Джим-кнопка и Лукас-машинист

– Думаешь, что король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый разрешит нам посадить рядом с Усландией новый остров? – спросил Джим.

– А почему же он может не разрешить? – удивился царь. – Он этому очень обрадуется.

– К сожалению, все не так просто, Ваше Величество, – сказал Лукас, – мы вам еще не рассказывали, что тогда все трое – Джим, Эмма и я – просто тайком удрали.

Король и госпожа Ваас, наверное, будут ужасно сердиться на нас. Они скажут, что Джим сбежал, а вина на мне. По-своему они тоже правы. Может быть, они не хотят, чтобы мы возвращались.

– Я поплыву вместе с вами, – предложил царь, – и все объясню королю Альфонсу.

Но тут малютка Пинг Понг вдруг хлопнул себя по лобику и закричал:

– О боги, боги! Пять тысяч раз прошу у вас прощения, достопочтенные локомотивные машинисты!

– А что случилось? – поинтересовался Джим.

– Нечто ужасное, нечто абсолютно кошмарное! – пищал Пинг Понг вне себя.

– За всей этой суетой с вашим прибытием, со снаряжением корабля для ребят и историей с драконшей я забыл про самое главное. О я, презренный червь! Склеротик с мушиными мозгами!

– Успокойся, Пинг Понг! – остановил его царь. – И скажи нам, в чем дело?

– Уже три дня назад для достопочтенных машинистов пришло письмо, – запричитал главбонза. – Письмо из Усландии!

– Что? Давай сюда! – закричали Джим с Лукасом в один голос.

Пинг Понг побежал прочь столь же резво, как он бегал до этого только один раз, когда надо было спасать друзей от дворцовой стражи.

– А откуда же в Усландии могут знать, где мы? – взволнованно спросил Джим.

– Да ты забыл, что ли? – удивился Лукас. – Мы же им написали, перед тем как уехать в Дракон-город. А это, должно быть, ответ. Сейчас все решится. Куда же подевался Пинг Понг?

Но не успел Лукас договорить, а кроха-главбонза был уже тут как тут и протягивал ему довольно толстый конверт, запечатанный красной сургучной печатью и снабженный гербом короля Альфонса Без-Пятнадцати-Двенадцатого. Адрес был такой:

Локомотивному машинисту Лукасу и Джиму Кнопке

в настоящее время находящимся в Пине[4] царский дворец

А на обороте стояло:

Отправители: Король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый Госпожа Ваас Господин Эрмель Усландия

Лукас разорвал конверт, и, когда он разворачивал письмо, его толстые пальцы немного дрожали. Внутри было три листа. Он стал читать вслух первый:

«Дорогой локомотивный машинист Лукас!

Дорогой Джим Кнопка!

Благодаря вашему письму мы наконец и слава Богу знаем, где вы. Поверьте мне, когда мы обнаружили, что вас здесь больше нет, опечалился весь народ Усландии, то есть сколько от народа еще было. Сам я тоже весьма основательно опечалился.

На всех знаменах моего замка с тех пор – траурные ленты. На нашем маленьком острове стало очень тихо и одиноко. Теперь больше никто не насвистывает в туннелях на два голоса, как это делали Лукас и Эмма, и никто не съезжает с большой вершины вниз, как Джим Кнопка. Когда я подхожу к окну в воскресные и праздничные дни без четверти двенадцать, не слышно больше ликований. Мои оставшиеся подданные стоят такие печальные, что у меня сердце разрывается. И вкусным клубничным мороженым госпожи Ваас никому из нас больше не хочется угощаться.

Разумеется, я и не предполагал всего этого, когда распорядился ликвидировать старую толстушку Эмму. Со временем мне стало понятно, что эта мера не представляет для всех нас удовлетворительного решения проблемы.

Поэтому я прошу вас всех троих вернуться обратно как можно скорее. Мы на вас совершенно не сердимся и лишь надеемся, что и вы на нас больше не сердитесь.

Хотя я до сих пор не знаю, как быть, когда Джим Кнопка вырастет и ему понадобятся своя железная дорога и свой локомотив, но какой-нибудь другой выход мы, конечно, найдем. Итак, приезжайте скорее!

С особой благосклонной милостью писано королем Альфонсом Без-Пятнадцати-Двенадцатым.»

– Лукас! – запинаясь, проговорил Джим, глаза у которого становились все больше и больше. – Это же значит…

– Минутку! – ответил Лукас. – Это еще не все.

Он развернул второй лист и прочитал:

«Мой милый маленький Джим! Дорогой Лукас!

Нам всем ужасно грустно, и мы не знаем, как нам быть без вас. Ах, Джим, ну почему ты ничего не сказал мне о том, что непременно хочешь уехать. Я бы в конце концов тебя поняла. И дала бы тебе, по крайней мере, пару-другую теплых вещей и носовых платков, потому что ты их всегда очень быстро пачкаешь.

Возможно, что тебе сейчас приходится мерзнуть, и в довершение всего ты еще и простуду подхватишь. Я ужасно переживаю за тебя. И не слишком ли это опасно – ехать в Дракон-город? Смотри, чтобы с тобой ничего не случилось, и будь всегда послушным, мой маленький Джим. И хорошенько мой шею и уши, слышишь?

Я совершенно не знаю, что за публика эти драконы, но на всякий случай будь с ними повежливей. А когда вы отвезете принцессу домой, приезжай скорее ко мне.

Твоя госпожа Ваас.

P.S.: Дорогой Лукас! Вот Джим и узнал, что я – не его настоящая мама. Возможно, это госпожа Мальцан, которой тогда была адресована посылка. Мне очень грустно, но, с другой стороны, я рада за моего маленького Джима, если он теперь найдет свою настоящую маму. Надеюсь только, что она не слишком сердита на меня за то, что я оставила его у себя. Попросите, пожалуйста, госпожу Мальцан, чтобы она позволила мальчику приехать в Усландию в гости, чтобы я смогла еще разок его повидать. А, может быть, она захочет приехать вместе с ним? Тогда мы сможем познакомиться, лучше и не придумаешь. И вы ведь, правда, позаботитесь о том, чтобы Джим не попал в переделку? Он такой легкомысленный паренек.

Всего хорошего!

Госпожа Ваас.»

Лукас задумчиво сложил листок. Глаза у Джима наполнились слезами. О да, в этом была вся госпожа Ваас со своей любовью и добротой!

Тут Лукас прочел и третье письмо:

«Многоуважаемый господин машинист!

Мой дорогой Джим Кнопка!

Сим письмом искренне разделяю просьбу Его Величества и нашей достопочтенной госпожи Ваас. Мое существование с тех пор, как Джим здесь больше не шалит, представляется мне излишним. А Вы, господин машинист, человек, без советов и дел которого никому во всей Усландии не обойтись. Мой водопровод протекает, а сам я не могу его починить. Возвращайтесь, пожалуйста, оба срочно!

С совершеннейшим почтением! Ваш глубокоуважаемый господин Эрмель!»

Джим опять засмеялся и вытер слезы со своих черных щек. Потом он спросил:

– Теперь нам все-таки можно утром ехать?

Лукас усмехнулся:

– Весь вопрос только в том, на чем. Опять придется нашей доброй толстушке Эмме держать ответ, или мы могли бы получить корабль, Ваше Величество?

– Предлагаю всем нам отправиться на государственном корабле, – сказал царь.

– Всем нам? – изумленно переспросил Лукас. – Вы сказали «всем нам»?

– Разумеется, – ответил царь. – Вы вдвоем, моя дочь Ли Си и я. Мне очень хочется познакомиться с госпожой Ваас. Она представляется мне очень приятной и достойной уважения женщиной. Кроме того, мне следует нанести визит королю Альфонсу Без-Пятнадцати-Двенадцатому, поскольку наши страны предположительно могут в скором времени установить друг с другом дипломатические отношения. – При этом он с улыбкой посмотрел на Джима.

– Черт возьми! – смеясь, воскликнул Лукас. – Что за суета поднимется в Усландии!

У нас, Ваше Величество, остров и вправду очень маленький.

– Потом он повернулся к Пинг Понгу и осведомился: – Можно нам будет отплыть завтра на рассвете?

– Если я немедленно отдам распоряжение, – пропищал главбонза, – то государственный корабль будет готов к завтрашнему утру.

– Отлично, – сказал Лукас, – тогда отдай, пожалуйста, прямо сейчас свои распоряжения!

Пинг Понг подпрыгнул и умчался прочь. Для такого малюсенького главбонзы всего этого было, пожалуй, многовато, но зато в Миндалии он счтался важной персоной и имел право носить раззолоченный халат. Как гласит одна старая миндальская поговорка: положение обязывает.

Глава двадцать шестая,

в которой ребятишки расстаются, а плавучий остров попадает в сети

Всю детвору разбудили к послеобеденному чаю, и они пришли на террасу к царю и друзьям. Потом все вместе поели. После того как с едой было покончено, они спустились на площадь перед дворцом. Там уже стояла длинная вереница изящных миндальских карет, запряженных маленькими белыми лошадками. Кареты были раскрашены в разные цвета и покрыты шелковыми балдахинчиками для защиты от солнца. Первая карета отличалась особенным великолепием, в нее сел царь со своей дочерью. Дети расселись по всем остальным каретам, по двое или по трое в каждую.

Конечно, править им разрешалось самим. Лукас и Джим предпочли ехать на Эмме.

Возглавляемая царем и принцессой Ли Си и замыкаемая Эммой с друзьями, процессия пришла в движение. Под привественные возгласы народа она отправилась из города прямиком по дороге, по которой когда-то ехали Джим с Лукасом. Так ближе к вечеру они наконец достигли устья Желтой Реки, где находилась морская гавань.

У мола стояли два больших корабля. Одни матросы карабкались по канатам, а другие с криками «Раз, два, взяли!» натягивали огромные паруса. Один из кораблей уже был почти готов к отплытию, ждали только попутного ветра. С наступлением сумерек он должен был отправиться в плавание, чтобы доставить ребят в родные края. На другом корабле паруса пока были спущены. Там матросы еще занимались погрузкой провианта. Этот корабль был намного роскошней и красивей. В его носовой части высотой с дом была видна большая золотая фигура, изображавшая единорога. По обе стороны от нее было написано имя:

Ведь так звали царя Миндальского. Значит, это и был государственный корабль, который на рассвете отплывал в Усландию.

С заходом солнца с суши задул мягкий, но устойчивый ветер.

Капитан ребячьего корабля, веселый старый морской волк с красным носом картошкой, спустился с палубы и доложил, что все готово к отплытию.

Царь созвал всех своих маленьких гостей и сказал:

– Мои дорогие друзья, мальчики и девочки! С сожалением я услышал, что пробил час расставания. Знакомство с вами было большой радостью для меня. Я хотел бы, чтобы вы погостили подольше, но вам хочется поскорее в свои далекие родные края, и это понятно, если подумать о том, как долго вы там не были. Передавайте от меня привет своим родителям, близким и друзьям и поскорее напишите, как вы доберетесь. А если захочется, приезжайте опять ко мне в гости. Может, на ближайших длинных каникулах, а? Всегда добро пожаловать ко мне. А что касается 13 пиратов, которые вас похитили, то можете быть спокойны. Им не избежать наказания по заслугам. В ближайшее время я снаряжу военный корабль, и они будут пойманы. А теперь прощайте, мои милые!

Потом слово взял Лукас.

– Мда, ребята, – сказал он, яростно дымя носогрейкой. – Я не умею долго говорить. Жаль, что нам опять приходится расставаться, но это точно не навсегда.

– Точно-точно! – крикнул маленький индеец.

– Пришлите-ка нам с Джимом открытки с видами ваших стран, чтобы посмотреть, как там у вас. И если вам захочется, приезжайте к нам в гости в Усландию. Мы будем рады. А сейчас счастливого пути и до скорого!

Тут все стали прощаться, пожимать друг другу руки, каждый из ребят еще раз поблагдарил Джима с Лукасом и, конечно, добрую толстушку Эмму за спасение, а царя Миндальского за его гостеприимство. Потом ребята под предводительством капитана поднялись на палубу корабля. Когда вся гурьба уже стояла у поручня, в гавани начался невероятный фейерверк. Это был сюрприз, придуманный малюткой Пинг Понгом. Ракеты высоко взлетали в ночное небо и искрились и сияли сказочными-прекрасными цветами. А миндальская музыкальная капелла исполняла прощальную песнь. И морские волны чудесно шумели. Потом убрали якорь, и корабль медленно и величаво отошел. Все кричали «До свидания!» и махали, растроганные до слез. Больше всех рыдала, конечно, Эмма, хотя она, по своему обыкновению, не совсем понимала, что, собственно, происходит. Просто у нее была очень тонкая душа, и она ужасно сильно растрогалась, так уж получилось.

Медленно вышел корабль в ночной океан и исчез из поля зрения провожавших. Теперь вдруг в гавани стало совсем тихо и одиноко.

– Полагаю, будет лучше, если мы уже сегодня заночуем на борту корабля,

– предложил царь. – Утром еще до рассвета он отправится в путь, и если мы прямо сейчас останемся на борту, то можно рано не вставать. А завтракать мы будем уже далеко в океане.

Оба друга и маленькая принцесса, конечно, сразу же согласились.

– Тогда давайте прямо сейчас попрощаемся с моим главбонзой Пинг Понгом,

– сказал царь.

– А он что, не поедет с нами? – спросил Джим.

– К сожалению, не получится, – ответил царь, – кто-то должен замещать меня во время моего отсутствия. А Пинг Понг – именно тот человек, который нужен. Хотя он еще совсем маленький, но уже очень способный, как вы сами видели. Кроме того, я не думаю, что во время моего путешествия здесь произойдет много событий. Пинг Понг может съездить в Усландию в другой раз, а сейчас ему придется поуправлять за меня.

Однако крошку главбонзу нигде было не видно. Они обыскали всю гавань и наконец нашли его. Он сидел в одной из маленьких карет и, обессилевший от ужасных дневных волнений, крепко спал.

– Послушай, Пинг Понг, – мягко позвал царь.

Главбонза зашевелилися, потер глазки и спросил немного плаксиво:

– Да, слушаю вас, что-то не в порядке?

– Извини, что пришлось тебя разбудить, – улыбаясь, продолжал царь, – мы только хотим попрощаться с тобой. Ты будешь замещать меня во время моего отсутствия. Я знаю, что на тебя можно положиться.

Пинг Понг отвесил глубокий поклон царю и маленькой принцессе. При этом спросонья он чуть не упал. Джим едва успел его придержать. Он пожал крохотную пинг-понгову ручку и сказал:

– Ты тоже приезжай к нам в гости, и поскорей!

– Передавай привет господину Шу Фу Лю Пи Плю! – добавил Лукас.

– С удовольствием, – промурлыкал Пинг Понг, у которого уже опять слипались глаза, – разумеется – передам – я все сделаю – все – и коль скоро мои обязанности – о, достопочтенные господа машинисты – прощайте от всей души-и-и-и… – Тут он зевнул и пропищал: – Простите, пожалуйста, но вы же знаете, что младенцы моего возраста… – и уснул, и его тоненькое похрапывание больше напоминало треск цикады.

Когда друзья, Ли Си и царь отправились к своему кораблю, Лукас спросил:

– Вы считаете, что Пинг Понг уже дорос до царствования?

Царь с улыбкой кивнул:

– Я все подготовил. Ничего не может произойти. А для малыша-главбонзы это будет поощрением за его старательность.

Потом они посмотрели, хорошо ли устроена Эмма, которую матросы между тем погрузили на корабль. Она стояла на задней палубе, прочно привязанная канатами, чтобы не скатиться вниз, если корабль попадет в качку. Она тоже уже спала и тихо и ровно посапывала.

Все было в полном порядке.

Итак, друзья пожелали царю и Ли Си спокойной ночи, потом все разошлись по своим каютам и улеглись спать. Когда утром они проснулись, корабль уже плыл в открытом океане. Погода стояла великолепная. Сильный ветер надувал паруса. Если так пойдет дальше, то обратный путь в Усландию не займет и половины времени по сравнению с путешествием на Эмме в Миндалию.

Позавтракав в обществе царя и маленькой принцессы, друзья поднялись к капитану на его капитанский мостик и все объяснили ему про плавучий остров, который должен был повстречаться им на второй день пути ровно в 12 часов пополудни в точке 321 градуса 21 минуту и 1 секунду западной долготы и 123 градусов 23 минуты и 3 секунды северной широты.

Капитан, лицо которого так продубили ветра и морской воздух, что оно было похоже на старую кожаную перчатку, от изумления разинул рот.

– Укуси меня пьяная акула! – пробасил он. – Я уже полвека хожу по морям, но плавучего острова еще ни разу не видел. А откуда вы так точно знаете, что завтра в полдень он проплывет именно там?

Друзья объяснили. Капитан прищурил один глаз и проворчал:

– Вы что, хотите меня разыграть?

Но Джим с Лукасом заверили его, что дело серьезное.

– Ладно, – сказал на это капитан и поскреб за ухом, – посмотрим. Все равно мы завтра в полдень будем именно в той точке, которую вы описали. Если погода не испортится.

Друзья опять спустились к царю и маленькой принцессе. Потом все они устроились на передней палубе в уголке, защищенном от ветра, и стали играть в «Человек, не сердись!». Ли Си еще не знала, как играть, и Джим объяснил ей правила. После двух партий у нее стало получаться лучше, чем у всех остальных, и она все время выигрывала.

Джиму больше хотелось, чтобы она была не такой ловкой, тогда бы он смог ей помочь. Но именно она давала ему дельные советы и оказывалась более сообразительной. Конечно, Джиму это было не слишком приятно.

Позже, когда они сидели за обеденным столом, царь осведомился:

– Скажите, пожалуйста, Джим и ты, Ли Си, а когда, собственно, вы собираетесь праздновать помолвку?

Маленькая принцесса немного зарделась и сказала своим птичьим голоском:

– Это должен решить Джим.

– Ну, я не знаю, – отозвался Джим, – все зависит от тебя, Ли Си.

Но она опустила глаза и покачала головкой:

– Нет, ты должен сказать.

– Ладно, – сказал Джим после некоторого раздумья, – тогда давайте отпразднуем помолвку в Усландии.

Все согласились. А царь добавил:

– Свадьбу вы сможете отпраздновать позднее, когда будете уже достаточно взрослыми.

– Да, – ответила маленькая принцесса, – когда Джим научится читать и писать.

– Да не хочу я этим штукам учиться! – крикнул Джим.

– Ах, Джим, ну пожалуйста! – упрашивала Ли Си. – Ты должен выучиться писать, читать и считать! Сделай это для меня!

– Зачем? – не понял Джим. – Ты и сама все это умеешь, для чего мне-то еще учиться?

Маленькая принцесса склонила головку набок и проговорила тихим, прерывистым голоском:

– Джим, я же не могу… это как раз…так не годится…словом, мне бы очень хотелось, чтобы мой жених был не только храбрее, но и намного умнее меня, чтобы я могла им восхищаться.

– Так, так! – сказал Джим с ожесточенным видом.

– Вот что я думаю, – примирительно пробурчал Лукас, – не стоит нам сейчас об этом спорить. Может быть, однажды Джим сам захочет учиться читать и писать и займется этим. А если ему не хочется, то и ладно. Решение надо оставить за ним, таково мое мнение Больше они уже к этой теме не возвращались, но Джим то и дело думал над последними словами, сказанными маленькой принцессой.

На следующий день за несколько минут до полудня, когда они обедали, матрос с грот-мачты крикнул, приложив ладонь ко рту:

– Земля-а-а-а!

Все вскочили и помчались на нос часть корабля смотреть. Джим, вскарабкавшись по канату, увидел ее первым.

– Остров! – взволнованно завопил он. – Там! Совсем маленький островок!

И когда корабль подошел поближе, все остальные тоже увидели маленький остров, весело плывущий по волнам.

– Эй! – крикнул Лукас капитану. – Что вы теперь скажете?

– Да раздави меня простуженный морж! – ответил капитан. – Если бы я сам его не увидел, никогда бы в это не поверил! Как же нам его выловить?

– А у вас на борту случайно нет больших сетей для ловли рыбы? – спросил Лукас.

– Есть! – ответил капитан. Он приказал матросам расставлять сети и направил корабль вокруг островка. Другой конец сети они не стали опускать в воду, а закрепили на палубе. И когда корабль вернулся в исходный пункт, они вытащили этот конец, и плавучий островок оказался, как на большом аркане, на буксире у корабля. Матросы подтянули его поближе, чтобы получше рассмотреть. Драконша и в самом деле заслужила похвалу за то, что она указала друзьям именно этот островок. Лучшего, пожалуй, не было в целом свете.

Он был хотя и чуть поменьше Усландии, зато почти еще красивее. Три террасы с зелеными лужайками, на которых росли разные деревья, возвышались ступеньками одна над другой. Среди деревьев, кстати, росли три прозрачных как в Миндалии.

Этому особенно обрадовалась маленькая принцесса. Островок окаймлял плоский песчаный пляж, отлично приспособленный для купания. А с самой верхней террасы, разветвляясь на несколько маленьких водопадов, прямо в океан струился ручеек.

Разумеется, тут было много чудесных цветов и пестрых птиц, гнездившихся в ветвях деревьев.

– Как тебе нравится остров, Ли Си? – спросил Джим.

– О, Джим, он просто великолепен! – восторженно отвечала маленькая принцесса.

– А он не маловат? – забеспокоился Джим. – Я имею в виду, по сравнению с Миндалией.

– О нет! – воскликнула принцесса. – По-моему, маленькая страна гораздо красивей большой. Особенно, если она – остров.

– Ну, тогда все в порядке, – удовлетворенно сказал Джим.

– Можно построить парочку отличных туннелей, – определил Лукас. – Сквозь террасы. Как ты считаешь, Джим? Это же будет твой остров.

– Туннели? – задумчиво переспросил Джим. – Было бы классно. Но у меня пока даже своего локомотива нету.

– А ты все еще хочешь стать машинистом? – спросил Лукас.

– Конечно, – ответил Джим, – а кем же еще?

– Хм, – буркнул Лукас и подмигнул, – возможно, у меня для тебя кое-что и предвидится.

– Локомотив? – взволнованно воскликнул Джим.

Но Лукас больше ничего не говорил, как ни просил ни умолял его мальчик.

– Подожди до Усландии, – больше от Лукаса ничего было не добиться.

– Кстати, Джим, у тебя уже есть название для нового острова? – прервал наконец их разговор царь. – Как ты его окрестишь?

Джим немного подумал, а потом предложил:

– Как насчет Новой Усландии?

Все с этим согласились, и так оно и осталось.

Глава двадцать седьмая,

в которой празднуется помолвка, и книга эта заканчивается приятным сюрпризом

Это случилось несколько дней спустя, чудесным утром, где-то около семи, когда госпожа Ваас выходила из дверей своей лавки, которую она только что открыла.

Господин Эрмель высунул голову из окна домика, чтобы определить, нужно сегодня брать с собой зонтик или нет. И тут оба одновременно увидели, что в море перед Усландией стоит огромный великолепный корабль.

– Что это за необычный корабль? – спросила госпожа Ваас. – Кораблик почтальона намного меньше. К тому же, у этого на буге не почтовый рожок, а золотой единорог. Что это значит?

– К сожалению, ничего не могу вам об сказать, моя почтеннейшая, – отвечал господин Эрмель. – Поглядите-ка, да у него на буксире целый остров! Ой, у меня дурное предчувствие! Наверное, это морские разбойники, которые хотят посягнуть на Усландию!

– Вы так думаете? – неуверенно спросила госпожа Ваас.

– Мда, и что же нам делать?

Но прежде чем господин Эрмель успел ответить, с корабля послышался радостный вопль, и через поручни, рискуя сломать себе шею, на сушу спрыгнул Джим.

– Госпожа Ваас! – закричал он.

– Джим! – воскликнула госпожа Ваас.

Тут они бросились друг другу в объятия. Радости их не было конца. И это понятно.

Тем временем Лукас, Ли Си и царь тоже сошли на сушу, и наконец даже Эмма была осторожно выгружена с корабля и поставлена на ее прежнюю колею, уже изрядно заросшую мхом и травой. На Эмме все еще висел огромный золотой орден с голубой лентой, а сама она без умолку издавала короткие радостные посвисты.

Когда господин Эрмель, онемевшмй от изумления, наконец сообразил, кто приехал, он тут же помчался к замку между двумя горными вершинами и в волнении принялся колотить в двери.

– Да-да! Уже иду! Что такое? – послышалось из внутренних покоев бормотание заспанного и ничего не понимающего короля Альфонса Без-Пятнадцати-Двенадцатого.

– Ваше Величество! – с трудом переводя дыхание, позвал господин Эрмель.

– Милостиво извините, но это в высшей степени важно! Только что прибыли машинист Лукас и Джим Кнопка и маленькая девочка и пожилой господин весьма благородной наружности и и корабль с островом в сетях…

Но он не договорил, потому что в этот момент двери распахнулись, и оттуда опрометью выбежал король. Он был в одной ночной рубашке и на бегу спешно пытался напялить на себя халат из красного бархата. Корона уже кое-как сидела на голове.

– Где? – взволнованно спросил он, потому что забыл надеть очки.

– Минуточку, Ваше Величество! – прошептал господин Эрмель. – В таком виде Вы не можете принимать людей.

И он помог королю как следует надеть халат. Потом они оба побежали вниз, к кораблю, и в спешке король потерял одну шлепанцу в шотландскую клетку, так что вниз он прибыл вприпрыжку.

Ну вот, и тут начались объятия, рукопожатия, приветствия, и конца им не было.

Лукас представил друг другу царя Миндальского и короля Альфонса Без-Пятнадцати-Двенадцатого, а Джим познакомил всех с Ли Си, и когда все наконец перезнакомились и перездоровались, они пошли в домик к госпоже Ваас завтракать.

Конечно, ее маленькая кухня оказалась такой тесной, что никто и повернуться не мог. Но для такого счастливого общества, которое собралось этим утром в Усландии, это было только приятно.

– И где же вы побывали? – громко расспрашивала госпожа Ваас, разливая кофе по чашкам. – Я сейчас лопну от любопытства. Что вы узнали? Кто такая госпожа Мальцан? Она приятная? Почему она не приехала с вами? Да рассказывайте же!

– Да, расскажите, расскажите! – во весь голос просили король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый и господин Эрмель.

– Терпение и только терпение, – усмехнувшись, предупредил Лукас. – Чтобы все рассказать, потребуется время.

– Да, – сказал Джим, – Мы хотим, когда позавтракаем, сперва показать вам остров, который привезли с собой.

Завтрак продолжался недолго, потому что все были так сильно взволнованы, что по-настоящему не проголодались. На пути к кораблю госпожа Ваас тихонько сказала Лукасу:

– Мне кажется, Джим за это время сильно повзрослел.

– Вполне возможно, – ответил Лукас, дымя трубкой, – приключений он пережил изрядно.

Матросы тем временем укрепили новый остров стальными тросами и якорными цепями вплотную к Усландии, так что на него можно было перепрыгнуть. Конечно, не забыли они и то, что поручил им Лукас, а именно: туда, где сейчас лежал островок, заранее бросили в воду несколько веток коралловых деревьев, как и советовала драконша. Через несколько лет, когда деревья дорастут до поверхности океана, новый остров будет таким же прочным как Усландия.

Под руководством Джима общество ступило на новую землю и устроило на ней небольшую прогулку. Слишком много места там, разумеется, не было, зато то немногое, которое было, отличалось особенной красотой.

– Вот оно, решение проблемы! – воскликнул король Альфонс Без-Пятнадцати-Двенадцатый. – Кто бы мог подумать! И мне больше не надо беспокоиться! Впервые за долгое время я смогу опять спать спокойно.

А когда Джим объявил, что он окрестил островок Новой Усландией, радости короля не было границ. С порозовевшим от гордости лицом он объявил:

– В будущем я буду называть себя «Король Соединенных Штатов Усландии и Новой Усландии»!

Когда они возвращались в домик госпожи Ваас, король Альфонс отозвал в сторонку царя Миндальского и предложил ему проложить телефонную линию между столицей Миндалии Пинем и Усландией. Царь нашел идею замечательной, потому что тогда они смогут говорить по телефону сколько и когда угодно. Тут он пошел к капитану государственного корабля и поручил ему отправляться в Миндалию, а на обратном пути в Усландию проложить в океане длинный телефонный кабель. Корабль немедленно уплыл, а царь отправился на кухню госпожи Ваас, где все уже сидели вокруг Джима с Лукасом и внимательно слушали, как оба рассказывают про свои приключения. Они рассказывали обо всем очень подробно, начиная с ночного отплытия на законопаченной Эмме и кончая своим возвращением.

Каждый раз, когда речь шла о чем-то особенно опасном и волнующем, госпожа Ваас сильно бледнела и бормотала лишь «Ах, ты господи!» или «Боже мой!»

Так она переживала за своего маленького Джима задним числом. Единственным утешением для нее было то, что мальчик, живой и невредимый, сидит перед ней, и, стало быть, все должно закончиться благополучно.

Примерно через неделю корабль вернулся, и матросы действительно проложили по пути следования в океане кабель длиной во много тысяч миль. Один его конец был подсоединен к усыпанному алмазами телефону в тронном зале царского дворца, а другой подключен к золотому телефону короля Альфонса Без-Пятнадцати-Двенадцатого.

Потом царь для начала на пробу поговорил по телефону с Пинг Понгом о том, все ли в порядке в Миндалии. Да, там все было в порядке.

Было решено, что через месяц состоится помолвка Ли Си с Джимом Кнопкой. И все это время госпожа Ваас вечерами трудилась над сюрпризом для обоих ребят. Шитье было ее настоящей страстью.

Царь и Ли Си поселились на этот месяц у короля в замке между двумя горными верхушками. Конечно, было немного тесновато, но это им не мешало, такой прекрасной оказалась Усландия. Даже маленький дворец из небесно-голубого фарфора, в котором принцесса обычно жила на каникулах, не мог сравниться с этим островом.

И вот месяц прошел. Наступил день помолвки. Сначала дети получили сюрпризы, приготовленные для них госпожой Ваас.

Джиму она сшила синий рабочий комбинезон, точь-в-точь такой же как у Лукаса, только поменьше. Разумеется, к нему прилагалась и настоящая фуражка. А маленькая принцесса получила великолепное подвенечное платьице с фатой и длинным шелковым шлейфом. Конечно, оба тут же переоделись в обновки.