали:

– Хохохо-хахаха-хохохо!

– Не унывай, старина! – утешил Лукас. Однако звучало это не слишком убедительно.

Они все ждали и ждали и при этом напряженно думали о том, что следует предпринять. Выходить наружу нельзя из-за холода. Да и что снаружи сделаешь?.

Дать задний ход тоже не годилось, потому что Эмма не отваживалась ни на малейшее движение – ни вперед, ни назад. Что же делать? А делать было нечего. Но предпринять что-то необходимо! Каждая потерянная секунда приближала тот момент, когда кончится уголь.

Пока друзья молча ломали головы, в которые так ничего и не приходило, снаружи готовилось их спасение. Пар, поднимаясь из эмминой трубы, замерзал в ледяном воздухе и выпадал снегом. Ветер с воем гонял перед собой белые хлопья, и они мало-помалу покрывали окрестности.

Белые вихри опустились на черные скалы, и там, где выпал снег, они больше не могли поглощать свет, поэтому сразу стал узнаваемым путь. В середине черного НИЧТО внезапно повис кусочек белой дороги.

Первым это заметил Джим. Он продышал дырочку в морозных узорах окна и попробовал вглядеться в нее.

– Эй, Лукас! – позвал он. – Посмотри-ка!

Лукас выглянул наружу. Потом он поднялся, серьезно кивнул Джиму, сделал глубокий вдох и сказал:

– Мы спасены.

А потом раскурил новую трубку.

Тут и Эмма согласилась ехать дальше. Она опять нашла прямой путь, и вновь покатили они во мрак цвета угля, смолы и воронового крыла одновременно.

– Ууууоооохохохохох! – стонал ветер. Это звучало так, словно они прямиком въезжали в раскрытую пасть смерти.

– Ооооооаааааххххх! – зевала она. Но тут друзья выехали на другую сторону скалистых ворот и миновали «Уста Смерти».

– Хьюююююю! – глухо вздохнуло еще раз позади них, но звучало это уже гораздо безопаснее. А потом жалобные стоны отозвались эхом в дали.

Теперь у них оставалось всего лишь десять лопат угля. Но, к счастью, путь пошел под уклон, потому что «Уста Смерти» находились в самом высоком месте. Каждую минуту Лукас бросал в топку по одной лопате угля: одна минута – две минуты – три минуты – четыре – пять – шесть – семь минуть – восемь – девять – и – десять минут – вот и сгорела последняя лопата угля. Но светлее не становилось.

Локомотив катился все медленнее. Вот-вот остановится…

Но тут, в самый последний момент, они словно проскользнули через какой-то занавес. Свет проник сквозь заледеневшие окна, яркий солнечный свет. Эмма остановилась.

– Ну, Джим, – сказал Лукас. – Как насчет небольшой передышки?

– Идет, – ответил Джим с глубоким вздохом облегчения.

Они с трудом сняли с запора толстый слой льда и открыли дверь. Им навстречу заструился теплый воздух. Друзья выбрались наружу, чтобы отогреть на солнышке окоченевшие суставы.

Глава девятнадцатая,

в которой друзья ремонтируют небольшой вулканчик, а Эмма получает другое обличье

Широко расставив ноги и засунув руки в карманы, стояли друзья перед локомотивом и обозревали окрестности. Перед ними тысячами тысяч огнедышащих гор всех размеров раскинулась «Страна Тысячи Вулканов». Одни возвышались не ниже домов в четыре этажа, другие были совсем маленькими, примерно с кротовий холмик. Многие как раз действовали, то есть изрыгали огонь и искры, другие только потихоньку дымили. Из некоторых текала вниз раскаленная лава, и они выглядели как горшки с переваренной кашей.

Земля непрерывно сотрясалась, и в воздухе то нарастали, то затихали гул и грохот. Внезапно раздался мощный толчок, и в земле с громким шумом образовалась глубокая трещина. Стоящие вокруг вулканы закипели, и раскаленная каша постепенно заполнила эту трещину. Но в другом месте тут же возникла новая. Вдали возвышалась одна-единственная огромная вершина. Высота ее была, пожалуй, больше тысячи метров. Из нее тоже курился дымок. Лукас и Джим очень долго молча рассматривали эту малоуютную местность.

– Хотел бы я знать, – заговорил наконец Джим, – что произойдет, если во-он из той большой горы посередке, да польется через край? Тогда, наверное, вся страна покроется раскаленной кашей. Как по-твоему, Лукас?

– Вполне возможно, – ответил Лукас. Его в этот момент занимали совсем другие мысли.

– Стало быть, где-то здесь должен находиться Дракон-город, – бормотал он, – но где?

– Да, а где? – подхватил Джим. – Неплохо бы узнать.

– Даже если бы мы знали где, – продолжал Лукас, – нам бы это особенно не помогло. А как бы мы туда попали?

– Да, а как? – опять подхватил Джим. – Здесь дальше не поедешь. Или застрянешь в раскаленной каше, или провалишься в трещину. Неизвестно, в каком месте вдруг треснет.

– Даже если бы мы и это знали, – откликнулся Лукас, – все равно бы ничего не вышло. Дальше ехать не получится, потому что угля-то у нас больше нету.

– Ох! – в испуге ответил Джим. – Об этом я вовсе не подумал. Неприятная история!

– Чертовски неприятная, – буркнул Лукас, – дров здесь, похоже, тоже нигде нет.

Во всяком случае ничего, что выглядело бы похожим или отдаленно похожим на дерево, я найти не могу.

Для начала они присели и закусили парой бутербродов, запивая их чаем из золотого термоса царя Миндальского. Было что-то около четырех часов пополудни, самое время для чаепития. К тому же они все равно изрядно проголодались, потому что так и не обедали. После еды, когда Лукас раскуривал трубку, а Джим завинчивал крышку термоса, обоим вдруг показалось, что они уловили какой-то шум.

– Тсс! – сказал Джим. – Послушай-ка!

Оба прислушались. Шум повторился. Звук был такой, словно где-то повизгивал маленький поросенок.

– Похоже на голос, – прошептал Джим.

– Верно, – согласислся Лукас, – как будто поросенок или кто-то вроде него.

Пойдем-ка поглядим, что там такое.

Друзья встали и пошли на голос. Вскоре они нашли то место. Жалобный плач доносился из вулкана неподалеку. Но этот вулкан казался погасшим. Он не выбрасывал огня, из него не вытекало раскаленной каши, он даже не дымился.

Джим с Лукасом вскарабкались на холм величиной с маленький домишко и заглянули в отверстие кратера. Теперь плач стал слышен совершенно отчетливо. Друзья даже смогли понять несколько слов:

– Ой, не могу я больше, не могу и все! Ооо-хо-хо, бедненькая я козявочка!…

Но ничего нельзя было разглядеть: внутри вулкана царила непроглядная тьма.

– Эй! Алё! – крикнул Лукас вниз. – Есть там кто-нибудь?

Теперь вдруг наступила гробовая тишина. Плакать тоже перестали.

– Эй! Алё! Эй! – крикнул Джим своим звонким голосом. – Кто там? Кто говорил про «бедную козявочку»?

Поначалу все было тихо, но внезапно послышался ужаснейший визг. Внутри вулкана что-то страшно загрохотало и загремело. Оба друга немного отступили назад на случай, если оттуда все-таки покажется огонь или польется раскаленная лава.

Но ничего подобного не произошло, а перед ними возникла большая голова с круглыми глазищами, отдаленно напоминавшая голову бегемота, только усеянная желто-синими крапинами. Голова была посажена на слабенькое тельце с длинным тоненьким хвостиком, как у крокодильчика-подростка. Необычное существо встало перед Джимом и Лукасом, широко расставив задние лапки, и, уперев передние в бока, свирепо заверещало изо всех силенок:

– Я дррракон! У-у-ух!

– Очень приятно, – ответил Лукас. – Я – Лукас-машинист.

– А я Джим Кнопка, – добавил Джим.

Дракон озадаченно поглядел на обоих друзей своими круглыми глазищами, а потом спросил писклявым поросячьим голоском:

– Вы что, совсем меня не боитесь?

– Нет, – ответил Лукас. – А почему? Надо, что ли?

Тут дракон всерьез разревелся, и большие слезы градом покатились из его выпуклых глаз.

– Уху-уху-уху! – рыдало маленькое чудовище. – Этого мне только не хватало! Даже у людей я не считаюсь взаправдашним драконом! Ну что за неудачный день сегодня!

Уху-уху-ухууууу!

– Нет, конечно, мы верим, что ты взаправдашний дракон, – успокаивающе сказал Лукас. – Да и кого нам на всем свете бояться, как не тебя. Ведь правда, Джим?

При этом он подмигнул своему другу.

– Конечно, – подтвердил мальчик, – но так получилось, что мы никого не боимся. А то мы бы знаешь как тебя боялись?

– О-хо-хо, – запричитал дракон и сглотнул слезу в печали, – вы просто хотите меня утешить.

– Нет, правда, – заверил Лукас, – ты выглядишь жутким чудищем.

– Да, – подтвердил Джим, – совершенно мерзким и ужасным.

– Честно? – спросил дракон, и его большое лицо засияло от радости.

– Честно-пречестно, – сказал Джим, – а что, кто-то считает тебя не взаправдашним драконом?

– Да, уууууууууууууу! – ответил дракон и опять горько разрыдался. – Чистопородные драконы не впускают меня к себе, в Дракон-город. Они утверждают, что я всего лишь полудракон. И это только потому, что мама моя была гиппопотамшей! Зато мой папа был настоящий дракон.

Друзья обменялись многозначительными взглядами, которые означали следующее:

«Ага! Так этот полудракон наверняка сможет нам рассказать, как ехать дальше.»

– Поэтому ты такой несчастный? – спросил Лукас.

– Ах, нет, – сопя, ответил дракон. – Но сегодня день у меня и впрямь неудачный.

Мой вулкан потух, а зажечь его снова не получается. Я уже все перепробовал, ничего не помогает.

– А ну, дай-ка нам взглянуть! – предложил Лукас. – Мы машинисты и знаем толк в том, что горит.

Полудракон тут же вытер слезы и сделал круглые глаза.

– Во, здорово-то как! – хрюкнул он. – Буду вам жутко благодарен. Для нас такой стыд, если вулкан гаснет.

– Понимаю, – сказал Лукас.

– Да, кстати, – с воодушевлением продолжал полудракон. – Я еще и не представился. Меня зовут Непомук.

– Красивое имя, – сказал Лукас.

– Правда, это человеческое имя, – заметил Джим. – А оно подходит для дракона?

– Моя мама гиппопотамша, – отвечал Непомук, – так меня окрестила. Она жила в зоопарке и много общалась с людьми. Оттуда и имя. А драконов чаще зовут по-другому.

– А-а, вона как! – сказал Джим.

Потом они друг за другом спустились через кратер внутрь вулкана. Когда они попали вниз, Лукас зажег спичку и осмотрелся. Они стояли в просторной пещере.

Одну ее половину занимала огромная угольная куча, а на другой стояла большая открытая печь. Над ней на цепи висел внушительных размеров котел. Все было покрыто копотью, удушающе воняло серой и чем-то еще.

– У тебя здесь очень мило, Непомук, – вежливо сказал Лукас и задумчиво посмотрел на угольную кучу.

– Но у тебя же нет никакой кровати! – удивленно заметил Джим.

– Ах, вы знаете, – отвечал полудракон Непомук, – больше всего я люблю спать в угле. Становишься таким грязным, смотреть приятно, и не нужно каждое утро специально мараться заново.

Как раз у драконов все не как у людей. Люди по утрам и вечерам умываются, чтобы всегда быть опрятными чистюлями, а драконы по утрам и вечерам пачкаются, чтобы всегда быть отменными грязнулями. Таковы драконовские порядки.

А Лукас тем временем орудовал у большой печки. В считанные минуты он уже обнаружил неполадку.

– Вот оно что! – сказал Лукас. – Решетка вывалилась, и дымоход засорился.

– А много надо времени, чтобы все починить? – спросил Непомук, кажется, опять собираясь разреветься.

Лукас уже собрался уверить полудракона в том, что дело совсем не сложное, как вдруг ему в голову пришла другая идея, и он сказал так:

– Я хочу посмотреть, что можно сделать. Вообще-то ремонтировать здесь уже нечего. Тебе надо бы обзавестись новой печью. Но, может быть, мне все-таки и удастся еще разок направить старую. Повезло тебе, что сюда приехали именно два машиниста.

Просто у Лукаса возник один план, а для этого ему, конечно, пришлось немножко преувеличить.

– Джим, – продолжал он с наисерьезнейшей миной, – полезай-ка скорей наверх и пулей к нашему локомотиву! Забери оттуда специальный ящик с инструментами и не забудь операционную лампу.

– Договорились, – ответил Джим так же серьезно, затем вскарабкался наверх и вмиг вернулся с инструментами и фонариком.

– Вот что, дорогой мой Непомук! – сказал Лукас, наморщив лоб. – Сейчас, пожалуйста, оставь нас вдвоем. Мы с ассистентом не можем работать, если за нами наблюдают.

Непомук с благоговением посмотрел на ящик, в котором таинственно поблескивали инструменты. Потом вылез из вулкана и, преисполенный ожидания, уселся возле кратера. Вскоре он услышал снизу стук молотка и скрежет пилы. Оба машиниста, видимо, были и впрямь людьми на редкость старательными!

На самом же деле Лукас в один прием поставил решетку на место, а затем прочистил дымоход. Все было снова в полном порядке. И теперь друзья уютно сидели рядышком, подмигивали друг другу, и, посмеиваясь, настукивали молотками и напильниками по печи и по котлу, чтобы гремело, как в кузнице.

Немного погодя Непомук спросил в кратер:

– Ну как, получается?

– Дело посложнее, чем я думал, – крикнул в ответ Лукас, – Но надеюсь, что мы справимся!

И они застучали снова. Джим едва удерживался от смеха. Непомук сидел около кратера, прислушивался к работе и очень радовался тому, что рядом в самый подходящий момент оказались два машиниста.

Через некоторое время Лукас вполголоса сказал:

– Думаю, что теперь достаточно.

Друзья перестали стучать, и Лукас разжег в печке огонь. Пламя занялось, и дым стал подниматься через кратер. Все отлично действовало.

Завидев поднимающийся вверх дым, Непомук забыл себя от радости. Под конец его все-таки охватило небольшое сомнение в том, что машинисты смогут устранить эти жутко сложные неполадки. А теперь он вытанцовывал вокруг кратера и нахрюкивал своим писклявым голоском:

– Получилось! Получилось! Мой вулкан опять горит! Ура! Заработало!

Джим с Лукасом выбрались к нему наверх.

– Большое спасибо! – сказал Непомук обоим.

– Да не за что, – степенно ответил Лукас. – У меня вот тоже есть маленькая просьба.

– Да? Какая? – спросил полудракон Непомук.

– Ты понимаешь, – сказал Лукас, – у меня как раз весь уголь вышел. А у тебя его целая гора. Ты не будешь возражать, если мы наберем в наш тендер из твоих запасов?

– Конечно, не буду! – воскликнул Непомук и улыбнулся настолько дружелюбно, насколько позволяла его огромная пасть. – Я сейчас все сам сделаю.

Джим с Лукасом хотели помочь, но Непомук упорно настаивал, что справится один.

– Вы для меня изрядно потрудились, теперь отдыхайте, – заявил он.

Потом Непомук залез в свой вулкан, но тут же опять вынырнул обратно с большим ведром, полным угля, сбегал к Эмме и опрокинул его в тендер. Вернувшись к себе в пещеру, он заново наполнил ведро, и так до тех пор, пока тендер не был набит до отказа.

Друзья наблюдали за ним, испытывая некоторые угрызения совести.

Наконец полудракон закончил свою работу.

– Уфф! – пропыхтел он, вытирая пот со лба. – Думаю, теперь достаточно! Больше туда не входит!

– Спасибо тебе, Непомук! – сконфуженно поблагодарил Лукас. – Это, действительно, очень-очень мило с твоей стороны. Может быть, ты с нами поужинаешь?

Время и впрямь было уже позднее, и солнце клонилось к горизонту.

– А что у вас есть? – поинтересовался Непомук, в глазах которого тотчас появился жадный блеск.

– Чай с бутербродами, – ответил Джим.

Непомук был разочарован.

– Ах, нет, спасибо, – сказал он, – такие штуки мой желудок не переваривает. Я лучше съем хорошую порцию лавы.

– А что такое лава? – спросил Джим. – Она вкусная?

– Лава – любимая еда всех драконов, – с гордым достоинством объяснил Непомук. – Это горячая каша из расплавленного железа, серы и всяких других деликатесов. У меня ее полный котел. Хотите попробовать?

– Лучше не надо, – в один голос ответили Джим и Лукас.

Итак, друзья принесли из локомотива свой провиант, а Непомук сходил за котлом с лавой. Потом они вместе уселись и стали ужинать. Однако Непомук оказался не слишком приятным сотрапезником. Он чавкал, шумно хлебал и так брызгался своей раскаленной кашей, что друзьям пришлось следить, как бы он не обжег и не измазал их с ног до головы. Хотя Непомук был всего лишь полудраконом, он изо всех сил старался вести себя, как самый настоящий чистопородный дракон.

Насытившись наконец, Непомук запросто опрокинул котел с остатками еды в ближайшую трещину. Потом он облизался, похлопал себя по упругому животу и отрыгнул. При этом из его ушей взвились в небо две дымные загогулинки цвета серы.

Друзья тоже покончили с едой. Джим унес термос и оставшийся хлеб обратно в локомотив, а Лукас раскурил свою носогрейку. Потом они еще немного поболтали о том о сем. Под конец Лукас как бы между прочим заметил:

– Нам очень хочется в Дракон-город. Ты не знаешь, как туда попасть, Непомук?

– Ну, конечно, знаю, – ответил Непомук. – А зачем вам туда?

Друзья вкратце объяснили, в чем дело. Непомук сказал на это:

– Вообще-то, нам, драконам, полагается быть всем за одного, и я не должен вам ничего выдавать. Но вы мне помогли, а драконы Грусландии такие противные, не пускают нас, полудраконов, к себе в город. И я буду за вас, чтобы их позлить. Я отомщу им. Видите ту высокую верхушку? – И он указал лапой на огромный вулкан в самой середине страны. – Дракон-город, – продолжал он, – находится в этой горе.

Она полая изнутри, а сверху открытая. Это ведь тоже кратер.

– А что такое кратер? – спросил Джим.

– Кратер – это… ну, кратер есть кратер, – сбивчиво ответил Непомук, – это гора, пустая изнутри и открытая сверху, примерно, как большая чаша или вроде того.

– Понятно, – сказал Джим.

– А на дне этого кратера, – продолжал Непомук, – и лежит Дракон-город Грусландия. Он огромный-преогромный, там живет много тысяч драконов. Все они переехали туда с тех пор, как на остальном свете жить им стало слишком опасно.

Только немногие из них, да и то редко, совершают прогулки в другие страны.

– А откуда этот дым, что поднимается из горы? – заинтересовался Джим. – У них что, такие же печки, как у тебя?

– Ясное дело, – ответил Непомук, – но в основном дым от самих драконов, они ведь огнедышащие.

Словно в доказательство сказанного он опять отрыгнул, и из его носа и ушей вылетели несколько облачков дыма, желтых, как сера, и пара искр. Правда, зрелище это было немного жалким.

– А-а, – сказал на это Джим, – вот оно что!

– Как же попадают в Дракон-город? – спросил Лукас и тоже сделал пару дымных облачков.

– Вот то-то и оно, – вздохнул Непомук, задумчиво подперев свою большущую голову левой лапкой. – Попасть туда просто невозможно. Даже мне.

– Но вход-то должен быть! – сказал Джим.

– Конечно, – отозвался Непомук, – есть один, это пещера, которая ведет сквозь гору в Дракон-город. Но, к сожалению, вход этот день и ночь охраняют драконы-стражники. Они не пропускают никого, кто не похож на настоящего дракона.

– А что, другого входа нет? – поинтересовался Лукас.

– Нет, – отвечал Непомук, – я ничего об этом не знаю.

– Например, какая-нибудь речка, которая течет из Дракон-города? – высказал осторожное предположение Лукас.

– Нет, – заверил Непомук, – никогда об этом не слыхал. Ведь тогда бы эта речка протекала через «Страну Тысячи Вулканов» и мы, полудраконы, знали бы о ней. Нету никакой речки и другого входа тоже.

– Странно, – пробормотал Лукас, – а мы-то думали, что исток Желтой Реки находится в Дракон-городе.

На что Непомук задумчиво покачал головой и объявил:

– Этого не может быть!

– А как выглядят чистопородные драконы? – спросил Джим в глубоком раздумье.

– Да по-разному, – ответил Непомук. – Самое главное, что им нельзя быть похожими ни на каких других зверей, иначе они уже больше не чистопородные. Вот я, например, отдаленно похож на свою маму-гиппопотамшу. К сожалению. Да, к тому же дракон должен уметь изрыгать дым с огнем.

Все трое на некоторое время задумались.

Наконец Джим предложил:

– А что, если взять и замаскировать Эмму под дракона? Она не похожа ни на каких зверей и умеет изрыгать дым с огнем.

– Джим! – воскликнул пораженный Лукас. – Это же гениальная идея!

– Да, правильно, – согласился Непомук. – В самом деле, неплохая возможность. Я знаю драконов, которые выглядят точно так же.