Я Страд

      - Лорд Страд! - раздался женский голос.
      Я допил вино и отдал кубок слуге. Я не сразу узнал подошедшую женщину, да и одета она была иначе, чем прислуживающие при дворе девицы. Ее пестрые одежды были покрыты пылью; глаза покраснели и опухли от постоянного недосыпания.
      - Фалов, ты ли это? - Я с трудом припомнил, что она была одним из младших лейтенантов моего войска. Как и остальным, ей предложили на выбор либо поселиться в Баровии, либо вернуться домой. По кожаной куртке, которую она носила поверх кольчуги, я заключил, что она предпочла остаться на новой земле и приглядывать за коровами, а не за солдатами.
      Она поклонилась.
      - Да, мой господин. Прошу прощения, что не объявила о своем приходе...
      - Забудь об этом. Что стряслось?
      - Бандиты, мой господин.
      - Бандиты. Ну и что? - Горы просто кишели ими. Не слишком свежие новости.
      Мои солдаты то и дело обнаруживали среди скал очередное разбойничье гнездо и разоряли его, истребляя преступников, как крыс в замке. Никто не рассчитывал раз и навсегда разделаться со всеми паразитами, но эти вылазки сокращали их число и держали их на приличном расстоянии от замковых стен.
      - На сей раз их много, мой господин... и командует ими Рыжий Лукас.
      Вот теперь мне стало интересно. Изменник надоедал мне в течение двух лет, издеваясь над изданными мною законами, убивая кого попало и воруя все, что плохо лежало.
      - Ты уверена?
      - Да, мой господин, я видела его своими собственными глазами. Ни у кого в округе нет таких огненно-рыжих волос. Точно пламя в камине.
      - Где?
      - Полдня езды верхом отсюда.
      - Да, но где он сейчас?
      - Там же. Я уверена. Несколько моих человек приглядывают за ним. Но нас слишком мало, чтобы атаковать. Мы надеемся, что ваша светлость поможет нам взять его в плен.
      - Взять его в плен? Я не намерен отправлять своих воинов, чтобы взять его в плен, Фалов...
      Он открыла и закрыла рот в беззвучном протесте.
      - Но я сам поеду туда, чтобы наблюдать за его казнью.
      Как только слова сорвались с моих губ, ее разочарование сменилось бурной радостью.
      - Спасибо, лорд Страд. - Она не спросила, как сделали бы другие, не было ли это ниже моего достоинства - участвовать в таком предприятии. Будучи солдатом, она поняла и приняла как должное мою готовность броситься очертя голову навстречу опасности, если сражение обещало быть захватывающим.
      - Это все равно что послать великана придавить таракана, - сказал Алек, когда я обрисовал ему ситуацию несколько минут спустя.
      - И великан долен обладать немалым проворством, чтобы поразить такую маленькую цель, - отрезал я. - Это не летний карнавал. Мы начинаем охоту на Рыжего Лукаса.
      - Кто он такой? - спросил Сергей.
      Алек поведал о некоторых недавних преступлениях бандита, включая и резню в одной из деревень, когда он уничтожил около пятидесяти человек за раз. Чудом избежавшие смерти рассказывали, что он умышленно не спалил дома, чтобы другие люди поселились в них и обеспечили ему хорошее развлечение на следующий год. Услышав такое, мой младший брат содрогнулся от ужаса и попросил взять его с собой. Когда я согласился, он завопил самым неподобающим образом, как мальчишка.
      - Ты помнишь, когда в последний раз тебя обуревала такая же жажда крови? спросил Алек, когда мы направились к замку, чтобы подготовить все необходимое для похода.
      - А я никогда не переставал хотеть ее, командир. Разве ты не знаешь?
      Он взглянул на меня. Его бледные серые глаза, встретившись с моими, загорелись восторгом.
      - Да, мой господин. Теперь, когда ты упомянул об этом, я знаю. Будем надеяться, что Рыжий Лукас не ускользнет от нас.
      Через час мы уже пришпоривали лошадей, торопясь на северо-запад по Свалической дороге.
      * * *
      Рыжий Лукас выбрал отличное место для своего логова. С этого места гор
      Гакис он держал под наблюдением дорогу и долину, и город Валлаки лежал перед ним, как на ладони. Любое движение на этом пространстве не осталось бы незамеченным, и у него и его сообщников всегда было время либо спрятаться, либо устроить засаду. Земля здесь была неровной, и съехав с проложенной дороги, всадник сразу лишался всех своих преимуществ перед пешим человеком.
      - Как красиво, - заметил Сергей. Он приехал в Баровию с востока и еще не видел этой части страны. Мы находились над озером Зарович, которое я переименовал в честь отца. Неясно вырисовываясь на фоне неба, над ним возвышалась увенчанная тяжелой снеговой шапкой гора Бараток. Под этим углом каждая мельчайшая деталь отражалась в неподвижной воде озера.
      Алек Гуилем, не обращая внимания на пейзаж, крутил головой по сторонам.
      - Далеко еще?
      - Миля вороньего полета, - шепотом произнесла Фалов.
      - А если мерить шагами воина?
      - Две.
      - Они намного ближе. Я чую их.
      Спешившись и перепоручив наших лошадей подручным Фалов, мы расставили часть солдат под деревьями у дороги. Было так тихо, что мы бы услышали любой, самый отдаленный звук, и мы не решились подозвать солдат ближе, чтобы не спугнуть бандитов.
      - Намного ближе, - сказала Фалов. - Слушайте.
      - Я ничего не слышу, - прошептал Сергей.
      - Да, мой господин. Птицы беспричинно петь не перестают.
      Внутренний голос подсказал мне, что поздно действовать украдкой. Одновременно с другими я вытащил из ножен меч.
      И как раз вовремя.
      Улюлюкая и рыча, они обрушились на нас, как снег на голову. Алек был к ним ближе всех и на него напали раньше других. Он сумел отбить удар и сделать ответный выпад. После этого я потерял его из виду, мне надо было спасать собственную шкуру.
      Состязания на мечах так же мало похожи на настоящую битву, как скульптура на живую модель. У них, конечно, есть что-то общее, но одна холодная и неподвижная, а другая - живая, горячая и реагирует на любое прикосновение. Двое бандитов, выбравших меня в жертву, имели кое-какой опыт, но были несобраны и недисциплинированны. Я бы скорее согласился сразиться с хорошо тренированным солдатом, чем с любителем, который может оказаться в два раза опаснее из-за непредсказуемости своих действий.
      Тот, что слева, набросился на меня первым, вероятно думая, что это мое слабое место. Его меч только соскользнул по моему вниз, а я вонзил ему между ребер кинжал. У меня не получилось так глубоко, как хотелось бы, мало этого, я не смог вытащить его обратно. Он, должно быть, носил под плащом кольчугу; и что хуже - он, похоже, не осознал, что у него из тела торчал нож.
      Его приятель навалился на меня, сбив меня с ног. Он надавил мне коленом на живот, и я почувствовал, что задыхаюсь, однако он не учел, что оказался в открытой позиции. Я со всего размаху ударил его рукоятью меча по лицу. Хрустнули кости и из носа его брызнула кровь.
      Первый с торчащим из его бока кинжалом замахнулся на меня мечом.
      Придавленный к земле бандитом, я никак не мог увернуться от его удара. В отчаянии я рванул его сообщника за одежду на себя, используя его как щит.
      Меч разрубил не ту голову, прежде чем оба преступника поняли, что к чему. Отвратительный звук, однако приятнее услышать, как трескается чужой череп, чем твой собственный.
      Труп всей тяжестью придавил меня к земле, перекрыв воздуху доступ к моим легким. И я на себе испытал, что значит выражение "мертвый груз". С огромным усилием, ругаясь на чем свет стоит, я выполз из-под него и отпихнул его в сторону, как мне казалось на моего противника. Увы, его там не оказалось и моя хитрость не удалась.
      Что-то ударило меня в бок. Черт, как раз в рубец, оставшийся от ножа Баал'Верзи. У меня опять перехватило дыхание, но я сохранил равновесие и приготовил меч, чтобы защитить голову. И не напрасно, не то его следующий удар снес бы ее с плеч долой. Я отбил этот удар и сделал выпад вперед и вниз, в конце концов ранив его в плечо.
      Этого оказалось достаточно и он побежал прочь.
      Однако чести нет места в таком поединке. Можно спросить, что благороднее: растоптать паразита, пока он неподвижен или когда он припустил наутек. На паразит есть паразит, и его надо убить. Пять прыжков, и я настиг этого двуногого таракана. Еще прыжок, и он опрокинулся на спину у моих ног, корчась и извиваясь в предчувствии скорой развязки. Я не стал тратить время на изучение его агонии, вырвал из его тела свой кинжал и прикончил его мечом.
      Алека нигде не было видно. Сергей убил одного разбойника и занимался другим. Фалов с бледным лицом стояла на коленях, сжимая одну руку. Ее противник валялся на земле с перерезанным горлом.
      Фалов чертыхнулась, отстегивая одной рукой рог, прикрепленный к ее поясу, и протрубила, призывая других поспешить на помощь.
      Лучше поздно, чем никогда.
      - Где командир Гуилем?
      Скорчившись от боли, она показала рукой вниз по дороге. Она была ранена, но не смертельно. Сергей играл со своим противником и я решил не вмешиваться. Надо было отыскать Алека.
      Вместо него я нашел еще один труп. Дорога делала крутой поворот в сторону, огибая побеленные сверху снегом уступы, земля за ними резко уходила вниз. Разбойник погиб от меча - ни одно другое оружие не оставляло таким ран, - но Алека поблизости не было. На разбойничьем клинке я не заметил кровавых пятен, слава богу, с моим помощником все было в порядке.
      Все следы терялись в траве и грязи, но на дороге из не было, а значит Алек должен был...
      Я заглянул через край пропасти. Он лежал на спине на выдающемся вперед камне и медленно съезжал вниз. Еще чуть-чуть и он соскользнет в бездну.
      - Я здесь, - выкрикнул я, плюхаясь на живот и протягивая к нему руки. Нет, нет, не смотри на меня, я иду к тебе.
      Он шевельнулся и сполз ближе к краю.
      - Не надо, - выдавил он из себя через сжатые зубы.
      Я не стал спорить, осторожно спускаясь к нему и пытаясь закрепиться ногами за осколки скалы. Камни из-под моих сапог посыпались на голову Алека.
      - Не надо, Страд, - прошептал он. - Я утащу тебя с собой.
      Я уцепился за его запястье одной рукой, потом другой.
      Его опора подалась под его тяжестью и он опять соскользнул вниз. Я покрепче ухватился за его пальцы.
      - Не шевелись, черт тебя подери.
      Он не шевелился, но камни не хотели меня слушаться. Один из них сдвинулся в сторону и рухнул вниз. Через несколько секунд мы услышали, как он стукнулся о дно ущелья. Алек пробормотал что-то, наверное молитву, и замер. Не помогло. Он продолжал медленно сползать вниз и волочил меня за собой. Мои лодыжки и руки напряглись, удерживая вес двух тел, голова отяжелела, в глазах потемнело от притока крови к переносице.
      - Дай... мне умереть, - выдохнул он.
      Я сильнее сжал пальцы. Я не осмеливался позвать на помощь: любое усилие могло разрушить наше шаткое равновесие.
      - Дай мне умереть в одиночку, Страд.
      - Нет.
      - Я не хочу тебя погубить.
      - Замолчи.
      Опять скольжение вниз. Мои перчатки насквозь промокли от пота. Я не чувствовал своих пальцев, только острую боль в ногах, позвоночнике и шее. Мои плечи...
      Кусок скалы, за который я цеплялся ногами, вдруг покачнулся. Все мое тело содрогнулось и Алек поехал вниз. Я только и слышал его прерывистое дыхание и шорох и равномерное постукивание камешков.
      Очень медленно его свободная рука нащупала пояс. Она двигалась, как будто не принадлежала ему и действовала совершенно самостоятельно, не в силах помочь телу изменить свое положение. Его пальцы сомкнулись на рукоятке второго ножа.
      - Нет, Алек.
      - Погибать мне, а не тебе.
      Пот заливал мои глаза и на мгновение я погрузился в темноту. Когда взор
      мой прояснился, я увидел, что Алек достал нож из ножен и задрал руку вверх. Ему оставалось только слегка уколоть меня, чтобы я отпустил его.
      - Ты хочешь моей крови, командир?
      - Две-три капли, не больше, но они спасут все остальное, господин.
      - Я запрещаю.
      - Я отказываюсь повиноваться.
      - Алек, попробуй сделать это, и я все равно упаду вниз. Клянусь.
      - Не должен. - Но он колебался. Как раз то, что мне нужно.
      Воздух с хрипом вырвался из моей груди, сердце стучало так, словно хотело вырваться на волю, мускулы напряглись и, казалось, вот-вот оторвутся от костей, а кости сломаются. Но я должен был продержаться еще какое-то время.
      - Страд! - раздался испуганный, сдавленный, потрясенный крик Сергея.
      - Хватай меня за ноги, дружище!
      Сергей послушался. Я почувствовал, как он сжал мои лодыжки и потянул назад. Я в свою очередь сильнее стиснул запястье Алека.
      - Лезь наверх или подыхай, - заорал я.
      Он выбрал первое. Еще один кусок скалы зашатался и обрушился вниз, но он нашел опору коленям и в конце концов выпрямился и ухватился за мой пояс, повиснув на нем. Я ткнулся лицом в землю, и вдруг все кончилось. До меня донеслось ворчание Сергея и меня оттащили от края бездны. Через секунду мы сидели на дороге, тяжело отдуваясь, ошеломленные и немножко не в себе от пережитого.
      * * *
      - Все вышло совсем не так, как я предполагал, повелитель, но этот беспородный пес отшвырнул меня в сторону, как подгоревший пирожок, и я не удержался на ногах. До тех пор, пока ты не появился, он в любую минуту мог высунуть свою башку и добить меня.
      - Ты сам добил его, - произнес я, показывая на один из трупов, лежащих у обочины дороги.
      Алек внимательно посмотрел на меня. Этот тяжелый взгляд многое сказал мне, и упрекнув, что рисковал своей жизнью, и поблагодарив за риск ради его спасения. В ответ я только нахмурился и пожал плечами.
      Я оставил трех телохранителей, а остальных отправил проверить, не затаилось ли где банды Рыжего Лукаса. Они, возможно, будут лазать в горах всю ночь, но физические упражнения им не помешают.
      Фалов перевязала свою рану. В течение нескольких недель она не сможет поднять меч, но рана должна скоро зажить. Моя рана была нестрашной. На сей раз меч не был заколдован, и моя кольчуга приняла на себя всю силу удара. Бандиту, которого я убил, не повезло: его кузнец смастерил плохую кольчугу. А в серьезном сражении полагалось прежде всего надежно защитить свое тело. Сергей занимался единственным пленником, которого мы заполучили. Ему удалось захватить в плен того бандита, с которым он дрался. Разбойник очухался, но отвечать на вопросы наотрез отказался.
      - Предоставим леди Илоне побеседовать с ним, - сказал я. - Она-то уж знает, как вызвать его на откровенный разговор.
      - Я его к ней и на десять шагов не подпущу, Страд, пока его не закуют в цепи с головы до ног.
      - Будь уверен, в таком виде он перед ней и предстанет.
      Преступник огрызнулся и отпустил непристойность по отношению к леди Илоне, вызвав гневную гримасу на лице моего брата. Сергей шагнул вперед, приготовившись отвесить ему оплеуху, но остановился и распрямил сжатые в кулак пальцы.
      - Давай, смелей! Врежь ему! - сказал я. У меня самого руки чесались, чтобы проучить этого негодяя, но я слишком устал и был не в состоянии двигаться.
      - Он почти что животное, - проговорил Сергей. - И кулаком его ничему не научишь.
      - Кир - хороший учитель. То же самое сказала бы и леди Илона, будь она сейчас с нами.
      Сергей повернулся ко мне с благодарной улыбкой на губах.
      - Спасибо, брат. - Ему очень хотелось сделать из изменника отбивную, но от такого естественного желания ему становилось не по себе. Вопрос, нужно ли, и если да, то когда, применять силу, всегда мучил воинов-священников, и мне оставалось только радоваться, что я никоим образом не был связан с церковью. Нравственные принципы и война - вещи несовместимые.
      - Нет нужды допрашивать его, - сказала Фалов, подходя к нам, рука на перевязи.
      - Почему это? Ты его узнала?
      - Думаю, что так. Снимите-ка капюшон, который он так низко надвинул на лицо, и сами увидите, кто это такой.
      Сергей махнул одному из воинов, и тот сдернул с разбойничьей головы потную грязную тряпку. И вдруг нашим глазам открылась огненная, как осенний закат, грива нечесаных волос.
      - Рыжий Лукас собственной персоной, - сказал Алек. - И ты взял его в плен живым. - И он посмотрел на Сергея с уважением.
      Сергей выглядел скорее растерянным, а не торжествующим. Новости быстро распространились среди воинов и на несколько секунд Сергей оказался в центре всеобщего внимания, принимая поздравления в виде похлопываний по плечу и спине. Не следовало обращаться подобным образом с человеком его ранга, но я ничего не сказал. Бывают в жизни моменты, когда можно позволить по отношению к себе немного фамильярности. Это был как раз такой случай.
      - Как вы поступите с ним? - спросила Фалов.
      - Немедленная казнь, - сказал я.
      Это неприятно удивило Сергея.
      - Я думал, сначала будет допрос.
      - Все, что мне надо было знать, так это где прячется Рыжий Лукас. Вопрос отпал сам собой и я не намерен терять времени...
      - Но традиции, законы...
      - Я теперь сам издаю законы, - напомнил я ему. - Если ты собираешься что
      то возразить, то поделись своими соображениями с оставшимися в живых после той кровавой резни, которую он устроил недавно в одной из деревень.
      Сергей оглянулся на Лукаса. Тот плюнул в нашу сторону, но промахнулся.
      - Алек, если ты уже пришел в себя, то, пожалуйста, проследи, чтобы все было сделано как надо. Фалов, пошли кого-нибудь по деревням рассказать о случившемся. Он может отправляться завтра. Завтра он получит все необходимое.
      - Повелитель, я сочту за счастье поехать с ними. Мне хватит и одной здоровой руки, чтобы управлять моим пони.
      - Прекрасно. Не забудьте проехать через Валлаки и ту деревушку, о которой я говорил, чтобы люди увидели...
      - Увидели что? - спросил Сергей.
      - Рыжего Лукаса, - подсказал Алек. - Или его замаринованную голову в мешке.
      - Вы хотите провезти его по всей стране?.. Варварство какое-то!
      Я вздохнул. Сергей был новичком в управлении внутренними делами страны.
      - Так нужно, брат. Не только все воры и убийцы поймут, что за совершенные преступления их ждет наказание, но и простой народ постепенно перестанет бояться разбойников. Думаю, им понравится это бесспорное докательство смерти Рыжего Лукаса, и мне известен только один способ познакомить их всех с ним провезти его по городам и деревням.
      Сергею, как я и предполагал, нечего было сказать в ответ, несмотря на то, что казнь пришлась ему не по душе. Этот всплеск сострадания, однако, хорош для священника, но не для меня.
      "Что ж, все правильно, - подумал я, - ему самой судьбой уготовано принять духовный сан."
      Глава 3.
      Шестое полнолуние, 350
      - Сергей, я сочувствую твоему горю, но требовать, чтобы вся Баровия горевала вместе с тобой - нереально. Мы только разбазариваем драгоценное время. Лучше провести его с пользой, занимаясь нужными делами.
      Сергей оперся ладонями о стол и наклонился ко мне.
      - Ты мне тысячи раз читал лекции на тему, как важно своим достойным поведением подавать пример для подражания простому народу. С твоей стороны равнодушие к кончине Кира означает неуважение к церкви и всему, что стоит за ней. Публичное выражение скорби и смирения перед волей богов забрать к себе его величество Верховного жреца Кира, укрепив веру людей в тебя и их желание служить тебе, укрепит твое собственное положение в стране.
      Сделав страдальческое лицо, я взглянул на леди Илону Даровную. Она улыбнулась отстраненно и покачала головой, дав мне понять, что собирается сохранять нейтралитет в этом вопросе. Она рассматривала его как спор двух братьев, а не как конфликт между церковью и государством, в противнои случае она бы встала на защиту Сергея.
      От Сергея не ускользнуло, как мы обменялись взглядами, и он, не спуская с
      меня глаз, ждал. Боже мой, он был молод и убежден в своей правоте. Мое
      терпение давно бы лопнуло, не будь мне известно, что он поступал совершенно
      искренне. И спор он затеял не ради личной выгоды - иначе я бы быстро
      поставил его на место, - но ради тех, которые, как он думал, наждались в его покровительстве. Из самых лучших побкждений никогда ничего путного не выходило. Но, с другой стороны, он был прав с точки зрения политики. А это доказывало, что он прекрасно знал, как ко мне подступиться и как заставить меня слушать.
      Я сдался, не скрывая своего недовольства; я уступил, но это не значило, что я изменил свое негативное отношение.
      - Ладно. Делай, что хочешь. Я объявляю понедельник на следующей неделе
      днем всеобщего траура по нему. Будет крестьянам лишний день, чтобы напиться и отойти после попойки.
      - О, Страд... - начал он обиженно.
      Я отмахнулся от него.
      - Я знаю их лучше, чем ты. Ты поступай, как тебе хочется, но я сомневаюсь, что хотя бы один из пятидесяти будет вести себя согласно твоим представлениям и настроению. Богач уверен, что и другие богаты, а умный человек полагает, что и остальные не обделены умом. Оба обычно бывают в шоке, раскрыв правду сего мира. Ты, мой дорогой братец, слишком благочестив. Он откинулся назад и наконец тихо засмеялся. Над собой.
      - Да, все правильно, набожность присуща не всем людям. Но я тебе вот что скажу: этот день очень важен для тех, кто верит в Бога, и он может изменить жизнь тех, кто отвергает его существование. Возможно, и для тебя он будет полезен.
      Скажи мне кто-нибудь нечто подобное, и я бы его ударил, но Сергей только мягко укорял меня и это сошло ему с рук.
      - Иди и подготовь все необходимое. Скажи казначею, чтобы выписал все, что тебе нужно. Я поставлю свою подпись позже.
      Благодарность затеплилась на его бледном лице. Многих потрясла и
      расстроила неожиданная смерть Кира, но Сергею было особенно тяжело. Они были очень близки с молодым священником, не только как учитель и любимый ученик, но и как истинные друзья.
      - Спасибо, брат, - сказал он, наградив меня неким подобием своей улыбки, и вышел.
      - Думаю, от меня не требуется нацепить на себя нарукавную повязку, как это делают крестьяне, - пробурчал я.
      - По-моему, достаточно простых черных одежд, - ответила леди Илона. - И твоя одежда более или менее соответствует случаю.
      - Мне нравится черный цвет.
      - Тебе он идет, повелитель. - Она тоже накинула на плечи черную шаль, скрывшую ее небесного цвета одеяние, но черный был ей не к лицу и это слегка раздражало ее.
      - Ты действительно думаешь, день траура по Киру - пустая трата времени?
      - Да нет, просто я не хочу, чтобы люди считали, что в любую минуту они могут оставить свою работу и начать веселиться, как им вздумается, иначе праздникам не будет конца.
      - Сомневаюсь, что они будут веселиться в этот день, повелитель.
      - Спроси-ка лучше Алека. Он бывал а одной стране, где существовала традиция, согласно которой родственники умершего сажали покойника в углу и начинали танцевать и пить до тех пор, пока не валились на пол земертво.
      - А мне такая традиция больше по душе, чем некоторые известные мне обряды. Надо будет запомнить. Лучше праздновать переход души в мир иной, чем похоронить себя заживо, когда кто-то покидает нас навечно. Все мы там будем. Я отвел глаза и потер переносицу.
      - Леди Илона, простите меня, но мне надо работать.
      Темное облачко пробежало по ее светлому лицу, так как ей хорошо было видно, что мой рабочий стол пуст, но она поняла намек и поднялась.
      - У меня тоже много дел, повелитель.
      Я встал, мы раскланялись и она вышла, чеканя шаг и держа голову несколько выше, чем обычно. Плевать, она отлично знала, как я ненавижу напоминания о своей смертности. Вот и смерть Кира была таким неожиданным напоминанием, вдвойне неприятным, ведь он был моложе меня. Очевидно, я перешел ту грань, за которой начинают один за другим исчезать друзья детства. Что дальше? Смотреть, как на моих руках вздуваются вены и кожа покрывается сетью морщин? Скоро и мои ровесники, вроде Алека или Гунтера Коско, рассядутся возле камина, укутавшись в тряпки, и, покачивая головами, будут вспоминать отошедших в мир иной.
      И поэтому присутствие искрящегося здоровьем Сергея было и подарком судьбы, и проклятьем. Я не мог не любить своего брата за его молодость и пылкое сердце. Я также питал к нему уважение как к искусному воину. Но все эти качества только подчеркивали нашу разницу в возрасте. Иногда его общество тяготило меня, так как всякий раз мне приходило в голову, сколько удивительных вещей ждало его впереди, в то время как я почти истратил отпущенный мне срок.
      Правда, я вышел победителем из многих войн. Я превратил замок Равенлофт в сказочную жемчужину. Но что это такое по сравнению с неторопливым течением времени, которое невозможно повернуть вспять? Когда-то я, как Сергей, верил, что буду жить всегда. Я, как и тот богач из притчи, наконец-то встретился лицом к лицу с суровой правдой жизни. В течение трех мирных лет она росла во мне, как сорняк, и с каждым днем я чувствовал, как она все дальше и дальше пускала свои корни.
      Алек Гуилем, похоже, понимал меня лучше всех, но он был слишком умен, чтобы говорить о таком в открытую.
      - Найди себе женщину, Страд, - сказал он однажды, изучая мою кислую физиономию.
      - Такое решение вопроса подходит тебе, но не удовлетворяет меня, - сухо ответил я.
      - Может, это и не решит всех проблем, но зато немного овелечет тебя. Найди себе какой-нибудь миленький цветочек и роди с ней двух-трех малюток. Можешь выбрать любую прямо здесь, у себя при дворе.
      - Ага, а она потянет за собой нескончаемую нить родственников, которые только спутают и усложнят наследование власти.
      - Поговори с леди Илоной. Уверяю тебя, она знает высокорожденных сирот, растущих под ее присмотром. Ты - герой, и я гарантирую, любая из них будет просто счастлива носить гордое имя фон Заровичей.
      - Мой брат Стурм так и поступил.
      - Но Стурм мало понимает в государственных делах. Он прекрасно управляется
      с имением твоего отца, но можешь ли ты представить его правителем какой-либо страны? Получат ли его дети необходимые знания и опыт, чтобы мудро править людьми? Вряд ли, если они изберут его единственным примером для подражания. Боюсь, он может прислать сюда своего старшего поднабраться у тебя жизненного опыта...
      И я буду относиться к нему, как к Сергею.
      - Все совсем по-другому, когда у тебя растут собственные дети, - произнес он. Не в первый раз он удивлял меня сверхъестественной способностью читать мои мысли. То ли он и вправду обладал даром проникать в чужое сознание, то ли настолько хорошо изучил меня за все эти годы, что мог отгадать, что творилось в моей душе.
      - По-другому? Почему?
      - Потому что это твоя плоть и кровь, часть тебя самого. Вот в чем разница, Страд. Найди себе какую-нибудь милашку и если боги улыбнутся вам, то через девять лун ты будешь держать в ладонях свое собственное бессмертие. Намного лучше, чем драться за него с мечом в руках, и волшебства в этом больше, чем во всех книгах вместе взятых, которые ты насобирал за эти годы.
      Я угрюмо посмотрел на книги. Несмотря на то, что в условиях войны многое приходилось делать на ходу, на лету и наспех, я умудрился подобрать и собрать целую библиотеку. Не так много, как мне хотелось бы, оставалось еще огромное просторанство, которое мне предстояло заставить полками с книгами. Все знания и мудрость мира, заключенные под их обложками, казались мне бесполезными и неспособными заполнить пустоту в сердце. Но я знал, что такое настроение недолговечно и скоро я опять с головой окунусь в чтение и эксперименты с магией, однако слова Алека преследовали меня повсюду, смущая мой покой. Ведь он, в конце концов, был прав.
      * * *
      День общенационального трацра был отмечен бесконечными богослужениями в церкви. С утра я помолился за Кира и вечный покой его души, а затем до вечера просидел в библиотеке. Никто не работал, вся страна питалась тем, что приготовили накануне. Для меня это было не в диковинку. Я подкрепился сыром, вином и клубникой (повар и инженер так ничего с плитой и не придумали). Сергей, несмотря на то, что он еще не принял духовный сан, стал носить особый волшебный талисман как символ приближающейся церемонии. Он разволновался, увидев его в первый раз, так как на него нахлынули воспоминания о родном доме, связанные с тем, что очень скоро ему предстояло занять место Кира.
      - Я не уверен, что достоин этого, - доверительно поведал он мне позже.
      - Никто не может сказать, что достоин быть преемником Великого жреца, сказал я, вызвав у Сергея бурю восторга своим мудрым, как ему показалось, ответом. Он обнял меня, шепча на ухо слова благодарности, и потом выбежал из комнаты и поспешил уединиться для молитвы.
      Леди Илона вела богослужения в церкви, превратив их в красивое и печальное зрелище. Когда я был там, я заметил, что Сергей следит за каждым ее движением с балкона, выходящего на часовню. Очень скоро и ему придется выполнять то же самое, и он изучал ее манеру вести себя, нахмурившись от напряжения. Никто не мог упрекнуть его за такую искреннюю заинтересованность, и хотя у него не было опыта, он обещал стать хорошим жрецом, может потому, что обладал покорностью и скромностью, которых я лишился благодаря старику Зараку и его затее с чисткой пола.
      День траура начался и кончился; и церковь зажила своей прежней незаметной тихой жизнью, соблюдая старинные обряды и распевая религиозные гимны. Сергей вступит в должность только по истечении определенного срока, и теперь, будучи не в состоянии посвятить себя делу богов, он маялся от безделья. Наконец, как настоящий фон Зарович, он придумал себе другое занятие и стал ездить в деревню Баровию, нередко оставаясь там на ночь.
      Как солдат, я мог себе представить, что он делал, но это не
      состыковывалось с тем, что каждый вправе был ожидать от будущего священника.
      Мне это, впрочем, казалось вполне естественным и безобидным... до тех пор,
      пока Алек не сообщил мне, что мой брат работал среди бедняков. Слухи о